Текст книги "Рождественские забавы"

Автор книги: Дэвид Лэнгфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Рассказ из антологии "Лучшее юмористическое фэнтези".

Дэвид Лэнгфорд

Дэвид Лэнгфорд

Рождественские забавы

О Рождество в Шамблз-холле! Все было как на карти нах, изображающих его празднование когда-то в старой доброй Англии, – святочные поленья, гирлянды из бумажных колец и, как полагается, елка, со всеми украшениями, свечками и игрушками. В огромном зале горел камин, излучая бесконечные волны тепла и поднимая настроение. А вокруг дома лежал снег, и по нему гордо поскакивала местная малиновка… Снег, как и должно быть на Рождество, засыпал все вокруг, укутал голые деревья но обеим сторонам длинной подъездной аллеи, ведущей к усадьбе. И на этом снегу не было ни единого следа.

– Конечно же, – проворковала Фелисити, прижимаясь к сидевшему возле окна достопочтенному Найджелу, – мы совершенно, совершенно отрезаны от внешнего мира. Случись что-нибудь…

Над камином в роскошной столовой висел объект-напоминание. В соответствии с правилами, такой должен был присутствовать в каждом эпизоде. Здесь это был написанный маслом пейзаж, копия снимка, сделанного исследовательской ракетой на сумеречных просторах некой планеты, вращающейся вокруг звезды Барнарда. Сверху картина была украшена веточкой омелы ^[1].

Лорд Блекхэт ^[2], финансист из Сити, разорил бессчетное число мужчин и изо всех сил старался погубить не меньшее количество женщин, но при этом был не лишен некоторой сентиментальности и всегда приглашал своих жертв на Рождество в Шамблз-холл. Таким причудливым способом он играл с Судьбой. Он никогда не утруждал себя тем, чтобы убрать или обезопасить хоть какую-то часть его оружейной коллекции, напоминавшей о его спортивной молодости; все это в огромном количестве украшало дубовые панели на стенах. Палаши, арбалеты, рапиры, дробовики, дубинки, кистени, гарроты, склянки с синильной кислотой всегда были в холле под рукой. К сегодняшнему празднику лорд Блекхэт добавил перчику, шантажируя несносного старого полковника и не дав согласия на уже намеченную свадьбу своего сына и Фелисити.

Очередным увлечением герцогини Спонг в этом году было гадание на картах Таро. Как старинный друг семьи, мошенническим путем лишивший герцогиню причитающегося ей наследства, лорд Блекхэт любил потакать ее капризам.

– Одну карту поверх твоей, другую поперек, – нараспев произносила она, раскладывая карты.. – Вот это у тебя на сердце, а это – в голове, а вот твоя судьба, которая настигнет тебя примерно во время ужина.

– Интересно, – произнес его светлость без особого удивления, – они все как будто тузы пик.

Полковник и профессор шагали по Тисовой аллее, рассказывая байки на темы теории относительности и охоты на тигров близ города Пуна.

– Господи, – внезапно сказал профессор. – Здесь следы… Похоже, они принадлежат гигантской собаке!

– Мне кажется, здесь была собака управляющего. Огромная зверюга, черт побери.

– На мгновение мне подумалось, что, несмотря на Рождество, нечто дурное может все же нарушить наше веселье, ха-ха.

Полковник коротко рассмеялся:

– Кое-кто расколет здесь, как орешек, любую тайну, проф. Забавно, что среди гостей будет тот самый прославленный сыщик-любитель Честер Дикс, благодаря которому столько подлых душегубов предстали перед судом!

– Ах да, я-то, по рассеянности своей, чуть было не забыл. Но, полковник, Дикс, конечно же, приехал сюда не… работать?

– Галиматья! Вздор! Выкиньте такие мысли из головы, дружище!

Профессор вздрогнул.

– А… что это там промелькнуло?

– Всего лишь зловещая сорока, проф. Она перелетела лам дорогу. Говорят, это предвещает горести и неудачи, как и те тринадцать черных кошек, вон там.

– Мышление ученого не приемлет подобной ерунды, – со всей ответственностью произнес профессор, проходя под приставленной к стене лестницей ^[3].

Из холла донесся звон разбитого стекла: юная горничная уронила еще одно зеркало.

