355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Диана Хант » Артемида. Изгнание (СИ) » Текст книги (страница 12)
Артемида. Изгнание (СИ)
  • Текст добавлен: 3 декабря 2019, 06:30

Текст книги "Артемида. Изгнание (СИ)"


Автор книги: Диана Хант



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Наверно, подумалось вслух, потому что Ида пробурчала откуда-то из-под бока:

– А хорошо бы… Только вряд ли. Этот совестливый портье итак будет чувствовать себя виноватым за то, что дал нам их ключ.

– Что я могу ему сказать? – я сладко потянулась, прислушиваясь к непрекращающимся воплям Диты. – Жизнь полна несправедливости.

В дверь постучали.

– Я не хочу открывать, – заявила я, накрываясь простыней с головой. – Наверняка нам нотации пришли читать.

– Мы спим ещё, ага, – согласилась нимфа. – Или вообще гулять ушли.

– Эй, леди. Приказано передать лично в руки. От мистера Андриса Таубе.

Я ураганом взвилась над кроватью и через секунду была у двери. Общение с нимфой влияет на мою способность перемещения в пространстве, я давно заметила.

Стараясь не обращать внимание на откровенный взгляд Томаса, уставившегося на мою скромную пижаму – скромную я имею ввиду, по размерам, то бишь по незначительному количеству зеленого шёлка, на эту самую пижаму потраченного, я выхватила у него из рук белый неподписанный конверт.

Вовремя, кстати, выхватила. Потому что с другой стороны к Томасу, имевшему неосторожность на весь коридор кричать имя мистера Таубе чуть ли не перекрикивая вопли Диты, уже приближался ушлый Пол, и если бы не быстрота моей реакции, именно он завладел бы конвертом.

Ухмыльнувшись и показав наглому братцу язык, я захлопнула дверь прямо перед его носом, и с довольной улыбкой вернулась к Иде.

– Быстро я? – не смогла удержаться, чтобы не похвастаться.

– Я горжусь тобой, – пропела Ида, сладко потягиваясь.

Дрожащими руками я вскрыла конверт.

«Дорогая сестрёнка, буду рад видеть тебя в добром здравии у себя дома, в 12 эй эм. Нам многое нужно обсудить. Ἑρμῆς» 

Прочитала я вслух.

– А что это за закорючки? – спросила Иду.

– Гермес, – пояснила Ида.

А сейчас сколько времени?

Одиннадцать!

Однако нам стоит поспешить!

Ровно в пять минут первого мы с нимфой стучали старинным дверным молотком в резную высокую дверь невысокого серого дома, расположенного в самом конце сорок второй улицы центрального Манхэттена.

Дверь нам открыла высокая, выше меня, пепельная блондинка с высокими скулами и узкими бледными губами. Впрочем, блондинка была настолько хороша, что этот небольшой дефект её ничуть не портил, а наоборот, придавал очарования, делая непохожей на словно нарисованных под одну копирку, современных барышень.

Но не это потрясло меня.

Сейчас, смыв розовую краску с волос, океанида была точь-в-точь такая же, как я запомнила её на Парнасе.

Дафна, моя бывшая спутница. Та, которая присоединилась к Афродите. Помимо Калли и Дельфион.

– Моя госпожа, – к моему изумлению, океанида склонилась передо мной в поклоне.

– Дафна? – я не спешила принимать протянутую руку.

– Наи Гермес всё объяснит, – Дафна посторонилась, пропуская нас с Идой в высокий холл, выложенный белым мрамором, с колоннами, статуями, словом, уменьшенной копией вчерашнего выставочного зала.

– Артемис, сестрёнка, – вчерашний знакомец уже спешил к нам.

Значит, этот невысокий молодой брюнет, с трудом дотягивающий мне до середины головы, что уж говорить о хрупкой, высокой Дафне… С тонкой костью, мелкими, но приятными чертами лица, одетый в свободные белые струящиеся одежды, смотрящиеся на нём чем-то вроде древней тоги, это и есть ещё один мой брат. Гермес.

Насколько я помню, бог торговли, разумности, ловкости и красноречия, хитрый и умный, единственный, кто мог в своей разумности соревноваться с Зевсом Кроновичем, нашим общим папенькой, жаль только, что несколько уступающий оному в Силе. Покровитель торговцев, глашатаев, путников и пастухов. Несмотря на хлипкое сложение, бог атлетов. Блестящий дипломат, бессменный посланник богов, и проводник душ в Царство дяди Аида. На моей памяти, брат именно тот, кто когда-то открыл людям числа и азбуку, подарил меры и весы.

