Текст книги "Лоренцо Беретта (ЛП)"

Автор книги: Дэвис Эбигейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Аида

– Что значит, я не могу войти внутрь?

Пронзительный крик заставил меня вздрогнуть, когда я шла через фойе в гостиную. Мы закончили косметический ремонт неделю назад. Вся мебель была собрана вместе, а стены выкрашены в белоснежный цвет. Комнатные растения и маленькие безделушки, которые я нашла по всему дому, были разбросаны повсюду, но моей любимой вещью было подвесное кресло, которое я нашла в Интернете. Каждый вечер я часами сидела в этом кресле, глядя в окно на подсвеченный водоем. Воспоминания, как хорошие, так и плохие, витали вокруг него, но это было то, что я любила. Ничто в этом мире не было совершенным. Комната становилась моим маленьким убежищем, и чем больше я ее дополняла, тем больше все в особняке, казалось, тянулись к ней.

– Прошу прощения, мисс Вив. Меня проинструктировали, что никакие посетители не допускаются за ворота, – услышала я голос миссис Ларсон через громкоговоритель возле входной двери.

Я остановилась, хмуро глядя на это. Я никогда не видела такого раньше.

– Все в порядке, миссис Ларсон? – Спросила я.

Она выпрыгнула из своей кожи, ее рука метнулась к груди. Она тяжело дышала, ее лицо побледнело, когда она повернулась ко мне лицом.

– Ты напугала меня!

Я скорчила гримасу «ой» и направилась к ней.

– Извини. Я усмехнулась. Я не хотела подкрадываться к тебе.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Все в порядке, Аида. Она провела рукой по лбу.

– Я была на взводе с тех пор, как мистер Беретта посадил нас в карантин.

Мои губы вытянулись в мрачную линию.

– Я тоже.

Мой желудок скрутило, когда я вспомнила, как он пришел домой и созвал семейное собрание. Переговоров не было. Он держал нас взаперти, пока не закончится то, что происходило. Я не хотела признавать, что мне отчасти нравился тот факт, что никто из нас не мог уйти. Мы были вынуждены быть вместе. Мама сходила с ума, сидя взаперти, но находила утешение в кулинарии и выпечке. Я была уверена, что прибавила десять фунтов только на ее канноли.

– Алло! – прокричал пронзительный голос из динамика. – Я требую, чтобы вы привели Лоренцо.

– Кто это?

Я спросила миссис Ларсон, но когда она просто уставилась на меня широко раскрытыми глазами, я вспомнила, как она назвала эту женщину. Вив. Мой гнев смешался с дурным предчувствием, и на секунду я задумалась, не Лоренцо ли попросил ее прийти сюда. Но эта мысль вылетела у меня из головы так же быстро, как и появилась. Он ни за что не сказал бы ей ехать в особняк, не после всего, что мы пообещали друг другу.

– Я разберусь с этим, – сказала я миссис Ларсон, открывая входную дверь.

Я неторопливо прошла по подъездной дорожке к воротам, где она стояла. Ее глаза расширились, на лице отразился шок, но он мгновенно исчез, сменившись ухмылкой – той же самой, что была на ее лице в тот день, когда ее положили на стол Лоренцо голой, как в день ее рождения.

– Привет, – поздоровалась я, оставаясь по крайней мере в пяти метрах между нами. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

Ее ноздри раздулись, идеально накрашенные красным губы изогнулись в усмешке.

– Будь хорошей девочкой и приведи Лоренцо. Она откинула волосы за плечо, ее длинные ногти были накрашены в тон губам.

Я оглядела ее с ног до головы, обратив внимание на облегающее темно-синее платье, которое облегало ее, как вторая кожа. Ее длинные ноги были выставлены напоказ, а ремешки для туфель на каблуках обвивались вокруг лодыжек.

– Могу я спросить, по какому поводу? Я пыталась сдержать свой гнев – по крайней мере, пока.

– Не твое дело. Она подняла бровь, глядя на меня, делая рукой прогоняющий жест. – Беги.

Я смеялась так сильно, что запрокинула голову, мой желудок свело от силы. Я наклонилась вперед, держась за талию, зная, что выгляжу сумасшедшим, но мне было абсолютно наплевать.

