355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Диана Хант » Избранная демоном (СИ) » Текст книги (страница 12)
Избранная демоном (СИ)
  • Текст добавлен: 6 декабря 2019, 11:00

Текст книги "Избранная демоном (СИ)"


Автор книги: Диана Хант



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 15

Часть III. Наложница

Меня провели по завешенному тканью коридору, затем подтолкнули в спину к ступеням.

Гага и Ката остались внизу. Евнух до последнего нашептывал, что у меня все получится. А служанка делала руками странные движения, пучила глаза и гортанно напевала, из чего, я, наверно, должна была понять, что она меня благословляет.

Несмотря на трагизм ситуации меня стал душить смех, до того происходящее казалось абсурдным.

Меня, пятую принцессу Бхукти-Джар, дочь прекрасной пери Астарты Огненной и великого тэна Оридана Мудрого, ведут на подмостки в рабском ошейнике, чтобы продать, как вещь. При этом меня благословляют и непрерывно говорят о победе, словно готовлюсь принять участие в представлении на главной дворцовой площади или в Святилище.

Нервно хихикнув, я отмахнулась от евнуха и служанки, и принялась подниматься на помост, подбирая подол туники, опасаясь споткнуться и обрушиться обратно, на руки к Гаге и Кате.

– Совсем немного, Рахаат, осталось совсем немного. Это будет быстро. Как с Джитаной. А потом мы вместе поедем в новый дом. Вместе. Я не останусь одна среди смертных.

О том, что назад дороги нет и впереди у меня, скорее всего, полная унижений жизнь в доме местного правителя, который может оказаться жестоким тираном, я старалась не думать. Как и о том, что жизнь моя может быть недолгой: если хозяин возьмет меня, а затем будет пренебрегать… Но все же мысль о том, что буду не одна, а с Джитаной, успокаивала, и я цеплялась за нее, как утопающий за соломинку, опасаясь поддаться панике и вообще сойти с ума.

Голос с визгливыми нотками произнес:

– А теперь почтенные, позвольте представить вам жемчужину сегодняшнего дня, да что там дня, года, десятилетия, столетия! Прекрасная, как утренняя заря, и такая же розовая и неуловимая для всех, кроме своего будущего господина, пери Рахат! Как вы знаете, «рахат» значит наслаждение, и это имя невероятно подходит этой заморской красавице, которую растили специально для того, чтобы услаждать взор и прочие чувства!

В унисон с объявляющим раздавались нетерпеливые крики, свист, улюлюканье.

– Ну, где она, твоя пери? – кричали в ответ. – Если также хороша, как прошлая, клянусь, я передерну прямо здесь!

Звучал смех, раздавались грубые шутки, с каждым мгновением моя смелость куда-то улетучивалась, а перед глазами плыла картинка.

Свет ударил в глаза и поначалу я зажмурилась, привыкая. Когда распахнула ресницы и посмотрела вверх, увидела гроздь крупных шаров, закрепленных под самой верхушкой шатра, которые излучают яркий, почти дневной, свет.

Опустив глаза, ахнула, обозрев размеры шатра, в котором не протолкнуться. Первые ряды напирали бы на помост, если бы не несколько дюжин стражников с мечами и алебардами, одетые в кожаные и латные доспехи. Стражники стоят и вдоль узкого прохода, что ведет к ступеням помоста.

Здесь было слишком душно и слишком светло. Я успела подумать, что в свете этих шаров ни один из изгибов моего тела не укроется от покупателей и зевак.

Больше размышлять мне не дали. Тот самый низенький человечек, который объявлял мое появление, взял за руку и вывел на середину помоста, поближе к замершей публике.

– У! Какая!

– И вправду, розовая!

– Раздевай быстрее!

– Не томи!

– Мой дружок наготове!

– Ну же!

– Хоть лицо ее покажи!

– Так ли оно красиво, как она сама?

Снова и снова раздавался грубый, пугающий смех, и, если бы не тот человек, кто объявлял мое появление, а он, по всему видать, и вел здесь торги, я могла бы оступиться, упасть и даже потерять сознание.

– Терпение, почтенные! – возвестил невысокий человек неожиданно звонким и гулким, похожим на звучание трубы, голосом. – Скоро мы вместе насладимся созерцанием прелестей этой небожительницы!

