Текст книги "Пепел (СИ)"

Автор книги: Диана Килина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Вот и сейчас я сидел на обеде с Игорем, он мне что – то говорил, а я не расслышал ни слова. Потому что вспомнил, как она играла на рояле в моей гостиной и пела песню. Я нашел ее и скачал на свой мобильник. Иногда включал ее, сидя за роялем, на котором я даже не умел играть. Я просто открывал крышку, слегка прикасался к клавишам, пока играла песня и внимательно слушал. Каждое слово.

Я хочу, чтоб это был сон

Но, по – моему, я не сплю

Я болею тобой, я дышу тобой

Жаль, но я тебя люблю

Я псих.

– Эрик, что с тобой? Ты меня вообще слышишь? – выдернул меня в реальность голос Игоря

– Да, слышу. Просто задумался.

– О той девчонке? Из клуба? Как ее звали…

– Дана, – перебиваю я и осекаюсь.

– Да ты запал! – смеется он, – Хотя она хороша.

– Наверное.

– То есть, вы так и не переспали? – спрашивает Игорь удивленно.

– Я не собирался с ней спать. И вообще, она странная.

– В каком смысле – странная?

– Она шла босиком под дождем, когда я ее впервые встретил. Она постоянно в наушниках, даже тогда в клубе она тебя не слушала.

– Да ладно?! Но она со мной говорила.

– Она сказала, что умеет читать по губам, – я довольно улыбнулся, глядя на изумленное лицо своего друга, – И еще, она не пьет. Вообще.

– А она не буйная? Ты не заметил ничего подозрительного? – Игорь прищурился и стукнул пальцем по столу.

Это – его жест недоверия и обычный сигнал мне на переговорах.

– Нет, – я запнулся, – Она спокойная, рассудительная, умная. Просто странная. Не такая, как все.

– Да, брат, я тебе не завидую, – вздыхает он и проводит глазами официантку.

Она еще совсем юная, но уже приобрела пышные формы. Его типаж.

– Почему?

– Ну, запасть на женщину со странностями… – Игорь пожал плечами, – Ничего хорошего это не предвещает. Когда вы в последний раз встречались?

– Тогда в клубе.

– Две недели назад? – он округляет глаза и удивленно моргает – Чего ж ты ей не позвонишь?

– Она не оставила свой номер.

– Да уж. Ну, найди ее по нашим каналам. Это не проблема, – он говорит это, показывая жестом официантке принести счет. Она выбивает два чека, а потом плавным движением направляется в нашу сторону, широко ему улыбаясь.

– Я не знаю ее фамилии, адреса. Ничего. Я ничего о ней не знаю. Она просто случайная знакомая, – говорю я, кладя кредитку на стол.

– Которая не дает тебе покоя. Эрик, это добром не кончится, – Игорь кладет двадцатку в книжку со счетом. Туда же он вкладывает свою визитку и отдает все это девушке.

– Возможно. А может быть, я просто выброшу ее из головы.

– Не выбросишь. Это такой тип женщин – их невозможно выбросить из головы. Ты либо помешаешься на ней окончательно, либо получишь то, что хочешь и потеряешь интерес.

Получу то, что хочу. А чего я хочу?

Зачем делать то, чего ты не хочешь, и что не доставляет тебе удовольствие? – прозвучал в голове голос Даны, и я дернулся.

– Найди ее, – снова настойчиво говорит Игорь, – Трахни и покончи с этим.

Я ничего не ответил.

Мы закончили с обедом, и вернулись в офис. Я вошел в свой кабинет, сел за стол и открыл ноутбук. Экран загорелся черным, чистым цветом, без иконок программ на рабочем столе. Даже в компьютере у меня порядок. Никаких заставок, все по папкам. Только черный цвет и тонкая серая полоска внизу.

Найти ее. Но как?

Она говорила, что работает в баре неподалеку от места, где я ее забрал. Это был угол на пересечении улиц Койду и Комееди.

Открываю карты Google. Нахожу это место. Ищу на значках бары и рестораны. Нахожу один. Забиваю в поисковик название, и захожу на страничку. Спортивный бар. На фото простая обстановка, немного убогая и дешевая. Вижу экран на большой стене над столиками, вдоль другой стены расположены диванчики, огороженные перегородками. Потом нахожу фотографии с последнего чемпионата Европы по футболу. Листаю кадры, на которых полно людей, ищу ее лицо.