– Что тут смешного? Спросила Вив, ее пронзительный голос вернулся в полную силу.

Мой смех сменился хихиканьем, когда я попытался взять себя в руки.

– Ты. Я вытерла слезы, текущие из моих глаз, и встретила ее пристальный взгляд. – Ты.

– Что…

Я рванула вперед, обхватив руками прутья ворот, мои эмоции захлестнули с такой скоростью, что у меня закружилась голова.

– Это чертовски забавно, что ты заявилась в мой дом, требуя, чтобы я нашла своего мужа для тебя.

Я прищурилась, показывая ей, что сейчас я не валяю дурака. Это была не ее территория. И никогда ею не была.

Ее накладные ресницы затрепетали, когда она моргнула, и я знала, что если бы между нами не было этих ворот, я бы сорвал их с ее глаз.

– Тебе здесь не место. Я медленно ослабил хватку, считая про себя до десяти, чтобы вернуть контроль.

– Уходи.

Она фыркнула.

– Сомневаюсь, что ваш муж согласился бы с этим.

– О моем муже заботится его жена. Твои навыки шлюхи больше не пригодятся.

Я подмигнула ей, растягивая губы в милой улыбке.

– Придешь сюда еще раз, и я сама тебя пристрелю. Я отступила назад, помахав рукой.

– А теперь пока.

Я развернулась, расправила плечи и неторопливо зашагала по подъездной дорожке. Лоренцо стоял в дверях, на его лице была смесь гнева и признательности.

– Тебе не следовало туда спускаться.

Я пожала плечами, схватила его за рубашку и втащила внутрь.

– Мне все равно. Я посмотрела на него снизу вверх, наградив тем же взглядом, что и на нее.

– Если я поймаю ее здесь снова, я не только застрелю ее, но и отрежу тебе член. Его глаза вспыхнули гневом.

– Ты понял?

Он уставился на меня, выражение его лица менялось от разочарования к..

– Я хочу трахнуть тебя так сильно прямо сейчас, – выдавил он, шагнув ко мне и не останавливаясь, пока моя спина не оказалась прижатой к стене.

Я прикусила нижнюю губу, когда провела рукой вниз по его груди к эрекции.

– Чего ты ждешь?

Он ударил руками по стене над моей головой, удерживая меня в клетке. Я сжал его член, наблюдая, как его голова откинулась назад, и из глубины его горла вырвался стон.

– Ты, черт возьми, доведешь меня до смерти.

– Меня это устраивает. Я приподнялась на цыпочки, шепча ему в губы:

– Теперь трахни меня. Я сделала паузу. – Жестко.

Лоренцо

Мое внимание разделилось, я вполуха слушал Аиду, которая разговаривала с мамой за обеденным столом, и вполуха Кристиана, который сидел рядом с Софией. С того момента, как я вышел со склада две недели назад, я объявил карантин во всем доме. Самые близкие мне люди должны были оставаться в доме, выходить на улицу только в случае крайней необходимости и только тогда, когда они были окружены защитой. Я не хотел рисковать, по крайней мере, когда дело касалось моего ближайшего окружения.

Дядя Алонсо и дядя Антонио увезли своих жен, как они думали, в отпуск, и Данте пытался загладить тот беспорядок, который он устроил, оставшись в городе, в моей старой квартире. Я потребовал, чтобы Кристиан и Матео переехали в особняк, по крайней мере, до тех пор, пока я не почувствую, что пыль осела.

Внешне ничего не произошло – если не считать внезапного появления Вив. Аида обучила ее за считанные минуты, и хотя я был чертовски зол на нее за то, что она пошла к воротам, никому ничего не сказав, я не мог отрицать, что было чертовски возбуждающе наблюдать, как она берет на себя заботу о Вив. Она предупреждала ее держаться подальше, но она также предупредила и меня. Я не воспринимал людей, указывающих мне, что делать, легкомысленно, но когда это исходило от Аиды, я знал, что нужно, блядь, слушать.

Счастливая жена, счастливая жизнь, верно?

– Как поживает твой брат?

