Текст книги "Поймать большую рыбу"
Автор книги: Дэвид Линч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Темп жизни
Пятьдесят лет назад люди говорили: «Все ускоряется». Люди продолжали повторять «Все ускоряется» и двадцать лет назад. Все время есть ощущение, что жизнь ускоряется. Сейчас даже сильнее, чем раньше. С ума можно сойти. Попробуйте несколько дней посмотреть телевизор или почитать газеты, и у вас возникнет ощущение, что перед глазами проносится весь мир.
Когда я пять лет работал над фильмом «Голова-ластик», мне казалось, что я уже умер. Я думал, что когда закончу снимать, мир изменится до неузнаваемости. «Меня словно заперли внутри фильма, а я не могу его закончить, – сетовал я. – Мир выкинул меня за борт». Я перестал слушать музыку, смотреть телевизор. Мне было совершенно неинтересно, что происходит вокруг, так как это усиливало чувство отчужденности.
Однажды я даже надумал смастерить фигурку главного героя Генри – дюймов восемь в высоту – и поместить ее в декорацию, построенную из ящиков. И так, кадр за кадром, я собирался доснять фильм. Это единственное, что приходило мне в голову, так как деньги на съемки у меня к тому времени уже закончились.
Как-то вечером мой отец и младший брат усадили меня в мрачной гостиной. Им нужно было со мной серьезно поговорить. Как люди очень ответственные, они уговаривали меня бросить съемки фильма и устроиться на работу. Ведь мне нужно было кормить жену и маленькую дочь.
В общем, я так и сделал – стал разносчиком газеты Wall Street Journal с зарплатой пятьдесят долларов в неделю. Я думал, что из этих денег смогу откладывать небольшую сумму на съемку очередного эпизода, и, таким образом, наконец, закончу фильм. Я начал медитировать. Джек Нанс – актер, игравший роль Генри, ждал меня три года: он постоянно обдумывал характер Генри, не давая ему умереть. В фильме есть кадр, в котором Генри входит в дверь. Мы начали этот эпизод, но прошло почти полтора года, прежде чем нам удалось закончить его – снять, как Генри появляется из-за двери. Я изумляюсь, как же нам все-таки удалось так долго быть вместе? Но Джек ждал и не переставал думать о своем герое.
Еcть поговорка: «Смотри на бублик, а не на дырку в нем». Видишь бублик и работаешь – это все, что в твоих силах. Нельзя управлять тем, что находится вне тебя. Вне твоей досягаемости. Но можно погрузиться в работу и сделать все, что от тебя зависит.
Мир не обойдет вас стороной. Конечно, нет гарантии, что медитация или работа разносчиком газет принесет вам удачу. Но, хотя на первый взгляд ваша жизни полна препятствий, с помощью концентрации и медитации преодолевать эти трудности можно гораздо эффективнее.
Йоги
Когда я впервые увидел изображение йогов, сидящих в позе лотоса где-то в лесах Индии, что-то в этой картинке заставило меня пристальнее вглядеться в нее. Я обратил внимание на лица йогов. Они не создавали впечатление людей, которые тратят время попусту. Напротив, их лица отражали знание, которым я не обладал, но которое очень хотел обрести, только не знал, как. Эта картинка меня заворожила. Эти йоги буквально излучали волю, достоинство и отсутствие страха. Их лица светились радостью и любовью, силой и энергией.
И тогда я подумал, что просветление – это нечто реальное, хотя пока эта реальность была мне недоступна. Я понял, что существует единственный путь к просветлению – надо нырнуть и посмотреть, что тебе откроет глубина. Потому что я знал, что, живя в Лос-Анджелесе и все время дрейфуя на поверхности, я не смогу изменить свою жизнь.
Ресторан Bob’s Big Boy
С середины 1970-х до начала 1980-х я почти каждый день бывал в ресторане Bob’s Big Boy. Я заказывал молочный коктейль, сидел и размышлял.
За обедом очень хорошо думается. Можно заказать коктейль или кофе и погрузиться в странные темные миры своего воображения, очнувшись, ты всегда возвращаешься в безопасное и уютное пространство ресторанчика.
Самая злая собака на свете
Комикс «Самая злая собака на свете» появился, когда я работал над фильмом «Голова-ластик». Сначала я нарисовал маленькую собаку. Она казалась ужасно злой. Я смотрел на нее и размышлял, почему же она злится.
