Текст книги "Свадьба (не) состоится"

Автор книги: Диана Рымарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– У тебя хоть жених есть! – продолжала стонать сестра. – А у меня что? Дуля без мака, вот что…

– Нет жениха, – покачала головой Кира.

От этой информации Милана даже всхлипывать перестала, уставилась на сестру круглыми глазами:

– Как это нет? Левон тебя бросил?

– Да, – Кира кивнула.

Обе снова замолчали.

А в голове Киры тем временем начали строиться планы. На фоне новых проблем даже слабость отступила, тело ее налилось энергией, как в былые времена. Сестру она в беде не бросит – это без вариантов, и племянника поможет вытянуть. Что если забрать Милану в Москву, продать квартиру в Анапе и попытаться взять что-то в ипотеку тут? Ибо по нынешним ценам проще платить за свое жилье, а не набивать чужие карманы. Но кто ж ей даст эту ипотеку? И потом, опять проблема с работой… Что если она не сможет платить? Ежемесячные взносы будут не копеечные. И как она прокормит себя, сестру? А скоро прибавятся еще два маленьких прожорливых рта.

Можно было обратиться к Левону и попробовать попросить у него денег на ребенка. Вот только не верилось Кире, что он хоть чем-то ей поможет. Не после того, как он себя повел. Она от вчерашнего унижения еще не отошла, в голове все звенели его обидные фразы про то, что у нее нет ни гордости, ни чести. Он стопроцентно заявит ей, что ребенок не его, станет оспаривать отцовство. А нового унижения от любимого человека она не выдержит, пусть он и бывший… Он ведь даже удалил свой номер из ее телефонной книжки!

Куда ни кинь, всюду клин. Здоровый такой, острый!

– Кирочка, – сестра выдернула ее из грустных мыслей. – Может, ты вернешься домой? Мы вместе что-нибудь обязательно придумаем!

Кира покрутила эту мысль в голове.

У нее есть деньги на пару месяцев жизни. Но это в Москве, а в Анапе, при условии, что не надо платить за квартиру, эти средства можно растянуть на подольше. Да и потом, над головой не будет висеть дамоклов меч в виде ипотеки. Работу можно найти и там. Теперь уже не так принципиально какую. А средства отложить для детей.

Четыре рта. Как она прокормит их в Москве?

Да и, положа руку на сердце, устала Кира от столицы. Не того ожидала от большого города. Не о том мечтала… Что ее тут держит? Работа, с которой вот-вот попрут? Живут люди и в маленьких городах, и нормально живут.

– Я вернусь, – кивнула она сестре.

– Ура! – закричала Милана радостно, прямо как в детстве. – Сестры Лебедевы снова вместе! Вместе мы сила! Мы ух… Ура!

– Ура, – повторила Кира, изо всех сил пытаясь сохранить на лице улыбку.

Глава 11. Платье

Следующие две недели Левон чувствовал себя гаже некуда. Ему нормально не спалось, не елось, не жилось.

Потихоньку стал ненавидеть вечера, потому что приходилось возвращаться в квартиру, которая до сих пор дышала Кирой. Какого черта? Вроде бы и прожили вместе недолго – каких-то два месяца. Однако он видел бывшую невесту везде. В кресле за чашкой чая, на диване в эротичной комбинации, которую она для него надела, на кухне, крутящейся возле плиты.

Каждый вечер возвращался домой с работы пораньше и ждал ее как последний мазохист. Поначалу был уверен – явится, никуда не денется. Слишком он для нее шикарный куш – москвич со своей квартирой и приличным заработком. Идеальная партия для такой, как она. За таких женихов должны бороться. Да и в постели у них все было шикарно, ей нравилось, он это точно знал. Уж умел к тридцати годам определить, когда женщине приятно, а когда нет.

Левон давно привык к тому, что перед ним стелются. Кира тоже вела себя с ним очень правильно. Всегда отвечала на звонки, была доступна для встреч, бесконечно к нему ластилась, давала все, что он хотел у нее взять. Как теперь он понимал, выбивала себе место в лучшую жизнь. Из всего вышеперечисленного исходило, что она должна к нему прийти.

Просто обязана!

