Текст книги "Избранная демоном (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Демон потянул носом и хрипло прошептал:
– Аромат твоего желания способен вывести из равновесия и куда более сдержанного тэнгерия, чем я, Рахат. А глядя на твою очаровательную розовую попку, которая так и просит, чтобы ее отшлепали, и вовсе забываю о своей сдержанности…
Его рука погладила ягодицы, и я закусила губу, чтобы не застонать от удовольствия. Мне хотелось, чтобы он продолжал. Неважно, что он делает или собирается делать. Хотелось, чтобы Ягат просто касался меня. Чтобы он ни в коем случае не останавливался.
– Нет, Ягат, – выдохнула я. – Отпусти, пожалуйста. Это так унизительно…
– Никогда не говори мне нет, – хрипло ответил демон и в тот же миг шлепнул.
Боли не было, была вспышка желания. Дикая, неистовая. Я и не подозревала, что такое может происходить с моим телом. Он шлепнул снова, и я застонала, выгибаясь, пытаясь оттопырить бедра еще больше.
Демон дышал так хрипло, что в груди все сжималось и трепетало от его потяжелевшего дыхания.
Он опускал ладонь снова и снова, и я вздрагивала, стонала в голос, пыталась приподнять бедра.
Каждый шлепок отзывался сладкой болью в чувствительном бугорке между ног, я чувствовала, как соски напряглись под тонкой тканью платья. Осознание, что взгляд демона по-хозяйски блуждает по моим оголенным ягодицам, заставлял таять и молить Анахиту об одном – чтобы Ягат не прекращал.
Наконец, он прекратил опускать ладонь на мои ягодицы, и теперь они горели, а огонь внизу живота стал просто невыносимым.
– Маленькая обольстительница, – сказал демон.
Меня рывком приподняли и опрокинули на спину.
Массивная фигура демона возвысилась надо мной.
– Попроси, – хрипло сказал он. – Я хочу, чтобы ты сама выбрала хозяина своей жизни. Как я выбрал тебя, Рахаат.
«Ты выбрал наложницу», – пронеслось в голове, и только эта мысль не позволила словам сорваться с приоткрывшихся уже губ.
Глядя на демона затуманенным взглядом, я сглотнула.
С рычанием Ягат рванул тонкую ткань платья на груди. Я вскрикнула, расслышав жалобный треск и в следующий миг осталась лежать перед демоном обнаженной.
– Упрямая Рахаат, – хрипло прошептал демон, скользя взглядом по выгнувшемуся ему навстречу телу.
– Зачем тебе мои просьбы? – выдохнула я, извиваясь. – Ты уже взял меня. Ты волен делать со мной, что хочешь.
– Затем, что я хочу владеть тобой полностью, – хрипло ответили мне. – Безраздельно. А не только по праву сильнейшего и данным отцом словом. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Вся.
Пытка, которой подвергал меня Ягат, была такой мучительной, что глаза защипало от слез.
– Ты знаешь, что я чувствую, – прошептала я. – Ты слышишь силу моего желания.
– Этого мало, – ответил Ягат. – Я хочу владеть тобой безраздельно.
Я закусила истерзанную губу, понимая, что вот-вот он одержит надо мной победу. А единожды пройдя через слияние я буду молить его о следующем снова и снова. Нет крепче связи для пери, чем зависимость от семени своего господина. Я буду соблазнять его всеми доступными способами. Танцем. Касаниями. Голосом. Вся моя жизнь превратится в ожидание его ласк. Он станет смыслом моей жизни. Гарантом моего существования.
И в любой момент сможет поднять с моей помощью рог Аримана и повергнуть миры в хаос.
От противоречивости чувств, ощущений, мыслей и эмоций я задрожала. Искусанные губы горели, груди налились тяжестью, соски ныли, жаждая потереться о мускулистое тело демона, оказаться у него во рту. Между ног пылал пожар, выстреливая огненными стрелами, а в висках пульсировала мысль о возможности повторения Тысячелетней войны.
Мысли путались, иначе я задумалась бы, зачем демону уговаривать меня, но я понимала, что его ведет похоть. И он не скрывает своих целей. Он хочет властвовать не только над телом Избранной, но и над душой.
