Текст книги "Сцены любви"
Автор книги: Дина Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Парализованная страхом, Рут застыла на месте.
Удар пришелся ей прямо в грудь, и она упала навзничь, широко раскинув руки. Ее голова ударилась о край тротуара. По крайней мере четыре лошадиных копыта пригвоздили ее к земле, но колеса фургона прокатились по обе стороны от Рут, к счастью, не задев ее.
Посыльный принес известие о несчастье сначала Миранде, а не Рейчел. В качестве леди Эджмонт, кузины пострадавшей, ее сочли более значимым членом этой семьи.
Врач, невысокий, лысеющий мужчина с черной бородой, перехватил Шрива и Миранду в холле у палаты Рут. Он торопливо начал рассказывать о состоянии пострадавшей.
– Сотрясение мозга, переломы ребер, перелом правой руки...
Миранда слушала его белая как снег. Ее мать. Несчастный случай с ее матерью.
– ...многочисленные ушибы, порезы и, возможно, внутренние травмы. Один удар, вероятно, копытом лошади пришелся в область селезенки.
Миранда выслушала все, что он сказал, а потом впервые в своей жизни упала в обморок.
Сквозь туман проступило лицо Шрива, склонившегося над ней. Врач с озабоченным видом держал перед ее носом нюхательную соль. Закашлявшись, она отстранила его руку.
– Простите, – были первые ее слова.
– Не извиняйтесь. – Врач закрыл бутылочку. – Это мне надо извиниться перед вами. Вы слабая женщина, а я перечислял все травмы, будто вы были моим коллегой.
– Я хотела знать все, – возразила Миранда. – Я хотела знать самое худшее. Моя мать будет жить?
Врач удивленно поднял бровь и посмотрел на Шрива.
– Мне казалось, что вы – кузина пострадавшей.
Внезапно Миранде стало все безразлично. Игра окончена. Генри Келлер все знал; он доложит обо всем Батлеру, как только пройдет достаточно времени на возвращение запроса из Англии. Они со Шривом узнали то, что хотели узнать. К несчастью, информация не принесла никакой пользы. Хуже того, пострадала ее мать.
– Я ее дочь.
Миранда потянулась и нашла руку Шрива. Он ободряюще сжал ее. Миранда спустила ноги с кушетки и встала, опираясь на руку мужа.
Врач переводил взгляд с одного на другого. Глаза мужчины за темными очками смотрели на него, но что-то в их немигающем взгляде вызывало у него беспокойство. Он поежился.
– Мой муж – слепой, доктор, – раздраженно сказала Миранда. Ее лицо было сердитым.
Врач откашлялся, ему явно было неловко.
– Он умело это скрывает.
– Благодарю, – сказал Шрив.
– Я бы хотела видеть мою мать.
– Конечно. Следуйте за мной. Конечно, я не могу сделать... – Окончательно смутившись, он повернулся к двери и начал возиться с замком.
Миранда равнодушно следила за его действиями.
– Я понимаю, доктор.
– Конечно. – Он вздохнул и повел их по коридору. – Сейчас, когда вы увидите ее, она вас не узнает. Она спит, потому что я дал ей опиум, чтобы облегчить страдания. При ней находится медсестра, которая делает холодные компрессы из снега, чтобы снять опухоль и жар.
– А она не простудится?
– Это маловероятно, особенно если в комнате тепло. Зима – хорошее время года для лечения ушибов, потому что много снега. – Доктор, очевидно, говорил о своем любимом методе лечения. – Мы не знаем, что слышат люди, находясь без сознания. Особенно если они находятся под действием лекарств. Говорите с ней так, будто вы верите, что она поправится.
– А она поправится, доктор? – От слабости и страха за мать голос Миранды дрожал.
Положив руку на ручку двери, врач тяжело вздохнул.
– Она очень хрупкая женщина, а лошади такие огромные.
Они прошли по коридору и чуть не столкнулись с Рейчел и Виктором.
– Миранда! – Рейчел была бледна. Виктор поддерживал ее за талию, чтобы она не упала. Миранда, – жалобно повторила она.
– Рейчел. – Миранда раскрыла объятия, и ее младшая сестра бросилась к ней. Слезы струились по щекам Миранды; она прижимала к себе сестру и что-то успокаивающе ей нашептывала. Трое мужчин беспомощно стояли рядом, не зная, чем утешить сестер.