Спросила мама, выводя меня из задумчивости и возвращая к реальности. Мамин взгляд остановился на мне. Она лучше, чем кто-либо за этим столом, знала, что я не скажу ей, что заставило меня сомкнуть ряды, но она также понимала, что для меня это было достаточно плохо. Интуиция подсказывала мне быть настороже, даже если люди думали, что мне не следует этого делать.

– С ним все в порядке.

Все разговоры прекратились, когда я заговорил, все внимательно прислушивались к пикантной информации. Однако они ее не поняли. Я даже не рассказал «Энтерпрайзу» о случившемся. Это было не их дело. Я держал все внутри компании, потому что у меня были инструменты, чтобы чинить все, что попадалось под руку. Мне не нужно было вовлекать людей, указывающих мне, как вести мой собственный чертов бизнес.

– Он скоро будет дома, – сказал я, откидываясь на спинку сиденья. Я почти ничего не ел последние пару дней, мой аппетит пропал, и это чертовски расстраивало меня. Я никогда так не реагировал, но на этот раз что-то было по-другому.

Мой взгляд скользнул к Аиде, которая хмуро смотрела на меня. Он упомянул ее. Он пригрозил, что за ней придут. И мне стало интересно, что бы она сделала, как бы отреагировала. Я, честно говоря, понятия не имел. Все, что у меня было, – это надежда. Надеюсь, что она не отвернется от меня. Надеюсь, что она не заставит меня делать то, чего я не хочу.

Я разочарованно вздохнул, ненавидя себя за то, что мои мысли зашли так далеко. Я не мог думать об этом, не сейчас, не после того, как мы зашли так далеко. Я хотел, чтобы она была здесь, со мной, на моей стороне, сражалась в моих битвах со мной, а не против меня. Но я не мог успокоить тихий голос в своей голове, который говорил мне, что она слишком хороша для меня – слишком хороша для этой жизни.

Она протянула руку, не отводя от меня взгляда ни на секунду.

– Ты в порядке? – спросила она.

Вопрос застал меня врасплох. Никто никогда не спрашивал меня об этом, и когда я встретился с ней взглядом, ища в ее глазах что-то, я обнаружил, что отрицательно качаю головой. Я не был в порядке. Я не был бы в порядке, пока не привел бы в порядок свой дом. Я не был бы в порядке, пока не убедился бы, что она в безопасности.

– Лоренцо. Она встала, игнорируя всех за столом, и направилась ко мне. Она была на расстоянии вытянутой руки, всего в нескольких сантиметрах от меня, когда взрыв снаружи потряс дом. Я вскочил со своего места, схватил ее за талию и оттолкнул за спину.

Кристиан сделал то же самое, подтолкнув Софию к Аиде, а Матео бросился перед мамой. Затем мы вместе двинулись к двери столовой, но были недостаточно быстры. Орды агентов в форме ворвались внутрь с поднятыми пистолетами, крича, чтобы мы подняли руки вверх.

Мама начала кричать по-итальянски, и София вскрикнула, когда один из полицейских толкнул ее на землю и поставил на колени. Мои руки были подняты, точно так же, как у Кристиана и Матео. Мы знали, как справляться с подобными рейдами, но, что более важно, мы знали, что они никогда ничего не найдут, поэтому мы сотрудничали, потому что чем раньше мы это сделаем, тем быстрее они уйдут.

– Отвали от меня! – Крикнула Аида, и я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она отталкивает женщину в пуленепробиваемом жилете с белыми буквами «ФБР» спереди.

– Пригнись, Лоренцо Беретта, – рявкнул на меня мужчина-агент. Для меня в этом не было ничего нового, и поскольку я знал, что они никоим образом не имели ничего против меня, я опустился на колени, сосредоточив свое внимание на Аиде. Посмотри на меня, мысленно сказал я ей, но она была слишком занята, разглядывая женщину-агента. Ее руки были подняты вверх, но она отказалась опускаться на колени. Я ухмыльнулся, вспомнив две ночи назад, когда она сделала именно это для меня.

Приклад пистолета врезался мне сбоку в лицо, и мой мир на долю секунды закружился, прежде чем моя голова опустилась.