– Наконец-то, дорогая! – Гермес расцеловал меня в обе щёки, потом тоже самое проделал с Идой, увлекая нас за руки вверх по лестнице.

Оказалось, что в рабочем кабинете Гермеса, с потолком на уровне двухэтажного дома, где стены были превращены в книжные полки с бесчисленным множеством древних и современных томов, свитков, папирусов и даже глиняных табличек и рун, был уже сервирован скромный столик с запотевшей бутылкой шампанского, несколькими видами икры и, тонко порезанным багетом и еще каким-то хлебом, напоминающем чёрный, красной рыбой и клубникой со сливками.

Для Дафны, догадалась я. Вспомнилось, что океанида всегда была сторонницей сыроедческой моно-диеты. Вот только в сбитых сливках не могла себе отказать.

Гермес правильно истолковал мой взгляд, исподлобья брошенный в сторону океаниды, и поспешил похлопать меня по руке.

– Артемис, не спеши делать выводы. Дафна с нами. И она одна из немногих, кто не предавал тебя.

– Так как же… – начала я, но Гермес опередил меня.

– Сначала тост! Слишком долго я ждал этого момента!

Чокнувшись высокими бокалами, мы выпили шампанского. Только Дафна пила лимонный щербет. Зависимость, вспомнила я. По этой же причине для Иды принесли ананасный сок.

– После твоего изгнания в Делосе оставаться стало опасно, – сказал Гермес. – Впрочем, в остальных Олимпийских мирах тоже не вариант. Мы с Дафной решили пока переехать на Землю. Ей пришлось нелегко после твоего исчезновения.

– А как же Дита? – не унималась я.

– Тут я виноват, – мягко заметил Гермес. – Узнав, что Дита участвует в этих гонках за Свитком, я попросил Дафну присоединиться к ней. На время. Жаль, что оно было потрачено впустую.

Я повернулась к Дафне.

– Ничего выяснить не удалось, – сокрушённо пояснила Дафна. – Дита очень осторожна, и даже нас с Калли не посвящала в свои планы. Другое дело Дельфион. Но она не очень-то мне доверяла.

– А Калли?

– Она, если честно, какая-то странная, – задумалась Дафна, неправильно истолковав мой вопрос. А недавно её и вовсе, как подменили. Я бы даже подумала, что она больна… Но нет, с ней всё в порядке. Просто молчаливая и задумчивая слишком стала.

Молчаливая и задумчивая?

Весёлая хохотушка Калли? Так напоминающая мне свою старшую сестру, Каллисто… Так же похожая на меня, рыжая, правда, с голубыми глазами.

Когда-то очень любимая русалка Калли.

Или та надменная стерва, которую я видела рядом с Афродитой? Холодная, равнодушная, и в равнодушии этом какая-то злая.

– Знаешь, Артемис, мне кажется, она не по своей воле предала тебя. С ней что-то сделали, – сказала Дафна. – Я же говорю, как подменили. Она не улыбнулась ни разу за две недели, что я провела с ними.

– А ещё какие-то странности за ней замечала? – спросила Ида.

Нимфа сидела немного нахохлившись. Не доверяет всё-таки Дафне, поняла я. Может, правильно делает. Я тоже не знала, верить океаниде, или нет. Впрочем, я отчего-то верила Гермесу, хоть и слабо помнила его.

– Да больше вроде никаких. Кроме её истовой любви к кремам с spf… Мажется ими целыми днями, что-то бормочет про то, как далеко, мол, зашёл прогресс. И линзы носит. Контактные. Говорит, здорово, что цвет глаз менять можно.

– Солнцезащитные крема? Зачем они русалке?

Дафна пожала плечами.

– Я тоже пользуюсь, – сказала она. – Опять-таки, подозрений не вызываю. Итак, одна человечка, – океанида скривилась, – назюзюкалась недавно после показа, и пьяно хихикая, заявила на камеру, что я ведьма. Мол, не старею, не толстею и всё такое. Пьяная дура.

Дафна сделала ещё глоток щербета.

– Что было бы, если бы я ещё кремами не пользовалась, в SPA не ходила, не представляю себе. Даже гиалуронку пришлось вколоть.

