Текст книги "Вкус неба"
Автор книги: Диана Машкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ладно, – моментально включилась в прежний разговор она, как только смогла нажать отбой, – если другого выхода нет, пиши объяснительную записку. Заранее. Я потом приложу документ со своей стороны. Но учти – варианта здесь два. Либо нам простят эти затраты, войдя в положение пассажирки, либо поделим с тобой стоимость отеля пополам. Что вероятно. Согласна?
– Да я сама, – обрадовалась Даша и схватила чистый лист бумаги из принтера, – не надо пополам! Переживу как-нибудь, с новой зарплатой!
Вера Петровна молча пожала плечами и положила на стол ваучер на гостиницу. Дождавшись, когда Даша закончит писать, забрала объяснительную.
– Иди занимайся своей пассажиркой. Кстати, не забудь новый пропуск.
– Спасибо, – Даша взяла ваучер и пропуск, – а уже известно, какой у меня сегодня рейс?
– Известно. Бангкок.
– Да-а? – Даша испуганно вжала голову в плечи.
Бангкок на «Боинге-747-400», с четырьмя разными классами обслуживания и пассажирами в количестве трехсот пятидесяти человек, считался в авиакомпании одним из самых сложных рейсов.
– Не переживай, – Вера взглянула на нее ободряюще, – в любой момент с любыми вопросами звони мне. Теперь можешь идти.
Аудиенция была окончена. Даша вышла из кабинета начальницы и направилась в кассы. Поменяла в билете Раздрогиной дату, заполнила ваучер на отель и поплелась в медпункт.
Наверное, другая бы радовалась новой должности и новой зарплате, но Даша понимала, что все это отдаляет ее от единственной мечты. Сколько уже было в авиакомпании историй, когда люди приходили, чтобы летать, а потом застревали на земле – в офисе, в аэропорту. И забывали о своем предназначении, утопали в водовороте будничных дел, так и не попробовав на вкус настоящего неба. Нет, Даша так не могла – хотя бы одна мечта в ее жизни обязана сбыться! «Слишком многие тратят свое драгоценное время и умирают, сожалея о так и не сбывшихся мечтах». Когда Даша прочла эти слова в одной из книг, которые в свое время ей подсовывала мама, готовя к профессии актрисы, она поняла, что это – про нее. Кажется, автора звали Роберт Макки, и он невероятно точно уловил самую суть.
Дарья ускорила шаг – ей хотелось как можно быстрее отправить в отель пассажирку и до начала регистрации Бангкока подумать, как дальше жить. Не может такого быть, чтобы на своей цели нужно поставить крест. Должен быть выход, должен быть способ обрести свободу!
Когда она вошла в медпункт, Марина уже не лежала, а сидела на кушетке. Тата, забравшись к ней на колени, что-то рассказывала маме на ушко.
– Вы, – обрадовалась она, – а мне тут Наташенька рассказывала о вашем подводном царстве. Представляете, сочинила целую сказку про маленькую полосатую рыбку, которая тем, кто ей нравится, машет хвостом!
– Это не сказка, – Даша улыбнулась, – у нас в аквариуме как раз такая рыбка живет. Правда, Таточка?
– Плавда, – кивнула Тата и заговорщицки подмигнула Дарье.
Выглядела она при этом так забавно, что плохое настроение и серую тоску по несбывшейся мечте словно рукой сняло. Да уж, ради такой довольной мордашки юного пассажира стоило выворачиваться наизнанку, стоило работать и жить!
– Вот, – Даша протянула Марине ваучер и новую маршрут-квитанцию, – вы можете ехать в отель. А завтра полетите к дедушке с бабушкой.
– Спасибо, – Раздрогина взяла документы. Руки, украшенные дорогими изящными кольцами, у нее дрожали, – вы не представляете, что вы для нас сделали!
– Ничего особенного, – Даша смущенно улыбнулась, – вы же наши клиенты. И это моя работа.
– Это больше, – слезы навернулись у женщины на глаза, – гораздо больше, чем просто работа. Не знаю, как я смогу вас отблагодарить!
– Послушайте, – Даше от ее слов стало совсем неловко, – забудьте об этом, и все! У вас маленькая дочка. Считайте, что авиакомпания помогла вам ради нее.
Марина благодарно улыбнулась в ответ.
