Текст книги "Артемида. Изгнание (СИ)"

Автор книги: Диана Хант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Да. Обещаю.

– Это твой долг, Андрей Туманов, – кивнула я. – Не забывай об этом.

– Ида, – мягко позвала я подругу, по сморщенному кукольному личику которой текли потоки слёз. – Нам пора. Прощайтесь. Но прощаясь с Андреем сейчас, не забывай о том, что это уже чужой мужчина.

После моих слов Ида нехотя отстранилась от Туманова, и что-то прошептала. Тихо, ни я, ни Калли, не услышали.

Я же села рядом с вампиршей, оторвала её мокрые ладони от лица. Вампиры не умеют плакать. Но глаза Калли блестели. И в них не было больше безумия.

Я погладила бывшую спутницу по щеке, а потом поцеловала в обе щёки.

– Ты – всё та же Калли, моя любимица, помнишь? – спросила я, и вампирша несмело кивнула. – Я очень люблю тебя, и всегда буду любить, – продолжала я. – Прошу тебя, оставайся собой всегда, несмотря ни на что.

Вампирша разжала красные губы, и я скорее поняла, чем услышала её:

– Спасибо, наини Артемис.

Я поднялась на ноги. Пора.

– Ида, – позвала я, и пошла к выходу из пещеры.

Нимфа оглянулась, но осталась стоять рядом с Андреем. В широко распахнутых голубых глазах, со сверкающими в них языками пламени свечей, явственно читалось:

…Я о с т а ю с ь.

– Я не буду держать тебя, Ида, – кивнула я, и, согнувшись, покинула пещеру.

В следующую секунду тоненькая белокурая фигурка с всклокоченными волосами выбралась следом.

Глава 25

Миссия выполнима

Я, конечно, знала, что провела в священной пещере Кали много времени, но того, что выйдя наружу, вдохну свежий и прохладный ночной воздух, и попаду в объятия беспросветной тьмы, я не ожидала.

Рядом вспыхнул огонёк фонарика мобильного.

Полуэльф стоял, привалившись к стене входа в пещеру, ждал нас.

– Алексис, вы можете идти? – спросила я.

Полуэльф, видимо, сначала кивнул, потому что возникла пауза, а потом, вспомнив, что на дворе ночь, поспешно добавил:

– Я в порядке, наини. Просто устал.

– Мы тоже, – вздохнула я. – И, по всей видимости, единственную ночь для активации Свитка упустили. И, мне неловко просить об этом, но вы поможете похоронить Ифи?

Из темноты нам навстречу выступили трое в тёмных очках. Вампиры.

– Мы сделаем это, наини Артемис.

Я кивнула. Активно заниматься похоронами сил не было. Вампиры споро развели костёр, и выкопали яму.

– Может, вы желаете, чтобы вашу подругу похоронили на христианском кладбище, как и остальных европейцев, умирающих на этой земле? – спросил Алексис.

Я покачала головой.

– Ифи вовсе не была христианкой. И она пришла из того времени, когда христианства ещё не было и в помине. Я могла бы предложить обряд захоронения на Астрелии, но у меня, к сожалению, стёрта память, и я ничего не помню. Следовало бы похоронить её тело в обычаях её веры… Но я не знаю, верила ли она во что-либо. Я думаю, правильнее всего будет похоронить тело Ифи в этой священной земле, где царит Сила наини Кали. Пусть это будет хорошим знаком для души Ифи, и пусть она встретит как можно меньше препятствий в своём следующем воплощении.

– Учение о карме в индуизме говорит о том, что душа начинает как раз с того момента, на котором закончила в прошлой жизни. Закон нереализованных желаний, – сказал Алексис.

– Незавершённый гештальд, – кивнула я, – нам объясняли в рамках спецкурса бихевиоральной психологии.

– Вы психолог? – поднял брови Алексис.

– Куда мне, – я улыбнулась. – Я студентка филологического факультета. И знаете, отчего-то хочется добавить – была. Что-то мне подсказывает, что я вряд ли вернусь в универ.

Тем временем всё было готово к похоронам.

Ифи похоронили быстро и скромно, недалеко от священной пещеры Кали. Я сама прочитала над ней мантру богини, которую выучила наизусть во время Посвящения.

Джей, Мата Кали!

Джей, Мата Дурге!

Кали-Дурге, Намо Намах!

