Текст книги "Наука сна. Экскурсия в самую загадочную сферу жизни человека"

Автор книги: Дэвид Рэндалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

4. Втроем с ребенком

* * *

Спальня Абигейл полностью соответствует вкусам двухлетней девочки, каковой она и является. С сиреневых стен улыбаются диснеевские принцессы. В углу комнаты стоит маленький белый стеллаж, а на нем – лампа в форме тюльпана. Если вы попросите Абигейл показать ее любимые туфли (а она только этого и ждет), она откроет шкаф, отодвинет корзину с игрушками и начнет доставать пару за парой.

Посреди комнаты стоит белая кроватка со стеганым одеялом, украшенным маргаритками. Это, пожалуй, единственный предмет в маленькой чистой комнате, о котором Абигейл не имеет ни малейшего представления. Да и откуда ей о нем знать? Девочка никогда не засыпала в этой кроватке, хоть родители и купили ее несколько месяцев назад. Для нее обряд отхода ко сну означает, что она переодевается в пижаму, чистит зубы и слушает колыбельную, а родители тем временем кладут ее посреди своей огромной кровати. Они ложатся к ней спустя двадцать минут или пару часов. По такому сценарию она засыпает с рождения.

Родители Абигейл, классические белые воротнички, не предполагали, что их дочь будет спать именно так. До ее рождения они купили колыбель из вишневого дерева и потратили целый день на ее сборку и установку. Следующим приобретением стала белая кроватка, которую они поставили в своей комнате, чтобы малышка спала в ней первые месяцы своей жизни. Таким образом, ночные кормления стали бы проще, а родители были бы спокойнее, потому что она в поле их зрения. Вскоре настал тот день, когда они принесли новорожденную домой. Они положили ее в кроватку, как и планировали, но, как только легли в свою кровать и уставились в потолок, произошло нечто странное. Абигейл, спавшая в углу их маленькой спальни, как будто оказалась за километры от них. Отец начал напрягаться, пытаясь услышать ее дыхание. Мать стала волноваться насчет прочности кроватки. Когда дочь, наконец, проснулась, они оба вскочили с кровати. Пока мама ее укачивала, отец передвинул люльку вплотную к их постели, перегородив трехметровый проход, который в темноте казался еще больше. Наконец, когда малышка очутилась с ними практически на одном матрасе, все спокойно уснули.

Поначалу они списывали все на беспокойство. Но на следующую ночь, когда девочка сопела в кроватке, у них опять появилось ощущение, что что-то не так. Отец вновь придвинул ее колыбельку к своей постели. К третьей ночи родители купили новую кроватку, у которой стенки были лишь с трех сторон. Четвертая была открытой (с маленькой мягкой перегородкой). Новое спальное место Абигейл закрепилось рядом с родительской постелью. Эта дополнительная часть позволяла всем троим спать фактически на одной кровати. Малышка оставалась в этой кроватке, пока не выросла из нее. С тех пор она начала спать на родительском матрасе, вклинившись между мамой и папой.

Родители знали, что нарушают правила, установленные врачом, который не одобрял совместный сон с детьми. Кроме того, их критиковали и собственные родители. По мнению бабушек и дедушек, спать в одной постели с ребенком могут только беспечные и небрежные люди. Но родители Абигейл вскоре начали получать удовольствие от такого времяпрепровождения, потому что оно укрепляло их привязанность к дочке. И все же они купили детскую кровать, понимая, что вскоре она понадобится. Тем временем бабушки с дедушками полагали, что девочка проводит каждую ночь в своей комнате.

Абигейл не одна такая. Сейчас бесчисленное количество детей спят совсем не так, как предыдущие поколения. В 1993 году каждая пятнадцатая пара спала вместе с детьми. В 2007 году уже каждая третья семья практиковала совместный сон. На самом деле в мире гораздо больше родителей, которые спят с детьми на одной кровати или в одной комнате. Такие, как родители Абигейл, могут скрывать этот факт, боясь, что старшее поколение будет их осуждать, друзья – донимать вопросами, а врачи – ругать.

Растущая популярность совместного сна беспокоит чиновников от здравоохранения, потому что спящий взрослый представляет опасность для лежащего рядом ребенка, особенно если взрослый выпил много алкоголя. Они ссылаются на исследование, проведенное в Санта-Кларе (престижном городке в Калифорнии, в центре Кремниевой долины), согласно которому за пять лет двадцать семь младенцев погибли из-за того, что спали рядом с родителями. В большинстве несчастных случаев взрослые придавили ребенка во сне. Другой распространенной причиной было удушье. В начале 1990-х годов Американская академия педиатрии выступила против совместного сна из-за того, что малыш может запутаться в постельном белье или одежде взрослых.

