Текст книги "Голубая смерть"

Автор книги: Дей Ван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава пятая

Реактивный самолет, взлетающий с частного аэродрома в Баварии, быстро набрал нужную высоту и взял курс на север, на Копенгаген.

Спустя двадцать минут после взлета, Большой Человек решил лично сесть за его штурвал. Пилот Ганс молчал, пытаясь угадать настроение босса, прежде чем рискнуть начать разговор. В конце концов он пришел к заключению, что для человека, потерявшего за один только вечер пять миллионов долларов, граф фон Штади пребывал в довольно сносном расположении духа.

В прошлом – пилот германского военно-воздушного флота, грубоватый здоровяк и большой любитель пива, Ганс пользовался у фон Штади некоторыми привилегиями не столько как его личный пилот, сколько как своего рода придворный шут, что давало ему возможность быть с боссом весьма откровенным.

– Полагаю, что через два часа мы будем в Дании, – заметил с довольной ухмылкой фон Штади. – Так что к ужину я буду в отеле.

– Осмелюсь заметить, шеф, – поправил его осторожно Ганс, – что следует сделать поправку на сильный встречный ветер. Так что нам потребуется несколько больше времени.

– Да, конечно, – каменея лицом, кивнул граф. – Я ошибся, это очень глупо с моей стороны – забыть о лобовом ветре с севера.

Ганс прикусил язык: босс терпеть не мог, когда ему указывали на его промахи. На худом утомленном лице графа обозначились глубокие складки, он даже скрипнул зубами, как показалось Гансу. Да, блестящий ум, но ни к черту не годные нервы, подумал пилот. Этот гениальный человек в ближайшие пять лет либо будет править миром, либо умрет от перенапряжения. Недаром ведь его портрет трижды красовался на обложке журнала «Дер Шпигель»! Он мог несколько раз пересечь по воздуху Германию, чтобы встретиться в один и тот же день с различными финансовыми и промышленными магнатами, выступить с речью и подписать соглашение. Принадлежащие ему фармацевтические фабрики, стоящие многие миллионы долларов, сыграли не последнюю роль в расцвете экономики Германии, – об этом говорил сам бывший канцлер Эрхардт. Фон Штади был на короткой ноге со всеми крупнейшими рурскими промышленниками, входил в состав правления пяти главных банков, но при этом продолжал заниматься и хирургической практикой. Об этой стороне его многогранной деятельности Ганс был осведомлен лучше, чем того хотелось бы графу. К счастью, он об этом не догадывался, как, впрочем, и о многом другом.

Тишину кабины нарушило потрескивание радиоприемника.

– Сообщение из нашей службы наблюдения, шеф, – сказал Ганс.

– Очень хорошо, – кивнул босс. – Давайте послушаем.

Копенгаген докладывал, что фон Рунштадт и Лундгрен взяты под постоянное наблюдение. Они благополучно добрались до столицы Дании, где за ними увязались, как и предполагалось, агенты шведской службы безопасности. Однако во второй половине для фон Рундштадту удалось перехитрить их и уйти от «хвоста», что дает основание предположить, что сегодня вечером он, как и было условлено, доставит графу интересующую его женщину.

– Что ж, я доволен, – сказал фон Штади.

– Блестящая идея, шеф, пообещать награду за эту даму, – угодливым тоном заметил Ганс. – А я уже было решил, что мы зря ухлопали пять миллионов, когда поступило известие о провале тайной операции в Швеции.

– Вы никогда не задавались вопросом, Ганс, – вкрадчиво произнес фон Штади, – отчего это вы так и остались пилотом самолета после тридцати лет службы? Нет? Позвольте в таком случае мне высказать свои соображения по этому поводу. Во-первых, хочу отметить, что эти мелкие уголовники, от которых недалеко ушел и этот фон Рунштадт, несмотря на все его блестящее военное прошлое, ввязались в глупую и опасную затею. Нельзя было так рисковать. Во-вторых, должен вам сказать, что наши союзники, которыми в настоящее время являются китайцы, предпочли бы получить от нас интересующие их сведения о Муско без лишней шумихи, чтобы иметь возможность преподнести Соединенным Штатам сюрприз. И наконец, будь вы повнимательнее, вы бы знали, что еще три дня назад я отдал приказ отменить эту операцию в Швеции, но эти дураки по собственной глупости засиделись в пещере. Впрочем, я лично бы перестрелял их, даже если бы они и уцелели. А теперь сделайте милость – возьмите управление самолетом на себя. Мне нужно кое-что обсудить с нашим другом Линь Тяо. И вот еще что, Ганс: зарубите у себя на носу, что господство над Северной Америкой стоит гораздо дороже, чем какие-то жалкие пять миллионов долларов. Вам все ясно?