– Какая же она небожительница? – проорал кто-то. – У нее вон, и рогов-то нет!

– Как нет? – возразили ему. – Есть, приглядись, или не можешь собрать глаза в кучку? Вон! Белые и маленькие!

– А, точно! Ух, сладкая демоница! Любишь настоящих мужчин, милая? Все вы любите!

– Да настоящих, а не этих ваших рогатых демонов!

– Вот уж аховые пастухи! Упускать из стада таких славных овечек!

«Какие странные люди, – пронеслось у меня в голове. – Для них это развлечение. Как на выступление менестрелей пришли посмотреть. И какие грубые и неприятные у них шутки…»

Грубость смертных меня и отрезвила. Я распрямила спину, гордо вздернула подбородок, словно не стою перед похабной толпой в рабском ошейнике, а предстала пред благородными пери и тэнами своего народа на один из праздников Бхукти-Джар.

Меня удивило, что низкий человечек, что ведет торги, не препятствует оскорблениям, льющимся в мой адрес, но потом поняла, что он просто позволяет публике выпустить пар.

«Не дождетесь, – думала я. – Не дождетесь от меня ни мольбы о пощаде, ни страха, ни неуверенности».

Наконец, понемногу, крики стихли, и человек хорошо поставленным голосом принялся расписывать мои достоинства.

– Разве кожа этой прекрасной демоницы не подобна сиянию утренней зари или драгоценному кораллу из Звездного моря? – вопрошал он. – Разве этот томный, манящий взгляд не прекрасен?

– Так и манит! Только сиськи и задница манят почище томных глаз! – ответили человеку, но его сложно было сбить с толку.

Одно за другим, он расписывал мои достоинства, словно говорил о дорогой вещи. О моих умениях, об удовольствии, что я доставлю господину. Вещал так долго, что я тоже невольно заслушалась. Чуть было не спросила, бывал ли человек на Вершине мира, или, быть может встречал кого-то, кто бывал, но в последний момент передумала.

Когда толпа снова нетерпеливо загомонила, торжественным голосом торговец произнес:

– И самое главное, почтенные, юная красавица девственна! Непорочна, как дитя! И в то же время обучалась искусству страсти у колдунов своего племени и может разжечь похоть даже в немощном старике!

Толпа восторженно взревела. Каждый вопил о том, что жизни не пожалел бы, лишь бы быть у меня первым.

Я поежилась. Отдать пери немощному старику – значит обречь ее на скорую, очень болезненную смерть. Потому что ни одна пери не жила долго после того, как умирал хозяин ее жизни. Как в случае с Джитаной – стоило погибнуть ее мужу, как она приехала с Ароном в Бхукти-Джар, чтобы найти нового.

– Итак, – проговорил человек, хитро улыбаясь, – начальная цена за такое сокровище смехотворна! Всего лишь сто золотых монет!

– Двести монет! – сразу выкрикнули из толпы.

– Двести двадцать!

– Двести пятьдесят!

– Триста!

– Триста семьдесят!

– Триста восемьдесят!

– Триста девяносто!

– Пятьсот, – пробасил кто-то и толпа принялась зачарованно оглядываться, выискивая глазами счастливчика.

– Мы все слышали твою щедрую цену, почтенный Вахинбай! – крикнул торговец, чуть ли не приплясывая на месте от радости. Должно быть, пятьсот золотых монет – очень высокая цена для нижнего мира.

Я, наконец, тоже увидела того, кто оказался столь щедр. Толстый, словно состоял сплошь из одних шаров человек, с густой черной бородой и маленькими бегающими глазками.

– Она тебя забодает! – крикнули из толпы, и вся публика взорвалась хохотом.

– Итак, пятьсот золотых монет! – возвестил торговец и зашел за мою спину.

Я была так шокирована происходящим, что совсем забыла о том, что рабынь продают обнаженными. Поэтому сначала не поняла, зачем торговец потянул завязки на моих плечах, а когда туника белой лужицей осела к ногам, было уже поздно.

Толпа восторженно взревела, а я отчаянно покраснела под вуалью. Я оставалась стоять с закрытым лицом, но полоски ткани на груди и бедрах ничуть не скрывали изгибов и выпуклостей тела, наоборот, подчеркивали их.