– Просто перестарались те, кто создавал здесь надлежащую атмосферу, – пробормотал полковник. – Ну что же, Рождество бывает лишь раз в году.

* * *

Честер Дикс осмотрел себя в зеркале над туалетным столиком. Нафабренные усики, охотничья шляпа, монокль, увеличительное стекло – все, кажется, как надо.

– Нужно уметь пользоваться маленькими серыми клеточками ^[4], – сказал он наугад. – И что же, ей-богу? Когда вы отбросите все невозможное, то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось… ^[5] – Тут он сбился и начал все заново.

– Мортимер, – сказал невероятно красивый, но страдающий потерей памяти незнакомец, загадочным образом появившийся в Шамблз-холле как раз перед тем, как снегопад практически отрезал усадьбу от близлежащей деревушки Мэйхем Парва ^[6].– Себастьян. Чолмондели, произносимый как Чили ^[7]. Что-то очень похожее на одно из этих имен.

– Алдиборонтифоскофорниос, – предложила Фелиситн первое, что пришло ей в голову. – Хрононхотонтологос ^[8], произносимый как Крис. Ведь узнаете же вы собственное имя, когда его кто-то назовет.

– Конечно узнаю. Фред. Фред! Нет… нет, не Фред. Достопочтенный Найджел Скаттергуд ^[9], сын Блекхэта и наследник нечестно нажитого состояния, угрюмо вперил взор в огонь, пылавший в огромном камине.

– Четыре Рождества с момента запуска, черт возьми. Как бы я хотел, чтобы хоть раз детектива сыграл кому-нибудь другой.

– Ну, все-таки он у нас ведает информационной системой, дорогой, – сказала Фелисити.

– Виктор. Витамин. Вителлин. Виртуальная реальность, – бормотал незнакомец. – Нет, почти наверняка не это.

– А может, нам всем чуточку постараться и не выходить из образа? – предложила Фелисити и одернула подол короткой юбки. – Найджел, я рассержусь не на шутку, если ты так и будешь дальше терпеть упрямство лорда Блекхэта. Я хочу выйти замуж за мужчину, способного на решительные действия. Я… нас, кажется, кто-то подслушивает за дверью?

– Этот тип, страдающий амнезией, – задумчиво рассуждал профессор, обращаясь к герцогине, – странным образом напоминает мне младшего брата хозяина этого дома; того самого, знаете ли, который давно считается погибшим при подозрительных обстоятельствах в антарктической экспедиции, когда выжить удалось лишь одному человеку, самому Блекхэту. Поразительно, что за фантазии порой приходят в голову.

– Есть еще одна необычная деталь, о которой мало кто знает, – сказала герцогиня, – в этой семье нередко появлялись однояйцевые близнецы.

* * *

Рождественский обед был, как всегда, великолепен: индейка, такая огромная и мясистая, что ею могла бы две недели питаться целая семья, бренди, пылающий на плам-пудинге, хлопушки ^[10], которые разрывались с подобающим треском, но в этом году ни одна из них не стала прикрытием для выстрела из пистолета. Однако атмосфера за праздничным столом царила странная. Дернув за конец хлопушки на пару с каждым из двенадцати гостей, лорд Блекхэт от нечего делать развернул свернутый в трубочку листок бумаги, выпавший из последней хлопушки. На таких листочках обычно пишут какие-нибудь забавные девизы. На этом же были наклеены буквы, вырезанные из газеты. Получалось из них вот что: «тЫ УМрешь сеГОдня ВЕЧЕРом».

Листочки из остальных одиннадцати хлопушек содержали аналогичные послания.

– Мы можем узнать, не правда ли, характерный шрифт «Методистского Вестника графства Уэссекс» из «Собаки Баскервилей»? – пробормотал стоявший рядом с хозяином Дикс – Alors ^[11], друг мой, мы уже кое-что выяснили.

– Вот еще, чепуха, и только, – произнес его светлость и жестом подозвал к себе дворецкого. – Старвелинг ^[12], я удалюсь в библиотеку и посвящу вечер переделке моего завещания. Вы же заглянете ко мне ближе к полуночи, принесете виски с содовой и убедитесь, что я… нахожусь в добром здравии.

– Как вашей светлости будет угодно, – ответил Старвелинг.

