Текст книги "Право лорда (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
ЧАСТЬ IV. И привез гонец хмельной в тот же день приказ такой…
Глава 12
– Но… сказали же, что вроде как не требует, – попробовала возразить я.
– Поговори мне ещё! – рыкнула вконец оборзевшая и потерявшая страх и чувство субординации Греста. И, наверное, что-то такое промелькнуло на моём лице, потому что служанка вдруг отшатнулась и добавила с заискиванием в голосе: – Сразу сказали, что не требует, а сейчас вот пришли. Пожалуйста, гос… госпожа, вставай… Ведь если что, с нас с Рамирой с первых же спросят.
– Видать, не дождался завтра-то, – подобострастно добавила Рамира. – Всё-таки первая ночь. Переоценил, значит, Тхрагорский своё терпение!
– Да ты не тушуйся, это добрый знак.
Добрый?! Ну, кому как. Это не их посреди ночи растолкали, потому что про̀клятый лорд «требовать изволят-с».
Но делать нечего, пришлось подниматься. Греста с Рамирой споро распустили закрученные на ночь папильотки (и когда успели только их заплести?), в четыре руки вытряхнули меня из «аскетичной» ночной сорочки и поместили в другую, кроем похожую, но прозрачную и красную, в цвет сегодняшнего свадебного платья. Сверху накинули красный же атласный халат, расшитый жемчугом и камнями. На ноги полагались атласные туфли, тоже с камушками, с загнутыми носами и на низком ходу.
– А бельё? – возмутилась я и, не обращая внимания на всплески руками и закатывания глаз и заверения, что я-таки решила их погубить, всё же выудила из сундука со своими нарядами батистовый треугольник, ладно уж, с красным кантом, и, приспустив сорочку с плеч, бюстик, почти не отличающийся от тех, к которым привыкла, тоже нацепила.
Потому что, извините, без трусов разгуливать – это как-то уж слишком.
Это эйвам-бесстыдницам можно, а леди вроде как не по статусу.
На секунду перед глазами мелькнула картинка из сна – зеленоглазый нагшас, сообщающий об опасности.
И я тут же согнулась пополам, зашедшись в хриплом, надрывном кашле. Изобразила я его на десять баллов.
Надо было видеть лица служанок!
Целый калейдоскоп эмоций от «да что ж у неё всё не слава богу?!» до «мамочки, что же делать, пожар, горим!!».
Жестом показала, что хочу пить, а когда Греста подбежала ко мне с графином и стаканом в трясущихся руках, неловко (на самом деле ловко) дёрнулась, сотрясаясь в новом приступе кашля. Ругаясь под нос, Греста унеслась из комнаты, понятно, за водой, а я прохрипела Рамире, чтоб бежала следом и вместо воды молока принесла. Подогретого.
Когда обе вернулись, кашель, понятно, прошёл, а моё бедро любовно обхватывали ножны с подарком нагшаса. И под этим халатом не видно. Красота.
Нет, конечно стрёмно к лорду с холодным оружием топать, кто бы спорил… Но за всё время пребывания в этом доме меня ни разу не обыскали (правильно, а чего обыскивать, когда «своих», то есть «ледь Катлининских» вещей ни у меня, ни у служанок нет, только любезно предоставленное. Из покоев, опять же, не выхожу, традиции…) Не знаю, что это во мне столь отчаянно вопило – мнительность, интуиция, шестое чувство, предупреждение нагшаса во сне, но что-то мне подсказывало, что меня, в общем, могут вовсе не к лорду вести. Как-то уж очень подозрительно служанки переглядывались. И спешили, сильно спешили.
И стоит ли говорить, что подозрительно выглядел также тот факт, что лорд сперва вроде как любезно позволил «новобрачной» отдохнуть с дороги, а потом, вдруг, глубокой ночью, передумал. Чушь какая-то. Может и не чушь, конечно, и такая переменчивость вполне в духе местных лордов, но… береженого, как известно, бог бережёт.
А если я ошиблась и меня-таки к лорду ведут… и даже доведут… чёрт, я так далеко даже не загадываю. Не прибили бы по пути, изобразив какой-нибудь несчастный случай.
Мол, простите, люди добрые, не виноватые мы, леди у нас часто во сне гуляют, лунатизмом маются, вот и не уследили…
А с лордом как-нибудь уже объяснюсь. В конце концов извинюсь, скажу, что кругом враги, имею все основания опасаться за свою драгоценную жизнь… Но опять же, до лорда ещё дожить надо.
