Текст книги "Волшебное наследство"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А я вам не помешаю? – спросил Мур, стараясь не показать виду, насколько веселее ему сразу стало.

– Она говорит, ей важно твое мнение, – сказал Джейсон. – Уверяет меня, прямо клянется, что стоит тебе поглядеть на дом, и ты тут же поймешь, будем ли мы там счастливы. Ну, что скажешь? Это правда?

– Не знаю, – выдавил Мур. – Может быть.

– Тогда пошли, – сказал Джейсон. – Погодка – загляденье. Почему-то кажется, что сегодня важный день.

И в этом, как выяснилось позже, он был совершенно прав, однако они с Муром даже представить себе не могли, как все повернется.

Глава восьмая

А тем временем в Ульверскоте Фундук совершенно издергал Марианну. Убедить его, что теперь он живет в Дроковом коттедже, не удавалось никакими средствами. Папа поменял все замки и щеколды на окнах, но Фундук все равно умудрялся улизнуть хотя бы раз в день. Как ему это удавалось, не понимал никто. В Дроковый коттедж приходили со всех концов деревни и приносили в охапке отбивающегося Фундука. Николь поймала его, когда он шнырял в Ульверскотском лесу. Тетя Джой с кислой миной принесла его с почты. Тетя Элен раза два, не меньше, притаскивала его из паба и жаловалась, что Фундук забрался там в кухню и воровал еду. А дядя Чарльз постоянно стучал в дверь одной рукой – под мышкой другой руки, измазанной в краске, он держал извивающегося Фундука – и говорил, что Фундук в который уже раз объявился в Лесной усадьбе.

– Наверное, он считает, что по-прежнему там живет, – говорил дядя Чарльз. – А может быть, ищет Бабку. Пожалуйста, постарайся, чтобы он не убегал. Стену мы починили, и я почти все докрасил. Вчера поставили заднюю дверь. Когда мы запрем дом и уйдем, он там останется и умрет от голода.

Мама полагала, что Фундука нужно отправить жить к Бабке в Лощину. Марианна и согласилась бы – но ведь Бабка столько твердила ей: «Марианна, прошу тебя, возьми Фундука к себе!»

Бабка требовала, чтобы Марианна навещала ее каждый день. Зачем – Марианна не понимала. Обычно Бабка просто смотрела в стену и ничего не говорила, кроме того, что Марианна должна как следует заботиться о Фундуке. Иногда подавалась вперед и говорила какую-то чушь, например: «Лучший способ получить розовые помидоры». А чаще всего мрачно бормотала себе под нос. «Все против меня ополчились, – говорила она. – Я должна ударить первой. Ты знаешь, у них кругом шпионы. Высматривают и выжидают. Да еще такие зубастые и клыкастые! Лучше всего их обескуражить!»

Эти визиты с каждым днем все сильнее тяготили Марианну. И как только тетя Дина терпит все это угрюмое Бабкино ворчание? Тетушка только весело приговаривала:

– Так уж у нее повелось, у бедной старушки. Сама не понимает, что говорит.

Фундук, судя по всему, выучил дорогу в Лощину, когда тайком бегал туда следом за Марианной. Как-то раз он объявился там сразу после того, как Марианна ушла, и пробрался к цыплятам тети Дины, которые вылупились только вчера. И учинил там кровавое побоище. Дядя Исаак пришел в Дроковый коттедж в ту самую минуту, когда Марианна уже собиралась бежать искать Фундука, и швырнул кота в дверь с такой силой и так далеко, что Фундук шлепнулся в кухонную мойку на противоположном конце дома.

– Дина плачет, – сказал дядя Исаак. – Осталось всего двадцать цыплят, если не меньше. Если этот кот еще раз объявится в Лощине, я его прибью. Шею сверну. Я предупредил.

И ушел, хлопнув дверью.

Мама с Марианной смотрели, как Фундук выбирается из мойки и облизывается, донельзя довольный.