– Пятьсот пятьдесят! – раздалось в толпе.

– Пятьсот семьдесят!

– Шестьсот!

– Семьсот! – обиженно пробасил почтенный Вахинбай, когда понял, что добыча уплывает из его рук.

– Последняя цена – семьсот золотых! – объявил торговец и неуловимым движением снял вуаль с моего лица.

– Тысяча! – проорал Вахинбай и ударил себя кулаком в жирную грудь. Затем рванул ворот, словно вот-вот задохнется, и я увидела, что грудь почтенного Вахинбая густо покрыта волосом, словно шкура медведя.

– Две тысячи, – раздался спокойный голос и я, увидев темнокожего ханского евнуха, почтенного Абу Амина, облегченно выдохнула.

– Анахита, – прошептала я одними губами. – Смилостивься! Не дай завладеть мной этому жирному хорьку!

– Две с половиной тысячи монет! – крикнул Вахинбай, и толпа восторженно взвыла.

– Три тысячи, – спокойно произнес невысокий человек у самой сцены в большой чалме и с золотыми зубами.

Я вздрогнула, но Абу Амин тихо произнес:

– Три с половиной тысячи.

Толпа замерла, напряженно прислушиваясь к торгам.

Ловким движением торговец сорвал повязку с моей груди и, вопреки ожиданиям, тишина стала гробовой. Показалось даже, что я слышу, как сотни глоток сглатывают слюну.

– Три с половиной тысячи! – возвестил торговец. – Последняя цена – три с половиной тысячи! За редкую красавицу с коралловой кожей! За небожительницу, почтившую нашу грешную землю своим присутствием!

– Три тысячи семьсот, – сказал человек с золотыми зубами.

Видя сомнение на лице почтенного Абу Амина, торговец сдернул повязку с бедер и картинным жестом подбросил ее вверх. Одновременно он выдернул деревянный шип из волос и те тяжелым рубиновым покрывалом окутали фигуру до середины бедер.

Мне показалось, началось небольшое землетрясение. А еще я оглохла от криков и рева толпы. Когда все стихло, главный евнух Аоса сказал:

– Четыре тысячи.

– Четыре тысячи – раз, – начал отсчет торговец. – Четыре тысячи – два!

– Четыре двести! – возопил жирный Вахинбай и распахнул рубаху на волосатой груди.

– Четыре триста! – тут же воскликнул человек с золотыми зубами.

– Четыре пятьсот! – перебил его Вахинбай.

– Пять тысяч, – спокойно объявил Абу Амин, и оба, Вахинбай и тот, что с золотыми зубами, принялись грязно ругаться, а затем стали проталкиваться сквозь толпу к выходу.

Я облегченно выдохнула и воздала мысленную хвалу Анахите.

– Пять тысяч раз! – громогласно повторил торговец под восторженный шепот, видимо, пять тысяч монет и в самом деле высокая цена за рабыню. – Пять тысяч золотых монет – два!

– Десять тысяч, – раздалось от входа.

Вниманием толпы завладели двое невысоких людей: с острыми, но непримечательными чертами лица, пожалуй, несколько большими, чем у остальных, глазами.

Мое сердце ухнуло, а внутри что-то оборвалось.

По досаде, проступившей на лице главного евнуха, я поняла, что он не будет поднимать ставку, ибо десять тысяч золотом – немыслимая цена даже для рабыни в гарем великого хана.

Те двое что вошли в шатер и с порога переполошили всех, быстрым шагом двигались по проходу прямо к сцене.

Один из них нес сундук, другой, тот, что объявил цену, опирался на посох.

– Энки, – зашептали в толпе, – энки, энки…

Я вздрогнула.

Я читала об энках, но никогда не видела вживую. Мифами о загадочном лесном народце, что любит золото и умеет отыскивать самые глубокие клады под землей, развлекают у нас детей на ночь.

Приглядевшись, я поняла, что передо мной и вправду не люди. Было в них что-то знакомое, но что, никак не могла сообразить. От накатившего ужаса мысли путались, были вязкими и тягучими, как слишком густой кисель.

Оба одеты в черные плащи, капюшоны откинуты за спины. Волосы зачесаны назад, отчего и без того длинные носы кажутся острыми.

