Текст книги "По ту сторону зеленой сетки (СИ)"

Автор книги: Дикон Шерола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Кое-как рассчитавшись с официантом и вытащив пьяного друга на улицу, Дима почувствовал, как на свежем воздухе становится легче. Олег грубо ругался на проезжающие машины, так как хотел перейти дорогу, но никто не желал его пропускать.

– Вон там переход, – Дима вовремя оттащил друга от дороги. Олег что-то пробормотал про долбанных водителей, а затем, весело ухмыльнувшись, заговорщическим тоном добавил:

– Давай телок вызовем?

– Единственная телка, которая тебе сейчас нужна, это медсестра, которая поставит тебе систему, – с улыбкой ответил Дима. – Интересно, у меня карма такая – растаскивать бухих друзей по домам?

– Да тебя самого ведет! О, поехали в баню!

– Поехали, поехали! Только дорогу перейдем. Там как раз баня.

– Где? Там вроде мой отель был.

– Хах, видимо, ты не настолько пьяный, – заметил Дима, чувствуя, что его и впрямь ведет в сторону. Вовремя ухватившись за столб, он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Сколько они выпили? Была одна бутылка? Потом вроде несколько бокалов? А потом еще одна? Или не было?

В итоге, дотащив друга до номера, Дима на ватных ногах направился в сторону метро. Лишних денег, чтобы тратить их на такси, не было, поэтому пришлось добираться более скромным способом.

В малюсенькой однокомнатной квартирке соседа не оказалось – видимо, сегодня работал в ночную смену. После роскошного номера отеля, эта маленькая клетушка показалась Диме особенно убогой. Трещины на стенах, облупившаяся штукатурка, скрипучий пол в пятнах, мебель еще со времен перестройки. В комнатушке находились два одинаково уродливых дивана, выгоревший на солнце деревянный шкаф, вместо люстры висела одинокая лампочка. Здесь даже пахло старостью, пылью и нищетой.

В этот миг Дима вновь поймал себя на мысли, что пора заканчивать так жить. Нужно быть последним идиотом, чтобы отказаться от предложения Олега заработать денег. А доучиться можно и потом.

Дима прошел в комнату и, не раздеваясь, улегся на свой диван. Голова была настолько тяжелой, что уже через пару минут все мысли куда-то испарились, и парень погрузился в сон.

Проснулся он ближе к полудню и, наверное, проспал бы еще, если бы не истошно звонящий телефон. Вначале Дима хотел перевернуться на другой бок и спать дальше, но мобильный не унимался.

– Ало, – сонно произнес Лесков, так и не открыв глаза.

– Дим, – в трубке раздался встревоженный голос Ивана. – Олега убили…

Глава IV

Сон как рукой сняло. Дмитрий резко сел на постели, буквально оглушенный страшным известием. Несколько секунд парень молчал, пытаясь осознать услышанное. Мысль о том, что Олега не стало, казалась какой-то дикой и жестокой. Еще несколько часов назад они вместе сидели в баре, обсуждали разную чушь и опустошали бутылку коньяка. У Койота были планы на завтрашний день и на последующие годы. Этот парень хотел жениться, построить себе огромный дом и купить телепорт – устройство, о котором так часто шелестели газеты и галдели в телевизионных программах.

Нужно было что-то ответить Ивану, но все слова будто испарились. Казалось, вообще никаких слов никогда не существовало, была только ослепительная, оглушающая пустота.

Дима смог задать лишь один единственный вопрос, и его голос прозвучал как-то глухо и незнакомо:

– За что?

– Не по телефону, – сухой, будто щелчок хлыста, голос Ивана. – Встреть меня через три часа в Шереметьево.

С этими словами друг положил трубку.

В телефоне раздавались гудки, но Дмитрий будто не слышал их. Он смотрел невидящим взглядом куда-то в стену, все еще пытаясь осознать случившееся. Все вопросы отступили на задний план, оставив одну отравляющую мысль: возможно, если бы он не ушел, его лучший друг до сих пор был бы жив…

– Че там у тебя? – сонно поинтересовался сосед по комнате. Он вернулся с ночной смены всего полчаса назад и едва успел задремать, как внезапно настойчивый телефонный звонок вырвал его из сна. Мужчина уже собирался было разораться на Лескова за проклятый мобильник, однако, взглянув на его бледное лицо, понял, что сейчас не самое подходящее время. – Слышь, пацан, че у тебя?

