Текст книги "Весна среди зимы"

Автор книги: Дейзи Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Горло у Элси от волнения перехватила судорога, но она сумела взять себя в руки и сказать:

– Здравствуй, Берт.

Ее глаза понемногу привыкли к темноте, и она уже различала, что он стоит у входной двери, засунув руки в карманы брюк и слегка наклонив голову. Вся его поза олицетворяла насмешливый вызов.

– Что ты здесь делаешь?

Берт шагнул вперед. Поблизости горел только один фонарь, но и его света оказалось достаточно, чтобы Элси разглядела его улыбку – вернее, жестокую, исполненную презрения усмешку, от которой у нее сразу побежали по коже мурашки.

– Ты все равно не поверишь, если я скажу, что пришел поздравить тебя с днем рождения и пожелать тебе счастья?

– Нет, не поверю.

– А зря. – Теперь Элси уже казалось, что она ошиблась: Берт улыбался едва ли не дружелюбно. – Я действительно желаю тебе счастья… Сколько тебе исполнилось? Двадцать четыре? Пусть следующий год твоей жизни принесет тебе радость и будет лучше прошедшего.

Он произнес это с такой теплотой и искренностью, что Элси чуть ему не поверила. Наверное, я просто очень устала, сказала она себе. Однако расслабляться нельзя. Это было бы непростительной глупостью.

– Да уж. Хуже, чем год прошедший, ничего быть не может, – сказала Элси и тут же пожалела о неосторожных словах: они выдали слишком многое.

Не хватало еще, чтобы Берт догадался о долгих одиноких ночах, когда она лежала без сна, изводя себя мрачными мыслями. Элси не хотела, чтобы он знал, как ей было трудно собраться с силами и жить дальше после того страшного унижения.

– А знаешь, со временем я поняла, что мне надо было бы сказать тебе спасибо, – задумчиво произнесла она. – Только благодаря тебе я не совершила, может быть, самую крупную в жизни ошибку.

Берт нахмурился, и Элси с удовлетворением отметила, что ей все-таки удалось его задеть.

– Но ты, наверное, приехал не для того, чтобы устроить вечер воспоминаний? – продолжила она, пряча довольную улыбку. – Может, ты все же скажешь мне, почему столь неожиданно материализовался?

– Материализовался? – усмехнулся Берт. Ты говоришь так, словно я инопланетянин какой-то или призрак.

Действительно призрак! Призрак былых времен, болезненное напоминание о тех днях, когда Элси была счастлива… Приутихшая за год боль вдруг пронзила ее с новой силой.

– Скорее, вампир или оборотень!

– Ну, у тебя и фантазии…

– Это не фантазии, Берт!

Элси чувствовала, что голос звучит слишком громко, слишком надрывно, выдавая ее с головой. А ведь она столько раз представляла себе, какой будет спокойной и сдержанной, если им вдруг доведется встретиться снова! Как она заморозит его ледяным презрением… Чтобы только он не узнал, как ей было мучительно больно.

– Я давно хотела сказать тебе одну вещь. Ты действительно самый настоящий вампир! Вампир, который паразитирует на человеческих чувствах. Который использует тех, кто оказывается рядом, подпитывает себя их страданиями и радостями, выпивает из них все силы, а потом просто выкидывает за ненадобностью, когда от них уже нечего взять!

– Да брось ты, – лениво протянул Берт – похоже, гневная тирада Элси не произвела на него ни малейшего впечатления. – Еще скажи, что я разбил твое сердце! Признайся, наконец: тебе ведь был нужен не я, а только мои деньги!

Его голос вдруг сделался жестким и резким. Он подошел к Элси почти вплотную, и ей понадобилось все самообладание, чтобы не отшатнуться в испуге.

Она уже забыла, какой он высокий, какие широкие у него плечи… Сегодня Берт был в джинсах, простой белой футболке и легкой серой ветровке. Эта полуспортивная одежда лишь подчеркивал все достоинства его атлетической фигуры.

Раньше Берт почему-то никогда не одевался так небрежно. На свидания он неизменно приходил в строгих, элегантных костюмах. И она невольно залюбовалась его ладной и сильной фигурой.