Потом я нарисовал комикс, состоящий из четырех частей. Собака всегда находилась на одном и том же месте. Три части комикса изображали день, одна – ночь. То есть время движется, а собака – нет. И тогда меня осенило: собака злится на то, что происходит вокруг нее. Ей не нравится окружающий мир. Вот она слышит звуки, доносящиеся из дома, за забором что-то происходит, погода портится…
В итоге все свелось к звукам, которые раздаются в доме. Мне понравилась сама идея: диалог между звуками и тем, как собака на них реагирует. Именно диалог и должен был вызывать смех. Комикс захотел опубликовать еженедельник Los Angeles Weekly. В результате он печатал его в течение девяти лет. Через несколько лет им заинтересовалась газета Baltimore Sun. Каждый понедельник я просыпался с мыслью о том, какой сюжет я сочиню на этот раз. Затем я диктовал текст по телефону. Однако я не всегда сам делал надписи, и порой мне очень не нравилось, как они выглядят графически. В итоге несколько раз мне приходилось самому все переделывать.
Пока печатался комикс, мой редактор ушел в другую компанию, и я стал работать с другими. Через девять лет тот первый редактор вернулся в издание. И сказал, что пора заканчивать. Комикс себя изжил.
Музыка
Во время работы над фильмом «Человек-слон» я как-то сидел и слушал радио, где передавали «Aдажио для струнных» Сэмюэла Барбера. Мне тут же стало ясно, что эта музыка идеально подойдет для последней сцены фильма.
Я попросил своего продюсера, Джонатана Сэнгера, найти мне эту запись. Вскоре он появился с девятью различными вариантами исполнения. Я прослушал их и сказал Джонатану, что ни одна композиция не похожа на ту музыку, что я слышал по радио. Все девять совершенно не подходили. Тогда он купил другие записи.
И когда наконец я обнаружил ту самую музыку в исполнении Андре Превина, я убедился: «Вот оно». Ноты были одинаковыми во всех вариантах – главное отличие было в исполнении.
Музыка должна быть частью фильма, которая улучшает его. Нельзя просто взять и вставить любую мелодию, даже самую любимую композицию, думая, что она обязательно подойдет. Иногда музыка может быть совершенно не связана с эпизодом. Но уж если музыка «попала», вы сразу это почувствуете: в этот момент рождается то целое, которое больше, чем простая сумма отдельных частей.
Интуиция
Знать то, благодаря знанию чего известно все.
УПАНИШАДЫ
Жизнь полна абстракций. Единственный способ разобраться в них – включать свою интуицию. Она позволяет увидеть и принять решение. Интуиция – связь между эмоциями и интеллектом. Именно это сочетание крайне важно для режиссера.
Каким образом можно наполнить картину правильными, нужными вам чувствами? Ведь все режиссеры пользуются одинаковыми инструментами: камера, пленка, актеры, декорации. Но важно то, как соединяются отдельные составляющие. В этот момент и начинается работа интуиции.
По моему убеждению, обострить и усилить интуицию можно с помощью медитации, погружаясь в себя. Внутри нас находится океан разума – это и есть океан решений. Ныряя вглубь, вы оживляете его. Не нужно специально добиваться определенных решений: вы просто ныряете, и океан пробуждается. Интуиция расширяется, перед вами возникают пути решения проблем, появляется понимание того, где вы совершили ошибку и как ее можно исправить. Способность видеть и чувствовать нарастает, и все острые углы сглаживаются.
Единое поле
Единый безграничный океан сознания стал светом, водой и веществом.
И три состояния стали множеством их.
И была создана вся вселенная как безграничный океан сознания, вечно раскрывающийся внутри себя самого.
УПАНИШАДЫ
Океан чистого разума, о котором говорит Махариши Махеш Йоги, современная наука называет Единым полем.
Когда Махариши впервые приехал в Америку в 1959 году, квантовые физики еще не ввели понятие Единого поля. Поэтому общее мнение было скептическим: «Чепуха! Они ищут какое-то поле – основу всего, но ведь никто не знает наверняка, что оно существует на самом деле». Однако примерно 30 лет назад квантовая физика это поле открыла. В течение долгого времени ученые погружались все глубже и глубже внутрь явлений, и наконец обнаружили этот единый источник. А затем ученые, такие как Джон Хагелин,[5]5
Хагелин Джон (род. 1954) – квантовый физик, педагог, общественный деятель.
[Закрыть] подтвердили: «Все, что существует, берет свое начало в Едином поле».
Так встретились древняя и современная науки.
Ведическая традиция изучает законы природы, строение вселенной и внутренние взаимосвязи явлений. И этот океан чистого сознания носит имя Атман. Древняя мудрость гласит: «Познай себя». Но как это сделать? Невозможно познать себя, смотрясь в зеркало или сидя и разговаривая сам с собой. Познание находится глубоко внутри.