Они попрощались на улице. Даша проводила маму с дочкой до служебной машины отеля. Марина никак не могла успокоиться, суетилась и все порывалась обнять Дарью. Зато Тата вела себя, как подобает маленькой леди.
– Я к тебе еще плиду, – сообщила она, – будем лыбок смотлеть.
– С удовольствием, – улыбнулась Даша и, мягко высвободившись из объятий женщины, захлопнула тяжелую дверь микроавтобуса.
Марина с Татой уехали, Даша вздохнула с облегчением и посмотрела на небо. Было похоже на то, что снова польет дождь. А впрочем, какая разница – до утра она в аэропорту. До того, как закончится смена, погода еще тысячу раз переменится: что-то в последнее время Москва не отличается постоянством.
Дарья привычно летела по аэровокзалу, лавируя между пассажирами. С того самого момента, как она устроилась в авиакомпанию, скорость вошла у нее в привычку. Рабочее время было расписано по минутам.
Первые дни Дарья катастрофически боялась своей работы. Опыта не было, регистрировала она медленно, и время от времени ей казалось, что сейчас кто-нибудь из пассажиров подойдет к ней и выскажет все! Но то ли ей невероятно везло и люди попадались доброжелательные, то ли значок «помогите, я – стажер» на груди оказывал волшебное действие, но пассажиры даже и не думали возмущаться. Подходили к ней с улыбкой, один за другим, некоторые даже поздравляли с новой работой. А один пожилой дядечка – Даша прекрасно запомнила его – сказал, что уже скоро двадцать лет, как он летает только этой компанией. «Вам крупно повезло, – подмигнул он, – моя авиакомпания – самая лучшая!» Даша тогда даже испугалась: подумала, что перед ней хозяин, но потом поняла – просто человек так привык, сроднился с компанией, что, не задумываясь, называет ее своей.
А потом пришел опыт, место стажерского значка занял бейдж с ее именем-фамилией, и смены стали пролетать одна за другой, словно мгновения. Даша так освоилась за стойкой регистрации, что чувствовала себя здесь как дома, а каждого подошедшего пассажира считала своим гостем. Вместе со скоростью работы стали появляться свободные минуты, в которые Даша мечтала о том дне, когда ее наконец примут в бортпроводницы. Она наблюдала за летными экипажами авиакомпании, которые то и дело проходили мимо нее. Пилоты, стюардессы. Они вызывали в Дарье такую острую зависть, что временами было сложно совладать с собой. Хотелось выскочить из-за стойки регистрации, подбежать к ним и объяснить, как сильно она хочет летать, какая прекрасная из нее получится бортпроводница – только нужно чуть-чуть помочь, подсказать руководству! Конечно, ничего подобного она так и не сделала, но каждое появление нового экипажа отзывалось в ее сердце трепетом, который можно было сравнить разве что с безудержной первой любовью.
Глава 2
Михаил Вячеславович пересек аэропорт и, все еще думая о Даше и оставшихся на ее попечение пассажирках, подошел к служебным лифтам. Какая эта Дашенька Морозова милая и приятная – кажется, она даже сама не догадывается, насколько сильны в ней обаяние и способность нравиться людям. Надо будет, если еще раз встретиться доведется, сделать доброе дело – раскрыть девочке глаза. А то что-то чересчур много в ней стеснительности и неуверенности в собственных силах.
Лифт подъехал, из него вышли две смеющиеся пограничницы в неприлично укороченных форменных юбках. Увидев бравого пилота, девушки раскрыли рты и восхищенно замолчали. Михаил Вячеславович усмехнулся – значит, не растерял еще своей фирменной выправки, девицы до сих пор от одного его вида млеют. Он автоматически бросил быстрый взгляд на женские ножки и вошел в лифт. Нет, у его Людмилы ноги точно стройнее: словно выточены искусным художником из белой слоновой кости. А ведь ей как-никак тридцать шесть, хоть никто и не даст. Мысли о жене отразились на его лице мягкой улыбкой. Людмила у него – просто сокровище: красивая, умная, хозяйка прекрасная. Недаром народная мудрость гласит: хочешь семейного счастья – женись на бортпроводнице. Мало нынче профессий, которые учат заботиться о людях и быть человечнее. А у стюардессы работа такая – старается во всем пассажиру угодить. Да и отбор на эту должность – особенно в первый класс, где работала Людмила, – строгий: только самых достойных пускают в небо. Девушка и умом должна обладать, и красотой, и спокойствием, и чувством юмора. Здоровье, опять же, крепкое нужно. Чем не идеальная жена! Фадеев в который раз мысленно воздал хвалу богу за то, что встретил Людмилу. Шестнадцать лет как они познакомились, а до сих пор от одного ее имени сердце быстрее стучит. Видимо, судьба намеренно так долго готовила его к этой встрече – провела через огонь, воду и медные трубы. Чтобы научился не разбрасываться, умел по достоинству оценить такую женщину.