В камине столовой еще вспыхивали огоньки, а Честер Дикс, гениальный сыщик-любитель, сидел с полузакрытыми глазами над остатками праздничного пира, сомкнув кончики пальцев и погрузившись в размышления. Гости, все до единого, без сомнения, по очереди заглянут в библиотеку, влекомые тайными мотивами. В надлежащий момент раздастся оглушительный грохот упавшего на пол серебряного подноса и звон разбитого бокала, а безукоризненный Старвелинг будет с деланым потрясением взирать на обмякшее тело, сидящее за старинным столом красного дерева в библиотеке лорда Блекхэта. И тогда расследование покажет… Но тут его мысли были прерваны самым ужасным образом.

– Молния? – предположил профессор.

– Среди совершенно ясного неба? – откликнулся полковник.

Наверху Фелисити и достопочтенный Найджел безрезультатно пытались составить себе убедительное алиби.

– А может, это просто земля пошевельнулась? – спросила она.

– Черт побери, я к тебе почти и не прикасался.

В курительной комнате страдающий амнезией незнакомец объяснял Старвелингу:

– Я почти вспомнил, у меня так и вертелось на языке, но тут я отвлекся из-за землетрясения.

– В высшей степени прискорбно, сэр.

Герцогиня, сидевшая одна в Лиловой гостиной, перевернула тринадцать пророческих карт и увидела, что все они изображают Пекаря Булочку. Она нахмурилась.

Лорд Блекхэт, которого происшествие застигло врасплох в тот самый момент, когда он ущемлял права своих наследников, ощупал себя вдоль и поперек. Он, похоже, был совершенно невредим.

– А я уже думал, что на этот раз они разделаются со мной с помощью наэлектризованной приписки к завещанию. Это было бы чертовски хорошо придумано…

– Я собрал вас здесь, – протараторило нечто, напоминавшее гениального сыщика-любителя Честера Дикса,– потому что один из вас виновен. Не пройдет и двадцати четырех часов, как я назову виновного.

Его фигура казалась полупрозрачной и слегка колыхалась в воздухе.

Старвелинг едва заметно кивнул.

– Сэр, – сказал он, – злодей-преступник, столь коварно погубивший лорда Блекхэта в самом расцвете лет еще… хм… не совершил убийства. Преступления, кажется, так и не произошло.

– Nom d'un cochon! Merde!^[13] Да это же меня убили, и причины я обязательно выясню!

– Послушайте, а ведь игра-то началась, да? – с восторгом произнес полковник. – И происходит все совсем по-новому.

Система Виртуальной реальности демонстрировала, насколько это позволяли ее возможности, сразу две версии Дикса: один раздраженно жестикулировал, а другой, без сомнения мертвый, сидел за длинным дубовым обеденным столом, уронив голову среди десертных тарелок и бокалов для портвейна.

С некоторым затруднением выйдя из образа смышленой юной девушки, едва начавшей выезжать в свет, Фелисити сказала:

– Разговаривает с нами сейчас ваш дубль, верно? Заложенный вами в программу автоматический аналог. То есть ваше истинное «я» уснуло в запоминающем устройстве системы Виртуальной реальности, или вроде того. Так что же?

Сыщик эффектным движением подкрутил усы.

– Будьте любезны, мадемуазель, задействуйте ваши маленькие серые клеточки. Честер Дикс не «засыпает» во время расследования. Архонты ^[14] Афинские! Дело явно нечисто.

– Ладно, ладно, игра окончена, – рявкнул достопочтенный Найджел. – Прекращаем. Прекращаем. Раз с Честером что-то случилось, нам нужно вернуться к реальности и разобраться. Прошу прощения у всех, что не даю как следует развлечься. Прекращаем, прекращаем… Почему он, чтоб ему провалиться, не прерывает цикл?

– Тысяча извинений. Я осмелился на небольшую вольность и активировал, как бы это сказать, гамма-гамма регулирование. Никому не позволено будет покинуть Шамблз-холл, пока тайна не будет раскрыта.

Он с надменным видом удалился из комнаты.

– Господи Иисусе, – произнесла Фелисити.

– Кто хочет сыграть в теннис?

– Не смешно, милая, – сказал, дрожа, достопочтенный Найджел.

