Текст книги "Свидание с судьбой"

Автор книги: Дикси Браунинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Вздохнув, Мак тряхнул головой. А сейчас что? Заняться чертовыми папками или пойти в сад и покосить сорняки?

Внизу он открыл банку пива и удобно устроился в кресле, полный решимости разузнать, почему Вэл привезла с собой именно эти папки. У него было минимум два часа до того, как она вернется. После сорока пяти минут изучения документов, большинство из которых уже давно нужно было выбросить на помойку, он встал и потянулся. Просто удивительно, как человеку с такими никчемными организаторскими способностями удалось обчистить свою собственную компанию, не оставив никаких следов! Сразу после банкротства все компьютеры компании были конфискованы, личную секретаршу Боннарда неоднократно допрашивали, однако никакого компромата так и не обнаружили. Но должна же была быть хоть какая-нибудь зацепка!

Чтобы ее отыскать, Мак и приехал сюда, забросив все свои дела. И каков результат? А никакого! Сидит и роется во врачебных записях и старых неоплаченных счетах. Одна из папок была полностью посвящена заявлениям из магазина, где, по словам Уилла, отоваривалась его жена Мейси.

А с другой стороны, Мак не нашел доказательств того, что Фрэнк Боннард наделал долгов из-за желания потакать женским прихотям, если, конечно, у него не было любовницы на стороне, о которой никто не знал. Короче говоря, в жизни Боннарда присутствовала только дочь и еще несколько близких друзей женского пола.

Черт возьми, Маку нравились вызовы судьбы, но на сей раз, он оказался в тупике, выбраться из которого не представлялось никакой возможности.

Мак закрыл последнюю папку и отложил ее в сторону. Когда дело доходило до бухгалтерии, он остро ощущал свое полное бессилие. Его мозг просто отказывался работать в этом направлении. К тому же сейчас его мысли постоянно отклонялись от заданного курса. Он отодвинул кресло и постарался не думать о том, как выглядела постель Валери Боннард со скомканными простынями, постарался забыть тонкий аромат, который витал в воздухе ее спальни, – аромат белых лилий.

Допив пиво, Мак поставил банку на пол и закрыл глаза. Так, хватит мечтать. Надо посмотреть на всю эту ситуацию глазами морского археолога, столкнувшегося с загадкой затонувшего корабля. О положении вещей он узнал со слов Уилла, и оба брата сделали определенные выводы еще до того, как Мак уехал из Гринвича. Проблема в том, что эти их чертовы выводы начали давать сбой в тот момент, когда Мак увидел ее.

Сначала ему казалось, что Вэл была гораздо хитрее, чем он подозревал, но позже он много раз видел выражение ее лица, когда она выходила из кабинета, где, видимо, копалась в отцовских документах. Смесь грусти, бессилия… даже раздражения. Мака так и подмывало рассказать ей, что он чувствовал себя точно так же. Ну, за исключением грусти, пожалуй.

Но тогда ему бы пришлось повиниться в том, что он лгал ей с самого начала. Как бы она ни относилась к нему сейчас, после такого признания он бы еще ниже упал в ее глазах. И, видит Бог, для него это имело значение.

Опять гормоны разыгрались! Расслабься, придурок, и начни думать башкой.

Даже очень заинтересованный в доказательстве вины Боннарда не стал бы утверждать, что тот спрятал награбленное на своем огороде или спустил тонны золота к себе в подвал. Но все же оставался вопрос: куда, черт возьми, подевались миллионы долларов? Если Боннард стриг купоны с такого огромного капитала в течение энного количества лет, почему этого никто не заметил?

Мысли Мака вернулись к Вэл. Наверху стоит платяной шкаф, полный дорогой одежды на выход. А ее часы – единственная драгоценность, которую она носила, – очень хорошего качества. Ну и что? Насколько Мак успел узнать Вэл Боннард, материальные ценности ее особенно не интересуют. Иначе она бы не стремилась привести эту жуткую развалюху, которая носит гордое название «дом», в божеский вид.

Но самым убедительным аргументом в пользу невиновности Вэл является тот факт, что она взялась убираться в чужих коттеджах. Черт, Маку не хотелось, чтобы она убиралась даже в этом доме. Состояние тонких ручек Вэл внушало ему тревогу – везде были занозы. А еще ей приходится вдыхать вредные вещества, для работы с которыми нужен, вероятно, хороший респиратор.

