Текст книги "Сумерки"

Автор книги: Дин Рей Кунц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 23

О'Хара навел бинокль на окно на втором этаже в доме Скавелло, затем – на другое, постепенно осмотрел все.

Везде горел свет, однако шторы были плотно задернуты.

– Вдруг она вернулась одна, отправив куда-нибудь мальчишку на ночь, – высказал предположение Баумберг.

– Мальчишка дома, – сказал О'Хара.

– Откуда ты знаешь?

– Неужели ты не чувствуешь его?

Баумберг покосился на окно.

– Чувствуешь? – повторил О'Хара приглушенным и испуганным голосом.

Баумберг мучительно старался ощутить в себе то же знание, которое заставляло трепетать его партнера.

– Тьма, – говорил О'Хара. – Почувствуй тьму, исходящую от мальчишки, ужасную тьму, которая поднимается от него, как туман над морем.

Баумберг точно оголенными нервами впитывал слова О'Хары.

– Дьявол, – уже не говорил, а хрипел О'Хара. – Почувствуй его.

Баумберг прижался лбом и ладонями к холодному стеклу и вперился неподвижным взором в дом Скавелло.

И вот он на самом деле физически ощутил его, как и говорил О'Хара. Тьма, дьявол. Его сила исходила от этого дома, как от контейнера с плутонием исходит радиоактивное излучение. Дьявольский дух струился в ночи, проникал сквозь толщу стекла и поражал Баумберга, точно злокачественная энергия, не производящая ни тепла, ни света, холодная, черная и безжизненная.

Внезапно О'Хара опустил бинокль и отвернулся от окна, встав спиной к дому Скавелло, как будто не в силах превозмочь изливавшуюся оттуда дьявольскую энергию.

– Пора, – произнес Баумберг, поднимая дробовик и револьвер.

– Нет, – сказал О'Хара. – Пусть угомонятся. Пусть успокоятся. Пусть ослабят бдительность.

– Когда же?

– Мы уйдем отсюда в…, восемь тридцать.

Глава 24

18:45. Кристина молча наблюдала за тем, как Чарли отключил в ее кабинете телефон и вместо него подключил устройство, которое он принес с собой. Это был некий гибрид телефона, автоответчика и портативного компьютера размером с атташе-кейс.

Чарли поднял трубку, и Кристина, хотя и находилась на приличном расстоянии, услышала гудки.

Он положил трубку и сказал:

– Если кто-нибудь позвонит, будем разговаривать отсюда.

– Эта штука записывает?

– Да. Но в основном она служит для определения номеров. Такая же аппаратура установлена в полицейском управлении по чрезвычайным ситуациям.

– Девятьсот одиннадцать?

– Точно. Когда вы звоните по девятьсот одиннадцать, там знают номер вашего телефона и адрес, потому что, как только они поднимают трубку, устанавливая связь с вами, эти сведения поступают к ним, – и он показал на что-то вроде ленты кассового аппарата, чистый язычок которой выглядывал из узкого отверстия в приборе. – К нам будет поступать такая же информация о любом, кто бы сюда ни позвонил.

– Так что, если позвонит эта Грейс Спиви, у нас будет не только запись ее голоса, но и доказательство, что звонок сделан с ее телефона, или с телефона, который числится за ее Церковью, верно?

– Именно так. Вероятно, это нельзя будет использовать в суде как улику, но, если мы сможем доказать, что она угрожала Джою, делом непременно заинтересуется полиция.

* * *

19:00. Ужин прибыл минута в минуту, и от Кристины не укрылось, что Чарли про себя порадовался расторопности своего служащего.

Все вместе, впятером, они ужинали в столовой – телячье рагу, жареный цыпленок, печеный картофель, салат из свежей капусты. Чарли рассказывал забавные случаи из практики своего агентства. Джой слушал как зачарованный, хотя далеко не всегда мог понять или по достоинству оценить смысл этих историй.

Кристина наблюдала за Джоем, отчетливо, как никогда прежде, осознавая, сколько терял ее сын, не имея рядом отца или какого-то другого мужчину, которым он восхищался бы и у которого мог бы учиться.

Чубакка ел из миски в углу, потом вытянулся на полу, положив голову на лапы, поджидая Джоя. Очевидно, он жил в хорошей семье, где о нем заботились и воспитывали. Он должен был скоро привыкнуть к новым хозяевам.

Кристину все еще несколько смущало его сходство с Брэнди, но она начинала подумывать, что со временем это пройдет.

