Текст книги "Армяне. Народ-созидатель"

Автор книги: Дэвид Лэнг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Золотые и серебряные сокровища, вынесенные на свет божий из погребальных камер Алтин-Тепе, гораздо многочисленнее, чем все найденные до сих пор на территории Урарту. Техническое мастерство, решительная и энергичная манера трактовки фигур людей и животных, свойственные искусным ремесленникам, работавшим на этой дальней окраине Урарту, просто изумительны. Крылатые боги седлают крылатых быков или крылатых коней. Они типичны для этих изделий и поразительным образом предвосхищают греческий культ Пегаса. Любимыми мотивами являются также кентавры, бегущие львы с разинутой пастью, прыгающие козлы, фигуры, представляющие помесь льва с быком. С большой скрупулезностью воспроизводятся всадники в закрывающих шею и уши, сужающихся кверху остроконечных шлемах, похожих на шлемы урартских царей. На всадниках длинные одеяния с короткими рукавами. Крылатые кентавры изображены в момент, когда они стреляют из луков, а быки и львы – в яростном порыве, со всей мощью рвущимися в атаку.

В одной уже упоминавшейся гробнице Алтин-Тепе почти у самой двери находится бронзовый котел, туго набитый всякими вещами. Многие из них скомканы, сломаны и согнуты намеренно, чтобы их нельзя было использовать в дальнейшем. Хотя это можно истолковать как желание отпугнуть грабителей могил, такие действия вместе с тем являются неким ритуалом, имеющим особое религиозное значение. Оно проистекает из погребальных верований и обрядов раннебронзового века анатолийских цивилизаций. Доктор Джеймс Мелларт в своей книге о медно-каменном и раннебронзовом веках на Ближнем Востоке и в Анатолии описывает гробницу в Хороз-Тепе (Малая Азия), датируемую раннебронзовым веком. Там раскопки принесли два медных стола, поддерживаемые ножками в форме человеческих ног в коротких сапожках. Они были согнуты вдвое. Там же было обнаружено множество медных сосудов, причем все они были погнуты или смяты по религиозным соображениям. «Считалось, что согнуть или сломать предмет – это сделать его «безвредным» для мертвого. Мебель часто разбивали на куски, мечи гнули или ломали, сосуды разбивали… дабы обеспечить мертвым полный покой».

Алтин-Тепе дает нам представление о погребальных обычаях высших классов Урарту. Чтобы узнать о том, как хоронили простых людей, нам следует посетить другие раскопки, например в Малаклии около Игдира, расположенного на северных склонах горы Арарат. Там в 1913 году проводил изыскания П.Ф. Петров. Результаты его исследований опубликованы Б.А. Куфтиным в 1944 году в бюллетене Грузинского государственного музея (Тбилиси). Позднее они были переведены на английский язык доктором Ричардом Барнеттом. Петров обнаружил то, что Куфтин несколько неточно и обманчиво назвал «колумбарием» (по-латыни – голубятня). На деле это было хранилище урн или кладбище, с телами, предварительно кремированными и помещенными для погребения в глиняные урны. Эти урны затем ставили в скальные расщелины и заваливали большими камнями. Самыми многочисленными погребальными предметами были бусы: каменные, стеклянные, нефритовые, мастиковые или бронзовые и, очень редко, из раковин. Встречаются также бусы из сердолика и агата.