Дмитрий отрицательно покачал головой, мол, ничего, а затем начал молча собираться. Все привычные действия в это утро происходили у него на автомате в каком-то непонятном тумане. Сосед пытался спросить еще что-то, но Лесков продолжал игнорировать его. Он не желал, чтобы посторонние сейчас лезли к нему. В данный момент хотелось только одного – поскорее увидеть Ивана. Раз Пуля отказался разговаривать по телефону, скорее всего, у него было что рассказать. Быть может, он даже знал имя убийцы.

При этой мысли сердце Дмитрия заколотилось быстрее. В такие моменты он обычно глотал несколько капсул успокоительного, чтобы вновь не вернулась та безумная боль, которую Лесков впервые почувствовал в стенах интерната.

Но сегодня о таблетках парень не вспоминал.

Дмитрий отправился в аэропорт почти сразу же: находиться сейчас в квартире было невыносимо. Хотелось куда-то идти, подставив лицо холодному ветру и дождю, словно это могло уничтожить, смыть странную тупую боль, которая свинцом начала разливаться в груди. Сознание отчаянно цеплялось за мысль, что звонок Ивана – всего лишь очередная дурацкая шутка Олега, чтобы поржать, когда он, Лесков, ошалелый припрется в аэропорт.

Стоя в вагоне метро, Дима прокручивал в памяти весь вчерашний день. Он лихорадочно пытался вспомнить, говорил ли Олег что-то о своих возможных врагах, выглядел ли он хоть немного взволнованным. Но нет, Койот не нервничал. Напротив, казался расслабленным и чертовски довольным. Его встреча с Бранном состоялась весьма удачно, и теперь парень должен был вернуться с хорошими вестями к своему начальству. И к Милане.

Милана… Дима даже забыл о том, что Олега в Питере ждала любимая девушка. Иван наверняка уже сообщил ей о случившемся. Скорее всего, они прилетят вдвоем. Возможно, ей что-то известно о проблемах Олега? Койот не был особо скрытным. Если Иван молча запирался со своими неприятностями, то лидер их «стаи», напротив, любил обсудить все до мелочей. Так ему становилось легче, а большинство проблем и вовсе за разговором теряли свою важность.

Мысль о том, что придется успокаивать еще и горем убитую девушку, показалась невероятно тяжелой. Диме вдруг почудилось, что, если он увидит слезы Миланы, то все подтвердится: Олег действительно окажется мертв. Придется искать слова утешения. Но в таких случаях нет слов. В таких случаях вообще ничего нет, кроме адреса, где будет похоронен умерший…

В аэропорту было многолюдно. Люди встречались и прощались, держа в руках сумки или катя за собой внушительных размеров чемоданы. Кругом слышались разговоры, то и дело раздавались объявления, которые никто никогда не мог расслышать. Кто-то в спешке бежал на самолет, кто-то неторопливо попивал кофе в местном кафе. В этом здании поразительно ловко уживались надежда и разочарование, радость и тоска, любовь и ненависть.

Пуля не сильно изменился с тех пор, как Дима видел его в последний раз. От прежнего Ивана Бехтерева осталось практически все, разве что взгляд парня стал более жестким, а одежда – более классической. На нем больше не было спортивных костюмов, мешковатых баек с капюшоном и потрескавшихся от старости кроссовок. Навстречу Лескову вышел молодой человек в черной кожаной куртке, темно-синих джинсах и теплых осенних ботинках.

В первый миг встречи они не сказали друг другу ни слова. Друзья крепко обнялись, хотя ни тот ни другой прежде не любили «сопливые обнимашки».

– Раз в жизни… Раз в жизни его оставил, – сдавленно произнес Иван, пытаясь сдержать слезы. – Знал же, что надо было ехать с ним… Если бы я только мог предугадать…

– Хватит, – резко перебил его Дима. Он не мог слышать этих слов, насквозь пропитанных отчаянием, потому что боль утраты была слишком свежа. В этот момент Лесков заставлял себя думать о чем-то другом, потому что в глазах стояли постыдные слезы. – Идем отсюда. Найдем более спокойное место.

