Текст книги "Победы Третьего рейха. Альтернативная история Второй мировой войны"

Автор книги: Дэйвид Исби

Соавторы: Джильберто Виллаэрмоза,Джон Джилл,Питер Дж. Цаурас,Чарлз Мессенджер,Уэйд Дж. Дадли,Джон Бэртт,Форрест Линдси,Педди Гриффитс,Стивен Бэдси
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

А тем временем Готт, несмотря на все трудности, создаваемые катастрофической рассредоточенностью его сил и неразберихой, царившей в войсках, отчаянно пытался собрать их и создать систему организованной обороны на рубежах, расположенных на удалении от морского побережья. Что же касается генерала Александера, то он вернулся в свою Ставку главнокомандующего в Каире, с тем чтобы справиться с проблемой, возникновение которой он до последнего времени не хотел рассматривать даже как вероятную возможность.

Каир, Египет

Если не считать остатков 8-й армии генерала Готта, какие еще части и соединения можно было спасти, после того как Александрия оказалась в руках у немцев? На самом деле в этом районе были разбросаны весьма значительные резервы, наиболее боеспособные части которых образовывали войска «Дельта» (Delta Force) под командованием того самого генерала Холмса, который не смог удержать оборону под Мерса Матрух. Наверно, самую надежную часть этой группировки составляла 9-я австралийская дивизия генерала сэра Лесли Моршеда, которая перекрывала подступы к Каиру. Эта дивизия была своевременно усилена такими ставшими знаменитыми отрядами воинов, как вооруженный пушками батальон греческой полиции, эвакуированный сюда с Крита, артиллерийский полк из Басутоленда и находящийся в ведении Ставки Главного командования «Учебный отряд Офицерского кадетского корпуса», курсанты которого были в восторге, получив разрешение не посещать лекции вплоть до окончания военного кризиса. В этом же районе проходили переформирование 50-я дивизия и 10-я индийская дивизия, и обе они были изрядно потрепаны в боях у Матруха. За этими дивизиями в различных лагерях вдоль берега канала было размещено еще больше подразделений, в особенности в районе его южного окончания. Там после долгого плавания и высадки в Суэце приходили в себя и учились стоять на своих ногах новые контингенты войск, доставленные морским путем. Наиболее подготовленными в боевом отношении являлись 2-я и 8-я бронетанковые бригады, которые формировались, включая в свой состав ряд разбитых танковых полков, а также 161-я индийская моторизованная бригада, которая только что прибыла из Ирака, а также костяк 2-й бригадной группировки «Сражающаяся Франция». Формально эти силы должны были иметь в своем составе большую часть из всех 1 100 танков, но даже если эти машины уже не попали где-нибудь под Александрией в руки противника, только небольшой процент из них мог считаться хоть как-либо пригодным для ведения боя.