Но она почему-то больше не приходила. Даже не писала ему, не звонила.

Да, он сам велел ей не звонить, обрубил концы, но прийти-то она могла, так? Просто по-человечески поговорить с ним, объяснить, наконец, почему она так поступила, чего ей в жизни не хватало? Ведь он положил к ее ногам все, что у него было.

Левон не понимал, как ее не мучила совесть? Ведь это она разрушила все то хорошее, что было между ними. Она допустила до тела чужого мужика. И даже не потрудилась извиниться.

Он бы не простил, нет. Такое не прощается. Но, возможно, тогда ему стало бы хоть каплю легче. Это показало бы, что Кира хоть немного его любила, а так выходит, что любил лишь он. А ей все равно. Может, уже окучивает другого москвича с квартирой.

Ночами Левон частенько продолжал кататься к ее дому, чтобы поглазеть на окна.

Не оставляла эта паршивка его в покое.

Не мог забыть ни ее грустного взгляда, ни бледного лица, ни прекратить за нее беспокоиться. Все ли с ней в порядке? Как живет? Может быть, у нее какие-то проблемы, а он и не знает.

Казалось бы, отрезал ее, как подгнивший кусок от яблока, да выкинул. Но она уже успела отравить весь плод, и теперь он негоден.

Этим утром Левон ворочался в постели, которая еще недавно казалась ему удобной. Бесконечно крутил в голове грустные мысли, не хотелось делать ничего, даже тащиться в офис. Душу глодали смутные предчувствия, и, как много дней до того, преследовало чувство, что он что-то не учел, что-то сделал не так, где-то облажался. Или забыл что-то сделать? Что-то связанное с Кирой.

Левон снова и снова крутил в голове эти мысли, пытаясь понять, что же ему хотело сказать подсознание. И не мог определить. Это уже напоминало какую-то пытку.

Неожиданно в голове всплыло воспоминание, как они с Кирой перед Новым годом ходили в ресторан. На ней было бежевое шелковое платье – его подарок. До чего ей шло это платье… Она в нем на лебедя была похожа, полностью оправдывала свою фамилию, ведь она Лебедева.

Они смеялись, ели стейки из говядины, и он как-то неудачно к ней потянулся, опрокинул на свою красоту бокал красного вина. Помнил, как Кира взвизгнула, стала причитать – пропало платье. Потом они поехали домой и долго занимались любовью, наплевав на инцидент с вином. А наутро невеста попросила его отвезти платье в химчистку, поскольку опаздывала на работу. И он отвез. Вот только не забрал, потому что случился Новый год и приятный в кавычках сюрприз.

Треклятое платье так и осталось в химчистке, а квиток лежал в его бумажнике.

«Вот почему я никак не могу успокоиться!» – тут же решил Левон.

Видит бог, он терпеть не мог незавершенные дела. Он всегда все доводил до ума, до логического завершения.

Подскочил с кровати, нашел бумажник, отыскал клочок бумаги. Вот он, никуда не делся, хотя давно просрочен. Наверное, именно поэтому Левона преследовало чувство незавершенности, мучила мысль, что о чем-то забыл. А ларчик-то просто открывался.

Нет, он, конечно, забирать платье Киры не поедет. Просто вышвырнет в мусорку квиток, и на этом все. Тем более что она про это платье даже не вспомнила. Если бы оно ей было так нужно, позвонила бы, разве нет? Хотя он сам запретил ей звонить, возможно поэтому она не стала его беспокоить.

Пошел на кухню, выпил кофе и собрался на работу.

Квиток не выбросил. Забыл это сделать сразу, а потом решил, что выбросит по дороге.

Сам не заметил, как доехал до химчистки, благо она была по пути.

А потом ему показалось, что глупо выкидывать квиток, когда уже добрался до места.

Ну заберет он платье, и что? Что он потом будет с этим платьем делать? Кире повезет? Как собачонка в зубах тапочки…

Некстати вспомнилось, как бывшая невеста подумала, будто он хочет забрать у нее телефон, который сам же ей и подарил. Может быть, и про платье так же подумала?

