Текст книги "90 дней"
Автор книги: Ди Каслин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
***
Макс битый час сидел за изучением бумажек, что подсунул ему Йенс. Конечно, он понимал, что должен быть в курсе всех дел компании, но не вот так же все и сразу. Он мог бы постепенно втянуться, но директору, видимо, ожидание давалось с трудом. За своими мыслями Макс не заметил, как дверь в комнату открылась, и было неожиданно услышать чужое сопение над своей головой. Макса аж передернуло от резко накатившего страха, и он дернулся в сторону, отъезжая на стуле.
Оказалось, это была всего лишь тетя Таня.
– Чем занят? – она продолжала рассматривать бумаги, разбросанные по всему столу. – У тебя какой-то проект.
– Зачем так пугать? – Макс сделал пару глубоких вдохов и вернулся к столу. – Не смотри, пожалуйста, это конфиденциальная информация, – он сгреб бумажки в руки и перевернул их белой стороной к верху. – Меня взяли на стажировку в одну компанию.
– Я так понимаю, по специальности?
– Как ты и говорила.
– Может, отметим?
– Через две недели, если меня не пошлют за это время.
– Каков оптимист! – Таня протянула руку к волосам Макса, но он успел увернуться от нее. – Ладно, учись.
Она наконец-то ушла.
Учись.
Давно он этого ни от кого не слышал. Да еще и в неподходящей ситуации. Учиться по документам компании было нелегко, особенно сложно ему давались сделки о купле-продаже, всякие контракты по этой же теме, потому что учебник по экономике он последний раз видел в школе, да и в нем все было более понятно, чем в этих уговорах со всякими лицами, пассивными глаголами и так далее и тому подобное. Сказать Йенсу, что он в этом не шарит, Макс, конечно же, не мог, потому что директор мог бы посчитать это за «оплошность» и, соответственно, право на вылет.
Нужно было разобраться.
Кажется, он задремал. Точно задремал, потому что из сна его вырвал телефонный звонок. Время было полдевятого – как он мог так рано уснуть?
– Алло?
– Как продвигается твое ознакомление с документами?
– Немного скучно, но что поделать, – да, абсолютно чуть-чуть.
– Найди договоры о найме от восемнадцатого года. Их должно быть шесть штук.
– Секунду, – Макс полностью разлепил глаза и быстро начал перебирать бумаги. Не столько руками, сколько взглядом. Не секунда, но за минуту у него вышло отыскать все. – Нашел.
– Также к каждому договору приложения о неразглашении. Завтра берешь только это, собраний не будет, так что будешь готовиться на пятницу. Я ожидаю услышать от тебя хоть пару слов на следующем собрании.
– Буду иметь ввиду.
– С девяти утра ты должен быть на связи, в офис на одиннадцать.
– Все понял.
– Можешь заниматься дальше, чем ты там занимался.
Макс сначала не понял, к чему это было сказано, но потом до него дошло, что после сна его голос был охрипшим. И он так общался с начальством…
– Вы все неправильно поняли! – попытался Макс оправдаться, хоть и не знал, что там Йенс себе понял, но все же было только два варианта.
– Хорошего вечера, Макс, – словно пропел в трубку Йенс и тут же отключился.
– Черт, – со стуком Макс приложился лбом к поверхности стола. – Чертов Габриэль Йенс.
***
Непонятно, зачем директор сказал быть на связи с девяти, потому что так и не позвонил, вплоть до прихода Макса в офис. Снова на десять минут раньше, как положено культурным людям, но в этот раз офис не пустовал. Йенс лишь обернулся на него и, махнув в сторону дивана, продолжил говорить с кем-то по телефону.
– В кадры его и обратно на биржу. Когда приведут новых экономистов? Хорошо, пусть Попов их собеседует, – наконец Йенс закончил звонок и повернулся к устроившемуся на диване Максу, который уже раскладывал бумаги на шесть стопок. – Хоть ты порадуй меня, разобрался?
– Почему вы пишете зарплату в евро? – Макс закончил с раскладкой и перевел взгляд на Йенса.