Когда Мак приехал сюда, его волновало одно: насколько далеко зайдет эта женщина, чтобы замести следы. Сейчас ему уже казалось, что она не только не была соучастницей этого мошенничества, но и искренно верила в абсолютную невиновность своего отца.

А значит, она такая же жертва, как и Уилл.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мак застыл, внимательно созерцая белые атласные балетные туфельки, наполовину торчащие из-под дивана. Что, черт возьми, заставило его играть в детектива? У него не было ни необходимого склада ума, ни нужных навыков. Но только не тогда, когда дело касалось живых людей – людей, которые были ему дороги. Которые носили балетные туфли и по-женски беспомощно ругались над грязной плитой.

Засунув последнюю папку с документами в коробку, Мак решил принести себе еще одну банку пива, но вовремя вспомнил, что выпил уже две банки. Пора остановиться. У него достаточно проблем, и не нужно затуманивать мозги алкоголем. Мак никогда не злоупотреблял спиртным, памятуя о том, что выпивка и глубоководные погружения несовместимы. Хорошо, Макбрайд, пусть это будет в перспективе.

Наиболее вероятного кандидата в растратчики, главного бухгалтера Сэма Хатчинсона, допросили с пристрастием и в итоге признали невиновным. Следующий подозреваемый теперь уже был не в состоянии дать какие-либо показания, по крайней мере, не на земном суде. Если Боннард и надеялся укрыться от уплаты налогов, ему это удалось… если так можно сказать, конечно.

Впервые Мак задался вопросом о причастности к этому делу Уилла. Так ли чиста совесть у его сводного брата? Уж не он ли обчистил компанию Боннарда? Технически Уилл легко мог справиться с такой задачей. Что касается мотивации, то тут глубоко копать не надо. Мейси. Жена Уилла ушла от него, как только поняла, что бухгалтер, имя которого хотя бы косвенно связано с финансовым скандалом, не может рассчитывать ни на какую другую должность, кроме дворника.

Уилл начал работать бухгалтером незадолго до того, как они с Мейси поженились. Затем, по настоянию жены, поступил в юридический колледж, одновременно продолжая трудиться на финансовой ниве.

Окончив колледж, Уилл устроился в адвокатскую контору и вкалывал там как вол почти два года, ненавидя каждый час своей работы. Так что, когда в «Боннард файнэншл консалтинге» появилась вакансия бухгалтера, да еще с возможностью быстрого продвижения по служебной лестнице, Мейси уступила его мольбам, но денег требовала все больше и больше.

Да, Уилл вполне может быть тем самым вором. Вот только есть одна загвоздка: он патологически не умел лгать. Даже будучи ребенком, он сразу же начинал краснеть, когда пытался кому-нибудь соврать.

Ладно, вернемся к Боннарду, а значит, и к Вэл.

Господи! Сделай так, чтобы она не была замешана! Пусть начнет строить новую жизнь без призраков прошлого. В душе Маку невероятно хотелось, чтобы и для него в ее новой жизни нашлось место…

Отлично, он преодолел этот барьер – признал это, по крайней мере, для себя.

Закрыв глаза, Мак погрузился в размышления, постоянно вспоминая бутылку из-под кока-колы, увеличенную до невероятных размеров толщей воды. Он почти уснул, когда Вэл внезапно влетела в переднюю дверь.

– Представляешь, на улице снова идет дождь! Просто не могу поверить, это какая-то сумасшедшая погода. Мак? – Она уставилась на папки, внезапно соскользнувшие на пол. Все документы разлетелись в разные стороны. – Что это? Чем ты здесь занимаешься?

Ах, черт! Он совсем забыл про время. Конечно, можно свести все к шутке и сказать Вэл, что некий игриво настроенный домовой оставил папки у него на коленях, пока он спал. Или стоит довериться голосу своей совести и сказать ей всю правду?

– Мак? – Вэл стояла в дверях, бледная и изможденная, ее коса расплелась, и мокрые пряди темных волос спадали ей на лицо.

– Ты промокла. – Застигнутый врасплох, Мак попытался сгладить неловкую ситуацию.

– Машина заглохла. Меня пришлось брать на буксир. Мак, что ты делаешь с моими бумагами?

– Хочешь – верь, хочешь – нет. Я хотел смастерить для тебя ящик для документов.

– Нет. Ты лжешь.