Вообще-то захоронение кремированных останков в урнах считается нетипичным для Южного Закавказья того периода, о чем свидетельствуют раскопки в Малаклии. Отсутствие в пепле древесной золы указывает на то, что в качестве топлива при погребальном ритуале использовались кирпичи из навоза, ведь деревья в этих краях редки. Тела покойников сжигали одетыми и наряженными в украшения вроде бус, потому что их находили в урнах вместе с пеплом. Все погребальные урны стандартного типа: округлые узкогорлые сосуды без ручек, с красной лощеной поверхностью, накрытые неким подобием блюдца из той же керамики, причем блюдца помещали на урну вверх дном. С одного бока в урнах была предусмотрена дырочка, видимо для беспрепятственного исхода души. Характер этого кладбища, столь необычного для Закавказья той эпохи, доказывает, что оно было оставлено чужаками, пришельцами со стороны, а не местными жителями. Возможно, это были воины урартского военного гарнизона и члены их семей. Такой взгляд поддерживается найденными на урнах в Малаклии печатями, подобных которым в бедных захоронениях армянского раннежелезного века практически не было.

Мы до сих пор не касались одного из главных достижений урартской цивилизации – строительного искусства. Речь об архитектуре замечательных храмов. Многие из них посвящены высшему богу урартов, Халди, другие относятся к так называемому типу «Суси», характерному для всех раскопанных главных урартских городов. Некоторые особенности были давно известны по барельефам, первоначально украшавшим дворец ассирийского царя Саргона II в Хорсабаде. На нем изображено разграбление ассирийцами великого храма Халди и Ардини в Курдистане (714 г. до нашей эры). Любопытной особенностью этих зданий является остроконечная крыша. Показанные на рельефе приземистые пропорции фасада могут быть объяснены скудостью места, отведенного скульптору. (Принятые правила требовали размещения подобных сцен между верхней и нижней границей одного-единственного регистра.) На деле, как показывает реконструкция этих храмов, выполненная на основе археологических свидетельств, эти здания первоначально были увенчаны похожими на башни надстройками значительной высоты. Материалом для их возведения служил сырцовый кирпич. Так было в Топрак-Кале (оригинальные зарисовки Рассама были в 1951 году найдены в архивах Британского музея), в строениях близ Еревана и в Алтин-Тепе под Эрзурумом, а также в святилище при урартском акрополе в Кьяли-дере в Вартском регионе, впервые раскопанном британской экспедицией в 1965 году.

Общий план урартского храма представляет собой квадрат с широкими, но не толстыми контрфорсами по всем четырем углам. Внутри собственно святилище – это единственное квадратное помещение, без окон, чуть шире толщины неимоверно мощных стен, его окружающих. Это стены до высоты человеческого роста, сложенные из тщательно обработанных тесаных камней. Иногда на них имеется посвящение, вырубленное клинописью на каком-то видном месте. Надо всем этим стены, вздымающиеся на значительную высоту, сложены из глиняных кирпичей, высушенных на солнце. Вход обычно один, часто обращенный на юг. Косяки заглублены. Алтарь находится внутри святилища у дальней стены и обычно обращен к двери. Снаружи помещается стол для приношений. Здание окружено мощеным двором, частично затененным плоской крышей, опирающейся на столбы. Тесное внутреннее святилище (размером 40 на 50 футов) могло вмещать в себя лишь избранную горстку жрецов и служек: учитывая толщину стен, оно не могло принять большее число верующих.

Внутренние стены храма были расписаны великолепными впечатляющими фресками, сверкавшими разнообразием красок, среди которых преобладали синий, красный и черный цвета. В храме Халди в Арин-Берде под Ереваном имеются чудесные стенные росписи, в том числе изображение божества, стоящего на спине льва. Другая секция этой стены разрисована розетками, расположенными в шахматном порядке. Подобная техника применялась для оформления дворцов и общественных зданий, и с ее помощью создавались весьма изощренные узоры. Из почтения к воинственному богу Халди в храмовых фресках и барельефах, посвященных ему, часто присутствуют узоры из наконечников копий. Верующие часто приносили копья в дар этому богу.

На рельефе царя Саргона в Хорсабаде изображены котлы на треножниках, стоящие перед урартским храмом в Муцацире, а также декоративные копья и щиты, использованные в качестве настенных украшений. Все эти предметы были найдены на указанном месте в ходе археологических раскопок, и тем была подтверждена точность и достоверность работы ассирийского скульптора.