Вот она! На фотографии она стоит за стойкой в обнимку с каким – то здоровым парнем, больше похожим на качка. Они улыбаются. Он держит руку на ее талии, а она положила свою на его плечо. На его фоне она кажется совсем крошечной. Ее волосы распущены и растрепаны, на лице ни грамма косметики, но она все равно очень красивая. Ее глаза светятся, улыбка широкая, но что – то в ней не так. Ей нравится, что он ее обнимает, но она как – будто отсутствует.

Она одета в футболку сборной Италии с номером 10 и простые джинсы. Я замечаю на ее запястье татуировку. Приближаю снимок, навожу резкость, но татуировку не разобрать. Похоже на какую – то надпись, но больше я ничего не вижу.

Закрываю браузер и откатываюсь от стола. А чего я ждал? Она красивая, явно не дура, почему у нее не может быть парня? Может быть этот бар – их семейное дело. О чем я думал, и на что надеялся?

Я перевожу дыхание, снова открываю страничку этого бара, захожу в галерею. Листаю снимки дальше и нахожу еще один. Дана стоит боком к камере, но глаза ее смотрят прямо на меня. Она наклоняется к столику с подносом. За столиком сидит кто – то в футболке Итальянской сборной и его лицо разукрашено цветами флага: зеленый, белый, красный. Наверное, она улыбнулась ему, но фотограф перехватил ее взгляд. Сохраняю фотографию и еще раз на нее смотрю. Потом щелкаю правой кнопкой мыши, выбираю в выпадающем меню «Сделать фоном рабочего стола», всего секунду мешкаю и нажимаю.

Так мой компьютер лишился невинности. Теперь с экрана на меня смотрит ее лицо.

Глава 5

Бар «Чемпион» находится в небольшом переулке за стеклянной дверью. Вывеска гласит, что он работает с четверга по воскресенье с полудня до двух ночи. Я хватаюсь за ручку и почему – то медлю.

Зачем я сюда пришел? Я задаю себе этот вопрос и сразу же на него отвечаю.

Я хочу увидеть ее.

Я впервые в жизни отвечаю себе на вопрос «Зачем?».

Делаю глубокий вдох и вхожу.

В баре многолюдно, шумно и душно. Играет громкая музыка, что – то тяжелое, но все равно мелодичное. Рок, немного попсовый, но мне нравится. Необычно.

Иду к стойке и вижу парня с фотографии. Даны нигде не видно, может быть сегодня вообще не ее смена? Сажусь на высокий стул, и киваю бармену.

– Что будете? – спрашивает он.

Бейджик на его футболке сборной Бразилии говорит мне о том, что его зовут Руслан. Я ни разу в жизни не смотрел футбол, но с формами команд знаком. Они то и дело мелькают в рекламе или по телевизору. Руслан высокий, широкоплечий и очень крепкий. Видимо немало времени проводит в спортивном зале. Я немного ему завидую, сам я всегда хотел накачаться, но у меня не хватает на это времени. И терпения. Максимум, на что меня хватает, это пробежки два раза в неделю на беговой дорожке в самом престижном спортклубе. И то, эти пробежки мне нужны для статуса, и чтобы в перерывах здороваться с партнерами. Я работаю, даже занимаясь спортом. Удивительно, что бизнес не застает меня в постели или на толчке.

– Что у вас есть?

– Пиво, сидр, тоник.

– А покрепче?

– Виски двух сортов и водка, – улыбается он.

– Виски. Тот, что дороже.

Он улыбается еще шире, и берет бутылку с полки за спиной. Наливает мне в бокал и ставит на стол.

– Не убирайте бутылку, – говорю я.

Он пожимает плечами, и ставит бутылку на стол.

– Лед нужен?

– Было бы неплохо.

Он подходит к двери слева от себя, бьет ее ногой и кричит:

– Детка, притащи лед! – поворачивается ко мне, и подмигивает, – Сейчас все будет в лучшем виде.

Я смотрю на дверь и чего – то жду. Тут она открывается, и спиной выходит Дана, таща большую картонную коробку. В ней звенит стекло. На коробке лежит пакет со льдом.

– Неужто, кто – то решил опустошить твои запасы вискаря? – она смеется и видит меня.