Отчего-то казалось, что у меня есть право это сделать.

Андрей и Калли были с нами до конца. Я не спускала глаз с Иды. Нимфа не смотрела ни на Андрея, ни на Калли, но я чувствовала, что, не смотря на весь трагизм ситуации, подруга пытается насладиться последними минутами, проведёнными рядом с Андреем. Пусть и чужим. Но границу Ида не переходила, и я понимала, как тяжело это ей даётся.

Когда прощались со всеми, время было ближе к рассвету, и лёгкая дымка тумана струилась под ногами, и где-то на горизонте небо начинало светлеть.

Попрощавшись с нами, Туманов взял Калли за руку, и увлёк за собой. Чтобы в следующий миг та вырвалась и рванулась к Иде.

Я не успела как следует испугаться, когда вампирша сжала Иду в объятиях, и осторожно поцеловала в щёку. А потом прошептала ей что-то на ухо, и, не оглядываясь больше, удалилась. Вместе с Андреем Тумановым. Своим мужем.

Вид у Иды был безжизненный и отстранённый. И я не вмешивалась в её внутреннее состояние. Пусть побудет наедине с собой. Ей это нужно сейчас.

Правда, когда я спросила Алексиса, сможет ли он идти, Ида тут же подошла к полуэльфу с другой стороны и решительно взяла мобильник с включённым фонарём из его рук.

– Что теперь с вами будет? – я взяла полуэльфа под одну руку, Ида под вторую, и мы направились прочь от пещеры.

– Ничего нового, – пожал плечами Алексис. – Меня и раньше кусали вампиры. Да. Два или три раза, – улыбнулся он. – Я ведь давно живу на свете.

– Вы поэтому живёте в ашраме Калли?

Полуэльф кивнул.

– Здесь Зависимость не разовьётся. Поживу пока здесь. Да и присмотреть за нашими друзьями кому-то надо.

– Это точно, – кивнула я.

– А вы куда сейчас?

– Если вообще куда-то, – я покачала головой. – Сегодня мы должны были активировать свою часть Свитка. А мы, вот, сами видите. По пещерам священным ползаем. Так что, на сколько ещё задержимся здесь, непонятно. Одно утешает: мои братец с сестрицей, даже со своими активированными частями, фиг что без нас сделают, так что будут ждать.

– Брат, конечно, наи Аполлон? – больше уточнил, чем спросил Алексис.

Я кивнула.

– Он самый.

– А сестра?

– Наини Афродита, собственной персоной, – я даже гордость какую-то за себя почувствовала. Звучат имена «любимых» родственников и значимо, и солидно. Как бы они сюда не нагрянули и какую подлянку нам с Идой не учинили, типа кражи нашей части Свитка или чего-то в этом духе…

– Афродита же вам не сестра, – начал было полуэльф, поперхнулся, закашлялся, остановившись, как вкопанный. – Богиня любви на Земле?!

– А где ж ей ещё быть? – пожала я плечами. – Ходит тут такая вся соблазнительная, черноволосая, с выбритым виском и татуировкой. Но так ей лучше, чем образ а-ля симбиоз Скарлетт О’Хара и Диты фон Тиз идёт.

Полуэльф меня особо не слушал.

– Это многое объясняет, – добавил он задумчиво.

– Что именно? – я поддержала разговор только из вежливости, а ещё, чтобы не рухнуть от усталости и не заснуть прямо тут, на земле. В Индии, говорят, змей много. Я с моим везением обязательно встречу, даже можно не сомневаться.

– Наини Артемис, я понимаю, что ввиду вашей специализации, у вас, наверно, другие интересы, но, тем не менее, – завилял полуэльф, а потом всё-таки спросил прямо, – вам не казалось подозрительным, что на Земле практически нет любви?

– Вот как? – я не знала, что сказать полуэльфу. – Прямо так-таки и нету?

– Я имею ввиду, настоящей, такой, о которой только прочитать и можно.

– Или в фильме увидеть? – уточнила я.

– Не верю я местному кинематографу, – пожал плечами полуэльф.

– Не очень понимаю, что вы имеете ввиду под формулировкой «практически нет», – задумчиво протянула я. – Но вот я, люблю Латану, и Иду, и Калли, и Ифи, и… – я осеклась.

– Я понял, к чему вы, – сказал полуэльф.