Значение этих урартских храмов для истории мировой архитектуры, как и архитектуры средневековой Армении, очень велико. Леман-Хаупт провел параллель между урартскими храмами и теми, что воздвигались несколько позднее в Пафлагонии, то есть дальше на западе Малой Азии. Эрнст Херцфельд как-то указывал, что фасад муцацирского храма, с его геометрическими узорами, предвосхищает широко известные фригийские постройки.

Однако самым важным оказалось проникновение урартского влияния в архитектуру Персии. Характерные для урартских храмов во славу Халди монументальные башнеобразные надстройки в сочетании с низким центральным зданием под остроконечной крышей позднее нашли подражателей среди мидян и персов. Относящаяся к VI веку до нашей эры усыпальница Кира в Пасаргаде – явное тому свидетельство. Одно из общественных зданий в Алтин-Тепе со всей очевидностью предвосхищает некоторые черты архитектурного стиля Ахеменидов. Это простой прямоугольный зал собраний, примерно 45 метров в длину, крышу которого поддерживают 18 деревянных колонн, поставленных в три ряда. Это прототип ахеменидского царского зала приемов (ападаны), знакомого всем по раскопкам в Пасаргаде, Сусе, Персеполе и Экбатане. В Арин-Берде под Ереваном мидяне и персы после захвата урартских земель приспособили внешнюю колоннаду старого урартского храма для создания такой ападаны. Согласно К.Л. Оганесяну, первоначально там было 12 колонн, подпирающих внешний портик и прилежащую навесную крышу арин-бердского храма. Мидяне добавили еще 18 колонн и перекрыли крышей все здание, создав таким образом внушающий восхищение тридцатиколонный зал собраний.

Постройки, подобные храму Халди в Арин-Берде, весьма поучительны для понимания более поздней христианской архитектуры Армении. В реконструированном Оганесяном здании, с его квадратным центральным залом и угловыми контрфорсами, мы видим далекого предшественника построенных крестообразно церквей с центральным куполом, которые вошли в обычай в Армении и Грузии начиная с VI века нашей эры и далее. Потребовалось только изобретение тромпа («восьмерик на четверике») и парусного перекрытия, чтобы стало возможным возведение великолепного барабана, опирающегося на контрфорсы и колонны, над четырех-листником нефа и трансептов. В этом христиане Кавказа опередили многих других.

Урартское царство пережило крушение своего извечного политического соперника, Ассирии. В 612 году до нашей эры ее столица, Ниневия, была разгромлена объединенными силами Вавилона вкупе с ордами мидян и скифов, нагрянувших с севера. О том, что Урарту все еще как-то существовало в тот период, свидетельствует упоминание о нем в вавилонских хрониках, относящихся к годам между 609-м и 605-м до нашей эры. В одном из разделов Книги Иеремии, датируемой 594 годом до нашей эры, урарты все еще фигурируют как враг вавилонян. Но это были закатные годы Ванского царства. Около 590 года до нашей эры оно было окончательно завоевано мидянами. Пограничные крепости оказались отрезанными от управления и поддержки Вана. Вскоре, одну за другой, их захватили и разграбили ранее подневольные местные племена или же разбойничьи шайки скифов и киммерийцев, давно поджидавших удобного случая.

В наши дни роль Урарту в истории армянской цивилизации и всего Древнего мира стала гораздо яснее, чем раньше. Тем не менее высокое военное мастерство урартов, их искусство управления, развитые ремесла и культура до сих пор недооцениваются. Как пишет профессор Ситон Ллойд, «теперь Урарту предстает перед нами как нация – и нация великая для своего времени, – чья история и даже само существование были полностью изъяты из памяти человечества на протяжении двух с половиной тысяч лет. Однако сегодня все, что касается Урарту – расовые черты, политическая и экономическая история, искусство, – составляет одну из самых интригующих проблем ближневосточной археологии».