Иван глубоко вздохнул и, отстранившись от друга, молча кивнул.

Позже они сидели в небольшом кафе, достаточно пустом, чтобы можно было поговорить о случившемся. Посетители не обращали внимания на двух парней, устроившихся за столиком поодаль, лишь официантка с иронией сообщила своей коллеге:

– Как тут выйдешь замуж, когда даже молодые начинают бухать уже не дожидаясь вечера?

Дмитрий и Иван действительно заказали лишь коньяк. Когда девушка принесла заказ и удалилась восвояси, Лесков первым задал вопрос:

– Что тебе известно?

Иван знал немногое: такси, в котором ехал Олег, вылетело на встречную полосу. Произошло лобовое столкновение с грузовиком. Водитель фуры остался жив, а вот такси смяло до задних сидений, тем самым убив и таксиста, и его пассажира. Все выглядело как несчастный случай, мол, Олег опаздывал в аэропорт, поэтому водитель заметно превышал скорость и стремился обгонять.

Однако кое-кто из свидетелей утверждал, что была еще одна машина. Черная с тонированными стеклами. Именно она спровоцировала столкновение, после чего преспокойно скрылась с места.

– Это не авария, а спланированное убийство, – процедил сквозь зубы Иван. – И самое дерьмовое то, что заказчик – серьезная шишка, поэтому с тюряги он запросто соскочит. И вряд ли кто-то из наших рискнет устроить ему расправу.

– Ты знаешь заказчика? – Дмитрий резко подался вперед.

Иван криво усмехнулся:

– Старшие поговаривают, что это московские. В эту поездку Олег встречался в неким Бранном КивУ, и вроде бы разговор у них прошел нормально, однако он всегда славился своей непредсказуемостью. Как бешеная псина: никогда не знаешь, набросится или позволит уйти. Он больной на всю голову мудак, который может убрать неугодного даже за косой взгляд. Олег кичился, что с ним Киву будет разговаривать с уважением, поэтому вполне мог нахамить ему. Говорят, Бранн даже отказался прийти на ужин в честь заключения сделки.

– Он пришел, – еле слышно произнес Дмитрий. – Я видел его собственными глазами. И мне не показалось, что Олег каким-то образом проявил неуважение.

– То, что для тебя кажется нормальным, для Бранна – повод для убийства. Говорю, он ненормальный. Люди не хотят иметь с ним ничего общего, потому что он неадекватен. И если бы он просто был отбитым на всю голову отморозком, так нет ведь… Старшие не хотели ехать к нему на встречу, потому что в прошлый раз он таким же образом порешил одного из наших. Сказал, что не потерпит неуважения. А в этот раз Олег сам вызвался. Мол, Бранн, как и мы, оказывается, детдомовец, может, помягче все пройдет. Вот и прошло…ва Сука!

Дмитрий слушал, и в его памяти складывался портрет человека, который вероятнее всего был причастен к гибели Олега. Волосы цвета воронова крыла, болезненно-бледная кожа, темно-карие, почти черные глаза. Высокий и худощавый, облаченный в строгий черный костюм, отчего выглядел еще бледнее. Говорил тихо, двигался медленно, а лицо практически не выражало никаких эмоций. Было сложно понять, о чем думает этот человек, что чувствует.

Если то, что говорил Иван, правда, что могло не понравиться этому человеку? Что оскорбило его? То, что все за столом в момент его прихода оказались пьяными? Но ведь Бранн сам отменил встречу, сообщив, что не сможет присутствовать. Или, быть может, его оскорбило присутствие за столом официанта? В какой-то миг Киву действительно проявил к Лескову интерес. Неужели именно решение оставить Диму за столом стало для Олега роковым? Или произошло что-то еще, что-то более серьезное?

– Ты связался с теми ребятами, что сопровождали Олега? – сухо спросил Дима, пристально глядя на собеседника.

