Текст книги "№333, или Притворись, что любишь 2 (СИ)"
Автор книги: Диана Рымарь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 45. Пазл «Ждана»
Тот же день:
16:00
Натан
– Я для тебя не тяжелый? – спрашиваю, перемещаясь на бок.
– Нет, совсем нет…
Она тянется ко мне, целует в губы, обвивает ногами, и я снова вхожу в нее. Ждана вскрикивает, выгибается, стремясь принять меня как можно глубже, и я даю ей то, чего она хочет. Даю с избытком.
Любовь у нас сегодня получилась самая страстная и обильная, в то же время не лишенная нежности. Физически не могу себя заставить отлипнуть от моей рыжей стервочки. Хочу быть к ней как можно ближе: чтобы кожа к коже, губы к губам.
– Ты неповторимая… – шепчу ей на ухо.
Ускоряю движения, вслушиваюсь в ее стоны и в очередной раз за сегодня сладко кончаю.
«Как же хорошо, что я никуда не поехал…»
Я готов выписать самому себе за это благодарственное письмо. Чего я там не видел – на дне рождении этом? Что меня там ждет? Куча еды, алкоголь, пьяный треп и возможность позажигать с новенькими девчонками?
Сколько было в моей жизни таких вечеров – не счесть. Причем женский коллектив у нас почти всегда был платный. Никому из нас уже давно не охота идти в какие-нибудь клубы, рестораны, кого-то там снимать, знакомиться, терпеть женский выпендреж. Это уже давно пройдено и надоело. Обычно звоним знакомым, и на холостяцкие вечеринки нам подбирают соответствующих девчонок, достаточно просто разъяснить нужным людям, чего мы хотим.
Кстати, девчонки, с которыми мы отдыхаем, шлюхами себя не считают. Модели, танцовщицы из элитных клубов, стриптизерши, но не проститутки.
Шилов называет это просто – поддержание российского модельного бизнеса.
Начни я встречаться с любой из них, кроме разве что стриптизерш, никто бы не осудил. А чем они лучше Жданы? Да Ждана им даст сто очков вперед!
Она намного искреннее, чем большинство девчонок, с которыми я встречался. У нее есть чувства… Да, она не любит их показывать, но от этого их меньше не становится. Я будто только сегодня в ней человека разглядел.
Впрочем, она сама виновата в том, что раньше не видел. Какую роль она играла? Эдакая роковая красотка, напомаженная с ног до головы, всегда готовая к любым безумствам.
А сегодня обычная, настоящая, живая женщина – моя женщина!
И эти ее труселя… Они меня добили просто!
– Ты есть не хочешь? – шепчет на ухо.
– Умираю! Давай что-нибудь закажем?
– М-м-м, слона? – смеется она.
– Можно и слона!
Нехотя с нее сползаю, иду в душ, а когда выхожу, Жданы в спальне уже нет.
Нахожу ее на кухне. Она гадает, что делать с ведерком растаявшего мороженого.
– Да выбрось ты его! – развожу руками.
– Как-то жалко… – поджимает губы она. – В детстве я знаешь как мечтала о таком вот ведерке? Плевать, замороженное оно бы было или размороженное! Можно и через трубочку выпить…
– Родители не покупали тебе мороженое?
– Они погибли, когда мне было шесть лет. Я детдомовская, – вдруг признается она.
Это, пожалуй, первый раз, когда она говорит о себе что-то важное. Не что она хочет поесть, посмотреть или как планирует провести завтрашний день, а что-то по-настоящему значимое.
«Я совсем ее не знаю…»
Точнее, я знаю много: какой у нее размер груди, как она заполняет мою ладонь, в какой позе моя стервочка получает больше всего удовольствия. Даже могу сказать, какие духи предпочитает, какая кухня ей нравится. Но это всё знания о теле, так сказать. А ее душа для меня закрыта. Точнее, была закрыта до сегодняшнего дня.
Я замираю, ожидая продолжения, но его нет. Ждана молча отворачивается и выливает содержимое ведерка в раковину, а потом выбрасывает его.
– Что случилось с твоими родителями? – наконец не выдерживаю.