Перед глазами встала роковая ночь и площадь человеческого города. Тэнгерии, один за другим, возносятся на Вершину мира. Оставшихся окружают вот такие люди в черном, из-под пальцев которых ползет зеленый туман… Услышав шепот толпы «энки», я вспомнила, что именно так назвали их пери, когда я рассказывала о том, как провалилась в пространственные врата. Кажется, они называли энков хранителями врат… или хранителями магии…

– Анахита… Мама! Будь милосердна, – прошептала я побелевшими губами, понимая, что происходит страшное.

– Что скажешь, почтенный Абу Амин? – неуверенно спросил торговец главного евнуха Аоса.

Тот сдвинул широкими плечами.

– Сегодня гарем великого хана пополнился несравненной жемчужиной, – сказал он. – Если вторая небожительница так нужна лесному народу, не мне вставать у них на пути.

– Десять тысяч золотых монет – раз! Десять тысяч золотых монет – два! Десять тысяч золотых монет – три! Продано! – возвестил торговец.

– Возьми, человек! – сказал энк и ударил посохом, а второй поставил сундук, что прижимал к груди, на помост.

Ловкие пальцы открыли замок и откинули крышку. Несмотря на яркий свет, бьющий из-под верхушки шатра, сияние драгоценных камней осветило первые ряды, расцветило жадные лица смертных яркими сполохами.

– Здесь больше, чем десять тысяч, – сказал энк с посохом. – Много больше. Но нам нужна эта пери.

Лица у тех, что стоят в первом ряду, вытянулись, кто-то тяжело задышал, кто-то застонал и вырвал у себя клок волос. Странно, но я только сейчас заметила Мулея, который замер с левой стороны помоста, облокотившись о него.

Проследив глазами, как откинулась крышка, работорговец захрипел и осел к подножию помоста, утратив сознание, как девица на смотринах. Те, что стояли рядом, тут же принялись приводить его в себя, но судя по нервным крикам, которые становятся все громче и отчаяннее, это никак не удавалось.

– Могу я увести небожительницу? – тихо спросил энк с посохом торговца.

– Да, да, – нервно ответил тот и махнул в мою сторону рукой. Внимание человека, как и у остальных, было приковано к Мулею.

– Он сам себя наказал, – тихо, так, что расслышала только я, произнес старший энк. – Люди не готовы к достаточности. Сильно не готовы. Пойдем, пери. Теперь ты в безопасности.

С замиранием сердца я приблизилась к краю помоста. Подоспевшие евнух и служанка набросили на меня яшмак и я почувствовала, что словно исчезла для толпы, которая так жадно следила за тем, как меня продавали.

Энк с посохом пристально посмотрел на моих евнуха и служанку. Затем пробормотал:

– Вы нам без надобности.

Отчаянье на лице Гаги, который не переставал бросать взгляды на Абу Амина, явно сетуя, что меня купил не евнух великого хана, а непонятный лесной народец, сменилось робкой надеждой.

– Но как же, – пролепетал он.

– Куда госпожа – туда и мы, – подтвердила Ката, уперев руки в бока.

– Я сказал без надобности, – повторил энк, нахмурившись.

– Попросите о милости господина Абу Амина, – подсказала я. – Джитана наверняка станет любимицей хана и ей потребуется свита.

Я услышала свой голос словно со стороны. С запозданием до меня дошло, что судьба, похоже, разлучила нас с Джитаной.

– Пойдем, пери, – сказал мне старший энк. – нам предстоит долгий путь.

Стоило мне подойти к ступенькам, тот, что нес сундук с сокровищем, протянул руки, помогая сойти вниз.

– Ничего не бойся, прекрасная Рахаат, – сказал он хорошо знакомым голосом. – Теперь ты в безопасности.

Я ахнула, узнав того самого разбойника, который намеревался вернуть меня Ягату и потеряла сознание.

***

Мне снилось, что караван торговца Мулея все еще идет через пустыню, а я трясусь в повозке. Я повторяла сквозь сон:

– Аос, скорее в Аос, там Ягат не найдет меня… Мир не будет нарушен…

Меня успокаивали, что-то говорили, давали пить сладкое… Я пила, не в силах даже открыть глаз из-за странной сонливости, и снова проваливалась в сон.