– Они улетели раньше него – все живы и невредимы. Олег решил лететь следующим рейсом, потому что хотел встретиться с тобой. Он не ожидал, что столкнется с тобой раньше. Думал до вылета пообщаться. И видишь, как все получилось… Сейчас старшие пытаются выяснить, что произошло у Олега с Бранном на встрече, но не думаю, что Тощий и остальные могли что-то заметить. Я знаю, что, если я пристрелю Брана, то буду уже не жилец. Однако я не могу закрыть глаза на то, что он убил Олега.

– А между Олегом и вашими не было никаких конфликтов? – Дима тоже склонялся к тому, что гибель друга – дело рук Бранна, но все же посчитал нужным задать вопрос, ответ на который и так уже знал.

– Нет. Олега уважали. Свои относились к нему нормально.

– Может, кто-то испытывал к нему зависть? Он сказал мне, что быстро поднялся…

– Говорю же, нет! Он был лидером и другом. Не знаю, решатся ли старшие отомстить за него, но я этого так не оставлю.

Дима молчал. Само собой, на убийство Олега нельзя было закрывать глаза. И, если Бранн действительно виновен в его смерти, он должен за это ответить. Вот только с этим человеком играть в открытую было слишком опасно.

– Не нужно его «пристреливать», – еле слышно произнес Лесков. – Если человек так любит несчастные случаи, нужно дать ему возможность почувствовать это удовольствие на себе.

– Что? Вытолкнешь его в окно? – нервно усмехнулся Иван. – А затем получишь дюжину пуль от его охраны.

Дмитрий отрицательно покачал головой. Он не знал, получится ли у него провернуть то, что он задумал, но, если Бранн – заказчик, жить ему осталось недолго.

– Где я могу найти этого человека? Где с ним встречался Олег?

– Откуда я знаю? Ты думаешь, кто-то мне докладывал?

Но уже через миг Иван нахмурился и неуверенно добавил:

– Хотя… Он вроде жаловался, что их встреча была перенесена. Да… Кажется, Киву сначала предлагал ему сегодня поужинать в гостинице «Украина», а потом перенес на день раньше, так как у него там оказалась запланирована другая встреча. Олег еще бесился, что из-за этой перетасовки куда-то не успевает… Стоп! Ты что, собираешься искать его? Больной что ли?

Дима молча допил свой коньяк и произнес:

– Нам нужно поговорить.

– Лесков, ты башкой ударился? Кто ты такой, чтобы он с тобой разговаривал?

– Ладно, проехали… Как там Миланка? Уже знает? – Дмитрий решил перевести тему.

Вопрос о девушке покойного друга заставил Ивана помрачнеть еще больше.

– Знает. Я запретил ей лететь со мной, сказал, пусть временно поживет у подруги. Мало ли кто-то захочет расправиться еще и с ней.

– Как она?

– Нормально, – парень вздохнул и потер лицо руками. – Мне всегда казалось, что Олег любил ее гораздо больше, чем она его, поэтому, думаю, она справится. Расплакалась, конечно, баба все-таки, но сомневаюсь, что она будет одна слишком долго. Миланка не относится к безутешным вдовам, которые кидаются в могилу следом за мужем. Да она даже замуж за него не хотела. Черт… Со всем случившимся забыл. Позвонить же надо…

С этими словами Иван достал телефон и быстро набрал чей-то номер.

– Наталья Борисовна, здравствуйте, – произнес он, когда гудки сменились женским голосом. – Как там мелкая? Температура спала? А, хорошо… И что врач сказал? То есть, простуда, не вирус? Ясно. А дайте мне мелкую…

Дима с долей удивления наблюдал за тем, как Иван разговаривает с ребенком. Он задавал ей какие-то вопросы, а на том конце провода детский голосок радостно щебетал, не заботясь о том, что не выговаривает какие-то согласные. На ум почему-то пришло восклицание Олега, что если и заводить детей, то только мальчишек

«Что с девчонками делать? Пока их замуж выдашь, поседеешь. А пацанов научил зарабатывать – и свободен», – говорил он.

Дима отвлекся от воспоминаний, услышав, что Иван пытается распрощаться с ребенком, но девочка начала всхлипывать и просить его вернуться домой.

– Я привезу тебе подарок, – попытался успокоить ее Пуля, но не тут-то было. Благо, на той стороне подключилась няня, и новоиспеченный отец наконец положил трубку.