Глава 5
Образование армянской нации

Многие из старых историков дают нам чересчур упрощенное представление о происхождении современной армянской нации. Согласно Геродоту, армяне пришли в Малую Азию с запада в компании с фригийцами, с которыми, по его мнению, их связывало близкое этническое родство. Тот факт, что армянский язык относится к индоевропейским, казалось бы, подтверждает миграционную гипотезу. Несомненно также, что в разные моменты второго и первого тысячелетия до нашей эры в районах Ванна и Аракса происходили значительные этнические подвижки.

Однако современные археологические и лингвистические открытия показали, что простая миграционная теория не объясняет всех фактов. Многие черты урартской цивилизации проявились в древнеармянской культуре. Само название «Урарту» в различных вариантах долго жило и после гибели Ванского царства. По сути, «Урарту» является всего лишь вариацией названия горы Арарат, фокусной точки армянского самосознания с незапамятных времен и до наших дней. Название «Урарту» сохранилось в наименовании этнического термина «аларод[иане]», народа, о котором часто упоминают классические географы начиная с Геродота. Эти алародиане составляли особый контингент в армии великого персидского царя Ксеркса. У них был собственный язык (несомненно, основанный на урартском). Они продолжительное время (много лет после исчезновения Урартского царства) занимали большую территорию в центре Армянского нагорья.

Название «Урарту» в форме «Урашту» встречается в вавилонских надписях царя Дария в 520 году до нашей эры, причем в параллельном персидском тексте из Бехистуна уже используется термин «Армина». Этническое определение «Урашту» встречается в надписях царя Ксеркса в начале V века до нашей эры, и вновь в отношении территорий, известных нам как Армения. Однако Гекатей Милетский, первый греческий историк и географ, писавший около 500 года до нашей эры, уже привычно пользуется термином «Армениой». Один из первых царей Урарту звался Арама, или Араму. Мовсес Хоренский (Хоренаци) включает его в свой список древних правителей Армении как шестого потомка эпонимного праотца армян – Хайоса. Некоторые ученые видят связь между урартским именем Арама и этническими терминами «Армения», «армянин».

Стоит привести здесь мнение доктора Ричарда Барнетта, который считает, что последний царь Урарту, Руса III (605–590 гг. до нашей эры), «сын Эримены», был на самом деле армянским узурпатором, и вместо «Руса, сын Эримены» его следует титуловать «Руса Армянин».

Как мы видели, правящий класс Урарту в качестве официального языка использовал хурритский, на которым они, кстати, и писали клинописью, подобно ассирийцам и вавилонянам. С исчезновением Ванского царства народы Армении утратили привычку писать на родном местном языке. Это не означает, что они стали неграмотными. На протяжении почти тысячи лет – до изобретения в V веке нашей эры армянского алфавита св. Месропом Маштоцем – армяне вели свои государственные летописи на ведущих международных языках – иранском, арамейском и греческом. Однако отсутствие письменных летописей на местном наречии, конечно, лишь добавляет трудностей в прослеживании происхождения армянской нации. Такой, какой мы знаем ее сегодня.

Мы можем не сомневаться, что коренное население Урарту и Армении не исчезло в 590 году до нашей эры с лица земли под натиском мидян и других варварских племен. В своей полулегендарной биографии персидского царя Кира Ксенофонт приводит любопытный рассказ о том, как Кир умиротворил Армению, действуя как посредник между собственно армянами и последователями бога Халди, то есть потомками урартов. Армянский царь Тигран становится персидским вассалом. Царь Кир отыскивает армян, заселяющих плодородные долины и пахотные земли, и последователей бога Халди, скрывающихся в горах. Кир убеждает армянского царя позвать народ Халди в долины и за соответствующую плату и дань заняться обработкой пустующих земель. Взамен последователи Халди (урарты) обещают разрешить армянам беспрепятственно пасти стада на горных склонах. Затем Кир принимает меры для поддержания мира между этими двумя сообществами: он строит крепости в стратегических точках Армении и ставит там свои гарнизоны, со своими командирами.