Сны сменяли один другой, но неизменно были связаны с дорогой.

Время от времени огненные стрелы пронзали небо и я кричала, думая, что нас настигает Ягат на воздушной колеснице.

Меня будили, снова давали пить и я засыпала.

Я пришла в себя от покачивания на волнах и поняла, что больше не еду, а плыву куда-то.

Приподнявшись, увидела, что нахожусь в длинной лодке размером с небольшой корабль, но без паруса. Меня окружали энки в плащах с капюшонами, а также в зеленых одеждах, замотанные по глаза.

Они переговаривались между собой на неизвестном наречии, те, что в плащах, стоят по бортам с вытянутыми руками, и я поняла, что мы движемся против течения силой магии.

Когда заметили, что я очнулась, тот самый, с которым говорила на злополучном берегу реки во время странствия с караваном Мулея, приблизился и уселся рядом.

Он успел сменить плащ на зеленую одежду, только лицо оставил открытым и я смогла рассмотреть энка при свете дня.

Большие, по сравнению с остальными чертами лица, глаза, ярко зеленые, оленьей формы. Я поняла, почему они скрывали лица в лесу – когда нет контраста с лицом, глаза можно принять за человеческие. Судя по тому, что повинуясь приказу Мулея энки тогда ушли, не применив магии, не все они ей владеют. Должно быть, только те из них, кто носит плащи. Длинный острый нос, тонкие губы, суть оттопыренные островатые уши. Острый, торчащий вперед подбородок… Если бы не знала, что передо мной энк, прошло бы какое-то время, пока не поняла бы, что это не человек.

– Куда мы плывем? Зачем я вам? – спросила я слабым голосом.

Тот, кого сначала посчитала разбойником, ответил:

– Нам не нужны сложности с небесными жителями, пери. Никто из энков не тронет тебя и пальцем.

– Вы выкупили меня для Ягата, – вырвалось у меня.

В глазах защипало, заухало сердце, дыхание перехватило от страшного осознания.

– Да, – подтвердил мои опасения энк.

– Нет, – простонала я. – Вы не понимаете! Если Ягат получит меня, будет война между мирами! Война, которая приведет к уничтожению смертных и заключению тэнгериев в бездне…

– Мы понимаем, пери, – ответил энк. – Но мы – энки, и мы не вмешиваемся. Ты волнуешься о своем народе, мы – о своем. Тсар Ягат свиреп и неумолим. И очень, очень могуществен. Власть его простирается намного дальше тсарства Блэр на Вершине мира. Ты – принадлежишь ему, и, рано или поздно, он найдет тебя. А наш народ должен ему.

– Проклятье! – вырвалось у меня. – Все в этом и высшем мире что-то должны этому извергу! Этому тирану! И даже я!

Я замолчала, закусив губу и сжав кулаки, не зная, что еще сказать. Казалось, что все, от путешествия по пустыне до пребывания в доме Мулея и рабских подмостков, все было зря.

Мне предложили фруктов, овощей и лепешек, а также того самого нектара, что поили всю дорогу. Я вспомнила сладкий вкус и поняла, что этот напиток удерживал меня на грани забытья и яви. Отставив подальше длинную бутыль с узким горлышком, я отдала должное сладким фруктам, печеным овощам и лепешкам. Осмотревшись вокруг, поняла, что плывем по узкой неглубокой речке. Перевесившись через борт, увидела дно с разноцветными камнями и ракушками на нем.

– Не вздумай прыгать в реку, принцесса, – предупредили меня насмешливым тоном.

– Из-за крокодилов? – хмыкнув, спросила я. – Ими нас пугал презренный торговец Мулей.

– Из-за них тоже, но главным образом из-за того, что мы находимся в Неудержимых землях. И с каждым часом приближаемся к самому их сердцу – острову Силы.

Вспомнив рассказы пери о Неудержимых землях, о том, что мужчины на этой земле становятся неуправляемые и больше походят на диких зверей, чем на людей, я поежилась. Только сейчас я поняла, что одета в такой же плащ, что и энки, капюшон откинут за голову. Осторожно бросила взгляд внутрь и увидела, что под капюшоном на мне туника, шальвары и сандалии.

Проследив мой взгляд, энк усмехнулся.