О боже! Элси вдруг поймала себя на том, что смотрит на Берта во все глаза. Неужели он все еще привлекает ее – пусть даже чисто физически?! И это после того, как жестоко он с ней обошелся! Неужели она так беспомощна перед ним, что снова подпала под действие его чар, стоило только ему появиться?!

– Ты разбил мне сердце? Чушь собачья! У нас были не те отношения, Берт, чтобы разбивать друг другу сердца. И ты это прекрасно знаешь. Просто ты хотел меня, я хотела тебя…

– И мои деньги! – грубо оборвал он ее. – Лучше расскажи мне о своем новом любовнике.

– О моем новом любовнике? – Элси не сразу поняла, о ком он говорит. – А-а, ты, наверное, имеешь в виду Майкла?

– А что, есть кто-то еще? Значит, Майкл так прекрасно о тебе заботится? Интересно, что же он делает такого, чего не делал я? Что он дает тебе, чего не мог дать я? Он, очевидно, оказался вторым богатеньким дуралеем, который вошел в пресловутую дверь после того, как из нее вышел я?

– Вот именно, ты уже вышел! Тебе уже нет места в моей жизни! Можно подумать, ты забыл, что сам от меня отказался, и теперь разыгрываешь из себя обиженного жениха. Но если ты хочешь помешать мне устроить свою судьбу…

– У меня даже и в мыслях не было ничего подобного! – осадил ее Берт. – Выходи себе спокойненько замуж хоть за Майкла, хоть за черта лысого – мне наплевать. Только вот что любопытно: он знает, на что идет? Знает, с кем имеет дело? Или он уверен, что ты готова жить с ним и в шалаше?

Элси была уже не в силах выносить его издевательства.

– Если хочешь знать, Майкл – всего-навсего младший клерк в фирме «Рамберт и Питни». Это папины…

– …Адвокаты, – перебил ее Берт, опять не дав ей договорить. – Знаю.

– Откуда?

– Я вел с ними кое-какие дела, – неопределенно пожал плечами Берт. – Да, кстати, а где твой отец?

Элси насторожилась. Ей показалось, что в невинном вопросе таится угроза. Она пока не могла понять, какая именно, но внутренний голос подсказывал ей, что не с добрыми намерениями появился Берт Конрой у дверей ее дома.

– А зачем он тебе? – осторожно спросила Элси.

– Собственно, я приехал затем, чтобы с ним повидаться. Скажем так, мне надо с ним обсудить одно важное дело.

У Элси упало сердце. Какие у Берта могли быть дела с ее отцом?! Они и раньше недолюбливали друг друга – еще до злополучного дня свадьбы. И у Элси появилось нехорошее предчувствие, что Берт Конрой собирается встретиться с Юджином Прайсом вовсе не для того, чтобы установить с ним теплые дружеские отношения…

– Он вряд ли захочет общаться с тобой, – холодно проговорила она.

– А я тебя уверяю, моя дорогая, что ты ошибаешься! И если твой отец человек неглупый, то захочет встретиться со мной как можно быстрее. Итак, когда он вернется?

Элси насторожило то, с каким нажимом Берт произнес «если твой отец человек неглупый».

– Не знаю…

Это была чистая правда. Никто не знал, когда папу выпишут из больницы. Да и потом он еще долго не сможет вести дела с кем бы то ни было, и уж тем более с этим хищником в человеческом обличье. Тем не менее интересно, что все-таки могло быть общего у двух столь разных людей?

– Но я, если хочешь, все ему передам, – достаточно бодро произнесла Элси.

Внезапно она осознала, что Берт преграждает ей дорогу. Чтобы добраться до входной двери, ей придется пройти едва ли не вплотную к нему. Элси невольно поежилась: ей совсем этого не хотелось.

– Я все ему передам, – растерянно повторила она.

Берт на мгновение задумался.

– Нет. – Он решительно тряхнул головой. – Это наше с ним дело, и пусть оно лучше останется между нами. Я попозже его найду. Ты передай только, что я заходил.

– И это все? – вырвалось у Элси.

Она просто хотела уточнить, не нужно ли еще что-либо передать, но Берту, очевидно, послышалось разочарование в ее голосе.

– А ты надеялась на что-то еще? – усмехнулся он.