Наконец Рейчел взяла себя в руки и дрожащей рукой начала шарить в кармане в поисках платка.
– Ты видела ее?
– Еще нет. Мы как раз шли к ней. – Миранда продолжала обнимать Рейчел за плечи. – Доктор... простите, я не знаю вашего имени.
– Томпсон, мадам.
– Доктор Томпсон только что объяснил мне, что мама сейчас без сознания.
– О! – Рейчел зажала рот рукой. Слезы опять потекли у нее из глаз.
– Но это только потому, что доктор дал ей лекарство, чтобы она не страдала от боли, – поспешно успокоила ее Миранда.
– Рейчел, это самое разумное, – впервые заговорил Виктор. Его голос был глухим и печальным. – Она такая хрупкая. Она не должна страдать.
Рейчел перевела взгляд с одного на другого.
– Но я хочу поговорить с ней. Я должна с ней поговорить. Она должна поправиться. Ведь она поправится, правда, доктор?
Не зная, что ответить, врач посмотрел на Миранду.
– Я обещаю сделать все, что в моих силах. Рейчел испуганно вскрикнула, и Виктор прижал ее к себе.
– Тише. Ты должна быть мужественной.
– Слезами горю не поможешь, Рейчел, – подтвердила Миранда.
– Может быть, вам лучше не ходить к ней, пока она не придет в себя, – мягко посоветовал врач.
Рейчел сразу же подняла голову и вытерла слезы.
– Я должна ее увидеть.
– Тогда вам придется быть очень мужественной и не плакать, потому что она может услышать вас и подумать, что умирает. Мы хотим внушить ей надежду, что она будет жить. – Врач открыл перед ними дверь.
Сиделка как раз поправляла холодный компресс на голове Рут. Увидев врача и посетителей, она отошла от кровати.
– О! – невольно вырвался у Рейчел сдавленный стон.
Врач нахмурился, но и Миранда тоже с трудом скрыла свой шок.
Голова ее матери была забинтована. Под глазами были большие темные круги. Правая рука была в гипсе и покоилась на подставке. Рут была обложена грелками со льдом. Грудь Рут тоже была перебинтована.
Миранда почувствовала, как холодеет ее кровь, но она решительно взяла себя в руки.
– Мама. – Продолжая обнимать Рейчел за плечи, она повела сестру к кровати. – Мама, мы здесь.
Рут по-прежнему лежала неподвижно.
Рейчел переводила взгляд с матери на сестру и наоборот. Кожа на лице Рут была почти прозрачной. Миранда сжала плечи сестры.
– Поговори с ней, Рейчел.
– М-мама, мы з-здесь, с тобой. Миранда взяла левую руку матери. Ногти были синими, а пальцы совсем холодными.
– Мама, я обо всем позабочусь. Поправляйся быстрее, чтобы мы все вместе могли поехать в Чикаго. Мама, ты нужна мне. У нас со Шривом будет ребенок.
Рейчел покраснела.
– В самом деле? Миранда пожала плечами.
– Да, – солгала она. – Правда, Шрив еще не знает.
– Как замечательно! – Рейчел слабо улыбнулась. – Я стану тетей.
– Да. Ты должна очень быстро поправляться, мама, – продолжала Миранда. – Ведь ты скоро станешь бабушкой.
Может быть, ей только показалось, что уголок рта Рут чуть дрогнул.
– О, это замечательно, мадам. Вы станете бабушкой. – Доктор Томпсон взял руку Рут и проверил пульс. – Очень хорошо, – сообщил он. – Вы сильная женщина. Сейчас вам надо отдыхать, чтобы процесс выздоровления не прервался.
Миранда слабо улыбнулась.
– Мама. – Она наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Мы скоро вернемся.
Рейчел тоже поцеловала мать.
– Я люблю тебя, мама.
В холле Миранда бросилась в спасительные объятия Шрива. Крепко прижав ее к себе, он ощутил, как ее тело сотрясает нервная дрожь. Миранде никогда еще не было так плохо. Внутри у нее все горело огнем. Страх волнами накатывал на нее. Если ее мать умрет, она будет виновата в этом. Неужели эта история никогда не кончится? Боже правый! Неужели ее мать – это Гертруда, королева Дании, безвинная жертва кровавой дуэли между Гамлетом и Клавдием?
Мысленно она начала молиться.
– Как она? – спросил Виктор у Рейчел. Девушка, как слепая, приблизилась к нему.
