Текст книги "Лиза мне в паспорт (СИ)"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
А потом начинает оглядываться по сторонам и, кажется, впадает в культурный шок.
– Я сейчас же звоню Евдокии… – тут же начинает голосить она. – Это что за помойка…
– А я ее не пущу! – тут же отбиваю мамину подачу. – Мне и так нормально…
– Кому здесь может быть нормально? Тараканам? – всплескивает она руками.
Это уж через край! до тараканов у меня дело не дошло, но мусор собрать явно не мешает, а заодно загрузить посудомойку.
– Ладно, – вздыхает мама-В мгновение ока находит пакеты для мусора, освобождает стол от коробок. Потом убирает грязную посуду, включает чайник, моет несколько кружек-
– Ну хоть так… – Она ставит кружки на стол, делает всем чай. – Мы тут тебе принесли гостинцев, потом разберешь…
Отец с опаской помещает принесенные пакеты на столешницу возле плиты, тоже не очень-то чистую.
– Спасибо… – бурчу нехотя—
Не нужньт мне их подачки, мне и так неплохо живется.
– Сын, мы приехали поговорить… – начинает отец.
–Я весь внимание-
– Помоему, ты превратно понял мои слова, я тебя не увольнял!
Как интересно мой батя воспринимает ситуацию… Крутит как ему удобно, впрочем, как всегда-
– Отец, ты сказал – не смей показываться в офисе, пока не научишься уважению… Как по мне, увольнение!
– Никакое это не увольнение! – настаивает отец. – Лишь элементарное требование…
– А я не могу проявлять уважение к человеку, который приставил ко мне няньку! Я – взрослая личность, и сам в состоянии принимать решения! Пока ты это не поймешь, никакого уважения не дождешься…
– Ах вот ты как… – щурится батя. – И машина тебе новая не нужна?
– обойдусь! – рычу в ответ без всякого сожаления. У меня вообще после дня рождения
произошла глобальная переоценка ценностей—
Вижу, как мама пихает его под ребро, и отец снова заговаривает:
– Сын, у тебя неплохо получалось! Мозги на месте, смекалка есть… Не закапывай свой талант!
– да я не собираюсь ничего закапывать! – кисло усмехаюсь. – «Керамзит-импульс» не единственная фирма в городе! Уж найду себе работу, не переживай…
Отец тут же начинает краснеть, только в этот раз делает это несколько необычным способом
– начинает с шеи, а уж потом краска распространяется на все лицо.
– Мария, сын меня в могилу хочет свести… – хрипит он, а потом вскакивает с места и орет так, что барабанные перепонки грозят лопнуть: – А дело я кому передавать должен?!
Я к его ору давно привык, меня простыми криками не пронять.
– У тебя же есть Артём, батъ. Твой любимый сынуля! Он, поди, не возражал бы, следи ты за ним хоть круглые сутки… Это я в семье паршивая овца…
– Ах, Артём, значит… – Отец буравит меня жестким взглядом, и вдруг кивает. – Хорошо, сын, если настаиваешь… Пойдем, Мария! Нам здесь делать больше нечего!
– Как это пойдем! – тут же становится в позу мамуля. – Никуда мы не пойдем! Хватит вам обоим петушиться, помиритесъ уже! Витя, пообещай ему, что больше за ним следить не станешь…
–А я и не буду! Он мне больше не интересен…
Его слова бьют точно в цель. Батя знает, как взбодрить мою нервную систему.
«Не интересен…»
Мне невьтразимо обидно слышать это от него, особенно после месяцев работы бок о бок.
Однако я старательно не подаю вида. Отец же, не получив от меня ожидаемой реакции, идет в прихожую.
– Влад, тебе обязательно было снова с ним ругаться?! – отчитывает меня мать.
Она стучит сначала по голове, потом по деревянному столу, видно, желая показать, что я не умнее дерева.
– Не знаю, когда он теперь успокоится… – бросает она перед тем, как выйти в прихожую.
Иду за родителями и громко требую:
– Ключи отдайте!
– Ах вот ты как заговорил… – снова начинает кипятиться отец.
Мать же молча достает связку и, качая головой, кладет на полку в прихожей.
– Я думал, у меня сын с мозгами, а их-то и нет… – басит отец перед вьтходом.