– После этого его, конечно, никак нельзя отправить к Бабке, – вздохнула мама. – Марианна, прошу тебя, постарайся, чтобы он никуда не убегал.

Марианна и старалась, только у нее ничего не выходило. А у кого бы вышло на ее месте? Она опробовала на Фундуке двенадцать различных заклятий, которые должны были удержать его в доме, однако коту все это было как с гуся вода – что волшебство, что замки со щеколдами, он знай себе удирал. Марианне удалось только сладить простенькие слабенькие чары, чтобы показывали ей, в какую сторону убежал Фундук на этот раз. Если он убегал более или менее в сторону Лощины, Марианна кидалась за ним со всех ног. Дядя Исаак грозил крайними мерами очень редко, но слова у него никогда не расходились с делом. Марианне было страшно даже представить себе Фундука со свернутой шеей, будто у курицы.

Когда Марианна обнаруживала, что Фундук опять удрал, у нее внутри все обрывалось. Вот и в то утро, о котором идет речь, она вернулась после очередного бессмысленного визита к Бабке и, не найдя Фундука в доме, поспешно наслала свои слабенькие чары и не успокоилась, пока трижды не крутанула нож на кухонном столе: каждый раз она терпеливо дожидалась, когда он останавливался, и каждый раз он показывал на Лесную усадьбу.

«И то хлеб! – думала она. – Но так же нечестно! У меня совсем не остается свободного времени!»

А история про прекрасную принцессу Ирэн, спрятанная наверху, в Марианниной конторке-сердечке, едва-едва успела начаться. Хотя немного продвинуться Марианне все же удалось. Она уже знала, как выглядит принцесса Ирэн. Но теперь надо было выдумать принца, достойного такой принцессы, а Марианну постоянно отвлекали, и она уже и не знала, сумеет ли когда-нибудь сосредоточиться.

Шагая вверх по склону в Лесную усадьбу, Марианна раздумывала над романом. У принцессы Ирэн был бледный египетский профиль, пышные, тяжелые черные локоны и дивные темные миндалевидные глаза. Ее любимое платье было из нежного жатого шелка, с узором из крупных темно-синих ирисов под цвет глаз. Это платье Марианне очень нравилось. Обычные принцессы таких не носят. Но представить себе подходящего принца Марианна не могла, хоть плачь.

Что характерно, всю дорогу ее отвлекали. Николь высунулась из окна и крикнула, показывая в сторону Усадьбы:

– Марианна, Фундук побежал вон туда!

Двоюродный брат Марианны Рон съехал на велосипеде под гору и крикнул:

– Твой кот только что зашел в паб!

А когда Марианна поравнялась с «Гербом Пинхоу», ее двоюродный брат Джим вышел за ворота и сообщил:

– Этот твой котяра залез к нам в кладовку. Мама выгнала его в церковный двор.

В церковном дворе Марианну встретил преподобный Пинхоу:

– К сожалению, Фундук, похоже, снова побежал домой, в Лесную усадьбу. Я видел, как он соскочил с моей стены в сад.

– Спасибо, – сказала Марианна и поспешила к обветшалым воротам Лесной усадьбы.

Дом был уже заперт. Дядя Симеон и дядя Чарльз заделали дыру и пошли заниматься другими делами, закрыв окна на задвижки и запечатав двери.

Пробраться внутрь Фундук не мог. Марианна мрачно обыскала все его любимые укромные местечки в саду. Ей хотелось одного – поскорее уйти. Но вдруг Фундуку, чего доброго, придет в голову пролезть через заднюю калитку и полями убежать в Лощину, а там дядя Исаак исполнит свою угрозу.