У меня перехватывает дыхание. Я замечаю татуировку на предплечье, но не могу ее разобрать. Похоже на надпись. Дана тоже в футболке Бразилии с 10 номером. Неймар написано сзади. Она что, фанатка футбола?

– Привет! – произносят мои губы, и я улыбаюсь.

– Привет, – отвечает она, нахмурившись, и поворачивается к бармену, впихивая ему в руки коробку – Вот, твои бокалы, Руся. Если еще раз засунешь их так высоко, я тебя повешу.

– Слушаюсь и повинуюсь, мисс Злюка.

– Иди, заполняй накладные. Днем поставщик приезжал. Я справлюсь.

Она берет пакет со льдом, разрезает его ножницами и бросает пару кубиков в мой бокал.

– Итак. Эрик, – она сверлит меня взглядом и сейчас совсем не похожа на себя прежнюю, – Что ты здесь делаешь?

– Решил открыть новые места для себя, – мне почему – то становится смешно, и я улыбаюсь.

Она злится, что я нашел ее. Забавно. Она забавно злится.

– Сегодня открытие чемпионата мира по футболу. Здесь будет жарко. Ты болельщик? – она протирает стойку, на которую попало несколько капель подтаявшего льда

– Нет. На самом деле я никогда не смотрел футбол. Кто играет?

– Бразилия – Хорватия.

– На кого ставишь?

– А не видно? – она дергает футболку и улыбается.

Лед тронулся. Это хорошо.

– Бразилия. Хорошо играют?

– Лучше всех! Они пятикратные чемпионы мира. Неймар вообще бомба, но у них в сборной все такие. Они не играют, они танцуют! – выпалила она, и я рассмеялся – Что смешного? – хмурится ее лицо.

– Ничего, прости. Никогда не видел девушку, которая смотрит футбол.

– Все когда – то бывает в первый раз, – она пожимает плечами, – Мне надо отойти, отдать заказ. Никуда не сбежишь?

– Обычно ты сбегаешь, – я пожимаю плечами, прикладываясь к стакану с виски.

– Точно, – она хлопает себя по лбу и смеется, – Я забыла о своем амплуа.

Она берет поднос с бокалами и выходит в зал, разносит напитки по столикам, а я просто слежу за ней взглядом. Она порхает по залу, ставит бокалы, что – то говорит посетителям, улыбается и смеется. Ей нравится ее работа. Я это чувствую.

Внезапно мне становится не по себе. Я замечаю легкую тень зависти где – то в глубине себя. Когда – то я тоже мечтал о том, что буду работать и получать удовольствие. Я уже не помню точно, чем я хотел заниматься в молодости, но точно не инвестициями и акциями.

Я уехал учиться, потому что меня туда устроил отец. Он всю свою жизнь откладывал деньги на мое обучение, и, когда я окончил школу, даже не было речи, потратить эти деньги «впустую».

– Сынок, посмотри на нас! Я всю жизнь проработал на стройке, перебиваясь случайными заработками. Ты достоин большего! Ты должен стать большим человеком.

Ох, папа. Если бы ты знал, что большой человек ничего, абсолютно ничего, не значит в жизни.

– О чем задумался? – выдергивает меня из воспоминаний ее голос.

– Да так, ни о чем. Тебе здесь нравится?

– Да, – она осекается, – Почему мне должна не нравиться моя работа?

– Не знаю, – я пожимаю плечами, – Много зарабатываешь?

– Мне хватает, – улыбается она, – Деньги не главное в жизни.

– Но с ними жить намного проще.

– Ты ошибаешься, – отрезает она и замолкает.

Я пожимаю плечами, допивая свой виски. Наливаю еще, прямо из бутылки.

– Сколько я должен за нее? – киваю на бутыль среднячкового пойла

– Нисколько. Она стоит тут черт знает сколько времени. Здесь в почете пиво, – она улыбается мне снова, и мне становится тепло от ее улыбки.

– А твой… Начальник не будет против?

– Руся? Я тебя умоляю. Он мечтал о том дне, когда кто – нибудь приговорит ее.

– Почему не выбросить?

– Нельзя выбрасывать еду или напитки. Между прочим, в некоторых семьях дети голодают.

– Ну, эта бутылка им все равно не поможет.

– Почему же? – она закидывает полотенце на плечо. Забавный жест. – Хочешь помочь голодающим детям?

– Могу попробовать, – мне снова становится смешно.