– Для долгосрочных договоров так удобнее, ведь евро стабильнее рубля, не нужно обновлять данные каждый месяц. – Йенс сел на диван возле Макса и взял в руки одну стопку. – Один трудовой договор на человека, одно соглашение и одна характеристика. Надеюсь, ты запомнил хоть что-то?
– Да тут особо и нечего запоминать, все они работают на одной должности и на одинаковых условиях.
– Настало время их переоценки.
– То есть кому-то поднимут зарплату, а кого-то уволят?
– Именно так. Обычно этим занимается отдел кадров, но похоже, что нам и его придется почистить. Однако они пойдут в последнюю очередь, так как нам еще нужна оценка других сотрудников. И сейчас мы пойдем за ней.
Кадры находились на два этажа вниз и, кажется, целый лабиринт спустя. Макс почти смог запутаться в коридорах, если бы шел сам, то точно потерялся бы. При виде Йенса женщина средних лет за крайним столом сразу вручила ему папку с бумагами.
– Все, что Вы просили, – видно, ей было не очень приятно обращаться уважительно к человеку, что был в два раза младше нее.
– Спасибо, – отозвался Йенс, и они тут же ушли. Когда они шли по пустому коридору, он обратился к Максу: – Понял, почему я хочу их почистить?
– Абсолютно, – согласился Макс.
– Ей на пенсию пора, а она держит место, на котором мог бы более продуктивно работать специалист из твоего или моего поколения. А в возрасте этой дамочки многие любят брать сверхурочные отпуска, будь то неизвестная болячка или присмотр за внуком. Лишь единицы из них стремятся к чему-то в жизни. Меня не волнует личная жизнь сотрудников, лишь их вклад в компанию имеет значение.
За короткий монолог Йенса они добрели до лифтов, и, когда зашли в приехавший пустой, Макс решился подать голос:
– Я хотел объясниться по поводу вчерашнего…
– Повторю, меня не волнует твоя личная жизнь и вообще с кем ты спишь.
– Да не сплю я ни с кем! – развернувшись к Йенсу передом, громче, чем можно было, выразился Макс. Не хватало еще взять его за грудки, чтобы казаться более убедительным.
Йенс замер в пол-оборота к нему, а лифт ехал слишком медленно, не давая Максу вырваться из этой уже казавшейся тесной кабины, что казалась в данный момент камерой заключения.
– Значит, я могу звонить тебе посреди ночи? – спросил Йенс ровно перед тем, как дверцы лифта разъехались.
Макс не выдержал его взгляд и выбежал из кабины. Он бежал в уборную, ему срочно нужно было охладиться. Его лицо горело, от обиды или смущения – от всего сразу. Какой контекст Йенс вложил в свои последние слова и был ли он там вообще?
Завернув в очередной поворот, Макс дернул дверь уборной на себя. К счастью, возле умывальников никто не стоял, так что Макс беспрепятственно несколько раз умылся холодной водой и очень тщательно протер горящие глаза. Если бы они были в каком-то американском ситкоме, то еще в их первый разговор Макс подумал бы «вау, этот красавчик подкатывает ко мне». Но они здесь, в опасной для таких, как он, стране. Здесь нужно видеть людей насквозь, чтобы появилась возможность выжить.
Через зеркало Макс заметил, как дверь открылась, но к счастью, это был незнакомый мужчина. Он даже не обратил внимание на Макса и сразу пошел по своим делам. Макс плеснул еще пару раз водой в лицо и, надергав бумажных полотенец, вытерся.
Но если бы это был Габриэль Йенс…
Нужно поскорее возвращаться, нельзя быть таким импульсивным, нельзя так поступать с самим директором. Нельзя действовать, не зная всей ситуации. Нельзя было выкрикивать те слова и убегать.
Когда Макс возвращался в кабинет, то заметил, что Софии не было на ее рабочем месте, но, открыв дверь офиса, увидел ее разговаривающую с Йенсом. Они оба замолчали и обернулись на Макса.
– Ты меня услышал, – последнее, что сказала София перед тем, как пройти мимо Макса и закрыть за собой дверь.
– Вы… – Макс посмотрел на дверь, затем снова на Йенса.