Ишь ты, понял он. Понятливый.

– Но ведь у вас наверно, есть знание, как память, о том, ч т о есть любовь? О том, к а к любят?

Я вернулась мысленно к краскам недавнего воспоминания, близким и родным бирюзовым глазам бога солнечного света, и сухо ответила:

– Не совсем, опять-таки понимаю, о чём вы.

– Вот! – воскликнул победным тоном эльф. Тоже мне. Не далее, как пару часов назад лежал с протянутыми ножками вампирами покусанный, а тут, видите ли, догадывается о большем, чем надо, и ещё философствовать пытается! Нахал.

– У вас, наини Артемис, у ваших спутниц, у вашей матери, брата есть такая способность, если позволите. У очень немногих из людей она тоже есть. Я бы сказал, у очень старых душ, настрадавшихся вволю от своей же холодности, глупости, жестокости. Но в большинстве своём современный человек на любовь не способен. Максимум, на увлечение. Но, сами понимаете, этого недостаточно. А чему тут удивляться, когда знания, как любить, как открыть любовь, прежде всего в себе, у людей нет? Да и откуда ему взяться, если сама богиня любви, лишённая Силы и памяти, блуждает где-то по свету, в обличье простой смертной женщины?

– Ну, насчёт скитается, то есть блуждает, это вы перегнули, – не согласилась я с ним. – И насчёт по свету, вы, пожалуй, этот пафос бросьте. В Копенгагене Афродита ваша. Свою часть Свитка активировала наверно уже, не то, что я. Собственно, за Свитком этим и охотится, как я за дикими кабанами в лучшие годы. В лучшее воплощение, я имею ввиду. И не сказала бы я, что она так уж силу свою утратила. Видели бы вы её в действии.

– Опять же, знание, – перебил меня полуэльф. – Пусть и лишь энергетическое.

Здесь нельзя было не согласиться.

Что-что, а знание, пусть и интуитивное, у Диты есть. Этого нельзя отрицать.

А ещё понятен стал давешний разговор Иды с океанидой Дельфион.

– Мы выбираем любовь, – сказала тогда ещё одна моя бывшая спутница.

И это делает ситуацию ещё запутаннее. Значит, девчонки не предавали меня, точнее, не т а кпредали. Нимфы и океаниды из моей свиты стали жертвами заговора, оказавшегося гораздо более изощрённым, чем я предполагала. Значит, девчонкам объяснили – не поможете Афродите, не вернётся любовь на Землю. А кто объяснил – сдаётся мне, что тут к пифии ходить не приходится. И, кстати, вполне может статься, что Афродита оказалась в изгнании только лишь по этому поводу – для отвода глаз моей свиты и свиты Пола. Ведь Аполлона здесь окружает… Окружают кто?! Что-то я в своих обрывочных воспоминаниях не могу найти момент, когда это наи солнечного света так к простейшим нелюдям душой прикипел. Нас ним попросту Силы лишили – в том числе в виде преданных нам нимф и воинов света. А меня… Меня ещё и его.

А кому это выгодно? Опять-таки, ответ напрашивается сам собой.

Диту даже жалко стало. Скорее всего, сестрице, или кто она мне, это всё вообще ни за что. Тем не менее, в погоне за Свитком, она меня не пожалеет. Ни она, ни Пол. Интересно, они хоть догадываются, в какой паутине завязли? Или я у нас в семье одна такая сообразительная?! Отрадно, конечно, но утешения в этом мало.

– Вы задумались о моих словах, наини Артемис? – подал голос Алексис. Уставший такой, еле тащится. Тоже, видимо, на ходу со сном борется. Вот только Ида с завидным упорством молчит. Где моя подружка, так бойко вышагивающая ещё с утра по этой же самой дороге с нашим чемоданом, чуть ли не вприпрыжку? И которой невмоготу было местных нарядов прикупить. Попытаться отвлечь её, что ли, завтра с утра, тряпками? Что-то мне подсказывает, что даже на сари надежды мало. Но парикмахера для неё завтра надо будет найти…

– А? – Алексис легонько дернул меня за руку. – А! Да! Я знаете, о чём подумала, Алексис. Ведь и тётя моя здесь, Гестия. А она, между прочим, за сохранность семейного очага отвечала…

– Да уж, – полуэльф закашлялся, и мы остановились, ожидая, когда ему станет лучше. – Об этом могли бы и не говорить. Тут к оракулу не ходи, чтобы понять, что в этом мире что-то неладное творится с семейными ценностями. Кто ещё помнит немного, как надо, они, хоть как-то… А остальные… – Алексис вздохнул.