* * *

B 19:20 до того далекие редкие раскаты грома внезапно усилились. Страшный грохот расколол ночное небо, так что задрожали стекла.

От неожиданности Кристина уронила вилку. Ей на секунду показалось, что возле дома упала бомба. Осознав, что это всего-навсего гром, она почувствовала неловкость, однако достаточно было посмотреть на остальных, чтобы сказать, что и они были напуганы этим шумом.

Упали первые капли дождя.

* * *

В 19:35 Фрэнк Ройтер встал из-за стола, чтобы совершить обход, еще раз проверить все двери и окна, что до него уже проделал Пит.

Дождь лил не сильно, но непрерывно.

* * *

В 19:47 Джой, поужинав, предложил Питу Локберну сыграть с ним в карты, в «старую деву», и тот согласился. Они отправились в детскую, за ними резво пошлепал и пес.

Фрэнк подвинул стул к окну в гостиной и через щелку между шторами принялся изучать поливаемую дождем улицу.

Чарли помог Кристине собрать со стола одноразовые тарелки и салфетки и отнести их на кухню, куда шум дождя, гулко стучащего по перекрытию внутреннего дворика, доносился особенно явно.

– И что дальше? – спросила она, выбрасывая тарелки в мусорный бачок.

– Утро вечера мудренее.

– И что из того?

– Если старуха сегодня не позвонит и никак себя не проявит, утром я встречусь с доктором Бутом, о котором уже упоминал. Он занимается неврозами и расстройствами психики на религиозной почве. Разработал несколько удачных нейтрализующих методик, направленных на реабилитацию тех, кто был подвергнут психологической обработке в подобных сектах. Ему знаком обычный ход рассуждений, характерный для всякого рода религиозных вождей, поэтому он может помочь нам найти слабое место Грейс Спиви. Кроме того, я рассчитываю встретиться с самой мадам Спиви лицом к лицу.

– Как вы думаете это устроить?

– Позвоню в Церковь Сумерек и попрошу об аудиенции.

– Полагаете, что она на самом деле вас примет?

Он пожал плечами:

– Ее может заинтриговать подобная наглость.

– Может, нам обратиться в полицию?

– А что мы им предъявим?

– У нас есть доказательства, что за нами с Джоем следят.

– Слежка – это не уголовное преступление.

– Эта Спиви звонила в ваш офис и угрожала Джою.

– У нас нет доказательств того, что это была именно Грейс Спиви. А угрозу слышал только Джой.

– Может быть, если мы расскажем полиции эту сумасшедшую историю о том, что Джой – это Антихрист….

– Но ведь это только теория.

– Хорошо…, возможно, нам удастся найти кого-то, кто раньше состоял в секте, но вышел из нее, кто мог бы подтвердить, что эта чушь насчет Антихриста – не наши выдумки.

– Из Церкви Сумерек не выходят, – сказал Чарли.

– Что вы хотите сказать?

– Когда к нам обратились, чтобы мы вытащили из секты тех двух детей, мы первым делом подумали: надо бы выйти на какого-нибудь бывшего последователя Грейс Спиви, который потом разочаровался, он мог бы рассказать нам, где прячут детей и как лучше всего умыкнуть их оттуда. Однако нам не удалось найти ни одного человека, кто отошел бы от Церкви Спиви. Похоже, раз вступив туда, они сохраняют преданность Церкви по гроб жизни.

– Всегда найдется кто-то недовольный, разочаровавшийся….

– Только не в Церкви Сумерек.

– Что за хватка у этой безумной, что никто не может вырваться?

– Мертвая хватка, – ответил Чарли.

За окнами полыхнула такая яркая молния, что отсвет ее пробился сквозь мельчайшие щели между пластинок жалюзи.

Небо сотряс новый удар грома, на который жалобным дрожанием отозвались оконные стекла, и пуще прежнего хлынул ливень.

* * *

В 20:15, отдав последние распоряжения Локберну и Ройтеру, Чарли уехал.

Он настоял, чтобы Кристина сразу, даже не дожидаясь, пока он сойдет с крыльца, закрыла за ним дверь.

Она отодвинула занавес на ближнем к входной двери окне и смотрела, как он спешит, шлепая по темным лужам, к зеленому «Шевроле», подгоняемый мокрым ветром, среди густых теней, которые метались в ночи, точно гарпии.

Фрэнк Ройтер попросил ее отойти от окна, и она неохотно подчинилась. Она не могла объяснить почему, но, пока она видела Чарли Гаррисона, она чувствовала себя в безопасности. Но едва она отошла от окна, как тут же стала терзаться сознанием беззащитности Джоя и своей собственной.

