Текст книги "Двадцать минут (СИ)"

Автор книги: Дигенис Акрит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Тихо. Дело к шести. Сумрак в храме понемногу сгущается. Синие огоньки лампадок, кажется, проступают ярче перед высокими, тёмными иконами. От приоткрытых дверей с улицы тянет прохладой и сиренью.

  Влад потянулся к выключателю и зажёг настольную лампу. Вспыхнув, жёлтый круг выхватил стопки рыжих свечей, иконки и крестики с той стороны стола. Почесав подбородок с проступающим пушком, парень достал из кармана книгу, и углубился в чтение.

  «Начало колонизации Ио было положено в 2117 году совместной экспедицией...»

  Влад зевнул и выдвинул ящик стола. Где-то у Вити здесь мятные ледяшки лежали. Так, листки для записок, коробка с мелочью, карандаши, поминальная тетрадь – нету, облом. Надо было спросить, когда сменял. Теперь уж Витя, небось, на полпути к дому. Ладно, всего полчаса осталось до закрытия. А потом – в сторожку, пить чай с пряниками. И – снова читать эту нудятину про спутники Юпитера. Послезавтра зачёт по «освоению».

  Хорошо хоть, народу нет. Вообще вечером, когда не служат, людей заходит мало. Так и сегодня. Только один пилот заглянул, из Космопорта, трёхкредитку на канун поставил; да ещё две тётки, проездом с Марса, – вон их свечки мерцают на золотистых подсвечниках перед Спасителем и Богородицей.

  Влад уж было вернулся к конспекту, как дверь приоткрылась, и в храм протиснулся заросший серой шерстью гигант в бежевом халате. Цитерцианин. Сторож невольно нахмурился.

  Гость, не глянув на него, неторопливо, чуть покачиваясь, прошёл к центру храма и встал, аккурат под куполом. И смотрит неотрывно на лики святых в иконостасе. «Будто молится» – усмехнулся про себя Влад, но тут же отогнал эту мысль.

  Видно, турист. Зашёл поглазеть. Обычно такие днём приходят. С ними Витя хорошо толкует. Глядит мечтательными голубыми глазами, бородищу свою рыжую теребит, то слушает, то говорит... Шутили, что одна пара ригелиан каждый год специально сюда прилетает, чтобы с ним поболтать. Да, Витя – мужик разговорчивый. А вот Влада такие вещи напрягают. Надо ж было припереться этой мохнатой зверюге за полчаса до закрытия!

  «Впрочем, для туриста одет он странновато» – подумал Влад, разглядывая пришельца со спины. Цитерциан не часто встретишь даже здесь, в Космопорте, но несколько раз он их всё же видел. Всегда на них роскошная одежда из тонкой ткани, и всегда они подчёркнуто опрятны. А этот весь помятый, вон, уже испачкался где-то, шерсть какая-то... всклокоченная. «Только цитерцианских бомжей нам здесь не хватало. От своих отбою нет».

  Двухметровый гость неторопливо развернулся и двинул к выходу.

  Влад демонстративно уткнулся в книгу. «Пусть бы хоть прошёл побыстрее» – но внутри уже зрело досадное предчувствие, что нет, не пройдёт, полезет ещё разговаривать.

  Так и случилось. Цитерцианин подобрался и встал по ту сторону стола. Кажется, с минуту он стоял молча, а Влад упрямо продолжал «читать книгу». В конце концов, он – сторож, а не продавец. Не ему лезть первым с разговорами.

  Наконец сухой, явно непривыкший к человечьей речи голос пробормотал:

  – Извиняюсь.

  Тут уж делать нечего, пришлось поднять голову. С невольной неприязнью Влад глянул в заросшее лицо пришельца. Чёрные глаза-пуговицы блестели совершенно бесстрастно. «Как у плюшевых игрушек».

  – Щенник, – донеслось из-под серых усов.

  – Чего? – сощурился Влад.

  – Щенник, – повторил цитерцианин и добавил: – Ся.

  – Священник? – внезапно догадался Влад.

  – Ся щенник, – кивнул гость.

  – Священника нет, – объяснил сторож, – Домой уехал. Завтра утром приходите на службу. Тогда будет священник.