Чуть поразмыслив, Левон решил – он привезет ей это чертово платье. К тому же это отличный повод заявиться к бывшей невесте. Он убедится, что с ней все нормально, вручит наряд и закроет уже в книге своей жизни главу под названием «Кира». Это как раз то, что ему нужно. Финальная жирная точка.

Он забрал пакет с платьем, но к Кире сразу не поехал. Еще чего, как же, станет он откладывать дела ради подстилки, которая даже не соизволила перед ним извиниться.

Весь день мысли о встрече с Кирой не давали покоя. Ближе к вечеру, несмотря на обилие дел, все же сорвался. Схватил ключи от машины и поехал по известному адресу.

Припарковал джип на привычном месте, вышел на улицу с пакетом в руке. Нажал на кнопку домофона, и его почему-то пустили, даже не спросив, кто это. Потрясающая безалаберность. А что если это маньяк? Или вор? По заднице бы Кире за такое надавать.

Пока поднимался, сердце начало пошаливать. Оно билось о ребра как сумасшедшее. Даже ладони вспотели от невесть откуда взявшегося волнения.

«Вот твое платье, – скажет он ей надменным тоном. – А ты ничего мне сказать не хочешь? Извиниться, например?»

Да, именно так. Раз эта дурища сама не догадывается, что надо извиняться перед тем, кого обидела, он эти извинения у нее потребует. Он их заслужил.

Когда подошел к квартире, совсем обалдел. Там шумели люди, слышалась музыка.

«У нее вечеринка!» – понял Левон и разозлился еще больше.

Он, значит, переживает, мучается, а она веселится. Где совесть у этой женщины? Совсем обалдела! Впрочем, он уже имел несчастье убедиться, что нет у нее совести и в помине.

Нажал на звонок. Ожидал увидеть лицо Киры, однако дверь ему открыла Нина, ее соседка. Стрельнула в него взглядом из-под наращенных ресниц, поправила короткое каре и как-то совершенно невежливо спросила:

– Тебе чего?

– Мне нужна Кира, – хмуро ответил Левон. – Позови ее.

И тут она прыснула смехом, а потом ответила совсем уж непонятно:

– Поздно пить боржоми, когда почки отказали!

– В смысле? – недоуменно спросил он.

– В смысле нет ее здесь, уехала.

– Куда? На работу? – не понял Левон.

– Совсем уехала, домой в Анапу.

– В смысле?! – повторил он вопрос, вытаращив на Нину глаза.

– В коромысле! – фыркнула она и закрыла дверь перед его носом.

Левон еще некоторое время постоял, тупо пялясь на черную железную дверь.

Обычно такая вежливая и обходительная Нина повела себя с ним совершенно по-хамски. Да что там, эта пигалица откровенно ему нагрубила! Хотя раньше лебезила перед ним, чуть ли не в рот заглядывала. Вот так перемены в поведении.

Но даже не это задело Левона больше всего, а тот факт, что он не увидит Киру сию же минуту. Он уже настроился, он уже речь подготовил, сколько нервов потратил, пока решился сюда приехать.

«Как это так она уехала? На кой черт? Она же любит Москву!» – бушевали в голове мысли.

Какая, к чертям, Анапа? Кире нравилось в столице, она любила яркую жизнь, поэтому и выбрала такую работу – устраивать праздники. Так она ему говорила. Неужели и работу бросила?

– Да ну, бред какой-то… – решил он.

Тем не менее достал мобильный, набрал номер коллеги Киры, с которой та дружила. У бывшей невесты как-то села батарейка на работе, и она звонила ему с номера подруги. Левон сохранил, так, на всякий случай. И вот пригодилось.

– Привет, Марина. Подскажи, пожалуйста, а что с Кирой? Она правда уехала?

– Очнулся, дятел. Ты бы еще через год про нее вспомнил… – фыркнула она в трубку.

Надо же, и эта хамит! Ну конечно… Кира, поди, наплела подругам про него непонятно что, а себя обелила по-всякому. Лживая дрянь.

Превозмогая растущее раздражение, он спросил:

– Объясни мне, она что, уволилась?

– Уволилась и уехала домой, – подтвердила его опасения Марина. – И вот еще что… Кира деликатная, а я скажу: свинья ты, Левон!

И она отключилась.