Однако понимала, что на Пита с Фрэнком можно положиться, они отлично подготовленные профессионалы, хотя ни один ни другой не давали ей того внутреннего ощущения надежности и спокойствия, которое она получала от Чарли.

* * *

20:20. Она вошла в комнату Джоя. Они с Питом сидели на полу и играли в «старую деву».

– Привет, мам, я выигрываю, – сказал Джой.

– Он настоящий карточный шулер, – заметил Пит. – Если об этом узнают в конторе, мне никогда не восстановить свою репутацию.

Устроившись в уголке, Чубакка с высунутым языком наблюдал за своим хозяином.

Кристина почти поверила, что Чубакка – это Брэнди, что не было никакого обезглавленного тела, что Пит с Фрэнком просто друзья дома и что это обычный мирный вечер. Почти. Но не до конца.

* * *

Она прошла в кабинет и села за стол, глядя на два задернутых шторами окна, вслушиваясь в шум дождя. Звук был такой, как будто тысячи людей монотонно и протяжно тянули церковные гимны, но так далеко, что слов было не разобрать, а слышался только мягкий и однообразный гул, сливавшийся в один страстный голос.

Она пробовала работать, но не могла сосредоточиться. Тогда взяла с полки книгу, какой-то легкий роман, но не сумела заставить себя прочесть хотя бы строчку.

Подумала, не позвонить ли матери: ей необходимо было выплакаться, но она знала, что у Эвелин едва ли найдутся для нее слова сочувствия и утешения.

Она пожалела, что нет в живых брата, что нельзя позвонить ему и попросить прийти к ней. Тони уже никогда не будет с ней. Как никогда не будет и отца, и, хотя она почти не помнила его, сейчас она тосковала о нем, как ни разу в жизни.

Если бы здесь был Чарли….

Несмотря на то что рядом Фрэнк и Пит и человек, чьего имени она не знала, наблюдал за домом из фургончика, она чувствовала себя страшно одинокой.

Тупо уставилась на стоявший на столе телефон с определителем номера, и ей захотелось, чтобы сейчас позвонила эта безумная старуха и стала угрожать Джою. По крайней мере у них была бы улика для полиции.

Но телефон молчал.

Было слышно только, как бушует за окном гроза.

В 20:40 в кабинет зашел Фрэнк Ройтер и, приветливо улыбнувшись, сказал:

– Не обращайте на меня внимания, просто делаю обход.

Он подошел к одному из двух окон, отвел в сторону портьеру, проверил засов, мгновение вглядывался в темноту, потом вернул портьеру в прежнее положение.

Так же как и Пит Локберн, Фрэнк снял пиджак и ходил, закатав рукава. Под левой рукой была кобура. На рукоятку пистолета упал свет и зловеще заиграл на ней.

На мгновение Кристине показалось, что в силу необъяснимой подмены реальности фантазией она очутилась в гангстерском боевике тридцатых годов.

Фрэнк отодвинул портьеру на втором окне – у него вырвался возглас изумления.

Заряд, выпущенный из дробовика, был страшнее раскатов грома.

Окно вылетело внутрь.

Кристина подскочила на месте: на нее обрушился град окровавленных осколков.

Прежде чем Фрэнк успел выхватить оружие, его сбило с ног ударной волной и отбросило назад.

С грохотом упал стул.

Охранник рухнул на стол прямо перед Кристиной.

Лица у него больше не было. Заряд картечи превратил его в сплошное кровавое месиво.

На улице выстрелили снова.

С потолка посыпалась штукатурка и осколки разбитой вдребезги люстры. Настольная лампа оказалась на полу еще до того, как упал Фрэнк Ройтер. Комната погрузилась в кромешную тьму, лишь узкая полоска света пробивалась из холла через приоткрытую дверь.

Изодранные картечью портьеры подхватил ворвавшийся внутрь ветер. Лохмотья развевались в воздухе, словно истлевшие похоронные одежды на трупе в балаганной «комнате смеха».

Кристина отчетливо услышала чей-то крик, решила, что это Джой, но крик был женский, и тут до нее дошло, что кричит она сама.

Трепало ветром клочья портьер, брызги дождя залетали в комнату. Но не только дождь норовил проникнуть внутрь. Через выбитое окно карабкался убийца Фрэнка Ройтера.

Кристина бросилась бежать.