Михаил Вячеславович нажал кнопку пятого этажа и то время, что лифт неторопливо полз вверх, думал о том, как чудесно они с Людой проведут время в Бангкоке. Надо в театр сходить – сто лет не был, по экскурсиям поездить. В Большом Королевском дворце последний раз был года четыре назад. А какие в Бангкоке гастроли! Мировые знаменитости, лучшие спектакли. Да и в целом для его напряженной работы три дня передышки – это подарок судьбы. Особенно когда любимая жена рядом. Михаил Вячеславович, все еще с мечтательной улыбкой на губах, вышел на пятом этаже и отправился в Операционный центр.
Оперцентр, как любил говорить Фадеев, – сердце авиакомпании. Это сердце не замирало ни на минуту, круглые сутки обеспечивая вылеты и прилеты рейсов. Здесь решались вопросы по подготовке самолетов, по их обслуживанию в аэропортах, по замене бортов, по выходу из сбойных ситуаций. Фадеев любил, приехав перед рейсом пораньше, пройтись между стойками регистрации, посмотреть на аэропорт, а потом заглянуть в Оперцентр – выяснить обстановку. Нравилось командиру сознание того, что он полностью владеет ситуацией. Да и, откровенно говоря, пообщаться с народом хотелось – когда еще доведется вырваться из своего начальственного кабинета.
– Вечер добрый! – поприветствовал Фадеев с порога.
Четверо сотрудников Оперцентра, работавшие в смену, обернулись к нему и одновременно кивнули – у одного к уху была прижата рация, другой говорил по служебному телефону, третий сосредоточенно вглядывался в разноцветные прямоугольники рейсов на экране. Через секунду они уже снова вернулись к работе, а начальник смены встал и протянул летному директору руку.
– Ну как, Алексей, – спросил Михаил Вячеславович, когда они вышли в соседнюю комнату, чтобы не отвлекать сотрудников, – справляетесь?
– Напряженно, – Алексей достал кружки и насыпал в них кофе, – но пока все по плану. Правда, пришлось уже в тетрис самолетами поиграть из-за позднего прибытия Вены.
Он налил кипятка и передал кружку Михаилу Вячеславовичу:
– А вы как? Летите?
– Да, – Фадеев взял кружку, осторожно отхлебнул, с удовольствием вытянул ноги, – у меня сегодня Бангкок.
– Сорок седьмой ваш, – Алексей взглянул на часы, – скоро будем готовить.
Они еще поговорили пару минут о компании, о делах. О том, когда «Боинг-767» вернется с планового техобслуживания, когда наконец таможня пропустит запчасти, когда ожидать получения нового самолета. Алексей все время нетерпеливо поглядывал на стену соседней комнаты, и Михаил Вячеславович понял, что пора уходить. В Операционном центре – особенно в такие дни – от сотрудников требовались предельное внимание и концентрация. Шутка ли, координировать действия всех подразделений авиакомпании, когда в день вылетает больше восьмидесяти рейсов, и все с полной загрузкой. Планировать, готовить, выпускать самолеты. Следить за поставкой бортового имущества, за прибытием экипажей, за работой супервайзеров. Да еще контролировать, чтобы аэропорт свои обязательства четко выполнял.
– Ладно, – Михаил Вячеславович встал, – вам удачного дежурства, а я в летный. Не терпится на предполетный брифинг – и в небо!
– Хорошего полета! – Алексей улыбнулся и с явным облегчением протянул на прощание руку.
В здании летного офиса, где готовились к вылету экипажи, царила обычная суета: сияющие предрейсовой свежестью бортпроводники торопились на брифинги, пилоты переходили из кабинета в кабинет. Михаил Вячеславович прошел к себе и запросил в летной диспетчерской документацию по рейсу. Времени на подготовку у него было достаточно – пока ни второго пилота, ни пилота-инструктора нигде не было видно. Он достал из кармана мобильный телефон.