– Я выразился некорректно, и прошу прощения за это, – совсем нерадостно протараторил Йенс и уселся в свое кресло. Шок? Шок. – Я имел ввиду работу и только работу и очень надеюсь, что ты убежал, потому что посчитал, что теперь будешь работать двадцать четыре на семь. Пожалуйста, скажи, что это так.
– Вы недостаточно искренни, – Макс постарался произнести слова ровно, но вышло, как вышло. Он подошел к столу Йенса и уперся в него руками, немного наклоняясь вперед. Хотелось сказать еще что-то, но слова никак не складывались в предложения, потому Макс с напускной уверенностью смотрел на Йенса сверху-вниз.
– Что я могу сделать, чтобы ты меня простил?
Вот оно.
– Накормите меня, – Макс подался еще немного вперед, кончиком языка провел по верхней губе и сразу вернулся в прежнее положение. Йенс даже не шевельнулся и теперь напоминал самого Макса в тот момент в лифте. Макс считал себя хорошим человеком, потому не смог долго тянуть паузу после таких слов. – Можете заказать доставку, чтобы не прерывать рабочий процесс, – пока он смотрел на Йенса, то успел заметить боковым зрением ту самую папку, что они забрали из отдела кадров. Подхватив ее, Макс оттолкнулся от стола и прошел к дивану. Он усердно старался сделать вид, что занят изучением содержимого папки, и, когда Йенс в первый раз спросил, что он хочет на обед, сделал вид, что не услышал.
– Макс, – позвал его Йенс повторно, на что Макс уже обратил внимание. – Какое твое любимое блюдо?
– Суши, а Ваше?
– Сейчас суши, – не отрывая взгляда от Макса, Йенс нажал кнопку на стационарном телефоне и, придвинувшись ближе к нему, произнес: – София, закажи суши на троих.
Макс продолжил не только делать вид, но действительно изучать попавшие ему в руки бумаги. Если бы он был на месте Йенса, то точно бы не потерпел такого отношения от какого-то сопляка, да что говорить – давно бы выбросил себя в окно. Этот мужик за сегодня выбил себе девять из десяти баллов по шкале странности Македонского. На секунду, у Инны Новак по этой шкале была шестерка.
За время ожидания еды Макс успел хорошо изучить характеристики работников, не без помощи Йенса, конечно. Он подсел к Максу почти сразу и объяснил, на какие моменты нужно особенно хорошо обращать внимание, ведь решается судьба человека. Йенс попросил разложить договоры сотрудников в порядке от самого продуктивного до близкого к увольнению и затем спросил, почему он выбрал именно этих людей. К концу процедуры Макс почти полностью сумел сконцентрироваться на своем деле и старался не обращать внимание на чужие колена, что то и дело попадали в поле его зрения.
– Мутян ушла в декрет, как только устроилась на работу, сейчас ее ребенку уже есть три года, а она снова беременна, так что не думаю, что она вообще собиралась работать.
– Значит, пришла получать деньги за детей? – Йенс взял стопку с ее именем и быстро пролистал. – Да, пожалуй, она полетит.
– Дальше Романов, – Макс подал мужчине следующую стопку. – Я бы сказал, что его показатели неплохие, но он слишком часто брал больничные. Можно дать ему желтую карточку и оценить его реакцию, но я сомневаюсь, что он долго протянет.
– Или можно вычесть все больничные из отпускных.
– Если он действительно болел, то вряд ли это поможет.
– Я тебя понял, – Йенс отложил эту стопку и взял третью.
– Белый в последнее время спустился, тут нужен личный разговор, потому что причина неизвестна.
Слишком внезапно и резко открылась дверь, и в нее вошла София с бумажными пакетами, поднятыми над головой.
– Еда приехала! – с улыбкой огласила она.
– Присядь, мы почти закончили, – попросил Йенс и указал на кресло рядом с диваном.
– Быстренько, пока не остыли, – София подвинула бумаги в их сторону и, поставив рядом пакеты, начала распаковывать еду. Макс старался не принюхиваться, но все же услышал запах теплых роллов.