– Ужасно.
Виктор говорил очень тихо, но Миранда сразу же очнулась от своих мыслей.
– Маловероятно, что кто-то мог сбить ее случайно. Она была в черном на покрытой снегом улице. Обледеневшая дорога? Сбежавшие лошади? И вообще что она делала на улице в этот ранний час?
– Сенатор Уолдрон прислал за ней, – объяснила Рейчел.
– Интересно, так ли это на самом деле, – задумчиво произнес Шрив.
Лицо Виктора помрачнело; в нем четко проступили индейские черты.
– Вы намекаете на то, что кто-то хотел ее убить. Но она – женщина, леди. Никто не воюет с женщинами.
Миранда высвободилась из объятий Шрива. Ее гневный взгляд остановился на товарище ее детских игр.
– Не говори глупости, Виктор. Индейцы и белые много лет убивали женщин друг друга. И детей тоже.
– Но не на улицах Вашингтона.
– Убийцы остаются убийцами, независимо оттого, где они живут. Я уверена, что в тех фургонах, которые вы с отцом отправили на неплодородные земли, тоже были женщины и дети.
– Миранда! – воскликнула Рейчел. Виктор побледнел.
– Я... я заслужил это.
– Да, заслужил.
– Нет, – прошептала Рейчел.
Шрив положил руку на плечо Миранды.
– Это ни к чему не приведет. Виктор провел рукой по лбу.
– Как я понимаю, ты убеждена, что сенатор Батлер в ответе за это?
Миранда попыталась привести в порядок свои мысли и чувства.
– Я не могу доказать это, но если она получила записку, то эта записка пришла от него. Уолдрон, вероятно, не имел к этому никакого отношения. Он жаден, но не коварен. Не то что Батлер. Он мог убедить ее появиться на определенной улице в условленное время. А нанять кого-то, кто сбил бы ее, не составляло труда. Если они воспользовались грузовым фургоном, то могу поспорить, что это был тот же фургон, что и при попытке похищения Рейчел.
– Но почему?
– Он уже советовал моей матери покинуть город. Он рассчитывал, что страх за Рейчел заставит ее это сделать. Но он не знал, какая моя мать решительная. – Миранда улыбнулась сестре, которая сжимала руку своего возлюбленного. – И то, что моя сестра обручена со своим спасителем. Когда мама не уехала, он, вероятно, решил устранить ее окончательно, тем более что она уговорила свою «кузину» не покупать землю.
– Ты представляешь его настоящим чудовищем.
– Смерть одной женщины ничего не значит для людей, которые способны послать отряд солдат на гибель, поджечь театр, полный зрителей, или лишить индейцев их законной земли.
– Миссис Катервуд!
Услышав ее настоящее имя, все сразу обернулись и увидели приближавшегося к ним мужчину.
– Мистер Келлер. – Миранда шагнула ему навстречу.
– Рад вас видеть, миссис Катервуд, как ваша мама?
– Кажется, она поправится, мистер Келлер.
– Кто это? – спросил Шрив, приблизившись к Миранде и взяв ее за руку.
– Это детектив из агентства Пинкертона, которого я нанимала в Чикаго. Сейчас он живет и работает в Вашингтоне. Так случилось, что по заданию сенатора Батлера он наводит справки о тебе и обо мне.
Келлер посмотрел на актера, отметив неуверенность, с которой он дотронулся до руки жены, и застывший взгляд за темными стеклами очков.
– Рад познакомиться с вами, мистер Катервуд. – Генри Келлер протянул руку и задержал ее на секунду, чтобы проверить свою догадку. Потом он взял правую руку актера и энергично потряс ее. – Я имел возможность видеть вас в Чикаго в «Макбете». Миссис Катервуд любезно предоставила мне билеты. Это был незабываемый вечер.
– Благодарю, – улыбнулся Шрив.
– Я рада видеть вас здесь, мистер Келлер, – сказала Миранда, – но как вы узнали о несчастном случае?
– Я видел, как все произошло.
– Боже мой! – шагнул к нему Виктор. – И вы не предотвратили катастрофу?
Келлер позволил себе сдержанно улыбнуться.
– Все случилось слишком быстро, но я задержал человека, который это сделал.
– Я полагаю, он не знает, кто нанял его? – невесело усмехнулся Шрив.