– Куда? – заинтересовалась Ида, и я шикнула на неё.

– Значит, маскируешься перед людьми, чтобы сойти за свою, – протянула я. Что-то не давало мне покоя, какая-то мысль готова была вот-вот всплыть на поверхность сознания, но не всплывала. Эх. Кажется, что я что-то важное сейчас упускаю.

К сожалению, додумать эту мысль не удалось. Потому что следующей фразой, братец Гермес огорошил меня, лишив на какое-то время способности соображать.

– Так или иначе, к пропаже Свитка Дита не имеет отношения.

– Иначе она бы обратно в гест-хаус не возвращалась, – подтвердила Дафна.

– Что?! – вскричали мы в унисон с Идой.

– Пропаже Свитка?!

– Свиток был тут?!

Гермес виновато кивнул, а Дафна закашлялась.

– До вчерашнего вечера.

– Как?!!

– Вот так. Я вообще-то собирался тебе его вчера отдать. Куда вы запропастились?

– Не спрашивай, – простонала я, откидываясь на спинку стула.

Свиток действительно был здесь. Даже не верится. Значит, Гермес его нашёл.

Братец – пока единственный из братьев, кому хотелось верить – подтвердил мои ожидания.

Я замешкалась.

И неудивительно. Если я правильно поняла, Свиток, который является пределом мечтаний всех наи, включая Всемогущего Зевса Кроновича, и, чего уж там, всех смертных, вплоть до вампиров-долгожителей, всё это время был у Гермеса. Между прочим, самого умного и хитрого из Олимпийцев. И он не воспользовался им для того, чтобы получить такую Силу, которая не то, что помогла бы вернуться в Делос, но и самому занять место Верховного бога?!

Картинка не складывалась.

Фавн меня дери, если тут всё так просто. Гермес-то шахматист, и все свои шаги за несколько ходов просчитывает. И чужие, кстати, тоже.

Видимо, сомнения у меня на лице проступили. Потому что Гермес прекрасно меня понял. Ещё бы!

– Искушение было велико, – подтвердил брат мои опасения.

Или сказал то, что я хотела услышать?

А Дафна замешкалась и глаза опустила. И понятно стало, что это было за искушение. Правильно Ида делает, что не верит океаниде. Впрочем, думаю, если бы та действительно хотела, нашла бы способ уговорить Гермеса прочитать Свиток. Или сама прочитала бы. Но всё ж таки сдержалась.

– Вот только, сестра, – Гермес встал, подошёл к книжному шкафу, выдвинул полку, выудил коробку с толстыми сигарами, взял одну, но не поджёг, а продолжил задумчиво крутить её в руках. – Это ведь не моя война. Нечестно было бы отобрать победу у вас с Полом. Вы долго к этому шли, и сейчас право прочитать Свиток за вами.

– Подробности не расскажешь? О том, как долго шли? – хмуро усмехнулась я.

Гермес развёл руками. Мол, не могу.

– А почему Полу Свиток не отдал?

– А сама как думаешь?

– Я думаю, что или это не Пол, или совсем не тот Пол, что должен быть. Или, третий вариант: с Полом что-то случилось.

Гермес неопределённо кивнул, и всё-таки поджёг сигару. Спохватился, предложил коробку нам. Мы одинаково брезгливо наморщили носы и поджали губы и отказались.

– Ты вспомнила? – спросил он у меня.

– О чём?

– Не придуривайся, Артемис. О вас.

– Да, – я не стала ходить вокруг да около.

– И ты понимаешь, что сейчас происходит с Полом?

Я покачала головой.

– Я… с тех пор, как вспомнила, об этом думаю. Похоже, он меня ненавидит. Я только не понимаю, за что. Был один момент – в Минске – в последнюю нашу встречу, где я решила, было, что особой ненависти у него ко мне нет, просто равнодушие. В любом случае, он не помнит. Это совершенно точно.

Гермес кивнул.

– Это я заметил. Так вот как можно было отдать ему Свиток? По крайней мере, пока он в таком нестабильном состоянии.

– Псих, – согласилась я.

И никто не стал спорить.

А в моём представлении Пол как будто бы раздвоился. С одной стороны, я не смогу забыть то, что вспомнила, с другой – его глаза, полные неподдельной ненависти, угрозы. Жестокое равнодушие по отношению к Иде. Она-то чем братцу не угодила?

Ладно. С Полом понятно, что ничего не понятно. Но нам с Идой было одинаково интересно, как пропал Свиток.

Гермес с Дафной переглянулись.

– Вообще-то Артемис, охрана говорит, что видела тебя возле хранилища.

Видимо, возмущение так явно обозначилось на моём лице, что Дафна поспешила заметить:

– Если бы Дельфион не заперла вас вчера…

– Да что там свидетельство охраны, запись сохранилась. Теперь, когда я точно знаю, что в это время вы находились на выставке, на территории выставки, поправился Гермес, ещё больше непонятно. Обратите внимание на время записи.

Гермес протянул нам с Идой планшет, а сам сзади встал.

Запись камеры наблюдения отчётливо показывала мою фигурку, осторожно крадущуюся к сейфу. Сомнения не было. Не было бы, если бы не одно но. Я не поворачивала к камере лица. Платье – один в один похоже на то, что было на мне вчера, но в хранилище было темно, и хорошо рассмотреть цвета не получалось. И прическа. Ида вчера соорудила из моей короткой стрижки некое подобие греческой причёски. У «меня» в записи, если хорошенько приглядеться, волосы были уложены таким образом, чтобы сымитировать короткую стрижку. Но мы с Идой сразу обнаружили несоответствие. И Дафна щёлкнула языком.

– Кто-то явно хотел, чтобы на тебя подумали.

– Причём, кто-то, кто был осведомлён, что охране положено тебя пропустить, – подтвердил Гермес.

– Что значит, пропустить? – удивилась Ида.

– Сейф не открывать, конечно, – поспешил уверить нимфу Гермес. – Но меня вызвать и дождаться. Я же не знал, пойдёшь ли ты на выставку, которую, я как мог, для вас подготовил. Ну и для души, конечно, – смутился он под взглядом Дафны. – Но и соскучился по семье, да!

– Знать о том, пойдёте ли вы на выставку, или попытаетесь проникнуть в дом Андриса Таубе, мы не могли, – пожала плечами Дафна.

– А спросить не судьба? – подняла бровь Ида.

Океанида не спасовала.

– Под пристальным контролем Диты? – хмыкнула она. – Без вариантов. Кстати, она и попыталась проникнуть сразу на территорию, так сказать, объекта.

– И что?

– И ничего, – ответил Гермес. – Посидели, выпили. Хорошо посидели, кстати. Дита – она ведь не вредная. Просто запуталась.

– Гермес явно дал ей понять, что не отдаст Свиток никому, кроме тебя.

– А она что?

– А она слишком умна, чтобы спорить в открытую.

Внезапно раздался шум со стороны входной двери, крики, ругань, грохот чего-то тяжёлого, звон разбитой посуды. Всё это заставило Иду вскочить с места и встать между мной и дверью, Дафна тоже вздрогнула, я ограничилась тем, что нахмурила брови, уж очень знакомым мне показался голос, сыплющий проклятиями, а Гермес выпустил очередной клуб дыма, и вопросительно уставился на меня.

Я не удержалась, чтобы не подмигнуть брату, предвкушая что-то крайне весёлое. Гермес спрятал улыбку в уголке рта, и уставился на дверь в кабинет, взглядом, каким смотрит в занавес зритель на премьере. Он бы ещё театральный бинокль взял.

Кстати, зря бинокля под рукой не оказалось, потому что открывшаяся картина была достойна кисти мастера. И по системе Станиславского я сказала бы точно – верю.

Вначале были только крики, перемежаемые робким голосом с просительными нотками. Голос, прерываясь, видимо на то, чтобы сдерживать кого-то, настроенного очень решительно, вежливо, но твёрдо тараторил по-английски:

– Нет, мисс, нет.

– Ни в коем случае…

– У меня инструкции, простите, мисс…

А в ответ на все реплики один и тот же, но веский аргумент:

– Ничего, мне можно!!!

Вперемешку с голосом, видимо, горничной, или экономки, кто тут у мистера Таубе трудится, я не знаю. Нам же с Идой Дафна дверь открыла.

Причём прислуга продолжала что-то лепетать в том же контексте на английском, а возмущённый женский фальцет – на русском. Но от этого становилось ещё веселее.

Но самое веселье началось, когда в кабинет, отталкивая миловидную горничную в длинном сером платье в пол, тоже, между прочим, в античном стиле, – эх, и скучает братик по Олимпу! – ворвалась Дита в окружении двоих океанид.

Надо сказать, что для возмущения и даже явно демонстрируемой лютой злости ни у Диты, ни у её сопровождающих не было никаких оснований: в конце концов, мы с Идой не просили вчера запирать нас в туалете, и вызывать в номер наряд психушки и полиции. Так что кое-кто здесь сам себе злобное Буратино. И это точно не мы с Идой.

Вот скажите мне, вы видели когда-нибудь лысую океаниду?

Еще вчера мы бы с Идой удивились такому вопросу, и сказали бы с совершенной уверенностью – нет, не видели.

А сегодня уже не скажем. Потому как видели.

М-да.

Роскошную голубую шевелюру Дельфион как корова языком слизала. И хотя череп у океаниды оказался совершенной формы, и, на мой взгляд, в красоте и очаровании она не потеряла, от накатившего приступа прямо-таки гомерического хохота нас с Идой это не спасло. Нимфа, вон, даже на пол сползла.

Калли, впрочем, повезло больше Дельфион – сейчас причёска океаниды больше вчерашней напоминала мою собственную. Только затылок бритый. Эх, надо было им ещё вчера днём в шампунь депилятор налить, глядишь, Калли перед камерой меня изобразила бы куда убедительнее! А в том, что в записи мы видели именно Калли, у меня сомнений не было.

Дите повезло, пожалуй, больше всех. Наини свою шевелюру сохранила. А бритые виски сейчас в моде.

Спорим, такой богиню любви Афродиту ни стены этого дома, ни твердь сего мира ещё не видела.

Левый висок красавицы-брюнетки выбрит наголо. Шею украшает изящная, кажущаяся невесомой, татуировка, изображающая стайку птичек-галочек и какие-то завитушки. В левом ухе три серьги. Маленькое кольцо в носу, слегка увеличенные, по сравнению со вчерашним, ярко-алые пухлые губы. Одета сестрица в короткие джинсовые шорты и белый топ, стилизованный а-ля мужская рубашка с закатанными рукавами и завязанная выше пупка, кстати, с пирсингом с алым сверкающим камнем. Из обуви – ярко-алые босоножки на неизменных шпильках.

Собственно, татуировки украшали и плечи нимф. И обнаженную ножку Дельфион. Как и пирсинг – у Дельфион проколото крыло носа, у Калли – нижняя губа. Смотрелся новый стиль этой троицы, скрывать не буду, отпадно. Только сдаётся мне, что Дафна рада до беспамятства, что её Мойры от сей смены имиджа уберегли.

Вон сидит, губу закусила. Еле держится.

Чего о нас с Идой не скажешь. У нимфы, сжавшейся в комочек на полу, даже слёзы из глаз брызнули, разогнуться не может, за живот держится. А я… Я, кажется, икать от смеха начала.

Нет, они хороши, и всё такое. Но сама мысль о лысой русалке почему-то жутко смешной кажется.

Вот отчего они так припозднились, значит. Спасибо им в шляпу, дали нам время на испить шампанского. В тату-салоне были, имидж меняли.

– Мерзавка! – это Дита, естественно, мне.

– Гадина!! – всё туда же.

– Сволочь!!! – по тому же адресу.

Океаниды, на их счастье, благоразумно молчали. Правильно, им-то память не стирали, должны помнить меня в гневе.

Отсмеявшись, я хотела было поприветствовать сестру, но Гермес меня опередил. Он вообще, кстати, у нас в семье самый вежливый. И уравновешенный, да. Вон, даже не смеётся ни разу. Только в глазах фавны пляшут.

– Привет, Афродита, привет, девочки, – Дита перевела дыхание, видимо для того, чтобы и Гермесу кое-что высказать, но тот её опередил. – Шампанского?

Дита продолжала гневно сверкать глазами, сыпать проклятиями на мою бедную голову, и шипеть дикой кошкой.

– Мэри, будь добра, – попросил Гермес горничную, как будто ничего особенного не случилось. – Ещё шампанского для моих гостей, – и девушка испарилась.

– А ты, Дита, попридержи язык, – и такие стальные нотки у Гермеса в голосе послышались, что на месте Афродиты и я бы спасовала. Я если честно, не думала, что внешне такой безобидный невысокий Гермес владеет таким тоном.

Дита, видимо, почла за лучшее к совету его прислушаться, и оскорблять меня перестала.

– Я знаю, девочки, вас близкими подругами не назовёшь, – продолжил Гермес. – Но это ведь никогда взаимной неприязнью не объяснялось. Просто всегда у вас были слишком… мм… разные сферы интересов.

Мы с Дитой, к нашему общему изумлению, одинаково фыркнули. Каждая выражала, таким образом, своё мнение об интересах другой.

– И, тем не менее, вы на сегодняшний день родные сёстры, – спокойно сказал Гермес. – И в моём доме собачиться я не позволю.

Я хотела сказать, что я и не думала собачиться, это больше по Дитиной части, но промолчала, решив, что так умнее выгляжу. И достойней, ага. Правда разглядывать Диту во все глаза и широко улыбаться не перестала. Что, надо сказать, её злило крайне.

Правда, от того, чтобы сделать Дите комплимент я не удержалась. А что? Она богиня любви, должна к ним привыкнуть. И, кстати, реагировать поспокойнее.

– Красивая татуировка, Дита, – стараясь подпустить в свой голос восторженных ноток, заметила я.

И мило захлопала ресницами.

Дита в ответ гневно сверкнула глазами, но не ответила. Сдержалась.

– И топ красивый, – что ж останавливаться-то на достигнутом! – И шорты, да, – добавила я задумчиво, а Дита принялась краснеть от злости.

– Хотя тебе с новым имиджем больше пошёл бы латекс…

– И наручники, – пискнула с пола Ида.

– Ах, ты, – прошипела Дита, и оказалась возле моего кресла, с явным намерением и мою шевелюру проредить, но опять глянула на Гермеса, и сдержалась.

Взгляд брата и мне не обещал ничего хорошего, и я благоразумно салютовала бокалом океанидам.

– А вы знаете, ваша аллергия практически незаметна.

Насчёт Калли, я, конечно, покривила душой. Её левый глаз, вон, вообще почти заплыл.

– Вам даже идёт, правда, – не унималась я, вспоминая о крайне неприятных вчерашних минутах, да что там, часах.

Калли и Дельфион только одинаково закатили к небу голубые русалочьи глаза (три глаза на двоих) и поджали губы.

Что-то в облике Калли меня насторожило. Помимо заплывшего глаза. Но что?

– Артемис, – начал было Гермес, но это было уже лишнее. Я сполна получила моральное удовлетворение за вчерашнее унижение. Претензий к сестре и бывшей свите у меня не было.

Я миролюбиво похлопала Гермеса по руке, показывая, что всё, я молчу, молчу.

Тут подоспела Мэри с двумя бутылками из тёмного стекла, и мы все, по настоянию Гермеса, выпили мировую. Океаниды, правда, пили с Дафной лимонный щербет. Пили с удовольствием. Все, кроме Калли. Я продолжала наблюдать за океанидой, и заметила, что та лишь пригубила напиток, и недовольно поморщилась.

Завязалась ничего не значащая, немного натянутая светская беседа. Из которой мне стало ясно, что Дита не в курсе, что Свиток пропал. Кто же тогда? Неужели Пол?

Не к месту помянутый, как фавн к ночи, Пол тоже не заставил себя ждать.

Ему мы с Идой никаких пакостей не делали, поэтому он не врывался с истерикой, как Дита, а вполне себе степенно вошёл. Точнее, вошли. Они были с Саоном. Вампиров своих, видимо, разнообразия ради, с собой не взяли. А может, в доме у Гермеса такие обычаи. Чтобы без вампиров.

Ведь это у Иды иммунитет. А здесь ещё Дафна живёт, оказывается.

Кстати, насчёт иммунитета моей подруги, мне тоже всё непонятнее. Вот с какой радости папахену ей помогать? Особенно, в свете последних воспоминаний, ему вовсе не выгодна моя победа в гонке за Свитком.

Но если не принимать во внимание мои рассуждения, как и рассуждения похожего толка окружающих, которые делали вид, что не хмурят лбы, это случайно, вполне себе семейный вечер получился. Больной темы не касались, по крайней мере, старались. Но то, что все друг друга подозревают, факт.

По хмуро бросаемым на меня взглядам Пола и Саона, я поняла, что они, как и Афродита, думают, что Свиток или у меня, или почти у меня. Правда, вслух ничего не говорили. Ещё бы. Боги вообще гордая раса.