– Так точно, шеф, – нервно жуя огрызок сигары, прохрипел пилот. – Мне следовало и самому догадаться. Но ведь вы всегда все просчитываете на много ходов вперед. Разве могу я за вами угнаться?

Едва граф покинул кабину самолета, как в маленьких глазках Ганса появилось совершенно новое выражение: напряженной работы мысли и душевной боли. Он знал, что граф солгал, утверждая, что распорядился свернуть шведскую операцию. Его просто-напросто застали врасплох со спущенными штанами, и он пытался вывернуться. Раньше он никогда не лгал Гансу, и несвойственное ему бахвальство лишь подтверждало худшие опасения опытного летчика: шеф явно утрачивает над собой контроль. Ганс отлично знал, что за этим последует срыв, так что предстоит выдержать небольшой Армагеддон[1]1
  Армагеддон – согласно Библии, место сбора сил Сатаны для решающего сражения с Богом, в более широком теологическом смысле – символ последней битвы добра и зла (прим. переводчика).


[Закрыть]. Глаза Ганса лукаво блеснули: он знал, как извлечь для себя пользу из ошибок потерявшего самообладание шефа.

Под крылом самолета возникли знакомые очертания Ютландского полуострова. Слегка подправив курс, Ганс стал снижаться над Копенгагеном.

Прошло не менее получаса с начала спектакля в Датском королевском театре, когда в полутемную ложу, где в одиночестве наслаждался великолепным зрелищем Ник, пошел наконец граф фон Штади со своей свитой. Как и полагается истинному аристократу, фон Рунштадт даже не обернулся в его сторону, сохраняя невозмутимое спокойствие. И лишь когда в антракте вспыхнул свет, Ник соблаговолил взглянуть на своих запоздавших соседей по ноже.

Он без особого труда определил, кто из них и есть фон Штади. Его спутники выглядели именно так, как и должны им глядеть все прилипалы и прихлебатели, увивающиеся за влиятельным человеком: их угодливые физиономии выражали разную степень напыщенной значимости и плохо скрываемого плутовства. Признаться, фон Штади поразил Ника, он ожидал увидеть типичного закоренелого нациста, с непременной круглой головой на бычьей шее, этакого чванливого толстого пруссака.

Вместо этого он видел элегантного мужчину в строгом вечернем костюме, похожего одновременно и на командира подразделения морских пехотинцев, и на святого с одной из картин Эль Греко. Ник понял, что несмотря на свою худобу, граф обладает недюжинной физической силой, о чем свидетельствовал здоровый цвет кожи его лица и блеск живых, слегка запалых глаз.

Граф закончил обмен любезностями с сидящей рядом с ним дамой и обернулся к Нику.

– Добрый вечер, господин фон Рунштадт! – сказал он. – Я чрезвычайно рад, что вы смогли воспользоваться моим предложением. Но я послал вам два билета, а вы здесь один!

В его хорошо поставленном голосе Ник уловил насмешливые нотки.

– Я оставил свою даму дома, – сухо ответил Ник. – Мне подумалось, что ей лучше не слышать, как мы будем торговаться из-за нее.

– Я никогда не торгуюсь, мой друг, – усмехнулся граф. – Вас проинформировали уже о сумме вознаграждения, так что либо соглашайтесь, либо прекратим этот разговор. Тем не менее жаль, что доктора Лундгрен нет здесь сегодня с нами, потому что я не люблю покупать кота в мешке, если так можно выразиться.

– Кота в мешке? – хмыкнул Ник. – Я знаю, как для вас важно заполучить ее! Так что не скупитесь!

– В самом деле? Весьма любопытно! – вскинул брови граф.