– Что за глупости?!

Берт неожиданно оказался совсем рядом, и ей стало не по себе.

– А жаль…

Берт произнес это так вкрадчиво, так маняще, что Элси невольно подняла глаза. Взгляды их встретились, и она застыла как загипнотизированная.

– Потому что я сейчас понял, что не смогу отпустить тебя просто так, не поцеловав в память о старых добрых временах.

– Ты сума…

Элси так испугалась, что даже не договорила. Ей вдруг стало трудно дышать.

А Берт между тем склонился к ее лицу. Так близко, что она ощутила его горячее дыхание у себя на щеке. Почувствовала тонкий запах его дорогого одеколона. Сердце Элси забилось так сильно, что она испугалась: вдруг он услышит его удары.

– Ты не посмеешь…

Берт на мгновение замер, но Элси все-таки не удалось его остановить. Очевидно, в ее голосе не было достаточной твердости.

– Еще как посмею. Вопрос в другом: посмеешь ли ты? Боюсь, мне будет мало дружеского поцелуя в щечку, которым был удовлетворен твой добрый заботливый Майкл.

– Как ты можешь?! Ведь ты же сам…

– Что я?

Берт терпеливо ждал, пока Элси лихорадочно искала слова для достойного ответа – и не находила. Еще бы, его губы были так близко! Элси невольно вспомнилось, как он когда-то целовал ее, как ей нравилось проводить руками по его черным густым волосам…

Она с ужасом осознала, что ее губы приоткрылись, словно приглашая его к поцелую…

– Что я, малышка? – Его голос был исполнен такого сладостного искушения, что Элси почувствовала, как тает ее сердце. – Я тебя бросил, я от тебя отказался? Ты это имела в виду?

Элси молчала, будто у нее отнялся язык.

– Должен тебе сказать, моя дорогая, что я, как выяснилось, не учел одну вещь. Я отказался от брачных уз, потому что не хотел себя связывать с одной определенной женщиной. Но очень скоро почувствовал, что не в силах забыть твое роскошное тело, которое всегда было таким податливым, трепетным и влекущим. Перед подобным искушением я не мог устоять никогда. То, что ты мне предлагала, было божественно! И хотя прошел целый год, желание, которое ты возбуждала во мне, стало только сильнее.

– Ты, кажется, не учел еще одну вещь! – взорвалась Элси, и ее зеленые глаза потемнели от ярости. – Я тебе больше ничего не предлагаю! Уж и не знаю, что ты о себе возомнил!

– Возможно, – покорно согласился Берт, хотя ее пылкая тирада, похоже, нисколько его не убедила. – Но Элси, моя маленькая…

– Я не твоя маленькая! И у меня в голове не укладывается, как ты вообще мог подумать, что между нами может быть что-то общее после того, как ты так мерзко со мной поступил! Тем более что теперь… – Элси на мгновение замолчала, собираясь с силами, чтобы произнести слова, которые, как она полагала, убедят его окончательно и бесповоротно. – Уясни для себя наконец, что я давно уже не твоя! Ты сам видел, что теперь у меня есть Майкл.

Майкл. Добрый, хороший Майкл. Элси от души надеялась, что он не стал бы возражать, узнав, каким образом она использует его имя. Ему, наверное, даже было бы приятно, что она, хотя бы так, связывала себя с ним… Во всяком случае, на него можно будет положиться, если Берту вдруг придет в голову проверить ее слова.

– Так вот, мне вполне достаточно одного мужчины. И этот мужчина – Майкл. Никто другой мне не нужен.

– Ладно. – Берт пожал плечами. – Как хочешь.

Он произнес это так небрежно, что Элси вдруг стало обидно. Неужели ему и вправду все равно?! Она застыла на месте, растерянно глядя, как Берт идет к машине, припаркованной у левого крыла дома.

Если бы у него осталась к ней хоть капля чувства, он бы не был так равнодушен. Но Берт не выказал ни раздражения, ни разочарования, ни намека на ревность… Впрочем, чему тут удивляться? Надо быть последней дурой, чтобы надеяться на что-то иное… И все-таки, когда Берт вдруг остановился и опять повернулся к ней, сердце Элси снова забилось чаще.