Эрик Кааск и благотворительность? Это что – то новенькое.

– В каждом торговом центре есть корзины пищевого банка. Туда можно положить продукты, которые распределяют между бедными семьями. Эта бутылка стоила пятнадцать евро. Купи на них еды и положи ее в такую корзину.

– А почему просто не дать денег бедным? Или приюту?

– Потому что деньги – это просто бумага. Ребенок, который хочет есть, не поймет их ценность. Он не может съесть бумагу. А вот тарелка каши с маслом, или кусок хлеба с вареньем – это для него имеет ценность.

– Понял тебя. Попробую на днях, – я улыбаюсь

– Обещай мне, – ее лицо становиться серьезным.

– Что?

– Обещай, что потратишь пятнадцать евро на еду и отдашь ее бедным.

– Обещаю, – я смеюсь, – Завтра же дам распоряжение своей домработнице. Она как раз по субботам закупает продукты.

– Нет, – она хмурится, – Ты должен сделать это сам.

– Почему? – меня удивляет настойчивость ее тона

– Потому что я так хочу.

Меня словно прошибает током, я медленно обдумываю сказанное ей, а потом спрашиваю, затаив дыхание:

– Ты всегда получаешь то, что хочешь?

– Почти, – она опускает глаза и делает вид, что снова протирает стойку.

Но я знаю, что это притворство, столешница чистая и блестит от постоянной полировки.

– И что же тебе не удалось заполучить?

– Это не твое дело, – резко отвечает она.

Я остолбенел и раскрыл рот от удивления.

Почему она так злится, отвечая на простые вопросы? Где та милая девушка, с которой я познакомился? Неужели Игорь был прав, и она слегка того?

– МАЗИЛА! – кричит толпа позади нас.

Она поднимает глаза на большой экран, и с досады бросает полотенце на стойку

– Блин, автогол! Ничего, они еще отыграются, – она качает головой и прикусывает губу.

Теперь она становится похожей на девчонку, у которой отобрали любимую игрушку. Я совсем потерялся в переменах ее настроения.

– Ты можешь посмотреть повтор, – говорю я, выдержав паузу.

– Нет, нет, нет. Ты не понимаешь. Повтор – это не то. Посмотри на всех этих людей, – она окидывает взглядом зал, – Они пришли сюда ради того, чтобы видеть все вживую. В реальном времени. Сейчас на другом конце света лучшие из лучших начали битву за титул, которым удостаивались всего восемь стран, – она замолкает, – Всего восемь, Эрик! Ты даже не представляешь, что значит смотреть сейчас это матч.

– Я, правда, не представляю. Я никогда не смотрел футбол, – говорю я, и пожимаю плечами, – Я даже правил не знаю.

– Господи Боже, тебе сколько лет? – она закатывает глаза.

– Тридцать девять, – отвечаю я.

– И ты ни разу не смотрел футбол?

– Нет.

– То есть ты прожил половину жизни и не видел ни один матч? Ни один чемпионат? – она недоверчиво прищуривается.

– Нет, – я улыбаюсь и хмурюсь.

Я искренне не понимаю, что такого в том, что человек не смотрит футбол? Что такого особенного в этой игре?

– Да ты просто лузер! – она хохочет, и забирается на стойку.

Да, просто садится на столешницу, свесив ноги.

– Смотри на поле, – я поворачиваюсь к экрану, – Мальчики в желтых футболках – сборная Бразилии, как ты понял. В синих – Хорватии. Сборная – это лучшие игроки. Лучшие из лучших. Они играют в разных клубах, но раз в четыре года собираются, чтобы защищать честь страны.

Я внимательно ее слушаю, смотрю на поле, по которому перемещаются игроки и понимаю, что ничего не понимаю.

– Они должны просто забить гол?

– По сути да, но есть моменты, когда он не засчитывается. Правда, такое бывает редко.

– А если забивают в свои ворота как сейчас?

– Засчитывается, кроме случая, если мяч забит от ворот, с углового, штрафного или свободного удара.

– А это что такое? – я еще больше запутался.

– Вообще это маловажно, не забивай голову лишней информацией. Если такое произойдет, комментатор все равно объяснит. Дальше. Команда состоит из голкипера на воротах, защитников – это первая линия от ворот, полузащитников – вторая линия и нападающих…

– Третья линия от ворот – продолжаю я.

