Текст книги "Дочь дракона (СИ)"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Хоккайда следила за моими попытками подобрать к замку ключ собравшись, готовая бежать. Она сжалась в комок у дверцы и шепотом то подбадривала, то ругала меня.
– Нет, должно быть, не этот. Молодец. Не спеши. Все получится. И не этот. Ох! Да что же там, сто ключей? Наверно… и не этот. Да не нервничай ты так!
Наконец, очередной ключ подошел и дверца в клетку со скрипом отворилась.
Хоккайда молнией выскочила из временной тюрьмы, и, оказавшись на земле, шепнула:
– Спасибо.
Я улыбнулась девушке. Рыженькая, худенькая, когда распрямилась во весь рост, оказалась довольно высокой, чем-то похожей на подростка.
– Встретимся в Святилище, – прошептала Хоккайда, и в ответ на мой недоуменный взгляд, пояснила: – Ты пройдешь через него, когда будешь подниматься на священную гору. Кицунэ не будут чинить тебе препятствий.
– Так может, ты с нами? – шепотом спросил я. – Раз нам все равно по пути?
Но лисица покачала головой.
На немой вопрос в моих глазах, она пояснила:
– Мои сестры в плену. Сегодня последняя ночь, когда есть шанс освободить их. Завтра чудовище станет слишком сильным… И ему потребуется больше лис. Еще больше… Э-эх…
С этими словами кицунэ растворилась в ночи.
А я благополучно, с грохотом, который мог бы разбудить армию спящих великанов, рухнула с жестяного ведра.
Глава 16
Что тут началось!
Крики! Ругань! Проклятия!
– Она распустила лис! Держите ее! Схватить их! А я говорил, что она ведьма, говорил! Никакая она не пророчица! А ты, госпожа, не верила! Проклятье!
Звенящие в темноте стрелы, от которых приходилось уворачиваться! Топот! Вспышки факелов! Истошное ржание лошадей!
Еще никогда мне не приходилось драпать с такой скоростью, напрямик через колючие кусты, подгоняемой звуками погони и проклятиями.
Когда подвернула ногу и упала, Исам одним рывком закинул на плечи, так, что уткнулась лицом в свои рюкзачки за его спиной, и понесся семимильными прыжками.
Кеншин, который так и не бросил доверенного ему рюкзачка и чемоданчика, несся рядом.
На мой вопрос, задаваемый порционно, ввиду подпрыгиваний на широком и каком-то удобном очень плече Исама: «Почему? Они? Не? Превращаются? В драконов? И? Не? Взлетают? Драконью мать их за ногу!» мне торопливо объяснили, что свой путь к горе я должна совершить как человек, и об этом мне уже говорили, и поэтому не могла бы я немного, просто для разнообразия, помолчать?!
Вскоре мы оказались в лесу, где из-за обилия светящихся растений, светлячков и мотыльков со светящимися крыльями, было светло, как днем. Впервые я посетовала на красоту этого мира. Будь здесь темно, уйти от погони было бы проще и быстрее.
Мы продолжали продираться через непроходимые заросли, я, на плече Исама, причем ладонью он так по-хозяйски хм… скажем, за бедро придерживал, а Кеншин с моим чемоданчиком сзади.
Вид у пыхтящего дракона был при этом до того умилительный, что прямо пальцы зачесались, сделать что-то такое, дурное до неприличия для всякой уважающей себя феминистки. Например, послать рачительному брюнету воздушный поцелуй… Но я сдержалась. Потому что у меня сила воли, вот. И Исам своим похлопыванием постоянно отвлекал.
Наконец крики позади стихли, и драконы, посчитав, что мы достаточно оторвались, замедлили бег.
Меня сняли с плеча и поставили на ноги. Я тут же принялась хватать ртом воздух, от души надеясь, что его нехватку спишут на то, что бежали мы очень быстро.
– И почему ты никогда не делаешь, что тебе говорят? – прорычал Исам, также переводя дыхание.
Я обиженно посмотрела на Кеншина, но он, разнообразия ради, был солидарен с соперником.
– Знаете, что? – возмутилась я. – Я, вообще-то так, как вы не умею! Не могла я уйти, оставив бедных лисичек в клетках, так что не надо только мне здесь лица такие устраивать!