Я зажмурилась и в то же время губы Ягата принялись осыпать поцелуями мою шею, грудь. По одному он затягивал в рот соски, и, посасывая, нежил их языком. Он скользил поцелуями по животу, отчего меня забила дрожь. Когда его губы спустились на выступающий холмик и я застонала.
Медленно и нежно демон развел мои бедра в стороны. Сгорая от стыла и желания, я распахнулась навстречу его ласкам.
Пальцы Ягата раздвинули нежные складочки, а когда язык встретился с влажным чувствительным бугорком, я застонала в голос.
– Сладкая Рахаат, – выдохнул демон прямо мне в промежность, и налитый кровью бугорок запылал, чувствуя его дыхание.
Я уперлась пятками в ложе и подняла ему навстречу бедра, силясь еще шире развести ноги.
Осторожно, словно касался чего-то очень хрупкого, палец Ягата неглубоко погрузился внутрь, и я всхлипнула от восторга.
– Узкая и влажная девочка, – хрипло выдохнул воин. – Моя. Моя Рахаат. Проси же!!
Я застонала, подумав, что демон сейчас прервет свои ласки, но его язык снова столкнулся с налитым кровью бугорком. Какое-то время оставался недвижимым, а потом запорхал нежно, как крылья бабочки.
Я стонала, мяла в пальцах простыни, молила не останавливаться, только не останавливаться. Я тяжело дышала. Голову, а за ней и остальное тело наполнила легкость и неведанный до этого сладкий, невесомый восторг. То, что я ощущала, не шло ни в какое сравнение с чувствами и эмоциями, которые бывают на Слиянии.
Близость Ягата, его тепло, умелые и властные движения и прикосновения дарили такое… ради чего можно забыть обо всем: о гордости, достоинстве, долге и чести. Весь мир в этот момент мог лететь в царство Тартар!
Я извивалась, всхлипывала, стонала, а язык демона становился все более настойчивым, прикосновения с каждым разом были жарче. Время от времени демон прерывался, дул, отчего тело пронзало сладкой судорогой, потом полностью охватывал губами и принимался посасывать, отчего огненные стрелы грозили разорвать изнутри.
Я готова была объявить небесам и Матери, что могучий воин Ягат – хозяин моей жизни, попросить, нет, потребовать, чтобы он взял меня, чтобы излил свое семя, но мир вдруг взорвался миллионами радуг, засиял миллионами звезд.
Я парила в космосе, в огромном сверкающем пространстве, была с ним единым целым, пульсировала сама в себе. И слышала, как откуда-то издалека, с какого-то маленького далекого мира, доносятся полные счастья и восторга крики.
Осознав себя самой Матерью Анахитой, богиней с черным телом космоса, усыпанным сияющими искрами звезд, я исчезла.
Когда я снова появилась, на смятых простынях, в комнате, во дворце, который служанки называли моим, где-то в нижнем мире, я была одна.
Ягат ушел.
Так и не взяв меня, как женщину. Даровав мне блаженство, но при этом не сделав зависимой от своего семени.
Если добродетелью воина в Бхукти-Джар считалась сдержанность, то Ягат, бесспорно, показал себя самым добродетельным из мужчин, которых я знала.
По тому, что простынь с одного бока была примята, повторяя очертания могучего тела, и была еще теплой, я поняла, что прежде чем уйти, Ягат бы здесь и смотрел на меня.
Я провела по теплому месту ладонью и заплакала.
– Зачем? – спросила я вслух. – Зачем ему все это? Сначала он унижает меня, грозится изнасиловать перед своими воинами, подстраивает так, чтобы я попала на оргию, поднимает с моей помощью рог Аримана… потом ищет по всему нижнему миру, и, когда находит, обращается как с принцессой?! Что ему от меня нужно? Возвращение Тысячелетней войны? Я готовилась, Анахита, ты знаешь, как я готовилась! Я сохраняла холодность, была дерзкой и язвительной. Я была готова к тому, что он захочет возбудить мою ненависть! Тогда бы я билась с ним! Билась бы до последнего! Но он… Он…
Я закрыла лицо ладонями. Тело, все еще легкое и непослушное после пережитого наслаждения принялось содрогаться в такт рыданиям.