У Левона от злости разве что пар из ушей не повалил. Она, значит, в командировках скачет по мужицким койкам, а он – свинья и дятел? Да он обращался с ней как с королевой! Он любил ее больше жизни. Он с нее пылинки сдувал… а она что? Нагадила в душу и свалила к черту на кулички. Кто так делает?

Он выходил из подъезда крайне разозленный.

И что ему теперь это платье в Анапу везти, что ли?

Левон, естественно, знал, куда она могла уехать. У него имелся адрес ее квартиры в Анапе. Ездил как-то туда с Кирой навестить ее сестру. Но он что, совсем двинутый, чтобы преодолеть сотни километров ради того, чтобы отдать платье?

Впрочем, на самом деле ему хотелось туда рвануть вовсе не ради платья, а чтобы взглянуть в ее наглые глаза и высказать ей все, что он о ней думает. О, он многое о ней думал. У него целый список претензий к этой женщине.

Но ведь это совсем уже дикость – ехать к бывшей в Анапу ради разговора, когда сам выпер ее с вещами и даже удалил у нее свой номер.

Или не дикость?

Ну попрется он к ней как дурак через полстраны с этим гребаным платьем, как она это воспримет? Еще, чего доброго, подумает, что он до сих пор к ней неравнодушен. Возгордится, задерет перед ним нос. Оно ему надо?

Нет, Левон не унизится до визита в ее родной город.

Но что делать с платьем? Впрочем, это вопрос очень легко решаемый.

Левон прошелся по улице до мусорных баков и швырнул туда пакет. Чтобы без соблазнов, чтобы уже точно не было повода нагрянуть к бывшей.

Взял и отправил свой подарок на помойку, прямо как Кира отправила на помойку их отношения.

Глава 12. Мамашки в декрете

Когда Кира прибыла на вокзал, сестра встретила ее радостным визгом.

– Ура! Ты приехала!

И кинулась обниматься.

Из-за чемоданов пришлось взять такси, хотя Киру в последнее время любые лишние траты буквально коробили. В мозгу моментально начиналась калькуляция – сколько на карте осталось денег и насколько их хватит. Она прикидывала, какая сумма может понадобиться на непредвиденные расходы.

По дороге домой сестра не унималась:

– Ты не волнуйся, я не буду в тягость! Я уже нашла работу в другом кафе, правда там полный рабочий день, на лекции не буду успевать. Но оно, может, и к лучшему? Все равно с ребенком мне образование не светит…

– Никаких тебе не светит! Еще как светит! – Кира тут же начала поучать сестру. – Сдашь зимнюю сессию, и летнюю тоже, закончишь первый курс, а тогда уже можно будет подумать об академе в зависимости от ситуации. Так что придется тебе искать другую работу, чтобы хватало времени на учебу.

Милана закивала:

– Ладно… Но деньги…

– Как-нибудь справимся, – авторитетно заявила Кира.

Вдвоем они дотащили чемоданы до квартиры.

Кира очень удивилась, подметив, как чисто вымыта их старенькая двушка. Да, квартира давно требовала ремонта. Кое-где обтерлись и выцвели обои, старый паркет хотелось отодрать и выбросить вместе с ковром и кафелем в ванной. Но пол был чистым, окна идеально вымыты, нигде ни соринки, а из кухни пахло свежеприготовленным борщом.

Старшая сестра уставилась на младшую недоуменным взглядом:

– Это все ты?

Удивление ее было оправданным, ведь раньше сестрица хозяйственностью не отличалась. Готовила разве что яичницу или венец кулинарного искусства – трехслойный бутерброд. Впрочем, раньше о ней заботилась мама, так что ей не приходилось перенапрягаться. А как она жила после смерти родительницы, Кира не знала.

– Я! – гордо заявила Милана. – Хотела встретить тебя по-человечески. Наготовила разного… Я тут почитала, нам сейчас надо правильно питаться, чтобы у малышей все правильно формировалось.

Выросла сестричка! Умные книжки читает, квартиру прибирает, думает о будущем.

Кира невольно ею возгордилась.

Потом она прошла на кухню, засунула нос в кастрюлю.