Трансцендентальная медитация – простой и естественный способ, позволяющий любому человеку заглянуть вглубь, исследовать более тонкий уровень сознания и интеллекта, войти в океан чистого разума, в Единое поле, в себя.
Основную роль здесь играет не понимание поля, а его ощущение. Вы ныряете в глубину и, ощущая ее, пробуждаете пространство чистого сознания. И оно расширяется. Просветление является высшей точкой этого расширения, и именно в нем сосредоточен наш основной потенциал.
Четвертое состояние сознания
Многим людям знакомо состояние трансцендентального перехода, но обычно оно переживается неосознанно. Например, мы входим в него, когда засыпаем. Еще бодрствуя, мы частично уже проваливаемся куда-то и иногда даже видим белое свечение и чувствуем прилив блаженства, вздрагивая всем телом. В процессе перехода из одного состояния в другое – от сна к бодрствованию – мы на мгновение оказываемся в пустоте. Именно эта пустота и позволяет нам выходить за границы.
Представьте себе круглую белую комнату, стены которой завешены желтыми, красными и синими шторами. Эти шторы – три состояния сознания: бодрствование, сон и мечтания. В промежутках между ними белеет пространство Абсолюта – чистого, блаженного сознания. Только на границе разных состояний сознания можно проникнуть в эти просветы. И хотя шторы скрывают комнату почти целиком, за ними всегда есть белые стены, в каком бы состоянии ни было ваше сознание, пространство Абсолюта все равно окружает вас. Иногда люди переходят в «просвет между шторами», сами того не подозревая. А с помощью трансцендентальной медитации можно сделать это осознанно: выйти за пределы бодрствования и, просто сидя и медитируя, вновь почувствовать постоянное присутствие белой стены. Вот что мне больше всего нравится в медитации.
Оказываясь там
Лишь Атман – лишь изначальная осознанность достойна того, чтобы видеть, слышать, созерцать и понимать ее.
УПАНИШАДЫ
Некоторые медитативные практики предполагают созерцание и концентрацию, но это держит вас на поверхности. Трансцендентального перехода не случается, таким путем не достичь четвертого состояния сознания и не обрести блаженства. Вы остаетесь далеко от глубины.
Техники релаксации помогают продвинуться немного вглубь. Это по-своему полезно, как сходить на массаж, но все же недостаточно. Трансцендентальный переход – нечто совершенно уникальное.
Когда вы погружаетесь внутрь, то оказываетесь в пространстве своего истинного «Я» и ощущаете невыразимое счастье. Там простирается чистый, безграничный океан счастья. Это блаженство – физическое, эмоциональное, ментальное и духовное, – начинает расти внутри нас. Все, что раньше подавляло и убивало нас, постепенно исчезает. В кинематографе люди постоянно испытывают огромные нагрузки, провоцирующие страхи и неврозы. Трансцендентальный переход позволяет посмотреть на жизнь как на удивительную, причудливую игру. И тогда нас наполняет творчество – море творческой энергии. Это вдохновенный порыв, что создает все сущее. Это мы.
Почему все так просто? Это свойство разума – стремление к более счастливому пространству. Нормальное и естественное желание. Чем глубже вы погружаетесь, тем полнее становится радость, и так до тех пор, пока вы не перейдете в состояние чистого блаженства. Трансцендентальная медитация – это способ, помогающий приблизиться к этому состоянию. Но именно соединение с океаном безмятежного блаженства способно менять вас и вашу жизнь.
Современная и древняя науки
Наука получает все больше доказательств реальности трансцендентального перехода. Полезные свойства этого перехода подтверждаются исследованиями. Электроэнцефалограмма, отражающая электрическую активность головного мозга, свидетельствует, что медитирующий человек пребывает в четвертом состоянии сознания. Я имел возможность воочию наблюдать результаты исследований во время совместного путешествия с нейробиологом Фредом Трэвисом.
Когда вы сочиняете музыку, разговариваете, поете или занимаетесь математикой, задействуются разные отделы мозга. Но только в переходном состоянии мозг работает целиком. И во время каждой медитации ваш мозг учится новому, целостному подходу, который он потом распространяет на все остальные виды деятельности.
Это переживание целостности по мере расширения контакта с Единым полем становится постоянным. Ничто не происходит сразу, но с каждым днем время вашего пребывания в этом состоянии будет увеличиваться. Ведическая наука утверждает, что Единое поле присутствует всегда, и можно постоянно быть в контакте с ним. Современная наука, развиваясь и получая новые доказательства, все больше с ней соглашается.