– Так, дальше, – вернул его внимание к работе Йенс.
– Да, тут… – Макс взял следующую стопку. – Строганов стабильный, ни больше ни меньше, чела все устраивает.
– Таких стоит оставлять?
– Можете спросить следующую мадам о его отношениях в коллективе. Марченко молодец, она быстро выполняет задания, так что я думаю, она не откажется от дополнительной работы и денег. Она точно хочет повышение.
– Хорошо, я просмотрю ее еще раз позже.
– И вот, Армадиллов, ни одного больничного за три года, показатели выше положенной нормы, тоже просится на повышение.
– А ты красавчик, – констатировала София. – Скажи же, он красавчик?
– Да, потому он сейчас с нами, – заметил Йенс и, собрав все бумаги в одну стопку в соответствующем порядке, отнес их себе на стол.
Макс наконец перевел взгляд на контейнеры с роллами. Половина, как он и унюхал, были теплые, и он взял себе один контейнер.
– Держи, – София передала ему запечатанные палочки. – Приятного, – произнесла она и тоже взяла себе контейнер.
Йенс же, взяв контейнер с холодными, сел в кресло напротив Софии и встретился взглядом с Максом, который только поднес ролл к своему рту. Он замер и кивнув пожелал Йенсу приятного аппетита.
***
Собраний было четверо, как и человек, которых Йенс оторвал от работы. Также присутствовала нотариус со своим подопечным – последний раз Макс вживую видел Олега еще во вторник, – юрист и три человека из отдела кадров, которые и проводили эти собрания, а директор лишь сидел и наблюдал за их работой. Макс, конечно, тоже присутствовал, и каждый из четверых счел своим долгом смерить его и Олега не совсем уважительным взглядом, говорящим «этому мальчику нечего делать среди взрослых». И это были люди, которые сохранили свои рабочие места или получили повышение.
Они закончили к двум часам дня, и Йенс позвал нотариуса – фигуристую женщину с красными кудрявыми волосами, которую назвал Доминикой – выпить с ними кофе. Макс был рад возможности нормально поговорить с другом – видеозвонки это другое. Они сели за столик на небольшой кухне, оборудованной лишь кофемашиной и микроволновкой, а в углу высотой с тумбу стоял минихолодильник. Пока взрослые возились с кофе, парни расплывались по столу, довольные тем, что все закончилось.
– Ты вообще как? – Жданов подвинул голову к другу максимально близко, чтобы спросить: – Он тебя не насилует?
– Из-за меня уволили двух человек, – задумчиво произнес Макс.
– Их уволили бы и без тебя, уж поверь. А меня разрывают два нотариуса, один переводчик, а вторая вот. Интересно, где там Инна…
– У нее дела точно лучше, чем у нас, – Макс перекатил голову на бок, чтобы посмотреть прямо в лицо Олега. – Я такой херни натворил вчера… но в итоге извинялся Йенс передо мной. А потом он заказал суши, потому что я их люблю.
– Вертишь мужиком, а он даже не твой, – Олег сощурился, но на его губах сияла мирная улыбка.
– Прикол в том, что если бы я был на его месте, то давно бы уже послал себя.
– Я бы тебя трижды пристрелил, если бы можно было сделать это безнаказанно, – раздался сверху голос Йенса, и Макс аж дернулся, поднял голову со стола и посмотрел на мужчину.
– Так у вас полное взаимопонимание? – Доминика присела возле Олега и подвинула к нему кружку с кофе.
– А у вас нет? – осведомился Макс.
– У меня так только с Герой, когда дело касается этого молодого человека, – она провела ладонью по плечу Олега и поспешила запить свои слова кофе.
– А мне? – Макс снова поднял взгляд на Йенса, который не торопился садиться.
– Четыре, – Йенс сложил из пальцев пистолет и прижал к виску Макса. По телу Макса от точки соприкосновения пробежали мурашки. Единственным разом, когда Йенс касался его, было рукопожатие во вторник – помощь с манжетами не считается, – а теперь… это не рукопожатие. – Перед собой посмотри.