– Давай не будем о грустном…
«Ну всё, дверь закрылась… – я чувствую это почти физически. – Может быть, ей просто нужно время? Наверное, сейчас лучше не давить…»
Тут замечаю в углу кухни книгу. Поднимаю, протягиваю ей:
– Твой «Мистер Мерседес»…
– Убери от меня эту книгу! – фырчит Ждана. – Она ужасна, я ее больше никогда не открою…
– Что в ней такого ужасного? – хмурю брови.
Ждана не очень-то хочет отвечать, но в конце концов признается:
– Мне было очень тяжело читать про ту мать-одиночку с ребенком…
– Ну да, – киваю. – «Клубничное варенье в спальном мешке» не для каждого…
– Что-что? – не понимает Ждана.
– Ну, клубничное варенье… Это цитата из книги, когда машина переезжает мать и ребенка, спящих в спальном мешке…
– Их все-таки сбили?! – Ждана закрывает рот ладонью и как будто бы бледнеет.
– Э-э-э… А ты до какого момента вообще дочитала? По-моему, это происходит в первой главе…
– Неважно! Давай просто выбросим эту книгу, и всё!
Ждана выхватывает ее у меня и отправляет вслед за мороженым.
Как по мне, это вполне годный детектив, хотя, наверное, не для чувствительных особ, какой и оказалась моя девочка.
– Подожди, ты говорила, что тебе нравится Кинг! Так у него же в каждой книге мочилово с месиловым соревнуются… Тогда какая книга у него тебе могла понравиться?
– Мизери! – и глазом не моргнув отвечает Ждана.
Мои брови ползут вверх.
Значит, ей нормально читать про то, как обезумевшая баба ломает кости беспомощному мужику и отрезает ему что ни попадя, а если мать-одиночку сбивает машина – это уже чересчур?
Л – логика…
Глава 46. Ужин 8-го марта
Через три дня:
Вторник, 8 марта 2022 года
20:00
Натан
– Тебе стейк с кровью, милая? – спрашиваю Ждану с ехидной улыбкой.
Она кивает, хотя не любит стейки в принципе, а с кровью особенно, и мне это прекрасно известно. Я троллю ее совершенно наглым образом, а она этого даже не замечает. Моя милая девочка так вошла в роль мисс «Я согласна на всё», что мне уже хочется ее встряхнуть и надавать по заднице. Везет ей, что я девочек не бью.
– Дамы, как насчет бутылочки розового Дом Рюинар? – спрашивает Кирилл, поглядывая на Киру со Жданой.
У нас сегодня что-то типа двойного свидания в честь международного женского дня. Сидим в любимом ресторане четы Трубачёвых, пытаемся вести непринужденную беседу. Правда, получается весьма паршиво. Кудрявый дракон то и дело пытается вовлечь в разговор мою рыжую стервочку, но та даже ухом почти не ведет. Кстати, обычно между этими двумя барышнями сплошное взаимопонимание, любовь и дружба, но сегодня вечер как-то не задался.
А Кирилл как всегда не замечает ничего дальше собственного носа:
– У этого шампанского ощущаются тона розового грейпфрута и сладкого ревеня. Послевкусие прекрасно структурированное… Под него идеально подойдут тарталетки с икрой, тушеная куропатка, салат из трюфелей…
Смотрю на друга и буквально чувствую, как мои брови сходятся на переносице, обнимаются, здороваются и расходиться не спешат.
И этот человек раньше ничего не пил, кроме виски… Ну, еще коньяк временами.
– Э-э-э, Кирюх, ну ты даешь… – не выдерживаю.
У его жены тоже вытягивается лицо.
– Ты что, заделался сомелье? – спрашивает она.
– Хотел тебя впечатлить, ты против? – Кирилл пожимает плечами.
– Впечатляй на здоровье… И да, можешь заказать мне салат из трюфелей и что ты там еще перечислял, звучит вкусно. – Кира кокетливо шевелит обнаженными плечами: она в очередном из своих красных платьев.