– Да, – с важным видом продолжал Ник. – Мне прекрасно известно, что она стоит гораздо больше, чем какие-то пятьсот тысяч западногерманских марок, которые вы предлагаете за нее.

– И сколько же, по-вашему, я готов вам за нее дать? – вкрадчиво спросил фон Штади, но Ник был не настолько глуп, чтобы не уловить в его голосе угрозы.

– Я не жадный человек, граф! – с чрезмерной искренностью во взгляде, воскликнул Ник. – Деньги меня не интересуют. Когда шведы обнаружат, что она исчезла, они спустят на меня всех своих гончих псов. Полагаю, что к охоте на меня присоединятся и спецслужбы других стран-членов НАТО, включая и Западную Германию. Я буду человеком без будущего, граф. Истинному немецкому патриоту и без того сейчас нелегко…

– Вы правы, – вздохнул фон Штади, всем своим видом приглашая собеседника развивать свою интересную мысль.

– Я хочу получить работу в вашей организации, – выдохнул Ник, решив брать быка за рога. – Такой человек, как я, вам нужен, фон Штади. У меня большой боевой опыт.

– Но ведь я же говорил вам, что защита вам будет обеспечена, – затряс головой граф. – Мои люди устроят все так, будто бы ее у вас похитили. А вскоре после этого ее найдут мертвой. Но вам уже не смогут поставить это в вину.

– И все же я хочу получить работу, – упрямо стоял на своем Ник. – Не будет работы, не будет и шведки.

Граф задумчиво опустил глаза, погрузившись в размышления. Тем временем Ник с любопытством разглядывал

Сидящую рядом с ним женщину. Она была слишком молода, чтобы быть любовницей графа: ему уже давно перевалило за сорок, а ей вряд ли еще исполнилось и двадцать лет. У нее было порочное лицо, нежная белая кожа и темные полосы, как у ирландок, которых знавал Ник. Ник подмигнул ей и широко улыбнулся, получив многообещающую улыбку в ответ. Решив незамедлительно развивать успех, Ник извлек из кармана пиджака серебряную флягу и галантно предложил даме сделать первый глоток. Оторопев от столь стремительного напора, та растерянно заморгала своими темно-синими глазами.

– Благодарю вас, – наконец сказала она. – То есть, данке шен.

Будь я проклят, подумал Ник, если она не американка!

Фон Штади осуждающе посмотрел на девушку, когда та вернула флягу Нику, и едва ли не с негодованием отверг его предложение тоже слегка взбодриться. Ник пожал плечами и с удовольствием сделал изрядный глоток.

– Очень помогает преодолевать превратности судьбы, – заметил он, пряча флягу в карман.

– Я обдумал ваше предложение и принял решение, – с важным видом промолвил граф, пропустив шутку мимо ушей. – Человека с вашим опытом, безусловно, можно будет использовать в нашей организации. Но даже я не могу нарушить порядок приема в нее. Я представлю вашу кандидатуру совету, но вам все равно предстоит пройти тщательную проверку, как и при приеме на службу в любую военную организацию. Хочу сразу же предупредить вас: некоторые испытания могут показаться вам не совсем обычными.

– Понимаю, – кивнул Картер, отлично осознавая, что нельзя верить ни одному слову опасного противника.

Фон Штади тем временем достал из кармана конверт и вручил его Нику.

– Инструкции по проведению нашей операции написаны быстро исчезающими с листа бумаги чернилами, – сказал он. – Так что прочтите их сейчас же, и если возникнут вопросы, то задайте их. Никаких ошибок завтра вечером было не должно!

Трижды пробежав текст, Ник вернул листок графу со словами:

– Вопросов нет.

Удовлетворенно кивнув, фон Штади передал ему еще один конверт. Ник пересчитал причитающиеся ему иудины деньги и тоже кивнул головой.

– И вот еще что, – сказал фон Штади. – Мне думается, нам не следует немедленно исчезать из города, чтобы не возбудить подозрение у власти. Ведь никаких улик против нас у полиции все равно не будет.