А Гермес, так и вовсе лучился гостеприимством и доброжелательностью.

Надо сказать, это крайне злило всех, кроме меня. Особенно Пола. Он, конечно, вида не подавал, но, после того, что я вспомнила, мне его мимика куда как понятнее стала. Как и её отсутствие.

Глава 18

Старые знакомые

– Ещё тридцать минут до начала посадки, леди, – заученно улыбнулся сотрудник аэропорта. – Неужели вам не терпится поскорее покинуть нашу страну?

Я кисло улыбнулась высокому, что в принципе, для Америки редкость, мужику в ответ, и пошла обратно, к Гермесу с Идой и Дафной.

Дафна вызывалась поехать с нами в Индию, но мы сослались на её занятость в модельном бизнесе, и отказались. Итак, она с Дитой целых две недели провела, отказавшись от роли в рекламном ролике. Собственно, косвенно наш отказ с этим связан был. Не с несостоявшейся рекламой апельсинового сока, а с тем, что Дафна Афродите помогала. Хотя и делала вид. Но Ида ей не верила до конца. А я верила Иде.

Стараясь явно не показывать досаду, я помахала брату рукой.

Отдохнули, называется у Гермеса два дня. Ида на его любезное предложение с радостью поспешила согласиться. Расслабились, так сказать. И зря. Вот, узнали, что Пол нас опередил с полётом в Дели, и его самолёт улетел ещё рано утром, а Дита вообще отправилась в Копенгаген. Правда, частным самолётом.

Вообще провести два дня в компании свежеприобретённых родственничков оказалось делом нервным, неблагодарным, и, пожалуй, что травмоопасным. Для них же.

Нет, в отношении Диты с океанидами мы с Идой никакой диверсионной деятельности не предпринимали, решили, что будет с них.

А вот Полу я в честном бою рёбра пересчитала на крохотном пароходике, и Гермес с Саоном мне помогли с фиксацией наглого субъекта. Оказалось, Аполлон очень щекотки боится.

А он меня в отместку чуть со Статуи Свободы не сбросил. Шутки у этого психа такие.

Атмосфера в семейном кругу, не смотря на внешнее дурачество, была вся такая напряжённо-подозрительная, и приходилось постоянно быть начеку, стремясь понять, что у кого на уме и откуда ждать подвоха. В общем, не знаю, как родственнички, а я совершенно выдохлась. Что Дита, что Пол с Саоном, – никто так и не поверил в то, что Свиток вовсе не у меня, а у какого-то постороннего, третьего лица, и глаз с нас с нимфой не спускали. Гермес только посмеивался такому неожиданному и тесному сплачиванию семьи, соскучился, видите ли, а я тихо зверела.

За эти два дня в кругу семьи я устала так, как в летнем лагере в Англии на сельхоз работах не уставала. И ведь это только три брата и одна сестра рядом, что же обычно происходит, когда мы все собираемся в Делосе, у папеньки, или, скажем, в Аттике? Ида говорила, что Олимпийских миров ровно семь, и нанизаны они, как бусины на нитку…

К слову о нашей дружной семье, Гермес сказал, что даже дядя Аид, Владыка Царства Мёртвых который, и тот, регламентировал для нас особое расписание для родственных визитов, не чаще двух раз в год: то есть наше присутствие даже чертей в Преисподней до головной и зубной боли доводит. Как тётя Гестия говорит о себе – «спасающаяся из-под режима Олимпийцев»? Я, кажется, начинаю понимать, из-под какого конкретного режима она спасается.

Ведь мы тут, за исключением Гермеса и Саона, беспамятные, как один, и то, не семейство, а серпентарий. Что же происходит, когда мы всем составом собираемся, да ещё и наделённые Силой?!

Дита в Копенгаген усвистела на частном самолётике с каким-то футболистом. Сестрёнка неожиданно воспылала страстью к футболу, и сказала, что если нам этот драный Свиток (её выражение, а не моё, если что!) так нужен, то командного нам духа, мол, и побед.

Так мы и поверили, да.

Пол, зараза, билеты на тот же рейс брал, что и мы. А теперь они на полпути к Индии, а мы с Идой, как обычно. Зато Манхэттен посмотрели, ага. Но для меня это слабое утешение. Для Иды больше.