Холодно было, почти как в межзвездном пространстве. Они соорудили из теннисных ракеток нечто вроде снегоступов и проделали около полумили по пустынной белой дороге. Было совершенно непонятно (как отметил профессор), какого полезного результата они смогут добиться, если доберутся до полицейского участка в деревне, однако попробовать, как им казалось, было необходимо.

– А кругом лежал снег, глубокий, хрустящий и ро-о-в-ный, – пропела Фелисити. – Тоже мне, отрезаны от внешнего мира. Толщина снега нигде не превышает и шести дюймов.

Пройдя по заснеженной дороге дальше, они наткнулись на бесконечно длинную и высокую стену, которой до этого почему-то было не видно. По цвету она напоминала ту темноту, которую видишь за своими веками, когда зажмуришься.

– Вот это я и называю «быть отрезанными от внешнего мира», – мрачно проговорил Найджел.

– А я называю такое халтурным программированием, – отозвалась его спутница.

Подозреваемые собрались в библиотеке, а детектив в это время делал гипсовые слепки очень странных свежих следов, которые он обнаружил. Следы шли по заснеженной усадебной дороге в обоих направлениях.

– Не понимаю, – сказала герцогиня.

– Тогда я разъясню вам ситуацию так, будто вам обо всем этом ничего не известно, – начал профессор.

Его поспешно перебил достопочтенный Найджел:

– Да все ясно. Честер выпал из канала связи с гейм-мастером, это в тот самый момент, когда все как бы задрожало, и вместо него начала действовать эта проклятая программа, его двойник. Чтобы из этого выпутаться, нам нужно предоставить ей какую-то разгадку. Кто-то просто должен будет сознаться.

Они бросили жребий при помощи колоды карт, и не повезло загадочному незнакомцу.

– Но вы же даже имени моего так и не узнали, – захныкал он.

– Просто это не предусмотрено сценарием, – успокоил его профессор.

Достопочтенный Найджел нервно водил пальцами по резным дубовым панелям, украшавшим стены библиотеки, и одна из деревянных роз от его прикосновения вдруг провалилась. Тут же высокий стеллаж, заставленный бесчисленными томами Агаты Кристи, отъехал в сторону. А за ним обнаружился потайной ход.

– Да ё… – начал было Найджел, но, поскольку это не было предусмотрено сценарием, он поправился: – Я хотел сказать, да черт возьми.

– В действительности я прихожусь лорду Блекхэту братом, однояйцевым близнецом, а сходство между нами устранено с помощью пластической хирургии, – все более уверенным тоном рассказывал тот, кого до этого считали незнакомцем. – Я много путешествовал по Южной Америке и собрал некоторое количество яда, добываемого из древесных лягушек. Он используется для отравления стрел и науке практически неизвестен. Я начинил ядом сыр стилтон, предназначенный для лорда Блекхэта, который, к сожалению, принял меры предосторожности и незаметно, ловким движением руки поменялся тарелками с несчастным своим соседом, сыщиком Честером Диксом. Я же постарался обеспечить себе алиби, устроив фиктивный звонок из Варшавы с сообщением для меня; в действительности звонил мой сообщник с телефонного аппарата в каморке дворецкого. Теперь, когда вы уже взяли мой след, мне остается лишь во всем сознаться. Я попался.

– Забавная выдумка, – улыбнулся детектив. – Но вы так и не объяснили необыкновенного ночного происшествия с собакой.

– И что же это за любопытное ночное происшествие с собакой?

– Это слово оказалось написанным задом наперед ^[15]. – На мгновение великий детектив замялся. – Да ладно, не стоит больше об этом. В вашем рассказе есть лишь одна серьезная ошибка, друг мой. Я скрупулезно осмотрел тело. Мои методы вам известны. Несчастный, несомненно, скончался от острого нарушения мозгового кровообраще

ния, то есть инсульта. А вовсе, скажу я вам, не от какого-то малоизученного яда для стрел…

– У него же есть доступ к системам нашего корабля,– прошептала Фелисити.

– Вот что случилось со стариной Честером. Я всегда подозревал, знаете ли, что он подделал свою физическую оболочку, чтобы быть допущенным к этому путешествию.

– Скончался естественной смертью! – поспешил воспользоваться моментом достопочтенный Найджел. – Никакого убийства не было. Дело закрыто.

