Текст книги "Обычные боги (СИ)"

Автор книги: Дэйв Тарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Тарин Дэйв

  Обычные боги

  Фауст стоял перед муравейником настолько большим, что тот доходил ему до груди. Муравьи тащили хвою и насекомых, не обращая внимания на громадину, стоявшую неподалёку от дома – их не заботило, что ищет или потерял этот человек. В сущности, они почти и не догадывались о его присутствии – лишь дальние разведчики шевелили усиками на краях его ботинок, пытаясь определить исходившую от него угрозу.

  В воздухе звенела настырная муха мешавшая думать, и Фауст, отогнал её взмахом руки. Пожужжав напоследок, муха, расстроенная таким обращением, улетела.

  Уже дважды Фауст чувствовал себя на пороге чего-то важного, но оба раза мысль ускользала от него. Произошло это и сейчас. Он знал только, что эта мысль каким-то образом связана с огромным муравейником, к которому маленькие трудяги тащили с округи всё, что можно съесть или пустить в стройку. Стань муравьи ростом с человека, то их город оказался бы на уровне гор. Величие этих маленьких существ, напоминало Фаусту о былом величии Древних богов.

  Когда люди осознали себя как разумных существ, боги уже несколько тысячелетий царствовали на континенте. Теперь никто не может сказать, что послужило причиной их ухода – сотни тысяч Древних, в один день исчезли с лица земли.

  Когда-то Древние возводили города до небес, похожие на муравейники, но теперь от них остались только полуразрушенные руины. Боги ушли из мира людей, исчезли, разрушив почти все постройки, а вместе с ними и память о себе. От них остались лишь небольшие отдельно стоящие дома, либо недоступные, либо разрушенные настолько, что сохранились только обломки стен. В руинах нашли множество надписей и книг, но язык древних остался неизвестен людям.

  В те времена от Древних ещё оставались великие картины и книги, но человечество по глупости своей уничтожило всё в огне. С тех пор прошло триста лет и многое из того, что уцелело, в страхе скрыли суеверные люди, опасаясь, что вещи Древних навлекут на них бедствия. Людям казалось, что артефакты Древних способны призвать богов из загробного мира, в который те спустились.

  Но Фауст в это не верил. Он видел, что в мире всё происходит иначе – люди боялись могущества Древних и старались уничтожить любую память о них. И у людей получилось.

  Человеческая глупость дошла до того, что люди объявили истории о Древних мифом. Упоминания о них уничтожали, а тех, кто пытался изучать историю, объявляли сумасшедшими. При этом люди не перестали верить в мелких божков и приносить им жертвы, наоборот, страх только укрепил их веру. Всё, чего человек не мог понять, он называл бредом, либо наделял божественными свойствами. Умеющих читать, обвинили в поклонении злым духам, а человека с книгой приравняли к чернокнижнику.

  Сами люди молились разным богам – богу дождя для урожая, богу солнца, чтобы тот прогонял ночь и богу луны, чтобы исцелять болезни. При этом Фауст, всю жизнь читавший книги, знал, что дождь – это испарившаяся вода, которая разносится ветрами во все пределы земли, а солнце и луна, огромные камни, висящие высоко в небесах.

  Фауст мечтал восстановить историю Древних богов, сделав её частью человеческого будущего, и посвятил поискам этого свою жизнь. Он долго собирал остатки того, что находили в руинах Древних – старые книги, куски статуэток, репродукции вещей, собирал даже легенды и слухи, желая узнать как можно больше о богах и мире, в котором они жили.

  В городе на Фауста всегда странно смотрели. Однажды ночью, после того как прошёл слух, что он умеет читать, в его дом ворвалось несколько вооружённых людей и подожгли его дом. Горожане стояли возле огня даже не пытаясь затушить огонь. Тогда Фауст понял, что местные не желают его здесь больше видеть. Так, он стал скитальцем, путешествуя из города в город и из страны в страну. Всюду его встречали криками и руганью, принимая либо за попрошайку, либо за разбойника. И чем дольше он ходил по миру, тем отчётливей осознавал, что мир больше не нуждается в правде.