– Людочка, ты приехала?
– Да, уже на парковке, – мелодичный голос жены, как всегда, заставил его улыбнуться.
– Отлично! Как дети?
– Отвезла к маме, так что все хорошо. Просили передать тебе огромный привет и просьбу привезти чего-нибудь из Бангкока.
– Начина-ается, – Михаил Вячеславович нахмурился, – дома не развернуться уже от этих подарков-сувениров.
– Тебе что, не хочется детей порадовать? – спросила Людочка лисьим голосом.
– Ладно, – согласился Фадеев, – купим какую-нибудь мелочь.
– Как скажешь, любимый.
Михаил Вячеславович не стал комментировать мнимую покладистость жены, прекрасно понимая, что, как только они окажутся в приличном торговом центре, Люда тут же бросится искать новые наряды для Люси, которая и так у них разодета как кукла, а его отправит выбирать подарок для Темы. В этом вопросе она неисправима – настоящая женщина.
– Сообщи, в какой вы будете брифинговой. Я подойду.
– Конечно, – Людмила, словно прочитав его мысли о своем отношении к магазинам, улыбалась в трубку, – пришлю тебе СМС.
Михаил Вячеславович отключился и в ожидании документов откинулся на спинку кожаного кресла. Как же перетерпеть еще эти три часа до вылета?! Хотелось войти в самолет и почувствовать себя дома – в родной кабине. Ничто не может сравниться с ощущением мощи и силы, которые придает громадная машина. «Боинг-747» – техника невероятная. С вальяжностью и в то же время с неиссякаемым запасом энергии. Он и на взлет идет с достоинством: не врывается в небо, а плавно, не торопясь, взрезает мощным корпусом облака.
Могли бы, со вздохом подумал Фадеев, в свое время и в России такой самолет построить. Он вспомнил свой любимый «Ил-86», на котором проработал много лет. Все у этой машины было как надо: и мощность, и комфорт, и вместимость. Прекрасная крейсерская скорость, хорошая дальность полета. Михаил Вячеславович улыбнулся, подумав о том, что ведь именно «Ил-86» соблазнил его перейти на работу в тогда еще только создававшуюся авиакомпанию. Решил, так сказать, судьбу. Если бы не та поездка в Воронеж, не увиденный собственными глазами красавец, который готовился к выходу в небо, вряд ли решился бы Фадеев оставить прежнюю должность и перейти в компанию, которой, по сути, еще и не было. Но «Ил-86», построенный по специальному заказу, его покорил. Такой роскоши, такого великолепия он не видел прежде нигде: двадцать шикарных кресел бизнес-класса, видеоэкраны, оформление салона по лучшим западным образцам и традиционная надежность детищ Ильюшина. Хотелось немедленно сесть за штурвал и стать первым пилотом этой невероятной машины. Перед соблазном Фадеев не устоял – распрощался с прежними коллегами и через несколько месяцев уже пилотировал новенький «Ил-86» из Воронежа в Москву. Как же его встречали! Крошечный коллектив в лице молодого президента компании и десятка-другого сотрудников собрался в аэропорту. Шампанское, цветы, счастье на лицах. Михаил Вячеславович улыбнулся, вспомнив, как едва успел поймать президента за руку, когда тот собрался на радостях разбить бутылку шампанского о переднюю стойку шасси. «Это же не корабль, – улыбнулся он, – и без шампанского будет чудесно летать».
Да-а-а. Волшебные были времена: с энтузиазмом и верой в будущее. Жалко, что забросило государство «Ил-86», хотя был в стране тогда и научный потенциал, и мощный авиапром. Надо было доработать двигатели, снизить расход топлива хотя бы в два раза – и была бы уже хорошая экономия. А так ничего не осталось компаниям из-за роста цен на авиакеросин, как пересесть на «Боинги». Иначе бы разорились. Хорошие машины, слов нет. Но на то ведь и щука в реке, чтоб карась не дремал! Американцы в свою авиацию громадные ресурсы вкладывают, не перестают совершенствовать машины, а мы…
– Михаил Вячеславович, можно?
Фадеев моментально вышел из задумчивости и сел ровнее в своем кожаном кресле.
– Конечно, Андрей, заходи.
– У вас будем? – не услышав приглашения сесть, Андрей Антонов застыл на пороге.