– Я думаю, знает, – ответил Келлер. – Он держит рот на замке, ничего не говорит, но ничего и не отрицает. Мне кажется, он ждет, что некто очень могущественный вызволит его из тюрьмы.
Сцена девятая
– Вы не можете сюда войти!
Сенатор Уолдрон поднял голову, когда дверь в его кабинет распахнулась, и возмущенный возглас его секретаря возвестил о приходе группы разгневанных людей. Первой вошла леди Эджмонт-Канфилд в сопровождении другой молодой женщины, очень на нее похожей. Трое мужчин, один из которых был лорд Эджмонт, появились вслед за ними.
Миранда остановилась перед широким письменным столом сенатора.
– Сенатор Уолдрон, вы посылали за моей матерью сегодня утром?
Он встал из-за стола, испуганный ее тоном. Все же он изобразил на лице вежливую улыбку. Лорд и леди Эджмонт-Канфилд были дорогими гостями, но трое других...
Он пригляделся к ним. Рейчел Уэстфолл была родственницей леди Эджмонт. Вторым был какой-то мужчина неприметной внешности. Среднего роста, в коричневом костюме, с каштановыми волосами и карими глазами. Его лицо не выражало никаких эмоций, совершенно ничего. Уолдрон сбросил его со счетов. Другое дело – этот белый индеец Виктор Вулф. Уолдрон посмотрел на шайена со смешанным чувством неприязни и страха. У того был такой вид, будто он уже вступил на тропу войны.
Сенатор перевел взгляд на двух дам. При пристальном рассмотрении ему показалось, что у них обеих нездоровый вид.
– Так вы посылали моей матери записку с просьбой прийти к вам сегодня утром? – повторила леди Эджмонт.
– Вашей... матери? Нет, конечно. Я не знаком с вашей матерью.
– Вероятно, мне нужно сказать вам, что моя фамилия не Эджмонт. Меня звали Миранда Драммонд. Миссис Рут Драммонд Уэстфолл – моя мать.
Сенатор удивленно поднял брови, не понимая причины обмана.
– Что вы говорите?
Шрив взял жену за руку. Его глаза за темными стеклами очков остановились на лице Уолдрона.
– Она говорит вам, что мы никогда не собирались покупать землю в Монтане и Вайоминге, Уолдрон. Мы собирали информацию о незаконных сделках с землей. Мы вовсе не английские аристократы. Я – актер Шрив Катервуд.
Лицо Уолдрона побледнело, потом покраснело.
– К черту! По какому праву? Кто разрешил вам? Я хочу знать, кто нанял вас.
– Они работали по заданию делегации от Вайоминга, – вставил Виктор.
Уолдрон бросил на него гневный взгляд.
– Если вы хотите получить поддержку в сенате, сэр, таким образом вы ее не получите.
– Успокойся, Виктор, – одернула Вулфа Миранда. – Не ставь под угрозу будущее целого штата своим донкихотским поступком.
– Миранда! – воскликнула Рейчел.
– Дело в том, сенатор Уолдрон, что мы со Шривом ищем человека, который угрожает нашим жизням. Мы случайно столкнулись с этими обманными сделками с землей как частью заговора. Мы поняли, что именно по этой причине нас преследовали.
Уолдрон обошел стол и протиснулся к двери.
– Я не хочу разбираться в ваших загадочных утверждениях. Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой кабинет.
Прежде чем его рука коснулась ручки двери, Генри Келлер оказался там и загородил ему дорогу.
– Мне кажется, вам лучше выслушать нас, сенатор.
– Кто вы такой?
– Генри Келлер, сыскное агентство Пинкертона.
Его слова охладили пыл сенатора. Он вернулся к своему столу. Эти люди, должно быть, серьезно настроены, раз они наняли частного детектива.
Своим красивым, хорошо поставленным голосом Шрив выдвинул формальные обвинения.
– Вы и сенатор Хью Батлер предлагали нам большие участки земли вдоль реки Паудер в Монтане и Вайоминге. От мистера Вулфа и его отца, Адольфа Линдхауэра, я узнал, что эти земли либо уже заселены, либо являются частью индейских территорий.
Уолдрон попытался выкрутиться.
– Уверяю вас, они заблуждаются. Моя информация не может быть ошибочной. Она базируется на последних исследованиях картографов американской армии. Эти люди... – он презрительно кивнул головой в сторону Виктора, – без сомнения, заблуждаются. Может быть, даже преднамеренно лгут по каким-то своим причинам.