– Послушай, об этом нелегко говорить.

Вэл сбросила кроссовки и вошла в комнату. Опустилась на диван и подоткнула концы пледа под колени. В комнате было жарковато, но промокшую девушку сотрясала дрожь.

– Попытайся для разнообразия просто сказать правду.

– Правду, всю правду и ничего, кроме правды. Ладно, мое имя действительно Макбрайд. Но моего сводного брата зовут Уилл Джордан. – Мак терпеливо ждал, пока до нее дойдет смысл его слов. Она и раньше была бледной, а сейчас ее лицо окончательно утратило свой нормальный цвет. – Ты дала бы мне шанс, если бы я тебе сразу сказал, кто я такой?

Серо-зеленые глаза потемнели.

– Я бы… – Вэл глубоко вздохнула. – Наверное… Нет, не знаю. Но почему? – взмолилась она. – Я имею в виду, почему ты вообще здесь? Почему прикидываешься каким-то… подсобным рабочим?

Мак чувствовал себя последним подонком. Нет оправдания тому, что он сделал. Или есть? Черт, как же все запуталось!

– Почему ты рылся в моих личных бумагах? – повторила она тихим голосом, когда молчание слишком затянулось.

– Потому, что Уилл – не мошенник, он не крал эти деньги.

Мак не стал бы ее винить, если бы она сию же секунду выкинула его из дома, а вслед за ним вышвырнула бы все его снаряжение. Судя по выражению лица, Вэл серьезно об этом подумывала.

– Ты не знаешь этого, – наконец сказала она. – Никому не хочется верить, что их родственник способен на бесчестный поступок.

– Послушай, Вэл, кто бы ни обчистил фирму твоего отца, это был не Уилл. Деньги не играют для него такой большой роли, хотя увеличение доходов является частью его работы. Вернее, являлось. Его карьера, судя по всему, завершилась.

Вэл сверлила его взглядом. Еще раз, глубоко вздохнув, она сказала:

– Мой отец не был вором. Мне все равно, что о нем говорят. Я знала его лучше, чем кто бы то ни было, и могу поклясться под присягой: единственное, чего он не умел делать, – это лгать. Отец никогда ничего не украл, даже… даже коробок спичек. Обогащение не являлось для него основной целью в жизни. И деньги он зарабатывал не для себя лично.

Интересно, понимает ли она, что предполагает ее последнее заявление? – подумал Мак.

– Мне придется поверить тебе на слово. Я не был знаком с твоим отцом.

Фрэнк Боннард жил в роскошном квартале города и ездил на классическом «бентли», но в остальном не выставлял свое богатство напоказ, как некоторые, кто зарабатывал значительно меньше. Например, Уилл. Впрочем, на этом настаивала Мейси…

Вэл чихнула и встала.

– Мне нужен платок.

– Тебе нужно принять горячую ванну и что-нибудь перекусить.

– Я бы выпила чашку чая.

Он поморщился.

– Иди, прими душ, надень что-нибудь сухое и теплое. Пока ты будешь переодеваться, я поставлю чайник. Поговорим, когда ты спустишься.

– Да, нам действительно нужно поговорить, – хмуро произнесла Вэл. – Не думай, что ты так легко отделаешься.

Легко? Собственная совесть замучила его настолько, что он уже ничего не боялся.

Вэл направилась к двери, ее мокрые носки оставляли темные следы на полу. Мак проследил за ней взглядом. О, леди, ну почему ты не такая, какой я представлял тебя с самого начала? Глупая, избалованная, любящая деньги?

Перед тем как подняться наверх, Вэл забросила свои кроссовки на стиральную машину. Если бы она была одна, то разделась бы догола, неважно, холодно ей или нет. Каким же мерзким оказался весь этот день! Первый день на работе… и сейчас все это.

Было недостаточно того, что она целый час провозилась с каким-то неопознаваемым веществом, покрытым ужасной плесенью и оставленным в раковине на кухне. Было недостаточно, что какой-то идиот пролил липкую жидкость на пол под столом и ей пришлось на коленях оттирать всю эту мерзость.

Нет! После всего этого она приходит домой с одной мыслью – залезть в ванну, а потом забыться благословенным сном – и узнает умопомрачительные новости! Черт бы его побрал! Как он посмел так с ней поступить? Да еще дважды! Как там звучит старая поговорка – обмани меня один раз, пусть будет стыдно тебе, обмани меня второй – от стыда сгорю я.