– Мы издревле храним магию, не удивляйся, принцесса Рахаат, – сказал он мне. – И пользуемся ей, когда в этом есть нужда. Ты смогла воспротивиться магии в первый раз, когда мы хотели перенаправить тебя в твой новый дом. Ты оказалась сильной, несмотря на битву с тсаром Ягатом, и твоя способность Открывающей врата помогла тебе скрыться на границе Неудержимых земель. Тсар Ягат следовал за тобой по небу, мы шли путем магии. Он уже догнал тебя, но его оттолкнула магия Аоса. Для энков магия не может быть преградой, поэтому мы вошли в город и взяли то, что принадлежит Ягату по праву. Не такая высокая цена за то, что в ответ Ягат избавит наш народ от древней ноши.

– От какой ноши? – вырвалось у меня.

Я подумала, что бежать можно было от людей, от тэнов, но от хранителей магии убежать невозможно. Имея таких союзников, Ягат найдет меня даже под землей. И все же стоило попробовать… Болезненное осознание сдавило ледяной лапой внутренности. Одновременно с этим картинка в голове прояснилась.

– Значит, это вы были на площади? – спросила я. – В ту ночь, когда я силой Избранной пробудила Голос?

– Да, пери, – ответили мне. – У нас был приказ и мы выполнили его. Но ты смогла воспротивиться чарам. Тогда. Сейчас не сможешь.

– Почему? – вырвалось у меня и энк усмехнулся.

Он не ответил, а я не стала настаивать, чтобы не выглядеть глупо.

Остальные энки загомонили на своем, и тот, что терпеливо отвечал на мои вопросы отвернулся.

– Вот и остров, – сказал он. – Скоро ты будешь дома, принцесса. Сила пространственных врат на этом острове велика. Мы могли бы отправить тебя в новый дом, как только покинули Аос. Но это было бы болезненно и долго для тебя, а тсар Ягат наказал обращаться с тобой бережно.

Одним прыжком энк оказался на ногах и присоединился к тем, что собрались на носу лодки.

Понимая, что второго шанса у меня не будет, все еще в недоумении от последней фразы энка, о том, что Ягат наказал обращаться со мной бережно, я быстро сбросила плащ и скользнула в воду.

***

Вода показалась ледяной. Меня перевернуло под дном лодки. Помня о том, что здесь неглубоко, я выпустила воздух и сделала пару гребков ко дну. Уперевшись ладонями в твердое, открыла глаза и перевернулась. Оттолкнувшись ногами, я поплыла по течению, помня, что лодка, благодаря магии энков, плыла против.

Грудь сдавило, перед глазами потемнело от нехватки воздуха. Не в силах больше находиться под водой, я вынырнула, и, жадно хватая воздух, принялась грести к ближайшему берегу.

Когда ощутила под руками землю, на четвереньках выбралась на берег и скрылась в кустах. Вслед мне не кричали, не звали по имени. Выглянув из-за толстого и гладкого ствола дерева, я увидела, что лодка продолжает свой путь.

Тогда я побежала вдоль берега в обратном направлении, углубляясь в чащу.

Загрохотало, мир словно содрогнулся. Я запрокинула голову и увидела, как небо расчертила огненная полоса. Земля вздрогнула.

– Ягат, – сорвалось с губ. – Он ищет меня. Он прилетел на этот остров… Скорее, скорее отсюда…

Я бросилась бежать со всех ног. Летела, словно за спиной крылья, оставляла на колючих ветках обрывки плаща энков. Я бежала, бежала… Падала, катилась по земле и бежала снова. Мир сузился до размеров настоящего момента. Вот коряга, через нее надо перепрыгнуть. Какой огромный, необъятный ствол… Его нужно обежать. Ручей с ледяной водой. Я перейду его наискосок.

Выбравшись из ледяной воды, я заметила, что зубы стучат от холода. По коже строем бегали мурашки.

– Беги, Рахаат, – сказала я, но сил не было.

Пробежав несколько шагов, я поняла, что силы на исходе.

Я перешла на быстрый шаг. Торопливо огибая деревья, продираясь сквозь кусты, с каждым шагом я удалялась от возможных преследователей.

– Я не достанусь Ягату, – повторяла я, как заклинание. – Я не буду игрушкой а его руках. Я не буду его наложницей!