Мне кажется, или мы действительно добрались до своего ашрама?

Ида содрогнулась, и понятно стало, что не кажется. Чувствует близость Андрея. Совсем не хочется здесь задерживаться, а что делать? Ох и попадёт нам, наверно, сейчас от почтенной четы гномов!

Госпожа Беатрис и господин Митрик впустую прождали нас, чтобы Свиток активировать. Пока мы неизвестно где шляемся и неизвестно чем занимаемся.

***

– Девочки мои любимые, хорошенькие, красивые! – стоило вспомнить гномов, как они оказались тут как тут.

Протягивая пухленькие ручки, к нам спешила госпожа Беатрис. За её спиной маячил господин Митрик с какой-то светящейся штукой.

– Какие же вы молодцы! А я верила! Я верила в вас! Я ни капельки в вас не сомневалась!

Это она о чём вообще, а?

– Вы… – что-то невнятно промычала я, – мы-ы-ы… Это…

– Получилось! Получилось! – приплясывала на месте гномка.

– Да что получилось-то? – я единственное, чего хотела, это быстро получить причитающиеся по праву люли, и свалиться на своё койко-место.

– Свиток! Свиток! Покажите им, господин Митрик!

Сияющий гном, наконец, протянул нам то, что ещё с утра было чёрным невзрачным цилиндром. То есть оно и сейчас этим было, просто из-под неплотно прикрученной крышки зелёный свет пробивался, освещая двор ашрама, и в отблесках этого зеленого свете мне показалось, что статуя наини Кали довольно улыбается.

А потом Мать Кали озорно подмигнула мне третьим глазом. Но вот этого уж никак не могло быть, это точно показалось.

Я помотала головой, пытаясь собрать мысли в кучу, что удавалось слабо.

– Активирован? Свиток Активирован?!

– Часть Свитка, наини Артемис! Ваша часть, – радостно поправила меня госпожа Беатрис.

До меня дошёл, наконец, смысл слов гномки.

– Какие же вы молодцы! – я присела и сгребла довольную чету гномов в объятиях. – Значит, у вас и без нас получилось! Спасибо огромное!

– Наини Артемис, – госпожа Беатрис приложила прохладную ладошку к моему лбу. – У вас жар! А ты Ида, – гномка ощупала и бугорки на лбу моей подруги. – Почему такая холодная? Да тебя трясёт! Немедленно спать!

С этим спорить никому не хотелось. Только непонятно было, с чего это она мне лоб щупать стала.

– Вашу часть Свитка могли активировать только вы сами, – с достоинством сказал господин Митрик. И вы это сделали. Вы и Ида.

Ида моргнула глазами.

Я икнула. И подумала, что Иде, наверно, активация Свитка такой ценой вообще не сдалась. Мне бы на её месте так и было. Но подруга молчала. Молча вернулась из душа, молча устроилась возле меня на кровати.

Сначала лежала, отвернувшись, а потом развернулась, прижалась ко мне, подняла голову и спросила:

– Артём… ты никогда-никогда меня не бросишь?

Вроде простой вопрос, и тон у подруги был обыденный. А у меня сердце застрочило пулемётной очередью.

– Никогда, – ответила ей.

Ида вздохнула.

– Я люблю тебя, Артемис.

– И я люблю тебя, Ида.

– Тогда спать? Завтра опять в дорогу.

– А завтра куда?

– Разве я тебе не говорила? – Ида зевнула. – В Египет. В храм Гекет.

– Ну, в Гекет, так в Гекет.

Разве могла я тогда предположить, что совсем скоро не только нарушу своё обещание, но и мои последние за это утро слова пророчеством окажутся? Между прочим, страшным довольно-таки пророчеством…

Глава 26

Вести с островов

Какой по счёту этот перелёт за последний месяц? Третий? Четвёртый? Нет, всё-таки третий. Я за год столько не летала. В прошлом году, как раз накануне Нового Года, Латана потащила меня в Турцию. Только не в жаркую её часть, не на море, туда она скорее полетела бы с очередным бойфрендом, маменька увлекла меня в Конью – самый религиозный город Турции, на ежегодный слёт дервишей-суфиев, в честь основоположника неортодоксального ислама Джелаладдина Руми. Шеб-и-Аруз – называется этот самый фестиваль, куда слетаются дервиши Турции, Индии, Пакистана, Ирана и, наверное, других стран.