Ник согласился с этим доводом. Дождавшись, когда свита графа покинула ложу, он вышел из театра через служебный выход, дабы не вызвать у следивших за ним людей фон Штади сомнений в том, что он соблюдает конспирацию. Шагая по булыжной мостовой мимо кирпичных домиков Копенгагена, Ник с тревогой думал, что допусти он завтра ошибку, этот злодей с горячим взором и мокрыми чувственными губами заставит Астрид заговорить. Озабоченный этими мрачными мыслями, он добрался наконец до гостиницы, где застал богиню мирно спящей. Верный их договору, ее защитник разделся и с тяжелым вздохом улегся на другую кровать.

В опустевшем приморском парке оркестр играл на берегу медленный вальс.

– Подходите ближе, дамы и господа! – зазывал публику карлик. – Полюбуйтесь на звезды! Редчайшее зрелище – Фрэнк Синатра, Ив Монтан, Луис Армстронг! Все они готовы выступить перед вами за чисто символическую плату!

Звезды, разумеется, были не настоящими: карлик приглашал зрителей на представление своего кукольного театра. Но шел мелкий дождь, и желающих мокнуть под ним в этот поздний час не наблюдалось, быть может, еще и потому, что балаган располагался в довольно глухом углу. Только одна парочка – высокий мужчина и женщина в плаще – издали наблюдала за происходящим, прячась от карлика между деревьев, с листьев которых капали им на головы тяжелые капли.

Ник посмотрел на часы: было ровно восемь, так что все могло случиться в любую минуту. Он встал поближе к Астрид, что было не только гораздо романтичнее, но и надежнее: люди фон Штади вряд ли рискнули бы теперь . Стрелять по нему. В этот вечер перед Ником стояла одна задача: выжить.

Капля дождя упала Астрид на кончик носа, и Ник поцеловал его, незаметно для наблюдающих за ними коснувшись ее тела и проверив миниатюрный высокочастотный радиопередатчик, которым на всякий случай снабдила Астрид шведская служба безопасности.

– Как настроение? – спросил он. – Бодрое?

– Прекрасное! – улыбнулась она. – Мне совершенно не страшно.

– Естественно, – в тон ей произнес Ник. – Ведь ты же знаешь, что люди вице-адмирала готовы в любой момент прийти тебе на помощь.

– Откровенно говоря, я рассчитываю больше на твою защиту, – низким голосом сказала Астрид, прижимаясь плотнее к Картеру.

–Подходите же поближе, не стесняйтесь, – продолжал и зазывать публику карлик. – И вы увидите целое созвездие блистательных,талантов и мировых знаменитостей… – его голос напоминал хриплый собачий лай.

– Я вижу подлинного ценителя истинных дарований! – заметив влюбленную парочку, обрадованно закричал карлик. – Идите же скорее сюда! Вы получите настоящее наслаждение!

Карлик направил луч прожектора прямо на Ника, ослепив его. Астрид вся окаменела от испуга. Окутанный туманом парк вдруг расхохотался, словно безумец. Ник подумал, что хотя шведские агенты и оцепили парк, лучше нее же попытаться унести ноги.

Грохнул выстрел, и карлик стал хохотать еще громче. Обняв Астрид за плечи, Ник вместе с ней упал ничком на землю и наугад огрызнулся из своего «люггера». Кто-то застонал, однако кольцо вокруг них быстро сужалось.

– Нужно быстренько сматываться отсюда, – сказал Ник Астрид.

– А разве я против? – прошептала она, не поднимая головы, ему прямо в ухо.

Одной рукой увлекая девушку за собой, а в другой сжимая пистолет, Ник, отстреливаясь, устремился к деревьям. На скользкой дорожке аллеи появился человек с винтовкой в руках, но Ник успел сразить его метким выстрелом, едва лишь тот прицелился. Астрид вскрикнула.

– Таковы суровые правила игры, – пробормотал Ник. – Либо мы его, либо он нас. Постарайся впредь не кричать, чтобы не облегчать задачу врагу.

– Мне эта игра совершенно не по вкусу, – сказала Астрид.

– Как сказал один шутник, – усмехнулся Ник, – других развлечений, к сожалению, в нашем городе нет.