Чтобы воевать с этими силами, Роммель тоже получал свое подкрепление, и не в последнюю очередь в виде захваченных у англичан топлива, пушек, танков и таких диковин, как экспериментальные танки-разградители для проделывания проходов в минных полях или понравившиеся многим бронированные штабные машины «Мамонт». К 5 июля сюда с Крита по воздуху было переброшено разовое подкрепление в количестве 2 000 солдат. Вскоре за ним последовала 164-я африканская легкая дивизия, затем, ближе к концу месяца, воздушно-десантная бригада «Рамке», которая, несомненно, была столь же счастлива избежать участия в опасной выброске десанта на Мальту, сколь и Роммель был счастлив включить эту бригаду в свои боевые порядки в Египте. Наращивание немецкого военного присутствия сопровождалось, пожалуй, еще более мощным подкреплением из Италии, в котором главную роль играла парашютная дивизия «Фольгоре», которая первоначально тоже должна была участвовать в высадке десанта на Мальту, а также собственная персона самого его превосходительства дуче. Начиная с 29 июня Бенито Муссолини вместе с красивым белым конем и соответствующей великолепной сбруей находился в Киренаике, в относительной близости от зоны боевых действий. Теперь он прибыл в Эль-Имейяд и находился в полной готовности к последнему триумфальному маршу в Каир. Однако очень скоро между ним и Роммелем разгорелась очень жаркая перепалка, поскольку этот Лис Пустыни позволил себе проболтаться о том, что у него нет совсем никакого намерения идти на Каир и что он намерен «дать Каиру дозреть на лозе», пока он, Роммель то есть, будет пробиваться на восток к Порт-Саиду. По мнению аналитиков из немецкого штаба, самые большие свои силы англичане сосредоточили у столичного города, который в военном отношении не представлял никакого интереса. Но благодаря этому они соответственно ослабили оборону жизненно важной магистрали, ведущей в Азию. Поэтому не будет никакого нового «Сражения у Пирамид», а будет стратегически гораздо более впечатляющий прорыв через канал, а потом – кто знает? – еще один бросок вперед, чтобы соединиться с победоносными немецкими армиями, идущими навстречу через Южную Россию. Как всегда в подобных случаях, протесты итальянцев были быстро преодолены с помощью ссылок на самого Гитлера, и Муссолини пришлось довольствоваться почти триумфальным парадом на улицах Александрии, после чего он, находясь в очень разгневанном состоянии, соизволил отбыть в Рим.

Однако после такой захватывающей дух скачки от Газалы к Нилу даже сам Роммель не был готов продолжить свой марш на восток. Теперь он был готов сделать тактическую паузу, чтобы привести в порядок материально-техническое обеспечение, разобраться со своими трофеями, провести смотр сил и подумать над своим следующим шагом. Чтобы добиться паритета в воздухе с местными военно-воздушными силами англичан и тем самым снизить уровень риска для жизненно важных морских путей из Италии, по которым осуществлялось снабжение его войск, Роммелю в первую очередь нужно было вывести ближе к передовой наземные службы своей авиации. Здесь он также столкнулся с потребностью в одной из единиц военной техники, которая была абсолютно не нужна в безводных пространствах пустынь на северо-западе Африки, а именно в понтонном парке для форсирования рукавов Нила и самого Суэцкого канала. Саперы Роммеля уже начали собирать небольшие катера и лодки, которые можно было бы использовать в целях форсирования, и совершенно неожиданно они наткнулись на этакое богатство, когда им пришлось обследовать большой склад английских мостовых конструкций, укрывшийся в почти бесконечном кладбище строительной техники в районе Амирийи.

А тем временем генерал Александер наконец расстался со своей неохотой принимать в расчет дальнейшие отступления и приказал штабу спешно провести подготовку двойного отхода: на северном направлении в сторону Палестины и в южном направлении вверх по Нилу к Судану. Главную трудность представляло собой то, что это были расходящиеся маршруты, и в силу данного обстоятельства армия, против которой действует противник, все силы которого сосредоточены в центре, окажется расколотой на две части. Тем не менее если принять во внимание географические условия Египта, то данное решение становилось неизбежным. Но по-настоящему сложной политической дилеммой являлся вопрос о том, какому из направлений следует отдать наибольшее предпочтение. Естественно, что в Каире в Клубе Мехмета Али подавляющее большинство высказывалось за сосредоточение максимальных усилий на обороне самого Каира, который на Ближнем Востоке считался настоящим бриллиантом в короне Британской империи. В противоположность этому мнению в штаб-квартире генерала Александера, а помимо нее, в Уайтхолле и на Даунинг-стрит основная тревога была связана с районами нефтедобычи в Ираке. Не только военная политика Великобритании испытывала сильную зависимость от этой нефти, ведь было известно, что и страны «оси» очень страдают от острой нехватки нефтепродуктов. Поэтому совсем нетрудно было предсказать, что та сторона, которая сумеет сохранить свое присутствие в Ираке, будет также стороной, которая победила в этой войне.