Везде и всегда
Медитировать можно везде, где бы вы ни оказались: в аэропорту, на работе, словом, где угодно.
Обычно я медитирую с утра до завтрака и вечером перед ужином, а если работаю над фильмом – до начала съемок и во время обеденного перерыва. Если мне что-то помешало, я медитирую и в конце съемочного дня.
Бывают случаи, когда никто из окружающих меня людей не практикует медитацию. Любопытно, но им все равно нравится то, чем я занимаюсь. Обычно я прошу отвести меня в тихую комнату, и мне тут же отвечают: «Нет проблем, сейчас я найду вам хорошее место, где вас никто не будет беспокоить». И я спокойно ухожу медитировать.
Мы тратим так много времени на бесполезные вещи! Стоит просто добавить медитацию в свое ежедневное расписание, и вы удивитесь, как органично она его дополняет.
Подлинность
Самое главное в медитации – ты становишься все ближе к своей подлинной сути.
Чистовой монтаж
Мне нравятся французы. Это самые большие в мире поклонники и защитники кинематографа. Они постоянно ищут хороших режиссеров, защищают их права и верят в чистовой монтаж. Поэтому я всегда считал удачей, если мне удавалось поработать над своим фильмом вместе с французской кинокомпанией.
Но я пришел к этому пониманию не сразу. Когда я работал над «Дюной», мне не дали возможность сделать чистовой монтаж. Этот фильм стал для меня огромным разочарованием. У меня было чувство, что я предал сам себя. Вдобавок к этому картина еще и провалилась в прокате. Если вы делаете то, во что сами верите, и терпите неудачу, это тяжело, но вы хотя бы можете после этого жить в ладу с самими собой. Если же проваливается проект, который был вам изначально чужд, это как умереть дважды. Невероятная боль.
Абсурдно, когда у режиссера нет возможности сделать фильм таким, каким он его задумал. Но, к сожалению, в кинематографическом бизнесе это случается часто.
Я пришел из мира живописи, где у художника нет таких проблем. Он пишет свою картину в одиночку. И никто не подходит к нему со словами: «Слушай, здесь надо поменять оттенок синего».
Точно так же глупо думать, что фильм станет интереснее, если в его создание вмешается кто-то еще. Раз уж режиссеру поручили сделать фильм, значит, он имеет право снять картину в полном соответствии со своими идеями. Поэтому он должен лично следить за всем, что происходит в кадре: важна каждая мелочь, слово и даже звук, иначе фильм не получится. И если картина провалится в прокате, режиссер по крайней мере будет знать, что сделал со своей стороны все возможное.
В итоге фильм «Дюна» стал для меня катастрофой. Когда я согласился не проводить чистовой монтаж, то заранее знал, что ничем хорошим это не кончится. Конечно, я продолжал надеяться на лучшее, но чуда не случилось. Результат был плачевным, и я был просто подавлен.
И вот к чему я веду. Когда вы медитируете и находитесь в спокойном и блаженном пространстве Единого поля, проблемы отступают. Появляются силы переживать неудачи и переступать то, что погубило очень многих. Те, кто не справился с отчаянием, просто переставали снимать.
Психотерапия
Однажды я пошел к психотерапевту. В моей жизни происходили события, которые с некоторых пор стали повторяться регулярно, и я решил: «Все, мне нужна психотерапия». Войдя в кабинет, я спросил у доктора: «Как вы считаете, может ли этот процесс повредить моему творчеству?» и он мне ответил: «Что ж, Дэвид, буду с тобой честен – может». Я пожал ему руку и вышел.
Сновидения
Мне нравится логика сновидений. Я просто обожаю сны. Но мне не удается заимствовать из них идеи. Гораздо чаще я черпаю новые идеи из музыки или дальних прогулок.
Во время съемок фильма «Синий бархат» я постоянно бился со сценарием. Мне пришлось написать целых четыре варианта. И проблемы возникали вплоть до окончания съемок. Однажды я сидел кабинете и готовился к встрече, которая должна была состояться в соседней комнате. Там работала секретарша, и я попросил у нее лист бумаги, чтобы записать приснившийся мне прошлой ночью сон. И тут все встало на свои места. Не хватало всего-то трех мелочей, которые помогли мне справиться со всеми проблемами. Вот, пожалуй, единственный раз, когда сновидения принесли мне пользу.
Анджело Бадаламенти
Я познакомился с Анджело Бадаламенти на съемках «Синего бархата», и с тех пор он пишет музыку ко всем моим фильмам. Он стал мне почти братом.