– Так не забудь сказать Юджину, что я приходил. – В его голосе опять послышались те угрожающие интонации, которые так насторожили Элси, когда он впервые заговорил о том, что хочет повидаться с ее отцом. – Нам с ним в самом деле пора обсудить кое-какие дела.

– Какие дела?.. – начала было Элси, но запнулась и умолкла, наткнувшись на его тяжелый застывший взгляд.

– Просто скажи, что я заеду еще. И ему лучше быть дома, когда я появлюсь. Это в его же интересах…

На улице было душно, но Элси вдруг почувствовала озноб. А когда его машина скрылись за поворотом, ее внезапно охватило чувство пронзительного, неизбывного одиночества. И стало страшно. Просто так, без всякой причины.

3

«Я заеду еще. И ему лучше быть дома, когда я появлюсь».

Элси постоянно вспоминала слова Берта, и с каждым разом они наполнялись для нее все более зловещим смыслом. Она совершенно не представляла себе, о чем Берт Конрой собирается говорить с ее отцом, и от этого беспокоилась еще сильнее.

И ей даже не с кем было поделиться своими тревогами! Маме и так доставалось: она буквально дневала и ночевала в больнице. Элси не могла без слез смотреть на страдания матери. А Ален был слишком молод. И тоже ужасно переживал за отца. Зачем им лишние беспокойства?

«Я заеду еще». В этом Элси не сомневалась. С момента неожиданного появления Берта прошло два дня, и за это время он звонил три раза, оставляя сообщения на автоответчике. Причем последнее было не слишком вежливым… А вчера он приходил лично, и Элси только чудом удалось не столкнуться с ним нос к носу.

Когда раздался звонок, она была в спальне и машинально направилась к двери, но в последний момент задержалась у окна и выглянула наружу. Увидев знакомый черный «мерседес», стоящий у дома, Элси буквально застыла на месте от ужаса.

Через пару секунд в поле ее зрения попал и сам Берт. Он раздраженно топтался на месте, нетерпеливо дожидаясь, когда ему откроют. Элси спряталась за занавеску – и как раз вовремя: Берт поднял голову, и его взгляд скользнул по окнам. Причем, даже сверху Элси заметила, какой яростью пылают его глаза. Ей стало жутко.

У нее даже возникла неприятная уверенность, будто он знает, что она дома. Берт, словно волк, чуял близость своей жертвы! Она отпрянула от окна, вжалась в противоположную стену и, только когда шум машины затих вдали, решилась сдвинуться с места…

Но сегодня никаких машин у подъезда не было. Вздохнув с облегчением, Элси выбралась из своего «мини-купера» и открыла заднюю дверцу, чтобы забрать две тяжелые сумки с продуктами.

– Я помогу тебе.

Элси вздрогнула, едва не выронив сумки и каким-то чудом не ударившись о стойку кузова.

– Осторожнее! – с притворной заботливостью проговорил Берт. – Давай я возьму сумки.

– Спасибо, я лучше сама. И как ты здесь оказался? Я не вижу твоего «мерседеса».

– Я оставил его на соседней улице и прошелся пешком.

– Странно. Я не заметила никакой похожей машины поблизости, когда…

Элси испуганно замолчала, сообразив, что выдала себя. Теперь Берт поймет, что она специально высматривала его автомобиль.

– А как бы ты, интересно, ее заметила? – Насмешливый тон Берта ясно давал понять, что замешательство Элси от него не укрылось. – Я ее специально поставил так, чтобы она не слишком бросалась в глаза. Сейчас такое время… Сколько машин угоняют – ужас! Приходится быть осторожнее.

Берт прекрасно знал, что, если бы Элси увидела черный «мерседес», она бы развернулась на полном ходу и ни за что не приблизилась бы к дому, пока он не уехал бы. Впрочем, ему и самому скоро надоело играть в кошки-мышки.

– Признаться, я не хотел, чтобы ты ее видела. Иначе ты бы опять не пустила меня, как это было вчера.

Элси потрясение застыла.

– Ты знал, что я дома?

– Конечно, знал! Ты забываешь, моя дорогая Элси, что я бывал в этом доме и знаю, где располагается твоя спальня.