Почему же все больше родителей кладут к себе детей, невзирая на все официальные предупреждения? Может быть, все дело в том, что взрослые хотят как-то наладить вечно не складывающиеся отношения детей со сном? Пожалуй, первая и самая трудная задача для родителей – это уложить ребенка спать. Согласно одному опросу, родители чаще обращаются к врачам с этой проблемой, чем с вопросами о здоровье или воспитании.

Некая путаница возникает по биологическим причинам. Младенцы не видят разницы между днем и ночью. У них не настроены внутренние часы, указывающие, когда надо спать, а когда – бодрствовать. Это означает, что для ребенка нормально захотеть есть или играть в два часа ночи, и если в один день он уснул в семь часов вечера, совсем необязательно, что на следующий день будет то же самое. В первые недели жизни младенцы обычно спят шестнадцать-семнадцать часов, при этом подряд – максимум четыре-пять часов. Новорожденные не обращают внимания на окружающую обстановку в отличие от детей, которые на несколько месяцев старше. Голод, шум, свет – все это не может помешать им уснуть в тот момент, когда мозг в этом нуждается. Эта потребность возникает часто и остро: б ольшую часть времени младенцы проводят в фазе быстрого сна, во время которого мозг так же активен, как и в период бодрствования.

Такое поведение – колебание между сном и активностью независимо от времени суток – называется многофазным сном. Монофазным считают сон, который длится в течение долгого промежутка времени без перерывов. Естественно, трудностей не избежать, когда у родителей с монофазным сном появляется младенец с многофазным. Сегодня ночное кормление может быть в час, завтра – в три часа, нет никакого четкого расписания, только непредсказуемый крик ребенка. Родителям приходится приспосабливаться к особым биоритмам малыша, пока он не достигнет четырех месяцев (в этом возрасте большинство детей начинают спать по восемь-девять часов подряд).

Но на этом проблемы родителей не заканчиваются. Хотя постепенно дети спят все меньше, они все сильнее сопротивляются этому процессу. Теперь ритуал отхода ко сну сопровождается бесчисленными детскими выходками. Родителям приходится выслушивать бесконечные просьбы о чашке воды, сказке или колыбельной. Эти ночные саботажи происходят постоянно, несмотря на то что сон (как длинный ночной, так и короткий дневной) делает ребенка жизнерадостным и счастливым. В одном исследовании ученые разделили малышей двух-трех лет на две группы. В одной у детей было строгое расписание с обязательным тихим часом, который они должны были проводить в кровати независимо от того, хотелось им спать или нет. В другой группе дети спали когда хотели, а это бывало редко. По ночам дети из обеих групп спали одинаково – по десять с половиной часов. Оказалось, что малыши, у которых было четкое расписание, днем спали на два часа больше тех, кто дремал когда захочется. В результате дополнительных часов сна они лучше взаимодействовали с родителями и своими сверстниками. Участники первой группы были «веселее, общительнее и менее капризными», как отметили исследователи. Они могли дольше удерживать внимание на каком-то предмете и в целом были спокойнее, поэтому лучше обучались и приспосабливались к новым условиям. Дети, спавшие не так много, вели себя нервно и гиперактивно, так как меньше находились в стадии быстрого сна, что отражалось на их взаимодействии с окружающим миром.

Никто не спорит с тем, что детям нужно много спать. Однако с этим связано столько проблем, что на проблеме уже начали делать деньги: публикуется множество книг о детском сне, написанных разного рода экспертами, каждый из которых утверждает, что именно его методика самая эффективная. Ричард Фербер, педиатр бостонской детской больницы, в 1985 году написал на эту тему одну из самых известных книг – Solve Your Child’s Sleep Problems. До этого сон редко упоминался в стандартных руководствах по воспитанию детей.

Фербер начал интересоваться сном в 1970-х, после того как у него появились дети. Каждую ночь он укачивал сына на руках, а тот все равно просыпался, стоило Ферберу переложить его в кроватку. Тогда Фербер задумался, почему ребенку так сложно заснуть самому. Постепенно он пришел к выводу, что дети просто не умеют этого делать. Потихоньку Фербер начал отлучать ребенка от семейной постели, оставляя его в кроватке. С каждым разом они с женой все дольше терпели плач младенца, прежде чем подойти к нему и успокоить. Фербер хотел, чтобы для сына засыпание больше не было связано с укачиванием, чтобы таким образом он понял: родители не всегда будут рядом и не смогут каждый раз откликаться на его крик. Сын же начал постепенно успокаиваться самостоятельно. Позднее в интервью Фербер сказал: «Младенец не может считать овец. Значит, нам надо придумать, как ему помочь. Надо мягко научить его засыпать. Причем засыпать самостоятельно. На самом деле для малышей это не так уж и сложно. Дети любят учиться».