В своем исследовании искусства Урарту Б.Б. Пиотровский сравнивает внешность и манеру одеваться урартских послов при дворе ассирийского царя Ашшурбани-пала и армянских, изображенных двумя веками позже на рельефах Ксеркса в Персеполе. В 654 году до нашей эры, после победы Ашшурбанипала над эламитами, урартский царь Руса II направил послов в Арбелу, чтобы поздравить ассирийского владыку. Прием урартских послов и представлен на рельефе царского дворца в Ниневии. Урарты изображены там низенькими, одетыми в плащи поверх длинных одеяний с бахромой. На ногах у них высоко зашнурованные сапоги. (Детали подобных сапог видны на глиняных кубках в форме сапожка, найденных в 1959 году в Кармир-Блуре.) На голове у послов Урарту шляпы из мягкого войлока с кисточками, напоминающими шляпы армян на рельефах Ксеркса в Персеполе. Интересно отметить, что урарты показаны коренастыми и приземистыми по сравнению с другими изображенными там народами. Многие сегодняшние армяне обладают теми же физическими характеристиками, что особенно заметно при сопоставлении их с соседями (курдами, иранцами или татарами).

Как упоминалось выше, армяне называют сами себя «хайа», а свою страну – «Хайастан». Представляется вполне разумным связать эти этнические термины с названием древней восточной провинции хеттского царства Хайаса, которая располагалась в гористой Западной Армении близ верховьев рек Евфрата или Карасу. Язык народа, населявшего Хайасу, был, очевидно, сродни древним индоевропейским языкам Малой Азии, а именно хеттскому, лувийскому, лидийскому, ликийскому и фригийскому. Это важно учитывать ввиду заметного сродства армянского с другими индоевропейскими языками. Включение племен Хайасы в Хеттскую империю, несомненно, внесло свой вклад в дальнейшую эволюцию языка, культуры и обычаев армян.

После крушения Хеттской империи название «Хайаса» исчезает из летописей. Мы не находим его ни в ассирийских, ни в урартских официальных текстах и надписях. Оно заменяется ссылками на край «Сукхми», или «Сокхми», расположенный между верховьями рек Евфрата и Аратсани, или Мурат-Су.

В юго-западной части Армянского нагорья, к западу от озера Ван, была земля хурритов – Шуприя. В урартской надписи Сардури II (середина VIII века до нашей эры) этот край носит имя Арме, или Армини. В течение последующих ста лет из-за ослабления мощи центральной урартской власти народы этого Арме явно стали господствовать над множеством мелких племен гористой юго-западной области Армении.

На севере от них, в древней Хайасе, остатки хайасского народа создали некую федерацию племен, которая и дала имя Хайастану. Название «Сокхми», применявшееся также к племенам, населявшим районы в верховьях Евфрата, перешло в средневековые и современные грузинские тексты в качестве собирательного наименования армян («сомекхи» означает «армянин», а «Сомкхети» – «Армения»). Крушение Урарту и последующее вторжение мидян привело к слиянию и смешению всех этих племен, так что термины «Хай», «Арме» и «Сокхми» стали практически синонимами. Сами армяне приняли имя «хай», грузины – «сомекхи», а иранцы – «армина», которое в греческом и латинском языках преобразовалось в привычное «Армения».