– Да, правильно. А ты схватываешь налету, – она улыбается, – Расстановка игроков может немного различаться, но смысл всегда примерно одинаковый. Я думаю по названиям все понятно.

– Ну да. Только с полузащитниками не очень. Как можно наполовину защищать ворота?

– Они выполняют вспомогательную функцию в зависимости от ситуации. Либо помогают защите, либо нападающим.

– Ясно.

– В общих чертах – это все, что тебе нужно знать о футболе. Теперь смотри игру. Посмотри, как играют бразильцы.

Я вглядываюсь в экран и слежу за желтыми футболками. Они перемещаются по полю туда – сюда, передавая друг другу мяч. То приближаются к воротам соперника, то отдаляются. Но все время мяч у них.

– Посмотри, как они пасуют. Передают мяч друг другу. Как четко и слаженно они работают. Между ними нет конкуренции, им неважно кто забьет гол. Для них главное просто его забить и выиграть. Посмотри на него.

Я смотрю на экран и вижу худощавого паренька со смешной прической. На вид ему и восемнадцати нет.

– Это Неймар да Сильва Сантос Жуниор. Один из самых успешных футболистов на сегодняшний день. Ему всего двадцать два. Молодой и очень талантливый. И быстрый. Иногда, когда он бежит с мячом к воротам, мне кажется, что он дыру в земле проделает.

Я смотрю за игроком и понимаю ее восхищение. Он, правда, двигается совершенно иначе, как будто он сверхчеловек. Вот мяч у него, он быстро бежит к воротам соперника. Так быстро, что только мелькают ноги в белых гольфах. Как будто у него сзади реактивный двигатель.

У меня захватывает дух. Он приближается к воротам, обходит противника, ловко уведя его в сторону, пасует другому игроку, тот отдает мяч обратно, но слишком сильно и он летит выше, чем нужно. Но паренек подпрыгивает, бьет головой и мяч в воротах Хорватии.

– ГОООООООООЛ! – вскрикивает толпа.

– ГООООООЛ! – кричит Дана рядом со мной.

– ГООООЛ! – кричу я.

Я, правда, кричу. Я переживаю щенячий восторг, эйфорию, счастье. От какого – то несчастного гола, забитого на двадцать девятой минуте. Я даже не заметил, как прошло почти двадцать минут с того момента, как я начал смотреть матч.

– Да! Молодец! – Дана радостно скачет за барной стойкой, – Я говорила – он лучший!

Я смеюсь. Заливаюсь смехом, так, что у меня сводит живот судорогой. Когда я успокаиваюсь, я еще наливаю себе виски и говорю:

– Да. Я определенно полюблю футбол. За Бразилию! – я поднимаю бокал.

Дана смеется в ответ. Потом поднимает в ответ невидимый бокал, и произносит:

– За Бразилию! – на выдохе говорит она, и мы продолжаем смотреть игру.

Глава 6

Я прилично надрался, что было для меня удивительным. Бразилия выиграла 3–1 у Хорватов, но Дана сказала, что пока это маловажно, нужно будет видеть результаты остальных отборочных игр. Я так орал, что, кажется, сорвал голос. И мне чертовски понравилось, когда она, после последнего, победного гола, бросилась ко мне с объятиями.

Конечно, это были не такие объятия, как мне хотелось бы. Но это было что – то необычное для меня. Дикое, неожиданное, импульсивное. Она часто дышала, радостно прыгала вокруг столиков, потом другие посетители бара принялись обниматься и какой – то парень даже похлопал меня по плечу. Меня облили пивом, но это не имело значения, потому что в этот момент Неймар забил второй гол. Я никого из них не знал, но у меня было ощущение, что я приобщился к чему – то важному. Как будто эти совершенно чужие для меня люди были дальними родственниками, с которыми мы собираемся раз в год на Рождество. И вот, мы, такие далекие и малознакомые, вдруг обнимаемся, и нас сплотил светлый праздник. И мы становимся одной семьей. Даже находясь с Игорем, у меня никогда не бывало таких ощущений.

Народ разошелся, Дана убирала со столов и поднимала стулья ножками вверх. Руслан загружал посуду в посудомойку. Мы перекинулись с ним парой слов, он оказался приятным парнем. С женой и ребенком. Дану он знает «всю свою сознательную жизнь» и она ему «как сестра». Я поверил, потому что даже в его брошенных фразах «Детка», «Малыш» не было ни капли страсти. Просто друзья, у которых такая странная манера общаться. Меня это даже забавляло.