Не знаю, сколько времени провела в подобии забытья. Наконец, села на ложе и решительно вытерла слезы.
– Я узнаю, – сказала я себе. – Я добьюсь от Ягата правды. Ему придется сказать мне. Неважно, что это за правда, я приму любую.
Я встала с кровати и прошла в купальню. Склонившись над одной из чаш, я принялась плескать водой в лицо и плескала так долго, пока не почувствовала, что глаза больше не щиплет от пролитых слез.
Я заметила, что служанки брали наряды для меня в соседней комнате, куда ведет небольшая дверь.
Сняв обрывки платья, я оставила их прямо на полу и принялась рассматривать наряды, которые оказались здесь.
Вынуждена была признать, что насчет белья служанки не солгали, его я действительно не нашла, а вот насчет шальвар слукавили: мне удалось обнаружить несколько пар. Прозрачные, с разрезами по бокам, шальвары были настолько откровенными, что я остановила выбор на платье. Похожее на то, что порвал Ягат, только кремового цвета, щедро отделанное золотом.
Одевшись и приведя в порядок прическу, я почувствовала себя увереннее.
– Ну что ж, тсар Ягат, – сказала я, глядя на свое отражение. – На этот раз тебе не удастся свести меня с ума.
Тут голос предательски дрогнул. Уже менее уверенно я добавила:
– Ты расскажешь, что тебе в действительности от меня надо. Зачем я тебе, Ягат…
Я решительно направилась к двери, когда снаружи раздались громкие голоса.
Прислушавшись, я поняла, что говорят женщины.
– Где она?! – кричал женский высокий голос. – Немедленно отведите меня к ней!
– Господин не велел тревожить госпожу, – чуть не плача, отвечали служанки.
– Мне все равно, что велел вам, а что не велел ваш господин.
Голоса смолкли. Я подбежала к окну и выглянула в сад. Ни души. Лишь жужжат пчелы и шмели над цветами, порхают бабочки и поют птицы.
Я бросилась к двери, исполненная решительности узнать, кто так настойчиво ищет встречи со мной, но меня опередили.
Дверь распахнулась и в покои ворвалась пери.
Глава 17
Смуглая, черноволосая, с высокими скулами и пронзительными черными глазами. Смоляные волосы с красными прядями подняты в высокий хвост, полукруглые рога напоминают полумесяцы. Облегающее одеяние переливается в солнечных лучах и напоминает змеиную кожу. На бедрах широкий пояс с большой круглой бляхой.
Красивое смуглое лицо искажено злостью.
Вслед за пери в покои вошли два тэна и замерли, словно изваяния.
Черноволосая пери окинула меня пристальным взглядом, от которого не укрылся ни один изгиб тела. Если поначалу я оробела, когда поняла, что меня решила почтить своим визитом та самая пропавшая тсари Блэр-Джар, жена Ягата, об исчезновении которой ходят самые разные слухи, то сейчас, вспомнив, что являюсь пятой принцессой Бхукти-Джар, я распрямила спину и выставила вперед подбородок.
За пери и тэнами вбежало шестеро служанок, которых уже видела утром, а также зашли за чем-то четверо воинов с огненными знаками на непроницаемых лицах.
Прекратив рассматривать мою фигуру, пери впилась взглядом черных глаз в лицо.
– Ты знаешь, кто перед тобой? – голосом, полным презрения, спросила она. На что я спокойно ответила:
– Могу только догадываться, пери.
От такого обращения черноволосая демоница вспыхнула, оглянулась на слуг, но те избегали смотреть ей в глаза, только ниже склонили головы. Скривившись, она представилась:
– Тсари Блэр-Джар, Аштаг Смертоносная.
Я чуть склонила голову и ответила:
– Для меня честь приветствовать тсари в своем доме. Мое имя Рахаат Сафира, пятая принцесса Бхукти-Джар.
– В твоем доме? – с недоверием переспросила тсари.
– Этот дворец принадлежит Единственной тсара Ягата Свирепого, принцессе Рахаат Сафире, – проговорила, низко склонившись, одна из служанок.
В надменном взгляде тсари скользнуло недоверие.
– Единственной? – спросила она, делая шаг ко мне.