Виктор заскрежетал зубами и, сжав кулаки, двинулся к сенатору.
Уолдрон сразу попятился, но продолжал настаивать на своем.
– Мои источники самые надежные.
– Ваши источники лживы. – Виктор на пять дюймов был выше сенатора.
Внезапно Уолдрон осознал, что он был самым низкорослым мужчиной в комнате. Его толстое тело невыгодно смотрелось рядом с остальными. Даже Генри Келлер выглядел так, будто его широкие плечи распирали пиджак.
– По правде говоря, я знаю только то, что сообщил мне сенатор Батлер.
Виктор Вулф презрительно скривил губы.
– Оказывается, сенатор, вы ничего не знаете?
– Сенатор Батлер – один из самых уважаемых людей в Вашингтоне, – начал оправдываться Уолдрон. – Он никогда...
– Вы посылали записку моей матери? – прервала его Миранда.
Уолдрон подозрительно посмотрел на нее.
– Я хочу знать, о чем идет речь.
– Грузовой фургон наехал на мою мать прямо на тротуаре. На тротуаре... – повторила Миранда.
Молодая девушка, стоявшая рядом с ней, тихо застонала. Вулф обнял ее за плечи.
– Возница пустил лошадей галопом и въехал на тротуар с целью сбить ее с ног. – После драматических обвинений Шрива и Миранды голос Генри Келлера был тихим и ровным, но в нем таилась куда более серьезная угроза.
– О Боже!
– Она шла на завтрак с вами, – продолжала Миранда. – Вы прислали ей записку.
– Я прислал? – Уолдрон попятился. – Как вам пришла в голову такая мысль? Я посылал записку?! Нет. Уверяю вас, я этого не делал. Я не посылал ей никаких записок. Возница... Вы хотите сказать, что он сделал это намеренно? – Сенатор вынул платок и вытер вспотевшие ладони. – Вы уверены? Как могло такое случиться? Тем более с дамой? Она пострадала?
– Очень сильно. – Голос Рейчел дрогнул. – Она в больнице без сознания.
– Это ужасно. – Уолдрон посмотрел поочередно на обеих женщин. – Это самое ужасное происшествие, о каком мне только приходилось слышать. Бедняжка. – Он пристально посмотрел на Миранду. – Ваша мать, вы говорите?
Она кивнула.
– Прошу, садитесь. Садитесь. – Он придвинул стул Рейчел и взял ее за руку. – Вы дрожите. – Он поспешил к двери. – Принесите кофе и виски, – крикнул он секретарю. – Быстро.
Виктор придвинул стул для Миранды и усадил ее рядом с сестрой.
Уолдрон повернулся к остальным.
– Господа, прошу вас, садитесь. Расскажите мне все с самого начала. Как вы знаете, с Рут Уэстфолл мы занимаемся общим делом. – Его взгляд остановился на лице Виктора. – Я сочувственно отношусь к проблемам индейцев.
Вулф скептически усмехнулся.
Удивительно, но у них не возникло трудностей в разговоре с сенатором из Вирджинии. Вскользь упомянув о смерти Бенджамина Уэстфолла в форте Галлатин, Миранда и Виктор рассказали о положении сиу и шайенов, а так же белых поселенцев в Вайоминге и Монтане.
Уолдрон играл ножом для разрезания бумаги, слушая, как Виктор Вулф, стыдясь за свои прежние поступки, рассказывал, как жители этих территорий обращались с теми, кто по глупости купил там землю.
– Мы видели, как они приезжали в своих дешевых фургонах, сделанных из невысушенной древесины. Молодые жены и дети сидели рядом с ними. Они показывали документы на свою землю и спрашивали дорогу. Мы посылали их колесить по округе. – Взгляд, который он бросил на Рейчел, был полон тоски. – Мы показывали им в сторону горизонта, перечисляли повороты и ориентиры и смотрели, как клубилась пыль за их повозками. Некоторые из них могли найти землю и поселиться на ней, но кто знает? Никого это не волновало, лишь бы они больше не беспокоили нас.
– Конечно, в карты иногда вкрадываются ошибки... – начал Уолдрон.
– Сенатор, – прервала Миранда его защиту, – вы пытались продать лорду и леди Эджмонт землю, которая вам не принадлежит.