  Люди боялись перемен и закрывали двери для всего нового и неизвестного. Человечество перевирало знания в угоду своему удобству, переписывало историю из-за своего страха. Фауст презирал людей верящих в приметы, а не в науку, он презирал людей, способных только сжигать мосты, но никогда – строить их.

  Много скитаясь, Фауст услышал легенду о жабах Гринволда. Вначале он не придал этому значения, но потом вспомнил, что читал нечто подобное. В книгах упоминалось о таинственных жабах, живших в болотах ещё во времена Древних. В центре континента, все считали эти россказни сказками, но чем глубже Фауст забирался на восток, тем чаще люди со страхом упоминали о них.

   Поспрашивав знакомых чтецов, он узнал, где можно раздобыть нужную ему книгу. Человек, владевший одной из книг по мифологии, сразу признал в нём своего. Вместе с Фаустом, они нашли нужный раздел, в котором содержалось четыре легенды о жабах гиблых болот.

  Все легенды объединяло одно – везде говорилось, что жабы исполняли любое желание того, кто придёт к ним. В обмен жабы задавали вопрос, но если человек не находил ответа, то они откусывали его голову. Упоминались казни и страшнее откусанной головы, но это не испугало Фауста. Что-то подсказывало ему, что он на верном пути и жабы Гринволда знают о Древних богах сокрытое от людей. Он загорелся желанием найти их и заставить выполнить то, чем больше всего желал обладать – знанием Древних.

  Эти слухи привели Фауста в небольшой городок на окраине континента. Город оказался последним форпостом цивилизации, за которым простиралось лишь голое поле с редкими деревнями и бесконечные болота. Жители окружающих земель поклонялись жабам, и Фауст хотел разузнать об этих существах как можно больше, прежде чем отправиться на их поиски.

  Улицы города ничем не отличались от других, разве что лепились ещё теснее и беспорядочнее. Люди здесь хорошо знали друг друга и обращали внимание на незнакомца, провожая Фауста подозрительными взглядами. За ним увязалось несколько крупных, оборванных женщин, одетых в юбки и платья. Женщины эти предлагали провести с ними ночь, но узнав, что у него нет денег, они сразу потеряли к нему интерес.

  Фаусту, привыкшему к жизни в лесу, не нравилось находиться в толпе. Он не доверял никому и в каждом видел врага, только и ждущего, чтобы на него наброситься. Фаусту то и дело приходилось уступать дорогу или шарахаться от полоумных жителей городка, где всё казалось ему неправильным и диким. Люди одевались в яркие и безумные наряды, вид которых всегда приводил Фауста в шок. Один чудак, шедший впереди него, каждые несколько шагов останавливался, протирая тряпочкой блестящие сапоги. А на другой улице истерила полная женщина, выкидывая глиняные горшки из окна на головы прохожих.

  Найти таверну не составляло труда. У каждой таверны всегда сидели её вечные завсегдатаи – ловцы снов. Полуголые люди с длинными бородами медитировали, поджав под себя ноги, попыхивали трубкой кальяна и пускали струйки дурманящего дыма. Любой имеющий немного денег мог узнать у них будущее, и часто их предсказания оказывались правдивы.

  Прежде чем войти в таверну Фауст кинул в миску худого старца пару медяков. Приоткрыв один мутный глаз, тот выдохнул вместе с дымом ему в лицо:

  – Вскоре ты найдёшь то, что так долго искал, но потеряешь вновь...

  Фауст хотел пройти дальше, но старец продолжил:

  – Ты узнаешь истину, но она не принесёт тебе ничего кроме страха. Разорви этот круг, не ходи туда куда идёшь...

  – Хотел бы, но не могу, – ответил Фауст старцу и похлопал его по плечу.

  Бросив ещё несколько монет в миску, он зашёл в таверну.

  Оглядевшись, Фауст выбрал место в углу и незаметно от остальных достал из-за голенища сапога нож. Он никому и никогда не доверял, особенно тому сброду, который собирался в тавернах. К нему сразу подошла лохматая девушка с уставшим лицом и узнала, что он хочет съесть. Вскоре она принесла ему кашу с мясом и вино. Фауст дал немного каши тощей собаке, лежавшей между лавок, чтобы проверить, не отравлена ли пища, и только после этого стал есть. Даже края кувшина он протёр прежде, чем пригубил вино.