В это время четверо воинов тоже шагнули ближе. Это не укрылось от тсари Аштаг. Она хмыкнула, но ближе подходить не стала.
– Вы врете! – воскликнула она. – Вы все мне врете! Не было никакого ритуала, Ягат не называл ее Единственной! Она никому не принадлежала!
Я слабо понимала происходящее, кроме того, что служанка крайне разгневала тсари, назвав меня Единственной.
Единственными тэнгерии когда-то называли своих спутниц. Которых выбирали один раз и навсегда. Под могучей силой небес тэнгерии объявляли друг друга единственным и единственной. Это было в глубокой древности, когда воины и воительницы бились на равных, плечом к плечу, сражаясь с богами. После того, как тэнгериям была дарована сущность пери, тэнгерии переняли дарованное богами устройство семьи, стали заключать браки, как того требует сонм Семерых, даруя первое Слияние Матери.
Я знала, что к древнему обряду давно не прибегали, потому что выживших в Тысячелетнюю войну, перенесших заключение в Бездне и Смутные века, было немного. Тсар и тсари Блэр-Джар, были, несомненно, одними из тех, первых тэнгериев. Это значит, что их связывала сила Слова. Как и того Слова, о котором напомнил Ягат моему отцу, прежде, чем забрать меня из Бхукти-Джар.
Поэтому мне было странно наблюдать гнев тсари Аштаг. Пери же продолжала жечь меня взглядом, казалось еще чуть-чуть и кровь ее закипит, и демоница явит истинную сущность.
– Ложь, – повторила она. – Это все ложь. Девчонка не принадлежит ему. Она нужна Ягату только потому что Избранная. И ради этого Ягат требует освободить его от Слова?
Я хлопала ресницами, выдерживая взгляд тсари Аштаг, но ее слова о том, что я нужна Ягату только потому что я Избранная, больно кольнули. Казалось, я итак знала это, и все же слышать со стороны, от этой красивой и надменной пери, это оказалось слишком больно и унизительно.
Смерив меня на прощание уничтожающим взглядом, Аштаг победно усмехнулась, и, развернувшись, чеканным шагом покинула покои.
Ноги налились тяжестью и я присела на стул с высокой спинкой перед овальным зеркалом и трюмо из светлого дерева. Тут же вокруг запорхали служанки. Цокая языками, меня принялись утешать, как маленькую, совать стаканы с водой, фрукты и сладости.
Я помотала головой, показывая, что в порядке. И вместе с тем глаза предательски щипало, а перед мысленным взором стоял надменный образ тсари Аштаг, которая снова и снова повторяла, что я нужна Ягату только лишь потому, что Избранная.
Приняв стакан воды с долькой лимона из рук одной из девушек, я опустошила его наполовину и хотела поставить на стол, но рука зависла в воздухе.
Озарение было слишком внезапным. Ни от кого из оставшихся в комнате девушек не укрылись мои часто хлопающие мокрые ресницы и приоткрытые от изумления губы.
Я просто поняла, что хочу быть нужна Ягату не потому, что Избрана. Не потому, что обладаю силой поднять из небытия рог Аримана и повести за собой тэнгериев.
Навалилась усталость, апатия. Я ощутила себя бесконечно одинокой, всеми обманутой, никому не нужной. Родные скрывали от меня тайну рождения, тот, кто клялся в любви и просил о Слиянии предал, не в силах устоять перед искушением, а Ягату, который объявил себя моим господином, все это время была нужна только сила Избранной.
Стоило вспомнить о том, что совсем недавно происходило в этих покоях, на смятых простынях, горячие волны вновь принялись прокатываться по коже. А я не выдержала и заплакала, уронив лицо в ладони.
Как я сейчас понимала Галу, Джитану и других, когда они, как безумные повторяли «Ненавижу свою сущность пери, ненавижу!»…
– Но ведь он не взял меня, – прошептала я еле слышно. – Хотя мог! И если бы сделал это, сейчас было бы еще хуже! Что же ему нужно от меня? Зачем я ему?
Последнюю фразу я бессвязно прорыдала и служанки тотчас обступили меня, качая головами.