Фундука не было в густой живой изгороди из кустистых буков, которые давно не подрезали, так что они уже выросли почти до высоты нормальных деревьев. Он не нежился на солнышке ни на лужайке, где трава превратилась в сено, ни на ограде, за которой прятались джунгли огорода. Он не забился в садовый сарайчик, не было его и в сломанном парнике для огурцов. И в зарослях мятлика, полностью скрывших крыжовник у забора на заднем дворе, он не затаился. Зато там затаились крупные полупрозрачные ягоды. Они как раз дозрели до той стадии, когда стали уже, можно сказать, сладкие. Марианна собрала горсточку и съела, пока ходила проверять грядку с травами, которые Старый Дед выращивал у самого дома. Когда-то это было самое ухоженное место в саду, но теперь все здесь поросло чертополохом, и усталые пожилые травы мучительно пробивались сквозь пучки сорняков. Фундук частенько валялся тут на проплешинах, особенно поближе к кошачьей мяте.

Там его тоже не было.

Марианна подняла голову и огляделась – ей стало страшно, что Фундук уже бежит в Лощину, – и тут увидела, что дверь в оранжерею приоткрыта.

– Уф, обошлось… Да тьфу! – воскликнула она.

Фундук наверняка пролез внутрь! Теперь придется еще и дом обыскивать.

Марианна открыла мутную стеклянную дверь посильнее и вошла, сердито топая по выцветшей кокосовой циновке. Коллектив Пинхоу позабыл прибрать в оранжерее. Марианна прошагала мимо сломанных плетеных кресел и сухих деревьев в кадках и по коридорчику вышла в переднюю.

В передней было четыре человека – нет, пять. В парадную дверь как раз входил дедушка Лестер. Одним из пятерых был дедушка Эдгар в твидовой шляпе, и вид у него был необычайно взволнованный и удивленный. А остальные… О! Марианна замерла, зачарованная. В передней стояла принцесса Ирэн, ну почти-почти как настоящая, в платье из летящей ткани, которое все было в крупных ирисах под цвет глаз. Поскольку она была живая женщина, а не плод воображения Марианны, она была не совсем такая, как придумала Марианна. Таких густых и пышных локонов, как сочинила Марианна, нет ни у кого. Но волосы у этой Ирэн были и вправду темные, хотя скорее волнистые, чем кудрявые, и у нее была как раз такая, как надо, тоненькая фигурка, и точно такой, как надо, бледный египетский профиль. Это было потрясающе.

Рядом с принцессой стоял белокурый веселый молодой человек, весь словно искрящийся – и Марианне он сразу понравился. На нем был модный пиджак и очень элегантные, прекрасно отглаженные светлые брюки – и Марианна вдруг подумала, что именно таким был бы повседневный костюм настоящего принца. «Это же как раз тот самый принц, которого я хотела ей сделать!» – подумала Марианна.

С ними был мальчик с лицом слегка помертвелым, точь-в-точь как у Джо, когда он бывал в обществе взрослых и они ему не нравились. Марианна сразу сообразила, что дедушку Эдгара он и в грош не ставит – совсем как Джо. Мальчик был белокурый, и Марианна решила, что это сын принцессы Ирэн и ее принца. Видимо, ее роман ушел вперед на несколько лет. Ирэн со своим принцем уже вовсю живет долго и счастливо и подыскивает себе для этого дом.

Марианна шагнула к ним, улыбаясь своим мыслям. И именно в этот миг мальчик сказал:

– Дом подходящий.

Ирэн посерьезнела и повернулась к нему:

– Ты уверен, Мур? Он очень запущенный.

Мур был уверен. Сначала они побывали в двух убогих лачугах – в одной было сыро, а в другой были такие низкие потолки, что они прямо давили на голову и навевали мрачные мысли. Потом они поехали посмотреть здание, которое рекламировали как маленький замок, поскольку Ирэн понадеялась, что там есть башня, как у Мура, но у здания не оказалось крыши. А в этом доме было такое ощущение… Нет, сначала Мура сбил с толку толстяк в шляпе, похожей на твидовое кашпо, – он подбежал к ним и прогрохотал:

– Здравствуйте-здравствуйте! Я Эдгар Пинхоу. Торговец недвижимостью, знаете ли.

Этот толстяк смотрел на Джейсона и Ирэн так, словно они были какие-то низшие существа – и они и вправду выглядели на фоне Эдгара довольно слабыми и хрупкими, а Джейсон явно опешил. Зато Ирэн рассмеялась и протянула руку.