Было сложно пошевелиться, пока он держал «пистолет» у виска, но Макс просто скосил взгляд на стол и действительно заметил чашку с кофе. Только после этого Йенс убрал пальцы, Макс взял чашку в руки и, сделав пару глотков, посмотрел на Олега взглядом «вот о чем я говорил».
– Во сколько вы нас сегодня отпустите? – Жданов по очереди глянул на Доминику, потому на Йенса, который разрушил все его надежды.
– Макс сегодня полностью занят, – отрезал директор тоном, которому ни у кого не возникло желания перечить.
– Чем я занят? – все же поинтересовался Макс.
– Самым длинным рабочим днем в твоей жизни, – прозвучало угрожающе.
К сожалению, Йенс не шутил. После кофе он заставил Макса сесть на заднее сиденье черного мерседеса и сам залез с другой стороны. Обычно так начинается путешествие простушки в невероятный мир роскоши?
«Меня пристрелят и закопают в лесу», – вот о чем думал Макс, когда они проехали последний район многоэтажек. Не даром же Йенс приставлял к его виску пистолет, да, не настоящий, но для намека – самое то.
Однако до леса они не доехали, а свернули в узкие улочки, от чего Макс мысленно перекрестился.
– В прошлый раз ты уснул над материалами на два дня, так что сегодня будешь изучать все до потери пульса, я об этом позабочусь.
Они проехали автоматизированные ворота, и тут Макс подумал, что стоит предупредить тетю о том, что домой он сегодня, скорее всего, не вернется.
Машина остановилась на подъездной дорожке. Йенс первый открыл свою дверцу и вышел, Макс поспешил за ним. Перед ними стоял не то, что огромный, просто совершенно немаленький… особняк? Точно не хижина. Макс направился за Йенсом к главному входу, а внутри их встретила служанка, которой сразу поступил приказ о кофе и сэндвичах, но перед тем, как она ушла, Йенс скинул на нее их верхнюю одежду. Дальше они поднялись на второй этаж, поворот направо, и первая же дверь. Йенс пропустил Макса вперед и закрыл за ними. Это был кабинет, большой кабинет с книжными полками во всю стену и двумя огромными окнами от пола до потолка. Еще здесь стоял какой-то слишком антикварный диван и кресла, а между ними не менее древний кофейный столик, на который была сложена куча папок. Чуть поодаль был письменный стол, на котором стоял абсолютно не вписывающийся в сию атмосферу большой плоский монитор компьютера.
– Сегодня у тебя подготовка ко второй неделе, – Йенс прошел к дивану и, подхватив одну из папок, плюхнулся на него. – Не стой, иди сюда.
Было нелегко сдвинуться с места, но Макс это сделал. Он сел на другом конце дивана, Йенс все равно подвинулся к нему и вручил первую папку, но не спешил отпускать ее.
– Это мое личное дело, и ты ни в коем случае не должен ни с кем делиться этой информацией. Что бы ты там не прочитал. Это только между нами.
– Я не должен подписать соглашение? – задал вполне логичный вопрос Макс, на что в ответ получил не то совет, не то угрозу.
– Подпишешь через неделю вместе с контрактом, если доживешь. Надеюсь на твою благоразумность, – Йенс отпустил папку, полностью вверяя ее в руки Макса. – Также ты увидишь личное дело моей жены и сотрудников, которых я уже нанял. Папки сложены по мере важности информации, так что удачи и терпения, – он поднялся с дивана и поправив пиджак, сказал: – Скоро вернусь, – и покинул кабинет. Вот так просто оставил человека, которого знает меньше недели, вместе с досье на всю свою жизнь.
Макс понял, что уснул, когда темное пятно перед глазами начало медленно светлеть. То есть, уже наступило утро. Он нашел себя на том же диване укрытым тяжелым зеленым пледом. В голове начала стучать паника, он на всякий случай проверил, осталась ли на нем одежда, и получил долю облегчения, когда понял, что да, все было на месте, кроме того факта, что три верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а жилетка свисала со спинки дивана. Правая ладонь Макса лежала тыльной стороной на его лбу, и когда он попытался ее убрать, то понял, что рука полностью занемела, так что пришлось реанимировать ее другой рукой. Он бросал свою кисть в спинку дивана, когда в комнату вошел Йенс. Непривычно было видеть его в домашней одежде, так что Макс мог бы поспорить, кто из них застал более редкую картину. Йенс остановился, подперев дверную раму.