Сопровождали меня Греста с Рамирой, вышагивая по бокам с торжественным видом. И мне, конечно, было не до их этого самого вида, просто всё время думала, с какой стороны ждать подвоха.
Но его не было. И это ожидание, натянутые оголёнными струнами нервы… всё это выматывало, причём стремительно выматывало!
Когда мы свернули в северное крыло дома (коридор с распахнутыми настежь окнами запомнился ещё с утреннего «венчания», когда мимо окна какая-то крылатая махина пронеслась), стало понятно, что мои опасения и не думают оправдываться.
Служанки вели целенаправленно к лорду.
И теперь мысли были заняты только тем, как объяснить про̀клятому мужу наличие кинжала под сорочкой…
А ещё интуиция подсказывала: насчёт служанок расслабляться пока всё же рано.
Поэтому нервное напряжение, казалось, уже достигшее своего предела, стремилось распространиться на всю Вселенную.
Когда мы оказались перед высокой дверью, поняла вдруг: не выдержу. Не могу я больше. Вот не могу и всё тут. Сейчас в истерику впаду, заплачу и примусь каяться-обратно проситься, к маме. Это всё… слишком, в общем. Чересчур слишком.
Но – слава богу! – это были всего лишь мысли, внешне я была – сама невозмутимость. И когда Рамира распахнула передо мной дверь, а Греста толкнула в спину, я, конечно, вошла внутрь.
Глава 13
Что-то неуловимо царапнуло внимание, заставило напрячься.
Я не сразу поняла, что именно. А потом дошло с запозданием: когда меня вели «венчаться», прежде, чем дать пройти в тот зал, объявили, так сказать, во всеуслышание. А сейчас не удосужились. Как исподтишка действовали. Впрочем… может, у них по ночам не принято кричать на весь дом о том, что жена, дескать, притопала в покои мужа?
После хорошо освещённого коридора глаза не сразу привыкли к полумраку комнаты, показалось даже сперва, что я стою в кромешной тьме.
Хуже всего было то, что меня встретила тишина. Полная. Абсолютная. Очень, очень тревожная! И без того ведь нервы на пределе…
Я замерла, почти не дыша.
А вдруг эта самая «подстава подстав», которая мне мерещится, никакая не подстава, а просто пакость Гресты и Рамиры? Может, лорд вообще спит? И, – так ведь хочется видеть в людях и их мотивах хорошее, – может, служанки просто запаниковали, что их леди «не позвали» и решили таким образом восстановить справедливость?
Я стояла и с замиранием сердца вслушивалась в тишину, моргала, пытаясь привыкнуть к сумраку и рассуждала так: если лорд спит, то уж точно не стану его будить.
Постою немножко, а потом улизну к себе.
Нет, к себе слишком рискованно: эти ж курицы могут и хай поднять.
Поэтому… Навещу-ка я одного зеленоглазого нагшаса. А что? Где он обитает, я в курсе. Я почти уверена, что остальным эйвам он не достался. Наверное, спит крепким сном, знать не знает о том, что блуждаю тут впотьмах… А если вдруг и вправду спит и стука не услышит, что ж, прикорну на кушетке за занавеской…
Стоило подумать о зеленоглазом воине, как щёки вспыхнули, колени налились томительной слабостью, а дыхание потяжелело. Даже не верится, что то… то волшебное и невероятное, что произошло между нами, было в реальности. А ещё не верится, что это было всего один раз. Идиотизм, конечно, но кажется, я знаю этого зеленоглазого нагшаса всю жизнь. Вообще всегда знала. И он меня тоже.
– Подойди, – раздалось вдруг хриплое (хотелось бы добавить рычание, но это была всё же человеческая речь, хоть и какая-то заторможенная, что ли?) и я не то что вздрогнула, я подпрыгнула на месте, позорно всхлипнув! Сработал эффект неожиданности, и на него ж явно и рассчитывали!
Помня, что злить лорда в мои планы никак не входило, и, учитывая, что слышала о нём до сих пор промедление вообще смерти подобно, сделала пару несмелых шагов вперёд. И не из робости или излишней скромности, а ведь не видно ни черта! Не хватало ещё об этого самого лорда споткнуться!
– Понимаете, тут какое вышло недоразумение, – начала я издалека, собираясь, как есть, поведать лорду о своей излишней мнительности и о так некстати припасённом кинжале.
– Заткнись, тварь! – хриплый оклик был таким неожиданным, что до меня даже грубость не сразу дошла.
А когда дошла, кулаки сами собой сжались.
Да что он себе позволяет?! На меня никто никогда не орал и тем более не хамил!