Помню, каких трудов мне стоила досрочная сдача зачётной сессии, назначенной на эту самую неделю, экзамены мы сдавали после Нового Года, но Лана уверяла, что оно того стоит. И что никого, кроме меня, видите ли, она не видит рядом с собой на этом фестивале. Никого – это она имела ввиду своих друзей мужского пола. С ними она ездит на острова и в жаркие страны. Никому ни разу не удалось затащить её в горы, покататься на лыжах, – Латана совершенно не приемлет и не переносит холод, даже самый незначительный. Зимой она вообще редко появляется в Минске. А тут надо же, сама потащила меня в этот маленький странный турецкий городок, в центральной части Анатолии, окружённый горным плато, что не спасает его от минусовой температуры в зимнее время года.

Конечно, мы основательно подчистили местные магазины одежды, нарядившись в длинные пальто и цветастые тёплые платки.

Откровенно говоря, я не ожидала от не скрывающей свою любовь к цивилизации Латаны, что она с удовольствием будет сидеть на полу сомнительной чистоты в окружении смуглых белозубых турчанок, беспрерывно пьющих кофе маленькими чашками, дымящих сигаретным дымом, и фотографирующихся с белокожей тонкокостной блондинкой с пышными формами и огромными голубыми глазами. А получив благословение шейха, как ей это удалось, непонятно, Латана с удовольствием кружилась стремительным маленьким торнадо в компании дервишей, запрокинув голову в экстазе и блаженно прикрывая глаза, и её цветастый шарф кружился вокруг неё вихрем, и я вынуждена была признать, что редко когда видела маму такой счастливой и беззаботной.

Конью она называла на греческий манер – Иконион, правда, это не мешало ей обойти все мечети города. Так мы и провели эту неделю – с десятого по семнадцатое декабря: днём бегали по мечетям, а ночью кружились под ритм барабанов и нежное пение флейт вместе с суфийскими дервишами, подпевая зикры на сложном для русскоязычного человека турецком наречии.

Сложно говорить о своих открытиях и переживаниях, потому что их было просто нестерпимо много, очередное погребало под собой предыдущее, наподобие лавины, но больше всего, конечно, удивляла Латана.

К слову, я до сих пор время от времени сомневаюсь в том, что я – наини, но если бы мне тогда сказали, что богиня – она, я бы поверила, не задумываясь. И кто угодно поверил бы. Красивая, совсем ещё молодая, и вся такая лёгкая и воздушная, Латана всегда жила, едва касаясь земли подошвами своих туфель на высоченных каблуках.

Местный шейх тогда посвятил нас в суфийское братство, или как это у них называется, я не поняла. Латане дано было имя Латифа – символ надежды и доброты, нескончаемой эйфории жизни. А меня назвали Эммин. Аминь, или Ом на индуистский манер, если вспомнить, откуда мы вылетели не далее, чем полчаса назад.

Ида задремала, откинувшись на спинку сиденья, сначала просто полулежала с закрытыми глазами, видимо, не хотела разговаривать, а потом, по смягчённому выражению лица, я поняла, что подруга уснула.

Коротко стриженая головка на длинной тонкой шее, глубокие синеватые тени под глазами – нимфа выглядела беззащитной и уязвимой, если вовсе не больной, но об Андрее не заговаривала, и прощаться к нему и к Калли не вышла. И я её понимала.

А со мной с утра случилось нечто, что важнее всех вместе взятых Свитков Гекет, да и Олимпийских миров, пожалуй.

Наконец-то удалось выйти на связь с Латаной.

Точнее это она вышла на связь.

Я осматривала комнату напоследок, проверяла, не забыли ли мы чего с Идой, когда зазвонил телефон.

Мы беседовали по скайпу минут десять, не больше. Маменька сидела на слегка розоватом песке пляжа, и я заподозрила, что она на одном из Багамских островов, мы как-то вместе приезжали туда, праздновали моё поступление на тот же факультет, что в своё время окончила Латана.