Надо же, и правда борщ. Но почему тогда в нем плавали макароны? Может, показалось? Достала половник, поводила им в кастрюле, вскоре поняла: действительно макароны-ракушки, причем в большом количестве.

– Миланочка, а ты зачем туда макароны добавила?

– Э-э… я вспоминала-вспоминала, что туда кладут, потом в интернете нашла такой клевый рецепт! Не надо было, да?

«Впрочем, что такого плохого в макаронах? Ничего», – подумала Кира и уселась на табуретку возле стола.

– Ты борщ пробовать будешь? – с заискивающим взглядом спросила Милана.

– Конечно буду! – кивнула Кира.

Сестра поспешила за тарелками, положила порцию себе и Кире. Свою пробовать, впрочем, не спешила, ждала оценки старшей Лебедевой.

Кира поднесла ложку ко рту, чуть пригубила немного пересоленный бульон ядреного красного цвета, отправила в рот маленькую порцию и сказала:

– Это роскошный борщ, моя хорошая!

Яркая улыбка сестры стоила маленькой лжи.

* * *

Зима сменилась весной, а потом в свои права вступило лето.

Милана научилась готовить вполне сносный борщ и даже без макарон. А Кира почти научилась жить без Левона. Уже не вздрагивала, просыпаясь по ночам и вспоминая его, обнимающего розововолосую девицу. Впрочем, новая жизнь и новые обязанности, которые на нее свалились, попросту не оставляли времени грустить.

Сестры Лебедевы справлялись-справлялись – и справились.

Милана родила в июле отличного мальчика, Пашку. Крупного – целых четыре килограмма. Чернявенького, совершенно на мать непохожего.

«Видно, пошел в отца», – подумала Кира, когда впервые взяла племянника на руки.

Но об отце Пашки Милана говорить отказалась, как Кира ее ни пытала, поэтому ей оставалось лишь гадать на кофейной гуще. Было похоже, что этот самый горе-папаша неслабо обидел ее маленькую сестричку, и уже за это старшей Лебедевой хотелось его прибить. Ну и за неумение пользоваться презервативами, конечно.

Срок Киры подошел в августе. Десятого числа она произвела на свет трехкилограммовую девочку. Тоже чернявенькую. Удивительно, но даже чем-то похожую на своего крошечного двоюродного братца. Поразительное дело, какие шутки порой выдает природа. Два разных отца, две разные мамы, а дети похожи. Видно, у сестер одинаковые вкусы на мужчин.

Кира возвращалась из роддома одна, с замиранием сердца вносила в квартиру свое новообретенное сокровище – Каролину. Самый любимый на свете тепленький комочек счастья. Комочек, требующий многого и совершенно не умеющий спать по ночам.

За ту неделю, что провела в роддоме, Кира научилась разным вещам. Терпеть боль, кормить грудью в любое время дня и ночи, менять памперсы со скоростью звука, пеленать. Спать урывками – по пятнадцать минут, а при удачном раскладе по целых полчаса.

У Киры даже обнаружились сверхспособности: обострился слух, теперь, даже до смерти уставшая, она просыпалась ночью от любого шороха – вдруг это малышка? Может, ей что-то нужно? Также она научилась читать детские мысли. По одному выражению на крохотной мордашке, по звуку кряхтения, интенсивности плача могла определить, что нужно дочке. Голодна? Хочет на ручки? Наделала дел в пеленку? Все вместе? Последнее случалось чаще всего.

Хоть роды у нее были легкими, в отличие от сестры, она ужасно намаялась в роддоме.

Мечтала лишь об одном: как вернется домой, так сразу вручит сестре Каролину и хоть пару часиков сладко поспит. Два часа – это же целая жизнь! Милана позаботится, ей можно доверить, вон как здорово обращалась с племянником.

– Привет! – Сестра встретила ее на пороге с малышом на руках. – Прости, что не приехала в роддом, Пашка совсем распоясался, от груди не отлипает…

Кира прошла в квартиру, идеально убранную ею накануне родов.

Теперь же от чистоты ничего не осталось. Тут и там валялись пеленки, стояли кружки с недопитым чаем, на столе в гостиной живописно лежал огрызок яблока, о степени загрязнения полов и говорить не стоило.