– Но сделка не состоялась, – быстро возразил сенатор. – Вы – двое самозванцев. Я по праву могу передать вас в руки закона.
– Конечно-конечно. Пригласите его представителей. – Щеки Миранды запылали от гнева. Воплощенная Корделия, она издевалась над ним.– Я не просто Миранда Драммонд, а это не какой-то заурядный актер. Это Шрив Катервуд, Романтическая звезда трех континентов. И если вы не слышали о нем в вашей Вирджинии, позвольте заверить вас, что его знают в Нью-Йорке, Чикаго и Лондоне, не говоря уже о Мехико и Мадриде.
– Ты заставляешь меня краснеть, – мягко упрекнул ее Шрив.
– Мы оповестим прессу. Не забывайте, вы присылали нам письма, предложения, подробные описания участков земли.
– Но сделка не состоялась, – упрямо повторил Уолдрон.
– Я думаю, мы сможем найти юриста, который докажет ваши преступные намерения, особенно если его будет финансировать ваш оппонент.
Уолдрон бросил на него убийственный взгляд.
– Сенатор, – примирительно сказала Миранда. – Тяжело раненая женщина находится в больнице. Я клянусь, если вы не прекратите эту вендетту против нас...
– Какая вендетта! – взорвался Уолдрон. – Я не посылал никакой записки вашей матери. Мне ничего об этом неизвестно. Можете спросить моего секретаря.
– Наша мама верила, что вы помогаете ей. Поэтому она отправилась к вам в такой ранний час. Она думала, что вы поможете ей в защите прав индейцев, – с упреком сказала Рейчел.
С неожиданной резкостью Уолдрон бросил нож на стол.
– Ну, хорошо. Хорошо! Я признаю, что водил ее за нос. У меня не было намерений по-настоящему решать проблемы индейцев. – Он ткнул пальцем в сторону Миранды будто пистолетом. – Но это все, в чем я признаюсь.
– Тогда кто же прислал ей записку? Сенатор пожал плечами.
– Может быть, это был просто несчастный случай? Лошади понесли? Такое случается.
Генри Келлер до этого молча стоял, прислонившись к стене. Он выпрямился.
– Только не эти. Абсолютно неоспоримый факт, что человек, правивший этими лошадьми, сейчас находится в тюрьме. Имя, которое он назвал мне перед тем, как я передал его властям, Билли Стьюбен. Он, конечно, утверждает, что это был несчастный случай. Что касается всего остального, то он молчит.
– Может быть, он не лжет, – пробормотал Уолдрон.
– Нет, сэр. Двое мужчин, совершавших утренний моцион, видели, как он повернул лошадей и хлестнул их кнутом. Они покажут под присягой, что он пытался совершить убийство.
От этого слова Уолдрона передернуло.
– Все же это не имеет ко мне никакого отношения.
– Если моя мать умрет... – у Миранды сорвался голос, но она закончила фразу, – Билли Стьюбен скажет, кто нанял его.
– Верно, – подтвердил Генри Келлер. – Он ожидает, что его вскоре освободят. Поэтому он молчит. Если никто не вытащит его из тюрьмы, уверен, он не захочет идти на виселицу в одиночку.
– Я не имею к этому никакого отношения. Боже мой! Я порядочный, цивилизованный человек. А вы говорите об убийстве.
– Без сомнения, убийство. – Шрив со вкусом произнес это слово. – Злодейское убийство.
Миранда опустила голову и сжала руки.
– Если моя мать умрет, это будет настоящим убийством. Кто, по-вашему, сенатор, мог совершить такое?
– Я не знаю. Я не знаю никого, кто мог бы совершить такой злодейский поступок.
– А Хью Смит Батлер?
– Никогда. Никогда. Он – сенатор. Он многие годы занимается политикой. Он – один из самых уважаемых людей.
– Его уважают или его боятся?
– Уважают. Уважают.
– Но он замешан в мошеннических сделках.
Уолдрон вытер платком вспотевший лоб.
– А вы знали об этих сделках? – допытывался Шрив.
– Ну, Батлер уговорил меня. Многие люди в Вирджинии хотели переехать в другой район, особенно после гражданской войны.
– И конечно, кому они стали бы доверять, как не своему сенатору, – язвительно произнес Виктор.
– Это была честная сделка, – возразил Уолдрон.