  – Утром поздно, – цитерцианин шевельнул ушами, – Утром сутки кончатся.

  Владу стало совсем муторно от этой галиматьи.

  – Тогда послезавтра, – буркнул он, – А ещё лучше в воскресенье. В это, или ещё когда-нибудь... Потом.

  – Потом сложно, – сообщил пришелец, – Потом меня не будет.

  «Понятное дело, рейс» – подумал Влад, но вслух ничего не сказал. И ещё подумал: «Чего бы тебе, милый, не пойти в своё капище, или как оно там у вас называется?»

  Цитерцианин тем временем тоже о чём-то соображал.

  – А других церковь здесь есть? – спросил он вдруг.

  – Есть, – на секунду охватило желание отправить его в Скорбященку, чтобы отделаться поскорей, но Влад справился с искушением – жалко всё-таки, – Там сейчас тоже службы нет. Не положена сегодня служба. Нет священников.

  Мохнатый гость снова замолчал. Чёрные, без зрачков, глаза невыразительно блестели бликами от лампы.

  – Можно я посижу здесь?

  Влад нахмурился и кинул взгляд на часы.

  – Через двадцать минут церковь закроется. Двадцать минут можете посидеть.

  – Спасибо.

  Цитерцианин повернулся и всё той же «качающейся» походкой прошёл к левому окну. Там присел на лавку у кануна, молча созерцая, как перед распятием потрескивает трёхкредитка пилота, на квадратном столике для заупокойных свечек.

  Влад попытался было вернуться к «началу колонизации Ио», но – куда там. Чтение уже не шло. То и дело приходилось поглядывать на застывшую перед окном фигуру, – а ну как сопрёт чего? Минут через пять цитерцианин поднялся. Тут уж Влад и не тешился надеждами, обречённо наблюдая, как двухметровая мохнатая туша снова приближается к столу.

  – А ты не можешь... поговорить?

  – В смысле?

  – Как ся щенник, – объяснил пришелец и ткнул себе в грудь пальцем, – Дела плохие. Надо говорить. Чтоб не было.

  – А, исповедь, – снова догадался Влад, – Нет, не могу. Только священник. А я здесь просто сторож.

  – А ся щенник завтра?

  – Да, завтра утром.

  – Поздно, – констатировал собеседник.

  «Надо же, про исповедь знает!» – вдруг дошло до Влада. Впрочем, он не шибко удивился. Многие инопланетяне почитают какие-нибудь церковные обряды. Ригелиане, например, всё время пытаются детей своих покрестить. Хотя имеют на это, видимо, какие-то свои причины, ведь и жизнь и мораль их от христианства отстоят весьма далеко. А уж что творится на Богоявление! Тут и гаотрейды и имкейцы приползают, в общем, всякой твари по паре. И все толкаются в километровых очередях за крещенской водой, а при самом разливе чуть не до драк дело доходит, так им всем отчего-то вода святая нужна. Хотя, собственно верующих-то среди них – единицы...

  – А чего ты... того... – Влад покрутил в воздухе пальцами, – к своим священникам не пойдёшь? Ну, цитерцианским?

  – У нас нет. Жрецы у цитерциан. А я не такой. Я у вас здесь... – гость задвигал бровями, силясь подобрать слова, – в воде меня... ся щенник...

  – Так ты крещённый? – с некоторым удивлением выговорил Влад. Ригелиане-то – известное дело, а вот про цитерциан он ещё такого не слышал.

  – Крещённый. – повторил гость. – Отец меня. У вас. Другая церковь. Катон. Много зим назад. Солнце было яркое. Маленькие огоньки. Окна с лицами. Вода. Вибрация звука приятная. Ся щенник говорил со мной, – пришелец прервался, а потом добавил: – Хороший был день.

  – Понятно, – Влад покосился на часы. До шести осталось двенадцать минут, – Может, на Катоне когда будешь, там и поисповедуешься.

  – Не успею. Утром сутки кончаются.

  – А потом куда?

  Цитерцианин наклонил голову.

  – Хорошо бы... к Богу, – ответил он.

  – Чего? – оторопел сторож.

  – Завтра угасну я, – постарался объяснить пришелец, – Старики так решили. Виноват я. Плохое дело сделал. Сутки мне дали. Спасибо. Это ради отца. Хороший он у меня потому что был.