Мои мысли вслух прервали голоса. Движения тут же стали осторожными. Прислушавшись, поняла, что голоса принадлежат людям. Мужчинам. Я постаралась обогнуть источник звука, ступала мягко и осторожно, как кошка во время охоты.

Хриплые стоны пронзили пространство совсем рядом и снова все стихло. Затем опять задышали, я готова была поклясться, прямо за могучим деревом, к которому я прислонилась спиной.

Ступая на цыпочках, я отошла в сторону. Раздался крик и я замерла. Судя по тому, что следом никто не появился, кричали не мне. Сглотнув я выглянула из-за дерева и зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Голова закружилась, на мгновения даже показалось, что я вновь перенеслась в Белый лес.

Лицом к стволу, упираясь в него руками, стоит женщина. Полностью одета, только юбка задрана до пояса, да полные белые груди выпущены из рваного ворота рубашки.

За женщиной пыхтит, переваливаясь с носка на пятку, мужчина. Движения его торопливые, дерганные, как у кобеля на случке. Голова женщины упала на плечо, если бы тот, кто трясется сзади, не поддерживал ее, бедняжка бы упала. Но самое ужасное, что за плечами мужчины стоит очередь человек в десять! Каждый из них не скрывает голодных глаз с происходящего, кто-то не в силах терпеть и ждать своей очереди, и, вывалив естество наружу, елозит по нему пальцами. А кто-то подбадривает того, кто совершает соитие с несчастной, криками и непристойными шутками.

Вот он вздрогнул в последний раз и сыто обвалился, стряхивая семя с обмякшего члена прямо на землю.

Место человека сразу же занял следующий, придерживая женщину, чтобы та не упала. А я захлопала ресницами и чуть приоткрыла губы от изумления. По меркам пери, человек только что совершил святотатство, излив семя на землю. Но это для них, для людей оно ничего не значит… А для нас, для пери, жизнь.

Понимая, что стоит только привлечь к себе внимание, и подвергнусь той же участи, что и несчастная, я отходила назад, ступая на цыпочках и старалась не дышать. Когда наткнулась спиной на твердое, из груди вырвался крик и я упала. Это оказался лишь ствол дерева, но кусты передо мной тревожно зашевелились и я побежала снова. На этот раз бежала еще быстрее, отчаянно, как лань, которую загоняют охотники.

Два раза падала в ручьи, бессчетное количество раз падала и поднималась.

Заслышав впереди стоны, остановилась.

Звуки раздавались слева, поэтому свернула направо, надеясь остаться незамеченной.

Я с таким старанием оглядывалась назад, что чуть было не оказалась обнаруженной тремя людьми, которые занимались любовью прямо на земле.

На расстеленном плаще или покрывале лежала женщина. Один мужчина брал ее сверху, придерживая за бедра, а второй трудился спиной к нему над ее лицом. Женщина стонала, извивалась, должно быть, молила прекратить, но никто не собирался внимать ее мольбам.

Наконец тот, кто насиловал несчастную в рот, вздрогнул, и, излившись на розовый язык, отвалился в сторону. Тело его продолжало сотрясаться какое-то время, затем он хрипло проговорил:

– Извини, малышка, ты же знаешь, что это Неудержимые земли. Вы знали со своим женихом, на что шли.

Постанывая от толчков, женщина ответила:

– Мой жених… Он сейчас… Придет… Ах… Придет… И убьет вас обоих… А-ах…

Тот, что никак не мог насытиться, сказал хриплым голосом, не прерывая движений:

– Хочу в попку…

– Нет, застонала женщина.

– Хочу, – упрямо ответил насильник.

Он достал свое огромное естество, и, перевернув несчастную, поставил ту на четвереньки. Сам же грубо вошел сзади.

Женщина закричала.

Я сжала кулаки от бессилия, ведь я ничем не могла помочь бедной женщине, одна надежда была на жениха, о котором говорила несчастная.

Кусты зашевелились и на поляну вышел третий.

– Лиана, – прошептал он, замерев, словно не веря своим глазам.

– Жанмул, – прокричала девушка, содрогаясь от ударов бедрами мужчины, который терзает ее беззащитную плоть сзади.

– Что вы… Как вы смеете… Это моя невеста…

Рука жениха Лианы легла на рукоять кривой сабли.