Древние армянские легенды рассказывают о жившей в далекие годы расе белокурых голубоглазых великанов, совершавших чудесные подвиги силы и мужества. Возможно, это отголоски миграций индоевропейских народов, преобразивших в бронзовый век культурную обстановку Армении и Ирана. В некоторых районах Малой Азии, включавшей в себя царство хеттов, верхушка индоевропейских пришельцев навязала местному населению, большей частью анатолийскому по этническим чертам, свой язык и государственную организацию. Так произошло на южных пустошах исторической Армении, в царстве Митанни, которое одно время соперничало в мощи с хеттами и фараонами Древнего Египта. Как показал Манфред Мэйрхофер, все митаннийские цари носили индоевропейские имена, их боги являлись богами индоевропейского пантеона, а кроме того, они пользовались индоевропейскими терминами для обозначения дел, связанных с выведением и выучкой лошадей. Однако основную массу их населения составляли хурриты, о чем свидетельствуют имена цариц и тот факт, что официальная переписка митанни с египетскими фараонами велась на хурритском языке.

Много лет спустя после падения Митанни в эти края не раз вторгались скифы и киммерийцы из русских степей и с евразийской равнины. Киммерийские захватчики явились в Колхиду около 730 года до нашей эры со стороны Азовского моря и шли далее по Черноморскому побережью. За ними вскоре последовало несколько волн скифов, прорвавшихся на Кавказ через Дарьяльский перевал и прошедших берегом Каспийского моря мимо Дербента и нынешнего Баку. Кроме свидетельства Геродота о приходе в Армению и Грузию больших орд кочевников, об этом говорят скифские погребения и находки скифских стрел в Саматавро, древнем кладбище близ Мцхеты, в Триалети к югу от Тбилиси, а также в Кармир-Блуре (Армения) и других местах.

Со своих баз в Армении скифы и киммерийцы распространились на запад, юг и юго-восток. Они вторглись в Мидию, в 696–695 годах разгромили Фриго-мушкенское царство царя Мидаса, а затем разграбили греческую колонию Синоп на Черном море. Они бурей прошлись по Сирии и Палестине, дойдя даже до границ Египта. Они нагнали ужас на народы Израиля – об этом говорится у Гомера (о киммерийцах) и в книге пророка Иезекииля о Гоге и Магоге (под которыми подразумеваются скифы). Все это подготовило крушение Ассирии и Урарту.

Считается, что владычество скифов в большей части Малой Азии, Армении и Северной Персии продолжалось примерно 28 лет, с 652-го по 624 год до нашей эры. В конце концов скифы были разгромлены объединенными силами мидян, персов и армян, которые также нанесли сокрушительный удар слабеющему могуществу Урарту и Ассирии. Армянское содружество племен, Армини-Шуприя, находившееся на западе от озера Ван, временно приняло сторону мидян. Согласно полулегендарному повествованию Мовсеса Хоренаци, некий армянский царь, Паруйр, принял участие во взятии Ниневии в 612 году до нашей эры, сражаясь плечом к плечу с вавилонянами и мидянами во главе с царем Киаксаром. В награду царский титул Паруйра был подтвержден мидянами, и он был признан первым правителем независимого Армянского государства.

Покорители Ниневии поделили между собой провинции бывшей ассирийской империи. Сирия с Палестиной и юг Месопотамии отошли к Халдейской империи вавилонян. Мидийский царь Киаксар получил власть над большей частью Ирана, Ассирией и Северной Месопотамией, а также Арменией и Каппадокией. Мидяне включили в свои владения большую часть прежних урартских земель. Буйных и сильных мидян боялись все соседи, а изгнанные евреи ежечасно ожидали, что мидяне разгромят Вавилон. В книге пророка Иеремии [гл. 51, стихи 24–29] предсказано, что падению Вавилона поспособствуют армяне и урарты.

«И воздам Вавилону и всем жителям Халдеи за все то зло, какое они делали на Сионе в глазах ваших, говорит Господь.

Вот, Я – на тебя, гора губительная, говорит Господь, разоряющая всю землю, и простру на тебя руку Мою, и низрину тебя со скал, и сделаю тебя горою обгорелою.

И не возьмут из тебя камня для углов, и камня для основания, но вечно будешь запустением, говорит Господь.