– Черт, – процедил я сквозь зубы, пытаясь сдержать свой гнев.

– Вы сопротивлялись, – сказал агент, и когда я посмотрела на него, он подмигнул мне.

– Это оставит синяк.

– Ты кусок дерьма! Закричала Аида, бросаясь ко мне, но женщина поймала ее, толкнула на землю животом и защелкнула на ней пару наручников. Только тогда Аида посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, ее лицо побледнело.

– Вы арестованы, – сказала ей женщина-агент, зачитывая ее права. Я молча выругался, как из-за пульсирующей боли в моем лице, так и из-за того, что Аида не сделала то, что они ей сказали. Мне следовало объяснить, что делать, когда сталкиваешься с любым видом правоохранительных органов, но я сомневаюсь, что это что-то изменило бы. Она была милой, доброй, сексуальной, но моя любимая была чертовски дерзкой.

– У нас есть ордер на обыск помещения, – сказал агент, ткнувший рукоятью пистолета мне в лицо, бросая передо мной на пол листок бумаги.

Я даже не заметил этого, когда уставился на него.

– Продолжай. Я сделал паузу, мои губы растянулись в ухмылке. – Ты ничего не найдешь.

– Об этом судить мне. Он посмотрел на агента, который прижимал Аиду к земле. – Отведите ее в управление.

– Нет, – прорычал я, начиная вставать. – Ты никуда ее не заберешь.

– Да? – спросил мужчина-агент, подходя ближе ко мне. Его жилет был таким же, как у женщины, но на нем был дополнительный бейдж с именем. Агент Морган. Я убрал это имя подальше, зная, что точно узнаю, кто он такой, когда они закончат здесь.

– Давай, придурок. Сопротивляйся ее аресту и посмотри, к чему это приведет.

Из кухни донесся грохот, и я глубоко вздохнул, зная, что они прочесают каждый дюйм дома мелкозубой расческой – во всяком случае, те места, которые они смогут увидеть.

Я повернул голову ровно настолько, чтобы увидеть, как агент поднимает Аиду с пола, и молча попытался сказать ей, что все будет хорошо. Как бы я ни старался держать бизнес подальше от нее, она знала вещи, которые могли обернуться против меня. Время покажет, на чьей она будет стороне, но в глубине души я уже знал, что она не предаст меня. Она была в этом со мной. Верно?

Глава 16

Аида

Чем дальше мы отъезжали от дома, тем больше угасала моя борьба. Жужжание у меня в ушах стало громче, дыхание участилось, а руки начало покалывать – последнее из-за наручников.

Затемненный внедорожник– не слишком отличающийся от того, на котором ездил Матео, пронесся по улицам в направлении города. Я понятия не имела, куда они меня везут, но испытала облегчение оттого, что это было знакомое мне место. По крайней мере, тогда я смогу найти дорогу обратно, если они когда-нибудь меня отпустят. Я застонала, посмотрев на свои колени. На мне были только леггинсы, несколько слайдов и одна из футболок Лоренцо, без лифчика. Я знала, что если не надену лифчик в доме, это ударит меня по заднице.

Шины завизжали при остановке, когда мы слишком быстро повернули, и внедорожник закачался. Кто бы ни был за рулем, он вел себя так, как будто за ним гнались, и, возможно, так оно и было. Лоренцо сказал, что у него повсюду были глаза, но почему-то в глубине души я знала, что он тоже понятия не имеет, куда меня везут.

Часть меня хотела бы поступить так, как поступили остальные члены семьи – вести себя относительно тихо и делать то, что нам сказали в ФБР, – но сработали мои инстинкты, когда я увидела, как этот засранец тычет пистолетом в лицо Лоренцо. И вот я здесь, на заднем сиденье внедорожника, со скованными запястьями.

Машина резко остановилась, и мое тело бросило вперед, мое лицо ударилось о спинку пассажирского сиденья. Я почувствовала струйку крови на губе за секунду до того, как почувствовал ее вкус. Я вздрогнула, взвыла и резко открыла рот, в результате чего зуб, вонзившийся в мою нижнюю губу, разорвал чувствительную кожу. Струйка превратилась в поток крови, но ни один из агентов ничего не сказал, когда они вышли из машины и потащили меня за собой.