– Мне звонила Гестия, – сообщила Лана, не поздоровавшись, и довольная улыбка сытой кошки озарила её лицо. Точь-в-точь, как на том самом фестивале дервишей, да.

На маменьке был купальник из золотистой ткани, лиф украшен желтыми сверкающими камнями. Она похудела, и отдохнувшей не выглядела. Переживает за меня, поняла я. Но никогда в этом не признается. Не в правилах Латаны добавлять мне негативных эмоций, когда в моей жизни в последнее время итак сам фавн ногу сломит.

В ответ на мой недоумённый взгляд, Лана пояснила:

– Ты вспоминать начинаешь, теперь мне можно.

– Как здорово! Ты вообще как? Почему на связь не выходила столько времени? Я уже не знала, что думать, когда Ида сказала, что твой новый друг…

– Тритон, – кивнула Латана. – И новый друг он для меня в этом воплощении, – маменька мило покраснела, но быстро справилась с собой. – А в старом, истинном, я отлично его помню. Но сейчас речь не обо мне. Артём, если бы ты знала, во что ввязалась…

– Да я догадываюсь, что не всё тут так просто, как кажется на первый взгляд.

– Догадывается она. Я не про Землю вообще. И не про Свиток Гекет. Точнее, не только про него. Я про Делос, Дельфы, Аттику, Парнас… Про те миры, в которых вам с Полом удалось поднять восстание. Астрелия – твоя вотчина, про неё я вообще молчу. Всего я рассказать не могу, дочь. Но попались вы с братом очень и очень глупо.

– А почему я, мама? – тихо спросила я.

И Латана поняла, о чём я. Почему она выбрала меня? И отправилась в изгнание не с Полом, а со мной. Если честно, я думала, что мальчики кажутся мамам более беззащитными, чем дочери.

– Артём, – тихо сказала Латана. – Не дай небо тебе когда-нибудь выбирать между своими детьми. В один момент вы стали изгоями в Олимпийских мирах, и с этим ничего не поделать. В последний момент Саон успел предупредить меня, что ты будешь одна. Я никогда особенно не доверяла Саону, ты не помнишь, но дома я была ужасной снобкой…

– Кто бы сомневался, – хмыкнула я.

– Это ты о чём? – возмутилась Латана. – Между прочим, ты просто не можешь оценить по достоинству, какой смиренной и покладистой я стала на этой планете.

– Конечно, – я опять не удержалась, чтобы не хихикнуть.

– Артём!

– Латана!

– Артемида, дочь моя!

– Да поняла я! – в такт ответила я, и мы обе прыснули.

– Так ты знала о том, что встречаешься с Тритоном? Ида сказала, что ты не сможешь его распознать.

– Как только ты начала вспоминать, мои возможности изменились. Немного, но достаточно для того, чтобы вспомнить того, кто поддержал вас с братом в борьбе против Зевса.

– Вот как? Значит, и ему на Олимп путь заказан, пока кто-то из нас не получит Силу Свитка Гекет?

– Получить Силу Свитка должна ты. Твой отец не обманул тебя по крайней мере, в этом. Ты избранная.

Говоря это, Латана стала совсем серьёзной.

– Ты даже не представляешь, сколько я отдала бы, только бы быть сейчас рядом с тобой! Но таковы условия. Ты должна сделать это сама… А мне… То есть нам, – Лана потупилась. – Лучше не покидать единственное место, где он не сможет нас достать.

Внезапная догадка озарила меня.

– Так ты не на Земле?

Латана склонила голову набок. Этот жест можно было истолковать, как и да, и нет.

Фавн знает что такое!

– Тогда ответь мне вот на какой вопрос, пожалуйста. Я, не смотря на то, что многие тут пытались меня запутать, а некоторые и сейчас пытаются, – я хмуро посмотрела на Лану, – поняла, что избранные мы все трое – и я, и Пол, и Дита. Почему именно я должна получить Свиток Гекет?

– Только ты, Артём. – Лана задумалась. – Дита – послушная кукла в руках Зевса. Полу… – маменька замолчала и отвела взгляд.

– Ты хочешь сказать, что Полу нельзя дать возможность получить обратно Силу?

– Это опасно, – кивнула Латана.

– Для меня? – спросила я.

Маменька кивнула.