Зато Ждана сегодня – сама скромность в розовой кофточке и брючках. Любуюсь моей прелестью, и в то же время хочу укусить за плечо, чтобы уже убрала с лица эту дурацкую искусственную улыбку. Ровно такую же, какой она одарила меня, когда я достал при ней те самые презервативы, будь они неладны.
«А ведь я даже никуда не поехал! И само собой никому не изменял! Почему она со мной так себя ведет?!»
Она со мной больше не настоящая! Не настоящая, и всё тут…
Мы по-прежнему занимаемся сексом, он даже хорош, как всегда, и ей тоже нравится, но в остальном Ждана совершенно закрылась. Такое ощущение, что просто залезла в панцирь, и ничем ее наружу не выковырять. А мне очень нужно, чтобы она из своего панциря вылезла, позарез нужно! Я уже клешнями ее готов оттуда вытаскивать.
Сейчас понимаю – я сделал неверный выбор, когда решил на нее не давить. В субботу ни на какие откровенные разговоры она не пошла, а потом вообще сделала вид, что у нас с ней не было никаких размолвок. Но у меня-то с памятью всё в порядке, я видел, в каком она была состоянии. И да, мне, махровому эгоисту, было приятно, что она так переживала из-за моего отъезда. Но есть нюансы, которые мне бы хотелось с ней обсудить.
Хочу, чтобы Ждана передо мной раскрылась… и не просто ноги раздвинула, это-то у нее как раз хорошо получается, а хоть раз откровенно со мной поговорила! По-моему, я созрел, хочу знать о ней всё! Как умерли ее родители, в какой детдом она попала, нормально ли там кормили, были ли у нее друзья… Как она попала на аукцион? И самое главное – какого лешего она испугалась, когда я вернулся? Зачем стала уверять, что сделает всё, что я захочу? Почему боялась, что я разозлюсь? Где-то там кроется истинная картина ее ко мне отношения... И я желаю эту картину видеть.
Пытаюсь с ней по-человечески поговорить уже третьи сутки подряд, результат – ноль без палочки. Но если вчера и позавчера она хотя бы придумывала какие-то оправдания своему нежеланию со мной откровенничать, то сегодня вообще полный звездец… Как будто подменили мне девчонку! Сидит ее оболочка, а сама Ждана где-то там, в потустороннем мире.
Между тем желание поговорить меня уже душит, в прямом смысле душит! Я так надеялся, что сегодня она немножко выпьет, расслабится, и, когда мы вернемся домой, будет готова к откровенностям. Только что-то мне подсказывает, что вместо откровений меня дома ждет шиш на блюде.
Я понимаю, почему она тянет с разговором, ведь вопросы непростые. И я, и она это понимаем. Я даже заготовил речь на тему того, почему этот разговор нам необходим, только кому б она вообще была нужна, речь моя…
– Милая, может быть, тебе на гарнир картошку фри? – интересуюсь с еще более ехидной улыбкой.
Ждана боится этого блюда как огня, я точно знаю. Это мой любимый гарнир, но за всё время наших отношений она не утянула из моей тарелки ни одного кусочка, часто рассуждая о том, сколько калорий в подсолнечном масле.
– Как скажешь, милый… – отвечает она и снова растягивает губы в своей псевдоулыбке, встает с места. – Я припудрить носик…
Уходит. Даже не берет с собой сумочку. Я глубоко сомневаюсь, что она хранит пудру в лифчике. Просто решила от меня сбежать! Интересно, я вообще есть для нее или уже нет?
Тогда же:
Ждана
«Это он… Это точно он! Я не могла спутать… Или могла?»
Прошло десять лет, целых десять лет! И я вдруг встречаю его в ресторане в компании каких-то мужчин. Это тот самый жестокий ублюдок, который сломал всю мою жизнь, – сладкий Димасик из Москвы.
Как только я его увидела, у меня помутилось сознание. Перед глазами так и стоит эта отвратительная морда лица.
Он явно меня узнал, полоснул по мне жгучим взглядом.
«А может, не узнал? Я должна убедиться, он ли это, просто должна…»
– Я припудрить носик! – встаю с места и иду в сторону дамской комнаты.