Судя по лицам обоих драконов, меня волосок отделял от, скажем, удушения. У Кеншина даже пальцы на руке разжались, в которой чемоданчик нес, а потом медленно так сжались, и при этом он более чем выразительно на мою шею посмотрел. Насчет Исама не знаю, на блондина я вообще смотреть избегала, особенно после передвижения на его плече, когда его рука меня за зад придерживала, чтобы слишком высоко не подпрыгивала. Но что-то подсказывало, что Исам солидарен с Кеншином.
– То есть ты думаешь, принцесса, что мы хотели просто так взять и уйти? – голосом, не предвещающим мне ничего хорошего, поинтересовался Исам.
И что мне оставалось? Я кивнула.
– Думаешь, мы решили оставить кицунэ в клетках? – очень похожим тоном проговорил Кеншин.
Я снова кивнула, но уже менее уверенно.
Оба синхронно дыхание перевели, а затем Кеншин сказал укоризненно:
– Вообще-то принцесса, план такой был: сначала тебя увести, а потом лис выпустить.
Мне после такого известия неловко как-то стало. Но сдаваться я не собиралась.
– Ну знаете! – возмущенно протянула я. – Могли бы и заранее сказать.
– Я пытался, – ядовито сообщил Кеншин. – Только вот кто-то полез к старому охотнику за пазуху.
– И вовсе я не за пазуху к нему полезла! – возмутилась я. – Ключи у него на поясе висели.
Кеншин хмыкнул, но ничего не сказал. Зато сказал Исам.
– Теперь, чтобы пройти к горе, нам нужно будет огибать по лесу, чтобы не попасться на глаза очень злым для нас охотникам…
– К горе? – тут же возмутилась я.
Драконы снова переглянулись, причем вид у Исама был из серии «я же тебе говорил?». Кеншин кивнул, словно признавал свое поражение. А потом сказал мне с какими-то странными интонациями:
– Ну да, принцесса, к горе. Если помнишь, для того, чтобы пройти инициацию, тебе на гору надо.
– То есть как это, на гору? – продолжила возмущаться я. – И оставить других кицунэ в плену? Ну, знаете, я от вас как-то большего ожидала!
Драконы снова как-то странно переглянулись.
– Испытание горы, – загадочно сказал Исам и кивнул своим мыслям, причем как-то самодовольно.
– О чем это вы? – спросила я, и для пущей убедительности руки в боки уперла.
Ответил Кеншин. Видно было, что отвечать ему не хотелось, просто пришлось.
– Твоя мать заключила сделку с кицунэ, – сказал он. – Они охраняли тебя в твоем мире. Какое-то время тайно, потом, когда кровь дракона стала проявляться, им пришлось делать это явно.
Я вспомнила, как мастер Горо вовремя оказался под дверью, там, в душевой, когда мне грозило бесчестье… И в голове стал складываться паззл, калейдоскоп событий. Вспомнилось, как Кеншин спросил мамочку:
– Кицунэ?
А она только опустила голову.
Кеншин тем временем продолжал:
– Должно быть, ты должна вернуть кицунэ долг.
– В этом и есть испытание, посланное тебе священной горой, – добавил Исам.
– Какое еще испытание? – не поняла я.
– Гора испытывает каждого, кто приходит, чтобы получить инициацию, – пояснил Исам. – Только испытание у каждого разное. Твое должно быть – долг перед кицунэ.
– Ну вот! – почти обрадовалась я. – Видите, долг. А кто называл меня безголовой, за то, что лисичек освободила? Молчите? То-то.
– Я говорил, что она должна сделать это сама, – сказал Исам, а Кеншин недовольно поджал губы.
– Что сделать? Что сама? – тут же поинтересовалась я, но мне не ответили.
Оказалось, до убежища этого самого мага, который нанял охотников для ловли лис, идти не так долго. Всего лишь каких-то двадцать с лишним километров через непроходимый лес (потому что шли мы напрямик), по каким-то рытвинам, канавам, кочкам, буеракам. Приходилось перелезать через поваленные деревья, переходить вброд ручьи, сцепив от холода и упрямства зубы.