– Убийце, конечно же, хочется, чтобы именно так мы и решили. Мы имеем дело с чрезвычайно хитрым преступником, друзья мои. Сейчас я уже наполовину все понял… но лишь наполовину.

– Ох… вот досада-то, – бросила Фелисити.

Часть гостей собралась в огромном зале вокруг сверкающей огнями рождественской елки.

– А что, если всем нам покончить с собой?.. – неуверенно предложила герцогиня.

– Тогда игра продолжится, но мы уже выйдем из интерактивного режима, – проворчал лорд Блекхэт. – Мне когда-то такое больше всего нравилось: витаешь вокруг, как призрак, и наблюдаешь, как вы все заморачиваетесь с расследованием.

– Тогда преступление, возможно, так и не будет раскрыто, – сказал достопочтенный Найджел. – А по сценарию предусмотрено прерывание в случае, если программа установит неразрешимость задачи?

Фелисити состроила гримасу.

– Бог его знает. Точнее, Бог и Честер.

– Проклятие! – выругался полковник. – Кто-то из нас просто обязан попасться с поличным. Хватит уже дурью маяться. Я же должен управлять космическим кораблем.

– Придумал! Второе убийство! – Найджел щелкнул пальцами. – Снова будем тянуть жребий.

– А укокошат обязательно меня, – заявил загадочный незнакомец. – Тот, кого подозревали в первом убийстве, всегда оказывается жертвой второго. Классическое развитие сюжета.

– Нет. Все идет к тому, что убьют Блекхэта, – с раздражением проворчал полковник.

Герцогиня вздохнула и распечатала новую колоду карт.

– Ой! – воскликнула Фелисити, изображая ужас, когда дверь библиотеки со скрипом распахнулась. – Ах! Я просто проходила мимо и нож взяла случайно. У меня вылетело из головы, что, оказавшись на месте преступления, ни к чему нельзя прикасаться… Кто бы мог подумать, что в старике так много крови?

(Серебрянный кухонный нож для рыбы был неудобным орудием убийства, но Найджел нашел его весьма живописным. «Да он же совсем тупой, будь он неладен», – раздраженно проворчал лорд Блекхэт, испуская последний вздох.)

Великий детектив окинул орлиным взором место преступления, мгновенно оценив обстановку.

– Нет, – сказала Фелисити. – Бесполезно. Какое же огромное пятно крови у меня на платье… И шесть свидетелей, которые были в коридоре и подтвердят, что с момента, когда его светлость в последний раз видели живым, никто, кроме меня, в помещение не заходил… Мне никак не скрыть от вас моей вины, все очевидно.

Сыщик, то затягиваясь изогнутой, как саксофон, курительной трубкой, то отпивая из бокала безумно дорогой выдержанный бренди, ползал по полу на четвереньках. Потом он поднялся и прикоснулся к какому-то месту на деревянной обшивке. Потайная дверь, петли которой были отлично смазаны, отворилась.

– Разрази меня гром! Комната-то вовсе не закрыта со всех сторон, скажу я вам. И теперь я хочу задать вам лишь один вопрос, милая моя девочка. Кого вы прикрываете?

Фелисити еле слышно произнесла одно слово.

Вскоре после этого.

– Кажется, в преступном мире существует понятие, – произнес профессор с некоторым отвращением к предмету обсуждения, присущим людям науки, – в литературе называемое «подставить»? Так вот, я предлагаю следующее…

Труп дворецкого Старвелинга, лежавший в его каморке, представлял душераздирающее зрелище. Это был не сам игрок, а лишь созданная программой копия, но достопочтенный Найджел испытал самые настоящие угрызения совести, пока совершал свое дело и размещал необходимые улики.

– «Это сделал я. Я больше не могу терпеть самого себя, мне незачем жить дальше. Прощай, жестокий мир. Передайте горничной, пусть на второй день Рождества откупорит для всех портвейн урожая сорок девятого года», – прочел вслух следователь подозреваемым. – Как же решительно старина был настроен, если написал все это собственной кровью на столе, выстрелив перед этим себе прямо в сердце. Он еще и почерк исказил.

– Ах, – виновато вздохнул Найджел.

– Да, но убийца забыл, во-первых, что желтый яд на самом деле не желтый, а бледно-сиреневый… и во-вторых, что Старвелинг был левшой.