– Считай, меня для тебя больше никогда нет! – добавляю ему на прощание и захлопываю за родителями дверь.
Еще некоторое время стою в прихожей. В крови кипит адреналин, сердце колотится. Вдруг становится жалко мать. Она в наших с отцом разборках не виновата, но в результате страдает больше всех.
Я – наивная душа. думал, отец меня всерьез воспринял, большое дело доверил, а он…
Развел слежку, а потом просто взял и вышвырнул меня из фирмы, как какогото кота облезлого, хотя я вкапывал как проклятый.
«Вот станешь, Владка, ходить по струнке, быть тебе замом!»
Отец, конечно, этого не говорил, но общий смысл сказанного был именно этот. С таким раскладом мне действительно нечего делать в «Керамзит-импульс». Вот так я остался в один момент и без любимой работы, и без любимой девушки. Двойной хедшот.
Возвращаюсь на кухню на автопилоте, нахожу недопитую бутылку виски, наливаю новую порцию. Иду вместе с бутылкой в гостиную, сажусь прямо на ковер, включаю телевизор, но трансляция для меня лишь фон. Мне всё равно, что показывают, я слишком занят своими мыслями, чтобы обратить внимание на такие мелочи.
Не знаю, сколько так просидел. Час, два, больше… За окном темно, телевизор показывает какую-то лабуду. Теряю счет времени, будто отключаюсь от реальности, концентрируюсь на грустных мыслях, и тут в уши врезается дверной звонок.
Снова не спешу в прихожую, мне точно не до визитеров-Могу только послать матом, большего от меня сейчас не добиться.
Однако пришедший оказьтвается уж больно настойчив. Барабанит так, что кажется, будто у него не руки, а молоты, хотя, возможно, стучит ногами-
«Ладно, дятел, я тебе открою…»
Подхожу к двери, заглядываю в глазок и вижу на пороге Артёма.
«Что ему надо?»
Братец у меня – гость редкий. Нехотя открываю дверь-
– Чего приперся? Отец подослал?
Артём кривится, почувствовав в моем дыхании запах алкоголя, отвечает с чувством:
– Фу, за километр разит… Пока ты тут бухаешь, родители в больнице! Разбилисъ они…
Трезвею в ту же секунду—
Тогда же:
Влад
– Насмерть?!
Не узнаю свой голос, он будто из потустороннего мира.
– Да нет же, говорю – в больнице они! – машет руками Артём. – Мама вроде ничего, а отец… В общем, плохо всё! Поехали, брат!
–да! Конечно, сейчас…
Сейчас всё же не случилось, Артём настоял, чтобы я сначала принял душ.
И уже там, стоя под холодными струями и яростно чистя зубы, я окончательно прозрел. до меня дошло, что я своим неадекватным поведением чуть не угробил родителей, которых вообще-то люблю! И3-за какогото глупого спора?
Неужели я не понимал, что отец хочет мне добра? Что он меня любит? Понимал еще как, но был слишком упрям, чтобы признать! да, методьт донесения этой любви до отпрьтсков у бати еще те, но на то он и батя… Неизвестно, как бы я вел себя на его месте! Может быть, придумал что похлеще.
Тот же вечер:
Влад
Я вижу ее в коридоре частной клиники. Она стоит бледная как смерть, а на лбу здоровый синяк. То и дело проводит платком по щекам – видимо, стирает слезы. Мы с Артёмом бежим к ней, чуть не сбив по дороге какую-то медсестру.
– Мама! Мам! – Я бросаюсь вперед, осторожно ее обнимаю.
– Ой, Артём, ты приехал! Владик, и ты тоже…
– Конечно, приехал, мам! – говорю с чувством. – Прости меня, пожалуйста!
– За что, мой хороший? – хмурится она-
– Ну как за что? Это же вы ИЗ-За меня? Отец наверняка перенервничал… Вы поэтому попали в аварию?
– Нет, родной, ты тут ни при чем… – качает головой она.
Оказалось, за рулем вообще был не батя, а мама. И ехали они спокойно, в аварии были не виноваты – в них врезался другой водитель, у которого прямо во время езды случился сердечный приступ. Он потерял управление и врезался в бок родительской машины-
– Всё равно я виноват! – продолжаю твердить.