Она должна была догадаться. Если человек из кожи вон лезет, чтобы казаться обаятельным, это обычно означает, что он преследует какую-то свою цель. Правда, Маку не занимать мужской притягательности, ему и стараться особо не нужно было. Я оказалась слишком легкой добычей для него, с горечью размышляла Вэл, выходя из своей спальни с сухой одеждой в руках.

Чем же он очаровал ее? Возможно, тем, как он пьет чай, забавно гримасничая? Тем, с какой увлеченностью рассказывает о старинных кораблях и ранних колониальных поселениях, заставляя Вэл забыть о том, что она смертельно устала и все тело стонет от боли? Тем, что научил ее слушать шепот лебедей? Смешил до слез, когда ей было совсем не до смеха? А еще ползал у нее под домом, ремонтировал мансарду, делал всю грязную работу, о которой она и подумать-то не решалась. А все зачем? В обмен на ржавый душ и провисающую кровать?

Будь он проклят за свою безумную привлекательность, и будь проклята она сама – за свою доверчивость и податливость.

Вэл напустила в ванну чуть желтоватой горячей – благодаря стараниям мастера на все руки Мака – воды, бросила горсть ароматной соли, потом еще одну, просто потому, что ей было необходимо что-нибудь сделать. Может быть, поскользнуться и сломать себе шею, когда будет выбираться из ванной.

Это послужит ей хорошим наказанием.

Она погрузилась в приятную теплоту, запрокинула лицо и прикрыла глаза. Душистый пар поднимался вверх и обволакивал ее со всех сторон. Прочь, стресс, исчезни и никогда не возвращайся. Я и так уже достаточно настрадалась. Каждой клеточкой своего исхудавшего тела она ощущала, как силы снова возвращаются к ней. Было так приятно нежиться в теплой воде, чувствуя, как расслабляются ноющие мышцы. Сэнди, подруга Вэл, будучи заправским алкоголиком, налила бы ей крепкого виски и напомнила бы о том, что жизнь слишком коротка и нужно наслаждаться каждым ее мгновением.

Вэл окунулась в воду с головой, чтобы намочить волосы. Лишь на мгновение она вспомнила дорогие шампуни, кондиционеры для волос и питательные гели для тела, которыми она привыкла пользоваться изо дня в день, – все эти блага цивилизованной жизни остались теперь в прошлом.

Услышав шум спускаемой воды, Мак наполнил чайник, поставил его на плиту и полез в холодильник за продуктами для бутербродов. Ей необходимо плотно поесть. Кажется, углеводы обладают успокаивающим действием, не так ли?

Расставляя на столе шоколадное печенье, хлеб, сыр и салями, Мак заметил записку, которую написал для нее утром и специально прислонил к солонке, чтобы она сразу же бросилась Вэл в глаза. Когда девушка уехала, он ответил на телефонный звонок, пообещав оставить для нее сообщение.

Неудивительно, что у Мака это вылетело из головы. Как только он услышал имя Митти Стоддард, у него сразу же возникло неприятное чувство, что ситуация становится все хуже и хуже. Хотя хуже, казалось бы, уже быть не может.

Мак почувствовал запах Вэл еще до того, как услышал ее шаги. Не то чтобы аромат был резковат, скорее Мак стал слишком чувствительным к запахам. Нет, не так – к запаху Вэл.

– Садись, выпей чаю, съешь бутерброд, а позже перезвонишь.

На Вэл был розовый махровый халат, который явно знавал лучшие дни. Мак смотрел на нее затаив дыхание.

Просмотрев сообщение, Вэл подняла на него блестящие серо-зеленые глаза.

– У нее все в порядке? Я так беспокоилась.

– Мы очень коротко поговорили, – произнес Мак. – Она спросила, где ты, и я ей сказал, что ты уехала на пару часов. Потом она поинтересовалась, кто я такой, и я ей ответил.

– Что ты ей сказал? Что ты брат Уилла Джордана?

Мак покачал головой.

– Я сказал, что занимаюсь у тебя мелким ремонтом.

– И все?

Он резко выдернул стул из-под стола и опустился на него.

– Послушай, веришь ты мне или нет, у меня нет привычки обманывать людей. Но у меня также нет привычки рассказывать о своих личных делах чужым людям.