– Она никогда не была честной, – заявил будущий законодатель от Вайоминга. – Вы ведь не были на Западе, верно? Это суровая земля: жаркое, засушливое лето и ревущие метели зимой. Ничего похожего на вашу мягкую Вирджинию.
– Но люди живут там, – продолжал настаивать Уолдрон.
– Конечно, живут. Но эта земля принадлежит им.
Уолдрон опустил голову.
– Меня уговорил Батлер.
– И он обеспечил Бенджамину Уэстфоллу назначение в Горный район, – добавил Шрив.
– Да. Он знал, что на Уэстфолла можно положиться там, где дело касается создания беспорядков, – пробормотал сенатор.
– Что вы сказали? Говорите громче. Мы не расслышали.
– Я сказал: «На Уэстфолла можно было положиться там, где дело касается создания беспорядков».
Миранда поежилась.
– Он уже был виновен в гибели восьмидесяти человек.
Уолдрон поднял голову.
– Драммонд? Ваше имя Драммонд.
– Мой отец был зверски убит у форта Галлатин.
Лицо сенатора стало красным, как огонь.
– Это было еще до меня.
Миранда обвела взглядом комнату. От нервного напряжения у нее кружилась голова. Рейчел тоже сидела, устало опустив голову. Мужчины выглядели утомленными. Только Генри Келлер сохранял невозмутимое выражение лица. Он был хорошим детективом, возможно, одним из лучших.
– Вы хотите вызвать полицию, сенатор? Он встал и посмотрел на Миранду.
– Вы хотите, чтобы я это сделал, леди... э-э... миссис Катервуд?
Миранда почувствовала, как что-то оборвалось у нее внутри. Огонь в ее душе вспыхнул, и надежда, которую она так долго заглушала в себе, бурным потоком вырвалась на поверхность. Она впервые решилась поверить, что конец всем этим ужасам уже близок. Но сколько же прошло лет! Почти два десятилетия минуло с тех пор, как ее отец и весь его отряд погибли в скалах у форта Галлатин, выполняя преступный приказ тогда еще полковника Уэстфолла. Все смотрели на нее. Она глубоко вздохнула.
– Я хочу, чтобы вы дали слово, что больше никто не потревожит мою мать, меня или кого-то из членов моей семьи.
Уолдрон окончательно вытер пот с лица.
– Насколько это в моих силах, я даю вам его.
– В письменном виде, сенатор, – потребовал Шрив.
Уолдрон бросил на актера недовольный взгляд, но на него смотрели все, включая детектива. Этот человек обладал такой властью. Черт возьми, все они, включая и женщину, обладали властью над ним.
Взглянув на Виктора, Миранда добавила:
– И я хочу, чтобы вы пообещали, что незаконные сделки с землей прекратятся.
– Конечно-конечно. Вне всякого сомнения. Я обещаю.
Виктор колебался. Под пристальным взглядом Миранды он чувствовал себя неловко.
– Мы хотим, чтобы вы отдали свой голос за присвоение Вайомингу статуса штата. К тому же нам хотелось бы, чтобы в этом вопросе вы оказали влияние на других конгрессменов.
Уолдрон неуверенно улыбнулся.
– Это уже решено. Я всегда стоял за прогресс и объединение великой нации от одного океана до другого.
Миранда с недоверием взглянула на него.
– Мне нужно письмо к сенатору Батлеру. Как по волшебству, улыбка исчезла с лица сенатора.
– Я не могу...
– Этот человек замешан в убийстве, – прервала его Миранда. – Вы поможете поймать преступника.
– Почему бы вам не сесть за стол и не написать то, что вы собираетесь сказать? – Шрив осторожно прошел вперед, пока не коснулся рукой стола.
– Я не могу...
– Садитесь! – приказал Шрив голосом Макбета.
Сенатор сел. Дрожащей рукой вынув лист бумаги из ящика стола, он обмакнул перо в чернильницу.
Генри Келлер пожал руку Шрива, потом взял за руку Миранду.
– Я не поеду с вами в больницу.
– Куда вы направляетесь?
– Посмотреть, не решил ли наш друг Билли Стьюбен вспомнить имя человека, который его нанял.
– А, может быть, он не знает. Келлер покачал головой.
– Такие люди, как Стьюбен, обычно знают, кто их нанял, особенно если дело касается убийства. Если это был Батлер, то он должен был лично связаться с ним. Он не мог послать секретаря и таким образом выдать свои планы. Я думаю, что Билли, если не знал, кто его нанимает, не мог в таком случае не последовать за экипажем сенатора, когда тот возвращался в свой офис.