– Надо же, какое совпадение! – сказала она. – Моя девичья фамилия Пинхоу.

Эдгар Пинхоу оторопел и смутился. Он даже попятился от Ирэн.

– Пинхоу? Пинхоу? – переспросил он. – Мне дали указание по возможности продать этот дом именно кому-то по фамилии Пинхоу!

Тут он вспомнил о правилах вежливости, пожал Ирэн руку – боязливо, словно боялся обжечься, – и перестал изображать жалость и снисходительность. Мур сообразил, что до сих пор этот толстяк насылал на них какие-то чары власти и подавления. Теперь, когда чары развеялись, Мур мог спокойно подумать про дом.

Джейсон сказал:

– Значит, можете выполнить свое указание – продать дом Пинхоу. Деньги-то женины, а не мои.

Пока он говорил, Мур мысленно ощупывал дом, чтобы почувствовать его очертания. Дом весь состоял из больших, квадратных, просторных комнат, их было много-много, и хотя сейчас в нем гулко отдавалось эхо пустоты и заброшенности, в глубине он берег запасы тепла и счастья и жаждал, чтобы в нем снова поселились. Много-много лет тут жили люди дружелюбные и очень могущественные – особенные люди, – и дому хотелось, чтобы он снова был полон такими людьми. Он был рад видеть Ирэн и Джейсона.

Мур сразу им сказал, что дом как раз такой, как нужно. А потом увидел ту девочку – она шла к ним и была рада им не меньше дома. На ней было платье, какие носят в деревне, и фартук, как у всех деревенских девочек, чтобы платье не запачкалось, но Муру она совсем не показалась деревенской: у нее был мощный волшебный дар. Муру он прямо бросился в глаза, ведь он привык к Джулии с ее средненькими способностями и к Дженет, у которой волшебных способностей и вовсе толком не было. А эта девочка вся лучилась магией. Муру стало очень интересно, кто это.

Тут ее увидел Эдгар Пинхоу.

– Марианна, обожди, – сказал он. – Я занят с потенциальными покупателями. Будь хорошей девочкой, беги домой.

Он снова сотворил чары подавления и направил на Марианну. Мур удивился, на что он рассчитывает: волшебные способности у Эдгара были на уровне заурядного колдуна, а у Марианны – почти как у Милли. А Милли-то была не кто-нибудь, а кудесница!

И правда, чары отскочили от Марианны, словно резиновые. Мур даже не был уверен, что она их заметила.

– Дедушка Эдгар, я ищу Фундука, – сказала она. – Мне кажется, он пробрался в дом через дверь оранжереи. Она была открыта.

– Конечно открыта! Я ее открыл, чтобы наши славные гости могли осмотреть сад! – раздраженно отозвался Эдгар Пинхоу. – Да брось ты своего несчастного кота! Ступай домой.

Тут вмешался только что вошедший человек в полосатом костюме – нервный и суматошный:

– Прошу тебя, Марианна! Между прочим, ты теперь не имеешь права входить в этот дом!

Марианна обратила на него упорный недоуменный взгляд огромных карих глаз.

– Нет, дедушка Лестер, я имею право, как же иначе! Да, здесь раньше жила Бабка, но дом принадлежит моему папе. – Тут ее осенила дельная мысль. Она повернулась к Джейсону и Ирэн. Ей так хотелось с ними познакомиться! – Не позволите показать вам дом? Если мы заглянем во все комнаты, то обязательно найдем где-нибудь Фундука. Понимаете, он раньше жил здесь с Бабкой и постоянно возвращается.

– Когда не убивает однодневных цыплят, – пробурчал дедушка Лестер.

Он явно хотел сказать «нет», но тут Ирэн улыбнулась и заговорила первой:

– Конечно, милая, покажи! Нам будет очень кстати человек, который все тут знает.

– Тебе наверняка известно, где крыша протекает и все такое прочее, – улыбнулся Джейсон.