  Влад захлопнул книгу.

  – Погоди-ка, тебя что, завтра... убьют?

  – Убьют.

  Сторож ошалело заморгал на невозмутимого пришельца.

  – Серьёзно?

  – Сутки дали, – повторил цитерцианин, – Спасибо, не всем дают. Жену вот устроил. Дочку. Завещание. Долги отдал. Сюда пришёл поздно. Ся щенник нет. Я не знал, что нет. Надо было утром придти. Не знал, – он опять шевельнул ушами.

  – Так что ж ты здесь? – Влад всё никак не мог поверить, – Тебе в полицию надо. Беги скорей, скажи, что тебя убить хотят!

  – Старики у нас... как полиция.

  – Да ты сюда, в земную!

  – Нельзя так.

  Влад уже и сам догадался, что нельзя. Цитерциане сделают официальный запрос и его всё равно выдадут...

  – Слушай, да ты же в Космопорте. Садись сейчас на любой звездолёт и дуй куда подальше!

  – Нельзя так. Найдут.

  – Можно улететь туда, где не найдут, – заверил Влад, силясь припомнить названия окраинных планет.

  – Можно, – согласился цитерцианин, – Но так нехорошо. Жену мою тогда. И дочку. Угаснут. Вместо меня. Разве лучше? Нехорошо так. Люблю я их. Я сам должен.

  Они помолчали.

  – К тому же искать когда. Сюда придут. Тебя спрашивать будут. Разве хорошо?

  Влад представил допрос цитерциан, и невольно поёжился.

  – А может... ещё обойдётся, а? – предположил он, – Поговори со стариками своими. Скажи, мол: виноват, исправлюсь. Про дочку скажи. Может, простят они тебя?

  Цитерцианин качнул головой по диагонали:

  – Такого у нас не бывает. Старики... не как Бог. Они не прощают. Я виноват. Спасибо им. Сутки дали. Другим не часто дают.

  – Да что ж ты натворил-то такого?

  – Виноват. Сильно виноват. Угасли три цитерцианина. Моя вина. Хотел вот говорить ся щенник. Ся щенник скажет, простит меня Бог или нет.

  – Ты что же... убил их?

  – Нет. Не я. Руда. Камень падал. Внизу они. Я виноват. Из-за меня.

  – Несчастный случай, что ли?

  – Так.

  – Так объясни им, что ты не хотел. Что это случайно всё. Скажи, пусть по-другому накажут, убивать-то зачем?

  – Они знают. Разницы мало. Три из-за меня. Плохое дело. Я виноват.

  Цитерцианин замолчал. Влад тоже. Чего уж тут скажешь? Дичь какая-то. Витьке, что ли, позвонить, посоветоваться? Ан нет, тот ещё в дороге, а у него тариф экономный – в космосе не берёт.

  «А может, гон это всё?» – спохватился вдруг Влад, – «Сколько уж раз, бывало, придёт какой-нибудь страдалец, такие трели заплетёт, всю душу вывернет, а под конец отвесит: 'так у тебя, братишка, кредиток двести не найдётся, а? На дорогу?'»

  – Нет ся щенник, – снова забубнил пришелец, – Жаль. Утром надо было. Мы, цитерциане, такие. Главное всегда на потом оставляем. Так у нас принято. А потом иногда поздно бывает. Жаль. Пустая жизнь.

  – Да погоди... может, Господь ещё управит всё. Знаешь, так часто случается: люди по одному решают, а Бог – совсем по-другому. И не выходит у людей ничего. Бог, Он ведь всё может. Он сильнее любых стариков.

  – Ты лучше знаешь, – просто ответил пришелец.

  Снова оба замолчали. Влад напряжённо соображал, что бы сделать. По хорошему-то, отцу Глебу в первую очередь надо звонить. Да в отпуске настоятель, до четверга не вернётся. А отец Кирилл, что подменяет его, контактов не оставил...

  – Можно мне... Маленький огонёк зажечь? – попросил цитерцианин.

  – Чего?

  Пришелец ткнул лапой в бурую горку свечей.

  – А, это... Да бери, пожалуйста.

  Мохнатый гость порылся в помятом халате и вытащил кубик.

  – Хватит столько?

  – Бери-бери, всё в порядке. – махнул Влад.

  Гость взял тоненькую двухкредитку и пошёл к алтарю. На столе остался рифлёный металлический кубик с переливающимися гранями. Влад настороженно покосился на диковинную оплату, и решил не трогать – «мало ли, может, оно радиоактивное, или ещё чего».

  Часы пикнули – без трёх минут шесть. Пора готовить церковь к закрытию. Влад поднялся, сунул книжку в карман пиджака, щёлкнул выключателем лампы. Двинулся вдоль левой стены, останавливаясь у каждой иконы и гася лампадки. Повернул возле аналоя. Задул две оплывшие свечки тёток с Марса. Выдернул и бросил в коробку у подсвечника.

  Цитерцианин тем временем стоял, как столб, у кануна, и глядел, как мерцает, чуть подрагивая, поставленная им свечка, а рядом – сократившаяся уже трёхкредитка. Влад приблизился, погасил свечку пилота. Цитерцианскую трогать не стал. «Пусть себе горит. Завтра только надо будет не забыть огарок выковырять, чтобы Марфа не ворчала».

  – Кончились двадцать минут, – то ли спросил, то ли констатировал пришелец.

  – Кончились, – кивнул Влад. – Пора закрываться.

  На секунду стало боязно – а ну как не захочет эта громадина уходить? Что тогда?

  Но нет, цитерцианин послушно повернулся и зашагал «вразвалочку» к дверям.

  Влад перекрестился и кивнул в сторону сокрытого алой завесой алтаря.

  Вышли они вместе. Щёлкнул замок. Молодой сторож подёргал на всякий случай за ручку, чтоб удостовериться. Всё в порядке.

  На улице было тепло. В воздухе витал душистый аромат сирени. Сотни аэрокаров точками мелькали на фоне огненного предзакатного неба. Вдалеке высились башни мегаэтажек, а справа – тонкие шпили Космопорта.

  Цитерцианин стоял на ступенях, завороженно глядя на пышные кусты с белыми гроздьями цветов.

  – Куда ты сейчас? – спросил Влад.

  – Пойду. Богу говорить буду. Много надо сказать. Жена, дочка – одни остаются. Тяжело так. Надо ей новый муж. Новый отец. Пусть будет хороший.

  – А это у вас обязательно? Ну, вдовам замуж выходить?

  – Нет. Не обязательно. Но одной жене тяжело. И дочке. Люблю я их. Пусть новый будет муж. Так лучше. Лишь бы хороший.

  Влад потупил взгляд. «Оставить его, что ли, в сторожке? Некуда ведь ему сейчас идти. Да нет, не выйдет. Олег Саныч если узнает – так потом задаст, что допрос цитерциан сказкой покажется».

  Влад вздохнул.

  – Слушай, а во сколько у тебя... сутки кончаются? Может, ещё успеешь утром со священником встретиться? Он сюда в 7 часов придёт!

  – У меня – в 26 конов. – цитерцианин задвигал бровями, а потом развёл лапы, – Не знаю, сколько по-вашему. Постараюсь придти. Может, успею.

  Они ещё немного постояли. Потом цитерцианин шагнул вниз. Обернулся:

  – До свидания, – серые усы приветливо приподнялись, – брат. Спасибо. Что говорил со мной.

  Влад протянул руку. Чуть помедлив, пришелец подал мохнатую лапу.

  – Ну, с Богом, – пробормотал сторож.

  Цитерцианин кивнул и спустился по лестнице на асфальт. Вышел за ворота. И побрёл, чуть покачиваясь, по дороге в город.

  Влад постоял немного под сиренью, а затем свернул налево, в сторожку.

  Включил свет в узкой комнатке. Подошёл к столу, вытащил книжку из кармана. Как-никак, а зачёт по «освоению» на носу. Подумав, набрал воды в пластмассовый чайник, щёлкнул кнопкой. Достал с полки пакет пряников.

  «Жалко, имя у него забыл спросить. Чтоб хоть помолиться...» – Влад вздохнул и опустился на стул. Так сидел он долго, слушая, как шипит вода в чайнике, и жевал пряник, да глядел в окно, где в густеющих сумерках всё чётче и веселее светились далёкие огни мегаэтажек.