Поднимите знамя на земле, трубите трубою среди народов, вооружите против него народы, созовите на него царства Араратские, Минийские и Аскеназские, поставьте вождя против него, наведите коней, как страшную саранчу.

Вооружите против него народы, царей Мидии, всех начальников ее и всех градоправителей ее, и всю землю, подвластную ей.

Трясется земля и трепещет; ибо исполняются над Вавилоном намерения Господа сделать землю Вавилонскую пустынею, без жителей».

Однако правители Вавилона на какое-то время оттянули роковой день. Царь Навуходоносор пытался обезопасить свои владения от угрозы с севера строительством мощных укреплений, стен и каналов. Ему удалось добиться на полвека определенного равновесия и усилить его в дальнейшем династическими браками. Когда царь мидийский Киаксар напал на Лидию, правители Киликии и Вавилона вступились за нее и выторговали в 585 году до нашей эры мирный договор, согласно которому река Галис (древнее название реки Кызыл-Ирмак в Турции), протекающая близ западных границ Армении, была определена как граница между Лидией и Мидией.

Этот неустойчивый баланс сил был нарушен около 550 года до нашей эры появлением Кира и его персов, горского народа, обитавшего к юго-востоку от мидян и говорившего, подобно им, на индоевропейском языке. Персы были воодушевлены новым религиозным учением Зороастра (Заратуштры, или Заратустры) и новым пониманием своей имперской ответственности, которая отличала их правление от прежних восточных деспотий.

Они быстро положили конец ослабевшей мощи Вавилона, последний царь которого, Набунаид, погиб в 539 году до нашей эры.

Персидское владычество в Малой Азии и на большей части Армении длилось с 546-го по 334 год до нашей эры. Как и другие области огромной империи, Малая Азия была поделена на провинции (сатрапии). Согласно Геродоту, Армения и соседствующие с ней регионы составили следующие сатрапии:

1. Иония и другие греческие прибрежные города от Мраморного моря до Анатолийского залива, с Карией, Ликией и прилежащими островами, находившимися под персидским контролем.

2. Лидия, с прилежащей территорией Анатолии от Адрамитийского залива до границы с Киликией.

3. Фригия, включавшая прибрежные территории Мраморного моря и Понта и плато в глубь материка до соляной пустыни, а также Каппадокию к северу от реки Галис.

4. Киликия, включая горы Тавра вплоть до верховьев реки Галис.

5. Сирия, непосредственно к юго-востоку от Киликии, от Амана до Арабской пустыни и Египта.

10. Мидия с Экбатаной и большим куском Западного Ирана.

11. Каспийские провинции, включая часть Азербайджана.

13. Армянские территории, с пактианами и «народами, обитающими за ними, вплоть до Понта Эвксинского» (Черного моря); столицей этой сатрапии был город Ван.

18. Территории, занимаемые матиени и саспеири (предки грузин), а также алародианами (остатки урартов).

19. Территории, которые занимают мосхи, тибарены, макроны, моссиноеци и мары, племена кавказских и картвельских корней, обитавшие в горных районах к югу от Черного моря.

Эта классификация была в основном чисто географической, но при этом принималось во внимание наличие народонаселения и прежних династий. Каждой провинцией управлял сатрап, за делами которого бдительно надзирал соответствующий царский писарь. При сатрапах имелись вооруженные воинские части, набранные из местных жителей, однако западное пограничье охраняли особые отдельные отряды. Некоторые местные воинские подразделения предоставлялись наследственными ленами, причем иногда несколько подобных отрядов были подчинены какому-то одному высокому представителю царского двора. Так, во время кампаний Ксеркса армянами и фригийцами командовал некий Артохмес, зять царя Дария Гистаспа. В тех же кампаниях алародианами (урартами) вкупе с кавказским племенем саспеири командовал некий Масист, сын Сиромитра. Их оружие и доспехи были весьма сходны с вооружением и экипировкой колхов, которые носили деревянные шлемы, небольшие щиты из сырых бычьих шкур, короткие копья и кинжалы.