– В чем, сыночек? – хмурится мама-
– Если бы я не вьтпендривался, вы бы так бьтстро не ушли, и этот мужик мог бы вообще ни в кого не врезаться, в крайнем случае попал бы не в вас…
– Глупости это, – машет рукой она. – Что на роду написано, то и будет… Сейчас главное, чтобы Витя в сознание пришел поскорее…
– А что с ним? – спрашивает Артём– – Я по телефону ничего не понял…
– У него серьезная травма головы… – кусает губу мама.
– Может, всё обойдется? – спрашиваю с надеждой.
Через две недели:
Вторник, 30 апреля 2019 года
9:15
Влад
Не обошлось… Конкретно не обошлось. Отец пришел в себя, потихоньку отходил, но кроме травмы головы у него обнаружилась еще и серьезная травма позвоночника. Требовалась операция, причем, скорее всего, не одна, и долгий курс реабилитации – и то не факт, что после этого он встанет на ноги-Мне невыразимо больно видеть его на больничной койке. Еще недавно такой сильный, полный энергии, теперь отец будто уменьшился в два раза – так сильно похудел. И элементарньте вещи сейчас утомляют его больше, чем раньше многочасовая пешая прогулка.
Плюс ко всему эти его бесконечные нервы.
– Это конец, Влад… Даже при удачном исходе меня ждет целых полгода реабилитации! – сообщает он могильным тоном, будто реабилитация – это самое ужасное, что его ждет в жизни. – Когда вернусь, от фирмы камня на камне не останется! Я ведь купил тот завод в
Подмосковье, вложил все свободные средства… Если сейчас пустить всё на самотек, по миру пойдем!
Он так нервничает по поводу судьбы «Керамзит-импульс», будто это его третий ребенок минимум, хотя, возможно, так оно для него и есть—
Отец разговаривает со мной, а взгляд блуждает по сторонам, как будто всё самое плохое уже случилось. На лбу испарина, кожа бледная, как больничная простыня-
– Бать, о себе подумай! «Керамзит-импульс» в жизни еще не всё… – пытаюсь его успокоить, но, похоже, делаю это неправильно, потому что он начинает переживать еще больше.
– да как ты не поймешь, глупый! Без меня разворуют всё, а что не разворуют, спустят в унитаз!
– Никто ничего не разворует и никуда не спустит! – настаиваю на своем-
– С чего ты так уверен?
– Я им не позволю, батъ! Костьми лягу, а с фирмой всё будет в порядке… Я же в офисе теперь практически живу!
Но даже это утверждение не слишком успокаивает отца.
– Ты еще неоыттный! ты почти ничего не умеешь…
С этим я, пожалуй, согласен. За две недели отсутствия отца я четко уразумел, что раньше он мне даже пороху понюхать не давал, а я, наивный, мнил себя крутым бизнесменом. Теперь же я экстренными темпами вхожу в курс дела и тихо ужасаюсь тому объему ответственности, который отец нес все эти годы.
– Зато консультанты, которьтх ты ко мне приставил, умеют, и команда у тебя хорошая… – подмечаю, чтобы хоть немного его успокоить-
– Я хочу ежедневньте отчеты, я всё знать хочу! – требует отец, сжимая в руках одеяло—
Смотрю в его напряженное лицо и понимаю, что ему это и правда нужно. Иначе изведет себя волнениями, и никакого проку от лечения не будет. Ему крайне сложно отпустить контроль—
Однако если я буду каждый день отправлять ему отчет о сделанном и слушать его комментарии, то и сам многому научусь!
Чего греха таить, мне всегда было интересно забраться отцу в голову и посмотреть, как там всё устроено, понять его образ мыслей, ведь в своей сфере он гений-
– Отчеты не проблема, бать! Ты будешь в курсе всего, я сам лично всё отправлять стану и ездить к тебе каждый вечер…
– А когда меня увезут в немецкую клинику?
– Скайп на что? – пожимаю плечами. – В наш век никакое расстояние не помеха общению.
И тут в глазах отца вспыхивает надежда.
– Ты сделаешь это для меня, Влад?
– Конечно, сделаю! А еще буду слушать твои советы, указания… Считай, я – твои глаза, уши, руки, ноги и язык!