На их удачу, лодочная станция на маленьком озере в этот ненастный вечер оказалась пуста. Скользя по мокрому причалу, Ник и Астрид добежали до ближайшей лодки и забрались в нее, подгоняемые криками погони. Изо всех сил работая веслами, Ник погнал лодку подальше от берега, надеясь скрыться от преследователей в тумане.

Глава шестая

Наконец они очутились под непроницаемой завесой дождя и тумана. Темнота сгущалась, огоньки парка совсем потускнели. Ник и Астрид сидели молча, напряженно вслушиваясь в гнетущую тишину озера, нарушаемую лишь плеском волн о борта их лодки. Похоже было, что их преследователи смирились со своей неудачей.

Внезапно послышался скрип уключин другой лодки, приближающейся к середине озера.

– Что бы ни случилось, сохраняй спокойствие, – прошептал Ник, пожимая локоть Астрид.

– Хорошо, – убирая прядь волос с его лба, сказала она. – Мне не нужно повторять дважды. Они ищут нас?

– Да, – сказал Ник. – Они вон там, слева. Ложись на дно.

Девушка послушно последовала его совету, а Ник, вытащив из уключины одно весло, начал тихо грести, направляя лодку на более темное место, туда, где над водой нависли деревья. Скрип уключин приближающейся лодки становился все громче. Ник быстро стянул с себя одежду.

– Это немцы? – прошептала Астрид.

– Думаю, это они, – сказал Ник. – А может быть, что и полицейские: ведь я уложил кого-то на аллее. Сейчас все выясню.

С этими словами он соскользнул в воду и нырнул. Вынырнув у борта приближающейся лодки, он услышал, как один из немцев говорит другому:

– Ахтунг! Вон там, Вальтер, впереди! Только не попади и женщину, она очень ценный товар!

Стоящий на носу человек с карабином опустился на колено, прицеливаясь, и пробормотал:

– Проклятый туман! Я ничего не вижу!

Ник ухватился за борт лодки и качнул ее.

– Не раскачивай лодку, приятель! – злобно прошипел стрелок. – Сиди спокойно и не ерзай, чурбан силезский!

Изловчившись, Ник дернул карабин за ствол, и немец полетел в воду, не успев даже вскрикнуть. Его приятель оказался проворнее, он успел ударить Ника веслом по плечу, содрав на голове кожу возле уха. Ник ушел под воду, едва не захлебнувшись, однако вцепился-таки в весло и начал подтягиваться, перебирая руками. Упрямый немец не желая выпускать его, тем самым помогал Нику забраться в лодку.

Наконец он сообразил, что допустил промах, но было поздно: Ник сдавил ему руками горло и потащил за собой. Они оба погрузились в воду, немец отчаянно сопротивлялся, но Ник все сильнее сжимал пальцы. Второй немец пришел и себя и поспешил ему на помощь. Ник на мгновение отпустил горло силезца и ребром ладони ударил стрелка по переносице. Не издав ни звука, тот камнем пошел ко дну.

Так и не сумев вынырнуть на поверхность и вдохнуть воздуха, его силезский дружок перестал сопротивляться. Ник подержал его еще немного под водой и разжал руки. Второй солдат армии фон Штади последовал на дно озера следом за первым.

Неплохое начало, подумал Ник, но ведь этим дело не кончится, остальные поджидают нас на берегу. Он подплыл к своей лодке и, подтянувшись, перевалился через борт.

– Я слышала выстрел, – сдавленно прошептала Астрид, – и подумала, что…

– Меньше думай, голова не будет болеть, – тихо рассмеялся Ник, налегая на весла. Казалось, за каждым кустом прячется агент графа с ружьем. Ник первым выскочил на берег, протянул руку девушке, и они побежали по скользкой тропинке к парку.

Где-то за густыми кустами и деревьями послышался злобный хохот карлика. Ник подумал, что ему почудилось: так глубоко засел у него в голове этот отвратительный зловещий смех. Может быть, коварный маленький убийца умышленно заливался диким хохотом, парализуя волю своей жертвы.

Астрид судорожно раскрыла от испуга рот, но тотчас же зажала его ладонью, вспомнив наставление Ника. В ее вытаращенных глазах сквозил животный страх, а рука, которую она протянула Нику, была холодной, как у мертвеца.