Кабинка, где предполагаемый Димасик устроился с друзьями, находится как раз по пути. Когда прохожу мимо, специально туда заглядываю и невольно замираю: те же черные кудри, хоть и тронутые сединой, огромные черные глаза, выжигающие душу, подтянутая фигура… Это точно он, почти не изменился, разве что прибавилось морщин.
Еле одергиваю себя, заставляю идти дальше. Краем глаза замечаю, что он встает и идет за мной…
Тогда же:
Ждана
Иду по залу ресторана и слышу за спиной его шаги. Мимо спешит официант, какая-то компания тянет друг к другу фужеры с вином, но для меня другие звуки как будто выключились, их больше нет. Всё, что воспринимают уши, – топот его ботинок и мое рваное дыхание.
Сворачиваю в сторону коридора, ведущего в дамскую комнату.
«Тварь, какая же он тварь…»
Не знаю, как он очутился в Краснодаре, но лучше бы тут не показывался.
У меня аж зубы сводит от переизбытка эмоций. Так бы и вылила их все в обличительную речь. Орала бы матом на весь ресторан, и мне всё равно, кто услышит и что подумает. Жаль, что не могу, не имею такого права. Однако хочется не просто скандал, мечтаю вцепиться в его наглую рожу ногтями и всю ее искромсать, а глаза эти жгучие выдавить. Не знала, что я настолько кровожадна. Представляю, как ввинчиваю шпильку от сапога ему в висок, хорошенько проворачиваю и получаю от этой кровавой картины огромное удовольствие.
Многие скажут – сама дура! Раздвинула ноги и получила от жизни по полной. Ну и что, что было восемнадцать, это паршивое оправдание глупости. Ты телевизор не смотришь и книг не читаешь? Почему сама не побеспокоилась о контрацепции?
Дура, знаю, не отрицаю этого и себя тоже виню… но не за рождение Ани! Ни секунды, ни единого вшивого мига не жалею, что я ее мама. Жалею лишь о том, что выбрала ей в отцы безразличного ублюдка, тварь по имени Димасик.
Может быть, это не самое большое преступление на свете – свалить подальше от жены, закрутить роман с малолеткой вроде меня, а потом ее бросить и как ни в чем не бывало вернуться в семью. Только будь я президентом, непременно издала бы новый закон, по которому за подобное давали бы пожизненное!
Дело тут не в моей глупости и наивности, а в его скотском отношении! Даже не в том факте, что бросил, ушел по-английски – такое случается, это жизнь, а в том, что потом не пошел на контакт. Ведь мог сообразить, что не просто так к нему стучусь после года молчания! Ответь он мне, когда я лежала в больнице, выручи, посодействуй, его дочь жила бы совершенно в других условиях. Я злюсь на него, задыхаюсь от ненависти именно за то, что он не пожелал помочь собственной дочери, даже выслушать меня не захотел.
Что стоит выслушать человека? Разве это сложно? Особенно, если ты с ним спал, говорил о чувствах… Это подло! Это очень подло!
Да, конечно, он не знал, что заделал мне Аню. Но когда трахаешься без презерватива, такое можно предположить, разве нет? Пусть у нас с ним это было всего пару раз за весь бурный роман, но для того, чтобы состряпать ребенка, иногда хватает и одного захода. Как будто он не понимал, почему я пытаюсь с ним связаться через много-много месяцев… Даже самый тупой ублюдок на свете догадался бы, что любовница залетела! Хотя мужики бывают догадливы исключительно тогда, когда им это выгодно.
В коридоре не останавливаюсь, не оглядываюсь, иду сразу в дамскую комнату. Не жду ублюдка.
Захожу в туалет, нарочито долго мою руки, прикладываю их к щекам. Они ледяные, сейчас их, наверное, даже можно использовать как хладоэлемент. Щеки, наоборот, горят огнем. Хорошо хоть здесь никого, кроме меня, никто не наблюдает за тем, как я тупо стою и пялюсь на себя в зеркало.
– Соберись! Ты сейчас выйдешь отсюда, вернешься обратно в зал и будешь улыбаться Натану весь остаток вечера, чего бы тебе это ни стоило! – приказываю себе. – А даже если Димасик-тварь ждет тебя в коридоре, ты на него даже не посмотришь! Пройдешь мимо и сделаешь вид, что не знаешь!