В данном конкретном случае Александер полагал, что он вполне сможет вести борьбу на два фронта, особенно в силу того, что Черчилль не уставал напоминать ему, что в его распоряжении находятся две трети миллиона солдат и «1 100 танков», и это в то время, когда численность войск стран «оси» не может превышать 10 000 человек и, по последним данным, в ее составе действуют только «20 танков», которые уже успели стать притчей во языцех. В Ставке главнокомандующего все были убеждены, что создание прочной обороны вполне осуществимо на всех фронтах, особенно если учесть, что, по оценкам штабистов, Роммель мог возобновить свое наступление никак не раньше середины августа. Из данных радиоперехвата в штабе стало известно, что примерно до этого времени к нему не прибудет в полном составе все подкрепление, запрашиваемое им. На основании этих данных была высказана догадка, что Роммель не решится возобновить наступление, пока его подразделения не будут полностью укомплектованы и снабжены всем необходимым. В должном порядке были разработаны соответствующие планы для проведения упреждающей контратаки, которая была назначена на 5 августа и получила кодовое наименование «Операция «Саранча».[115]115
  Кодовое наименование «Цикада» (Locust) родилось в момент озарения какого-то острослова из Ставки главного командования, который читал Библию, глава «Исход», стих 10, вскоре после того, как он хорошо пообедал в отеле «Шепхерд» (один из наиболее старых и роскошных отелей Каира. – Прим. пер.).


[Закрыть] Лодку раскачивала только беспокойная группа ветеранов пустыни с Готтом во главе, которая вспоминала о том, как часто в недавнем прошлом Ставка в своих расчетах завышала то время, которое могло бы потребоваться Роммелю для перегруппировки своих войск. Генерал Александер, которому еще не приходилось лично сталкиваться с подобными случаями, ответил на это, что оптимизм и вера в победу являются ключевыми требованиями на этом сложном этапе. Несмотря на все возражения Готта, подготовка к контратаке была продолжена в соответствии с графиком Ставки.

Однако, и в этом не приходится сомневаться, именно Ром-мель первым нанес свой удар в виде операции «Волшебный ковер» (Zauberteppich), проведенной в ночь на 28 июля. Ее главными героями стали отряды парашютистов воздушно-десантной бригады «Рамке» и воздушно-десантной дивизии «Фольгоре», они приняли участие в том, что явилось первым ночным массированным оперативно-тактическим десантом с воздуха в этой войне. Десантники развернули свой воздушный «ковер» в восточном направлении, поперек каналов и проток Нила, подобно тому, как это было сделано в 1940 году в Голландии над реками Маас, Вааль и Лек. Перед отрядами стояла задача захватить ключевые мосты и не позволить противнику взорвать их или же захватить ключевые переправы там, где ранее находились мосты, и, закрепившись на этих позициях, стойко удерживать их, пока сюда не подойдет ударная 15-я дивизия тяжелых танков, впереди которой пойдут саперы и минеры. Она будет форсировать водную преграду или по основному мосту, или по понтонной переправе, наведенной саперами. Был соблазн попробовать продвинуться таким способом сразу до самого Суэцкого канала, до которого было примерно 160 км, но это, наверное, было бы «на один мост дальше, чем нужно». И без того операция была чересчур смелой, и это просто повезло, что она прошла так удачно. Вскоре после рассвета парашютисты захватили все ключевые объекты; нетрудно было заметить, что их действия застали англичан врасплох. К вечеру 28 июля «ковер» был расстелен полностью. Поскольку Роммель торопился защитить завоеванные пространства от контратак противника, за этими боями последовало сражение за нильский плацдарм, (официально известное как «Сражение за дельту») и еще более важный бросок на соединение с основными силами Африканского корпуса, количество танков в котором теперь было доведено до внушающей уважение цифры в 190 единиц. Почти половина танков была представлена захваченными у англичан «Матильдами», «Грантами» и «Валентайнами». Это были единственные типы английских танков, которые немцы считали пригодными для использования в военных целях. За это время Роммель усилил свою оборону к югу и к востоку от Александрии, развернув там позиции итальянской пехоты при поддержке расчетов противовоздушной обороны люфтваффе, состоявших при до удивления большом, всего 36 единиц, количестве английских зенитных пушек калибром 3,7 дюйма, захваченных в качестве трофея. По своим баллистическим характеристикам эти пушки действительно превосходили эквивалентные им немецкие орудия калибром 88 мм. Однако убеждение, что данные пушки лучше всего использовать для защиты военно-морской базы в Александрии, вместо того чтобы охотиться с ними на немецкие танки в пустыне, являлось для англичан непреложной догмой. Теперь, когда в его распоряжении оказались все имеющиеся в Александрии зенитные пушки этого калибра, Роммель в обычной для немцев манере смог без особого труда перенастроить их для стрельбы по танкам.

День 29 июля был днем тяжелых боев, но необычный график ввода в бой сил и средств атакующего противника, а также скорость самой атаки привели к тому, что бронетанковые части англичан встретили ее, не сумев подготовиться и будучи оторванными друг от друга. Как уже часто случалось в прошлом, их действия оказались не скоординированными и разобщенными; с тех пор как оперативная инициатива стала принадлежать немцам, танкисты испытали все трудности, возникающие всякий раз, когда приходится только огрызаться, нанося ограниченные удары. Особенно плохими оказались дела у 23-й бронетанковой бригады, которая недавно прибыла на фронт. Она попыталась наступать на Александрию с запада и попала в хорошо организованный мешок. Австралийские пехота и артиллерия, которые попытались последовать их примеру и на следующую ночь захватить Аримийю, добились значительно больших успехов, но в конце концов они были прижаты к земле и на следующее утро оказались вынужденными отойти на исходные рубежи, поскольку возникла реальная угроза контратаки со стороны итальянской бронетанковой дивизии «Ариете». Ближе к Schwerpunkt, или центру тяжести сражения, который оказался примерно в 90 милях к востоку в районе Эль-Мансуры, воевали 2-я и 8-я бронетанковые бригады, поддержанные бригадой «Сражающаяся Франция», и они смогли добиться гораздо лучших результатов. В конце концов эти бригады тоже были раздавлены массированным ударом всех сил Африканского корпуса, но это произошло только после упорного боя, в течение которого Роммель дважды был готов поверить, что ему придется отступить. Что же касается 1-й бронетанковой дивизии, то она практически совсем не участвовала в сражении, и недостойный нормального человека пестрый спектр суждений о том, кто должен нести ответственность за это, колебался в широких пределах: от «плохо подготовленных младших офицеров» и далее до Ламсдена, Готта и даже самого генерала Александера.

Вперед в Азию

После боев в дельте Нила Роммель, прежде чем начать подготовку к нанесению следующего удара и к броску через Суэцкий канал, сделал короткую паузу, чтобы переформировать свои войска и привести в походное положение понтоны наплавных мостов. Ему все время приходилось остерегаться новых атак со стороны обращенного к Каиру южного фланга, и это обстоятельство отвлекало на себя большое количество имеющейся у него пехоты и артиллерии. Однако и в этом случае у него оставался основной состав – Африканский корпус, который, действуя в восточном направлении, был вполне способен к проведению маневренных боевых операций. Для форсирования канала Роммель выбрал подходящую точку между Эль-Кантарой и Исмаилией, примерно в 55 км к югу от Порт-Саида, и в полном соответствии с классическими положениями военной науки стал готовиться к операции, известной как «форсирование водной преграды». И тем не менее теперь он верил, что ему наконец удалось сломать становой хребет английской обороны и если он продолжит свое движение вперед, сопротивление, оказываемое его войскам, будет медленно, но неизбежно разваливаться.

Переправа через канал, состоявшаяся в ночь на 8 августа после воздушного налета, а также продолжительного обстрела из танков и артиллерии, прошла без каких-либо осложнений. Передовые отряды без особого труда развернули плацдарм на азиатском берегу канала, но их изумило то обстоятельство, что «противоборствующая сторона» оказалась (и, наверное, весьма кстати) не более чем колонией безоружных китайских рабочих, труд которых использовала компания по эксплуатации канала. Их своеобразно украшенный барак был тут же назван «Китайской виллой», и впоследствии данное наименование получила вся операция в целом.

Как только немцы форсировали канал, они тут же почувствовали, насколько сильно уменьшилась угроза ответного удара. Ничто не ограничивало их свободу на новом континенте, они были вольны идти и на юг, и на север, могли по своему желанию окружать с востока военно-морскую базу в Порт-Саиде и уничтожать разбросанные вдоль всего канала посты войск, обеспечивавших его защиту. Особый интерес вызвала находка в виде батальона гусеничных бронемашин – «прожекторных установок обороны канала», которые, очевидно, были сконструированы Дж. Фуллером, авторитетным британским специалистом по танкостроению (и другом Адольфа Гитлера), и которые при близком рассмотрении оказались с военной точки зрения бесполезными и просто смешными. Все безобидные осветительные устройства были тут же сняты с этих машин, и они были переоборудованы для перевозки более смертоносных грузов, таких, как минометы и противотанковые пушки.

К этому времени значительно выросла на несколько очень важных пунктов убежденность в неоспоримом превосходстве германского оружия. Если раньше только небольшие группы гражданских беженцев тонкой струйкой уходили из Каира, то теперь это движение превратилось в мощный поток. Порт в Суэце постоянно задыхался от транспортных пробок, а коренное население Египта стало все в большей степени демонстрировать свое, до этого скрываемое, враждебное отношение к англичанам. Самолеты военно-воздушных сил Великобритании все еще были способны одержать ряд впечатляющих побед в небе над Египтом, но в общем и целом боевая результативность их вылетов падала день ото дня. Потеря военно-воздушных баз под Александрией губительно сказалась на операциях военно-воздушных сил как по их частоте, так и по согласованности проведения, а сгустившаяся над Каиром атмосфера приближающегося кризиса породила массу новых проблем. Никто не станет отрицать, что военные штабы всех уровней продолжали работать спокойно и деловито, но после того как неудача постигла такое большое количество планов сражений, которые были разработаны в них, штабисты не могли избавиться от очень губительного ощущения, что у них постоянно что-то идет не так, как надо, а они совершенно бессильны точно установить, что же это такое. Настроение в Ставке главного командования было унылым, даже оптимизм Александера и сведения о подходе крупного подкрепления (включая 300 новейших танков «Шерман» из США) не могли убедить их, что лучший план предстоящих военных действий должен представлять собой успешные действия в обороне на севере, а не унизительное отступление еще дальше на юг.

В этих условиях Роммель пришел к выводу, что у него хватит сил, чтобы держать под своим контролем 8-ю армию и Ставку главного командования в Каире, в то время как части Африканского корпуса пересекут Синайскую пустыню и нанесут несколько новых решительных и смелых ударов по плохо укрепленному району обороны 9-й армии в Палестине. Уже к 15 августа его передовые танковые части смогли войти в Иерусалим, несмотря на вдохновенное (хотя и неподобающе многоконфессионное) сопротивление, оказанное частями Арабского легиона, еврейской Хаганой, индийской пехотной бригадой и подразделениями британских полицейских сил в Палестине, набранных в основном из жителей пресвитерианских кварталов центрального Белфаста. Однако все попытки организовать оборону оказались совершенно тщетными, и к вечеру следующего дня город окончательно перешел под контроль вооруженных сил стран «оси». Захватив Иерусалим, Роммель получил возможность сделать еще одну тактическую паузу, давая своим войскам возможность закрепиться на отвоеванных позициях и в районах, окружающих их. Во время этой паузы он, к своему удовлетворению, получил дополнительные подкрепления из Германии в виде новых авиационных и пехотных частей, а также боеприпасов и иных видов довольствия. Однако значительно меньше обрадовало его известие о том, что к нему также высылается специальный отряд эсэсовцев, чтобы «оказать помощь в решении еврейского вопроса».

Наверное, совсем не случайно, что пауза в военных действиях, которую позволили себе сделать страны «оси» в конце августа, по времени совпала с рядом серьезных изменений в политике, проводимой странами-союзницами. В первую очередь, Сталиным в самой категорической форме было отклонено предложение Черчилля о визите в Москву с целью дальнейшего упрочнения отношений между союзникам. Сталину очень не нравилось, что Великобритания, судя по всему, больше не сможет обеспечивать прикрытие не только его южного фланга, но даже и поставки по ленд-лизу, осуществлявшиеся через Персию. Историки весьма нередко высказывают предположение, что фактически в этот решающий момент союзные державы проиграли Вторую мировую войну.

Во-вторых, поскольку теперь стало очевидно, что вся Северная Африка стала территорией, полностью контролируемой странами «оси», нужно было радикально решать вопрос о том, как поступить с армадой, составленной из боевых кораблей Великобритании и Соединенных Штатов, которую планировалось в ноябре привести к берегам Алжира и Марокко. Помимо всего прочего, было известно, что в Александрии немцы получили в свое распоряжение папки с секретными документами, в которых содержался весь план действий армады, и в результате этого полностью терял свое значение фактор внезапности. Поэтому половина флотилии вторжения была возвращена в Англию с тем, чтобы пополнить войска вторжения, готовящиеся высадиться во Франции в каком-то неопределенном будущем. Другая половина, включая тактические штабы Эйзенхауэра и Паттона, была направлена в Суэц долгим кружным путем вокруг Африки. Это делалось с тем, чтобы эти войска повернули течение войны в Египте, но, увы, к тому времени, когда они прибыли туда, вся обстановка сильно изменилась в худшую сторону, и их пришлось послать еще дальше – на этот раз в Бирму, где их в шутку приветствовали как пришедших из почти кругосветного путешествия.

Последний акт драмы на Ближнем Востоке начался в первых числах сентября, когда Африканский корпус сделал новый бросок вперед, напав на этот раз на базирующуюся в Ираке 10-ю армию генерала Мэйтленда Уилсона по кличке Джамбо. И снова войска Роммеля увидели перед собой противника, который демонстрировал высокий боевой дух и стойкость, но не имел должной организации и хорошей координации действий. Например, индийская 31-я бронетанковая дивизия, вероятно, могла бы с доблестью обороняться от наступающего противника, если бы не то обстоятельство, что на деле у нее совсем не было танков. Точно так же храбро сражался каждый пехотный батальон XXI индийского корпуса, взятый в отдельности. Однако корпус не располагал ни резервными стрелковыми частями, ни корпусным артиллерийским резервом, чтобы оказать поддержку обороняющимся батальонам. У него также не было согласованного плана обороны, чтобы справиться с масштабами и силой немецкого удара. Но даже и в этом случае сражение вылилось в тяжелую и изнурительную кампанию, которая закончилась только 23-го октября, когда фельдмаршал Эрвин Роммель смог наконец послать в Берлин свою последнюю и решающую телеграмму, которая гласила: «С этого дня и Багдад, и нефтяные поля находятся в руках танковой армии «Африка».

Не прошло и часа, как он наконец-то получил право на отдых, поднялся на борт самолета и полетел домой, чтобы провести давным-давно заслуженный двухмесячный отпуск вместе со своей женой, своей дорогой Лу.