Наконец я сказал то, что пришлось бате по вкусу. Впервые за эти дни он вдруг цветет улыбкой и отвечает с чувством:
– Если удержишь фирму на плаву, я тебе этого никогда не забуду! «Керамзит-импульс» – твое наследство…
– А как же Артём? – хмурю брови. Ведь у отца наследников двое.
– Артём – желторотый юнец, управлять фирмой ему не под силу, а ты – моя опора! Пусть своенравный, пусть… зато ты со стержнем, Влад! Непрошибаемый! Хорошее качество для бизнеса, только тебе его и доверю. Если справишься, сделаю полноправным партнером, так и знай!
«Партнером?»
Это звучит значительно лучше, чем какой-то там зам. Но я вернулся в фирму не для личной выгоды, я бы и за просто так сделал всё, о чем бы батя ни попросил, лишь бы загладить вину, которая гложет каждый божий день-
– Ты не пожалеешь, что доверился мне, батъ!
– Знаю, что не пожалею… Но вот что я тебе скажу: импульсивность – твоя ахиллесова пята, пора сменить ее на дальновидность!
Глава 46. Лучшее кино в мире.
Через три месяца:
Понедельник, 29 июля 2019 года
7:40
Влад
– Анжела, кофе! – бросаю я, проходя через приемную в свой кабинет—
Не здороваюсь – у меня нет на это времени. У меня теперь нет времени ни на что, кроме работы.
Отцовский кабинет стал моим, как я когда-то и мечтал, но при каких обстоятельствах!.. Батя борется за право снова ходить, а я тону в океане офисных дел. И задача у меня не только самому держаться наплаву, но еще и фирму не утопить. От меня зависят многие, не говоря уже о семье. Это непривычно, это тяжело, это давит, но в то же время я никогда не чувствовал себя сильнее, чем сейчас. Я адаптируюсъ под новые реалии, становлюсь более эффективным, каждый день принимаю важные решения, и мне это всерьез начинает нравиться. Одно плохо – в сутках всего двадцать четыре часа, а я бы не отказался от тридцати шести или, что еще лучше, семидесяти двух. Да, семьдесят два – оптимально.
Только успеваю включить компьютер и разложить бумаги, как в кабинет вплывает Анжела.
Блузка расстегнута чуть ли не до пупа, узкая юбка делает ее похожей на эдакую перевернутую рюмку. Всё надеется, дуреха, что я до нее снизойду, но мне сейчас не до амурных дел.
Однако секретарь она хороший, а в моем положении это главное. Знающий человек в окружении – уже много-
– Ваш кофе, Влад Викторович…
Она нагибается для того, чтобы поставить на стол поднос с кофе и булочками. Якобы ненароком демонстрирует красное кружево бюстгальтера, хмурит кукольное лицо, подметив, что я не реагирую на этот безотказный когда-то прием.
– К вам гость через пять минут, – вдруг выдает она.
– Какой гость?
Мне сейчас решительно не до гостей. Я не для того в такую ранъ сюда приперся, чтобы тратить время непонятно на что. Мне еще нужно подготовить речь перед совещанием с главами отделов сбыта-
– Вы не просматривали изменения в расписании? – спрашивает она, хлопая ресницами.
– Еще не успел! Почему вы назначили встречу на это время?
– У вас слишком плотный график, а ваш знакомый очень настаивал…
– В семь сорок пять утра в понедельник меня нет ни для каких дрУЗей и знакомых! – строго ее отчитываю-
– Но Матвей Антонович очень настаивал, говорил, что вы примете…
– Матвей какой? – сначала не понимаю-
– Матвей Антонович Зотов!
«Ах вот как… »
С шумом выдыхаю.
– Ну, Матвея Антоновича Зотова я, пожалуй, приму! – меняю гнев на милость.
Анжела с шумом выдыхает-
– Так я приглашу?
– Так вы пригласите! – отвечаю с усмешкой.
Секретарь уходит, и очень скоро в кабинете появляется бритая морда моего друга.
– Проходите, Матвей Антонович! – откровенно смеюсь. Ужасно непривычно видеть его в костюме, хотя сам теперь всё время так одеваюсь. – Что же вы не записались на аудиенцию в мои личные апартаменты? Туда и без галстука пускают…
– К тебе запишешъся… – хмыкает Зотов. – К президенту, наверное, проще попасть, чем к тебе!
Теперь мне уже не смешно.