– Что за Мамай тут пронесся? – не удержалась от вопроса Кира.

– С тех пор как ты уехала рожать, Пашка, он… Он вообще больше не спит, понимаешь? Ни часа! – запричитала сестра. – Все время на руках, я уже их не чувствую…

И тут Кира присмотрелась к молодой мамочке. На голове воронье гнездо, под глазами синяки, губы искусаны, щеки впалые. Довел племянничек сестру.

– Ты поводишься с ним немножко? – попросила Милана жалобно. – Если я не посплю, то сойду с ума!

До чего же похожие у сестер оказались мечты…

Глава 13. Мамашки. Приключения продолжаются

Месяц материнства пролетел для Киры как один день.

Он принес с собой новые полезные навыки. Кира научилась купаться вместе с малышкой, ту, оказывается, очень успокаивала вода в душе. Приноровилась готовить одной рукой – ведь второй держала дочку. Спала вместе с ребенком: ложилась на спину, а девочку клала на живот, устраивала ее голову себе на грудь, и Каролина засыпала так сладко, что казалось, проспит всю жизнь. Поначалу Кире было страшновато – а ну как она повернется да придавит малышку? Но такого ни разу не случилось, ведь даже во сне молодая мамочка научилась контролировать положение тела.

Милана также научилась укладывать своего разбойника, и тот теперь давал ей отдых, хоть того отдыха было чуть.

Все бы ничего, все можно пережить, со всем справиться. Особенно когда выбора нет.

Только вот деньги заканчивались.

Кира не потратила на себя ни копейки из заработанного в Москве. Устроилась в Анапе менеджером в турагентство и успешно проработала почти что до самого декрета. Однако с хозяином фирмы случилось несчастье – схлопотал инфаркт. Бразды правления взяла его стервозная жена, за что-то сильно невзлюбившая Киру.

Несчастной не хватило прозорливости вовремя заметить то, как начальница подставила ее с путевками, и очень скоро Киру обвинили в мошенничестве. Якобы она продавала дешевые путевки под видом элитных. Оправдаться не представлялось возможным, в итоге пришлось писать заявление по собственному на шестом месяце беременности.

Милане с работой повезло и того меньше. Никто не хотел брать беременную официантку, поэтому она устроилась неофициально продавщицей на местном рынке. Трудилась, пока позволяло состояние, но много не заработала, в отличие от Киры, которой платили достойный оклад.

Теперь сестры могли рассчитывать только на пособие от государства. А государство, к сожалению, щедростью не отличалось.

Едва обе осели дома, золотой запас, который Кира так ревностно собирала, хранила, начал таять. Коляски нужны? Нужны! Кроватки нужны? Еще как! А пеленки? А распашонки? Бутылочки, соски, стерилизатор, молокоотсос… Что-то брали с рук, что-то приходилось покупать втридорога в магазинах. И тратам этим не было ни конца, ни края.

Кира продала все, что могла: чемоданы, которые ей подарил Левон, планшет, даже модные платья, которые покупала себе в Москве. Но это не спасло положение.

Наступил момент, когда кубышка настолько оскудела, что осталось там совсем чуть.

– Это на самый крайний из крайних случаев! – заявила она сестре. – Вдруг кто заболеет?

– А как же мы будем жить? – спросила Милана, округлив глаза.

– Есть пособие, будем его тянуть. А что? Нам много не надо, только на еду…

У Киры и без того пухли мозги, ведь только и делала, что гадала, где раздобыть еще средства. Работать не могла ни она, ни сестра. Во-первых, кто их возьмет с грудными малышами? Во-вторых, на кого этих малышей оставить?

– Пипец! Осталось три подгузника, – объявила сестра одним не прекрасным утром. – Кто пойдет в магазин? Ты или я?

Кира в это время как раз пыталась соорудить из остатков овощей деревенский салат.

– Как? Уже закончились? – охнула она. – Недавно же пачку покупали…

На это Милана лишь пожала плечами.

– Сама не знаю, как так быстро истратились.

Кира уселась на табуретку, переложила Каролину в другую руку. Тут же посчитала в уме имеющуюся наличность. На какую-никакую еду хватит, а на подгузники – нет.