Найджел испустил сдавленное восклицание, в котором еще более явственно слышалось сознание своей вины.

– К счастью, я всегда ношу в табакерке дактилоскопический порошок…

Вокруг нетерпеливо зашаркали ногами, пока безжалостно вершилась судебная экспертиза.

– Нет! Здесь какая-то ошибка! – неубедительно воскликнул Найджел.

– Боже, капитан, ну и жалкий же из тебя актер, – прошептала Фелисити.

– Ну что ж, результат удовлетворителен. В высшей степени удовлетворителен. Какой же вывод нам следует сделать из того факта, что отпечатки на пистолете в точности соответствуют отпечаткам пальцев достопочтенного Найджела Скаттергуда? Да, конечно же, этот невинный человек отдал пистолет кому-то другому перед тем, как было совершено преступление. Иначе он обязательно позаботился бы о том, чтобы на оружии не осталось отпечатков пальцев!

Полковник робко предположил, что за всем этим кроется двойной обман, но сыщик уже увлеченно разворачивал цепь логических умозаключений и поведал, что неизвестный преступник ловко стрелял из пистолета при помощи проволочного каркаса, чтобы не смазать имевшиеся на оружии отпечатки пальцев…

– Мы чрезмерно полагаемся на рассудок, – сказала Фелисити. – Этот поддельный Честер, как и настоящий, до мозга костей пропитан детективной литературой. Нам его не перехитрить.

– Премного благодарен, дорогая, – раздраженно отвечал достопочтенный Найджел. – Как бы мы узнали без твоего разъяснения, что ситуация совершенно безнадежна?

– Но если бы могли воспользоваться системой AI ^[16] нашего корабля, она сочинила бы для нас какую-нибудь сверхзаумную комбинацию, на которую клюнул бы любой великий детектив.

– Если бы, если бы, – проворчал полковник. – Если бы свиньи могли летать, мы все могли бы скрыться, сев на них верхом, но у нас и свиней-то нет.

– Подождите, – вмешалась Фелисити. – Как сказал бы он, когда все логичные решения отброшены, стоит попробовать какую-нибудь несусветную чушь. Милая герцогиня, где тот планшет для спиритических сеансов, с помощью которого мы вызывали духов накануне Рождества? Помните, все тогда получили такие волнующе-зловещие, нагнетающие мрачную атмосферу предостережения?

После долгих поисков устройство было наконец обнаружено под кипой анонимных писем.

– Что за чепуха, – досадовал достопочтенный Найджел, но планшет уже заскользил от одной буквы к другой. Под кончиками пальцев всех присутствующих он двигался сначала нерешительно, а потом все увереннее. – Ну и как, что-нибудь складывается?

– L-O-G-I-N, – произнесла Фелисити. – Многообещающее начало. Теперь нам понадобится побольше бумаги и карандашей.

Полночи они, не покладая рук, размещали самые разные улики везде, где порекомендовала система Космического Интеллекта.

Достопочтенный Найджел, с затуманенным взглядом, мучаясь от похмелья, поднял серебряную крышку самого большого блюда, стоявшего на буфете. Там обнаружилась, как и следовало ожидать, копченая селедка ^[17]. Он все же предпочел яичницу с беконом. Остальные уже собрались вокруг накрытого к завтраку стола, а всемирно известный сыщик, проведя все утро в поисках улик, был теперь готов выступить с речью.

– Это одно из самых непостижимых и сложных дел, которые мне случалось расследовать. Даже я, Честер Дикс, чей геральдический щит разбит на шестнадцать частей, а маленькие серые клеточки не ведают себе равных… даже я вынужден был задействовать все свои детективные способности, и мне едва удалось раскрыть это дьявольски хитроумное преступление. Но теперь у меня готов ответ!

Фелисити негромко зааплодировала.