Было трудно вынести его пристальный взгляд, чувственные интонации в голосе и этот прозрачный намек на их прошлые отношения… Элси поняла, что краснеет. Память о той неделе, когда родители с Аленом ездили в гости к родственникам, и Элси пригласила Берта к себе, накрыла ее жаркой волной. Конечно, он знал, где расположена ее спальня. Ее постель. Они тогда почти и не вставали с этой постели – разве что для того, чтобы что-нибудь съесть…

– Может быть, ты все-таки пригласишь меня в дом?

Воспользовавшись замешательством Элси, Берт ловко выхватил у нее покупки. Тяжеленные сумки, набитые продуктами, казались почти невесомыми, и Элси невольно залюбовалась мускулистыми загорелыми руками. К тому же она слишком хорошо помнила, какая нежность таится в этих руках!

Сегодня Берт был без куртки – только в темной, шоколадного цвета футболке и в светло-бежевых джинсах. Солнце омывало золотистым светом его загорелую кожу. Сердце у Элси болезненно сжалось. Когда-то это сильное тело, содрогавшееся в страстном ритме любовного действа, принадлежало ей безраздельно!

– Элси?

Она опять покраснела. У нее возникло чувство, что Берт снова прочитал ее мысли: уж слишком насмешливо заблестели его глаза.

– Папы нет дома!

Элси не собиралась ничего ему объяснять. Меньше всего ей хотелось посвящать Берта в их семейные дела!

– Знаю. – Он небрежно пожал плечами. – Поэтому я здесь и жду. Должен заметить, я был удивлен, когда увидел, как ты подъезжаешь. Думал, что ты на работе.

– У меня сейчас нет работы, – мгновенно напрягшись, резко сказала Элси.

Когда они познакомились, она служила секретарем-референтом в одной небольшой фирме. Ей не слишком нравилось это место, и она сразу уволилась оттуда, как только Берт сделал ей предложение…

Разумеется, потом ей снова пришлось искать работу, но пока ничего подходящего Элси не нашла. А ей она очень была нужна! Особенно сейчас, когда папа попал в больницу, и лишние деньги им бы не помешали. Элси вдруг разозлилась, как будто именно Берт был виноват в том, что ей не удалось найти себе приличное место.

– А-а, ну да… – В тоне Берта было нечто такое, что неприятно задело Элси. – Выходит, ты целыми днями свободна? Как удачно! Я тоже свободен. У меня отпуск.

– Вот не знала, что ты берешь отпуск, – язвительно вставила Элси и тут же смутилась: – Я имею в виду, ты всегда был таким трудоголиком, когда мы с тобой…

– …Когда мы с тобой были вместе? – закончил Берт, поскольку Элси прикусила язык, сообразив, что опять сболтнула лишнее. – Впрочем, с тех пор изменилось очень немногое, и ты это скоро поймешь… Мы что, так и будем стоять на пороге? Или ты все-таки собираешься открыть дверь?

Элси совсем не хотелось впускать его в дом. Но решительный взгляд Берта не оставлял никаких сомнений: он все равно своего добьется.

Обреченно вздохнув, она полезла за ключом.

– К тому же я приехал не только затем, чтобы повидаться с твоим отцом, – сказал Берт.

– Только не говори мне, что собираешься возобновить наши дружеские отношения! – воскликнула Элси.

– Дружеские отношения? – Берт саркастически хмыкнул. – По-моему, у нас было кое-что поинтересней.

– Ты когда-то сам заявил, что я – коварная и лживая особа. Но если так, значит, нас с тобой связывала ложь – только ложь, от начала и до конца. Теперь между нами нет вообще ничего. И слава богу. Все закончилось, Берт. Закончилось!

– Правда?

– Чистейшая правда!

Пожалуй, Элси произнесла это с излишним жаром. Но очень уж ей не хотелось, чтобы Берт догадался, что на самом деле все совсем не так. Что ее чувства к нему до сих пор живы…

Берт вдруг очень серьезно посмотрел на нее.

– Элси, я знаю, что обидел тебя тогда. Но я хотел всего-навсего несколько поумерить твой пыл в стремлении достичь красивой жизни любой ценой. Я хотел показать, что легкость здесь обманчива…

– И тебе это великолепно удалось!

Элси небрежно пожала плечами, стараясь не выдать своих истинных чувств. Если она собирается убедить Берта, что ничуть не страдала после их разрыва, то лучше это сделать прямо сейчас. Раз и навсегда!

– Я уже говорила… тогда, вечером, что на самом деле очень благодарна тебе. Если бы мы поженились, это наверняка был бы неудачный брак. Уже очень скоро мы оба поняли бы, что не подходим друг другу, что совершили ошибку. Нам пришлось бы разводиться, а это всегда неприятно…

– Зато теперь ты свободна и собираешься замуж за своего разлюбезного Майкла!

Элси закусила губу: безразлично-ироничный тон Берта буквально убивал ее. Впрочем, раз уж он сам завел разговор о Майкле, пусть лучше считает, что она действительно собирается замуж.

– Все правильно. Майкл в свое время очень… – Элси хотела сказать: «Очень утешил меня», но вовремя остановилась: Берт не должен знать, что она нуждалась в утешении. – Мы очень сблизились с ним за этот год. И наши родители ждут, что мы объявим о помолвке.

– Мои поздравления, – насмешливо протянул Берт. – Я уверен, что ты неплохо устроишься.

Его язвительное замечание меньше всего походило на искреннее пожелание счастья.

– Очевидно, твой отец считает, что клерк-стажер – это лучшая партия для его драгоценной доченьки, чем человек с таким прошлым, как у меня?

– Ну, положим, у Майкла дядя – член парламента, а бабушка была дочкой графа.

У Элси было такое чувство, что своими словами она вбивает лишние гвозди в и без того крепко заколоченный гроб, в котором покоилась их любовь…

– Тогда все понятно, – сухо заметил Берт. – Помочь тебе разобрать сумки?

– Спасибо, я сама. Ты и так мне помог.

Элси выразительно поглядела на дверь, очень надеясь, что Берт поймет намек, но он лишь покачал головой:

– О нет, моя сладкая. Я никуда не уйду, пока не увижусь с твоим отцом.

К несказанному ужасу Элси, он невозмутимо прошел в кухню и занялся продуктами.

– Тебе не удастся с ним увидеться! Он… Его нет…

Если бы у Элси была хоть слабая надежда на то, что известие о болезни отца заставит Берта оставить их всех в покое, она бы, не раздумывая, сказала ему правду. Но Берт Конрой и Юджин Прайс и до инцидента в церкви недолюбливали друг друга. А уж после, и говорить нечего! Так что Элси совсем не хотелось, чтобы Берт заявился в больницу побеседовать со своим заклятым врагом о каких-то таинственных делах. Можно было представить, как его визит отразится на состоянии отца, которое и без того было очень тяжелым. Он только пару дней, как пришел в себя, да и то ненадолго.

– Это я уже понял. А когда он вернется?

– Я ведь сказала: не знаю!

– Не знаешь или просто не хочешь говорить, а, принцесса?

– Действительно, не знаю.

– Тогда я подожду. Ведь к вечеру он точно вернется?

– Не вернется! – От отчаяния Элси брякнула первое, что пришло в голову: – Он уехал на все выходные и… – Она смущенно замолчала.

Берт явно не поверил ни единому ее слову.

– Милая моя, при всей твоей склонности ко лжи, ты почему-то совсем не умеешь врать. Я видел, что его машина стоит в гараже. Если он куда и ушел, то явно недалеко.

Да, все правильно. От него не укроется ничего. Он все подмечает. Голова у него работает, как арифмометр: все просчитывает мгновенно. У Элси было такое чувство, что пронзительный взгляд Берта просвечивает ее насквозь, проникая в самые сокровенные мысли.

– Думай, что хочешь! – Элси понимала, что ее истерический тон вызывает подозрение, но ничего не могла с собой поделать. – Только не называй меня «моя милая»! Я давно уже не твоя милая. И никогда больше ею не буду!

– Вот тут ты права, – усмехнулся Берт. – Мы с тобой уже полчаса общаемся, и милой тебя назвать можно только с большой натяжкой. Впечатление такое, что ты меня просто убить готова.

– А чего ты ожидал?! – взорвалась Элси. – После того как ты со мной обошелся, было бы странно, если бы я бросилась тебе на шею и осыпала жаркими поцелуями.

– А ведь раньше, бывало, бросалась и целовала… – Его глаза как-то хищно блеснули. – И, насколько я помню, нам обоим это ужасно нравилось. Тем более что все обычно заканчивалось…

– Но теперь, к счастью, тебе остались лишь воспоминания, – резко оборвала его Элси, не желая даже думать о том, к чему приводили их жаркие поцелуи и страстные объятия.

Потому что всякий раз, когда она вспоминала о ночах, проведенных ими вместе, тело ее исходило сладостной истомой. А ведь прошел уже год… И сейчас Элси больше всего на свете боялась, что Берт это поймет.

И все-таки не вспоминать она не могла. Ведь никогда и ни с кем – Элси не сомневалась в этом – она больше не испытает ничего подобного. Когда Берт ее целовал – даже если это был простой поцелуй в щечку при встрече, – она «заводилась» мгновенно. Стоило им лишь прикоснуться друг к другу, и их страсть вспыхивала безудержным пламенем в считанные секунды.

– Да я, собственно, ни на что и не претендую… Пока…

Сейчас Берт походил на тигра, который лениво разлегся на солнышке и наблюдает за косулей, резвящейся неподалеку. И его хищная, вкрадчивая улыбка не вызывала никаких сомнений в том, что жертве недолго осталось радоваться жизни…

– Просто у меня хорошая память. Кстати, я бы не отказался от чашечки кофе, – без всякого перехода заявил он.

– Тебе что, больше нечем заняться?!

– Честно говоря, нечем.

Элси поняла, что ей не удастся так просто отделаться от незваного гостя. Раздраженно передернув плечами, она пошла ставить чайник.

– Может быть, ты все-таки скажешь, зачем тебе понадобился мой отец? – спросила она, очень стараясь, чтобы ее вопрос прозвучал как бы между прочим.

– Он должен мне деньги, – просто ответил Берт и добавил, заметив, что Элси даже не изменилась в лице: – Но тебя это, похоже, не удивляет?

– Нет, не удивляет.

Элси знала, что у отца много долгов. Как только его увезли в больницу, их дом превратился в настоящий ад: кредиторы являлись едва ли не каждый день. Пришло также несколько писем из банка, в которых Юджину Прайсу предлагали срочно погасить задолженности по превышению кредита, не говоря уже о крупной ссуде, которую он так и не выплатил.

– Меня удивляет другое: что он взял деньги у тебя!

Элси грохнула чашку с кофе о стол, как бы делая ударение на последнем слове.

– Мои деньги – грязные, хочешь сказать? – Берт усмехнулся с неприкрытым цинизмом. – Ну еще бы! Вы, голубых кровей аристократы, боитесь ручки испачкать. Я правильно излагаю?

– Не говори ерунды! Папу просто смущали рассказы о твоей бурной юности, когда тебя забирали в полицию и все такое…

– Да, об этом даже в газетах писали. И статейки, должен заметить, были более чем красочными. Я признаю, что никогда не был святым, но ведь это обычное дело. Подростки – они все немного не в себе.

– Ты давно уже не подросток! Или ты хочешь сказать, что те мужчины и женщины… особенно женщины, которых ты откровенно использовал, чтобы пробраться наверх, тоже домыслы оголтелых газетчиков?

– А ты хочешь сказать, что твои родители – во всяком случае, отец – предпочитали зарабатывать деньги тяжелым трудом? Что он не мечтал всю жизнь разбогатеть, не прикладывая к этому никаких усилий?

Берт не ответил на ее вопрос. Впрочем, Элси и не ждала ответа. И так было ясно, что он предпочтет обвинить ее отца во всех смертных грехах. Берту всегда было плевать на чувства людей, которые его окружали. И надо было быть круглой дурой, чтобы думать иначе.

– По-моему, «разбогатеть» не совсем верное слово. Сколько я себя помню – и особенно после того как умер дедушка, оставив папе в наследство одни долги, – мы живем довольно скромно. Денег едва хватает на то, чтобы поддерживать хотя бы видимость относительного благополучия.

– Вот и я о том же.

– Кроме того, ты прекрасно знаешь, что я никогда не разделяла мнение отца о…

– Согласен. Тебе все равно, откуда берутся деньги. Главное – чтобы их было много! Чтобы ты могла навсегда забыть о «благородной бедности», которую ненавидишь. – Берт проговорил это таким ледяным тоном, что Элси пробрал озноб.

Время как будто повернулось вспять. Она явственно вспомнила ту вечеринку чуть больше года назад, с которой, собственно, все и началось.

Элси тогда переживала душевную драму. Ее парень – ее первый мужчина! – бросил ее и ушел к другой. Он оборвал их отношения без всяких объяснений, буквально на следующий день после того, как Элси, поддавшись настойчивым уговорам, легла с ним в постель…

Так что на вечеринку она пришла отнюдь не в праздничном настроении: ей не давали покоя уязвленная гордость и чувство потери. К тому же Пол, тот самый парень, тоже был там. Уже с новой девушкой. Чтобы как-то унять свое горе, Элси выпила слишком много вина, а поскольку не привыкла к такому, очень быстро опьянела. И разумеется, у нее тут же развязался язык.

– Это дочка его дорогого босса, – язвительно пояснила она подругам, стараясь скрыть обиду за видимостью презрения. – Красавица, ничего не скажешь… Волосы наверняка крашеные. И такая вульгарная! Что только он в ней нашел?! Не понимаю?..

– Как же! – протянула Сузен с видом циничной, умудренной жизнью женщины. – Да будь она хоть распоследней лахудрой, зато их семейный годовой доход исчисляется кругленькой суммой. Я уж молчу о том, что, если наш Пол будет вести себя по-умному, то сможет обеспечить себе весьма неплохое будущее. Чему же ты удивляешься, Элси? У вашей семьи, конечно, есть положение в обществе, но вы, к сожалению, не располагаете деньгами, на которые так падки сладкие мальчики типа Пола Уистона.

– Да… – вздохнула Линда, лучшая подруга Элси, – в смысле доходов нам с этой мисс Хезелвуд, тягаться нечего.

Она указала взглядом туда, где танцевали пары. Вышеупомянутая крашеная блондинка чуть ли не висела на шее у своего кавалера.

– Ее «скромненький» наряд – наверняка самый последний писк моды, – заметила Линда. – И я готова поспорить: тех денег, которые ее добрый папочка выложил за эту парижскую тряпку, мы с вами в жизни в руках не держали. Правда, мисс Хезелвуд даже она не красит. – Линда усмехнулась. – Но по сравнению с этим великолепием наши платья смотрятся просто второсортным товаром с дешевеньких распродаж.

– Какие еще дешевенькие распродажи! – Смех у Элси получился немного нервным. – Ты, наверное, шутишь! Мое платье, например, я сшила сама. Вернее – перешила из старого маминого.

Но как бы Элси ни храбрилась, ей все равно было больно смотреть, как Пол прижимает к себе эту мисс Хезелвуд.

– Господи, как я устала! Я устала так жить! Меня тошнит от «благородной бедности»! Нет, как хотите, пора что-то предпринимать. Давайте поспорим: я выйду замуж за очень богатого человека! В конце концов, разве я не достойна безбедного существования?!

– Ты можешь хоть сейчас приступать к поискам! – рассмеялась Линда. – Сегодня здесь собираются сливки общества. Богема и деловые люди. Тебе будет, чем поживиться.

– А что?! Вот и займусь! – Разгоряченная вином, Элси даже не позаботилась о том, чтобы понизить голос. – Не думайте, что я собираюсь сидеть и ждать, когда же он появится, словно принц на белом коне. Первый же богатый мужик, который войдет в эту дверь, будет моим! Я ему так вскружу голову… Буду такой соблазнительной и неотразимой, что он просто не сможет передо мной устоять! На что угодно готова поспорить: он на мне женится прежде, чем успеет сообразить, что с ним стряслось. Я его за три месяца на себе женю, спорим?..

– Именно к этому ты всегда и стремилась, верно? – Ледяной голос Берта ворвался в мысли Элси, возвращая ее к реальности. – Поправь меня, если я ошибаюсь. По крайней мере, однажды на вечеринке…