– Обойдемся без них, – приняла она волевое решение. – Зря, что ли, пеленки шили? Наша мама ведь как-то обходилась…

На ее слова Милана лишь горько вздохнула.

– Не грусти, – попыталась подбодрить ее Кира. – Машинка все постирает. Проблем никаких.

И наступила эра грязных пеленок. Их скапливалась за день целая корзина, а глажка стала занимать часы и часы. Плюс к этому пеленки не защищали от протекания, и одежда сестер тоже летела в стирку по десять раз на дню.

– Пипец! Вот сейчас совсем пипец! – услышала Кира вопль сестры из ванной однажды утром.

Рванула туда со всех ног.

– Что случилось? – спросила она испуганно.

– Стиралка сломалась! – сказала сестра и разрыдалась.

Кира мысленно выругалась, глубоко вздохнула и сказала:

– Вызовем мастера.

Мастер не помог.

Старушка-стиралка и без того служила семье Лебедевых почти двадцать лет. Пришло время ей отправиться на свалку.

– Что мы будем делать? – всхлипывала Милана.

– Будем стирать вручную, – объявила Кира, уперев руки в боки. – А что? Раньше так стирали, и ничего… У нас вон горячая вода есть, справимся. Никаких проблем!

Горячую воду отключили в этот же день. Веерное профилактическое отключение.

– Сейчас ты тоже скажешь, что никаких проблем? – буравила сестру взглядом Милана.

– Это всего три недели, справимся, – пожала плечами Кира.

И наступила эра стирки вручную.

Лебедевы старались делать это по очереди. Одна возится с малышами, другая стирает, или гладит, или опять стирает. А пеленки все прибывали и прибывали.

Стирке этой не наблюдалось ни конца, ни края. У сестер очень скоро заболели спины, кожа на пальцах начала лопаться, что доставляло невероятные мучения, но выхода не было.

Позже случилось так, что сестры одновременно съели что-то не слишком подходящее и у обоих малышей начался понос. Бедствие это длилось чуть больше суток и окончательно выбило из колеи уставших мамочек.

К утру следующего дня дети умудрились запачкать все имеющиеся чистые пеленки. В ванной громоздилась огромная корзина грязного белья. Но ни стирать его, ни гладить у сестер попросту не осталось сил.

Кое-как уложив малышей спать, Лебедевы сели на кухне глотнуть чаю.

Сидели молча. Смотрели друг на друга. Милана – жалобно, Кира – угрюмо.

– Так, – наконец нарушила молчание Кира. – Ты идешь за памперсами, а я сейчас поищу, где можно подешевле купить стиралку.

– Ой ты ж боже… Мы же потратим на нее все наши деньги из заначки!

– Потратим, – горько вздохнула Кира.

– А потом что? – охнула Милана.

– А потом…

На этом Кира многозначительно вздохнула и достала телефон.

– Звонить буду…

– Кому? – испуганно спросила Милана.

– Левону, – сказала Кира с мрачным видом. – Может быть, он хоть чем-то поможет. Это ведь и его дочь тоже. К тому же когда-то надо сказать.

Да, бывший жених удалил свой номер из ее записной книжки, но удалить его из головы Киры ему было не по силам. А она почти сразу выучила его наизусть – так, на всякий случай. Он до сих пор хранился в закоулках памяти. По ночам она даже иногда его повторяла.

На самом деле Кире уже много раз хотелось ему позвонить. Когда впервые почувствовала в животе шевеление малышки, когда выбирала ей имя, когда узнала пол ребенка. Когда родила… Хотя бы просто сообщить: «У тебя есть дочь».

Вдруг все эти сложности, которые на нее свалились, – знак свыше? Может, вселенная пытается ей сказать, что она была неправа, не сообщив Левону про дочку. И вынуждает ее сделать это своими способами. Или это Кира просто потихоньку сходит с ума и пытается как-то оправдать необходимость позвонить бывшему жениху?

Он поступил с ней гадко, это да. Но ведь в их отношениях было много хорошего. Раньше. Однако обида слишком крепко держалась в ней, а кроме обиды сердце холодил страх. Страх того, что ее обожаемая Каролина окажется Левону совершенно не нужна. Каково ей будет услышать такое? И она не звонила.