– Он ненавидит меня, мама. Такой нервный, психованный. Злой. Вообще на себя не похож. Ещё и вампиры эти… Ида сказала, что вотчина вампиров на этой планете – работорговля, наркотики… Что так раньше было. И сейчас, глядя на Пола и его приспешников, я понимаю, что рок – не самое пагубное их увлечение. Что с ним случилось?

– Вы непобедимы, пока вы вместе, – грустно улыбнулась Латана. – И Зевс с Герой хорошо понимают это. Вас разлучат любой ценой, Артём. Любой. Ты не представляешь, на что пойдут олимпийцы, чтобы не дать вам возможности воссоединиться. Поэтому именно ты должна открыть Свиток и получить его Силу. Ты не причинишь брату вреда, я знаю. Я никогда не была хорошей матерью… Ни там, ни здесь, но ты ничего не сделаешь ни Аполлону, ни Дите.

– Мамочка, ты самая лучшая! – не выдержала я. – Самая-самая-самая!

– Будь осторожна с Зевсом, Артемида. Очень осторожна. Даже если он найдёт меня… Нас… Меня он не тронет. И с Тритоном на открытый конфликт не пойдёт. А тебя может. Поэтому Силу Свитка должна получить ты. Девочке, Иде, передавай привет.

– Ой, мама, тут у неё такое… Иде, похоже, больше всех досталось. Не считая Ифи и Калли. Калли стала вампиром, Ифи умерла.

– Они сами выбрали свой путь, – сухо сказала Лана.

– Но ведь их обманули! Я только сейчас поняла! Девчонки хотят вернуть любовь на Землю. И поэтому помогают Афродите. Ими манипулируют, как и самой Афродитой! И Аполлоном! – вырвалось у меня.

– Любовь синоним доверия, – надменно поджала губы Латана. – Открытости. Если в их сердцах не осталось веры, и они смогли предать ту, для которой они были всем, в самый трудный момент, то не им возвращать любовь на Землю. Они не смогут, – пожала она плечами.

Тон Латаны был строгим, глаза холодными. Но спустя мгновение, лицо её посветлело.

– А что с Ни’идой?

– Она в вампира влюбилась. В того самого, что Калли обратил. Я так поняла, ему Пол приказал. Тут же он кровососами заведует, – зло прошипела я. – И Иду им тоже хотел отдать. Саон её спас. А Калли, кстати, его брата выпила. Мамочка, тут всё так запутано…

К моему удивлению, Лана прекрасно поняла, выделив нужную информацию из потока моей бессвязной речи. Это у неё профессиональная черта, видимо. Видеть суть и схватывать ситуацию слёту.

– Пора прощаться, Артём. Не забудь, что именно ты должна получить Силу Свитка Гекет. Если тебе это не удастся… Нам всем лучше бы не рождаться вовсе. Будь осторожна с Зевсом, если он нарушит условия добычи Свитка, и объявится. И вдвойне осторожна с Полом. Его опасайся больше всех. Ты не помнишь всего, но тебе ли не знать, каким твой брат может быть безжалостным. Ближе друг друга у вас никого не было… Берегись Афродиту. Она, не задумываясь, нанесёт удар в спину. Она считает, что единственная сражается здесь за правое дело. Она никому не верит и никому не откроется. Любовь слепа, говорят люди, и слепо сердце богини любви, у которой отняли её природу.

– Мамочка, – я сжала губы, чтобы позорно не разреветься, как маленькая, потому что именно такой я сейчас себя и почувствовала. Маленькой, слабой и беззащитной. Девочкой, которой очень, ну просто очень, мама нужна.

– Будь осторожна, Артём, детка.

– Мамочка, я тебя люблю.

– Ты же ненавидишь эти сопли, Тёма, – Латана выглядела взволнованной и растроганной одновременно.

– Ненавижу, – хлюпнула я носом. – И всё равно тебя люблю.

– И я тебя люблю, – шепнула Лана.

– Я знаю, – серьёзно кивнула я. – Я всегда это чувствовала.

Не говоря больше ни слова, Латана отсоединилась. А за мной пришла Ида, напомнить, что только меня такси и ждёт. Пора было ехать в аэропорт.

Часть 3

Последний рывок

Глава 27

Тепло семейных встреч

Откровенно говоря, сама ассоциация со словом Египет несла в себе что-то волнующее, что-то такого жёлтого, жаркого цвета, древнее и загадочное. Действительность же оказалась иной. Не смотря на обилие жёлтого, голубого и коричневого в аэропорту и нарядах местного населения, всё здесь оказалось пронизано духом современности, и напоминанием о чём-то древнем и загадочном служили только собственные ассоциации.