Глава 25

Кровь стучала в висках. Охваченную дрожью, с помутившимся от страха сознанием Кристину гнало обостренное чувство смертельной опасности, но двигалась она точно в кошмарном сне, не имея сил преодолеть притупившееся ощущение реальности, изменявшейся как будто в замедленном кино. Кристина кинулась в гостиную. Ее. отделяли от цели буквально секунды, но казалось, что между комнатами дома пролегли сотни миль и ее паническое отступление из одной в другую заняло часы. Она была в сознании, и все же ей казалось, что она спит. Все происходило наяву и в то же время – словно в бреду.

Когда она достигла гостиной, туда только вбежали Пит Локберн и Джой. Локберн держал револьвер.

За ними с поджатым хвостом и настороженно прижатыми ушами появился Чубакка. Он громко лаял.

Из входной двери выстрелом с грохотом вышибло замок. Еще летели дверные щепки, когда второй налетчик уже возник в доме. Присев на корточки в прихожей, у входа в гостиную, он прямо перед собой держал дробовик.

Глаза были выпучены, лицо побелело – то ли от ярости, то ли от страха, или от того и другого вместе. Невысокий, плотный, с густой черной бородой, на которой блестели капли дождя, он казался заурядным обывателем, непонятно как оказавшимся в такой ситуации. Первой он заметил Кристину и навел на нее ружье.

Джой завопил.

В ушах у нее зазвенело от сотрясшего комнату грохота, она не сомневалась, что ей пришел конец. Однако оказалось, что конец пришел самому незваному гостю. На его груди проступило и разлилось страшное красное пятно.

Пит Локберн выстрелил первым. Он выстрелил еще раз.

Теперь кровь брызнула из плеча неизвестного. Дробовик выпал у него из рук, и он отпрянул. Третий заряд угодил в шею, свалив его с ног. Уже мертвого, его занесло назад, он наткнулся на столик, голова откинулась и ударила по зеркалу, оно треснуло, и наконец он рухнул окровавленной бесформенной грудой.

Джой бросился в раскрытые объятия Кристины. Она закривила Локберну:

– Там еще один! В кабинете….

Но было поздно. Убийца Фрэнка Ройтера уже был, в гостиной.

Локберн подпрыгнул, развернувшись в воздухе, но опоздал. Нападавший разрядил в него дробовик. Локберна больше не было.

Чубакка, не проведя с ними и дня, уже знал, кому принадлежит его преданное сердце. Он оскалил зубы и с глухим рычанием прыгнул на нападавшего, вонзил клыки в левую ногу и с силой сжал челюсти.

Человек закричал и, размахнувшись, ударил ретривера прикладом по голове. Пес отрывисто взвизгнул и, сразу обмякнув, распластался на полу.

– Нет! – закричал Джой, словно перед ужасом утраты второй собаки меркла смертельная опасность, нависшая над ним самим.

Явно перепуганный, незнакомец, всхлипывая от боли, не переставая причитать: «Помоги мне, господи, помоги мне, господи!» – повернул в их сторону двадцатого калибра дробовик. Кристина с удивлением отметила про себя, что, как и тот, бородатый, этот человек не производил впечатления сумасшедшего, дебила или маньяка. Лютая ненависть, управлявшая им сейчас, совсем не вязалась с его внешностью. Это был вполне обычный человек. Молод – лет двадцати с небольшим, чуть полноват, с гладкой веснушчатой кожей и рыжими волосами, мокрыми от Дождя и прилипшими ко лбу. Именно его «нормальность» пугала больше всего: если даже такие под влиянием Грейс Спиви становятся бездушными убийцами, значит, старуха в состоянии совратить каждого, а следовательно – никому нельзя доверять, потому что любого из своих рабов она может превратить в наемного палача.

Он спустил курок.

Раздался только сухой щелчок.

Он забыл, что оба ствола уже пусты.

Скуля и подвывая, как будто это над ним нависла смертельная угроза, убийца полез в карман и извлек оттуда пару патронов.

Ужас придал Кристине силы. Она схватила Джоя в охапку и побежала. Но не к входной двери, чтобы выскочить на улицу, где – она была уверена – их непременно убьют, а на лестницу, ведшую в спальню – там она оставила свою сумочку: в сумочке был пистолет. Джой судорожно вцепился в нее, но она не ощущала ею веса. В нее на какое-то время вселилась нечеловеческая сила, которая помогла ей взлететь вверх по лестнице. Вдруг, уже на самом верху, она споткнулась и, едва не упав, вскрикнула, вцепившись в перила.