Однако он уже понял, что я его узнала.
– Плевать! Если попытается заговорить, просто проигнорирую его.
И вообще, он наверняка просто пошел в туалет, а не за мной. Такое ведь может быть, правда? Совершенно необязательно, что эта сука ждет меня за дверью.
Немного приободрившись, выхожу в коридор.
Сука ждет… еще как ждет!
Замечаю, как он сверкает глазами, и еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться на него. Собрав остатки силы воли, отворачиваюсь, гордой походкой иду обратно в зал, а он ищет моего взгляда, чуть наперерез мне не бросается. И вокруг, как назло, ни одной живой души.
– Да ладно… Ты ж меня позвала! Зачем теперь строишь из себя недотрогу?
«Интересно, как это я позвала? Взглядом? Видимо, был крайне красноречив, только не так ты всё понял!»
Игнорирую его и иду дальше, а Димасику-твари всё неймется:
– Я видел, ты не одна… Но сейчас возьми хоть визитку, позвони завтра, весело проведем время…
Он пихает цветную картонку, а у меня перед глазами красная пелена, все-таки не выдерживаю, ору в ответ:
– Засунь ее себе в анальное отверстие!
– Это чего мы такие резкие? Всё еще на меня злишься, что ли? Прошло сколько? Семь? Восемь лет?
«Он даже не помнит…»
Я задыхаюсь от ярости, а он продолжает говорить, не замечая моей реакции:
– Я тогда не мог поступить по-другому, был женат… Но уже нет, видишь? – он показывает мне руку без кольца.
Только вот какое дело... Тогда у него на пальце тоже кольца не было. Иначе я бы с ним уж точно встречаться не стала.
– Помню, нам было хорошо… – и тут он пытается взять меня за руку.
– Убрал от меня свои ублюдочные грабли и пошел в задницу!
– Ты охренела так разговаривать? Я тебе сейчас рот с мылом вымою!
И тут он снова пытается меня схватить. Я уворачиваюсь и со всей силы впиваюсь ногтями ему в шею. Чувствую, как под ногти забиваются частицы его кожи, и неосознанно скалюсь. Наверное, если бы могла дотянуться, впилась бы ему в сонную артерию зубами. Так что ему повезло, что я мелкая… а мне-то не очень. Димасик-тварь орет благим матом и наотмашь бьет меня по лицу.
Отлетаю метра на три, приземляюсь на свои вторые девяносто, тупо смотрю на ублюдка и чувствую, как из левой ноздри течет теплая струйка.
Провожу пальцами по верхней губе. Так и есть – разбил мне нос, впрочем, дело это несложное. После пяти лет жизни с Романом у меня вообще часто идет носом кровь. Бывает просто так, без всяких там оплеух. Странно, но мне даже не больно, хотя, может, шок.
– Будешь знать, как на мужиков кидаться! – орет он с бешеными глазами. – Я, может, извиниться хотел за прошлое, а ты… Конченая психопатка!
Игнорирую его крики, просто не слушаю. Вытираю кровь тыльной стороной ладони, а она всё продолжает течь. Димасик-тварь это видит и как-то даже немного теряет боевой настрой, подходит, протягивает руку:
– Давай помогу встать… Ты в порядке? Зачем когтями махала? У меня же реакция…
– Не трогай меня! Никогда больше меня не трогай! – шиплю, как настоящая кобра.
А кровь, как назло, всё продолжает течь.
– Дай помогу, сказал!
В этот самый момент дверь, ведущая из зала, открывается, и в коридоре появляется Натан. По тому, с какой скоростью его лицо превращается в злобную маску, легко предсказать, что у кого-то сейчас тоже сработает реакция…
Тогда же:
Ждана
Никогда не видела Натана таким! Мне знакомо выражение дикого бешенства на мужском лице, Роман обычно стоял надо мной с такой же точно физиономией, но Натан… Он же добрый! Обычно…
До этой самой секунды я и не подозревала, что он способен на подобные эмоции, всё-таки я еще плохо его знаю. Не успеваю моргнуть, как он оказывается рядом, рывком поднимает меня на ноги и спрашивает:
– Что случилось?