– У меня, – жестом Михаил Вячеславович указал на стул напротив своего стола, – присаживайся. А Михалыча ты не видел?
– Нет.
– В принципе, рано еще, – Фадеев взглянул на часы, – подождем.
Андрей сел, водрузив на стол тяжеловесные папки с документами, и стал ждать указаний начальника. В авиакомпании он работал недавно, потому его и ставили в рейс то с самыми опытными командирами, то с пилотами-инструкторами. А сегодня вообще предстояло лететь с таким великим боссом, как Фадеев, да еще усиленным экипажем. Пилот-инструктор Борис Михайлович должен был явиться с минуты на минуту.
Антонов прекрасно понимал, что за ним пока наблюдают, не решаясь доверить пассажиров и самолет. Но что-то уж слишком предвзято! Он же первоклассный пилот, бывший командир воздушного судна «Боинг-767». Ну и что, что ему двадцать восемь лет?! Какое это имеет значение при его послужном списке? Не мог Антонов понять, почему на новом месте работы пришлось начинать все с начала и летать вторым. Есть такой старый анекдот: «Что такое командир? Это мозг экипажа! Что такое штурман? Это глаза экипажа. Что такое бортинженер? Это руки экипажа. Что такое второй пилот? А это, э-э-э, член экипажа!» Вот именно. Обидно же, черт возьми! Он – профессионал, в стране таких пилотов – по пальцам пересчитать! Ему даже прочили в летном училище карьеру космонавта, о чем он до сих пор не забыл. А теперь…
В общем, конечно, после того как Андрей просидел почти полгода без нормального налета, без денег, а потом в один прекрасный день получил от руководства прежней компании «добрый совет» уволиться, ему и должность второго пилота показалась приемлемой. Но на самом деле черт бы побрал этот кризис и тех, кто довел до развала кучу авиакомпаний! Не сомневался он в том, что все проблемы в авиации от дураков. Кризис кризисом, но есть предприятия, которые продолжают приносить прибыль и умножать свой капитал. В такую компанию Андрей и попал благодаря одному давнему знакомству. Потом случайно узнал – пригласил его приятель не из дружеских чувств, а потому, что получил от Фадеева задание найти лучших пилотов и принять на работу. Аргументом «за» для Антонова было то, что в новой компании его обучили и дали допуск на новый тип самолета – «Боинг-747-400», да и по деньгам он явно только выигрывал, аргументом «против» до сих пор оставалась ущемленная гордость. Вот и сейчас он с досадой ощущал себя сопливым мальчишкой перед всемогущим Фадеевым.
– Давай-ка мы с тобой, пока Михалыча нет, с метеосводки начнем, – услышал он мечтательный голос Михаила Вячеславовича, – представить себе не можешь, как хочется улететь!
– Сейчас посмотрим, – Андрей извлек из кипы нужные документы.
– Завидую я тебе, Андрюха, – к великому изумлению Антонова, произнес вдруг Фадеев, – ты сколько угодно можешь летать, а я – только пару раз в месяц. Тяжела, черт бы ее побрал, шапка Мономаха.
– Неужели, – Андрей недоверчиво улыбнулся, – заместителем генерального директора быть хуже, чем обычным вторым пилотом?
– Что ж хорошего, – Михаил Вячеславович покачал головой, – пилот и во сне самолеты видит. А я вот сижу на земле и за всех вас несу ответственность. Тяжело.
– Да, – Андрей вздохнул и искренне посочувствовал Фадееву: какому летчику хорошо без неба?! Ущемленная гордость, которой он мучился пару минут назад, чуть-чуть отступила.
Они посмотрели сводку погоды по трассе – прогноз оказался благоприятным. Фадеев заметно повеселел. Отметили зоны возможной турбулентности на карте, все было в пределах нормы. В Москве, правда, к вечеру обещали дождь, но кратковременный. Да и какая, собственно, разница с третьей-то категорией допуска пилотов и аэропорта – дождь не дождь. Лишь бы ветра сильного не было, такого, который сдувает с полосы. А для Москвы это редкость: не Крайний Север.
Борис Михайлович ворвался в кабинет Фадеева как ураган. Невысокий, чуть полноватый и с добродушной улыбкой на губах, он напоминал повзрослевшего Винни-Пуха.
– Я вас ищу-ищу по брифинговым, – выпалил он с порога, – а вы тут в начальственных кабинетах окопались!