– Ну правда, Матвей, к чему этот пафос? Зачем через секретаря? Если хотел встретиться, не мог просто позвонить?
Друг хмурится.
– Так звонил же! Неделю назад ты был очень занят, обещал перезвонить после совещания, и… я до сих пор жду!
Пытаюсь вспомнить наш последний телефонный разговор – и не могу. Видно, забыл нажать в мозгу кнопку «сохранить», когда с ним беседовал. Возмущение приятеля легко понять-
– Ну, зашел бы домой! Мьт же соседи, не забыл?
– Я заходил… – поднимает палец Зотов. – Только тебя дома практически не бывает!
И это тоже верно. Появляюсь в квартире только чтобы поспать и переодеться. Забыл, когда у меня в последний раз был свободный вечер.
– Так что проще было через секретаря….
– Ладно, ладно, – соглашаюсь, – в последнее время я действительно был слишком занят!
Ты пришел сюда лично показать мне, как обижен по этому поводу?
– да я вообще не в претензии! – Зотов выставляет ладони вперед-
– А чего явился?
– Тоже хочу быть занят!
– В смысле? – поначалу не понимаю, о чем он.
– Влад, я пришел к тебе просить работу! Она мне сейчас очень нужна…
– Работу? – поначалу удивляюсь. – А как же твоя поездка в Европу? Тебе же отец обещал какой-то там тур…
– Так это когда было!
друг тут же выкладывает последние новости.
Оказывается, родители Зотова так же, как и предки его беременной половины, были не в восторге от того, что вчерашние студенты решили оставить ребенка и пожениться-
– Ну отец и сказал – сделал ребенка, значит, взрослый, сам и обеспечивай. И лишил меня содержания… А на что я его буду обеспечивать? Работа нужна! Я готов как ты впахивать днями и ночами. Дети – это трындец как дорого! Витамины для беременных, одежда, кроватка… Это столько стоит, я аж подохренел, когда Мария мне список выкатила… Так что теперь не до Европ! Ты чего ухмыляешься?
Ловлю себя на том, что действительно улыбаюсъ, причем с изрядной долей злорадства-
– Добро пожаловать в рабочий класс! – громко хмыкаю. – Не всё тебе спортивные каналы смотреть и с друзьями в пивбол наяривать! Хочешь так, как я? В офисе дни напролет? Устрою, не вопрос! Мне как раз помощник не повредит, побьтваешь в моей шкуре.
Зотов приободряется, даже как-то приосанивается.
– Спасибо! Буду более чем рад служить на благо компании!
Он бросается ко мне, жмет руку.
«Не понимает, во что вляпался…» – усмехаюсь про себя. Ну ничего, скоро ему всё станет ясно.
– Как Мария? – спрашиваю его.
– Круглеет! – улыбается Зотов. – Кстати, хочешь, покажу самое лучшее в мире кино?
– Какое кино, Матвей? У меня совещание через час…
– Оно идет всего минуту…
Беру из рук приятеля телефон, нажимаю на воспроизведение, и на экране начинается весьма странное действо: какие-то бежевокоричневые палки-пятна хаотично двигаются на черном фоне. То исчезают, то появляются снова, и посредине экрана какой-то гигантский червь.
– Моя детка! Уже четыре с половиной месяца!
– В смысле ребенок? – хмурю брови.
– Ну да, ты смотришь 4D УЗИ!
– Ах вот оно что…
Еще раз прокручиваю ролик после уточнения Зотова и понимаю, что это за движущиеся палки
– руки и ноги ребенка. А гигантский червь – это, видимо, пуповина.
«Ну да, вот и голова, лицо…»
Не понимаю, как это я сразу не разобрался. Малыш трет щеки, двигает ногами. Он вполне активный, растет у матери в животе уже больше четырех месяцев.
Тут же вспоминаю, что Матвей заделал Марии ребенка как раз в то время, когда мы с Лизой расстались. Значит, у меня нет моей Кареглазки уже больше четырех месяцев. Целая, мать ее так, вечность!
Не понимаю, куда делось это время. Я был слишком занят, чтобы заметить его ход.
Может бьтть, оно и хорошо, что так тотально занят. По крайней мере, могу хоть как-то жить, а не корчиться от боли предательства и сожалений о том, что сделал не так или не сделал вовсе. До сих пор не могу думать о Лизе спокойно, до сих пор слишком задевает.