Не узнаю его голос, он словно из трубы. И вдруг слышу себя как будто со стороны:
– Он пытался дать мне свою визитку… Я не хотела брать, а он слишком разозлился и…
Показательно шмыгаю носом.
– Ты что врешь?! – орет Димасик-тварь, тут же начинает пятиться.
Понимает, что жареным запахло.
«Да, да, придурок, ты пристал не к той девчонке!»
– Стой на месте! – командует ему Натан.
– В чем я вру? – понимаю, что мои слова – сплошная провокация, но остановиться не могу, в меня будто вселился дьявол: – Натан, он предлагал весело провести время, а после того, как я отказалась…
– Заткнись! – машет руками мой бывший любовник.
И это последнее, что он успевает сказать. Видимо, хождение Натана по спортзалам и дружеские спарринги с Трубачевым, которые я не раз имела счастье наблюдать, и в самом деле полезны, по крайней мере Натану удается почти сбить Димасика с ног уже с первого удара. Он подлетает к нему, как-то хитро выкручивает кулак в бок и вминает в челюсть противника. Кажется, это называется – хук справа. Сейчас прием смотрится даже более зрелищно, чем на ринге в перчатках.
«Так-то! Это тебе не с маленькой мной силами мериться! Попробуй-ка кулак достойного противника!»
Хоть кто-то когда-то за меня заступился! Такое со мной, пожалуй, впервые. До чего же приятное ощущение... Плыву почти в эйфории, наблюдая, как Натан вминает кулак в лицо этой мрази. Раз, другой, третий… Тот даже не пытается сопротивляться, видимо, только с девушками драться горазд. Но на этом мой храбрый защитник не останавливается, и очень скоро мне становится страшно.
– Хватит! Достаточно! – пытаюсь до него достучаться, но он будто не слышит. – Натан!
Понимаю, что надо что-то сделать, кого-то позвать, но почему-то не могу и с места сдвинуться, как будто окаменела.
Тут на мое счастье в коридоре показывается Трубачёв, а следом за ним Кира. Та громко охает, а ее муж тут же бросается к другу, оттаскивает его от уже изрядно избитого противника.
На этом бы нам и уйти, но не тут-то было.
– Кира, уведи Ждану! – рычит Натан, а сам снова тянется к страдальцу, тащит того к запасному выходу из ресторана, который располагается в конце коридора.
Подруга тут же бросается ко мне, охает, увидев окровавленный нос и тут же ведет в дамскую комнату. Немного умывшись и наконец остановив кровь, я пытаюсь ее убедить:
– Нам нельзя здесь отсиживаться, он его прибьет!
Нет, мне не жалко Димасика, но не хочу, чтобы из-за моего глупого поступка у Натана возникли проблемы.
– С ним Кирилл, а значит, всё будет хорошо! При любом исходе дела… – как-то слишком уверенно отвечает Кира. – Жданочка, милая… как же сильно он тебя стукнул! Ух, я б его…
Еще одна защитница. От горшка два вершка, а туда же – котенок с сердцем льва.
Мне приятно ее желание меня защитить, и в то же время меня съедает беспокойство.
– Кира, пожалуйста, давай пойдем на улицу!
– Да не переживай ты так! Натан – разумный человек, всё будет хорошо!
– Ну, сейчас он разумным не выглядел!..
Кира пристально на меня смотрит и вскоре кивает. Но когда мы выходим, Кирилл с Натаном уже возвращаются.
– Поехали домой! – Карц тянет меня за руку к машине.
– Он хоть живой? – спрашиваю тихонько.
– А есть разница?
Мой защитник смотрит на меня исподлобья.
– Не хотелось бы, чтобы тебя посадили… – уточняю мотив своего вопроса.
– Ха… – усмехается он. – Тогда нечего царапать шеи всяким проходимцам…
«Он заметил царапины… Господи, ну конечно же заметил!»
– Да, да, милая… Ты многое должна мне объяснить…
И в этот самый момент у меня от страха начинают стучать зубы.