– Во-первых, здравствуйте, Борис Михайлович, – строго осадил веселого коллегу Фадеев, – а во-вторых, мы уже начали. Присоединяйтесь.
– А мы чего, – сразу погрустнел Михалыч, – готовимся к выступлению на саммите глав государств?
– Не понял.
– К чему, говорю, такой официоз? – неохотно пояснил свою мысль пилот-инструктор. – Весь рейс, что ли, церемонии разводить будем?
– У нас, – Фадеев сделал страшные глаза, – ответственное мероприятие по вводу в строй молодого пилота!
– А-а-а, – Михалыч наконец сел и протянул покрасневшему от возмущения Антонову руку, – ясно.
Усиленный экипаж, теперь в полном составе, изучил техническое состояние самолета «Боинг-747-400», на котором им предстояло лететь. Никаких отложенных дефектов на машине не было. Обнаружилось, правда, одно досадное недоразумение – не работал туалет в хвостовой части самолета, так что на время полета бортпроводникам придется его закрыть. Но уж оставшимися-то пятнадцатью туалетами можно как-нибудь обойтись. Не проблема.
Пролистав для верности документы, заранее обсудив, что Фадеев возьмет на себя управление самолетом, а Антонов, как и положено, сядет в кресло второго пилота, взглянули на часы.
– Ну, что, братцы, – Михаил Вячеславович потянулся, – у меня лично уже руки чешутся! Давно не держали штурвал.
– Всего-то ничего осталось, – улыбнулся Михалыч.
– Ладно, – Фадеев сел поудобнее, – как-нибудь выдержим. Но если кто помешает нам сегодня вылететь – порву на части! Имейте в виду.
– Да мы чего, – Михалыч, а вслед за ним и Антонов улыбнулись, – мы только «за»!
Они еще проговорили минут десять на первый взгляд ни о чем. На самом деле пилот-инструктор шаг за шагом прощупывал внутреннее состояние второго пилота – когда идешь с человеком в рейс, нужно быть уверенным, что он абсолютно спокоен. Что никакие житейские проблемы или личные неурядицы не тащит за собой в небо.
А у Фадеева своя задачка стояла – потому и просил поставить Антонова с ним в рейс, – посмотреть своими глазами, насколько профессионален новый пилот. Одно дело – читать положительные отзывы и отчеты, и совсем другое – наблюдать за работой летчика в реальном времени и пространстве. Без собственных наблюдений и без мнения Бориса Михайловича Фадеев не принимал серьезных решений.
Сейчас, с учетом новых поступлений воздушных судов «Боинг-747», требовалось увеличение командирского состава. Теоретически Андрей Антонов для повышения в должности, учитывая его послужной список на прежнем месте работы, подходил. Практически – что-то уж слишком молод, да и нос любит задирать. Фадеев страдающих манией величия летчиков не любил. Будь ты хоть сам господь бог, а коли форму пилота надел, значит, ради людей работаешь. И младших коллег, и пассажиров должен уважать.
– О, – отреагировал Михаил Вячеславович на вибрацию в кармане, – сообщение. «Брифинговая номер два».
– Что, бортпроводники собрались? – поинтересовался Антонов.
– Твоя правда, – Фадеев нетерпеливо поднялся из кресла, – пойду. Пообщаюсь с молодежью. А можно и вместе. Задавим их массой?
– Ну, – Антонов не слишком любил эту часть работы, предпочитая не спускаться с Олимпа, но начальству-то не откажешь, – давайте я присоединюсь.
– А я пас, – подмигнул Борис Михайлович, пересаживаясь в удобное кресло Фадеева, – когда еще доведется в отсутствие начальника его подсидеть!
– Вот ты взрослый человек, – улыбнулся Михаил Вячеславович, – а простых вещей не понимаешь. За чужой штурвал не берись!
И они с Антоновым вышли из кабинета под веселый хохот Михалыча.
Михаил Вячеславович настороженно взглянул на Антонова. То, что новый пилот бортпроводников не жалует, – это ясно. Видимо, считает их низшей кастой. В общем-то, ничего смертельного в этом нет: пилоты, что уж там говорить, подвержены звездной болезни. Но надо это дело лечить – чем раньше, тем лучше. В критической ситуации пустая напыщенность может и подвести. Общее дело делаем, о какой дистанции может быть речь?!
– Андрей, – Фадеев осторожно прощупал почву, – у тебя с прежней работы друзей среди бортпроводников не осталось?