Рискуя нарваться на пулю скрючившегося в засаде уродца, беглецы вскарабкались по склону и застыли на месте, напряженно всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Выстрела не последовало, но отвратительный смех, словно леший, звучал то позади них, то впереди.

Внезапно наступила гробовая тишина.

Ник замер, ожидая подвоха, и его чуткий слух уловил лязг металла за секунду до нового взрыва бешеного хохота, следом за которым из клочьев тумана загрохотал, выплевывая свинец и пламя, ручной пулемет. Ник повалил Астрид в грязь, прикрыв ее своим телом, и очередь прошла у них над головами. Стрельба прекратилась, и по кустам запрыгал узкий луч света. Ник выстрелил по фонарику из «люггера», луч исчез, но воздух снова потряс отвратительный хохот. Карлик был где-то совсем близко.

Астрид затряслась, словно в приступе лихорадки.

– Больше не могу слышать этот смех! – прошептала она, тяжело дыша. – Он пугает меня сильнее, чем пулемет. Сделай же что-нибудь!

– Оставайся здесь, – сказал Ник, – а я проведу разведку. Может быть, мне удастся отбить у этого шутника охоту смеяться.

Низко пригибаясь, он пересек аллею и, спрятавшись за деревом, наугад выстрелил по кустам. Карлик огрызнулся очередью из пулемета, грозя красным языком пламени из ствола, словно мурена, защищающая свою нору. Сверху на голову Ника посыпались мокрые ветки, листья и кусочки коры. Он перебежал к другому дереву, сменил обойму и снова открыл огонь. Карлик был, возможно, безумен, однако не лишен смекалки, он понимал, что на пересеченной местности ему не победить в смертельной дуэли с опасным противником. Звук коротких очередей его пулемета начал отдаляться: маленький хитрец быстро отступал, выманивая Ника из зарослей на открытое пространство.

Разгадав его замысел, Ник решил, что на некоторое время мерзкий лилипут угомонился, и вернулся к Астрид.

– Кажется, ты им и в самом деле очень нужна, – задыхаясь от бега, воскликнул он. – Фон Штади повезло с погодой: если бы не туман, ты давно бы уже была дома в Швеции, а люди вице-адмирала пришли бы к нам на помощь. Но не волнуйся, мы и сами выберемся из этой западни, устроенной нам графом.

– Похоже, он готов дорого заплатить, чтобы меня убрали у него с пути, – усмехнулась Астрид. – Для свободного мира моя гибель обернулась бы настоящей катастрофой.

Ник спрятал пистолет в карман пиджака, и они направились к аттракционам, рассчитывая выбраться оттуда на улицу, где их должны были встретить агенты шведской службы безопасности. Но пока еще вся ответственность за жизнь Астрид лежала на Нике, и он понимал это: крупных побед без риска не одерживают, а рисковать он привык.

Дождь распугал публику в этот вечер, и одинокий мужчина плотного телосложения, сидящий за столиком летнего кафе, не мог не привлечь их внимания. Заметив Ника и Астрид, он что-то сказал в портативную рацию и встал из-за стола. По его недоброму лицу и черному кожаному плащу не трудно было догадаться, что это один из Тевтонских Рыцарей.

Беглецы ускорили шаг, но неожиданно впереди появилась целая группа коротко подстриженных мужчин в одинаковых плащах. До выхода на улицу оставалось еще несколько сотен шагов. Ник с тревогой подумал, что им могут и не дать сделать их: фон Штади вполне мог снабдить своих сподручных пистолетами с глушителем.

Оборачиваясь на бегу на своих преследователей, Ник и Астрид побежали назад, но им наперерез бросилось еще трое молодцов из команды графа. Но тут Ник увидел, что из калитки ограды аттракциона под названием «Воздушный полет» выходят люди. Долго не раздумывая, он потащил девушку за собой к билетеру, нащупывая другой рукой в кармане датские деньги.

На их беду, старичок, продающий билеты, оказался словоохотливым:

– Сиденья в самолете влажные, господа! – счел необходимым предупредить их он. – Может быть, вам лучше прийти к нам со своей очаровательной дамой в другой раз, сэр? Мы скоро закрываемся…

– Моя невеста давно мечтала о таком полете! – перебил его Ник. – Дайте нам сразу же несколько билетов, чтобы она осталась довольна. – И он сунул старичку пачку смятых банкнот, даже не сосчитав их.