Потому что перенести меня не раз предлагали, только вот как вспомню, что внутри происходило, когда Исам от лагеря охотников нес, так только челюсти сжимать оставалось и головой мотать.
Драконы хмыкали и качали головами с сочувствием.
Когда уже отчаялась не то, что добраться когда-нибудь до этого самого мага, но и вообще в принципе отчаялась, мы, наконец, подошли к пещере с невысоким сводом и Исам сказал, наконец, что пришли.
После этих слов у меня колени сами подкосились, и я, наплевав решительно на гордость, вредность и все, в чем драконы меня по дороге обвиняли, прямо на землю опустилась. Ждала шуточек каких-то и подколок, но их не последовало. Вместо этого Исам сходил куда-то к роднику, который он по журчанию услышал, и воды принес в термосе, а Кеншин, чтобы без дела не сидеть, притащил несколько продолговатых, треснутых от спелости фруктов.
На вкус они походили одновременно на манго и на дыню, причем косточки от мякоти легко отделялись. Перекусив двумя такими плодами, я почувствовала, что силы потихоньку восстанавливаться начали.
Решив, что передохнули перед боем достаточно, мы шагнули под свод пещеры. Исам остатками сладкого фрукта ночного мотылька подманил и шел с ним на руке впереди, освещая путь. Я шла следом, а Кеншин замыкал процессию.
Я чувствовала себя, мягко говоря, странно.
Все не шло из головы что должен подумать о нас местный колдун, когда увидит встрепанную девушку в рваных джинсах и майке, и двух не менее встрепанных парней, один из которых несет два рюкзака, а второй тоже несет рюкзак, еще и чемодан катит, и гул от колесиков раздается на всю пещеру?
Кому-кому, а мне наша процессия ни на йоту воинственной не казалась. Если бы не видела драконов в бою, с той же сколопендрой, решила бы, что они психи, а миссия наша заведомо проигрышная.
Но от драконов такая уверенность исходила, что я, волей-неволей им верила. И в них верила. И в то, что все должно закончиться хорошо, почти тоже верила.
Свод пещеры устремился вверх, неровный пол плавно перетек в ступени. Мы принялись спускаться по лестнице, держась у стены, потому что перил у лестницы не было, и на расстоянии вытянутой руки была пропасть.
Наконец, свернули в вырубленную в скале нишу и пошли по коридору, чьи стены были сплошь в светлячках, и надобность в осветительном мотыльке временно отпала. Он словно понял это и полетел над головами чуть впереди, хлопая светящимися крылышками.
На мой вопрос, откуда они знают, куда идти, мне ответили:
– Гхыр-р, по запаху!
Причем ответили не драконы, а два коренастых существа, которые возникли на нашем пути.
Широченные, высоченные, с непропорционально широкими плечами и оттопыренными ушами, у них были приплюснутые носы и свирепые выражения лиц (или морд даже)… Маленькие глазки, казалось, прекрасно видели в темноте, а вот свет от нашего мотылька их слепил.
– Подожди, принцесса, – заботливо сказал Исам. – Мы сейчас.
А Кеншин не менее заботливо отставил меня в сторону и чемоданчик рядом поставил.
Я понять ничего не успела, как путь был снова свободен. Похожие существа, которых драконы назвали троллями, еще несколько раз по пути попадались, по двое, по трое, а один раз шестеро. И мы ни разу практически шагу не сбавили.
Через какое-то время впереди раздалось тявканье и я облегченно выдохнула. Потому что начало уже казаться, что мы все же куда-то не туда зашли.
Вскоре вдоль стен потянулись решетки, а за решетками – лисы. Рыжие, чернобурки и какие-то серые.
Причем троллей здесь больше ошивалось, и драконам пришлось попотеть, пока я каждую дверцу отпирала, благо они все были закрыты на внешний засов. Оказавшись на свободе, лисы спешили на подмогу драконам. Выбравшись из клетки, все, как один, превращались в людей – юношей, девушек, мужчин, женщин. Безоружные, дрались они так здорово, словно все у мастера Горо учились.
Я даже пожалела, что мне отвели роль отпирающей клетки, а к общему веселью присоединиться не допускали.
Когда последняя лиса покинула тюрьму, она, к моему вящему недоумению, оказалась Хоккайдой.
Только-только мимо ноги лиса шмыгнула и замерла, а вот уже с пола поднялась рыжая обнаженная девушка с благодарным взглядом.
– Как тебя-то угораздило? – не поняла я.
– Буквально полчаса назад попалась, – сообщила Хоккайда. – Тролли учуяли, у них нюх лучше, чем у охотничьих собак. Но как вы так быстро дошли?
Я не успела ответить, потому что Хоккайда подняла руку, жестом вынуждая меня замолчать, прислушалась, а потом сказала:
– Быстрей! Сон монстра уже чуток! Скоро проснется, а сюда придут за новой порцией лис!
Поскольку охранявшие лис тролли были повержены, драконы с оборотнями их быстренько за решетки постаскивали и замки закрыли, пока не очухались.
Следуя за Хоккайдой, мы прошли еще две пещеры и в третьей, наконец, достигли цели.
Посреди пещеры лежала отвратительно воняющая груда с руками и ногами, и судя по тому, как колыхался ее живот, она была живой.
Хоккайда объяснила, что это чудовище маг хочет оживить с помощью крови оборотней, поэтому ему и нужны лисы кицунэ.
Насчет охотников, на которых, как выяснилось, Хоккайда почти не злилась, лиса подтвердила, что они находятся под воздействием заклинания, подавляющего волю, и когда находятся вместе, оно усиливается. Как и тролли, кстати.
– Любовь ко мне помогла Грикеофету преодолеть заклятье, – сказала лиса и печально добавила: – На какое-то время.
– Но когда мы одолеем этого мага, заклятье спадет? – спросила я.
Хоккайда не ответила. Глядя за мое плечо, она сглотнула.
Я проследила ее взгляд и чуть не заорала от ужаса.
Потому что чудовище проснулось, и, бешено вращая мутными глазами, начало подниматься.
– Есть!! – исторгла его пасть. Завидев нас, оно остановило свой взгляд почему-то на худенькой мне и проревело: – Еда!!
Я взвизгнула и позорно бросилась вон из пещеры. Потому что одно дело отморозки вроде Гадаева, которых не столько боишься, сколько презираешь, и совсем другое монстр ростом с одноэтажный дом. Мерзкий. Колыхающийся какой-то весь и очень голодный. Естественно, я испугалась. До икоты. Но в этом никому и никогда не признаюсь.
Драконы тотчас перерезали чудовищу путь, выставив перед собой длинные мечи. Поскольку монстр ими не прельстился, а продолжил пожирать меня глазами и упорно топать по направлению ко мне, они атаковали.
Лязг мечей успокоил нервы.
Убедившись, что меня не догоняют, я остановилась и, оглянувшись, принялась осыпать чудовище градом стрел, отчего оно взревело так, что стены ходуном заходили. Хотя, казалось бы… уколы моих стрел ему все равно, что комариные.
– Что такое? Еще рано! Ты должен спать до завтра, малыш…
С этими словами, почесывая пузо и зевая из неприметной двери вышел невысокий человек в черной мантии (точная копия монстра, только многократно уменьшенная).
– А! Что? Как вы посмели! – возопил он, глядя, как драконы в окружении толпы кицунэ бьются кто с еще набежавшими откуда-то троллями, кто с чудовищем.
– Не сметь его трогать! Он еще маленький! – кричал человек, но никто его не слушал.
Монстр ревел, драконы взлетали в воздух и разили, кицунэ наскакивали на чудовище, чьей пищей должны были стать, со всех сторон и рвали зубами и когтями.
Чудовище качалось – вот-вот упадет на колени и мне уже казалось, что мы в шаге от победы, когда маг сделал руками сложный пас и вспышка света на секунду ослепила, а когда зрение вернулось, оказалось, что монстр вновь твердо стоит на ногах и не сводит с меня голодного взгляда.
– Ах так! – возопил человек, чье заклинание кицунэ и троллей с ног сбило и, похоже, временно обездвижило. А Исам с Кеншином на ногах остались, и я, с какой-то радости, тоже. – Значит, в гости ко мне повадились драконы! А я-то думал откармливать малыша какими-то драными лисами! Но драконья принцесса получше будет!
Лисы очень обиделись на «драных». Часть из них с трудом поднялась и продолжила наскакивать на страшилище, часть, клацая зубами, кто ползком, кто на своих двоих окружила мага.
Но ближе подойти они почему-то не могли, поэтому тявкали, царапали воздух, пытаясь пробиться через невидимую преграду.
На лице человека проступило торжество. А потом он вытянул перед собой руки, и из-под пальцев заструились лучи чего-то темного, от чего лисы прыгнули в разные стороны.
Стоило этому темному коснуться плеча Исама, как дракон взревел от боли, и, воспарив над полом пещеры, замер с раскинутыми в стороны руками.
Лисы шарахались от темной субстанции, что растекалась в воздухе, и теперь монстр с оглушительным ревом рвался к Исаму, а сдерживал его один Кеншин.
Я нащупала последнюю стрелу в колчане и дрожащими от напряжения руками натянула тетиву.
В последний момент в голове мелькнула мысль, что стрелы не причиняют особого вреда монстру, и поэтому, развернувшись, выстрелила в мага.
Черная субстанция, что текла по воздуху из-под его пальцев, тут же исчезла, а монстр рухнул на каменный пол, отчего стены закачались. Человек взревел со страшной силой.
На наших глазах человек оборачивался в какое-то гадкое насекомое, похожее на паука и сороконожку одновременно.
Я отмерла только когда меня дернули за руку.
– Быстрей! – крикнула Хоккайда, увлекая меня к выходу. – Сейчас потолок рухнет!
Краем глаза я увидела, что Кеншин помогает подняться Исаму.
Обратно мы бежали не в пример быстрее, чем спускались, впереди неслись лисы, в воздухе мельтешили светлячки, также не желающие оставаться в пещере.
По дороге я все же снова замешкалась у каждой клетки, выпуская наружу на этот раз троллей, которым было не до драки: сообразив, что потолок вот-вот рухнет, они покидали пещеру деловито и слаженно, не забывая, впрочем, благодарно ухнуть.
Стоило последнему троллю покинуть пещеру, как с оглушительным ревом она обрушилась. Земля заходила ходуном так сильно, что я не удержалась на ногах. Но меня подняли и увлекли подальше.
Когда грохот прекратился и земля, наконец, перестала содрогаться, мне позволили, наконец, присесть, точнее, упасть.
Отдышавшись, с изумлением и каким-то гомерическим хохотом обнаружила, что драконы спасли не только нас с лисами, но и мои вещички. Теперь главное, чтобы чемоданчик от всех этих перипетий не развалился – не хочу даже представлять лицо Кеншина, когда узнает, что все это время берег пуще очей своих «Опыты» Монтеня, семь томов Пруста, Канта-Гегеля, все, что дома было, а также несравненного Гарри Поттера…
Когда нервное хихиканье закончилось, вниманием моим завладел блондин.
Вид у Исама был бледный, плечо покрывала рваная рана, которая затягивалась на глазах. Кеншин объяснил, что у драконов быстрая регенерация, час-два и пройдет, а Исам делал вид, что его ничуть не беспокоит.
Я все же извлекла из походной аптечки бинт, и, несмотря на возражения блондина, смазала края раны йодом и наложила сверху повязку.
– Спасибо вам, – сказала Хоккайда. – За то, что помогли уничтожить инсекта.
– Инсекта? – переспросила я непонимающе. – Я до последнего думала, это бы маг… Этот, драконы рассказывали, вивисектор. И потом, он до так убедительно человеком казался…
– Его человеческий облик и нас сбил с толку, – сказала лиса. – Потому что инсекты – мастера заклинаний отвода глаз и создания личин. Поэтому мы до последнего думали, что это маг. А о том, что этот маг на самом деле кровожадная тварь, который вздумал выкормить своего детеныша кровью оборотней, и не подозревали.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – устало подытожил Кеншин, но вид у дракона при этом был задумчивый.
– Ты теперь вернешься к Грише? – спросила я лису, на что та грустно улыбнулась.
Неопределенно пожав плечами, она поспешила за своими. Я проводила кицунэ задумчивым взглядом.
– И правильно, – пробормотала я. – Я бы тоже не простила.
– Чего не простила бы? – не понял Кеншин.
– Он ее предал, – пояснила я и дракон вытаращился на меня во все глаза.
– Но он был под заклятьем! – оторопело возразили мне.
– Не важно, – ответила я с непоколебимой женской логикой по большей части из вредности.
В конце концов, у меня тут нервы, крепатура, адреналин, кортизол и вообще адская усталость.
В воздухе забрезжил рассвет, а я зевнула.
– Не знаю, как вы, – пробормотала я. – А я бы поспала. Недолго. Минут шестьсот.
И полезла в рюкзак за спальником.
На этот раз мне без лишних слов помогли расстелить туристический самонадувающийся коврик и даже упаковаться в спальник и застегнуть молнию. Сквозь сон я почувствовала, как две грелки улеглись с двух сторон, и, прежде чем провалиться в блаженную темноту, услышала их ровное дыхание.
Глава 17
Разбудил меня взгляд. Обычно, когда тебя будят взглядом (скажем, любимый братишка, если ты дома или Ариэлька, которой до зарезу нужно поделиться чем-то волнительным, если в общаге) ты просыпаешься и сначала не знаешь, отчего просыпаешься. Просто приходишь в себя и все тут. Так было и на этот раз. Почти. Потому что сначала мне снилось, что на меня пристально смотрят, а потом я поняла, что уже не сплю, а на меня продолжают смотреть. Только солнечные лучи, окрашивающие мир перед закрытыми глазами в розовый, помешали сразу, инстинктивно распахнуть глаза.
Вместо этого провела рукой по груди, животу и поняла, что во сне, видимо, когда солнце поднялось и стало жарко, расстегнула спальник. А еще живот голый был, что значит, во сне майка задралась.
Теперь и ощущение чужого взгляда на мне объяснилось. И усилилось. Уже из элементарного чувства стыда не открывая глаз, поправила майку и принялась пытаться угадать: кто же это так смотрит, что щеки еще во сне пылать начали, а по телу блаженная истома?
– Принцесса, когда спят, не краснеют, – сообщило пространство голосом Кеншина.
Покраснела еще больше и открыла глаза.
Дракон сидел совсем рядом и смотрел чуть ли ни не дыша.
Опустила взгляд вниз, на вздымающуюся под тонкой тканью, грудь и поняла, что нету на мне такого изгиба, который не исследовал бы жадный взгляд Кеншина, пока спала. А я думала, дальше краснеть уже некуда!
Волосы у дракона были мокрые, черный завиток спадал на влажный лоб, из чего сделала вывод, что где-то неподалеку ручей. А может и речка. Потому что охладиться захотелось… И, судя по взгляду дракона, не только мне.
Я приподнялась на локтях и села, делая вид, что ничего не происходит. Смахнула пару травинок, провела пальцами по волосам. А вместо «доброе утро» вырвалось:
– А Исам где?
Кеншин громко сглотнул и пробормотал:
– На разведку пошел, – и добавил: – Ему полезно.
Упоминание о сопернике заставило Кеншина ненадолго отвести взгляд, что позволило мне, в свою очередь, сфокусировать свой.
– Тут фрукты, – сказал Кеншин глухим голосом. – И я утром охотился.
Я проследила взглядом его жест и увидела, что шагах в двадцати дымится догорающий костер, рядом на больших листьях разложены фрукты, которые мне вчера так понравились и жареное мясо. Кто-то даже сориентировался в мой походный рюкзачок заглянуть (повезло, что не в чемоданчик) и выудить оттуда котелок. Из приспособленного между трех крепких веток котелка донесся аромат свежезаваренного чая.
– Мне сначала умыться надо, – снова краснея, пробормотала я.
Кеншин указал рукой направление.
– Там тихая заводь, я проверял, – сказал он и добавил: – Четыре раза уже.
Я кивнула, чувствуя, что внутри от осознания, что дракон находит меня такой притягательной, что не мог даже на спящую смотреть спокойно, приходилось охлаждаться, разливается тепло и какая-то томная нега.
Между прочим, кое-кому тоже внутренний пожар приглушить бы не помешало, – с ехидцей произнес внутренний голос и я часто закивала, спеша согласиться.
Кеншин прыжком оказался на ногах и я вздрогнула от неожиданности.
– Пойду-ка я тоже на разведку, – пробормотал дракон. Глядя в сторону, добавил: – Далеко отходить не буду, ничего не бойся, принцесса.
– Я умоюсь, – пробормотала я, не гладя на дракона, пока сворачивала спальник. – Чур, не подглядывать!
– Я не настолько сдержан, – ответили мне, прежде, чем скрылись среди деревьев.
Я затолкала спальник в рюкзак. Из-под пальцев что-то выпало. Я подняла с земли цветок на тонком стебельке. Нежно-розовый, с зеленоватой серединкой и зелеными же крапинками. Формой на лилию похож, только лепестков больше и ярче намного, в своем мире я лилий таких форм и расцветок точно не видела.
– Вот это да, – пробормотала я. – а кто-то, оказывается, умеет быть романтиком.
В ушах зазвенело, причем, как мне отчего-то показалось, недовольно.
А я цветок понюхала, отчего глаза сами-собой закрылись, а из груди довольный стон вырвался, до того аромат у него сладким и свежим одновременно оказался. И сразу настроение такое замечательное сделалось, что даже солнце как будто теплее стало. А еще принарядиться захотелось.
Прежде, чем спуститься к заводи, в направлении которой Кеншин указывал, я в рюкзачке порылась, и, вместе с косметичкой маечку с шортиками вытянула, потому что день обещал быть погожим и теплым, а настроение – замечательным.
Заводь нашлась вниз по тропинке, метрах в ста. Сначала я с удовольствием умылась и почистила зубы, наслаждаясь ощущением свежести. Потом, подумав, что из меня, после вчерашнего подземелья, можно пыль выбивать, быстро джинсики с маечкой и бельишком скинула.
В конце концов, если кто-то не сдержит слова и будет подглядывать, то он сам себя злобное буратино.
Поежилась, когда в воду заходила, и, едва водичка середины бедра достала, с визгом присела. Оттолкнувшись ногами, поплыла, и дыхание, которое сначала перехватило, с каждым гребком выравнивалось.
Далеко заплывать не стала. Памятуя, какие в этой местности русалки вредные, благоразумно плескалась возле берега. Зато с каким наслаждением! Выбежав ненадолго, из походного тюбика шампуня в ладошку выдавила и волосы с наслаждением промыла, а потом не поленилась и за бальзамчиком сбегать.
Как раз когда бальзам смывала, кусты возле берега как-то подозрительно пошевелились и я замерла, не знаю, чего ожидать.
В следующий миг донесся обиженный возглас Кеншина:
– Ай! Гадость! Вот же гадость какая! Еще и за волосы таскает!
– Чтобы там ни было, передавай ему от меня привет и спасибо большое! – крикнула злая я. – Ведь обещал не подглядывать!
Кусты снова дрогнули и я поняла, что разоблаченный и не в меру любопытный дракон убрался восвояси.
Решив не искушать судьбу, я выбежала на берег, и, попрыгав, чтобы быстрее обсохнуть, а также сделав быстренько пару йогических асан, солнышко и стойку на руках, принялась одеваться. Сперва бельишко натянула, затем нежно-розовую маечку с принтом в виде кляксы цвета хаки и с рюшами того же цвета по подолу. А на чуть влажную еще пятую точку шортики натянула, в меру драные и не в меру открытые. Волосы, после того, как головой вверх-вниз потрясла, чтобы высохли быстрее, расчесала деревянной расческой с редкими зубьями, а за ухо давешний цветок заправила, с которым почему-то расстаться не могла и на берег с собой прихватила.
Когда вернулась на стоянку в шортиках и модной маечке, там уже блондин появился. Причем судя по мокрой голове, кто-то тоже недавно мылся. Вспомнилось, что пока туда-сюда за шампунем бегала, другие кусты, чуть дальше, тоже подрагивали, я еще думала, что от ветра. И вот сейчас вспомнила и даже разозлилась.
Я уже хотела было высказать обоим драконам, что о них думаю, но Исам меня опередил.
– Откуда у тебя цветок фей? – уставившись на меня во все глаза, так, что даже жевать перестал, спросил блондин.
Я непроизвольно коснулась лепестков над ухом. Показалось стыдным рассказывать, что приняла за подарок Кеншина, который, судя по изумленному виду темноволосого дракона, таковым вовсе не являлся, поэтому пробормотала:
– Не знаю. Нашла. У речки. На берегу лежал. Вот.