– Нет, – отрезал Антонов и, подумав, добавил: – А что?
– Да так, – Фадеев пожал плечами, – авиакомпании нашей ценные кадры нужны.
– У нас пилоты только между собой общались, – объяснил Андрей, – бортпроводники – не мой статус.
– Эх, ты! – вырвалось у Фадеева: – А кто же твой?
– Летчики, – сообщил Антонов, помолчал и мечтательно выдохнул: – Космонавты. У меня вообще-то среди друзей космонавтов больше.
– Понял, – кивнул Михаил Вячеславович и подумал, что нелегко будет Антонова исцелить, – большому самолету – большие полеты!
Ответить Андрей не успел – за двадцать начальственных шагов Фадеева, которым он изо всех сил старался соответствовать, они добрались до брифинговой.
Михаил Вячеславович, пытаясь не производить лишнего шума, открыл дверь и протиснулся в комнату. Но не обратить на себя внимания, само собой, не удалось – молодой человек и девушки, уже при полном полетном параде, приветственно повскакивали с мест и заулыбались.
– Михаил Вячеславович, – старший бортпроводник, восседавший в президиуме, вышел из-за своего стола и протянул Фадееву руку, – добро пожаловать!
– Добрый вечер, коллеги! – Фадеев окинул пятнадцать человек экипажа пассажирской кабины быстрым взглядом и остался доволен. – Я, если не возражаете, сначала посижу – послушаю вас, а потом сам скажу пару слов.
– Как вам удобно. – Евгений кивнул, ощущая некоторое напряжение: не каждый рейс командир и второй пилот изъявляют желание от начала до конца присутствовать на брифинге бортпроводников.
Фадеев с Антоновым присели в уголке, Евгений, смущенный прибытием высоких гостей, вернулся на свое место, но сесть не решился.
– Продолжим, – произнес он, – Лапина работает по правому борту, Семина делает прессу: газет сегодня особенно много, пятница. Будьте внимательны. Ермолаева, у тебя…
– Как всегда, багаж, – подала голос с места Ермолаева.
– Правильно, – Евгений бросил на нее шутливый взгляд, – зато все грузчики аэропорта наверняка у тебя в поклонниках.
– И не говорите, – притворно тяжело вздохнула она.
– Я на второй левой, на телефоне. Напоминаю – открытие и закрытие дверей по команде, с разрешения командира воздушного судна. В салоне пресекаем распитие спиртных напитков, курение. Будут сложности – зовите меня. Не забывайте: ведется видеонаблюдение. Что-то еще?
– Списки на спецпитание, – напомнила Людмила Фадеева.
– Есть. У меня. И, – Евгений перевел дыхание, – не забудьте пересчитать бытовое имущество. В накладных по питанию обязательно заполняются все графы! При встрече пассажиров улыбаемся, помогаем находить места и размещать на полках ручную кладь. Ясно?
В ответ все дружно закивали. Собственно, с последним напоминанием Евгений уже палку перегнул – и так все понятно. Не в первый раз. Но чего не сделаешь, когда хочется выглядеть идеальным перед начальством?
– Михаил Вячеславович, – закончив, Евгений с улыбкой посмотрел на Фадеева.
– Да, – тот встал, – сегодня мы с вами вместе выполняем рейс на Бангкок. На всякий случай еще раз, я – командир воздушного судна, Фадеев Михаил Вячеславович, второй пилот – Антонов Андрей Владимирович, с нами летит пилот-инструктор, Веселовский Борис Михайлович. Экипаж вам достался опытный, – он улыбнулся, – время в пути восемь с половиной часов, стоянка у нас уже есть: восемнадцатая. Телетрап. Код в кабину – девять пять семь. Запомнить как отче наш, но вслух не произносить. Все! Удачного рейса!
– Спасибо, – Евгений еще раз оглядел экипаж, – ну что, теперь мы готовы. По времени будем выезжать.
– Отлично, – Фадеев направился к двери, – через тридцать минут внизу. До встречи!
– Семина, – как только за пилотами закрылась дверь, Евгений почувствовал себя свободнее и перешел на свой привычный ласково-шутливый тон, – у тебя почему платок форменный так повязан? Горло болит?
– Нет, – Варя смутилась.
– Тогда, – улыбнулся он, – повяжи, Варенька, как по стандарту положено.