– Мисс Митти – не чужая. Ты знал, что я пыталась найти ее.

– Я всего лишь видел, что ты ей звонила не сколько раз. Еще до приезда сюда я знал, что она работала на твоего отца.

По словам Уилла, Митти Стоддард интересовалась всем, что происходило вокруг, и охраняла Фрэнка Боннарда как сторожевой пес. А еще Уилл рассказал Маку, что секретарь Боннарда приложила руку к раннему уходу на пенсию мисс Митти, если, конечно, возраст в семьдесят два года можно назвать ранним.

Уилл не стал вдаваться в подробности, а Мак все это считал не относящимся к делу.

Не доев бутерброд и забрав чай с собой, Вэл поспешила в другую комнату. Мак слышал, как она набирала номер, бормоча себе что-то под нос. Затем раздался ее звонкий голос:

– Мисс Митти? Слава богу! Вы не представляете, как я волновалась.

Мак вышел на террасу. Подслушивание было тем, к чему даже он относился крайне негативно. К тому же он и так слишком низко пал в ее глазах, и ему очень хотелось поступить тактично.

Дождь все еще моросил, поэтому Мак решил пойти закрыть складское помещение, которое накануне оставил открытым. Совсем без причины – внутри не было ничего ценного, – просто так, от нечего делать. У машины Вэл он остановился и проверил давление в шинах. Поняв, что дал Вэл достаточно времени, чтобы наговориться с мисс Митти, он вошел в дом, шумно хлопнув дверью.

Вэл встретила его в кухне.

– С твоей подругой все в порядке? – спросил Мак.

Щеки ее зарделись, лицо тоже покрылось румянцем.

– Сейчас – да. Ну, не совсем – в ее-то возрасте… – Она покачала головой и сняла полотенце, которое накрутила на голове в виде тюрбана.

Не желая давить на нее, Мак зажег плиту, чтобы согреть еще немного воды для чая. Потом прислонился к столу и молча посмотрел на Вэл, чувствуя, что ей нужно выговориться.

– Мисс Митти сломала бедро. Поэтому я так долго не могла с ней связаться. Выйдя из больницы, она лечилась в центре реабилитации. Она просто не хотела тревожить меня… Да, но ведь ее племянница могла мне позвонить. А я забыла спросить, почему она этого не сделала.

– Поешь хоть немного, тебе нужно питаться.

Пока она намазывала хлеб горчицей и клала кусочки салями сверху, Мак выдвинул стул из-под стола. – Она знала о твоем отце? Уилл сказал, что она ушла на пенсию до того, как… все произошло. Вэл жадно поглощала бутерброды один за другим и рассказывала о мисс Митти, незаменимой советчице отца, которая была такой же важной частью ее жизни, как и домработница Белинда, приложившая немало усилий к воспитанию Вэл.

– Знаешь, раньше я не задумывалась всерьез об их отношениях, – произнесла она. – Но теперь мне кажется, что Белинда и мисс Митти не очень нравились друг другу. Они обе любили нас – меня и моего отца, – поэтому никогда не показывали своей неприязни друг к другу.

Мак понимающе кивнул. Когда чайник закипел, он встал, достал пакетик чаю и наполнил ее чашку.

– Я боялась, мисс Митти не слышала, что произошло с папой, тогда мне бы пришлось рассказать ей. Но она читает все новости в Интернете. Мисс Митти намного лучше разбирается в компьютерах, чем я, представляешь? Меня это всегда поражало. Конечно, в наши дни дети буквально рождаются подключенными к Интернету, но женщины в возрасте мисс Митти… – Вэл добавила в чай молока и сахара. – Очень жаль, что кости старушки уже не такие гибкие, как ее мозг. Они еще немного поболтали, но Мак видел, что Вэл вымоталась.

– Оставь все как есть, – сказал он ей. – Я вымою посуду, а ты иди спать. Либо отдохни в гостиной.

– Ну, уж нет, – возразила она и подавила зевок. – Ты от меня так просто не отделаешься. Нам еще необходимо поговорить о том, как ты рыскал в моих документах.

– А нельзя ли обойтись без слова рыскал!

Девушка скрестила руки на груди и облокотилась на спинку стула, упрямо сжав губы.

– Ну, ладно, – вздохнув, сказал Мак. – Я искал то же, что и ты. То есть какие-нибудь улики, указывающие на того, кто мог украсть деньги фирмы твоего отца.