– Руся – иди домой. Я все доделаю сама. Тебя Аня ждет.

Он улыбнулся уставшими глазами и покачал головой.

– Лучше вы идите. Мне еще накладные доделать надо.

– Сделаешь это завтра, сегодня был тяжелый день.

– Ладно, черт с тобой, – вздыхает Руслан, – Тебя хоть с ним оставить можно? – он кивает на меня и подмигивает. Я улыбаюсь.

– Можно. В любом случае у меня…

– …Хороший удар правой. Да – да, знаю. Ладно, я, пожалуй, и, правда, пойду. Эрик, было приятно познакомиться. И, если захочешь выпить, у меня осталась еще одна бутылка виски.

– И водка, – киваю я.

– Да, и водка. Но на самом деле, я держу ее на случай драки. Водка примиряет, так говорят в народе, – он разводит руками.

Мы смеемся как старые друзья, как будто знакомы друг с другом целую вечность. Я даже с Игорем так не смеюсь, хотя мы дружим десять лет.

– Пока, детка. И не гуляй под дождем!

Он выходит, а я с тоской смотрю ему вслед.

Такой обыкновенный человек. Небольшой спортивный бар в центре города, хорошая подруга, любимая жена и сын. У него совсем простая жизнь, но при этом он выглядит абсолютно счастливым. Я завидую ему. Да, я завидую.

– Итак, Эрик, – обращается ко мне Дана, – Как ты собрался добираться домой? Сегодня вряд ли удастся поймать такси.

– Вообще, я приехал сюда на машине. Но вряд ли смогу сесть за руль. Можно мне устроиться на вон том диване? – шучу я, киваю в дальний угол, и устало улыбаюсь.

– Я могу отвезти тебя. Правда у меня прав с собой нет… – говорит она хмурясь.

– Если остановят, я выкручусь. Я не против.

– Хорошо. Я сейчас закрою дверь, подготовлю бумаги для Руслана на завтра, и можно ехать. Смотри не усни тут. Я не смогу дотащить тебя на своем горбу.

– Постараюсь, – я улыбаюсь снова и провожаю ее взглядом.

Она скрывается в каморке, я слышу шелест бумаги. Мне стало любопытно, я встаю со своего места и захожу в подсобку, которая так же исполняет роль кабинета.

Дана стоит у стола, и раскладывает бумаги по стопкам. Потом берет желтый стикер, что – то пишет на нем, улыбается и лепит стикер на монитор. Выключает настольную лампу, стирает невидимые пылинки с подставки для ручек. Поднимает глаза и, видя меня в дверях, улыбается.

– Подглядываешь?

– Немного. Тут так мало места. Как вы справляетесь?

– Ну, летом полегче. Когда большие игры или чемпионаты, совсем хорошо. Руслан молодец, он не тратит много денег, а откладывает на периоды, когда мало клиентов. В общем – справляемся.

– Он хороший человек. Это видно.

– Да, он самый лучший, – она вздыхает, – И почему я не вышла за него замуж, когда он меня позвал?

– Он звал тебя замуж? – отголосок ревности пробегает где – то внутри меня.

– Да, но это было очень давно. Мы учились вместе.

– Встречались? – спрашиваю я осторожно.

– Нет, – она осекается, – Не знаю. Больше дружили.

– Странные отношения.

– Я не знаю, как объяснить. Он мне как брат, наверное. У меня нет брата, но я примерно такие же чувства испытываю. Было бы странно встречаться с братом.

– Правда. Но он тебе предлагал пожениться?

– Это было вроде как «Детка, ты самая лучшая на свете подруга и собутыльница. Выходи за меня замуж!». В тот момент он стоял в моей пижаме с розовыми слониками и тряс бутылкой бренди, – она смеется, вспоминая, – Не всерьез. Но сейчас я думаю, надо было согласиться.

– Мне страшно представить свадьбу, – я расслабленно опускаю плечи.

– Скорее всего, мы поженились бы на шашлыках в лесу. Или что – то в таком духе.

– Было бы забавно.

– Не то слово, – она снова улыбается, – Пошли. Я закончила тут.