  Пока готовилось второе, Фауст оглядывался и прислушивался к тому, что здесь происходит. Под лавками у стены спали пьянчуги, и на них никто не обращал внимания. Один из посетителей с недовольным лицом посмотрел на ложку, достал из кармана свою и, не снимая перчаток, начал есть. За другим столом сидел грузный толстяк, уплетая окорок, капавший жиром на многочисленные подбородки. В противоположном углу раскачивался худой человек с красными глазами, то засыпая, то вздрагивая и просыпаясь вновь. И наконец, за центральным столом, ругаясь, играли на деньги картёжники.

  Прислушавшись к их болтовне, Фауст услышал, что жабы похитили племянницу сапожника с окраины города. Игроки утверждали, что сапожник не раз говорил, что жаб не существует и поплатился за свои слова. Рассказывая это, один из людей достал фигурку маленькой жабы и погладил её по голове.

  Обед Фаусту принёс сам хозяин, но только потому, что не доверял деньги своим служанкам. Расплатившись с ним, Фауст узнал о ночлеге и делах. Человек с кругами под глазами, опершись на стол, начал жаловаться ему:

  – Тяжёлые настали времена – в стране идёт мор, многие умирают от голода, король душит налогами, а тех, кто вовремя не платит, ссылают на каторгу. Конкуренты на соседней улице не дают жизни, постоянно переманивая к себе гостей. Несколько раз даже таверну пытались поджечь. Да ещё завёл себе молодую жену, теперь мысли о том, что она может изменить, совсем изматывают меня. С каждым днём всё становится только хуже и хуже. Я почти перестал спать, а когда засыпаю, то мне снится, что я вешу в петле...

  Фауст не без труда вклинился в его длинный монолог:

  – Ходят слухи, что люди винят в неурожае жаб. Кто-то осквернил одну из священных рощ, и потому в стране настало засушливое лето.

  – Я вижу, ты много странствовал и много где побывал, – сказал хозяин. – Возможно, у тебя есть свои боги, которым ты молишься. Но вот мой совет – если и дальше хочешь ходить по нашей земле, то принеси жертву жабам болот – веришь ты в них или нет. Множество нечестивцев уже пострадали от их холодных лап.

  – Как же я могу в это верить? – усмехнулся Фауст. – Ведь говорят, что жабы исполнят любое желание человека, который ответит на их вопрос. Но это больше похоже на детские сказки.

  – Сказки? – возмутился трактирщик. – Да это сущая правда, но только глупец пойдёт к ним! Каждый ребёнок знает, что на их вопросы невозможно ответить правильно. Поэтому никто из наших и не суётся к ним никогда.

  Хозяин хотел сказать что-то ещё, но тут в таверну ворвался человек с горящими факелами. Разбрасывая их, он запалил стену и выпрыгнул в окно. Тут же занялся огонь, и люди выскочили на улицу. В городе забили набаты, извещая о пожаре, и горожане сбегались тушить огонь, пока он не перекинулся на соседние здания.

  Но Фауста это не интересовало – он уже узнал то, что хотел и потому спешил покинуть город. Вся таверна оказалась охвачена огнём. Хозяин держался за голову – задумка конкурентов всё же удалась.

  Чем ближе Фауст подходил к болотам, тем пугливее становились люди. Ночью, когда трактирное вино развязывало язык, ему рассказывали множество историй о жабах Гринволда – в основном о путниках, заблудившихся в болотах. По ночам поднимался туман, окутывая земли вокруг, так что не мудрено сбиться с пути, поэтому люди остерегались передвигаться в это время. Казалось бы, пропажи людей можно свести к тому, что они тонули в коварных болотах, но людей часто находили нетронутыми, словно бы спящими, а кожа их отливала зелёным и походила на жабью. Больше всего Фауста поражала та вера, с которой люди слушали и рассказывали эти истории – казалось, что в этом месте нет ни одного человека, чьи родственники не пострадали от жаб.