Обычно мы работаем так. Я сажусь рядом с ним за фортепьяно и начинаю говорить, а Анджело играет, буквально играет мои слова. Хотя порой он не вполне понимает меня, и музыка получается плохой. Тогда я ему говорю: «Нет, Анджело, не то» – и стараюсь сформулировать свои мысли иначе. Он начинает играть по-другому, но что-то опять не выходит. Тогда я повторяю: «Нет, нет, Анджело» – и ищу новые слова. Иногда по ходу дела он вдруг что-то улавливает, и я восклицаю: «Есть!» А он продолжает свое волшебство, и все становится на свои места. Я обожаю этот процесс. Если бы Анджело был моим соседом, я бы проводил так каждый день. Но он живет в Нью-Джерси, а я в Лос-Анджелесе.
Звук
Порой вы находите музыкальный фрагмент, который идеально ложится на сценарий. Часто во время съемок, слушая диалоги актеров, я параллельно включаю в наушниках музыку. Она помогает проверить, все ли идет как надо: в нужном ритме и при правильном освещении. Так вы убеждаетесь, что не отклонились от основного курса. Хорошо, когда у вас есть музыка, хранящая в себе первоначальную идею фильма или эпизода.
Вообще звук очень важен для восприятия всего фильма. Поиски нужного ощущения пространства, создание атмосферы диалога сродни музыкальной импровизации.
Чтобы добиться желаемого настроения в кадре, нужно постоянно экспериментировать. Подчас это настроение появляется уже после того, как фильм смонтирован. Поэтому я всегда стараюсь собрать побольше так называемых «дров», которые могут пригодиться мне в дальнейшей работе. У меня получаются целые поленницы из этих исходных материалов. Ведь даже один лишний звук может разрушить целый эпизод.
Подбор актеров
Не важно, насколько хорош актер: во время кастинга режиссер ищет именно того человека, который идеально подходит на конкретную роль.
Я никогда не заставляю актеров читать текст с листа. Мне кажется, для них это настоящая пытка, да и мне это ничего не дает. Кроме того, мне тут же хочется начать с ними репетировать. А это заняло бы очень много времени, ведь с каждым актером нужно работать по отдельности. Поэтому я просто разговариваю с ними и наблюдаю за их поведением. Пока мы беседуем, я мысленно прогоняю их через весь сценарий. Некоторым удается пройти только часть, а дальше они останавливаются. Но когда актеру вдруг удается дойти до конца, я убеждаюсь, что он готов для роли.
Во время съемок «Синего бархата» моим ассистентом по подбору актеров была Джоанна Рей. Нам постоянно приходил на ум Деннис Хоппер. Но все вокруг тут же говорили: «Что вы, с ним невозможно работать. Он сейчас в плохой форме, и ничего, кроме проблем, вы не получите». Поэтому мы продолжали кастинг. Но однажды мне позвонил агент Денниса и сказал, что тот «завязал» с алкоголем и уже снялся в одной картине. И если я хочу убедиться в этом, то могу позвонить тому режиссеру. Потом со мной связался сам Деннис и сказал: «Я должен сыграть Фрэнка, потому что я и есть Фрэнк». Его слова меня одновременно взволновали и испугали.
Иногда я с самого начала примеряю на роль какого-то определенного актера. Так было с фильмом «Мал-холланд Драйв». Помню, как-то вечером в полвосьмого я сидел и надиктовывал что-то своей ассистентке, очень милой женщине. Мне вдруг захотелось пошутить, и я начал разговаривать, смешно коверкая слова, как ковбой из «Малхолланд Драйв». В этот момент я понял, что мой приятель Монти Монтгомери идеально подходит на эту роль. А ведь он не был профессиональным актером. Хотя он все равно актер, причем замечательный. И он просто создан для этой роли.
К некоторым актерам я возвращаюсь снова и снова. Например, к Кайлу Маклахлану. Он мне очень близок, можно сказать, что он – мое второе «я». Но основное правило гласит: на каждую роль нужно брать правильного, подходящего актера. С этим приходится мириться. И хотя Кайл мой друг, к сожалению, я не смогу пригласить его в фильм, если данная роль ему чужда.
Интересно, что во время работы с актером вы заранее составляете себе его образ в определенной роли. Но вдруг за обедом или в какой-то другой ситуации он поворачивается к вам совершенно другой стороной. Такие моменты важно запоминать. Во время следующего кастинга кто-то скажет: «Ну, Кайл не справится с этой ролью», а вы, вспомнив другую его сторону, ответите: «Нет, справится».