– Это и правда самое лучшее в мире кино, Матвей!
С этими словами возвращаю ему телефон.
Глава 47. Влад и Маргоша
Через четыре месяца с небольшим:
Четверг, 7 ноября 2019 года
16:00
Влад
– Солнце еще в зените, ты куда собрался!
Встречаю Матвея в коридоре неподалеку от его кабинета.
У него на плечах пальто, а в руках дипломат.
– Ты не забьтл, что у нас встреча с директором производственной части?
– Влад, я всю нужную информацию передал через секретаря, мне домой надо! Оченъ-очень!
– У Марии опять были ложные схватки? Еще неделя ведь!
По вспыхнувшему в глазах друга беспокойству понимаю, что попал в точку—
Он кивает-
– да, бьтли, она недавно звонила… Скорее всего, опять ничего не будет, но кто его знает…
– Конечно, езжай, в такой час нужно быть рядом с женой!
Зотов жмет мне руку и тут же спешно уходит.
Я не прогадал, когда его нанял. Матвей оказался идеальным исполнителем: внимательным, сообразительным, а главное – надежным, как швейцарский банк, пусть пока не особо знающим. Я временно приставил его к начальнику отдела производства на заводе. Хочу, чтобы Зотов изнутри изучил дело, которым я живу, а заодно был моими глазами и ушами непосредственно на производстве-
«Когда ты говорил, что возьмешь меня помощником, я ожидал, что ты сделаешь это сразу!» – любимая жалоба друга.
Только мне желторотые помощники не нужньт, пусть сначала понюхает пороху. А потом уже переведу в офис. Университет – дело хорошее, но опыт во главе угла. Впрочем, это дело наживное, я тоже далеко не сразу во всем разобрался. После того как отец с мамой уехали в
Германию на реабилитацию, прошло уже больше полугода. Потихоньку глава семейства стал отпускать вожжи: больше не требует ежедневных отчетов, спокойно реагирует на новости.
Наверное, это потому, что видит – сын справляется. Но я попрежнему временами прошу его советов.
Смотрю вслед уходящему другу, замечаю, как он машет мне, а на безымянном пальце светится простое обручальное кольцо. Почему-то именно этот факт вдруг заставляет меня скрежетать зубами.
Никогда не думал, что буду завидовать Зотову!
Не понимаю, как так вышло, что он счастливо женат, а я… тоже женат, только на работе!
Никаких перспектив в личной жизни, вообще полный ноль.
Полюбовался декольте своего секретаря, и всё, считай, личная жизнь состоялась на неделю вперед. Хоть девочку по вызову заказывай… Только она ведь любить не станет, «Наполеон» не испечет и ребенка не родит. Максимум – позволит себя трахнуть как мне надо.
Остаток дня проносится мимо меня, кручусъ как белка в колесе, пока часы не пробивают семь вечера. Набрав с собой целый ворох бумаг, спешу в родные пенаты-Дома всё привьтчно – идеально чисто, скучно, одиноко. Евдокия подумала за меня обо всем: ужин в холодильнике, выглаженные рубашки в шкафу, сытый кот спит на столе. Всё как по нотам.
Решаю позвонить Зотову, достаю телефон.
– Привет, ну что там?
– Да ерунда какая-то… – отвечает он. – Похоже, опять ложные схватки, или мы как-то неправильно засекаем время… В общем, пока ничего!
Похоже, Мария в очередной раз разнервничаласъ и возжелала внимания мужа. Вот такие они требовательные, эти беременные.
Разобравшись с бумагами, грею ужин. Не успеваю доесть, как глаза начинают слипатъся—
Неудивительно – дело близится к ночи, а встал я в шесть утра. Кое-как добираюсь до своей кровати, и стоит только сомкнуть веки, как проваливаюсь в сон, словно в бесконечную черную яму. Однако просыпаюсь не под привычный вой будильника, а просто так… в три часа ночи!
Поначалу пялюсь на электронный будильник и не понимаю – сломался, что ли? Но на улице темно, а часы на телефоне показывают также три ночи. Все верно. Я отчего-то проснулся ни свет ни заря, и глаза как у филина.