Зажав билетную ленту в руке, Ник отчаянно замахал ей контролеру, уже закрывающему калитку. Тот пропустил их на посадочную платформу, и они плюхнулись на свободные места между подростками и подвыпившими норвежскими моряками. Зазвучала веселенькая мелодия, и гондола на длинной металлической стреле взмыла в ночное небо над Копенгагеном. Взглянув вниз, Ник удовлетворенно хмыкнул: потерявшие их типы в черных плащах сбились в одну кучку посередине центральной аллеи, вертя головами.

Однако когда самолетик опустился вниз, на платформе уже стояло двое громил.

– Гутен таг, герр фон Рунштадт, – пробасил один из них. – Немного полетаем вместе, яволь? А потом я угощу вас шнапсом! Не возражаете? Ха-ха-ха!

Ник любезно улыбнулся, скользнув взглядом по его оттопыренному карману, и привстал, словно бы намереваясь пропустить немцев мимо себя. Громила сделал шаг, и Ник ударил его кулаком в нос. Кровь брызнула из него, словно из перезрелого помидора, и потекла по подбородку. Верзила покачнулся, самолетик тронулся с места, однако второй немец успел втолкнуть своего приятеля в последнюю кабинку и в последний момент прыгнуть в нее сам. Скрипучий механизм снова поднял гондолу над верхушками деревьев, и Ник услышал, как разъяренный толстяк вопит:

– Я пристрелю эту свинью немедленно!

– Не пори чушь, Карл! – увещевал его благоразумный напарник. – Граф не простит нам этого! Не хватало еще угодить в датскую полицию и упустить девчонку. У тебя еще будет возможность свести с ним счеты. Пошевели наконец своими мозгами. Или твоя тупая баварская башка пригодна лишь в качестве боксерской груши?

– Нет! Я сейчас же прикончу его, а заодно и тебя, если станешь мне мешать! – рычал баварец. – Это вопрос чести!

– Мы опускаемся, – сдерживал его приятель. – Им от нас не уйти!

И действительно, на платформе стояло еще трое суровых мужчин в черных кожаных плащах. За своей спиной Ник услышал какую-то возню и обернулся: немцы в последней кабинке боролись, рискуя свалиться с высоты вниз. Ник вскочил и ударил кулаком баварца по затылку. Тот пошатнулся, выронив пистолет, и вывалился из гондолы на платформу. Толпа охнула и закричала.

– Это не слишком разумно с вашей стороны, герр фон Рунштадт, – сказал второй немец. – Попытаетесь бежать – я пристрелю вас. Так что спокойно выходите из кабины и медленно идите к выходу.

– Непременно так и сделаю, – сказал Ник и спрыгнул на платформу. Падая, он больно ушибся, но это не помешало ему вскочить на ноги и выстрелить из «люггера» по черным плащам. Двое верзил упало замертво, третий спрятался за будку механика. Публика с воплями стала разбегаться во все стороны, механик выключил мотор, как только требовала инструкция, и гондола зависла в воздухе в нескольких футах от платформы.

– Прыгай, Астрид! – крикнул Ник девушке, заметив, что рука немца тянется к ее плащу. Астрид прыгнула прямо в объятия Ника, и они вместе упали на настил. Ник выстрелил в заднюю стенку кабины немца, помог девушке подняться, и они побежали к выходу.

Издалека доносились звуки полицейской сирены. Выбравшись через служебный вход с площадки аттракциона, они по узким дорожкам добрались до летнего театра варьете и, миновав пустые ряды откидных кресел, очутились на дощатой сцене за кулисами.

Внезапно вспыхнул один из прожекторов. Ник выстрелил в него, и вокруг вновь воцарилась темнота. Жуткий хохот карлика прозвучал в ней особенно омерзительно, и Астрид застонала, вцепившись в руку Ника и падая на помост. Ник тихо выругался и, присев возле потерявшей сознание девушки на корточки, стал хлопать ее по щекам, приводя в чувства.

Наконец она очнулась и села, откинув с лица волосы.