Однако нет худа без добра, как раз в тот момент, когда она споткнулась, неизвестный открыл огонь, дуплетом разрядив оба ствола. Картечью в щепки разнесло дубовые перила на лестничной площадке, со стены посыпалась штукатурка. Наверху звякнула разбитая люстра. Не оступись она – и сейчас бы находилась именно там.

Пока убийца в очередной раз перезаряжал стволы, Кристина кинулась в холл на втором этаже. На мгновение растерявшись, прижимая к себе Джоя, она бросалась из стороны в сторону, не зная, куда бежать. Это был ее дом, она знала его, как ни одно другое место на земле, но сегодня он был ей чужим. Стены, комнаты, освещение – все изменилось, казалось незнакомым и враждебным. Коридор, к примеру, представлялся бесконечно длинным и каким-то извилистым, как затейливый лабиринт. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от вызванного паникой наваждения, затем побежала дальше и очутилась перед дверью спальной комнаты.

За спиной раздавались шаги поднимавшегося по лестнице убийцы. Прихрамывая на левую ногу, он неотступно следовал за ней.

Она влетела в комнату, захлопнула дверь, повернула щеколду и поставила Джоя на пол. Сумочка лежала на ночном столике. Только она схватила ее, тот уже подошел к двери и дернул за ручку. Пальцы не слушались: мгновение она не могла справиться с замком сумочки. Наконец он поддался, и Кристина достала пистолет.

Джой забился в угол, спрятавшись за комодом. Он весь съежился, отчего казался еще меньше.

Заряд картечи едва не разворотил дверь. Справа в ней зияла дыра. Сорванная с косяка петля пролетела через комнату, отскочила от стены и, дребезжа, упала на туалетный столик.

Сжимая пистолет обеими руками, которые предательски дрожали, Кристина подалась вперед, к двери.

Вторым выстрелом выбило замок, и дверь завалилась в комнату, держась на одной петле.

В дверном проеме возникла фигура убийцы. Молодой, рыжеволосый, он бормотал что-то нечленораздельное и, похоже, был перепуган сильнее самой Кристины. У него тоже дрожали руки. Под носом висела слизь, но он, видимо, не замечал этого.

Кристина направила на него пистолет и нажала курок.

Выстрела не последовало.

Пистолет стоял на предохранителе.

Он, похоже, не ожидал, что она будет вооружена. Опять его ружье не было заряжено. Он бросил его и вытащил из-за пояса револьвер.

Как будто со стороны она услышала собственный голос: «Нет, нет, нет, нет!», пока неумело возилась с двойным предохранителем. Наконец справилась с ним и снова нажала на спусковой крючок, и еще раз, и еще.

Никогда никакие звуки так не радовали ее слух, как эти производимые ею выстрелы, гулко ухающие в стенах ее спальни.

Пули попали в него – убийца рухнул на колени, а потом упал лицом вниз, выпустив из безжизненной руки револьвер.

Джой плакал.

Кристина осторожно приблизилась к бездыханному телу. Ковер, на котором оно лежало, пропитался кровью.

Она толкнула убитого ногой. Он был неимоверно тяжелый.

Она подошла к двери и выглянула в полутемный холл.

Пол был усыпан щепками и осколками люстры. На ковре виднелись пятна крови, которые оставил убийца с прокушенной ногой, кровавый след тянулся до самой лестницы.

Она прислушалась. Внизу было тихо: ни звука, ни шороха, ни шагов.

Неужели нападавших было только двое?

Она подумала о том, сколько патронов осталось в ее пистолете. В магазине десять штук, она стреляла пять раз, значит, осталось еще пять.

Рыдания стихли, и она услышала голос Джоя:

– М-мамочка?

– Ш-ш-ш.

Они оба прислушались.

Ветер. Раскаты грома. По крыше и оконным стеклам стучит дождь.

Четверо убитых в ее доме. Эта внезапная мысль вызвала приступ тошноты. Дом показался ей зловещим кладбищем, где живым не было места.

Потревоженные ветром ветки деревьев скреблись о стену.

Внутри стояла могильная тишина.

Наконец она посмотрела на Джоя.

Он был белый, как известь. Волосы прилипли ко лбу, глаза смотрели затравленно. Он прикусил себе губу, и теперь по подбородку и дальше на шею тонкой струйкой стекала кровь. Как всегда при виде его крови, она содрогнулась. Однако эта беда была поправима и не шла в сравнение со всем, что они вынесли.

Кладбищенский покой был нарушен. С улицы доносились крики, в них не было гнева, а только страх и любопытство – это соседи наконец осмелились выйти из своих домов. В отдалении завыла сирена.