Я чувствовала, как тепло от него стекает по моей шее, и каждый небольшой тик моих мышц, казалось, разрывал ее на части еще больше.

– Мне нужен платочек, – простонала я. Меня снова проигнорировали и затащили в здание, похожее на офисную башню. Здесь ли находилась штаб-квартира? Пряталась на виду. Или это было где-то по-другому, где-то, о чем никто не знал?

Несколько человек стояли вокруг с наушниками в ушах, обратив лица вперед, не делая ни единого движения, когда мы проходили мимо них. Женщина-агент, которая повалила меня на пол в особняке, крепче схватила меня за руку, направляя налево, в открытый лифт.

Двери со звоном закрылись, и мы начали подниматься, цифры над дверями мелькали со скоростью молнии. Все было размытым, когда двери снова открылись. Мы прошли через несколько коридоров, вошли в комнату, затем в другой коридор. Наконец, меня втолкнули в комнату и захлопнули за мной дверь.

– Пошел ты нахуй, – простонала я, жалея, что заговорил, потому что моя губа горела, а из пореза сочилось еще больше крови.

Я развернулась по кругу, оценивая комнату. Меня окружали три бетонные стены и одна зеркальная. Я закатила глаза. Они не могли бы быть более предсказуемыми, даже если бы попытались. Посреди комнаты стоял одинокий стол, привинченный к полу. Я подошла к нему и села на один из двух стульев. Я раздумывала, не подойти ли к зеркалу и не посмотреть, насколько плоха моя губа, но я ни за что не собиралась доставлять им удовольствие. Они, вероятно, наблюдали за мной.

Я ухмыльнулась. Что бы сделал Лоренцо в этой ситуации? В последнее время я часто задавала себе этот вопрос. Я была тем, кто я есть, и этого было не изменить. Я сильно ненавидела, но еще сильнее любила. Я отстаивала то, во что верила, и сдалась, когда поняла, что пришло время. И, возможно, возвращение в особняк должно было стать одним из таких моментов, но интуиция подсказывала мне, что это не так.

Дверь со щелчком открылась, и я повернула голову, чтобы посмотреть правде в глаза. Я не была готова к появлению нового агента, поэтому, когда вошел высокий, симпатичный мужчина, я приподняла бровь. У него была атмосфера плохого парня, такая же, как у Лоренцо, только Лоренцо не притворялся – просто он был таким, какой он есть. Этот парень…этот парень притворялся.

– Миссис Беретта, – сказал он мягким, как шелк, тоном. Направляясь к стулу напротив меня, он уставился на папку в своих руках.

– Я вижу здесь, что вы сопротивлялись аресту, когда мы оформляли ордер на…

Он сделал паузу, взглянул на меня, затем порылся в бумагах, которые держал в руках. Он вел себя так, словно не знал, но и он, и я знали, что это, вероятно, была бы их крупнейшая операция за весь год. Вы не оформляли ордер на обыск в доме босса мафии в любой день недели.

– Резиденция семьи Беретта. В основном, Лоренцо Беретта.

Я уставилась на него, ожидая, что он задаст мне настоящий вопрос. Он откинулся на спинку сиденья, склонив голову набок.

– Что такая милая молодая женщина, как ты, делает, выходя замуж за такого подонка, как он?

Я уставилась на него, ничего не выдавая. Я насмотрелась достаточно документальных фильмов о настоящих преступлениях, чтобы знать, что лучше всего хранить молчание.

– Дело в деньгах? – Он положил руки на стол, наклоняясь ближе ко мне и пытаясь обезоружить меня улыбкой.

– Или все дело в силе?

Я поджала губы, оглядывая комнату, ведя себя так, будто все, что он говорил, было скучным. И это было так. Люди всегда предполагали что-то, но никто на самом деле не знал, что происходило за закрытыми дверями. Для всех остальных Лоренцо был львом, который рыскал повсюду и брал все, что хотел. Но когда были только он и я, я видела другую сторону. Я видела волка, который защищал свою стаю, волка, который делал все ради людей, которых любил.

– Молчание ничего вам не даст, – сказал агент, и я поняал, что не знаю его имени.

– Как тебя зовут? – Спросила я, мой голос был приторно сладким.

– Не твое дело, – сказал он, сузив на меня глаза и сбросив свою фальшивую маску.

Я кивнул.

– Точно так же, как моя жизнь не принадлежит тебе. Я наклонилась вперед, мои плечи ныли от движения, потому что наручники все еще были у меня за спиной. Я знаю свои права. Мне нужен адвокат.

– Вы уверены в этом, миссис Беретта? – спросил агент, скривив губы от отвращения.

– Если мы наймем вам адвоката, вы расторгнете сделку.

– Договорились? – Спросил он, решив, что могу подыграть.

Он вздохнул, как будто у меня было слишком много работы и я отнимала его драгоценное время. Пока я была здесь, с кровью, все еще сочащейся из моей губы, и онемевшими руками.

– Если вы будете сотрудничать, мы не станем предъявлять вам обвинения в убийстве постфактум.

Я рассмеялась. Я ничего не могла с собой поделать. Он был абсурден. Все это было безумием. И тогда я поняла, что у них было полное намерение доставить меня сюда, сопротивлялся я или нет.

– Ты думаешь, это смешно? – Он хлопнул ладонью по столу, вставая.

– Человек мертв. Убит. И не просто человек, а агент ФБР.

– О. Я захлопала ресницами, глядя на него.

– Прости. Как он умер? Его ноздри раздулись, руки сжались.

– Это сложный вопрос? Спросила я, чувствуя, как что-то бурлит внутри меня. Чем дольше он был здесь, со мной, тем легче было читать его мысли.

– У тебя его тело, верно? Итак, не так уж трудно сказать, от чего он умер. Извините, от чего он был убит.

Он отступил на шаг, его грудь тяжело вздымалась, и на секунду я засомневалась в себе. Я не знала, кто этот человек. Я не была в официальном полицейском участке. Я была здесь одна, все еще в наручниках, и никто не мог мне помочь. Но борьба во мне не ослабевала. Я этого не терпела.

– У тебя нет тела, не так ли? – Я подождала, пока он ответит, но когда он не ответил, я откинулся назад.

– Итак, вы хотите предложить мне сделку по убийству человека, в смерти которого вы даже не уверены? Я сделал паузу.

– Я правильно расслышала? Когда он по-прежнему не ответил мне, я процедила сквозь зубы: – Я больше не скажу тебе ни слова, пока не увижусь со своим адвокатом или ты не отпустишь меня.

– Ты скажешь хоть слово! – крикнул он, заставив меня подпрыгнуть от того, как он отскочил от стен. – Ты скажешь мне, где агент, и поможешь в расследовании. В противном случае я сам прослежу, чтобы вы не покидали эту комнату, пока вам не предъявят обвинение.

Я приподняла брови и пожала плечами. Я закончила говорить. Не только потому, что он говорил из своей задницы, но и потому, что моя губа пульсировала так сильно, что я едва мог это выносить.

Он расхаживал по комнате передо мной, бормоча что-то, как будто я слушала, что он говорит, но это влетало в одно ухо и тут же вылетало обратно из другого. Наконец, по прошествии, как мне показалось, нескольких часов, он вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью, давая мне передохнуть от его непрекращающейся болтовни. Я была уверена, что он думала, что чем больше он будет говорить, тем больше вероятность, что я огрызусь в ответ, но я уже выяснила то, что хотела знать, – причину, по которой они появились в особняке. Они искали одного из своих агентов, и постепенно, по мере того как шло время, я начала собирать воедино фрагменты последних двух недель. Было ли это тем, из-за чего Лоренцо посадил нас в карантин? Я застонала. Конечно, так оно и было.

Дверь распахнулась, и я повернула голову ровно настолько, чтобы увидеть другого агента, стоящего в дверном проеме. Моя спина выпрямилась, когда я узнала его в особняке. Это он пристрелил Лоренцо из пистолета и ухмылялся, пока делал это.

– Пошли, – рявкнул он, придерживая для меня дверь.

Я встал, чувствуя, как мои ноги подкашиваются от положения, в котором я находился бог знает сколько часов, и, спотыкаясь, направилась к нему. Если бы я была где-нибудь в другом месте, я бы выплюнула свои слова и сказала ему все, что я о нем думаю. Но прямо сейчас я чувствовала, что не могу. Я была в ловушке, пытаясь делать то, что мне сказали, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.

Он схватил меня за бицепс и снова потащил по лабиринту коридоров, а затем в поле зрения появились лифты. Мы подождали, пока откроются двери, затем вошли внутрь, все это время я пыталась держать свои бурлящие эмоции под контролем. Они везли меня куда-то еще? Другой агент серьезно относился к обвинению меня в убийстве постфактум? Они не могли этого сделать, верно? Верно?

Я не могла контролировать свои мысли, они кружились у меня в голове, ни когда открылись двери лифта, ни когда агент провел меня мимо других агентов на нижнем этаже, ни когда он развернул меня к себе и расстегнул наручники.

– Ты свободна, – сказал он скучающим тоном.

– Я…

Я повернулась, чтобы посмотреть в окна, сквозь которые начинал пробиваться утренний свет.

– Я могу идти?

– Да. Он подошел ближе, возвышаясь надо мной.

– Возможно, на этот раз тебе это сошло с рук, но я буду наблюдать. Он сделал паузу, его лицо покраснело от гнева. – Я буду наблюдать за всеми вами. Ожидая ошибки, которую вы совершите. Его губы изогнулись в улыбке.

– И я буду прямо там, раздавая мусор для наказания, которого ты заслуживаешь.

Я подняла брови, не зная, что на это ответить, поэтому вместо того, чтобы открыть рот, я развернулась, не теряя ни секунды, чтобы убраться отсюда к чертовой матери. Я метнулась к главным дверям, слыша, как смех агента провожает меня.

Прохладный утренний воздух ударил мне в лицо, когда я выбралась наружу. Я провела там всю ночь. Они продержали меня в той комнате по меньшей мере десять часов, но мне показалось, что это не так. Казалось, что пролетели мгновения, а не часы.

Я опустила взгляд на свои запястья, увидев фиолетовые кровоподтеки вокруг них, и вытянул пальцы. Я почувствовала, что руки не мои, когда к ним вернулась чувствительность. Я оглянулась на здание, а затем бросился прочь от него, боясь, что они схватят меня обратно, если я задержусь. Я не была уверена, куда направляюсь, но когда мимо проехало желтое такси со светофором наверху, я протянула руку.

Машину занесло, и я запрыгнула внутрь, запоминая адрес особняка. Я не откинулась назад; я не расслабилась. Я постоянно оборачивалась, уверенная, что кто-нибудь преследует меня. Но дороги были пусты в это утреннее время, над городом витало спокойствие, которого я никогда раньше не видел.

Мы свернули на улицу, на которой находился особняк, и у меня вырвался вздох облегчения. Ворота были распахнуты, и только тогда я поняла, что громкий хлопок, раздавшийся перед тем, как они все ворвались внутрь, был вызван тем, что они таранили ворота.

– Заруливай на подъездную дорожку, – сказала я таксисту, и он так и сделал, остановившись прямо перед широко открытыми дверями особняка.

Лоренцо расхаживал по фойе, прижимая мобильник к уху, когда обернулся и заметил меня. Он что-то сказал, бросил мобильник на пол и бросился ко мне.

Лоренцо

– Где, черт возьми, ты была? Я зарычал, обхватывая ее руками и поднимая с земли. Я обзванивал всех и вся, пытаясь выяснить, где она, но безуспешно. Никто не знал о штаб-квартире ФБР в городе, но я был уверен, что именно это сказал агент непосредственно перед тем, как ее увезли.

– Ой, – простонала она, но это был не просто стон. Нет, это был стон боли.

Я отстранился от нее, всматриваясь в ее лицо и чувствуя, как раскаленный добела гнев обрушивается на меня с такой силой, что я отшатнулся.

– Что, черт возьми, они сделали?