– Говорят, дети чувствуют, когда с их родителями может случиться какое-то дерьмо, поэтому начинают плакать и изо всех сил удерживать их подле себя, – с досадой произнес Иван, отложив телефон. – Даже заболевают. Я вот сейчас сижу и думаю, что с ней будет дальше, если начнется заварушка… И при этом понимаю, что от друга я не отступлюсь. За Олега я буду мстить… Предлагаю сейчас съездить в ментовку, там наши работают, расскажут что по чем. И потом не забудь… Крестик тебе надо забрать.

– Какой крестик? – не понял Дима.

– Олег как только подтянулся к движению то и дело повторял мне, что, если с ним что-то случится, он хочет, чтобы его часы стали моими, а нательный крестик – твоим. Крест – единственное, что у него осталось от родителей. Черт возьми, как будто накликал!

Лесков судорожно сглотнул. Какое-то время ему казалось, что пустота немного отступила, сдалась, обожженная коньяком и встречей со старым другом, но слова о крестике Олега внезапно вернули ее с новой силой. Сейчас Дима решил поступать так, как этого желал Иван, то есть следовать за ним, пытаться выяснить новые подробности смерти Олега. Но вечером, около шести тридцати, Лесков оставит своего друга в кофейне неподалеку от гостиницы «Украина». Именно в ней находился ресторан, который собирался посетить Бранн.

Позже Иван будет слабо помнить о том, что с ним случилось. Он, словно загипнотизированный, закажет себе сначала одну чашку кофе, затем вторую. Все это будет происходить на автомате, поэтому он даже не будет отвлекаться на телефонные звонки от Бритоголового и Миланы. Просто будет смотреть в окно на проезжающие мимо автомобили и ждать, когда Лесков вернется за ним.

Глава V

Ожидание всегда давалось Дмитрию тяжело, и особенно остро это чувствовалось сейчас. Нервы были на пределе, а сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышали все прохожие. Лесков понимал, что с минуты на минуту он ввяжется во что-то такое, отчего потом невозможно будет просто отмахнуться. Это как погрузиться по шею в трясину и затем пытаться убедить себя, что купаешься в прозрачной речке. Если нет троса или того, кто тебя вытащит, ты пропал.

Дмитрий вошел в гостиницу «Украина» около пятнадцати минут восьмого. Он видел, как через главный вход в здание заходил Бранн, но преследовать его не торопился. Мужчина действительно был не один – его сопровождала высокая стройная блондинка в бежевом пальто. Она бросила снисходительный взгляд на швейцара, открывшего им двери, а затем первой гордо прошла внутрь.

Оказавшись в ресторане, Киву и его спутница заняли один из лучших столиков и принялись изучать меню. Несмотря на то, что девушка была русской, разговаривали эти двое исключительно по-французски. Блондинка явно гордилась мужчиной, напротив которого сейчас сидела, поэтому то и дело окидывала взглядом ресторан, надеясь увидеть кого-то из знакомых. И еще больше надеясь, что кто-то увидит здесь ее.

– Где ты планируешь встречать Новый Год? – поинтересовалась она, после чего якобы невзначай добавила: – У меня много предложений, но я пока не определилась. Наверное, буду скучать где-нибудь в Швейцарии.

– Эмилия, – мягко произнес Бранн. – Мои праздники из года в год протекают совершенно одинаково. Бутылка красного вина, легкая закуска и какое-нибудь старое кино. Для меня эти дни единственные, когда я по-настоящему могу отдохнуть от людей.

– На мой взгляд, Новый Год – семейный праздник. Если хочешь, ты всегда можешь присоединиться ко мне. Ты ведь знаешь, я… очень ценю наши отношения.

Бранн пропустил это признание мимо ушей. Он ограничился очередной улыбкой, достаточно теплой, чтобы поверить в ее искренность, но при этом прохладной, чтобы девушка не обольщалась. Эмилия была его преподавателем французского уже почти полтора года, но сблизиться с ним так, как она на это рассчитывала, до сих пор не получалось. В какой-то момент бедняжка даже разорвала перспективные отношения с крупным банкиром, надеясь, что Бранн мигом займет его место. Но миллионер не торопился.