  Чем ближе Фауст подходил к Гринволду, тем больше люди боялись болот, веря, что те низвергаются в преисподнюю. На окраине, родители боялись оставлять детей без присмотра, потому что жабы наслав туман, могли своровать их даже днём. Напуганные люди, чтобы хоть как-то задобрить жаб, оставляли им жертвы в рощах и молились, чтобы те обошли стороной их дом во время сезона туманов.

  В своём путешествии, Фауст не один раз видел подобные рощи, с жертвенниками в виде огромных жаб.

  Всю дорогу его доставали жирные мухи, обитавшие там во множестве. В воздухе постоянно витала сырость. Всё чаще по земле тянулся густой туман, и пахло гнилыми деревьями. В Гринволде часто шли дожди, от которых не спасал даже толстый плащ. Фауст выточил длинный шест и шёл, проверяя им дорогу. Несколько дней он скитался по окраине болот, когда увидел сон. Проснувшись, Фауст знал, куда нужно держать путь – жабы словно направляли его к себе.

  Пройдя через арку из обтёсанных камней, поросших мхом, Фауст понял, что достиг нужного места. Из болота здесь поднимались и лопались матовые пузыри, выпуская в воздух облачка белого дыма. Фауст встал у берега, сам не зная, чего ждёт. Словно услышав его, на берег выползли три мерзких жабы, настолько огромных, что могли придавить его одной лапой. Фауст испугался и хотел убежать, но ноги перестали его слушаться. В выпученных глазах жаб, смотревших на него как на муху, он увидел разум, превосходивший свой.

  В его голове раздались голоса:

  – Мы знаем, что привело тебя сюда смертный. Твоё желание не принесёт тебе ничего кроме горя.

  Ноги Фауста подкосились, и он начал озираться, ища того, кто мог это сказать.

  – Здесь нет никого кроме нас. Ты слышишь голос внутри себя. Это не единственное на что мы способны. Готов ли ты к тому, что ждёт тебя?

  Встав на колени, Фауст наклонил голову – лишь бы не видеть уродливых жаб, пахнущих гнилью и серой.

  – Я согласен заплатить любую цену за обладание этим знанием. Всю жизнь я посвятил поиску Древних, чтобы узнать, куда они ушли и кем являлись. Но до моих времён, от старинных знаний остались лишь небольшие крохи. Только вы видели Древних вживую и знаете, что произошло на самом деле.

  Фауст чувствовал, что жабы понимают его.

  – Тебе предстоит услышать вопрос и заплатить за него своей жизнью.

  – С самого начала моя жизнь отдана поиску и ничего не стоит.

  – Тогда слушай внимательно. Ответь, какая рука сдаётся первой? Но не спеши давать ответ. Мы видим твои мысли, и пока они не содержат истины. У тебя есть месяц, а после...

  И словно загипнотизировав его, жабы уползли в болото. Когда Фауст очнулся, то увидел лишь бородавки на исчезающих в воде спинах.

  Он ожидал чего угодно, только не такого. В старинных книгах, он не раз читал о людях, заключивших сделку с дьяволом. Тогда эти истории скорее интересовали, чем пугали его, но сейчас Фауст понял, что заключил такую же сделку – продал свою душу. Вот только в отличие от книг ему не от кого ждать помощи.

  – Какая рука сдаётся первой? – повторил Фауст, переводя взгляд со своих ладоней на туман, окутавший болота.

  Теперь всё казалось нереальным, будто происходило во сне, но когда Фауст присмотрелся, то увидел в центре левой ладони небольшое зелёное пятнышко. Жабы оставили на его теле знак, чтобы он не забыл о своём обещании.

  Замотав руку повязкой, Фауст покинул болота – их гнилостный воздух и испарения подавляли его мысли. Вопрос казался простым, но он чувствовал в нём подвох – Фауст понял, что под руками боги болот, имели что-то другое. Фауста не отпускало чувство, что вопрос жаб как-то связан с его желанием узнать тайны Древних богов.

  Он решил поискать ответ среди руин Древних, скрытых в чаще леса. Прошла неделя, но Фауст не нашёл ни одного дома Древних. Много раз он видел вдали их силуэты, но каждый раз они неуловимо ускользали от него. Местные поселенцы не зря боялись заходить в окрестные леса и болота. Фауст ощущал нечто таинственное в том, как среди деревьев мелькали высокие шпили и крыши башен, но исчезали, едва к ним приближались люди. Вместо домов, в том месте он находил лишь голые холмы, поросшие густой травой.

  Устав от бесчисленных скитаний, Фауст понял, что удача покинула его. Он не нашёл ничего из того, что искал – ни ответа на вопрос, ни построек Древних. Каждый день Фауст проверял пятно на ладони, и то постоянно росло – теперь вся левая рука приобрела зелёный оттенок, а ладонь покрылась болезненными бородавками. Он мазал её и заматывал тряпками, но это не помогало, клеймо становилось только шире.

  Если пятно продолжит расти с такой же скоростью, то через месяц он и вправду начнёт походить на мерзкую жабу.

  Всё время ему казалось, что за ним кто-то следит. Дважды он видел вдали силуэты преследователей, но оба раза ему удавалось вовремя скрыться от них. Останавливаясь на ночлег, Фауст проявлял все меры предосторожности – расставлял вокруг лагеря капканы, натягивал верёвку с колокольчиками, а огонь разводил в яме, чтобы не выдать себя светом.

  В конце долгого дня, Фауст сделал привал и развёл небольшой костерок в лесу. Он продрог, и сидя у огня читал старинный фолиант, когда услышал несколько голосов неподалёку. Люди шли в его сторону, переговариваясь меж собой. Фауст потянулся к сумке и достал изогнутый кинжал, а также склянку с огненной водой, способной разъесть даже металл. Он приберегал это средство на крайний случай и надеялся, что ему никогда не придётся применять его.

  Послышался крик – кто-то попал в один из капканов, предусмотрительно расставленных вокруг лагеря. Фауст не хотел сталкиваться с противниками и пытался убежать, но опоздал – два разбойника выскочили из кустов и побежали на него. Размахнувшись, Фауст кинул в первого пузырёк с кислотой, но тот отскочил от живота и, не разбившись, упал в мох. Разбойники бросились на Фауста, он махал кинжалом и поранил одного из них, но силы оказались не равны. Грабители повалили его на землю, и от ударов он потерял сознание.

  Когда Фауст пришёл в себя, то понял, что его привязали к дереву неподалёку от костра. Глаза его заплыли и открывались с трудом, воздух с хрипом вырывался из груди. Он чувствовал, что у него сломано несколько рёбер и удивился тому, что всё ещё жив. Совсем рядом, тихо переговаривались разбойники. Фауст пошевелился и едва не застонал, но вовремя сдержался, потому что, как раз зашла речь о нём:

  – Хэлл до сих пор не может оклематься. Похоже колдун чем-то смазал капкан, к тому же его нога совсем плоха.

  – С Хэлом ничего не случится – уверен он очнётся к утру, нужно лишь чаще промывать раны вином. Он сам виноват, что так редко менял сапоги.

  Один из разбойников фыркнул.

  – Говорю тебе, мы столкнулись с чернокнижником, надо убить его, пока он не пришёл в себя.

  – Уймись Джастин, мы знатно его отделали, и вскоре он пожалеет, что не умер. А когда босс очнётся, то непременно захочет размозжить череп этой мрази камнем.

  Но Джастин не унимался.

  – В его сумке не было ничего кроме книг и еды. Ни гроша. Держу пари, он даже умеет читать.

  – Конечно умеет, ты видел сколько у него книг?

  – Всё-таки зря мы бросили их в огонь, – проворчал Джастин. – Нам могли бы за них неплохо заплатить.

  Второй разбойник поворошил угли в костре.

  – Неплохо заплатить... растянув на дыбе! Книги продавать опасно, нас самих могут обвинить в колдовстве. К тому же я слышал, что маги при помощи них, способны вызывать демонов.

  – Зачем ты нагоняешь на меня жути Борг! Теперь я не усну, пока живо это отродье. Нужно убить его прямо сейчас, пока не поздно.

  – Постой, оставь его боссу. Хэлл умнее нас с тобой, уж он знает, как поступать с колдунами и вызнать, где те хранят свои сокровища.

  Разбойники перешли на шёпот и Фаусту пришлось прислушиваться.

  – Может, мы сами выпытаем о сокровищах, а его убьём? – прошептал Джастин. – Клянусь, Хэлл ничего не узнает!

  – Тупица! А вдруг колдун нашлёт на тебя порчу? С ним опасно даже разговаривать. Сходи лучше проверь, хорошо ли сидит на нём кляп.

  Джастин подошёл к Фаусту и несколько раз ударил по щекам. Изо рта Фауста, через повязку полилась кровь. Разбойник затянул тряпку потуже и, плюнув ему в лицо, ушёл.

  Фауст потерял сознание. Когда он очнулся, то со стороны лагеря слышались пьяные крики. Разбойники выпили его вино. Они не знали, что Фауст подмешал в него снотворное, чтобы угощать им всех, кто забредёт в его лагерь. А таких людей за годы скитаний он повстречал немало.

  Фауст подождал, пока разбойники притихнут, и потянулся к ножу, спрятанному в сапоге. Верёвки впились в затёкшее тело, нож несколько раз выпадал из ватных пальцев. Он не знал, как много прошло времени, но наконец, верёвки лопнули и ослабли.

  Качаясь, Фауст поднялся и хотел забрать свои вещи, но в темноте наступил одному из спящих разбойников на руку. Тот схватил его, но Фауст вырвался и побежал. Он бежал из последних сил, и лишь когда крики смолкли вдали, он свернулся в корнях дерева и заснул.

  Несколько дней Фауст блуждал по лесу, питаясь корнями и ягодами. Он часто уставал и подолгу сидел на земле. У него поднялся жар, и воспалились раны. Фауст имел при себе только нож и даже не мог разжечь огонь, чтобы вскипятить воду. От смерти его спасло только знание трав и неукротимая жажда жизни.

  Как мог, Фауст обработал раны и даже сплёл корсет для рёбер. Столкнувшись с разбойниками, он потерял ещё неделю из положенного срока. По ночам Фауст спал на голой земле, завернувшись в плащ, обложившись сухими листьями и хвоей, чтобы не замёрзнуть. Раны ещё не зажили, он забыл, когда нормально ел в последний раз. Зелёное пятно перекинулось на грудь, и он старался лишний раз не смотреть на него.

  К тому же Фауст понял, что заблудился. Он бродил кругами и возвращался туда, откуда пришёл. Такой мистики с ним не случалось ещё никогда, но он слышал про подобные места – заповедные леса богов, где даже время текло иначе. Изредка ему казалось, что он слышит вдали голоса людей, но куда бы он ни шёл, всякий раз возвращался в заколдованную чащу.

  Шла уже третья неделя его скитаний. День выдался жарким и уже к полудню Фауст устал от выматывающей жары. Он прилёг среди еловых корней и быстро уснул. Во сне, ему мерещились жабы, вышедшие из болот. Они спрашивали его, но он молчал и, тогда жаба, открыв бездонную пасть, проглотила его. С криком Фауст проснулся и закашлялся от дыма. Всё ещё стояла ночь, но горевший вдали лес наполнял тьму светом. Страшный гул и треск горящих деревьев отчётливо слышались в ночи.

  Вдалеке появилась тёмное пятно. Вначале Фаусту показалось, что к нему бежит собака, но, когда пятно приблизилась, он увидел, что это волк. Фауст попытался спрятаться за деревом, но волк бежал от огня и не обращал на него внимания. Вскоре пронеслись и другие животные – лоси и кабаны, лисы и зайцы убегали от разъярённой стихии.

  Он подождал, пока они пройдут, и побежал следом. Фауст ещё не отошёл от болезни, он часто останавливался и тяжело дышал, но огонь, раздуваемый ветром, догонял его. К рассвету впереди показалась река. Огонь горел уже в нескольких сотнях метров позади, обдавая спину жаром. У Фауста почти не осталось сил и, взглянув в бурный поток, он не знал, сможет ли теперь переплыть его. Несколько оленей с крупными рогами, бросились в воду, и высоко держа голову над водой, поплыли по реке.

  Фауст собрался с силами и прыгнул за ними. Ледяной поток подхватил его. Новые олени бросились в воду и проплыли рядом, толкаясь и фыркая – Фауст, как и они, уже выбился из сил, и поглядывал на другой берег. Бурная вода захлёстывала его, он то и дело уходил в неё с головой. Фауст видел, как лиса, плывшая впереди, скрылась под водой и больше не выныривала. Плывший рядом с ним лось закричал – из его горла валил пар, но вода тоже поглотила его. Фауст чувствовал, что скоро настанет и его черёд.

  Достигнув середины реки, он выбился из сил. Фауст оказался слишком слаб, чтобы доплыть до другого берега. Вода скрыла его, заглушив все звуки. Погружаясь вниз, через её мутную, бурлящую толщу, он наблюдал за тем, как барахтаются животные наверху.

  Фауст расслабился и закрыл глаза, приготовившись встретить смерть. Зачем сопротивляться, если конец неизбежен? Но едва в его лёгкие попала вода, как эти мысли пропали из головы, и он попытался выплыть к поверхности. Он задыхался, кашлял, хотел вдохнуть, но до поверхности оказалось слишком далеко. С каждым мигом его лёгкие разрывались всё сильней, разум помутился. Последним усилием, уже теряя сознание, он вынырнул и вдохнул, потом снова скрылся под водой и снова выбрался. Фауст не знал, откуда у него взялись силы – страх утонуть поглотил его, и он барахтался, цепляясь за проплывающих мимо животных, кричал, но не сдавался.

  Он выплыл. Фауст выполз из воды и замер на илистом берегу. Мимо проходили мокрые животные. Он лежал на спине, потеряв счёт времени, и лишь холод напомнил ему, что он всё ещё жив. Фауст поднял руку и посмотрел на правую ладонь, свободную от проклятия жаб.

  Свет восходящего солнца и огонь, бушующий на том берегу высветили плотную, мозолистую ладонь, с грязными и обломанными ногтями. Ему казалось, что он видит её впервые.

  Фауст понял, что пока он не сдавался, то не проигрывал. Даже проиграв разбойникам, он всё равно не сдался судьбе, разрезал верёвки и убежал от них. Больной он плутал в лесу бессильный развести костёр. Когда начался лесной пожар, он бежал, сломанные рёбра болели, но, его ноги двигались, и он спасся даже тогда. Он приблизился к истине, когда бросился в реку, и едва не утонул. Фауст впервые сдался и покорился судьбе. Вода скрыла его, он перестал сопротивляться и захотел умереть, но страх смерти заставил его бороться. Фауст выплыл, хватаясь за других животных, он тонул, снова выплывал, и лишь напряжением всех усилий у него получилось выбраться на берег живым.

  Всё это время Фауст не сдавался и потому выжил. Руки и ноги не подводили его и потому он не проигрывал. Проигрыш означал для него смерть. Фауст думал дальше, мысли текли как река, из которой он только что выплыл.

  Если бы хоть одна из его рук или ног сдалась, то он бы погиб. Его могли убить разбойники, он мог сгореть в лесу, его могли затоптать дикие животные. Но всё это время ни одна из его рук или ног не отказывала, потому что ими управляло целое – он сам оказался этим целым. Пока целое не сдавалось, ни одна из его рук или ног не становилась слабее другой. Но если бы ослабла сила его воли, то ослабла бы любая из его рук или ног, и проиграло бы всё целое. Тогда уже стало бы не важно, какая из его рук сдаётся первой. Первым сдаётся целое, то, что управляет руками и ногами, всей его жизнью, каждым поступком. Пока целое непоколебима воля целого человека, непоколебимы и его цели, и всё возможно ему достигнуть.

  Фауст почувствовал, что нашёл нужный ответ. Теперь он не боялся, что жабы отвергнут его. Скоро он приобщится к тайнам Древних и узнает то, о чём так долго мечтал – их историю и источник силы. И тогда он обретёт могущество Древних, став подобен богу и превознесётся над ничтожными людьми!

  Обратное путешествие заняло три дня. Фауст больше не боялся смерти. Он изменился, осознав, что приобщился к чему-то важному. Фауст чувствовал себя пророком новой эпохи. Его больше не страшили разбойники, огонь или вода. Его не пугало даже то, что он может не достигнуть своей цели. Всё это отошло на второй план, и мысли заняла истина, открытая ему.

  Жабы ждали на берегу. Они знали, что он нашёл ответ, а он знал, что они знают об этом.

  – Твой ответ смертный. Какая рука сдаётся первой?

  – Каждый из нас является целым, – сказал Фауст. – Когда воля целого едина, то его невозможно сломить, но когда она сдаётся, в нём обязательно находится слабое место. Я хотел узнать о тайнах Древних и для этого через многое прошёл. Поставив цель, я не сдавался, и каждый раз, когда появлялось препятствие, я обходил его. Сдайся я на этом пути, и поверни назад, не попал бы сюда. Но я жив и знаю, что нашёл истину. Целое говорит мне об этом.

  – Ты дал верный ответ смертный. Мы знаем, что ты хочешь проникнуть в тайны Древних, и дадим тебе это знание. Закрой глаза и ты увидишь то, что хотел.

  Фауст закрыл глаза и за секунду перед ним промелькнули тысячи лет истории Древних, с появления и до конца. Когда он открыл глаза, то по-новому взглянул на жаб. Его пронзил страх – теперь он знал, кто они на самом деле. Он бросился бежать, но его опутали липкие сети. Фауст кричал и сопротивлялся, но вскоре замер, парализованный сонным газом. Возвышаясь над этим свёртком, одна из жаб подцепила его белесыми губами, и проглотила. Они доставили Фауста на космический корабль, скрытый на дне болота и засунули в капсулу с кислородом.

  – Ненавижу выходить на поверхность. Там так тяжело, что я с трудом двигаюсь.

  – Не ты один. Моя кожа лопается каждый раз, как мы выходим на солнце.

  Две жабы плавали в болотной воде – идеальная атмосфера для таких существ. Третья жаба, находилась в отдельной кабине и следила за тем, как стирается память человеческого существа. Их дело закончено, скоро должна прилететь другая смена и отправить их на лунную базу.

  Ожидая корабль, жабы воспользовались этим, чтобы поговорить.

  – Как тебе его новая концепция?

  – Впечатляет. Шестой уровень галактического масштаба. Я думал, датчики сойдут с ума, когда человек приблизился к нам. Мы вовремя поймали его – неизвестно куда он мог зайти с такими идеями.

  Первая жаба облизала свои глаза.

  – Неудивительно, что на этой планете живут одни сумасшедшие, – сказала она. – Даже не надо заглядывать во вселенский справочник психических расстройств, чтобы это понять. Шизофреники, параноики, социопаты, маньяки, извращенцы... Варварская планета. Их идеи способны как создавать, так и разрушать, но в последнее время от них только одни проблемы.

  Жабы замолчали, перебирая лапами в мутной воде.

  – Я тут подумал, – вдруг сказала первая жаба, – почему Фауст никак не забудет о своей идее, ведь мы не первый раз стираем его? Я к тому что Фауст же обычный параноик. Он ничего не должен помнить после того, как мы его стёрли. Но он снова пришёл к нам помешанный идеей о Древних. А когда узнал о том, что Древние такие же люди как он, то и вовсе спятил. Почему бы нам тогда не перестать стирать его совсем, раз это не помогает?

  – Это же сумасшедшие, мы не должны их лечить, – возмутилась вторая, более крупная жаба. – Когда он обрёл знания о Древних, то вновь стал нормальным, а это не нужно правлению. К тому же мы не стираем его, а только возвращаем в то состояние, в котором он должен находиться. Люди не должны вновь становиться нормальными, тем более не должны знать, что мы не с этой планеты. По закону они должны быть сумасшедшими , а сумасшедшие могут считать нас богами или вовсе не верить. Пусть так и остаётся.