Мы выходим в зал, я помогаю ей надеть куртку и слежу за тем, как она ставит сигнализацию. Мы выходим с заднего входа, она останавливается, чтобы закрыть дверь. Потом опирается о стену, достает пачку сигарет и закуривает.

Я смеюсь:

– Ты не пьешь, но куришь?

– Иногда.

– То есть травить себя алкоголем вредно, а курить нет?

– Почему, курить тоже вредно. Но от никотина не затуманивается сознание. Голова остается трезвой, – она забавно стучит пальцем по лбу.

– Не поспоришь. Угостишь?

– Пожалуйста, – Дана протягивает мне пачку.

Я закуриваю синий Winston, смотрю на сигарету и спрашиваю:

– Почему мужские?

– Что? – она в удивлении смотрит на меня, опять чертовски сексуально поднимая брови.

– Почему мужские сигареты? Обычно женщины выбирают тонкие, с ментолом. Изящные.

– Это притворство. На самом деле большинство женщин предпочитают простые, крепкие сигареты без добавок в виде ментола, вишни или коньяка. Крепкие, такие, чтоб горло драло, – она пожимает плечами, – Тонкие сигареты с ментолом придумали для тех, кто хочет казаться лучше, чем есть на самом деле.

– Интересная теория – буркнул я, уставившись на тлеющую сигарету.

Маленькие белые хлопья пепла слетели с ее кончика и закружились в воздухе. Я снова перевел взгляд на Дану, отвлекаясь от пепельного танца.

– Я проводила опрос, – она улыбается, тушит сигарету о стену и бросает окурок в урну возле двери, – Пошли, где там твоя машина.

– Я оставил ее у входа.

Она прошла мимо и свернула за угол. Я пошел следом, так и не докурив до конца.

Моя машина – моя особенная гордость. Единственная в стране, всего пятьсот экземпляров по всему миру. Я был одним из заказавших ее производство в 2008 году. Artega GT, двухместный спорткар с просторным кожаным салоном, шестискоростной коробкой передач, тремя сотнями добрых лошадиных сил. 75 тысяч евро железа, покрашенного в черный цвет. 75 тысяч скорости и драйва. Сто километров в час всего за пять секунд.

Я смотрю, как Дана приближается к моей машине, и снимаю сигнализацию. Артега приветливо мигает фарами и автоматически открывает дверь для водителя. Приятный бонус по индивидуальному заказу.

– Ух, ты! – протягивает Дана – В прошлый раз я ее не разглядела. Это Артега?

– Да, – я довольно улыбаюсь. Что ж, мой размер явно заценили, – Ты слышала о ней?

– Да. Я знаю, что это одна из самых редких машин в мире. Их всего пять сотен выпустили и все были распроданы еще до запуска конвейера, – она садится в салон, и ее голова скрывается из вида.

– Я был одним из вложивших в производство, – продолжаю я хвастаться, устраиваясь на пассажирском сидении. Это немного не привычно для меня.

Я никогда никому не разрешал садиться за руль Артеги. Обычно я покупал своим пассиям какой – нибудь автомобиль представительского класса. Ауди или Мерседес. Естественно, после расставания, машину я отправлял обратно в салон. К чему пустые траты?

– С ума сойти. А ее вообще водить простым смертным можно? – Дана пристегивается, и я делаю то же самое.

– Можно, – я поморщился от ее иронии, – Коробка передач простая. Только на педали лучше слишком сильно не давить. Она быстро разгоняется.

Она настраивает кресло под себя, сразу сообразив, что надо делать. Артегу продумали до мелочей: чтобы отодвинуть кресло, или поднять спинку нужно нажать всего пару кнопок. Я протягиваю ключи, она вставляет их в зажигание и, вздыхая, поворачивает ключ. Машина радостно урчит, как обласканная кошка.

– Господи, это божественно, – шепчет Дана, закрыв глаза, – Она как будто живая. Триста лошадиных сил… Я сейчас обделаюсь, – ее шепот срывается на писк, и я невольно улыбаюсь.

Молча, наблюдаю за ней. За неприкрытой детской радостью и восторгом, которую она испытывает, сидя за рулем этой машины. Я чувствую восхищение, искреннее восхищение и гордость от того, что она оценила ее по достоинству. Не потому, что она дорогая или редкая, а по тому, что эта машина может.