– Не расстраивайтесь так, госпожа! Не печальтесь! Этого и хотела беглая тсари! Специально довела вас до слез! Ей повезло еще, что с господином не встретилась! Очень, очень повезло, принцесса! Богиней клянемся, повезло!
Я подняла заплаканное лицо. Допила воду с лимоном, вытерла слезы. Окинула взглядом служанок. Все, как одна, замерли с напряженными лицами. Брови нахмурены, губы закушены. Готовы на все, лишь бы мне угодить. Совсем не такого я ждала, когда в черном лингере Ягата покидала Бхукти-Джар. И все же… Тсари Аштаг… Аштаг Смертоносная, так она назвалась…
– Почему вы назвали ее «беглой тсари».
– Дело давнее, принцесса, – загомонили служанки. – И закрытое. Не любит тсар Ягат, когда слухи покидают Блэр-Джар… Да и дома, на Вершине мира об этом говорить не принято…
– О чем говорить?
– О том, что тсари Аштаг сбежала от своего господина. Это было очень давно, – сказала та девушка, что представилась как Аша. – Я слышала эту историю от бабки, а она – от своей.
– Убежала? – переспросила я. – Как же так? Они же были связаны древним Словом!
– Говорят, что ей помогли покинуть Вершину мира энки.
– Энки?! – ошарашенно переспросила я. – Энки помогли жене Ягата убежать от него с другим?
Я помотала головой, а девушки закивали.
– Энки, госпожа. Хранители врат. Тсар Ягат тогда поклялся истребить всех энков… Но вмешались боги. Они заставили его взять назад свою клятву, а энки поклялись Ягату в своей преданности. Вы же знаете, принцесса, энки не вмешиваются в дела других… Ни богов, ни смертных… Но пообещали, что когда тсару Ягату понадобится их помощь, сделают все, что он скажет.
– Но у нас… В Бхукти-Джар не слышали об этом, – пробормотала я, потому что известие о том, как поступила с Ягатом тсари Аштаг потрясла меня больше, чем новость об энках. Что-то такое я и сама предполагала…
Я помотала головой, как щенок, вылезший из воды. Служанки переглядывались, старательно пряча улыбки. Они явно были довольны тем, что удалось отвлечь меня.
– Он убил его? – спросила я и девушки недоуменно заморгали.
– Кого?
– Тэна, с которым убежала жена?
– Он сам умер, принцесса, – сказала Аша, и, заметив недоумение на моем лице, добавила: – Он был смертным.
– Но умер не от руки тсара Ягата, – сказала Ома.
– Наш господин умеет быть жестоким, принцесса. Говорят, он сказал тсари: если тебе так дорог этот смертный, будь с ним, пока он старится и умирает, – добавила третья служанка и остальные зашикали на нее.
– И что же? – вырвалось у меня. – Тсари Аштаг? Что с ней было потом?
Девушки переглянулись, и Аша, которая, по-видимому была старшей, ответила:
– Она пришла обратно, но тсар Ягат не принял ее.
– Только самые приближенные слуги знают эту историю, принцесса, – подхватили остальные девушки. – Для остальных тсар Ягат – сильнейший, который не сажает свою тсари на трон.
Что-то начинало проясняться в голове, складывались последние детали картинки, и все же самое главное ускользало: зачем я Ягату? Ведь он уже пытался моей силой пробудить древнюю кровь тэнгериев. И ему это почти удалось. Что изменилось сейчас? Почему изменился он сам? И что это за место? Решив, что ответы на некоторые вопросы могу узнать у служанок, я решилась.
– С тсари Аштаг были два тэна. Кто они?
Служанки недоуменно переглянулись и пожали плечами.
– А что это за место? – продолжала я. – Вы называете этот дворец моим? Почему?
Аша стала терпеливо объяснять:
– Тут недалеко дом, в котором господин бывает, когда хочет побыть один. Здесь за тысячу миль нет человеческого жилья, и никто не может потревожить грозного тсара. Господин бывает здесь, когда устает от жизни на Вершине мира. А совсем недавно он приказал построить для вас этот дворец.
– Для меня? – удивилась я.
– Дворец совсем новый, – ответила Оша. – Он строился, пока велись ваши поиски. Господин верил, что вы найдетесь.
Я покачала головой, вынужденная признаться, что вовсе перестала понимать происходящее.
– Где господин? – после долгой паузы спросила я, понимая, что только один тэн может дать мне ответы на мучащие вопросы.
– Его нет, – ответили девушки. – Вам что-то нужно, госпожа?
Я задумчиво покосилась в окно.
– Мне надо подумать, – сказала я, поднимаясь. – Я осмотрю сад.
Я направилась к выходу из покоев, девушки красочным шуршащим водопадом двинулись за мной.
Замерев на месте, я оглянулась и сказала:
– Не сочтите за резкость, но привыкла думать в одиночестве.
– Как будет угодно принцессе, – ответили мне.
Я кивнула, но, прежде чем выйти за дверь, снова оглянулась.
– Последний вопрос, – сказала я. – Если бы я принадлежала тсару Ягату, тсари Аштаг освободила бы его от Слова?
– Да, госпожа, освободила бы, – ответили мне.
В голове все перепуталось окончательно.
***
Миновав коридор и анфиладу, я спустилась по знакомой лестнице, и свернув в светлый коридор, вскоре вышла в сад, который обозревается из моих покоев.
Пышные розовые кусты с бутонами всех цветов, форм и размеров, гиацинты, лилии: белые, красные, синие… Над цветами порхают бабочки, гудят шмели и пчелы.
Я продолжила ступать по мраморной дорожке, мимо увитой живой изгородью низкой ограды. Если в покоях стоят свежесрезанные пионы, они должны быть где-то здесь. Я миновала несколько беседок, точь-в-точь, как в нашем саду в Бхукти-Джар. Мои губы невольно растянулись в улыбке. Кто-то явно старался устроить этот уголок так, чтобы мне понравилось, чтобы мне было приятно.
Порыв ветра приподнял край платья, и, прижимая ткань к бедрам, я подумала, что о моем комфорте позаботились все-таки с оглядкой на собственный.
Струя сладкого цветочного аромата ударила в лицо, я замерла, принюхавшись, и поспешила туда, откуда дул ветер. Вскоре я оказалась на круглой поляне, сплошь усеянной крупными головками пионов. Круглые, розовые, с нежными лепестками, цветы излучали манящий аромат, трепетали на ветру листьями, чуть кренили к земле тяжелые головки. Посреди поляны беседка из бесценного голубого мрамора, к которой идут несколько дорожек, как лучи, также выложенные мрамором.
В беседке, в которой обнаружилось блюдо с фруктами и графин со щербетом, я, несмотря на окружающую красоту и блаженство уединения, сидела недолго.
Но какая-то сила не давала сидеть на месте, стоило замереть посреди великолепия сада, как мысли принимались роиться, словно перепуганные пчелы, подступала тревога и паника.
Не знаю, сколько я бродила по аллеям парка, покинув беседку из голубого мрамора. Я разглядывала цветы, пышные шапки кустов и деревья. Заметив, что ветки одного из деревьев густо унизаны оранжевыми плодами, привстала на цыпочки, чтобы сорвать один из них.
Дотянуться никак не получалось, но отступать почему-то не хотелось. Я запрыгала на месте, силясь наклонить ветку к себе. Когда уже отчаялась и стала рассуждать, как все-таки сподручней добраться до плодов, которые срезанные лежат в голубой беседке, чья-то могучая рука нагнула ветку.
– Пожалуйте, принцесса, – сказал огромный воин с огненным знаком на лице. Я узнала в нем одного из тех, что заходил в мои покои, когда приходила тсари Аштаг.
Воин терпеливо держал ветку, пока я не сорвала плод и не поблагодарила, заверив, что с меня достаточно. Также неслышно как появился, воин скрылся в зарослях сада.
Вспомнив рассказ служанок, что Ягат бывает здесь, когда устает от шумной Вершины мира, я подумала, что его воины приучены к тому, что тсар любит побыть один.
Губы невольно растянулись в улыбке, когда поняла, что в этом мы с Ягатом похожи.
Улыбка тут же исчезла, когда поняла, как должно быть, Ягат одинок.
– Должно быть, он сильно любил ее, если решил забыться войной, – вырвалось у меня. – А если война нужна ему до сих пор, значит, до сих пор не может забыть о ней.