Эдгар с Лестером явно оторопели.

– Заверяю вас, этот дом безупречен, – сказал Эдгар. И добавил, бросив мятежный взгляд на дедушку Лестера: – Может быть, начнем с кухни?

Они двинулись в кухню. Кухня была свежевыкрашенная, и Мур сразу заметил новенькие шкафчики на задней стене. Ирэн остановилась и смерила взглядом огромный скобленый стол, который с ее конца был, похоже, тщательно починен и оструган.

– Очень уютно и светло, – сказала она. – И так просторно! Вон какой огромный стол – а еще остается место. Прямо вижу, как обрадуется Джейн Джеймс! Правда, для нее придется поставить новую плиту.

Она подошла к старому черному бойлеру, осторожно приподняла ржавую крышку и покачала головой: на платье в ирисах посыпалась сажа. Марианна знала, что старая Бабкина дровяная плита хранится теперь в амбаре на Хоптонском шоссе. Плитой не пользовались ни разу с тех пор, как умер Дед, по крайней мере на глазах у Марианны. Она тоже покачала головой и прошлась по кухне, открывая все дверцы, чтобы проверить, не спрятался ли Фундук в каком-нибудь шкафу, а потом заглянула в кладовую. Фундука не было и там.

Между тем Джейсон рассеянно потирал рукой разбитый и починенный конец огромного стола. Мур сразу понял, что он насылает гадательные чары, но Эдгару и Лестеру, которые глаз с него не спускали, скорее всего, казалось, будто Джейсону просто надоели все эти женские разговоры про кухни и плиты.

– Кажется, его тут слегка подновили, – проговорил Джейсон. – Его что, трудно было внести?

Эдгар с Лестером разом поморщились.

– Нет-нет-нет, – сказал Лестер, а Эдгар добавил:

– Мне говорили – такое семейное предание, – что стол прямо здесь, в кухне, и сколотили.

– А! – сказал Джейсон. Мур всем телом ощутил, как он дрожит от напряжения, готовый помчаться по следу, что-то почуяв. – Мне уже кто-то рассказывал про этот стол, давно, много лет назад. Один ведун по имени Илайджа Пинхоу.

Тут Эдгар с Лестером подпрыгнули – довольно высоко и энергично. Лестер сурово проговорил:

– Скончался. Скончался уже восемь лет назад.

– Да, но ведь он жил в этом самом доме, если не ошибаюсь, – сказал Джейсон.

– Верно, – признался Эдгар. – Представьте себе, это был дедушка Марианны.

– Отлично! Замечательно! – воскликнул Джейсон. Он резко развернулся к Марианне, которая как раз вышла из пустой кладовки, и схватил ее под руку. – Прошу вас, барышня, идемте скорее, покажите мне, где у вашего дедушки была грядка для трав!

– Ну ладно, – протянула Марианна.

Ей пришло в голову, что Фундук мог спрятаться на чердаке.

– Ты ведь точно знаешь, да? – напирал Джейсон.

Боже милосердный, подумала Марианна, да он же совсем как Дед, только молодой и с хулиганским говорком! И глаза у него красивые, ясные и голубые.

– Да, конечно знаю, – сказала она. – Снаружи, возле оранжереи, чтобы можно было брать слабые растения в дом. Сюда, пожалуйста.

Джейсон с радостным возгласом бросился наружу, все остальные волей-неволей потянулись следом. Такое рвение Джейсона очень насмешило Ирэн.

– Он всегда такой, когда речь заходит о травах, – сказала она Муру. – Придется нам ему подыгрывать.

Увидев заросли сорняков и чертополоха, Джейсон расстроился и остановился.

– Да, и правда прошло восемь лет, – проговорил он и осторожно шагнул в траву. И тут же плюхнулся на колени, позабыв о красивых светлых брюках, и бережно раздвинул пучок крапивы. – Забодай меня комар! – воскликнул он. – Живая! Да чтоб меня… Тут же и карликовый любисток, и волчаница – растут как миленькие! Ничего себе, какие сильные на них чары, если травки за восемь лет не заглохли! Земля тут, прямо скажем, суховата для них.