Следующие несколько часов прошли в бесконечно сменяющих друг друга картинках фильмов про пустыни, потому что добравшись до города, мы, наскоро выпив воды и перекусив, загрузили в арендованную машину несколько бутылей воды, пакет с печеньем, местные фрукты, в общем, всё, что более-менее вызывало доверие и способно было выдержать несколько дней в пустыне, и отправились в путь.

Судя по карте, полученной от Гермеса, древний храм Гекет находился в аравийской пустыне, и добираться до него предстояло в лучшем случае дня три.

Не смотря на исправно работающий кондиционер в арендованном внедорожнике и то, что в целом машина выглядела надежной, и на то, что путешествие наше, похоже, подходило к концу, настроение было тревожное, и разговаривали мы с Идой мало, не столько даже, чтобы не касаться больных тем, а интуитивно экономя силы. Нимфа сидела за рулём и сосредоточенно смотрела в окно, сверяясь с показателями карты на планшете и прислушиваясь к голосу леди-GPS. Надо признаться, мне повезло, и с обилием новых технологий, и с нимфой, так быстро их усваивавшей, даже думать не хочу, что было бы, если бы весь этот путь мне надлежало проделать одной, если бы Ида, как и остальные, отвернулась от меня.

На второй день пути, когда солнце сдвинулось с мёртвой вертикальной точки и начало мало-помалу клониться к горизонту, Ида положила мне на колени надкусанное печенье, и стала пристально вглядываться в зеркало заднего вида. По нахмуренным бровям подруги я поняла, что что-то случилось.

Не поворачивая ко мне головы, Ида прошептала:

– Артемис, мы не одни…

Именно прошептала, хотя могла бы говорить обычным тоном, и это показало, как нимфа напугана, и, в свою очередь, и меня напугало.

Перегнувшись к ней, я увидела вдалеке тёмное пятно похожей на нашу, машины. Пятно приближалось.

– Это может быть кто-то из моих родственников, – кивнула я. – Им ведь тоже надо в храм Гекет.

И замолчала, вспомнив вчерашний утренний разговор с мамой.

Будь осторожна с Зевсом, и вдвойне осторожна с Полом. Афродита, не задумываясь, нанесёт удар в спину…

Встреча с родственниками не сулила нам с нимфой ничего хорошего, и мы обе это понимали.

– Где Свиток? – спросила Ида.

– На заднем сиденье, – я протянула руку, взяла чёрный цилиндр, и не придумала ничего лучшего, как переложить его себе в ноги.

– А жилеты? – голос Иды дрогнул.

Нимфа имела ввиду жилеты, которыми нас снабдил на прощание Гермес. Мы тогда посмеялись, мол, он слишком плохого мнения о наших общих родственниках, если решил одарить нас пуленепробиваемыми жилетами… А он нас заверил, что и их такими же снабдил, мало ли, что у нас на уме… Но сейчас, глядя, как чёрное пятно за спиной растёт с каждой секундой, мне было не до смеха.

Кто бы там ни был… Неужели они осмелятся?

– В гонке за Силой бога? – криво улыбнулась Ида. – Верховного наи? Нет, конечно. Не осмелятся.

Держа левую руку на руле, правой она расстегнула белую хлопковую рубашку, и быстро стянула её. Я, двигаясь медленно и неуверенно, как в полусне, последовала примеру подруги.

– Сначала сама, – раздражённо прикрикнула Ида, когда я попыталась помочь её надеть жилет.

– Но, – начала было я.

– Сама!! – крикнула на этот раз в голос нимфа, и я не смогла ослушаться.

Сердце уже не билось, оно строчило пулемётной очередью. Кто бы там ни был, друзья или враги, лучше перестраховаться.

Быстро натянув жилет, тонкий, но плотный и тяжёлый, я немного осела под его тяжестью, и помогла Иде, придерживая руль дрожащей рукой. Понятия не имею, как удержала, выигрывая для нас последние минуты, нимфа разогналась до ста шестидесяти. И больше всего пугало то, что машина, преследовавшая нас, продолжала приближаться. Быстро, целенаправленно, решительно. Теперь не оставалось сомнений, что этот кто-то по наши души.