Сейчас Киву с долей иронии заметил, как Эмилия смерила взглядом молоденькую официантку, пока он делал заказ. В глазах красавицы жирным шрифтом читалось определение «убогая», и то, что девушка это чувствует, особенно ее забавляло.

– Почему люди не стремятся добиться успеха, а довольствуются только той ролью, которую отвела им судьба? – философски произнесла Эмилия, когда официантка удалилась. То, что она сама родилась в обеспеченной семье, девушка не считала серьезным подспорьем. Она любила рассказывать о том, что всего добилась с нуля, однако это не совсем так. Родители Эмилии жили в Монако, а их дочь отправилась покорять Москву, имея при себе внушительную сумму денег и, конечно же, связи.

– Не все люди довольствуются отведенной ролью, – Бранн вежливо улыбнулся. – Кто-то становится сценаристом и переписывает судьбу под себя. Вот только… Чтобы начать ее переписывать, нужны как минимум чернила, которых у большинства людей на этой планете катастрофически не хватает.

– Чернила? – Эмилия искривила губы в усмешке. – Им не хватает ума и силы воли. Люди вроде тебя поднимались их нищеты, потому что сами научились создавать чернила. Как бы мне хотелось, чтобы мир очистился от лентяев, которым нечего есть, но при этом они плодятся, словно кролики. Недавно я шла по улице, и прямо на тротуаре сидела нищая. Молодая, но уже попрошайничала. В руке она держала фотографию, на которой была запечатлена она со своим выводком из четырех детей. Все грязные и уродливые. Эта нищая обратилась ко мне, мол, подайте деткам на хлеб, и протянула в мою сторону пластиковый стаканчик. И я подала ей. Упаковку презервативов. Надеюсь, на какое-то время ей хватит.

С этими словами девушка рассмеялась. Бранн не улыбнулся. Сейчас он задавался несколько иным вопросом: чем женщина, сидящая напротив него, лучше той, что только что принимала у него заказ и уж тем более лучше той, что попрошайничает на улице? Где гарантии, что Эмилия, родившись в нищей семьей, сама бы сейчас не побиралась, показывая людям фотографию своих отпрысков?

Погруженный в эти мысли, Бранн не сразу обратил внимание на молодого человека, который спокойно миновал менеджера ресторана. Тот хотел было выйти ему навстречу и поинтересоваться по поводу резервации столика, но, встретившись с ним взглядом, немедленно отступил, утратив к посетителю всякий интерес. Молодой человек почему-то приблизился именно к их столику, и Бранн удивленно вскинул брови, услышав его тихий голос. Парень обращался к Эмилии.

– Выйди, подыши свежим воздухом, – произнес он, и девушка, к еще большему изумлению Бранна, послушно поднялась с места и молча направилась к выходу из ресторана. Киву проводил ее непонимающим взглядом, после чего вновь посмотрел на молодого человека.

– Мы ведь встречались вчера? – холодно произнес он, глядя на наглеца, который преспокойно занял место Эмилии. – Дмитрий, я полагаю?

– Хорошая память, – еле слышно произнес Лесков, пристально глядя в глаза собеседника. – Может, еще вспомнишь, чем тебе Олег не угодил?

Бранн вздрогнул, чувствуя, как его охватывает страх. Еще вчера этот молодой человек казался ему совершенно безобидным, но сейчас что-то происходило, что-то такое, отчего по телу мужчины побежали мурашки.

В этот момент Киву откровенно пожалел, что оставил охрану в машине. «Бездумные шкафы», коими их окрестила Эмилия, раздражали девушку, и она попросила, чтобы они хоть раз в жизни не портили приятную атмосферу.

– Если вы думаете, что я причастен к гибели вашего друга, вы ошибаетесь, – медленно ответил Бранн. Его голос дрогнул, но мужчина все еще пытался держать себя в руках. То, что Эмилия ушла, его уже волновало. Глядя на своего собеседника, Бранн видел только его глаза, но не мог понять, какого они цвета: карие? зеленые? синие? медные?

– Мне жаль, что он погиб. Правда, жаль, – продолжил Киву. Что-то словно вытягивало из него слова, и мужчина не мог и не хотел лукавить. И Дмитрий знал это.