Персидская империя была величайшей из всех известных миру. Армения лежала на северных границах центральной ее части и потому скоро оказалась втянутой в огромную сеть международных путей сообщения и торговых дорог. С севера на юг шел наезженный путь по долине реки Аракс, связывающий Колхиду на Черном море с Мидией. Благодаря этому прежний урартский город Аргиштихинили до сих пор и в нынешней Армении имеет важное значение. В Средние века, в правление династии Оронтидов, этот город, называемый тогда Армавиром, стал столицей Армении. Армянские провинции, лежавшие к югу от озера Ван, также играли важную стратегическую и торговую роль, так как располагались на Царской дороге, связывавшей Сузу с Ансирой (ныне Анкара) и Сардисом, а также с Западной Малой Азией. Геродот писал: «Правда об этой дороге такова. Вдоль нее стоят царские посты и очень хорошие постоялые дворы, и так по всему краю, густонаселенному и безопасному. Большая часть ее проходит по Лидии и Фригии, двадцать постов-переходов, а расстояние это составляет девяносто четыре с половиной парсанга [примерно 300 миль]. Там, где река Галис вытекает из Фригии, имеются ворота, в которые должно пройти, чтобы добраться до переправы через реку, а около них высится большая крепость. Отсюда дорога идет на Каппадокию, а оттуда к границе Киликии, это двадцать восемь постов-переходов и расстояние в сто четыре парсанга. А на границе этой вы проходите через двое ворот и минуете две крепости. Отсюда начинается путь через Киликию, три поста-перехода, пятнадцать с половиной парсангов. Границей между Киликией и Арменией служит судоходная река, называемая Евфрат. В Армении пятнадцать постов с постоялыми дворами, расстояние в пятьдесят шесть парсангов [более 180 миль], там стоит одна крепость. Из Армении дорога ведет в землю матиенов, где тридцать четыре поста, на расстоянии ста тридцати семи парсангов. Землю эту пересекают четыре судоходных реки, через которые нужно переправляться на паромах…»

Это описание Геродота подтверждает, что профессия содержателя гостиниц является в Армении весьма древней, и армяне в ней весьма преуспевают. В тот же самый период времени предприимчивые армяне и ассирийцы занимались торговлей с Месопотамией, плавая по Тигру на надувных плотах из шкур. Улучшение дорог и безопасности, которые принесла Персидская империя, несомненно, повысило благосостояние Армении и ее торговые возможности. Однако взамен армяне, ала-родиане и другие соседние племена, составлявшие вместе 13-ю и 18-ю сатрапии, обязаны были предоставлять великому персидскому царю дань в размере шестисот талантов серебра, а также коней, рабов и разнообразное военное снаряжение и припасы. Это, разумеется, тяжким грузом ложилось на экономику Армении.

Земледелие, животноводство и виноделие требовали постоянной занятости большого числа людей. Геродот описывает Армению как землю «богатую стадами», а Ксенофонт называет ее «большой и процветающей провинцией». Хотя при персах новых инженерных сооружений не строилось, области Вана и Аракса продолжали благополучно пользоваться обширной системой оросительных каналов древних урартских царей.

Классическое описание Армении под властью персов Ахеменидов дает Ксенофонт, который пересек ее в 401–400 годах до нашей эры, со своими «десятью тысячами». К несчастью, Ксенофонт появился на Армянском нагорье в ноябре, а потому его люди жестоко страдали от снега и ледяного северного ветра. Многие из воинов погибли, другие ослепли от снежного блеска и отморозили пальцы ног. Наследственным сатрапом Армении в ту пору был Оронт, а его помощника по Западной Армении звали Тирибаз. Этот последний был личным другом великого персидского царя. (Его особым правом была привилегия подсаживать великого правителя на коня. Разумеется, если он при этом присутствовал.)