– Как мог Батлер быть настолько глупым!
– Он же остался без Френка де ла Барки, – напомнил ей Шрив.
– Кто это такой? – Келлер нахмурил брови и беззвучно повторил это имя, чтобы запомнить его.
– Этот человек следовал за нами от Вайоминга в Новый Орлеан, в Мехико и потом в Лондон, – объяснила Миранда.
– А вы уверены, что его здесь нет?
– В Лондоне он был схвачен. Он пытался убить Шрива и похитить меня. Шрив сбросил его с лестницы, и он сломал ногу.
– Когда мы видели его в последний раз, – добавил Шрив, – врач увозил его в больницу, чтобы ампутировать ему ногу.
Келлер присвистнул.
– Не повезло бедняге.
– Из-за него Шрив потерял зрение, – сердито сказала Миранда. – Я была бы рада, если бы ему отрезали обе ноги.
Келлер сжал ее руку и улыбнулся.
– Я дам вам знать, как только Стьюбен заговорит.
– Мама. – Рейчел прижалась влажной от слез щекой к бледной щеке Рут. – О мама, ты узнаешь меня?
– Да. – Слово было похоже на вздох. Миранда даже как следует не расслышала его. Она лишь видела, как дрогнули веки Рут. Затаив дыхание, она ждала, но Рут так и не открыла глаза.
– Это хороший признак, – заявил доктор Томпсон. – Вы вернули ее в сознание. Поэтому очень важно, чтобы кто-то, кого она знает и любит, был рядом с ней. Говорил с ней. Душа лечит тело гораздо быстрее, чем врач.
– О мама! – Слезы сильнее потекли из глаз Рейчел. Она вытирала их рукой. – О мама, я так боялась. Но у тебя все будет в порядке. – Она посмотрела на Миранду. – Она обязательно поправится.
Миранда улыбнулась.
– Мама гораздо крепче, чем кажется. Мы все такие.
Рейчел поцеловала мать в щеку и выпрямилась.
– Мы все похожи, верно? Миранда кивнула.
– Конечно, у нас один отец и одна мать.
– Я ужасно себя вела.
– Ты поступала в соответствии с тем, во что верила. Ты оставалась преданной Бенджамину Уэстфоллу. Он был единственным отцом, какого ты знала. Он хорошо к тебе относился. Было бы гораздо хуже, если бы ты покинула его по одному слову сестры, которая сама покинула тебя. – Миранда грустно улыбнулась. – Тебе не за что просить прощения у меня.
Сестры стояли по обе стороны кровати матери.
– Я говорю это сейчас, – настаивала Рейчел, – чтобы мама могла меня слышать. Я вела себя глупо. – Она сжала руку матери. – Это я навела на тебя и Шрива Френка де ла Барку.
Миранда удивленно посмотрела на нее.
– Значит, это ты... Рейчел опустила голову.
– Виктор знал об этом. По этой причине у нас был долгий неприятный разговор в Вайоминге. Я чуть не потеряла его навсегда из-за того, что предала тебя.
Между ними воцарилось долгое молчание. Наконец Миранда заговорила.
– Это все объясняет. Я всегда недоумевала, как де ла Барка нашел нас. Я не думала, что мы оставили какие-то следы, но тем не менее он появился в Новом Орлеане.
– Мне очень жаль.
– Я не могу на тебя сердиться. Ты мстила по-своему. Почему я должна отказывать тебе в праве на то, что совершила сама? – Уголки ее губ дрогнули. – Ты получила удовольствие?
– Это было самое трудное из всего, что я совершила. Я чувствовала себя ужасно. Я не могла уважать себя. И Виктор был расстроен. Оглядываясь назад, я думаю, что он понял меня так же, как и ты. – У нее дрогнул голос. – Я вела себя как ребенок, поэтому ты прощаешь меня как ребенка.
Миранда, державшая руку матери, почувствовала, как ее пальцы дрогнули, хотя рука почти полностью была заключена в гипс. Все будет хорошо! Она наклонилась и поцеловала мать в щеку.
– Давай забудем об этом и будем жить дальше. Отныне мы с тобой сестры, а это наша мать.
Веки Рут опять дрогнули. На мгновение обе девушки увидели, что они чуть приподнялись. Неподвижные губы слегка приоткрылись.