– Артём, – Гермес обнял меня за талию.

Вот убить Саона мало! Это с его руки меня и здесь все «Тёмой» стали звать.

– Не грусти, – братик заговорщицки подмигнул.

Улыбнулась ему ещё более кисло, чем сотруднику аэропорта.

– А где Ида и Дафной? – вяло поинтересовалась я. – Только что тут были.

– Ида вспомнила, что забыла что-то купить.

– Отличный план, – согласилась я. – Особенно, если учесть, что не далее, как через полчаса нас с ней запустят в дьюти-фри.

– Это ведь только через полчаса, – посочувствовал Гермес. – Можно не дождаться.

А потом в десятый раз за последние дни спросил.

– Ты мне вот что скажи, ты запомнила, как Свиток активировать?

Оказывается, Свиток ещё и активировать надо.

И обязательно в Индии. Более странного ритуала нарочно не придумаешь, поэтому я, на всякий случай, заучила его в подробностях.

Начиная с поиска развалин древнего храма на вершине горы, до выстраивания вокруг цветных фигурок языческих божеств и песнопений.

– А теперь забудь, – довольно усмехнулся бог хитрости.

– Мм? – только и смогла сказать я.

– Только не говори, что не поняла, что Пола и Диту надо было направить по ложному пути.

– Откуда мне знать, – не согласилась я. Подумала ещё немного, и добавила, – на чьей ты стороне.

– Обижаешь, сестрёнка, – наигранно удивился Гермес.

Я промолчала. Никому не верю. Даже обаятельному Гермесу. Вот чего он добивается, а? И что ему за резон в том, что Афродита с Саоном, если первыми доберутся до Свитка, будут исполнять какие-то бредовые шаманские песнопения, возложив ценный артефакт на каменный постамент древнего храма где-то в Гималаях?

– Резон велик, – не согласился со мной Гермес. – Тёма, вот как можно быть такой невнимательной?

– А что такое? – я бегло оглядела себя со всех сторон.

– Мы два часа назад билеты поменяли.

– И что?

Гермес выглядел наигранно расстроенным.

– Чтобы вылететь быстрее, или нет? – я во все глаза уставилась на бога хитрости.

– Да, – серьёзно кивнул брат, – и ещё приземлиться в другом аэропорту.

– Как? – я вытащила билет из сумки и уставилась на него во все глаза. Точно, мы же в Дели лететь собирались, а оттуда уже на автобусе – до деревеньки на границе с Пакистаном, первого места активации Свитка. И попасть туда нужно непременно до завтрашнего захода Солнца, в лучших традициях фентези-жанра, как прокомментировала Ида.

Надо было меньше по магазинам бегать, да, глядишь, и спешка была бы не нужна.

– Постой, – я всё ещё не вполне ясно понимала, к чему клонит Гермес, но вот то, что Дели и Бангалор в разных частях Индии находятся, факт. А Дита с Полом считают, что нам на север…

– Держи карту, – протянул мне конверт Гермес. – Можешь не благодарить.

Собственно, я и не собиралась.

Значит, мы с Идой сейчас, если верить карте, которую я развернула, долго не размышляя – на самый юг Индии, в Тируваннамалаи… Пол – в Амритсар, а Дита, та вообще в Данию. И кто может поручиться за то, что и Полу, и Дите не были даны такие же «инструкции», как и мне – мол, именно ты должна первой добраться до Свитка и бла-бла-бла.

Убедиться в правдивости Гермеса мне предстояло в ближайшее время. Хотя и не так, как ожидалось.

Естественно, спорить с братом я не стала. А какой смысл? Тепло попрощалась и послушно прошла на рейс, под нескончаемый аккомпанемент Иды в пользу американских магазинов без наценки.

– Нет, надо ведь, какой Гермес умничка, что на нашей стороне, – радовалась нимфа. А мне, в отличие от неё, ситуация вовсе не представлялась такой радужной. Вот бывает же иногда – серьёзной, рассудительной. Никому нельзя верить, и у тебя здесь нет ни родственников, ни друзей, и всё такое прочее. А потом сама, как маленькая, восторженная девочка в ладоши хлопает и скачет бодрой козой по тротуару с мороженным в одной руке и банкой с колой – в другой. Как будто устаёт не доверять никому и расслабляется, сама этого не замечая. Интересно, сколько ей лет? Надо будет спросить.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю