Текст книги "Бизнес есть бизнес"

Автор книги: Дэймон Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Найт Дэймон
Бизнес есть бизнес

Дэймон Найт

БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС

Длинный сверкающий автомобиль появился в облаке пыли. Вывеска над придорожной лавкой извещала: "КОРЗИНКИ. РЕДКОСТИ". Чуть подальше вторая вывеска над застекленным фронтоном деревенского домика: "КОФЕМОЛКА СКВАЙРА КРОУФОРДА. ПОПРОБУЙТЕ НАШИ ПОНЧИКИ!" Еще дальше были пастбище, амбар и силосная башня.

Двое пришельцев сидели в автомобиле и рассматривали вывески. У обоих была багровая шкура и маленькие желтые глазки. Оба носили серые твидовые костюмы. Сложения были почти человеческого, но подбородков не было видно, их прикрывали оранжевые шарфы.

Марта Кроуфорд поспешно выбежала из домика к лавке, вытирая на ходу передником руки. За ней, дожевывая овсяные хлопья, вышел Льюэллин, ее муж.

– Да, сэр... э-ээ... мадам? – нерешительно спросила Марта. В поисках поддержки она оглянулась на мужа, и тот похлопал ее по плечу. Они еще не видели пришельцев так близко.

Один из приехавших, увидев Кроуфордов, лениво выбрался из машины. Он (или оно?) попыхивал сигарой, вставленной в дырку в оранжевом шарфе.

– Доброе утро, – нервно сказала Марта. – Корзинки? Редкоcти?

Пришелец мигнул желтыми глазками. Шарф скрывал его рот и подбородок, если таковые имелись. Кое-кто утверждал, что у пришельцев подбородка нет, а вместо них нечто такое страшное и извивающееся, чего ни один человеческий взгляд не выдержит. Люди называли их "герки", потому что явились они с Дзеты созвездия Геркулеса..

Герк взглянул на корзинки и безделушки, висевшие над прилавком, и пыхнул сигарой. Затем раздался его искаженный, но вполне различимый голос:

– Это что? – чешуйчатая трехпалая лапа указала куда-то вниз.

– Индейский младенец? – спросила Марта Кроуфорд срывающимся на писк голосом. – Или календарь из бересты?

– Нет, это, – сказал герк, снова указывая вниз. Теперь Кроуфорды, перегнувшись через прилавок, смогли увидеть большую серую бесформенную штуку, лежавшую на земле.

– Это? – неуверенно спросил Льюэллин.

– Это.

Льюэллин Кроуфорд покраснел.

– Ну, это просто коровья лепешка. Коровенка одна отби лась от стада вчера, ну и сронила. А я не заметил....

– Сколько?

Кроуфорды уставились на него, непонимая.

– Сколько чего? – спросил, наконец, Льюэллин.

– Сколько, – проквакал инопланетянин сквозь сигару, – за эту коровью лепешку?

Кроуфорды обменялись взглядами.

– Никогда я не слыхала... – начала было Марта, но муж цыкнул на нее. Он прочистил горло. – Как насчет десяти... то есть, если без обмана, четвертака?

Пришелец достал большой кожаный кошелек, выложил четвертак на прилавок и пропыхтел что-то своему товарищу в машине.

Второй пришелец вылез из машины, неся фарфоровую шкатулку и лопатку с золотой ручкой. Лопаткой он (или она?) подобрал лепешку и поместил ее в шкатулку.

Затем оба забрались в машину и укатили, в шуме турбин и облаке пыли.

Кроуфорды долго смотрели им вслед. Потом перевели взгляды на сверкающий четвертак, лежащий на прилавке. Льюэллин взял его и сжал в ладони.

– Вот, понимаешь! – он улыбнулся. * * *

Всю неделю дороги были полны пришельцами на длинных сверкающих машинах. Они ездили повсюду, разглядывая все, и оплачивали свои передвижения свежеотчеканенными монетами и хрустящими банкнотами.

В правительстве шли разные толки насчет гостей, но их действия были на пользу бизнесу и не приносили неприятностей. Некоторые пришельцы отрекомендовались туристами, другие – студентами-социологами, прибывшими на полевую практику...

Льюэллин Кроуфорд сходил на ближнее пастбище и выбрал четыре лепешки, которые и разложил возле своей лавки. Когда появился новый герк, Льюэллин запросил уже по доллару за штуку, и тот молча расплатился.

– Но зачем они им нужны? – мучалась загадкой Марта.

– Какая разница? – отвечал ее муж. – Им надо – они их получат! Если Эд Лэйси явится насчет арендной платы, пусть не беспокоится! Заплатим. – Он очистил прилавок и разложил новый товар. Цену взвинтил сначала до двух долларов, а затем и до пяти...

На следующий день он заказал новую вывеску: "КОРОВЬИ ЛЕПЕШКИ". * * *

Осенним полднем, двумя годами позже, Льюэллин Кроуфорд швырнул на стул шляпу и тяжело вздохнул. Он печально посмотрел сквозь очки на большой круглый предмет, изящно разрисованный концентрическими кругами синего, оранжевого и желтого цветов, висевший над камином. Неопытному глазу могло показаться, что это подлинная лепеха класса "Трофей", музейная редкость, расписанная на планете Герк, но на самом деле, подобно большинству людей, увлекающихся искусством, миссис Кроуфорд расписала и повесила ее сама.

– Что произошло, Лью? – тревожно спросила она. С новой прической, в платье из Нью-Йорка, она все равно выглядела взвинченной и обеспокоенной.

– Произошло! – рявкнул Льюэллин. – Этот старый дурак Томас совсем спятил. Четыреста долларов за голову! Теперь уже и корову за нормальную цену не купишь!

– Но, Лью, у нас уже семь стад, и разве мы...

– А нужно больше, чтобы удовлетворить спрос. Марта! – сказал. Льюэллин. Боже мой, я думал, ты понимаешь! Королевская лепешка приносит нам пятнадцать долларов, и этого недостаточно, чтобы покрыть расходы! А вот императорская, когда везет, дает сразу пятнадцать сотен!

– Смешно, что мы никогда не знали, что есть так много видов лепешек, мечтательно произнесла Марта. – "Император" – это такая, с двойным завитком?

Льюэллин пробурчал что-то, раскрывая журнал. Он держал текущий выпуск "Американского Лепешечника" и переворачивал лоснящиеся страницы. "Лепешкография, – читал он вслух. – Как Сберечь Ваши Лепешки. Молочные Продукты – Выгодное Дополнение".

– Ерунда. А, вот оно. "Скандал с Фальшивыми Лепешками". Представляешь, парень из Амарилло достал "Императора" и сделал по ней гипсовую форму. Потом подставил эту форму пару раз, и, говорят, получалось такое совершенство, что не отличишь. Но герки не покупали. Они ЗНАЮТ.

Он отшвырнул журнал, затем взглянул в окно, где был виден задний двор.

– Опять этот идиот мальчишка без дела сидит. Почему он не работает? Льюэллин поднялся, опустил фрамугу и завопил:

– Эй, Делберт, Делберт! – Он подождал. – Еще и глухой.

– Я ему говорила... – начала Марта.

– Схожу сам. Каждую минуту изволь за ним бегать! – Льюэллин промаршировал через кухню во двор, где нескладный юнец, забравшись на тележку, меланхолично грыз яблоко.

– Делберт! – задохнувшись от возмущения выпалил Льюэллин.

– А, здрасте, мистер Кроуфорд, – сказал юнец с щербатой улыбкой. Он в последний раз куснул яблоко и швырнул огрызок. Льюэллин проследил его взглядом. Из-за отсутствующих передних зубов огрызки Делберта были ни на что не похожи.

– Ты чего не раскладываешь лепешки на прилавке? – набросился на него Льюэллин. – Я не плачу за пустые тележки, Делберт!

– Утром я вывозил несколько штук, – сказал парень. – Фрэнк говорит, что их надо забрать.

– Что говорит?!

– Говорит, он продал всего две штуки, – кивнул Делберт, – Спросите у него, я не вру.

– Делай, что говорят, – прорычал Льюэллин. Повернувшись на каблуках, он поспешил через двор. * * *

На обочине возле ободранного пикапа рядом с лавкой для лепешек стоял сверкающий автомобиль. Он отъехал, пока Льюэллин шел к нему, но тут же подъехал другой. Пока хозяин приближался к лавке, пришелец вернулся к своему автомобилю. Машина снова отъехала.

Только один клиент все еще стоял возле прилавка, фермер с бакенбардами и в клетчатой рубашке. Фрэнк, продавец, уютно устроился на самом прилавке. Витрина позади него была заполнена лепешками.

– Утро доброе, Роджер, – сказал Льюэллин с хорошо разыгранным радушием. Как семья? Продать тебе отличную лепешку?

– Да вот я и не знаю, – протянул фермер, потирая подбородок. – Жене вон та приглянулась... – он показал на большую симметричную кляксу на средней полке. – Да вот цены...

– Ты лучше не найдешь, Роджер, поверь мне. Это вклад, помещение денег, честно сказал Льюэллин. – Фрэнк, что купил последний герк?

– Ничего, – сказал Фрэнк. Громкая музыка неслась из его нагрудного кармана, откуда торчал приемник. – Только сфотографировал лавку и отчалил.

Взвыли турбины, и еще один новенький автомобиль остановился перед ними. Льюэллин повернулся. Трое пришельцев, сидевших в машине, были в красных фетровых шляпах, усеянных смешными розетками, с вымпелами Йельского университета. На их серые твидовые костюмы налипли конфетти.

Один из герков вылез и подошел к лавке, попыхивая сигарой сквозь свой оранжевый шарф.

– Да, сэр? – тут же сказал Льюэллин, сложив ладони и слегка наклонившись вперед. – Хорошую лепешечку с утра?

Пришелец поглядел на серые предметы на прилавке, мигнул своими желтыми глазками и издал урчащий звук. Спустя минуту Льюэллин решил, что все же это был смех.

– Что смешного? – поинтересовался он.

– Не смешного, – сказал пришелец. – Я смеюсь, потому что я счастлив. Завтра я лечу домой – наша полевая практика закончена. Можно, я сделаю снимок? – в багровой лапе появилась маленькая машинка с линзами.

– Ну, я думаю... – неуверенно начал Льюэллин. – Постойте, вы говорите, что летите домой? То есть вы все? А когда вы вернетесь?

– Мы не вернемся, – ответил пришелец. Он щелкнул камерой, вынул снимок и посмотрел на него, потом заурчал и спрятал снимок обратно. – Спасибо за приятный опыт. Всего хорошего. – Он повернулся и полез в машину. Машина отъехала в облаке пыли.

– И так все утро, – сказал Фрэнк. – Ничего не покупают – только щелкают.

Льюэллин почувствовал, что его трясет.

– Нет, вы подумайте, он ведь и вправду... они все уезжают?

– Так по радио сказали, – ответил Фрэнк. – А Эд Кун проезжал утром в Хортонвиль, так он говорит, что ни одной лепешки с позавчерашнего утра не продал.

– Ну, я просто не понимаю, – сказал Льюэллин. – Не могут они так просто уехать. – Руки у него здорово тряслись, и он сунул их в карман. – Скажи, Роджер, – спросил он фермера с бакенбардами, – вот сколько бы ты заплатил за эту лепешку?

– Ну-ууу...

– Это десятидолларовая, ты знаешь, – сказал, придвигаясь, Льюэллин. Его голос помрачнел. – Первый сорт лепеха, Роджер!

– Я знаю, только вот...

– Что бы ты сказал на семь пятьдесят?..

– Да вот не знаю. Могу дать – ну, пять...

– Продано, – сказал Льюэллин. – Заверни, Фрэнк.

Он смотрел, как фермер несет свой "трофей" к пикапу.

– Снижай цены к чертям, Фрэнк, – слабо сказал Льюэллин, – проси, что хочешь. * * *

Долгий день подходил к концу. Обнявшись, Льюэллин и Марта Кроуфорды наблюдали, как последние экспонаты усилиями Фрэнка покидают лавку. Делберт, прислонившись к стенке прилавка, снова ел яблоко.

– Конец света, Марта, – сипло сказал Льюэллин. В его глазах стояли слезы. – Классные лепешки пошли за цент пара...

В сумерке вспыхнули слепящие фары, и длинный низкий автомобиль подкатил к лавке. В нем сидели два зеленых существа в дождевиках, с кожистыми антеннами, торчавшими сквозь отверстия в шляпах, напоминающих пирог со свининой, но синего цвета. Делберт поперхнулся и выронил огрызок.

– Серпы! – прошипел Фрэнк из-за прилавка Льюэллину. -Слышал про них по радио. С Гаммы Серпентис, так сказали...

Зеленое существо изучало наполовину голые полки. Роговые перепонки двигались на маленьких блестящих глазках.

– Лепешку, сэр-мадам? – нервно спросил Льюэллин. – Не очень много осталось, но все же....