Но, возможно, пришло время побороть обиду, страх и все-таки сделать этот звонок.

– Не надо Левону! – вдруг встрепенулась Милана. – Обойдемся как-то без этих Саркисянов! Ты что, забыла, как он с тобой поступил? Он же об тебя ноги вытер! Он же… Не нужна нам его помощь!

– А что ты предлагаешь? – спросила Кира с прищуром. – Положить зубы на полку, а потом забраться в кровать и притвориться, что мы медведи, которые впали в спячку?

– Я… э… Я тете Зине позвоню! – Милана со значением подняла указательный палец.

– Той самой, которая даже не явилась на мамины похороны? – горько усмехнулась Кира. – Ничем она не поможет…

– Это у нее с мамой были терки, а не с нами, – резонно заметила Милана.

И убежала в магазин за подгузниками.

Пока сестры не было, Кира нашла в интернете магазин бытовой техники, заказала стиральную машину с доставкой на дом. Пока делала заказ, в голове продолжала жужжать мысль: «Может, все-таки позвонить Левону?»

Однако вскоре вернулась сестра, да не одна.

– Здравствуйте, тетя Зина, – приветствовала она женщину в модном жакете и юбке бордового цвета.

Кира не видела ее много лет. За это время тетя Зина успела немного располнеть, хотя лицо ее по-прежнему оставалось гладким, почти без морщин. И стрижка каре ей очень шла.

– Здравствуй, Кирочка, – улыбнулась она ярко накрашенными губами.

Удивительно, но улыбка эта показалась Кире вполне искренней.

– А я как раз была неподалеку, и тут Милана звонит. Столько лет не звонили, и тут на тебе…

– Я вам звонила, когда устраивала похороны мамы, – напомнила ей Кира.

– Так я ж в больнице тогда лежала со сломанной ногой. Я ж тебе сказала, не могу прийти, а ты трубку бросила, даже не дослушала…

Кира прикусила язык. А ведь и правда не дослушала, оскорбилась.

– Я потом ходила к сестре на могилку, – продолжала тетя Зина. – Очень жаль вашу маму, девочки. Но я рада, что Миланочка позвонила. Я сразу подумала: дай зайду. Давно хотела с вами повидаться. Можно хоть одним глазком гляну на ваших малышей? Пустишь, Кирочка?

Кира жестом пригласила ее в квартиру.

Она помнила, что раньше мама и тетя Зина очень дружили, и до сих пор не знала, какая между ними пробежала кошка. Почему перестали общаться? Всем сердцем надеялась, что между ней и Миланой такая кошка никогда не пробежит.

Тетя Зина прошла в ванную вымыть руки, а когда вышла, вид у нее был весьма удивленный.

– Это что за Эверест из белья у вас там? – поинтересовалась она, улыбнувшись уголками губ.

– У нас временное бедственное положение, – поспешила объяснить Кира. – Но мы уже заказали новую стиралку, скоро привезут…

– Ясно… Ну рассказывайте, как живете.

Малыши все еще спали, утомленные бессонной ночью. И трое взрослых отправились на кухню пить чай.

Милана в красках рассказала тете, как у них теперь обстоят дела.

– Вот что, девоньки мои прекрасные. – Тетя Зина смерила обеих взглядом. – А давайте-ка я вас пристрою в отель «Солнечный рай». Я там работаю уже дай бог сколько лет… И потом, у меня должность – я старшая горничная-бригадир. Поработаете горничными, как раз сейчас проводим набор нового персонала, я с кадровичкой пошепчусь, все улажу. Что скажете?

– Горничными? – не удержалась от возгласа Кира.

– Горничными, – кивнула тетя Зина. – Другого, к сожалению, предложить не могу. А что? Зарплата неплохая, плюс кто оставит чаевые – тоже денежка в копилочку. Будете друг с дружкой меняться сменами, коли что. Одна сидит дома с детьми, вторая работает, и наоборот. Оглянуться не успеете, вырастет ваша малышня, там уж и найдете работу по сердцу. А пока кушать надо, так отчего не взяться? Вы молодые, рукастые, справитесь.

Сестры переглянулись и одновременно кивнули.