Эта философия, известная как обучение сну, или «метод угасания», стала настолько популярной, что имя Фербера превратилось в глагол. Молодые родители начали расспрашивать друзей, как те «ферберировали» своих детей и помогло ли это. Сама по себе техника крайне проста. Родитель кладет ребенка в кроватку и возвращается его успокаивать через все б ольшие интервалы времени. Фербер советовал не поддаваться на вопли младенца и строго следовать плану по обучению сну. Со временем ребенок сможет справляться без посторонней помощи. В первом издании своей книги Фербер писал, что совместный сон с ребенком скорее затруднит процесс обучения. «Брать ребенка к себе в кровать имеет смысл на ночь-две, если он чем-то очень расстроен или болеет, но вообще это вредно». Он также предупреждал родителей: совместный сон может замедлить процесс развития у их детей чувства независимости. Фербер писал: «Если вы ощущаете, что вам больше нравится спать рядом с малышом, то обдумайте все еще раз хорошенько».

Смысл техники обучения сну в том, чтобы позволить родителям высыпаться. Во время работы в Бостоне Фербер постоянно выслушивал жалобы взрослых, практикующих совместный сон с детьми, на то, что им приходится просыпаться каждые два часа. В итоге они постоянно пребывали в состоянии полудремы, подскакивали по ночам из-за любого писка, а днем плохо справлялись как с работой, так и с домашними делами. Эта форма хронической сонливости особенно сильно отражалась на матерях. Команда Мичиганского университета опросила двадцать тысяч работающих родителей, и выяснилось, что женщины в два с половиной раза чаще мужчин просыпаются, чтобы позаботиться о ребенке. Проснувшись, мать бодрствует в среднем 44 минуты. Отец же, вставший на крик ребенка, ложится обратно спустя полчаса. Эти эпизоды мужской бдительности коротки и редки. Почти каждая третья мама просыпается ночью из-за малыша. Среди мужчин встает только каждый десятый. «Понятно, что поначалу распределение обязанностей по уходу за ребенком неодинаково из-за грудного вскармливания», – заметила одна из исследователей. И все же «затем этот дисбаланс так и сохраняется», – добавила она.

Последствия плохого сна начинают сказываться на трудовой деятельности молодых матерей. У многих возникают проблемы с выполнением своих обязанностей. Это немаловажно, учитывая тот факт, что большинство специалистов получают серьезные повышения и прибавки к зарплате в возрасте около тридцати лет (то есть именно тогда, когда у большинства женщин есть маленький ребенок). Сонные мамы борются с желанием уснуть на рабочем месте, и на этом побочные эффекты от ночного крика детей не заканчиваются. Как показало одно исследование, от качества сна ребенка зависит настроение его мамы, уровень стресса и усталости. Это очень простое уравнение: чем больше спит ребенок, тем лучше себя чувствует мама.

Если бы метод Фербера был на практике так же прост, как и в теории, то обещанный безболезненный сон значительно улучшил бы жизнь работающих родителей. Но все не так однозначно. В мучительные первые ночи применения «метода угасания» родители вынуждены слушать настолько душераздирающие крики, что вся эта затея кажется небезопасной для детской психики. Из-за этого многие родители переметнулись к Уильяму Сирсу, профессору педиатрии Калифорнийского университета, чей подход к сну абсолютно противоположен методу Фербера. Отец восьмерых детей, Сирс стал одним из главных идеологов так называемого естественного родительства. Он уверен, что совместный сон помогает не только укрепить связь с ребенком, но и лучше удовлетворять его потребности. Многие родители предпочитают подход Сирса, потому что боятся, что долгий плач скажется в дальнейшем на здоровье малыша. В журнале Mothering была статья о долгоиграющих последствиях безутешного крика. «Несомненно, игнорирование плача даже в течение пяти минут вредит детской психике. У детей, которых оставляют выплакаться в одиночестве, могут возникнуть затем проблемы с доверием и самовосприятием. Это может в дальнейшем привести к чувству бессилия, низкой самооценке и хроническому беспокойству», – предупреждал автор статьи. Джеймс Маккенна, преподаватель антропологии университета Нотр-Дам, отметил, что мамы, практикующие совместный сон, чаще всего кормят грудью. Дети, которые неизбежно просыпаются ночью, быстрее засыпают рядом со своими родителями. А хороший сон – это залог как физического, так и умственного развития ребенка.

Когда родители ложатся спать рядом с детьми, они повторяют метод, который широко практиковался в США несколько поколений назад и до сих пор принят в афроамериканских и азиатских семьях. До начала XX века колыбели большинства американских детей находились в родительских спальнях или в комнатах нянь. Достигнув определенного возраста, дети перебирались спать в кровати своих братьев или сестер. Но, как заметил Питер Стернс в издании Journal of Social History, в промежутке между 1900 и 1925 годами обычаи, связанные с детским сном, претерпели сильнейшие изменения за всю историю. В дом проникли новые шумные изобретения (например, радио и пылесосы), и у родителей появилась веская причина изолировать ребенка на ночь в тихой комнате, пока взрослая жизнь бьет ключом. Тем временем женские журналы начали печатать статьи экспертов о том, что совместный сон опасен и негигиеничен. Однако помимо этих предупреждений на популярности совместного сна отразились классовые заботы. Родители из среднего класса стали беспокоиться, что сон в одной кровати может намекать на неблагополучную финансовую ситуацию семьи. Многие были уверены: переезжая из города в пригород, они должны обеспечить каждому ребенку, даже младенцу, отдельную комнату. Один эксперт по сну рассказала мне, что родители из среднего класса до сих пор упорно противятся совместному сну, так как считают это шагом назад по социальной лестнице, особенно если у ребенка нет отдельной спальни. «Сейчас родители говорят мне: “Боже мой, как же плохо, если ребенок будет спать с нами в одной комнате”, – сообщила она. – То есть стоит вопрос не “Как мне это уладить?”, а “Стоит ли переезжать?”».

В последнее время ученые в области сна присоединились к педиатрам и антропологам для изучения особенностей детского сна. То, что они обнаружили, может стать для вас неожиданностью. Джоди Минделл – заместитель директора Центра нарушений сна детской больницы в Филадельфии, одной из лучших педиатрических клиник США. Там она имеет дело с различными заболеваниями, начиная с нарколепсии и заканчивая повышенной нервозностью. В неделю доктор осматривает около пятидесяти пациентов. Однажды Минделл поняла, что не знает ответа на элементарный вопрос: как спят маленькие жители Земли? Она могла только предположить, что родители из Сан-Франциско укладывают своих детей в то же время или таким же образом, как и их друзья в Токио.

Вместе с профессором Ави Садехом из Тель-Авивского университета и другими учеными Джоди Минделл опросила около тридцати тысяч родителей из Австралии, Канады, Китая, Гонконга, Индии, Индонезии, Кореи, Японии, Малайзии, Филиппин, Новой Зеландии, Сингапура, Тайваня, Таиланда, Вьетнама, Великобритании и США. Это было одно из первых и наиболее масштабных исследований моделей детского сна. Все участники опроса жили примерно в одинаковых условиях, соответствующих уровню американского среднего класса. У каждой семьи в доме имелись телевизоры, холодильники, горячая вода и другие удобства. Минделл предложила родителям ответить на простые вопросы: когда их ребенок ложится спать? спит отдельно или вместе с родителями? есть ли у него проблемы со сном?

Сказать, что ответы были неожиданными, – значит ничего не сказать. Оказалось, что на различных континентах родители поступают совершенно по-разному. Например, в Новой Зеландии детей до трех лет укладывают в 19:30, а в Гонконге – в 22:30. Но разница заключалась не только во времени. Все обычаи, связанные с детским сном, зависели от места, то есть определялись культурой, а не биологией. В Австралии 15 процентов родителей периодически спали вместе с детьми. В десяти тысячах километров от них, во Вьетнаме, так делали 95 процентов родителей. В Японии дети каждую ночь спали в среднем 11,5 часа, а в Новой Зеландии – 13 часов. И, как ни удивительно, в Китае, где большинство семей практикуют совместный сон, 75 процентов родителей жаловались на проблемы со сном у их детей.