– Я убью вас обоих, – сдавленным от злости голосом сказал он.

– Жанму-ул, – простонала женщина.

– Прости, парень, – сказал тот, кто продолжал насиловать несчастную, не прервав своих движений ни на миг. – Прости…

– Это Неудержимые земли, брат, – ответил другой. Он еще не успел одеться, и судя по похотливым взглядам, которые бросал на то, как орудие его друга врывается в белоснежные бедра девушки, одеваться не спешил. – Неудержимые земли.

Жанмул приблизился к насильникам, не сводя с них ненавидящего взгляда.

Невеста подняла на него глаза и тихо постанывала.

«Что же ты медлишь?! – чуть не вырвалось у меня. – Убей же их!»

– Жанмул, – плакала женщина.

– Это Неудержимые земли, – хрипло прорычал насильник, впиваясь пальцами в белоснежные ягодицы, словно пытался еще шире раздвинуть их. – О… Как же хорошо… Какая она у тебя, брат, тугая…

Вместо того, чтобы сто-то сделать, Жанмул не сводил взгляда с происходящего, и мне, которой отчетливо было видно его лицо, было видно, как ненависть и гнев из взгляда вытесняет похоть…

В следующий миг Жанмул опустился перед девушкой на колени, и, вывалив свое готовое к любовной схватке орудие, затолкал ей его в рот.

Намотав на руку распущенные волосы невесты, осторожными толчками стал насаживать ее голову на свой член и бормотать при этом:

– Прости, детка, прости… Это ведь Неудержимые земли… Ничего не могу поделать с собой, Лиана, прости… О… Еще детка… Еще… Глубже… Ты же можешь… Ты же умница.

Тот, что трудился сзади, взревел и сыто отвалился.

Его место тут же занял отдохнувший.

– Прости, парень, – хрипло сказал он, вводя затвердевшее естество в розовую беззащитную плоть. – Я еще разок трахну твою девочку… Разок… Это же Неудержимые земли…

– Это безумие, – вырвалось у меня. – Безумие.

Я перевела дыхание и замерла, когда сзади раздалось покашливание.

Оглянувшись, увидела троих людей, которые смотрят на меня с открытыми ртами, словно не веря своим глазам.

– Женщина, – сказал один из них.

– Пери, – добавил второй.

– Живая? – спросил третий и сам себе ответил: – Нет, не снится.

Мужчины двинулись ко мне одновременно. Шли медленно, но в облике каждого из них было что-то настолько тревожное, что я, не раздумывая, побежала назад, не разбирая дороги.

Лес становился все чаще, я то и дело спотыкалась и падала, а сзади раздавались громкие шаги и тяжелое дыхание.

– Я первый! – крикнул один.

– Нет, я!

– Кто догонит, тот и первый, – произнес третий голос.

Я снова бежала, не разбирая дороги, спотыкалась, падала, поднималась, катилась по земле. Шум приближающихся шагов звучал все отчетливее, дыхание было хриплым. Мужчины больше не тратили силы на разговоры. Они загоняли добычу.

Кусок туники остался на суке, выпирающем из дерева. Тонкая ткань шальвар треснула, когда продиралась через колючие кусты.

Дыхание сзади приближалось, казалось, я ощущаю его на затылке.

С размаху я налетела на что-то твердое, и, отскочив, покатилась по земле.

Я ожидала, что на меня навалятся сразу втроем, что случится страшное, непоправимое. За короткий миг успела соню раз пожалеть, что убежала от энков, которые не скрывали, что мы плывем через Неудержимые земли.

– Как ты любишь все усложнять, принцесса, – раздался знакомый голос откуда-то издалека.

Меня окутал зеленый дым. Словно сквозь завесу, донеслось громогласное:

– Как это произошло?

В ответ нервно кашлянули и сказали:

– Она не может противостоять магии, но что касается телесного здоровья, полна сил. Что же, надо было связывать ее? Ты сам сказал быть с ней бережнее…

– Надо было привязать к лодке, – прогрохотал ответ.

В следующий миг меня подхватили на руки и головокружение усилилось.

Я неслась сквозь пространство и тот, кто прижимал к груди, держал так крепко, что вырваться не было никакой возможности.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю