Текст книги "Безграничное волшебство"

Автор книги: Диана Дуэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Спустя какое-то время ее разыскал Кит. Куртка его светилась, словно дуршлаг, прожженными дырочками от капель горячей, будто вулканическая лава, крови фоморов. Кит заметно прихрамывал. Нита с трудом, пошатываясь, встала ему навстречу, но Кит замахал на нее руками и заставил снова сесть.

– Все в порядке, – успокоил он Ниту. – Я просто подвернул ногу. Пустяки.

– Пустяки? А как ты сможешь идти? Или бежать, если понадобится? Садись.

Он послушно опустился на бревно рядом с Нитой.

– Я и забыл – это твоя специальность заговаривать раны.

Она деловито кивнула, оглядывая ногу Кита. У нее действительно была сноровка в залечивающих заклинаниях, годных для людей, животных и покалеченных растений. Но заклинания для живых существ всегда требовали небольшой толики крови самого волшебника. Впрочем, в этом загвоздки сейчас не было. Один из нападавших фоморов, вцепившись в Ниту, здорово ободрал ей плечо, и глубокая царапина все еще кровоточила.

У Кита оказалось растяжение сухожилия. За пять минут Нита привела ногу в порядок, и даже особым временным заклинанием мгновенно сняла опухоль, которая не спала бы и за неделю. Но странное дело, не очень сложные заклинания дались ей с трудом. Нита тяжело дышала и чувствовала слабость, будто сразилась с десятком фоморов.

– Что-то здесь не так, – сказала она, отдышавшись. – Заклинание не должно отнимать СТОЛЬКО энергии. Кит помрачнел.

– Я же говорил, что это ловушка, – пробормотал он. – Волшебство здесь работает намного лучше, но забирает слишком много сил, – Кит потер ладонью лоб, – Надо покончить с фоморами и всей этой сворой как можно быстрее. Через несколько часов мы совсем выдохнемся.

Его слова взволновали и взбудоражили Ниту. Она вскочила.

– Ты не знаешь, где моя тетя?

– Последний раз я видел ее внизу, в долине рядом с Джонни. Впрочем, это было до начала схватки.

– Туала, ты можешь быстро отыскать тетю Анни в той громадной толпе?

– Могу, – мяукнула кошечка, – Это проще простого. По свету Фрагараха. Или Чаши.

Умница Туала, как всегда, была права. Вскоре Нита и Кит нашли тетю Анни, она стояла рядом с Дорис. Сине-зеленый свет Чаши озарял обеих. Дорис занималась раненым. Двое крепких, мускулистых волшебников бережно опускали в Чашу молодую женщину с переломанной ногой. Чаша нисколько не увеличилась, женщина не уменьшилась, но почему-то с легкостью поместилась до самой талии в сияющей холодным светом Чаше. Через несколько мгновений ей помогли выбраться наружу и стать на ноги. Перелома как не бывало.

Дорис обессиленно опустила руки.

– Безумно устала, – пожаловалась она тете Анни. – Чаша всего-навсего инструмент. Она не может работать сама по себе. Ей нужна моя воля и мои усилия. А ведь это не первый пациент. – Тут Дорис заметила Ниту и Кита, – Идите-ка отсюда, – строго сказала она, – в вашем возрасте ни к чему видеть такое.

В этот момент принесли еще одного раненого, и Дорис занялась им.

Нита посмотрела на Кита. Тот болезненно сморщился. Она перевела взгляд на тетю Анни и обратила внимание на ее бледное, измученное лицо.

– Вы не ранены, тетя Анни? – заботливо спросила Нита.

Тетя помотала головой.

– А ты?

Нита пожала плечами. Тетя Анни посматривала в ту сторону, где в их времени и мире должна была стоять Эннискерри. Теперь там раскинулся бесконечный лес.

– Такая темень, – вздохнула тетя Анни. Нита окинула взглядом окрестности, вьющуюся по долине дорогу; На месте Брея и Шанкилла сгустилась непроницаемая стена мрака. Ниту охватило неприятное предчувствие.

– Что-то таится там. И наблюдает за нами, – тихо вымолвил Кит.

Тетя Анни нахмурилась.

– Начинаю жалеть, что не оставила вас дома, – вздохнула она.

– Ничего бы не вышло, – упрямо сжала губы Нита. – Вы же знаете, я все равно нашла бы способ проникнуть сюда.

Тетя Анни внезапно притянула к себе Ниту и погладила ее, как маленькую, по головке.

– Прошу тебя, девочка, не делай глупостей – прошептала она.

– Анни, – позвал ее Джонни – можно тебя на минутку?

Нита смущенно отпрянула от тети и натянуто улыбнулась. Тетя Анни в ответ подмигнула и повернулась к Джонни.

~ Послушай, Анни, – озабоченно проговорил он, – нельзя допустить еще одной рукопашной схватки. Слишком многих мы потеряли. – И тут Нита заметила текущие по щекам Джонни слезы. Очень уж это не вязалось с его спокойным голосом. – Я считаю, что пора выложить все наши козыри, – продолжал Джонни.

Тетя Анни приподняла Фрагарах. Или он сам взметнулся в ее руках?

– Если мы используем ИХ слишком рано, – медленно произнесла тетя Анни, – то можем остаться безоружными. Ты же видишь, как здесь расходуется волшебная сила.

– Именно это меня и беспокоит. К тому же эти чудовища могут нас убить или же отнять Сокровища. Я хочу, чтобы ты пустила в ход Фрагарах в первой же битве. Они подстерегают нас, ждут под покровом темноты там, в лесу. Дорис с Чашей тоже будет впереди. А я использую силу Камня. – Он умолк и внимательно посмотрел на тетю Анни. – Ты что-то неважно выглядишь. Бледна. Что-нибудь не так?

Тетя Анни пригладила волосы.

– Шон, – сказала она, – я не уверена, смогу ли?..

– Не хватит сил?

– Нет, не в том дело, – медленно проговорила тетя Анни. – Шон, мы, почти не задумываясь, говорили о душе Сокровищ. Пытались «вдохнуть в них душу». И, кажется, перестарались. В нем, – она коснулась рукой Меча, – есть душа, ум, воля. И гораздо более древняя и могучая сила, чем у нас с тобой. Он, по-моему, считает меня лишь… только не смейся… лишь средством передвижения! Когда я попытаюсь по-настоящему использовать его, – тетя Анни сдержанно улыбнулась, – может оказаться, что не я, а ОН будет руководить мною. И не знаю, как это скажется на мне. Даже сейчас я чувствую, как он проникает в мой разум, завладевает моими мыслями. Скажи, чувствуешь ли ты то же самое, прикасаясь к Камню? Впрочем, Камень – это Земля. Она более пассивна. Зато Воздух, самый подвижный, легкий и изменчивый, ведет себя именно так. – Она прерывисто вздохнула. – Что же тогда ждать от Огня? Я-то опытна и умею сопротивляться. А что будет с бедным мальчиком? Что будет, если Сила, которая воплотилась в Копье, начнет действовать?..

Тетя Анни не произнесла вслух имя Ронана, но все понимали, о ком она говорит.

– Анни, – с трудом вымолвил Джонни, – будем надеяться на лучшее. В ином случае мы проиграем битву без боя. И все же я спрашиваю: ты согласна исполнить свою роль? Или мне подыскать кого-нибудь другого? Говори.

Тетя Анни посмотрела на него долгим взглядом.

– Я справлюсь, – твердо сказала она.

Джонни резко повернулся и ушел.

– Держитесь вместе, – кинул он, проходя мимо группы волшебников. – Мы выступаем.

Тетя Анни двинулась вслед за Джонни. Нита проводила ее взглядом. В голове у нее постоянно роились беспокойные мысли о Ронане. «У него нет ее опыта, – подумала Нита. – Но у него есть сила!»

«Не так уж она и велика, – услышала она ответные мысли Кита. – Тут нужна молодость Дайрин… Что с ним станется?»

Нита вздрогнула. Они с Китом старались больше не слушать мысли друг друга. Но, очевидно, в этом мире можно было обходиться и без активного волшебства.

Впереди, у темной стены леса послышались крики. Нита увидела, как из-за деревьев выскочили массивные приземистые существа и набросились на передние ряды волшебников.

В первые секунды все смешалось. Воздух наполнился беспорядочным грохотом битвы. Вдруг Кит схватил Ниту за руку и указал вниз – там загоралась пунктирная линия красных огней. Искры этих огоньков росли, расцветали, сливаясь в языки пламени. И вот соединились пламенеющие языки в пронзившее небо гигантское огненное копье. Поднялся ветер. Поначалу он лишь тихо стенал, затем среди деревьев разнесся как бы хор подвывающих голосов, сначала едва различимый, но постепенно переходящий в угрожающий, протяжный и яростный вой. И ветер, обернувшись ураганом, понес тучи сорванных листьев, поднял и закрутил пыль, заволакивая низкое небо. Ураган налетел на ряды волшебников. Но, странное дело, никто из них даже не зашатался. Нита, ощутив на своем лице упругую струю ветра, вдруг с удивлением поняла, что смертельный ураган осторожно обтекает ее и Кита и устремляется дальше. Он не желал причинять им вреда! Страшная сила его была направлена на кого-то другого…

Нита и Кит, мягко подталкиваемые ветром, поневоле устремились вниз по склону холма. Они успели заметить, что всю сбившуюся воедино толпу волшебников тоже настойчиво несет в одном направлении. Их недоуменные крики тонули в вое ветра. Зато фоморы, с флангов устремившиеся к бегущим волшебникам, вдруг отшатнулись, будто отброшенные гигантской ладонью, и покатились по склонам холма, по земле все дальше и дальше к опушке леса. А ветер вырывал с корнем громадные деревья и с легкостью, словно спички, швырял вдогонку кувыркающимся фоморам. Враги уже были далеко, у самого края лесистой долины. Здесь, в этом мире, через реку Гленкри не было перекинуто никакого моста, и фоморы бултыхались в воду, мгновенно уходя на дно. А беспощадный ветер толкал и толкал их вперед, к неминуемой гибели…

Ветер взбухал криками. Но эти крики постепенно заглушались протяжным, глубоким звуком. Странный гул колоколов, в котором слышался цокот копыт по стеклянной мостовой. Нита подняла глаза и увидела то, что не многим смертным доводилось видеть. Видеть и остаться в живых. Слуаг Рон на Темной Дороге Сидов. Давно уже прошли времена Людей Холмов. Не являются они в мир, и лишь барды, коротая бесконечный вечер у костра, поют об их деяниях и гневной, таинственной силе. Но в этот вечер легенда пришла не только к смертным, она потревожила и сидов. И сейчас сид был обуян гневом, а Люди Воздуха неслись в вихре ветра, в котором слышался лязг копий и звон мечей. И окружал холмы нестерпимый белый огонь, что загорался лишь в те ночи, когда посещали эту землю духи. Кони их, мчавшиеся по воздуху, светились ярко и мрачно, как густые грозовые облака, просвеченные солнцем. И нельзя было сосчитать этих всадников, как невозможно сосчитать дождинки во время ливня. Впереди неслись два необыкновенных седока: королева с дико развевающимися волосами на лошади, темной как ночь, и Шут на коне, подобном утренней заре. И летели они с копьями в руках, окутанные светом и ветром.

При виде грозных всадников в толпе фоморов, родился вопль ужаса. Силы в ответ издали крик ярости и восторга битвы. Дрожь пронизала Ниту при звуке их трубных голосов. Слуаг Рон врезались в толпу фоморов с южного фланга. Волшебники расступились, пропуская сидов, и те погнали фоморов к реке Гленкри и в сторону высоких хребтов, темнеющих вдали. И тьма скрыла убегающих и преследователей.

Но вот ветер утих. И всадники вновь возникли перед волшебниками. А вся долина вокруг была усеяна искореженными, расколотыми и смятыми телами фоморов. Тетя Анни, не успевшая и шагу ступить за все время скоротечной битвы, стояла на прежнем месте, опустив на землю погасший и как бы ссохшийся Фрагарах. Джонни вышел вперед и приблизился к королеве.

– Мадам, – сказал он почтительно, – мы не надеялись увидеть вас здесь.

– Нас призвал ТОТ, кто пришел к вам из нашего мира, – проговорила королева, кидая взгляд на Фрагарах. – Кроме того, мы уже давно не делали набегов, и стоило немного поразмяться. Что ж, мы неплохо поработали. Но большего сделать уже не сможем. Наши силы и волшебство тают. Я чувствую усталость. А вы?

Джонни кивнул.

– И все же мы пойдем вперед, – твердо сказал он.

– Мы будем с вами до конца, – произнес Амадаун и, помолчав, добавил с шутовской улыбкой: – До чьего-то конца.

– Мы тоже пойдем до конца! – воскликнул Джонни.

Глава двенадцатая. ЗЕМЛЯ ЮНОСТИ

Джонни взмахнул рукой, призывая волшебников двигаться вперед. Колонна потекла вниз по извилистой дороге, которая вилась параллельно реке туда, где в их мире должен был быть Брей.

– Ты слышала? – спросил Кит. Нита устало повернула к нему голову:

– О чем ты?

– О словах королевы. «Усталость», сказала она.

Нита засмеялась:

– Шутишь? ОНИ не устают.

– Они – может быть. Но разве ты не чувствуешь то же?

Нита прикрыла глаза, прислушиваясь к себе:

– Ты прав.

Кит указал вперед, на сгустившуюся перед ними непроглядную тьму.

– Оттуда наплывает какое-то заклинание, высасывающее энергию, – мрачно сказал он. – Постарайся не изнурять себя, не тратить сил понапрасну. Самое трудное еще не началось.

Эта его практичность иногда забавляла Ниту.

– Для восстановления энергии мне бы в самый раз сейчас слопать шоколадку, – ухмыльнулась она. – Но единственное, что у меня есть в рюкзаке, так это кошка. А ее съесть я не могу. – Нита состроила ехидную гримасу. – Слишком много костей.

Туала сердито зашипела у нее за спиной, нисколько не оценив шутки. А Кит вдруг весело засмеялся и… вытащил из кармана плитку шоколада. Нита, не поворачивая головы, протянула руку и взяла шоколад.

– Фи! – сморщилась она. – С арахисом! Ненавижу арахис!

– Как хочешь, – спокойно откликнулся Кит, отобрал шоколадку и демонстративно начал разворачивать обертку.

Нита выхватила плитку у него из рук и с хмурым видом принялась ее грызть. Туала насмешливо мяукнула.

Они продолжали идти вдоль реки. В реальном мире здесь тянулась отличная дорога. Сейчас же их обступали высокие деревья, чьи разлапистые кроны соединились, образовав темный и сырой тоннель. Слышался слабый плеск воды о прибрежные камни. «Если они нападут здесь, нам некуда будет отступать», – подумала Нита, откусывая добрый кусок шоколада. И тут из темноты обрушились на них дикие вопли. «Это нечестно!» – успела подумать Нита и увидела фоморов и каких-то других монстров, выкатившихся справа из-за крутого склона. Они все крошили и рушили на своем пути. Нита отскочила в сторону, и как раз вовремя, – она успела выкрикнуть заклинание и отбросила назад фомора, налетевшего на Кита, пока тот крушил ужасного кобольда.

Кто-то, накинувшись со спины, сдавил ей горло. Нита попыталась вывернуться, обернуться, потому что взорвать заклинанием можно лишь то, что у тебя перед глазами. Но каменные руки сомкнулись намертво. Сознание покидало Ниту.

И вдруг эта тварь позади взревела. Хватка каменных рук ослабла. Нита рухнула на землю, судорожно вдыхая воздух всей грудью. Потом поднялась, оглянулась.

– Кит… – прохрипела она, – ты?..

Сине-зеленый свет взметнулся среди деревьев, потек сверкающей волной вдоль дороги. И словно бы притянутая этим немеркнущим светом, вспучилась вода в реке и выплеснулась из берегов. Две волны, два потока неслись теперь со все возрастающей скоростью, огибая волшебников, но смывая фоморов, кобольдов и прочих монстров, словно жалкие обломки кораблекрушения.

Нита для устойчивости расставила ноги, как бы врастая в землю. Края потоков задели ее и почти закружили.

– Кит, – крикнула она, – кажется, в дело вступила Чаша Дорис!

Кит смог лишь кивнуть в ответ.

– Бежим! – потянул он ее, чуть оправившись. – Надо вырваться на открытое пространство!

Разбрызгивая воду, они перешли реку вброд и выбрались на другой берег. Тьма становилась все плотнее и плотнее. Нита чувствовала, что, обесиленная, готова вот-вот упасть и буквально повисла на Ките.

«Ты и я – внушал ей Кит. – Ты и я». Мысли путались от усталости. Нита огляделась. Она заметила, что и другие, волшебники чувствуют себя неважно. Но не раны были тому причиной, а непонятная вялость. Движения стали замедленны, скованны. А внизу, по всему пространству долины расползались длинные тени. Они охватывали долину, сжимали ее и тянулись сюда, нацеленные острием на бредущих вдоль реки волшебников. Тьма-тьмущая чудовищ ползла на них. Эта армия была втрое больше всех предыдущих. «О нет, – мысленно вскричала Нита. – Я не смогу! И остальные не выдержат!..»

– Их всегда было бесчисленное множество, – мяукнула Туала. – Ничто, похоже, не изменилось.

Воцарилась ужасная тишина. Волшебники беспомощно переглядывались, взвешивали в руках бесполезное в битве с фоморами оружие. Нита посмотрела на Джонни, который стоял впереди небольшого, сплоченного отряда волшебников, скрестив на груди руки.

И тут дрогнула земля.

«Камень», – безмолвно произнес Кит. Он быстро огляделся, убеждаясь, что ни дерево, ни осколок скалы, рухнув, не придавит его, и сел на землю. Нита сделала то же самое. Земля вокруг дыбилась и тревожно стонала. Но, странное дело, на том пятачке, где сгрудились волшебники, все оставалось недвижным. Впереди, примерно в полумиле от них поверхность долины ходила яростными волнами. Почва вздымалась под ногами фоморов, с грохотом валились громадные деревья и взлетали, словно поднятые взрывом, гигантские валуны. Гранитные скалы дробились, и острые камни губительным потоком устремлялись к подножию холма, захлестывая первые ряды надвигающихся монстров. Те падали, вопили, разбегались, стараясь спастись от каменного дождя. Но ничто не помогало. Рассвирепевшая земля поглощала их, увлекая в широкие трещины, переворачивая, швыряя на скалы, сбрасывая в реку. Два горных хребта, огораживающих долину, словно бы сдвинулись, грозя стереть в порошок обезумевших, мечущихся на затесненном пространстве неуклюжих чудовищ.

Гром, треск, вой землетрясения слились в единый рев. Нита припала к земле и почувствовала, как всколыхнулись недра и мощная мускулистая волна прокатилась под ее телом.

Орды темных фигур внезапно исчезли с лица земли. Долина опустела. Лишь дым да закрученные столбами пыльные смерчи.

– Идем, – тихо сказал Джонни и двинулся вперед.

Никто не произнес ни слова. Слышалось лишь равномерное шуршание шагов по песку. Цепочка медленно влилась в долину и потянулась по зеленому лугу, огибая холмы. Один из холмов как бы осел и казался совершенно плоским. По склонам другого змеились глубокие трещины. Волшебники обогнули глубокую пропасть, откуда доносились слабые крики и стоны. Весь луг был завален громадными камнями, так что волшебникам приходилось пробираться между глыбами, отыскивая узкие проходы. Поверхность земли опасно кренилась в сторону пропасти, и становилось страшно, когда нога вдруг соскальзывала с камня. Сиды-всадники плыли по воздуху, перелетая через дымящийся провал пропасти. И все же, несмотря на все ужасные разрушения, эта долина казалась Ните намного безопаснее, чем лежащие впереди сумеречные дали. Сиды охраняли покой волшебников и придавали им уверенности.

Мрак черной волной натекал в долину. Наваливалась усталость. Нита еле волочила ноги. Лишь присутствие Кита, твердо и уверенно идущего впереди, заставляло ее держаться. «В конце концов они хоть на время оставили нас в покое, – утешала она себя. – А может быть, их и вовсе больше не осталось?»

«Будем надеяться, – подхватил Кит. – Держись, Ниточка! Смотри, Джонни остановился на вершине холма».

Они поднялись следом за Джонни и оглядели то место, где должен был быть Брей. В этом мире первозданно цвела испещренная мелкими рощицами долина. Но сейчас сумеречный туман съел все цвета, укрыв долину серо-лиловым покрывалом. Там, где должна была выситься Ослиная Голова, раскинулась плоская, невыразительная и скучная водная равнина. Черное облако тьмы лежало на ней неподвижной, бугристой горой.

«Это действительно облако? Но почему оно не движется?..»

Нита ошибалась. Не облако это было, а скопище темных, застывших в неподвижности громад. Целая флотилия кораблей. Но кораблей небывалых, размером с гору и с черными парусами, закрывавшими небо. Лишь бледные отблески тяжелых цепей, которыми корабли удерживались у берега, изредка мерцали скользящими бликами. Эти черные корабли, созданные черным колдовством, готовы были утянуть эту мифическую Ирландию в открытое море, во времена тьмы и холода, в Ледниковую эру. Что станется тогда с настоящей, реальной Ирландией, Нита и представить себе не могла…

…а сквозь эту, казалось бы, непроницаемую стену тьмы…

Поначалу затуманенные усталостью глаза Ниты ничего не могли различить. Ей казалось, что между колонной волшебников и морем высится уродливый, шарообразный холм. «Забавно, – подумала она. – Это похоже на растушую прямо из земли голову». Но не могла быть голова столь безобразна! Вспухшие искривленные губы. Лицо искорежено и измято, будто кто-то специально его изуродовал. Химера. Горгулья. Нос скособочен. Один глаз выпучен и вывернут в сторону. Другой утонул в складках бородавчатой кожи. Эта гигантская голова, оказывается, покоилась на сплющенном теле. По бочковатым бокам свисали огромные ручищи с корявыми растопыренными пальцами. Жирный выпирающий живот дополнял сходство уродины с приземистым, расплывшимся в стороны холмом. И весь облик чудища, застывшего в самодовольной неподвижности, источал ненависть и злобу. Один взгляд на зловещее страшилище вызвал у Ниты приступ головокружения.

Она ясно видела, что оно дышит.

Тело его чуть раздулось и опало. И опять. И снова. Размеренно и неслышно.

Нита не слышала, она чувствовала смрад мерзкого дыхания. Страх скованнее, отнимая последние силы. «Вот он какой, Балор!»

Она не ожидала, что Одинокая Сила явится в таком облике. Прежде она всегда видела ЕЕ молодой, быстрой, подвижной, опасной, деятельной, злой. Но этот припавший к земле летаргический ужас! Эта инертная полуслепая гора, источающая застарелую, копившуюся, казалось, целую вечность тупую ненависть. Прежде, когда Нита сталкивалась лицом к лицу с горевшей холодной злобой молниеносно наносящей удары Одинокой Силой, ей хотелось сразиться и победить или, цепенея от ужаса, бежать без оглядки. ЭТА отнимала всякие желания, парализовала волю и внушала омерзение. Хотелось просто исчезнуть, отвернуться, забыться, лишь бы не видеть отвратную образину.

Но именно эту мерзкую уродину им надо было уничтожить. Именно она грозила гибелью Острову и всему миру.

«Он толстый», – неожиданно для себя подумала Нита.

«Надо поскорее от него избавиться», – устало помыслил Кит.

Нита вяло согласилась. Вперед выступил Джонни. Плечи его бессильно опустились, но спина оставалась прямой.

– Одинокая Сила, – произнес он отчетливо и тихо, – наше тебе презрение. Ты надеялась укрыться под этой личиной. Но мы узнаем тебя в любом обличье. Довольно! Пришел твой конец! Твои чудища-воины повержены в прах. Убирайся навсегда, или же мы вытолкнем тебя из всех миров! Выбирай!

Никакого ответа. Лишь низкое, густое, неспешное, невозмутимое дыхание.

– Ронан, – позвал Джонни. – Копье.

Ронан вышел вперед. Но шаг его был неверным. Копье, казалось, непосильно тяжелило руки. Джонни пристально поглядел на него.

– Что случилось? – спросил он.

– Оно… я не знаю. Оно… не готово. Джонни нахмурился и жестом велел Ронану отойти в сторону.

– Хорошо, – вымолвил он. – Тогда Анни… Тетя Анни выдвинулась из плотного ряда волшебников, держа Фрагарах обеими руками. Меч тускло мерцал, словно угасающий костер, в котором робко вспыхивают прогоревшие угольки. Тетя Анни смущенно смотрела на Джонни. Тот все понял.

– Отступать нельзя, – сказал он. – Начинай. Тетя Анни с усилием подняла Фрагарах и произнесла слово за словом заклинание освобождения. Поднялся ветер. Но почти тут же упал. Тучная неподвижная гора не шелохнулась, не издала ни звука. Снова закружил ветер. Он усиливался, но казалось, внутри вихря была пустота. Вот наконец воронка ветра достигла головы Балора. Никакого движения. Чудище осталось невредимым, а ветер опал, как продырявленный воздушный шар. Тихий стон пронесся над долиной, а Фрагарах потемнел, почернел и остыл, будто сунутый в воду кусок раскаленного железа.

– Дорис! – не сдавался Джонни.

И Дорис выступила вперед, держа в руках Чашу. Она произнесла освобождающее слово и перевернула Чашу вверх дном. Сине-зеленый свет сверкающей лавой вытек наружу и понесся в сторону Балора. Но, не достигнув его, вдруг с громким чмоканьем всосался в илистую землю. А гора-Балор остался по-прежнему недвижным и невредимым. Опустошенная Чаша потускнела, превратившись в обычный музейный кубок, поблескивающий во тьме золотыми узорами.

– Хорошо же! – грозно произнес Джонни, и Нита впервые услышала металл в его голосе. – Ронан! Готов ты или нет, я приказываю, начинай!

Ронан весь дрожал, но послушно поднял Копье. Наконечник его пульсировал звездным светом. Откинувшись назад, Ронан с силой метнул Копье.

Оно неудержимо понеслось прямо в голову Балора. Ударило…

…и отскочило, с деревянным стуком шлепнувшись на землю.

Тишина. Волшебники обреченно переглядывались.

…и забулькал смех. Он был очень тихим, еле различимым. Поначалу даже нельзя было понять, смех ли это или просто дрожит, сотрясается земля, потрескивая разрываемым дерном, поскрипывая ссыпающимся в расселины песком, постанывая скручивающимися корнями деревьев. Но в этих звуках явственно различались злобные хрипы и веселое поквакивание. «Неуязвимый, – мелькнуло в голове у Ниты. – Но ведь Луг угодил ему копьем прямо в глаз! Неужто ничто не сможет остановить его?..»

А жуткий смех усиливался. Теперь в него вплетался грохот падающих камней. Низкий мучительный грохот становился все громче и громче. И земля, взбудораженная этим громоподобным смехом, начала дрожать. Почва под ногами заходила, будто палуба корабля во время шторма. Люди, пытаясь обрести равновесие, хватались за деревья, но те гнулись, трещали, падали. Нита потеряла не только опору под ногами, но и былую уверенность. Она впала в уныние. Ничто уже не могло их спасти!

Джонни упал, поднялся, снова упал. Пытаясь опять подняться, он оперся рукой о землю.

– Камень исчез, – прохрипел он, обращаясь к тете Анни, которая еще держалась, не падала. – Связь с ним умерла.

Тетя Анни устремила взгляд в далекое море, словно бы отрешившись ото всего происходящего.

– Тогда, – прошептала она, – все пропало. Ничто не сможет предотвратить беду…

Джонни кое-как поднялся. Он стоял, качаясь.

– То, что происходит здесь, перекинется в наш мир… – Джонни поник головой.

Нита была объята ужасом.

Постепенно смех утих. Земля, как море после шторма, лишь подрагивала. Люди один за другим поднимались на ноги. Но по-прежнему перед ними высилась огромная, квадратная, темная, неподвижная масса и злобным, торжествующим взглядом пронизывала каждого. Неясный шорох пролетел по рядам волшебников, горестный вздох слился в единый стон.

– Ему это нравится, – пробормотал Кит. – Мы проиграли. Он знает это и длит свое торжество ради ЗАБАВЫ.

– Тогда позабавимся, – послышался внезапно тоненький голосок. Туала! Она выбралась из рюкзачка, спрыгнула на землю и быстро взобралась на близлежащий камень. Отдышавшись, кошечка мяукнула, словно прочищая горло. И вдруг голосок ее зазвенел в тишине. Такого пронзительно-певучего голоса Нита у кошек никогда не слышала.

 
Смотрите, безжалостный Балор, властитель фоморов!
Смотрите, бессчетны ряды его воинов!
Смотрите, как гордо проходят они перед ним!
Смотрите, как топчут Ирландии древнюю землю!
 

Нита поначалу опешила, не понимая, к чему клонит Туала. Но ирония, злая насмешка все сильнее прорывалась в ее голосе и словах. Округлившиеся кошачьи глаза светились веселыми зелеными огоньками, словно не грозный Балор громоздился перед нею, а бедная, попавшаяся в когтистые лапки мышка.

 
Смотрите, могучая сила его неизбывна.
Он отражает искусно любые удары.
Навеки решил покорить эту землю бесстрашный Балор!
Идите за ним по дороге победы и славы!
 

 
Но почему же и дети, и звери бегут от него?
Зачем собираются люди, бесстрашно презревшие смерть?
Какое оружие может осилить Балора?
Кувшин, или камень, или железка на длинном шесте?
 

 
Смотрите, разросся воитель горой безобразной.
Что это? Шутка равнин зеленеющей Тетры,
Где мир перевернут и страх обернулся потехой?
Где ночь притворяется днем, но все ж утопает во мраке?
 

 
Это и есть покоритель миров сопредельных
С тьмой кораблей, утонувших во тьме,
С дикой ордою бездушных, тупых истуканов?
Или бесплотная тень нас пугает обманом?
 

 
Где эти орды? Черные звери, фоморы, кобольды?
Груды камней бесполезных, осколки, обломки.
Тьма кораблей? Это просто веками густевшая тьма,
Тени ночные, которых пугаются малые дети.
 

 
Как сон, улетучились сонмы ужасных уродов.
Грозный воитель – лишь призрак ушедших времен,
О прежнем могуществе жалко скулящий,
Бессильная злоба, что тайно, по капле веками копилась.
 

 
Смотри, пред тобою обычные смертные люди!
Их силой бессмертной родная земля напитала.
Вставай! Одолей этих фермеров, женщин, детей неумелых и КОШЕК!
А может быть, миф – твоя сила, воспетая в мифах?
 

 
Тогда оставайся в легендах навеки,
Приманкой для толп любопытных туристов,
Невидимым призраком замков старинных,
Игрушкой-уродцем в ручонках ребенка.
 

 
Исчезни, оставь наше время и землю в покое,
Не стой на пороге тебе не доступного мира,
Ты, жалкий обломок, урод, пучеглазая злоба!
Ну, шевельнись, не таись, выходи на последнюю битву!
 

 
Вставай и…
 

И вздрогнула земля от ужасающего рева. Яростная боль пронизала сердце Ниты, прошла по всему телу, будто вонзилось в нее что-то холодное, беспощадное, напитанное ненавистью.

– Дайте взглянуть на этого наглеца! – с угрозой прогудел медленный, злобный голос. – Кто этот безумец, посмевший тревожить меня?

Туала не двинулась с места.

– Вставай и рискни. Если только посмеешь… – закончила она.

И он поднялся.

Крик ужаса всколыхнул ряды волшебников. Казалось, это устрашающее зрелище длилось бесконечно. Огромное чудище начало подниматься из земли, вспучиваясь под сумрачным небом, вырастая выше Ослиной Головы. Мерещилось, будто Ослиная Голова, наоборот, сжалась от страха, распласталась пологим холмиком, пала ниц перед грозным гигантом. Это уже была не просто громадная голова. Заслоняющий небо черный всадник сидел на черном коне, клыкастом, вздыбленном, изрыгающем зловонное дыхание, с глазами, наполненными зеленоватым мерцанием болотных огней. Нита узнала этого черного всадника. ОНА! Совсем недавно, во время лисьей охоты ОНА со своей кровожадной сворой гналась за девочкой в ночи. И теперь ЕЕ свора снова собиралась, стекалась, прячась в черной тени, чтобы начать охоту за телами и душами беззащитных перед этой Силой волшебников. Воя и разевая кровавые пасти, будут они гнать людей, как зайцев, пока на их плечах не ворвутся в реальный мир. Они станут там такой же явью, как жизнь. Но принесут, с собой смерть и разрушение.

Нита уже слышала нетерпеливые взвизгивания, ощущала запах гнили, исходящий из разинутых пастей. Но смотрела она на всадника, не в силах оторваться от ужасного лица. Оно было словно бы скрыто под неподвижной маской. Рот изогнулся кривой щелью, напоминающей улыбку. Глаза полузакрыты и мертвы. ОНА все еще оставалась в обличье Балора, и эта каменная оболочка сковывала ЕЕ, словно панцирь.

«Ронан попал Копьем в глаз, – вдруг подумала Нита, – но глаз мертв! Вот что! ОНА должна открыть глаза, проглянуть сквозь мертвый камень! И тогда…»

Кит чуть толкнул Ниту плечом.

«Начинается, – беззвучно произнес он, – Копье оживает!»