– Очень странно, – пробормотал Исам и вгрызся в сладкую фруктовую мякоть, отчего у него по подбородку и пальцем потек сок, поэтому дракон наклонился, чтобы не извазюкать майку. – Если бы ты сказала, что нашла этот цветок, проснувшись, я решил бы, что маленький народец тебя благословляет.
– Благословляет? Меня? Маленький народец?
– Выражаясь вашим языком, берет над тобой шефство, – подсказал Кеншин. – Это очень почетно. Столь же, сколь и невероятно.
– Очень уж они вредные, – кивнул Исам и тут же вздрогнул. – Ай!
– Что с тобой? – ехидно спросил Кеншин.
– За волосы как будто что-то дернуло, – пояснил Исам, а Кеншин нахмурился.
– И поделом, – пробормотала я, усаживаясь рядом и выбирая половинку фрукта побольше. – Нечего на фей наезжать. Они вон какие хорошие! И лук мне подарили. Если бы не он, к слову, не знаю, как бы мы вчера эту тварь одолели. Нет, к вам никаких претензий, и вообще вы проявили себя просто героями…
Тут оба дракона приосанились.
– Но ведь магию это существо утратило, только когда я выстрелила… Последней стрелой, между прочим. А могла бы не сообразить…
– Да уж, – с ехидцей в голосе протянул Кеншин. – Повезло нам несказанно, что сообразила.
Я надулась и собиралась высказать противному дракону все, что о нем думаю, но Исам опередил меня.
– И что у тебя магический лук.
– Подарок фей, если что, – фыркнула я. – Так что нечего на них гнать…
С завтраком мы расправились в два счета. Последними кусками мне пришлось буквально давиться, потому что оба дракона, покончив с трапезой смотрели на меня такими голодными глазами, что не по себе как-то становилось.
Проглотив последний кусочек фрукта практически не разжевывая, я залпом допила остатки чая и принялась собирать посуду.
Нагнувшись за очередной чашкой прямо перед носом Исама, с каким-то мстительным удовольствием проследила, как дракон сглотнул слюну.
– Ты… – пробормотал Исам, когда я от речки вернулась, посуду в рюкзачок убрала и замерла со скрещенными на груди руками, мол, долго вас еще ждать. – Ты же не собираешься идти в таком виде в Святилище за инициацией?
Если сразу я ему прямо жестко возразить собиралась и заверить, что еще как собираюсь, то слова «Святилище» и «инициация» немного отрезвили.
– В Святилище – не собираюсь, – успокоила его. – Но до него еще дойти надо! А день жаркий, если что! Вон, сам с мокрой головой, не иначе, как остужался. А мне что ж теперь, умереть от теплового удара?
Когда указала на мокрые волосы дракона, тот покраснел. Но все же посчитал своим долгом сообщить, что в таком виде даже в собственных покоях ни одна порядочная женщина ходить не будет, не то что в чужой стране и по чужой земле, где неизвестно кто по дороге встретится и пялиться будет.
На хамское заявление по поводу порядочных женщин фыркнула и посоветовала скакать к ним изо всех крыльев, и попутного ветра пожелала еще, а по поводу всех, кто пялиться будет, посоветовала завидовать молча, чтобы цветы по дороге местным феям слюной не закапать.
С этой гордой тирадой поправила лук и устремилась вперед, по направлению к горе, что возвышается над макушками деревьев. Отчего-то показалось, что пространство подозрительно зазвенело. Еле слышно, но готова поспорить, что весело и чуть-чуть мстительно.
Через пару часов мы вышли, наконец, на хорошо укатанную дорогу, а лес с его колдобинами, кочками, ручьями и ямами остался позади.
Вместо него по сторонам потянулись фруктовые сады, видно, что культурные, ухоженные.
Солнце палило нещадно. Я вытащила из рюкзака бейсболку цвета хаки, чтобы не напекло голову. Драконы, чья кожа, похоже, как и моя, не слишком подвержена солнечным ожогам, решили проблему жары по-своему: они попросту сняли майки и теперь шли с обнаженными торсами, причем еще мускулами поигрывали, когда замечали, что я смотрю.