Глаза защипало, но я неумолимо продолжила.
– Она красивая. Очень красивая… Просто невозможно… красивая.
Между деревьями засверкали просветы, и когда я прошла сад насквозь, поняла, что стою на вершине пологого холма, покрытого деревьями.
Зеленый ковер укрывает землю чуть не до самого горизонта. Солнце, что уверенно катится вниз, освещает макушки розово-золотым.
Внизу над деревьями заструился дымок. Я вспомнила слова служанок, что здесь за тысячу миль нет человеческого жилья, а еще где-то неподалеку дом, в котором бывает тсар Ягат.
– А вот теперь мы поговорим! – сказа я и уверенно двинулась к тропинке, что, петляя, ведет вниз.
Также бесшумно, как в прошлый раз, из-за деревьев показался воин, тот самый, что помог сорвать сладкий сочный фрукт и загородил мне дорогу. С другой стороны появился еще один, точь-в-точь похожий на первого.
Почтительно склонив голову, один из них сказал:
– Вас не велено выпускать за пределы сада, госпожа.
Ничего не ответив, я развернулась и удалилась обратно в сад.
– Ну и ладно, – пробурчала я себе под нос, таская один за другим, фрукты с золотого блюда.
Когда я вернулась в беседку из голубого мрамора, на столике словно по волшебству помимо фруктов, появились булочки с джемом, конфеты из сухофруктов, орехов и меда, нарезка из нескольких сортов сыра и горячий, только что снятый с огня кофе, сваренный на молоке, который так понравился мне за обедом. В двух хрустальных графинах – лимонад и щербет.
Сидела я долго, пока блюда не опустели.
Солнце успело скользнуть за макушки деревьев, воздух посвежел.
Несколько раз приходили девушки, спрашивали, не нужно ли мне чего, в последний раз принесли легкое, пушистое покрывало, в которое я с удовольствием закуталась.
На вопросы о самочувствии и когда вернусь во дворец я отвечала только, что не до конца додумала, и меня оставляли в покое.
Когда стемнело и вокруг запорхали осветительные мотыльки, служанки принесли круглый шар, полный магически созданных светлячков.
Аша робко намекнула, что ужин готов, и что вернулся тсар Ягат, и что он ждет меня за ужином.
Я никак не отреагировала на слова служанки, потому что чувствовала, что если увижу Ягата, снова не выдержу, снова тело возьмет верх над разумом, на этот раз не устою перед ним, сама попрошу себя взять… А потом он уйдет.
И я снова останусь в одиночестве, не зная, что за участь меня ждет.
И тсари Аштаг сможет прийти в любой момент, чтобы унизить меня. Кроме того, перекусывая то тем, то этим я ощущала себя достаточно сытой, чтобы еще и ужинать.
Я ждала, что мне передадут приказ господина явиться к нему, что напомнят, что я всего лишь наложница, вещь, собственность могучего тсара Ягата, ждала, что разозлю тэна и он сам придет ко мне, чтобы сказать правду в лицо.
Но ничего не происходило.
Вместо этого принесли еще одно покрывало, еще один светильник и еду.
– Я не голодна, – растерянно бросила я вслед удаляющимся девушкам, а потом принялась приподнимать крышки на блюдах.
Когда с нежным филе куропатки в кляре и вырезкой из лосося было покончено, так же как с салатом из зеленых листьев с крупными креветками и белым соусом, когда от трех пирожных с нежнейшим фруктовым кремом и свежими ягодами ничего не осталось, я решила, что подумала на сегодня достаточно и решила вернуться в покои.
Пройдя мимо служанок, которые стоят у входа, но внутрь не заходят, я вошла в покои и увидела причину, по которой девушки не заходили внутрь.
На ложе неприличных размеров ждал Ягат.
Воин приподнялся, как я вошла, рассматривая так, словно видит впервые. Под взглядом Ягата колени привычно подогнулись, а к низу живота стал стекаться огненный шар.
– Ты не пришла ужинать, – сказал Ягат.
Звук донесся до меня словно издалека. Пришлось поморгать, чтобы прийти в себя, проклиная про себя свою реакцию на воина. Если после слияния реакция усилится и начнутся болезненные ощущения, о которых говорили пери, мне придется плохо.
– Я думала, – дрогнувшим голосом ответила я и воин хмыкнул.
– Ты идешь в постель, Рахаат? – будничным тоном позвал тэн и я захлопала ресницами. Спрошено было так просто, словно речь шла о чем-то обычном и само собой разумеющимся. А еще, должно быть, что-то случилось с освещением, потому что мне показалось, что статуя Анахиты над фонтаном чуть засветилась.
– Я, – замялась я. – Я вовсе не сонная.
Демон ухмыльнулся и от его самодовольной ухмылки между ног погорячело.
– Я – в купальню! – воскликнула я, и, стараясь держать спину прямо, скрылась за высокой резной дверью.
Постояв под прохладным водопадом, я смогла немного прийти в себя. Вылезая из чаши, я старалась не стучать зубами от холода и не забыть трех главных вопросов, которые нужно задать Ягату, прежде, чем… Прежде чем по телу снова не начнут прокатываться горячие волны.
Зачем я ему? Я пленница? Как он намерен поступить со мной?
Выйдя из купальни в легком кафтане и вновь увидев тэна на кровати, я ощутила, как запал иссякает, а вместо него по телу скользит сладкая истома. Поэтому, опередив собиравшегося что-то сказать тэна, я выпалила, по-прежнему держась на отдалении от ложа:
– Я пленница, да, Ягат? Я твоя наложница и не имею права отходить от отведенной мне территории, да? Меня надо охранять? Хорошо охранять, потому что я дорогая вещь? Ты для этого приставил воинов следить за мной, Ягат?!
Брови Ягата столкнулись у переносицы.
– Если ты о приставленной к тебе охране, Рахаат, она нужна, потому что Аштаг где-то поблизости, – ответил воин. – Мы не в Блэр-Джар, где тебе ничего не грозит. Это нижние земли, и здесь может быть опасно.
– Почему же мы там, где сейчас опасно? – вырвалось у меня.
По мне заскользили взглядом, прежде, чем ответить.
– Я так долго искал тебя… что просто хотел побыть с тобой наедине.
И мои колени подкосились, дыхание сбилось, сердце зашлось в бешенном ритме, а окружающий мир мог лететь в царство Тартар. В висках пульсировало только что услышанное. Он действительно хочет быть со мной. Наедине.
– Зачем? – справившись с собой, спросила я, поморщилась, когда мой голос дрогнул. – Ты хочешь завладеть моей душой перед тем, как снова начнешь взывать к силе Избранной?
Я не успела понять, как воин вскочил с ложа одним прыжком и оказался рядом. Он возвышался надо мной как гора, лица касалось гневное, тяжелое дыхание. Я видела, как играют желваки на его щеках, как перекатываются мускулы под кожей, и все же не могла остановиться.
– Конечно! – горько воскликнула я. – Когда ты достучишься до моего сердца… до моей сути пери, быстрее получится развязать войну и повергнуть миры в хаос!
– Думай, что говоришь, женщина! – прогремел Ягат.
– Будь честным со мной, мужчина! – перешла на крик я.
Воин часто заморгал, явно не ожидая отпора.
– Не смей говорить со мной в таком тоне, женщина! – прогрохотал его голос.
Я набрала побольше воздуха и тоже прокричала, глядя прямо в его глаза:
– Это ты не смей повышать на меня голос, мужчина!
Ягат угрожающе шагнул вперед. Глаза тэна светились яростью, лицо было перекошено от гнева.
Но мне почему-то он больше не казался страшным.
После всего, что узнала о нем, о его одиночестве, о том, как обошлась с ним Аштаг, которую, он должно быть, очень любил… Блэр-Джар всегда было закрытым тсарством, его законы и традиции оставались для всех загадкой… И теперь я, кажется, начинала понимать, почему оно было закрытым… Нет, Ягат больше не внушал страха. Да сказать честно, поразмыслив о своих чувствах, поняла, что и раньше не сильно внушал…
Не помня себя от смелости, я выставила вперед руку и воин замер.
Я перевела дыхание, стараясь унять взбунтовавшуюся сущность пери, которая отчаянно тянулась в могучие руки воина, стоявшего у истоков Тысячелетней войны.