А это… а это что? – спросил он у Марианны.

– Дед называл ее заячья лапка, – ответила Марианна. – А эта, у самого вашего ботинка… ой, ну как же она называется? Может, ты помнишь? – спросила она Мура.

Мур ответил:

– Portulaca fulvia. Портулак оранжевый, – и сам удивился, откуда он это знает?

Видимо, кое-какие сведения о травах он все же усвоил на уроках. Хотя, скорее всего, это название пробудилось от тоскливого мертвого сна благодаря мощному волшебству Марианны.

– Да-да! Очень редкий. Желтого и зеленого сколько угодно, а вот оранжевый – он по-настоящему волшебный, и его днем с огнем не сыщешь! – воскликнул Джейсон и переполз к соседней кочке. – Булавочная трава, золотые веретенники, монашкины кармашки, осеника – да тут же целая сокровищница!!!

Эдгар с Лестером стояли на лужайке – беспомощные, чопорные, злые.

– Не хотите ли осмотреть остальную часть дома? – поинтересовался наконец Эдгар.

– Нет-нет! – закричал Джейсон. – Я его куплю, даже если в нем крыша провалилась! Это же чудо расчудесное!

– А я бы хотела посмотреть, – сжалилась Ирэн. – Идемте, покажите мне комнаты. – И она увела братьев в дом через оранжерею.

Марианна оставила Джейсона выдираться из чертополоха и подошла к Муру:

– Не поможешь мне отыскать Фундука?

– А как он выглядит? – спросил Мур.

Вопрос был по делу, и Марианне это понравилось.

– Черный, – ответила она. – Довольно толстый, один глаз зеленее другого. На загривке шерсть топорщится, а в остальном он гладкошерстный, кроме хвоста. Хвост как щетка.

– А ты пробовала направляющие чары? – спросил Мур. – Или ясновидение?

Опять по делу, с одобрением подумала Марианна. Мур оказался очень здравомыслящий.

– На Фундука волшебство почти не действует, – пояснила она. – Иначе, наверное, никак, он же жил у Бабки.

– Спорим, подействуют чары, от которых из передней потянет вкусной рыбкой? – сказал Мур. – Неужели это его не выманит?

– Не рыба. Бекон. Он очень любит бекон, – сказала Марианна. – Пойдем попробуем.

Они побежали через дом в переднюю. Там было пусто, но слышались гулкие шаги – это Ирэн и оба двоюродных дедушки ступали где-то по голым половицам. Там Марианна наслала беконные чары, медленно и осторожно, будто не вполне доверяла собственным способностям. Мур, дожидаясь, пока она все доделает, сосредоточился на образе черного кота с разными глазами и встопорщенной шерстью на загривке и стал высматривать Фундука волшебным зрением.

Когда Марианна доделала запах, Мур показал на лестницу:

– Он побежал наверх. Пойдем и перехватим его, когда он будет спускаться.

– Да, – сказала Марианна. – Давай.

Они поднялись на второй этаж.

– Красиво, – сказал Мур, увидев через открытую дверь удобную квадратную спальню.

В спальне были одни голые стены, но Марианна сразу поняла, что Мур имеет в виду:

– Да? – И кивнула. – Знаешь, Бабка развела везде такую пыль и темноту, я даже и не видела никогда, какой это на самом деле красивый дом.

И тут Мур неожиданно для себя произнес:

– По-моему, она и в тебе развела пыль и темноту. Ты хоть знаешь, что у тебя волшебные способности на уровне настоящей кудесницы?

«Кто меня за язык тянул?» – поразился он.

Марианна изумленно уставилась на него.

– Правда?!

– Правда, только ты в себя не веришь, – сказал Мур.

Марианна отвернулась. Мур сначала решил, что она рассердилась, потом – что не согласна, но в конце концов она проговорила:

– Наверное, так и есть. Трудно… трудно верить в себя, когда все только и твердят, что ты еще маленькая и должна слушаться старших. Спасибо, что сказал. По-моему, Фундук побежал на чердак. Честно говоря, я с самого начала знала, что он там, просто не верила.

Они прошли по пустому коридору к очередному лестничному пролету, полускрытому за каким-то коробом, в котором, судя по всему, прятался водогрей. По крайней мере, там булькало и журчало, как будто он барахлил. Лестница была темная, занозистая, а дверь наверху стояла приоткрытой, и за ней был бурый полумрак. Наверное, дядя Чарльз забыл закрыть, подумала Марианна, споткнувшись о банки из-под краски, выставленные рядком сразу за порогом.

А Мур подумал, что здесь явно были очень сильные чары «Не обращай внимания». То есть, если вдуматься, даже чары «С глаз долой, из сердца вон» – как будто кому-то это место было совсем не по душе. Интересно почему. И похоже, Марианна разрушила чары, когда вошла.

Мур следом за Марианной шагнул в дивный аромат – кругом как будто вились призраки мятного соуса, горячего глинтвейна и начинки для фаршированной индейки. И увидел, что все это источают сотни связок сушеных трав, свисавшие со стропил и по большей части уже старые, пересохшие и ни на что не годные. Пол был почти сплошь загроможден коробками, тюками и старыми кожаными чемоданами, но стояли здесь и старомодные стулья и кушетки, целые шеренги остроносых туфель, жестяные сундучки и целая чащоба ржавых садовых инструментов. Все заливал тусклый свет, пробивавшийся под карнизы. Мур заметил под ногами пыльную игрушечную крепость, и ему сразу стало жалко, что он уже вырос и такие вещи его больше не занимают.

Потом он обнаружил, что дальше чердак сворачивает и за углом скрывается что-то очень интересное. Только вот что?..

Мур шагнул в узкий проход между грудами всякой рухляди – его так и подмывало поглядеть, что там, за углом, – но тут Марианна сказала:

– Фундук здесь был.

– Откуда ты знаешь? – спросил Мур.

Марианна показала на останки мыши, лежавшие возле банок из-под краски.

– Он так всегда и делает: ест переднюю половину, а хвост оставляет, – сказала она.

Мур обрадовался прекрасному предлогу обследовать чердак и стал пробираться между тюками и коробками.

– Но сейчас его тут нет, – сказала Марианна.

– Я понял, но мне нужен предлог, – ответил Мур, протискиваясь дальше.

Марианна пошла следом.

Первое, что они увидели за поворотом, кроме всякого непонятного хлама, – это коробку елочных игрушек, очень старомодных: резные деревянные ангелочки, тяжелые стеклянные шары и целая куча всяких фигурок и букв, наштампованных из толстой золотой фольги.

– Ой, я их помню! – воскликнула Марианна. – Я помогала Деду развешивать их на елке в передней!

Она опустилась на колени рядом с коробкой. Мур оставил ее вытряхивать из коробки фольгу, которая сложилась в длинную надпись «СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА» и такую же длинную «НАКОНЕЦ-ТО СНОВА СВЯТКИ», и ощупью двинулся вперед. В этой части чердака было темнее, и трав тут не держали, хотя теперь Мур уже не сомневался, что где-то в дальнем конце хранится что-то подлинно бесценное и очень интересное. Он ощупью искал дорогу и осторожно переставлял ноги – и то и дело прикрывал лицо рукой, когда над головой, шурша, пролетало нечто не вполне настоящее. У Мура все крепло и крепло ощущение, что впереди таится что-то несказанно волшебное, такое важное, что на страже пришлось поставить почти материальные иллюзии.

И Мур нашел, что искал, – у самой дальней стены, где было так темно, что хоть глаз выколи, так что и находку было видно еле-еле. Большое и круглое, оно лежало в гнезде из старых, поеденных молью одеял. Поначалу Мур решил, будто это просто футбольный мяч. Но когда он положил на него ладони, оказалось, что он словно фарфоровый. И едва Мур к нему прикоснулся, как сразу понял, что и в самом деле нашел редкостное и драгоценное сокровище. Он поднял находку – она была довольно тяжелая – и осторожно двинулся назад, к Марианне, которая так и стояла на коленях у коробки с елочными игрушками.

– Ты знаешь, что это? – спросил Мур.

И услышал, как голос у него дрожит от тайного волнения, совсем как у Джейсона, когда тот понял, что этот дом принадлежал травнику.

Марианна подняла на него глаза – она раскладывала на полу гирлянду из золотых колокольчиков.

– Ой, а оно еще здесь? Нет, не знаю, Бабка всегда говорила, что это очередная Дедова глупая шутка. Говорила, он ей сказал, что это слоновье яйцо.

А ведь и вправду может быть яйцо, подумал Мур. Он повертел находку под скудным светом. Да, вроде бы с одного конца оно чуть вытянутое. Гладкая блестящая поверхность была серовато-розовая с крапинками более темного серовато-розового цвета. Не то чтобы оно было красивое, скорее очень странное. И Мур понимал, что просто обязан взять его себе.

– А можно… можно, я его заберу? – спросил он.

Марианна засомневалась.

– Ну, оно, наверное, Бабкино, – проговорила она. – Я не имею права им распоряжаться.

Но ведь если бы все не забыли про чердак, подумала она, эту штуку наверняка выгребли бы вместе с прочим барахлом и, скорее всего, выбросили. А дом на самом деле принадлежит папе – со всем, что в нем осталось. Так что в каком-то смысле Марианна имела полное право раздать что-то из ненужных вещей, поскольку они больше никому не понадобятся.

– Ай, ладно, бери, – сказала она. – Кроме тебя, этой штукой все равно никто не интересовался.

– Спасибо!!! – воскликнул Мур.

Марианна готова была поклясться, что лицо у него прямо засветилось – по-настоящему, словно на него упал яркий солнечный луч. На миг волосы у Мура вспыхнули таким же золотом, что и елочные колокольчики.

Снизу донесся голос дедушки Эдгара – сердитый, далекий:

– Марианна! Марианна! Вы с мальчиком что, наверху? Мы сейчас запрем дом!

Марианна затолкала колокольчики обратно в коробку, те тоненько, но гулко зазвенели.

– Боже мой! – воскликнула она. – Я же так и не нашла Фундука! Надеюсь, он прибежал вниз на запах бекона.

Так и было. Когда они громко протопали в переднюю по голой лестнице – Мур бережно прижимал непонятный предмет к груди обеими руками, – первое, что они увидели, была нахальная морда Фундука, который таращился на них поверх плеча Ирэн. Фундук по-хозяйски обвил хвостом руку Ирэн – и вовсю мурлыкал. Ирэн расхаживала с ним по передней и приговаривала:

– Ах ты, наглый толстый котяра! Ни стыда у тебя, ни совести! Ах ты, гнусное животное!

Джейсон глядел на нее с обожанием, на коленях у него красовались два бурых земляных пятна.

– Так я и знала, что она кошатница! – сказала Марианна, на что оба двоюродных дедушки бросили на нее раздраженные взгляды.

А Мур тем временем наложил на свое приобретение надежные, сильные чары «Не обращай внимания».

У дедушки Лестера хватило волшебных способностей, чтобы уловить, что Мур что-то несет, но он, судя по всему, решил, что это та самая коробка с елочными игрушками.

– Тебе их Марианна дала? – спросил он. – Старье. Я бы такие под страхом смерти на елку не повесил.

Мур с Марианной покраснели и опустили головы, сдерживая смех, но дедушка Лестер ничего не заметил и повернулся к Джейсону:

– Мистер Йелдем, если вы с супругой сможете прийти ко мне в контору в Хоптоне завтра к одиннадцати, мы подготовим все необходимые бумаги. Марианна, забирай своего кота, я подброшу тебя в Дроковый коттедж.