– Я не вовремя?
Габриэль Йенс. Дата рождения: 21 ноября 1990. Рост: 187 сантиметров. Образование: бизнес и экономика, университет Антверпена. За время обучения дважды арестован за физическое насилие, отпущен по отсутствию доказательств.
Жена Аника Йенс. Дата рождения: 3 апреля 1991. Рост: 170 сантиметров. Образование: кинематограф и визуальная культура, университет Антверпена.
– Доброе утро, – Макс отпустил свою руку, вроде как подавшую признаки жизни, опустил ноги на пол и постарался размять шею. – Когда я уснул?
– Почти три часа назад, – Йенс наконец-то вошел и закрыл за собой дверь. – Надеюсь, после бессонной ночи у тебя появились ко мне вопросы, – он положил на кофейный столик рядом с Максом запечатанную зубную щетку и маленький тюбик пасты. – Душ предложить?
– Если только завалялась одежда моего размера.
– В нижнем ящике, – Йенс кивнул в сторону своего стола и начал собирать на разнос всю посуду, что осталась от их ночных перекусов.
Не ожидавший такого поворота Макс хотел уже было пройти к столу, но все же не позволил себе этого сделать. Было бы странно принимать душ дома у руководителя, ну серьезно.
– Спасибо, но я лучше до дома потерплю, – Макс поднялся с дивана и попытался незаметно потянуться, после подобрал свою жилетку и намеревался уже было свалить, но в поле зрения попала та же зубная щетка. Йенс, по-видимому, это заметил и сказал:
– Пошли, проведу тебя, – он подхватил разнос и ушел вперед, Макс последовал за ним.
Ванная комната оказалась очень удобно расположена рядом с кухней, куда Йенс сказал ему затем прийти, потому что не собирался завтракать в одиночестве. Исполнив утренние ритуалы, Макс оперся на края раковины и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Все это было очень странно, и да, если бы он был в американском ситкоме, то ничего бы не было странно. Просто Йенс его уважает. Хотя по тому, как он вчера приставил к его виску «пистолет», а потом без предупреждения увез к себе домой, так и не скажешь. Надо было уже вывести его на чистую воду, из личного дела как раз была пара моментов, которые Макс хотел уточнить. Он зачесал влажными пальцами свою шевелюру назад и, вытерев остатки влаги полотенцем, вышел за дверь.
На кухне сам Йенс что-то сгребал на сковороде, при этом держа во рту то ли вилку, то ли ложку. Заметив Макса, он взглядом указал на стул и, выбросив изо рта ложку, поставил перед ним чашку кофе.
– У тебя нет аллергий? – спросил Йенс, мельком взглянув на Макса.
– Пока только на амброзию и овсянку.
– Необычно, откуда?
– Мама в детстве перекормила. А у тебя?
Йенс же сам просил обращаться к нему на «ты», так почему же тогда в его взгляде было столько удивления? Максу было не особо привычно так обращаться к человеку, что старше него на двенадцать лет, но он мысленно поставил себе галочку.
– У меня самая страшная аллергия на арахис, ты же видел в фильмах, как у людей раздувались лица?
– Даааа, не повезло тебе, не попробуешь арахисовой пасты.
– Разве что перед смертью, – не особо весело, но с улыбкой ответил Йенс и поставил перед Максом тарелку с сэндвичем. Огромным сэндвичем из поджаренного белого хлеба. Он сел на стул рядом – даже не напротив – и поставил пред собой такой же. – Я слушаю твои вопросы по моему делу, – Йенс взял в руки свой сэндвич и начал понемногу его надкусывать. Макс последовал его примеру и, пока жевал, пытался сформулировать первый вопрос.
– Где твоя жена? – Макс решил начать с простого.