Она нажимает на сцепление и газ, машина резко трогается и замирает. Дана тоже замирает и не двигается, испуганно моргая глазами.

– Не бойся. Попробуй еще. Она податливая, – смеюсь я.

Она пробует снова, и машина плавно начинает движение. Мы выезжаем из переулка в полной тишине. Я не включил радио, она не спрашивает, просто сосредоточенно смотрит на дорогу. Я закрываю глаза и кладу голову на подголовник сиденья.

– Эрик, мы приехали. Здесь ворота, – слышу сквозь сон ее приятный голос.

Мы. Местоимение, именительный падеж, множественное число.

Я открываю глаза и смотрю вперед на металлические ворота.

– Точно. Я забыл, – я опускаю козырек над водительским сиденьем и тянусь к пульту. Потом останавливаюсь в нескольких сантиметрах от ее лица и спрашиваю, – Как ты доберешься домой?

– Попытаюсь вызвать такси, – она слабо улыбается и вжимается в сиденье.

Я заметил это, и отодвинулся от нее. Когда я это сделал, она расслабленно опустила плечи.

– Можешь поехать на ней обратно. Завтра заберу, – говорю я, разглядывая ворота впереди.

– А если остановят?

– Никто тебя не остановит, – устало отвечаю я, – Это единственная машина в стране, меня знает полгорода и каждый патрульный. Решат, что ты…

– Очередная девушка?

– Типа того. Тебя это напрягает?

Она хмурится, потом медленно гладит руль, обтянутый черной кожей, переключает передачу и сдает назад.

– Нет, – отвечает она с улыбкой, – Плевать, что подумают. Я душу дьяволу готова продать, чтобы на ней еще поездить.

Я смеюсь, открываю дверь и произношу только:

– Твоя душа принята. Катайся, сколько хочешь. Спокойно ночи.

Глава 7

– Эрик, это Дана. Я не оставила своего точного адреса вчера и воспользовалась голосовым набором в машине. Дом, наверное, ты помнишь, квартира двадцать три. Я буду дома до трех часов, надеюсь, ты успеешь. И да, доброе утро.

Я прослушал сообщение еще раз, допивая кофе. Хельга, моя домработница, зашла убраться, взять список продуктов и не удивилась, когда я встретил ее одетый в восемь утра. В субботу. Она привыкла к тому, что я постоянно работаю.

Я проснулся с легким похмельем и ненавязчивой головной болью. Выпил пару таблеток аспирина, проверил рабочую почту, позавтракал и ждал. Чего ждал? Наверное, этого звонка.

Прослушав сообщение в третий раз, я поймал радостный взгляд Хельги:

– Сынок, ты никак встретил девушку? – она радостно проворковала рядом со мной.

– Ага, – я расплылся в улыбке, как подросток.

Хельга очень напоминала мою мать. Она была чуть полновата, с небольшой проседью, но это ее ничуть не портило, напротив, придавало очень открытый и добрый вид. В ее голубых глазах загорелись искорки интереса, и она продолжила свой допрос:

– Хорошенькая?

– Очень. Любит футбол.

– Это здорово! Я давно не видела тебя таким, – она улыбнулась и поставила коробку с чистящими средствами на кухонный стол, – Ты весь светишься.

– Правда?

– Да. Я очень рада. Надеюсь у вас все сложится хорошо. Тебе почти сорок, а у тебя до сих пор не было толковых отношений, – Хельга укоризненно качает головой, и я хмурюсь.

– Что ты имеешь в виду под «толковыми»?

– Мальчик мой, под толковыми я имею в виду «нормальные» – она смеется, – С цветами, конфетами, прогулками под луной. После Загсом и роддомом.

У Хельги было три дочери и восемь внуков. Может уже девять. Она всегда твердила мне, что дети – это смысл жизни и великое счастье, но я не понимаю этого. Я не боюсь ответственности, просто мне кажется, что я ничего не могу дать своему ребенку. Ну, кроме денег. Я совершенно не умею выражать своих чувств, говорить с людьми и вообще не знаю, как признаваться в любви. Детям ведь надо говорить, что их любишь?

Я, наверное, поморщился, потому что она нахмурилась.

– Да ладно тебе, Хельга. Мы знакомы всего три недели, а вчера встретились в третий раз. К тому же, – добавляю, – Я зануда, трудоголик и шовинист. Она сбежит через месяц.