– Прости, но я сама этого не ожидала, – сказала она.

– Тихо! – прижал он ей палец к губам. – Жди меня здесь.

Поднявшись по лестнице к мосткам осветительной системы, Ник стал осторожно пробираться мимо свисающих с потолка тросов и канатов. Но не прошел он и десяти шагов, как послышался сдавленный вздох и сцена залилась ярким светом, словно бы из-за кулис должна была выпорхнуть вся труппа кордебалета. Ник застыл на месте, ожидая пулю, но смех карлика привел его в чувства за миг до того, как в воздухе мелькнул нож. Упав на мостки, Ник сумел метнуть в коварного уродца свой стилет.

Тонкое лезвие пронзило плечо карлика под ключицей, и он полетел вниз. Однако глухого стука падающего тела не последовало: с ловкостью обезьяны карлик ухватился за канат и стал подниматься по нему к пожарной лестнице, ведущей на крышу. Ник метнулся следом за ним, но опытный акробат уже растворился в темноте. Вскоре его смех затих во мраке ночи где-то на крыше. Ник решил не дожидаться, пока яркое освещение привлечет внимание полиции, и быстро спустился на сцену. Сейчас нужно было спасать девушку, а не мстить дерзкому карлику, он еще получит сполна за все свое коварство, но позже, подумал Ник.

Выйдя через служебный вход из летнего театра, они вскоре очутились в узком переулке, который вывел их на оживленную улицу Вестерборгаде. По мокрому асфальту шелестели автомобильные шины и тихонько цокали лошадиные подковы, вторя мерному поскрипыванию рессор экипажей. Астрид послала радиосигнал агентам шведской секретной службы, и Ник на всякий случай огляделся по сторонам. К счастью, черных плащей поблизости не оказалось.

Наконец к ним подкатила крытая брезентом повозка, запряженная ломовой лошадью, и из-под навеса появились знакомые седые усы вице-адмирала Ларсона.

– Вы заставили меня поволноваться, мистер Картер, – с упреком сказал он. – Как чувствует себя наша госпожа Кюри?

– Мы с ней немного покатались на лодке по озеру, – туманно пояснил Ник, – и теперь ей стало значительно лучше. Так что распишитесь, как говорится, в получении, сэр!

Ларсон уступил место девушке, и повозка вновь тронулась с места. Возница флегматично попыхивал трубкой, словно вез партию ящиков с пивом, а не важную ученую из секретной лаборатории, которую уже ожидал специальный самолет шведских ВВС на военном аэродроме.

Не обращая внимания на мелкий дождь, Ник достал пачку сигарет и впервые за несколько минувших часов с наслаждением закурил. Вице-адмирал угрюмо наблюдал за ним, засунув руки в карманы пальто.

– Здесь в любую минуту могут объявится костоломы фон Штади, – спохватился наконец Ник. – Надо уходить отсюда. Но где мы могли бы спокойно поговорить? Я плохо знаю город. У графа наверняка повсюду своя агентура, не хотелось бы, чтобы нас заметили или же подслушали наш разговор.

– Я знаю одно надежное местечко, – сказал Ларсон и повел Ника переулками к каналу.

В подвалах и полуподвалах домов, глядевших окнами на набережную, обосновались многочисленные джаз-клубы и бары с музыкальными автоматами. В этот ненастный вечер они были переполнены посетителями, в основном – молодыми людьми, готовыми танцевать и веселиться до рассвета.

Сделав пару глотков своего любимого пива «Карлсберг», Ник глубокомысленно изрек:

– Что же, можно сказать, что все вышло весьма удачно. Мы с графом слегка прощупали друг друга. И хорошо, что ваши люди не ввязались в эту игру: фон Штади теперь уверен, что я вольный стрелок, работающий в одиночку или, на худой конец, с несколькими помощниками.

– Но у меня прибавилось седых волос, когда я увидел машины датской полиции возле парка, – сказал Ларсон.

– Седина вам к лицу, адмирал, – ухмыльнулся Ник. – Завтра я хочу нанести графу визит вежливости. Но мне потребуется ваша поддержка. Граф сильный противник, и пока еще я не изучил все его связи и возможности в этой стране.