Папе для «сурового казацкого воспитания» сыновей хватало, вот прям более, чем, сверстники – тоже понятно, не рисковали. В основном из-за братьев, конечно, и отца, чего уж там. Но я, если честно и сама могла за себя постоять. И, хоть мама пробовала мой боевой дух ломать и вообще, воспитывать «как девочку», вынуждена была с отцом соглашаться.
– Пока учится хорошо и учителям не хамит, пусть ведёт себя, как хочет, – безапелляционно заявил как-то папа на семейном суде, пардон, совете. – А то, что Зайцеву синяков наставила, так мне не хватало ещё в детские разборки лезть. Сегодня дерутся, завтра целуются. А я дураком выглядеть не хочу.
– Ещё не хватало! С Зайцевым целоваться! – запоздало возмутилась я.
– Ша, молекула! – цыкнул на меня папа, а потом подмигнул и добавил: – Всё море наше!
– Вот ты всегда ей потакаешь, – покачала головой мама, хотя она вообще-то с отцом не спорила, при нас по-крайней мере, просто тогда сильно из-за тети Иры, мамы того самого «Зайцева» и своей лучшей подруги по совместительству, расстроилась. – А ты посмотри, во что дочь превратилась! Вытянулась, меня уже догнала, худющая, вся в синяках и ссадинах. Не девочка, а бродячий котёнок.
– Инна, включи логику, – миролюбиво посоветовал папа. – То, что вытянулась, это хорошо, в нас пошла, в Богаевских! А что сорванцом растёт, пусть её. Ну скучно ей с девчонками! А с пацанами (имелось ввиду, конечно, с братьями) и веселей, и безопасней. И за себя постоять умеет.
– Другие девочки платьям радуются, – не унималась мама. – А Майе маску с ластами подавай! И скутер!
– Одобряю! – хлопнул ладонью по столу папа. Не успела я обрадоваться, как коварно добавил: – Но и платье тоже купи. Самое дорогое. Под мою премию. Чтоб все эти, – он растопырил пальцы и поморщился, – рюши эти ваши там, ага. И рукава чтоб фонариком!
– Папа! – на этот раз о-очень искренне возмутилась я. – Ну какие ещё фонарики!
– Ладно, ладно, – буркнул папа, усмехаясь в усы. – Давайте, что ли, чай пить.
И мама притихла, загадочно улыбаясь. Просто то, что папа не понаслышке знал о «рюшах» и «рукавах фонариком», на чём, собственно, его познания касаемо женской моды и заканчивались, очень просто объяснялось. А именно – маминым свадебным платьем, которое до сих пор любовно хранилось, присыпанное надеждой, что «когда-нибудь и Майя его наденет», в шкафу. Я, понятно, в этом сомнительном во всех отношениях действе участвовать не собиралась, а вот историю о том, как маме хотелось тех самых «рюш» и «фонариков», и папа, чтобы достать то самое, необходимое, задействовал все свои связи и таки нашёл то самое платье («гэдээровское!» – гордо заявляла мама) буквально перед самым посещением ЗАГСа, слушала с удовольствием.
Вообще, мама меня любила, хоть и подчас очень уж беспокойной любовью. А папа – баловал. Нещадно. И братья любили тоже. И пусть порой, особенно в том, что касалось мальчиков, которым я нравилась, эта любовь выглядела, как немотивированная агрессия, точно знаю – любили.
И вот сейчас, какой-то там выходец из сумасшедшего магического… что тут у них тут… средневековье? первобытнообщинный строй? не суть… будет рычать на меня, обзываться и говорить: «Заткнись»?! Ну, это, знаете ли, ни в какие ворота…
Но моё молчание, видимо, было ошибочно истолковано, как покорность.
Больше не рычали.
Вместо этого хлопнули в ладоши и вспыхнул свет.
Такой яркий, что я зажмурилась!
А когда открыла глаза, стало понятно, почему их так резануло.
Просто я стояла в центре святящегося четырёхугольника, причём за границей света оставалась пусть не та же тьма, но всё же полумрак.
Прищурившись, разглядела в этом полумраке высокую кровать под балдахином, на которой вальяжно развалился тёмный плечистый силуэт.
Глава 14
– Раздевайся! – снова рычание. Злое причём. И голос… мягко говоря, неприятный. И… нет, мне не показалось, язык у лорда заплетается.
– Я просто хотела сказать, – чего мне стоило произнести это ровным тоном, в то время, как внутри всё так и клокотало от ярости, одна я знаю. Но всё же надо бы объяснить этому бешеному кинжал…
– Заткнись, я сказал, шлюха!! – оклик был такой злой, что я зубы чуть в пыль не искрошила. И всё же не выдержала.
– Шлюха-не шлюха, под тобой не валялась!
Знаю, грубо. Неосторожно. Неосмотрительно. Некрасиво, наконец.
И очень, очень опрометчиво.
Но я вообще-то к этому психу в жёны не набивалась! Это он, значит, моего мужа убил, то есть Катлининого, но не суть, меня сюда притащил, женился по каким-то нагшасским обычаям… И пусть во время «венчания» я ни лица его, ни его самого не видела, обращались со мной почтительно! А сейчас, значит, шлюха?! С какой-то радости я должна это терпеть?!
– Так щас поваляешься, – прорычали с явной угрозой. – Раздевайся, я сказал!!
Что-то очень резануло слух. Прямо сильно резануло. Но что именно, я понять не успела. Потому что как-то само собой вырвалось:
– Нет.
– Нет?! – рычание в визг перешло. Прям в фальцет. Прям истерика какая-то, честное слово. И это – лорд?! Мой, с позволения Безликой, муж?! Который на людях лорд, а с женой в спальне – быдло?!
– Нет, – тихо, но твёрдо подтвердила я.
Кровать заскрипела. Лорд поднимался.
Он приблизился, двигаясь как-то неловко. Как будто спешил показать, какой он тут весь из себя и вообще главный, но что-то его сдерживало. И покачивало при этом.
Левое плечо вдруг обожгло. Анам! Не так давно приобретённая магическая татуировка прямо-таки загорелась! Что это означало – я не знала. Но логично было предположить, что предупреждала об опасности.
Захотелось сделать шаг назад, но я нечеловеческим усилием воли устояла на месте. Не хватало ещё показывать своей страх.
А страшно было. Даже жутко. Но злости всё равно было больше!
Когда лорд подошёл к границе света почти вплотную, показалось в его силуэте что-то знакомое. И в чертах лица – довольно размытых из-за бьющего в глаза света – тоже.
– Шлюха! – рявкнул он и ударил.
То есть, как ударил. Попытался ударить. Дать пощёчину точнее.
Нет, меня никто никогда не бил всерьёз (драки же во дворе не считаются, правда?) Но когда растёшь с тремя старшими братьями, поневоле приходится осваивать чудеса реакции. Вот и осваивала, год за годом. Весьма успешно, кстати.
И сейчас реакция меня опередила.
Я просто присела и отступила в сторону.
Лорд, не ожидавший такого, пошатнулся. И снова в его движениях что-то насторожило.
Когда попытался ударить снова, а я отпрыгнула – поняла, что именно. Запах перегара. Едва уловимый, но всё же. Лорд был пьян. Причём в стельку. А сразу я этот запах не распознала, потому что к нему примешивался ещё один, на хвойный похожий, и здорово алкоголь перебивающий.
Лорд зарычал, изрыгнув совсем уж грязное ругательство и набросился снова. На этот раз увернуться почти удалось, то есть удар ребром ладони – бил лорд в шею – задел вскользь макушку. А вот потом везти перестало: кулак в живот угоди. Прямо в солнечное сплетение. И пока ловила ртом воздух, меня схватили за волосы и потащили на кровать.
Впрочем, оказавшись на ней, я тут же откатилась в сторону.
Завязалась самая настоящая драка.
С руганью, проклятиями, пыхтением.
Я на ответные оскорбления силы не тратила.
Дралась, как в последний раз…
От большинства ударов я уворачивалась, и сама пару раз пяткой лордскую морду приложила, и кулаком тоже… Но лорд, похоже, понял, что жена ему попалась «неправильная», терпеть побои несогласная, поэтому перестал оскорблять и тоже принялся драться всерьёз.
Несмотря на хорошую, без ложной скромности, физическую подготовку, я понимала, что шанса против эдакой махины у меня нет. Так, время тяну. Но сдаваться не собиралась, сопротивлялась, как дикая кошка!
И всё равно попалась. Что было ожидаемо, но обидно.
Сцепив зубы, всё же взвыла от боли, прижатая тяжестью мужского тела к кровати, с вывернутой за спину рукой.
– Не хочешь по-хорошему, значит, шлюха…
Я даже о боли на какое-то время забыла.
Это пьяная свинья называет «по-хорошему»?!
Что же тогда меня ждёт «по-плохому»?!
А когда мужские пальцы больно впились в то самое место, на котором сидят, поняла вдруг: умру. Очень скоро умру. Сто процентов. И никто не поможет, никто на помощь не придёт. Я, согласно реалиям этого мира – собственность этого насильника.
И сразу такое спокойствие накатило.