– Мой отец не делал этого! – с жаром воскликнула Вэл и вскочила со стула.

– Уилл тоже ничего не крал.

Они внимательно смотрели друг на друга. Когда Мак понял, что его мысли несутся в другом направлении, он повернулся и положил пару тарелок в мойку.

– Если мы собираемся поговорить, тебе нужно присесть. А еще лучше – прилечь, потому что, хочешь ты это признать или нет, леди, ты еле держишься на ногах.

На этот раз Вэл не стала спорить. Зевнув, она направилась в гостиную, и несколько мгновений спустя Мак услышал, как она вздохнула и устроилась на диване. Ему захотелось присоединиться к ней, укрыть ее пледом, помассировать уставшие плечи и втереть питательный крем в эти красные, огрубевшие ладошки.

Убрав со стола, он закатал рукава и пошел в гостиную.

– Итак, я жду твоих объяснений, – заявила Вэл, едва он успел переступить порог.

– Как я уже сказал, я ищу то же, что и ты. Для меня кажется разумным объединить наши усилия. – Ожидая ее ответа, Мак увидел, что она закрыла глаза и поморщилась. – Что такое? – поинтересовался он.

– Судорога, – стиснув зубы, прошептала Вэл. Она хотела было встать, но Мак в мгновение ока оказался рядом с ней.

– Где? Икра? Правая или левая?

– Правая ступня.

Мак опустился перед ней на колени снял с нее туфли и принялся массировать пальцы. Вэл лежала на спине с закрытыми глазами и тихонько постанывала. То ли от боли, то ли от удовольствия – он не мог точно сказать.

– По-моему, немного отпустило, – проговорила она, наконец.

– Еще где-нибудь болит? – с тревогой спросил Мак, держа руки наготове, словно хирург в ожидании операции.

Она взглянула на его поднятые руки и улыбнулась.

– Да вроде бы все в порядке. Нам, правда, нужно поговорить.

– Мы можем поговорить и завтра.

– Завтра я должна идти на работу.

– Валери, где еще болит? Ты не можешь снова взяться за уборку, если твои мышцы сводит судорогой.

Вместо ответа она перевернулась на живот, повела плечом и сонно произнесла:

– Ладно, только не думай, что тебе удалось отвертеться от объяснения. Да, да… вот здесь.

С ее стороны это было проявление слабости, абсолютное неумение справляться со своими эмоциями, но Вэл смалодушничала и позволила Маку творить чудеса со своим ноющим плечом. Когда его руки опустились ниже, она не смогла найти в себе силы, чтобы запротестовать. К утру плечо, возможно, тоже начало бы сводить судорогой. А все из-за того, что ей приходилось ползать на коленках, выгребая мусор из-под мебели: старую туфлю, две одноразовые тарелки, трубку для подводного плавания и другой хлам.

Вэл снова вздохнула. Они пришли к своего рода заключению… не так ли? В предложении Мака объединить усилия был смысл. Как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше. Что одному человеку кажется несущественным, другой может счесть жизненно важным.

– Будем докапываться до истины вместе, – пробормотала она.

Продолжая массировать плечи Вэл, Мак размышлял о том, почему она так напряжена. Это не мог быть просто результат уборки какого-то мерзкого коттеджа. Покрасневшие руки и ноющие колени – безусловно, но напряжение? Откуда оно-то взялось?

Он наклонился к ней так близко, что Вэл ощутила у себя на щеке его дыхание.

– Твои волосы пахнут лилиями.

Не открывая глаз, она улыбнулась.

– Лилиями?

– Белые цветы, растут во Флориде. Имеют сладкий аромат.

– Спасибо за комплимент, – удалось ей прошептать прежде, чем она почувствовала его губы на шее. О, пожалуйста, не делай этого. У меня нет больше сил, чтобы противостоять.

Мак отклонился назад, задел спиной журнальный столик, и одна из папок соскользнула на пол. Никто из них не обратил на это внимания. Когда Мак обнял ее, Вэл попыталась слабо запротестовать, но они оба знали, что уже прошли этот этап. Разумно это или нет, но он собирался сделать то, о чем Вэл мечтала с момента их поцелуя на пляже. С тех самых пор, как они укрылись от дождя в безлюдном месте.

Ничто в ее жизни больше не имело смысла, зачем отказываться от счастья, пусть даже мимолетного?