Внутри просыпается мерзкий червяк беспокойства, будто сейчас случится нечто ужасное. Я такое чувствовал, когда меня пытались наколоть с поставками нового оборудования для завода. Повезло по полной программе – вовремя вычислил схему поставщиков. Отец сказал
– интуиция, считай, показатель профессионального роста.
Но сейчас-то на работе всё налажено! Ничего экстраординарного не ожидается. Тогда отчего же мне так паршиво?
долго пытаюсь сообразить, откуда можно ждать неприятностей. Открываю календарь, проверяю назначенные на завтра встречи, стараюсь понять, что мог упустить, и не нахожу ровным счетом ничего.
Меж тем мерзкое предчувствие не проходит, наоборот, усиливается. Возникает ощущение, что что-то плохое уже происходит. Прямо сейчас! Мне будто режут скальпелем живот – настолько остро это чувствую. По всему телу испарина, постельное белье мокрое, хоть выжимай.
Очень хочу позвонить матери, но она с отцом в Германии, у них ночь – так же, как и у нас. думаю, не обрадуется моему звонку. К тому же, если бы с родителями было что-то не так, мне бы обязательно позвонили.
Артём? Может быть, с ним не ладно?
Вот ему-то как раз позвонить не стесняюсь-
– С тобой всё в порядке? – спрашиваю без предисловий.
– Было в порядке, пока ты не позвонил! Я сплю вообще-то!
– Ладно, спи дальше… Извини…
На этом отключаюсь. Кручусь-верчусь, но жуткое чувство не отпускает аж до шести утра-Как раз в эту минуту слышу звонок в дверь, весьма настойчивый, а потом громкие стуки чьего-то кулака. Тут же подскакиваю, бегу в прихожую, открываю-На пороге Зотов. держит в руках бутылку виски. Глаза бешеные, морда помятая, не выспавшаяся.
– У меня Маргошка родилась! – орет он чуть ли не на весь подъезд. А потом пускается в сумасшедший пляс прямо на лестничной клетке.
«Это что, меня так накрыло из-за Марии? – чешу затылок. – Нет, я с этой женщиной никак не связан! Вот если бы Лиза рожала, я бы еще понял такое самочувствие… Только для этого не достает одной маленькой детали – беременности, которой не было!»
– Поздравляю с рождением Маргошки! – затаскиваю друга в квартиру.
Через год:
Воскресенье, 8 ноября 2020 года
17:00
Влад
– Привет, моя хорошая, это тебе! С днем рождения!
Протягиваю крошечной рыжеволосой Маргоше коробку размером почти с нее.
Малышка радостно к ней бросается, видит на коробке собаку и верещит:
–Аф‚ аф, аф…
Ставлю подарок на пол, начинаю распаковывать.
– Это такой специальный пес-робот, ты сможешь им управлять с помощью пульта… – начинаю объяснять своей крестнице, но ее мать меня перебивает:
– Влад, она еще слишком мала для таких игрушек… Максимум, что она сможет сделать с этим пультом, – это его изгрызть! дай лучше мне!
– Да брось! Человеку исполнился целый год! Кроме того, Маргоха – юный гений! – машу на
Марию рукой и достаю игрушку из коробки.
– Ага, юный гений-грызун! – усмехается вовремя подоспевший Зотов. – Лучше отдайте пульт мне! Собакой управлять буду я…
Больше не лезу в их семейную дележку прав и обязанностей, прохожу в гостиную, где уже сидит несколько друзей из нашей старой студенческой тусовки. Что примечательно – все по парам, кое-кто даже уже с беременными женами, а я как обычно один.
Все тут же со мной здороваются, знакомят со своими вторыми половинами. Беру со стола бокал с коньяком, быстро выпиваю до дна: сложно встречаться лицом к лицу с чужим счастьем без анестезии, особенно когда это счастье так активно выпячивают.
Мне достается место в углу стола, им оказывается мягкое кожаное кресло Матвея. Правда, долго наслаждаться комфортом не дают. Едва Маргоша входит в комнату, тут же находит меня и просится на руки. Это весьма стандартная ситуация. Она не очень часто меня видит, но почему-то предпочитает мои колени, а ведь я далек от того, чтобы считаться идеальной няней.
Маргарита, кажется, вообще первый ребенок, которому я понравился. Сама она необыкновенно хорошенькая – рыжая, как ее мать, пухлая во всех местах, с милыми яркими губками. Пусть вижу ее не так часто, всё же стараюсь уделить внимание. Ее детская привязанность очень льстит, чего уж там. Мне приятно держать ее на руках.