Ученые рассчитывали, что исследование поможет определить, какой метод лучше: «обучение сну» или совместный сон, но надежда на это испарилась. Различий было гораздо больше, чем предполагали исследователи. «Я думала, что время отхода ко сну будет различаться на 10–15 минут, – рассказывала Минделл. – Вместо этого мы узнали шокирующий факт: во всем мире дети спят абсолютно по-разному». Теперь у нее было больше вопросов, чем ответов. «Мы не знаем, почему возникают такие различия и как они отражаются на детях, – продолжила Минделл. – Кто-то может предположить, что корейские дети меньше спят, потому что позже ложатся. В то же время, может быть, все дело в биологической разнице и корейским детям действительно нужно меньше спать. Это отдельная тема, в связи с которой существует масса теорий. Ей можно посвятить целую жизнь».

Дети спят в соответствии с культурными традициями своей страны до тех пор, пока не сталкиваются с глобализацией. В качестве примера Минделл привела историю одной мамы, которая выросла в Англии, училась в США, а работать переехала в Гонконг. Во всех этих местах практиковался западный подход к детскому сну, то есть ребенка с самого рождения укладывали спать в отдельную комнату. В Гонконге эта женщина наняла няню, чтобы та следила за тремя детьми, пока она на работе. Няня была родом из китайской деревушки и выполняла все обязанности так, будто воспитывала собственных детей. Когда наступало время тихого часа, она не оставляла детей в их дорогих кроватках, а брала на руки и клала рядом с собой на большой кровати. В течение недели они успешно практиковали совместный сон. Однако когда в выходные дни пациентка Минделл осталась с детьми наедине, она вновь попыталась уложить их в кроватки. Это оказалось кошмаром. Что бы она ни делала, малыши не переставали рыдать. Тогда она попросила няню укладывать их в собственные кроватки, но няня отказалась. Она уверяла, что детям ее подход нравится больше.

Может показаться, смысл всей истории в том, что совместный сон больше подходил этой семье. Но Минделл уверяет: дело вовсе не в этом. Просто дети оказались вдруг между Западом и Востоком, в один день они спали рядом с кем-то, а в другой – отдельно. Здесь главная проблема не в столкновении двух педиатрических методов, а в непоследовательности. «Дети расслабляются при помощи череды вечерних ритуалов, они тогда понимают, что будет дальше». Что касается ее гонконгской пациентки, любой из подходов мог бы быть успешным, если бы его строго придерживались.

Когда дело касается детского сна, заведенный порядок гораздо важнее, чем выбор родителей в пользу совместного или раздельного засыпания. Если каждый вечер разыгрывается один и тот же сценарий укладывания в постель, то процесс засыпания ребенка все меньше походит на битву. В одном трехнедельном исследовании Минделл изучала, как вечерний режим влияет на четыре сотни матерей и их детей (от новорожденных до дошкольников). В течение первой недели мамы ничего не меняли и укладывали детей так, как привыкли. После этого половине из них предложили следовать определенному плану. Каждой маме посоветовали выбрать точное время, когда она будет класть ребенка в его кроватку или родительскую постель. За полчаса до отбоя она должна была искупать ребенка в ванной, затем сделать легкий массаж или нанести на его тело лосьон. После этого нужно было сделать что-то успокаивающее – например, обнять малыша, покачать его или спеть колыбельную. Через полчаса после купания ребенок должен был лежать на своем спальном месте при выключенном свете. Мамы следовали этим инструкциям в течение двух недель, а потом рассказали об изменениях. Они все отметили, что из-за такого распорядка ночи стали спокойнее. Дети быстрее засыпали, меньше просыпались ночью и в целом дольше спали. Просыпались же они в хорошем настроении. Родители также стали спать крепче, и в результате мамы лучше справлялись со своими ежедневными обязанностями.

Исследование Минделл показывает, что защитники как «метода угасания», так и естественного родительства правы только частично. Если главный залог хорошего сна – последовательность, то уже неважно, что двухлетняя Абигейл спит в постели своих родителей. Похоже, другие профессионалы стали более гибкими в вопросах детского сна. Фербер, идеолог «метода угасания», пересмотрел свои взгляды на совместный сон в обновленном издании его бестселлера, вышедшем в 2006 году. Теперь он писал, что родителям, возможно, проще спать с детьми. И этот вариант допустим, если они соблюдают основные правила безопасности, чтобы случайно не нанести вред своему ребенку.

В конце концов, когда перед детьми встает выбор, почти все они выбирают отдельную постель. Без всякой подсказки Абигейл стала называть кровать в своей комнате «кроватью большой девочки». Ее родители полагают, что скоро она переберется туда из родительской спальни. Но разобраться с детским противоречивым отношением ко сну – это только часть дела. Вскоре мозг Абигейл будет достаточно развит, чтобы испытать действительно странный аспект сна. Как вы уже, наверное, поняли, скоро она увидит свое первое сновидение.