– Первым привлек мое внимание тот факт, что алиби с граммофонной записью стука клавиш пишущей машинки явно поддельное и отлично сбивает с толку. Потом я понял, что юная горничная, взглянув на часы в комнате, которая, как мы полагаем, была заперта, увидела на самом деле отражение часов в зеркале, в результате чего исказился отсчет времени и все дело в буквальном смысле слова перевернулось вверх тормашками. Что же касается отравленного ножа для обрезки сигар…

Собравшимся к завтраку было не так-то просто уследить за нитью его рассуждений: упоминались легендарный полярный кинжал, то есть ледяной клинок, впоследствии бесследно растаявший, а также пуля, вылетевшая из ружья по неожиданной траектории, и шприц с воздухом; то н дело кто-то маскировался или выдавал себя за другого. Каким-то хитроумным способом двери запирались на ключ не с той стороны, а засовы отодвигались с помощью магнита. В конце концов в общих чертах стало представляться, что преступником был сам лорд Блекхэт, инсценировавший собственную гибель от руки убийцы, после чего заставивший Старвелинга, путем шантажа, совершить почти то же самое.

– Я не вполне уловил момент, касающийся гнома-убийцы, спрятавшегося под крышкой блюда с индейкой, – сказал полковник.

Фелисити пояснила, что детектив в этом эпизоде увидел лишь коварную попытку увести расследование в ложном направлении. Так она поняла.

– Итак, леди и джентльмены, вы все свободны и можете удалиться. Счастливого Рождества!

– Счастливого Рождества! Никогда еще я с таким нетерпением не стремилась взяться за нудные хозяйственные работы, возложенные на меня на борту этого корабля. До встречи в следующем году, – сказала Фелисити и погасла. Остальные последовали ее примеру.

Сыщик снова остался один в огромной столовой, где-то в глубинах памяти на цилиндрических магнитных доменах инфосистемы космического корабля. На лице его промелькнула таинственная улыбка. Он подошел к телефону и снял трубку.

– Соедините меня с Уайтхоллом, двенадцать-двенадцать. Инспектор Лестрейд? Я разрешил загадку Шамблз-холла. Да… В конце концов я пришел к выводу, что первое преступление самым беспрецедентным образом совершили, сговорившись, все, собравшиеся в доме на праздник. Как я полагаю, в качестве метода убийства было избрано удушение, – но им повезло, что у их жертвы, уже наполовину удушенной, случился сердечный приступ. Все они действовали заодно. Об этом говорит и изобретательность, с какой они подделали улики. Sacre

Blеи^[18]! они меня за дурака держат! Поскольку на их стороне было численное превосходство, я самым чудесным образом усыпил их бдительность, изложив то решение, которое они хотели услышать. Они сюда вернутся – разве мы не знаем, что преступники всегда возвращаются на место преступления? – а мы расставим ловушки… Да. Да, этой шайке головорезов не удастся так легко унести ноги из Шамблз-холла на следующее Рождество!

^[1] В Англии – традиционное украшение лома на Рождество.

^[2] Фамилию можно перевести как «компьютерный взломщик, хакер».

^[3] В Англии пройти под лестницей считается дурной приметой.

^[4] Слова Эркюля Пуаро.

^[5] Знаменитые слова Шерлока Холмса.

^[6] Писатель Роберт Барнард собирательным термином «Мэйхем Парва» обозначал английскую деревушку, являющуюся местом преступления, где «парва» – неизменная, типичная часть названий деревень, а «mayhem» в переводе с английского языка означает «нанесение увечий», «драка».

^[7] Фамилия маркизов Чолмондели в действительности произносится как Чомли.

^[8] Эти труднопроизносимые имена заимствованы из английской пьесы. Хрононхотонтологосом называют иногда человека хвастливого, любящего командовать и не способного ничего добиться.

^[9] Фамилию можно перевести как «расточитель состояния».

^[10] Хлопушка – рождественское украшение в виде яркоокрашеииой бумажной трубочки; внутри нее обычно упакованы хлопушка, маленькая игрушка и бумажная шапочка; кладется па стол во время рождественского обеда; ее раскрывают двое, резко растягивая с обоих концов.

^[11] Что же (фр).

^[12] Фамилию можно перевести как «изможденный человек», «заморыш». – Прим. ред.

^[13] Французские ругательства («Черт подери! Дерьмо!»).

^[14] Архопты – высшие должностные лица в Древней Греции.– Прим. ред.

^[15] «Собака» по-английски «dog». Задом наперед получается «God» – «Бог».

^[16] Вообще аббревиатура обозначает «искусственный интеллект», но здесь, возможно, «космический интеллект».

^[17] В переносном смысле – отвлекающий маневр.

^[18] Французское ругательство типа «срань господня».

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

25.03.2009