«У нас с Лизой тоже должна бьтла быть вот такая лялька!»
Не рыжая, конечно, а кареглазая брюнетка, такая же красивая, как и ее мамуля. Моя дочка вообще была бы самым красивым созданием в этом мире… Но у меня нет дочки! И женщины, которая может мне ее родить, тоже нет!
Я до сих пор один. Вот уже год и девять месяцев один…
Большинство людей влюбляются впервые в шестнадцать или около того. В том возрасте мне тоже, естественно, нравились девушки. Я даже думал, что это любовь. Чистая, светлая…
Считал так, пока не встретил Лизу. С ней и понял, что все чувства, какие я питал к кому-то раньше, – ничто. Кареглазка – моя первая большая любовь, и что-то мне подсказывает, что единственная. Я до сих пор не встретил ни одной женщиньт, которая мне хоть сколь-нибудь понравилась бы. Ни одной, которую элементарно захотелось бы уложить в постель. Пусть бьтла бы только страсть, на данный момент я согласен и на это, но даже этого не случилось-Похоже, я – долбаный однолюб!
Нельзя сказать, что мои будни пусты и безрадостны-В них есть место многому. Я добился определенных высот в профессиональном плане, давно уже не завишу от отцовской милости, стал его полноправным партнером. Но личная жизнь… Она остается невероятно тусклой, стала такой после предательства Лизы, с годами так и не заиграла красками.
Мне было невьтразимо мерзко вспоминать тот самый последний раз, когда я видел Кареглазку.
Поэтому я стер из памяти картину того, как ее обнимал другой мужчина-Старательно стер, начисто. Иначе это воспоминание разъело бы изнутри, уничтожило мою суть, отравило бы даже те крохи радости, которые мне доступны. Однако саму Лизу стереть из памяти не смог, не стерлась. до сих пор часто ее вспоминаю, ту Лизу, какой она была со мной раньше. Милую, отзывчивую девушку, любящую меня до дрожи в коленях и закушенных в кровь губ. Вот о ней я думаю одинокими ночами, ее лелею в мечтах, когда становится совсем паршиво-да, возможно, я сам причина тому, что ее чувство ко мне умерло. Есть во мне что-то такое, что не позволило Лизе любить меня долго. Моя горячность, нетерпимость, властность – всё это было для нее слишком. Но я по крайней мере сохранил о ней теплые воспоминания-
– Ня! Ня! – пищит Маргоша, тычет мне в нос обсмоктанный огрызок яблока.
– Что это, малышка? Ты даешь мне яблоко? Спасибо, дорогая…
Не знаю, куда деть этот слюнявый жест щедрости моей крестницы-Аккуратно кладу на стол,
Маргарита замечает это, тут же хватает яблоко и снова тычет им в меня. Смотрит с укоризной, будто хочет сказать: «Бери! От сердца оторвала! Чего выпендриваешься?»
Снова беру огрызок. А что мне остается? От Маргариты я готов терпеть многое, даже слюни—
Надо сказать, это не самое плохое, чем она меня пачкала.
«Хочу такую же Маргариту себе!»
А что… Вполне нормальное мужское желание. Хочу наследника! У отца в моем возрасте уже было двое. И жену хочу, которая бы меня любила. Нельзя же всё время жить прошлым. Когда ты занят интересным делом, время бежит с космической скоростью. Недели складываются в месяцы, месяцы в года, а те не ровен час превратятся в десятилетия. Мне всё это время провести одному? Простите, не согласен.
Хочу, чтобы было к кому возвращаться домой, чтобы там меня ждали, чтобы любили… Пусть будет как у Зотова!
Сейчас мне смешно от собственных страхов, которые обуревали пару лет назад. Боялся, что без поддержки отца не смогу обеспечить семью, если мы с Лизой поженимся… Сейчас легко смогу содержать хоть целый детский сад. Только кто мне его родит? Где найти хорошую, подходящую девушку? Их на базаре не раздают! По клубам ходить? Спасибо, находился, могу с уверенностью сказать – подходящих вариантов там нет, а абы кого замуж не возьму.
«Рестораны, кино, выставки? Где обитают достойные девушки?»