Я зарычал. Ее губа стала в два раза больше и стала темно-фиолетовой, но именно засохшая кровь, стекающая по ее шее, вызвала у меня желание вытащить пистолет и найти гребаного агента Моргана. Наблюдая, как он отдает приказы всем подряд, когда они разносят дом на части, я понял, что он был главным.

– Ты можешь заплатить таксисту? Спросила Аида, закрыв глаза и положив голову мне на плечо. Ее тело было истощено, становясь тяжелее, чем дольше она прижималась ко мне.

Я развернул нас, моргая при виде Матео и Кристиана, которые стояли в нескольких футах от меня.

– Заплати ему.

Я шагнул к ним.

– И дай ему чаевые за то, что доставил ее домой целой и невредимой.

Аида вздохнула, таким вздохом, который говорил мне, что она счастлива быть дома, но я ничего этого не почувствовал, по крайней мере, в тот момент. Ярость охватила меня так сильно, что все, о чем я мог думать, это выяснить, что, черт возьми, происходит, и получить ответы на некоторые вопросы.

Я крепко обнял Аиду, направляясь вверх по лестнице в нашу комнату. Все наши вещи были разбросаны по полу: ее одежда и косметика, мои костюмы, даже матрас был сдернут с кровати и оставлен наполовину на ней, наполовину на полу.

Они разнесли каждый дюйм дома, им было наплевать, если они что-нибудь сломают. Это было то, что они сделали, то, что они делали всегда, что было еще одной причиной, по которой я не собирался оставлять это. Они вторглись в мой дом по ордеру, подписанному судьей, который, как я знал, числился в платежной ведомости «Энтерпрайза», в частности, Пьеро. Он был тем, кто имел дело с политиками и судьями, но не предупредил меня о том, что что-то грядет. Я нутром чуял это, но это отличалось от обладания надежной информацией.

Я отвел нас в ванную, включил душ и направился прямо под него, не заботясь о том, что мы все еще были полностью одеты. Она прижалась ко мне, когда вода ударила ей в спину, ее грудь вздымалась от движения.

– Я убью их, – сказал я ей.

– Я убью каждого из них за то, что они причинили тебе боль. Я знал, что выполню это обещание, независимо от того, потребуется ли мне на это месяцы или годы. Я бы позаботился о том, чтобы они получили возмездие за то, что прикоснулись к тому, что принадлежало мне.

– Хорошо, – прошептала она, и я замер. Я не ожидал, что она согласится со мной, но я не должен был удивляться, не после всего, что она сделала за последний день. Она пыталась добраться до агента, который ударил меня пистолетом, совершенно не заботясь о том, что ее окружает ФБР. Она боролась за то, что считала правильным, и, черт возьми, мне это в ней не нравилось.

– Позволь мне вымыть тебя, – сказал я, опуская ее. Ее ноги коснулись кафельного пола, и она сняла свои шлепанцы, бросив их на край душа. Я помог ей снять футболку, улыбаясь тому факту, что на ней не было лифчика. Честно говоря, я задавался вопросом, носила ли она его единственный раз, когда училась в колледже.

Мои руки скользнули вниз по ее рукам к запястьям, где она поморщилась, и мой гнев медленно превратился в пытку. Фиолетовые полосы покрывали ее маленькие запястья, и я не мог не винить себя. Если бы я проверил двух солдат, которые пытались обокрасть меня в первую брачную ночь, то, возможно, обнаружил бы, что один из них был из ФБР. Я позволял другим людям выполнять эту работу, но теперь понял, что не могу полагаться ни на кого другого, во всяком случае, пока.

Папа всегда справлялся со всем сам, и снова и снова я спрашивал, почему он не позволял подчиненным заниматься делами, в которых ему не нужно было участвовать. Ты поймешь, когда придет время. Его слова эхом отдавались в моей голове. Теперь я понял. Я понял, что оказался на вершине не просто так. Трудности начались и закончились на мне.

Я наклонился, помогая ей снять леггинсы, затем встал и потянулся за мочалкой, чтобы стереть засохшую кровь с ее шеи. Я действовал методично, не останавливаясь, пока она не вымылась, не исчезли все следы, кроме синяков. Я стянул с себя рубашку и брюки, затем выключил душ.