Прямо транс, как когда танец с эйвами танцевали.
С запозданием дошло, где я прежде лорда видела. Там, после танца. Тот самый нагшас, что о благословении спрашивал… Ну точно, он!
Вместе со спокойствием пришла холодная решимость.
Это я сразу трепыхалась, в надежде… да не знаю, на что я надеялась. Наверное, просто не готова была к такому. К смерти. А когда приняла, как неизбежное… Что ж. Второго шанса у меня не будет. Первого, – учитывая, что это пыхтящее недоразумение понемногу юбку задирал, что не очень-то удобно, когда одной рукой он мне руку заламывает, а сам вообще на мне сидит, – первого тоже может не случиться.
Значит, силой не удалось (но за попытку и битую лордскую морду я себя не осуждаю), придётся действовать хитростью.
– Не надо, – простонала я. И даже стонать не пришлось, потому что ну больно же! – Пожалуйста, хватит… Я всё сделаю…
– То-то же, – прорычали сверху с некоторым, как показалось, облегчением. – А ну, раздвигай ноги!
– Больно, – ничуть не соврала я, и, к моему стыду и позору, рыдания тоже изображать не пришлось. Правда, больно.
Руку отпустили, но снова схватили за волосы.
– И без этих твоих ведьмовских штучек, понятно тебе?
– Да.
Больше всего боялась, что он не даст перевернуться. А из положения ничком до ножен не дотянешься. То есть дотянешься, конечно… но и толку.
– Хочу видеть твоё лицо, – прорычал лорд, и, наконец, слез с меня.
И вот можно было, наверное… сделать то, чего от меня ждали. Меня больше не били, не обзывали. Но я уже знала – не смогу. Не смогу потом в зеркало на себя смотреть, если дам этому пьяному скоту себя изнасиловать.
Поэтому перевернулась, и пока его пальцы грудь мяли, умудрилась-таки сорочку задрать и кинжал вынуть.
– Да не трепыхайся ты, – зло пробурчал он. Невменяемый взгляд его стал масляным, дыхание – тяжёлым и прерывистым.
Рывок…
– Ах ты тварь! – выкрикнул он, отшатнувшись, а я поняла, что… в общем, бездарно израсходовала свой единственный шанс…
Удара по лицу я даже не ощутила. Отлетела в сторону, но кинжала не выпустила.
Моё запястье перехватили, вывернули…
И вдруг лорд взвыл! На этот раз прямо по-звериному! Даже как будто на два голоса!!
До меня не сразу дошло, что это не он воет! То есть, не только он!
Что-то чёрное, со вздыбленной шерстью и горящими в темноте глазами сидело у лорда на голове и злобно мяукало, то есть орало даже… и царапало когтями, норовя достать до глаз!
Я отползла назад, продолжая сжимать рукоятку кинжала.
Беська!
Но откуда она здесь?!
Лорду, наконец, удалось сорвать с головы взбесившееся животное, отбросить кошку в сторону.
Взгляд налитых кровью глаз уставился на меня.
– Убью, – просто сказал он, занося кулак для удара.
И в следующий миг захрипел, схватившись за шею, сжав её пальцами, через которые потекло тёмное. Бешено вращая глазами, лорд рухнул на меня.
Спустя несколько секунд удалось выползти из-под дёргающейся туши. Кубарем скатилась с постели. Не веря, посмотрела на дрожащие руки. Это… что, правда? Я в самом деле убила человека? И не просто человека… лорда, который, здесь, в этом сумасшедшем мире был моим мужем?!
Ноги перестали слушаться. Попыталась подняться – не удалось.
И накатила паника. Просто показалось, что я больше вообще на ноги встать не смогу, никогда. Так и увидела, как меня волокут на плаху. Или что тут у них для таких случаев предусмотрено…
Совсем недавнее решение умереть внезапно схлынуло.
Более того, я поняла, что очень, просто очень хочу жить!
…Я пришла в себя от мяуканья и боли.
Вздрогнув, обнаружила, что по-прежнему сижу на полу, а Беська, забравшись ко мне на колени, рвёт когтями то, что осталось от халата и сорочки. Когти больно впивались в кожу, оставляя на мне алые борозды, но именно эта боль и помогла очнуться.
– Мя-а-у!! – мяукнула Беська, и я поняла, что мяучет кошка уже какое-то время.
– Что же делать?! Что же делать?! – вырвалось у меня паническое.
Беська тут же спрыгнула на пол и чёрной тенью метнулась к окну.
Я чудом поднялась и на подгибающихся ногах бросилась за ней.
А вдруг?! Вдруг и правда получится сбежать?