– Большую часть времени она работает в Бельгии, – задумчиво произнес Йенс и тут же улыбнулся. С набитыми едой щеками это выглядело даже забавно. – Но тебе повезло, в следующую пятницу у вас будет возможность познакомиться. Одно из твоих заданий на этой неделе будет связано с ней, но ты не волнуйся, она хорошая.
– Такая же хорошая, как и ты? – сонный мозг мог бы и не выводить это во всеуслышание, но было поздно.
– Она меня точно не прощала столько раз подряд, сколько я тебя, – Йенс отвернулся градусов на двадцать в сторону – Макс видел такое поведение только в аниме, когда персонаж смущался. Но перед ним сидел взрослый мужчина, и такое поведение абсолютно не соответствовало образу, что Макс выстроил в своей голове.
– То есть, ты добрее ее?
– Вопрос не по теме, следующий, – отрезал Йенс и перевел абсолютно безучастный взгляд на Макса.
– Как называется насилие без доказательств, за которое тебе в первый раз разбили нос? – конечно, сам Макс подозревал и на практике знал, как такое происходит, но не думал, что у самого Габриэля Йенса были аналогичные случаи.
– Тебе будет неприятно об этом слушать, – уверил Йенс и старательно сделал вид, что его рот полностью забит едой, однако Макс не собирался сдаваться.
– Ты так уверен в этом? А хочешь, я расскажу о своем случае? Правда, на меня никто ментов не вызывал, но мне кажется, у нас примерно похожие истории.
– Тебе нравится лезть людям в душу?
– Выбор за тобой, – Макс отодвинул от себя тарелку с крошками и стал неспешно попивать кофе, стараясь не отводить взгляда от Йенса.
– Я ни с кем не говорил о тех случаях, и у меня нет желания обсуждать их с тобой, – Йенс слишком сконцентрировано смотрел на оставшуюся половину сэндвича в своих руках, отчего Максу стало слегка не по себе. Да, если бы к нему попытались так докопаться, он бы сразу послал. Почти незнакомый человек мало внушает доверие, но Макс уже читал личное дело Йенса и всей его семьи, так что такого было в незначительных подробностях?
– Ладно, просто скажи, тебя назвали провокатором? – попытался выкрутиться Макс, на что получил лишь недовольный взгляд в свою сторону. Да, несомненно он попал в точку.
– Ты меня сейчас провоцируешь на убийство, – прошипел Йенс и закинул в рот остатки сэндвича. Его тон был таким, словно он действительно был способен на данный поступок, но Макс был уверен, что он почти перешел черту. Отставив наполовину пустую чашку и набрав полные штаны смелости, он выдал следующее:
– Только на него?
Если бы это было правдой, то он бы уже был присыпан кучкой земли под одной из сосен за окном, но он все еще сидел живой здесь. Почти живой, потому что в следующий момент Йенс взял его чашку и, повернув ее стороной, которой держал сам Макс, сделал пару глотков.
– Ты должен знать, что в радиусе километра нет ни души, ты спал всего лишь три часа и вряд ли чувствуешь себя бодрым и из-за этого несешь несуразицу, – Йенс встал со стула, подошел к Максу сзади и, схватив его за плечи, наклонился к его уху. – Сейчас я вызову водителя, который отвезет тебя домой. В понедельник я жду от тебя подробный анализ нашего сегодняшнего разговора и отдельно – компрометирующих тебя слов. Надеюсь, я ясно выразился?
Макс никогда ранее не был в подобной ситуации и уж точно никак бы не мог предугадать реакцию своего организма на такое холодное обращение. Только ощутив чужое дыхание, щекочущее ухо, он поежился, а глаза сами закрылись. Мозг словно немел с каждым словом все больше и больше, скорее всего потому что вся кровь от него хлынула в пах. На последних словах Макс хотел лишь, чтоб Йенс сильнее сжал его плечи и продолжил быть таким охренительно повелевающим. Господи, да если бы их ситуация больше располагала к романтическим действиям, Макс бы не отказался стать на колени, хоть и никогда ничего подобного не делал. К сожалению, его сексуальный опыт ограничивался лишь взаимной дрочкой с одноклассником в туалете на школьном выпускном.
Он честно пытался придумать адекватный ответ, но возбуждение, что стояло сильнее утреннего, не способствовало здоровому мышлению. Макс решил, что стоит сконцентрироваться на обстановке, но, как только он открыл глаза, все перед ними буквально поплыло. Макс неосознанно закинул голову назад, и его колени сами разъехались в стороны.
– Не знаю, чего ты этим добавился, но кое-чего добился, – Макс наконец-то смог сконцентрировать взгляд на чужом подбородке. Он понимал, что сам только что открыл Йенсу не менее увлекательный вид на себя. – Компрометирующее?
– Как ты чувствуешь себя, соблазняя женатого мужчину? – Йенс сильнее сжал его плечи и надавил на них, заставляя Макса съехать немного вниз по стулу. Теперь они смотрели в глаза друг друга. – Если собираешься и дальше выводить меня из себя, то на этом твоя стажировка окончена.
За этими словами последовали совсем не резонирующие с ними действия: рука с плеча переместилась на шею, полностью накрывая ее спереди, а затем Йенс наклонился настолько близко, что задел подбородком нос Макса. Тот хотел бы неловко посмеяться из-за недоразумения, но в следующий момент Йенс накрыл его губы своими. Макс не мог поверить в происходящее, однако между его губами пробежал чужой язык – ощущения были достаточно реалистичными. Макс накрыл ладонью руку, лежачую на его шее и, закрыв глаза, потянулся немного вверх, отвечая на поцелуй.
С каждым мгновением Макс ощущал, как его тело накрывало новыми волнами жара, в один момент стало слишком неудобно, но, когда он попытался выкрутиться, Йенс сильнее сжал его шею. И все тело обожгло адским пламенем. Йенс поднял вторую руку Макса, которой тот упирался в сиденье стула, чтобы не скатываться, и, закинув ее себе на шею, стал расстегивать пуговицы на его рубашке. Четырех ему было достаточно, чтобы проникнуть ладонью под ткань и начать гладить грудь Макса. Макс дернулся и замычал, когда холодный палец начал тереть его сосок, на что Йенс еще сильнее сжал его шею. Дышать становилось все труднее, но прекращать все это очень не хотелось. Макс запустил пальцы в волосы мужчины на затылке и стал перебирать шелковистые темные пряди. Рука Йенса приятно гладила его грудь, уделяя особое внимание соскам, что доставляло просто неимоверное удовольствие Максу, который уже почти не сдерживал свои стоны. От нехватки кислорода он медленно, но верно терял сознание. Макс понял, что кончил, перед тем, как полностью отключиться.
***
Тихое гудение и приглушенные звуки города. Липкая поверхность под щекой и не очень удобная поза.
Макс проснулся на заднем сидении машины, а липкой оказалась кожаная обивка салона. Он посмотрел в зеркало на водителя – тот самый мужчина, что привез его в дом Йенса. Водитель тоже посмотрел на него и сразу же вернул свой взгляд на дорогу. Неловкая тишина, которую никто не собирался нарушать. Макс лег обратно, чтобы больше не видеть скрытого вопроса на чужом лице. Он сам не понял, как так вышло. Йенс его возбудил до предела и вырубил. А перед этим сказал, что его стажировка закончена. Но там еще было «если», так что Макс считал, что имеет полное право идти в понедельник в офис, ведь он больше не намерен вот так терять сознание.
Дома его ждала недовольная таким отсутствием племянника тетя. Еще с прихожей она начала расспросы о том, где он был, почему не отвечал на звонки и вообще почему сегодня его номер был вне зоны доступа. Макс нашел телефон в кармане пальто разряженным, а ведь он так и провалялся там никому ненужный всю ночь.
– Так, стоять, – Таня подняла его лицо за подбородок и повернула Макса к свету. – Это еще что? Только не говори, что тебя похитили!
– Нет, все в порядке, – Макс отмахнулся от ее руки и мельком глянул на себя в зеркало. Спереди по всей шее из красного пятна начал расползаться фиолетовый синяк. – Правда, все в порядке, – повторил он уже больше для себя и, повесив пальто на вешалку, не обращая внимание на вопли тети, убрался в свою комнату.