Услышав ответ собеседника, Лесков почувствовал своего рода облегчение. Но если Бранн ни при чем, то кто тогда? Не могло же это и впрямь быть несчастным случаем? Или все же могло? Олег торопился в аэропорт, подгонял водителя, и вполне возможно, что они сами стали виновниками ДТП. Но тогда почему свидетели настаивают на том, что видели какой-то автомобиль, который якобы спровоцировал аварию?

– Вы считаете, что… это был несчастный случай? – осторожно произнес Дмитрий. Он боялся, как бы его способности не заставили Бранна кивать, словно китайского болванчика, однако мужчина медленно отрицательно покачал головой.

– Не считаю, – задумчиво отозвался он. – Авария спровоцирована, причем именно таким образом, чтобы она повторяла случившееся в прошлом году. Но я точно знаю, что московские парня не трогали. Это ваши внутренние взаимоотношения, в которые кто-то весьма неумело решил втянуть меня. Повторяю, мне жаль, что ваш друг погиб. Я сам терял близких и поэтому знаю, каково вам сейчас.

Несколько секунд они молчали, внимательно глядя друг на друга. Слова сочувствия, произнесенные этим странным человеком, показались Дмитрию странными, но не издевательскими.

– Спасибо, – выдавил из себя Лесков, после чего поднялся с места и поспешно покинул ресторан. Продолжать разговор больше не было смысла. Бранн не лгал и не притворялся, так как попросту не мог этого сделать, находясь под внушением.

И, наверное, впервые способности Дмитрия сработали настолько точно. Осталось только придумать, как убедить в невиновности Киву Ивана. На слово он точно не поверит. Да и что делать с полученной информацией? Вернуться в Петербург и попробовать встретиться с их главарями? Это походило на какое-то безумие.

В итоге Дмитрий решил вернуться в отель, где Иван остановился на ночлег, чтобы вдвоем хорошенько все обдумать. Друг преспокойно дожидался его в кофейне на первом этаже, пребывая все в том же задумчивом состоянии.

– Я что, задремал? – растерянно спросил Иван, когда друг хлопнул его по плечу и уселся в кресло напротив. Затем скользнул взглядом по столу и заметно помрачнел:

– Ну да, так крепко спал, что во сне вылакал две чашки кофе… Коньяк что ли паленым был? Тебе не хреново сейчас?

– Наверное, тебе паленый попался, – соврал Лесков. – Как ты, нормально?

– Да, но голова какая-то дурная. Как будто литр водки выжрал.

– Извини, – на автомате произнес Дима, чем еще больше озадачил друга.

– Ну а ты откуда мог знать? На стакане же не было написано… Короче, где бы ты ни был, сколько бы ни платил, а все равно не застрахован от дерьма, которое тебе могут продать в красивой бутылке.

– Ладно, – прервал его Лесков. – Поехали в отель. Расскажу, кого я сегодня встретил…

Эту ночь Дмитрий провел в номере Ивана. После случившегося с Олегом он не мог даже помыслить о том, чтобы оставить друга одного и вернуться в свою квартиру. Лесков вкратце рассказал, что, пока Иван дремал, он сходил на встречу с Бранном.

На удивление, Пуля отреагировал спокойно. Он слушал Диму, не перебивая, иногда даже кивал. Но едва Дмитрий закончил свой рассказ, Иван буквально обрушился на него, как ураган на карточный домик.

– Совсем идиот? – заорал он. – На что тебе башку прикрутили? Или ты конченый дебил, который считает, что голова нужна только для того, чтобы в нее есть?

– Не ори, – спокойно произнес Дмитрий.

– Не ори? Ты вообще понимаешь, что натворил? Ты себе могилу собственными руками выкопал, придурок! Киву тебе сказал, что ни при чем, а ты поверил! Ты что, мать твою, пятилетний? Может, ты еще в Деда Мороза веришь?

– Ты можешь не орать? – устало ответил Лесков.

– Ты точно больной на всю голову! – в отчаянии воскликнул Иван. – Конечно же, Киву будет все отрицать. Он же не такой честный идиот, как ты.

– Говорю же, он не лгал, – Дима потер виски. – В конце концов, где доказательства, что это Бранн? Ты сам видел? Или кто-то сдал его?

– В прошлый раз он точно так же убрал одного из наших. Тот был мелкой сошкой, поэтому замяли. И Олега так же «замнут»… Лесков, раньше ты казался мне самым умным в нашей компании. Но теперь я понимаю, какой ты на самом деле идиот… Валить из Москвы тебе надо! Прямо сейчас! Тебя, верняк, уже пасут!

– Иван, да ты ни хрена не знаешь! – перебил его Дмитрий. – И… Я даже объяснить тебе не могу.

– Чего я не знаю? – Пуля пристально смотрел на своего друга, чувствуя и злость, и отчаяние одновременно.

– Просто поверь мне. Бранн не убивал Олега. И никто из московских. Это кто-то из ваших. Подумай, что такого произошло, отчего у него могли начаться проблемы?

– Ничего не было! Он бы сказал мне!

– Значит, что-то личное, – Дима чуть понизил голос. – Что-то, о чем он не мог сказать никому из нас…. Короче, ты должен вернуться в Питер. И постараться не делать ничего! Если я сейчас припрусь вместе с тобой и пойду к твоему главарю, он сразу поймет, что что-то нечисто. Хотя бы на миг представь, что Бранн не виноват. А виноват тот, на кого ты сейчас работаешь. Что тогда?

– Тогда я лично прострелю ему башку, – воскликнул Иван. Он уже не знал, что и думать. То, что Лесков совершил роковую ошибку, парень не сомневался – Бранн так просто его не отпустит. – Но тебе все равно нельзя здесь оставаться! Надо просить защиты у наших!

– Если Бранн захочет меня найти, то найдет, уж поверь мне. Но давай все же пока обойдемся без истерик. Или мне в аптеку сбегать за успокоительным?

– Лучше к гробовщику, – огрызнулся Иван.

Было уже далеко за полночь, когда они наконец улеглись спать. За окном умиротворяюще барабанил дождь, словно хотел поскорее смыть прошедший день. Город плескался в лужах, кривлялся в отражениях. Небо качалось на проводах. Москва пыталась притвориться спящей, словно ребенок, которого уже поцеловали на ночь, но, едва родители отвернулись, она открыла глаза. Золотисто-желтые глаза горящих окон, рекламных щитов и фонарей. Автомобильный поток убавился, словно кто-то завернул кран, однако редкие капли машин по-прежнему срывались в темноту дорожных труб.

Наутро Дмитрий проводил Ивана в аэропорт. Пуля долго не соглашался, но все же доводы Лескова взяли верх. Они решили немного выждать. Сделать вид, что поверили в виновность Бранна, чтобы спокойно понаблюдать за тем, что происходит «среди своих». Иван расскажет о том, что один из друзей Олега тоже хочет присоединиться к ним, потому что мечтает отомстить за друга и добиться того, чего не успел Койот. К тому же нужно было поговорить с Миланой. Девушка могла что-то знать, хотя наверняка она сейчас напугана.

Когда самолет, рейс Москва – Санкт-Петербург, поднялся в небо, Дмитрий поехал обратно в свою квартирку. Теперь, когда Ивана больше не было рядом, Лесков думал о том, чего ждать от Бранна? Наверняка этот человек не закроет на случившееся глаза, а у него, Дмитрия, был только один козырь. Сильный. Но, возможно, карта Бранна окажется сильнее.

Район, в котором жил Дмитрий, был таким же обшарпанным и безобразным, как и его квартира. Здесь ютились самые низшие слои населения, поэтому эта местность буквально сочилась упадком и безнадегой. Скамейки были сломаны самими жителями, чтобы здешняя «элита» не собиралась на ночные шабаши. Подъездная дорога – настолько раздолбанной, что в лужах по щиколотку собиралась вода. Серые дома, серые окна, серое небо и такие же голые серые деревья, жалобно раскачивающиеся на ветру. Даже грязный фургон, припаркованный неподалеку от входной двери, был идентичного цвета. Водитель бросил на Лескова угрюмый взгляд и снова продолжил что-то бубнить в свой мобильник.