Текст книги "Грузины. Хранители святынь"

Автор книги: Дэвид Лэнг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Данная точка зрения представляется необычайно спорной и требующей доказательств, особенно если учесть, что рассмотренные нами древние грузинские церкви всегда сочетают изысканность пропорций со своеобразной грациозностью облика. Они прочно стоят на земле, но никогда не подавляют своей массивностью. Их конические купола не нависают, а как бы реют в вышине, пронзенные бесчисленными лучами солнца, пробивающимися через решеть окон.

Что же касается мастерства механической и инженерной частей конструкций, то можно, конечно, поспорить, насколько они действительно считаются уникальными. Особенно если речь идет об эстетически выразительном, не относящемся к предмету разговора приспособлении для подпорок, без которого многие готические церкви вряд ли смогли оставаться в вертикальном положении. Здесь мы должны отдать должное великим средневековым архитекторам Франции, Германии и Англии.

Можно также вспомнить, что в средневековых рукописях всего христианского мира встречается множество описаний готических башен и колоколен, рухнувших под собственной тяжестью. С другой стороны, грузинские и армянские церкви простояли невредимыми в течение множества столетий, несмотря на пренебрежительное отношение, пожары, землетрясения и бомбардировки. И долго еще простоят, даже не наклонившись, свидетельствуя о неоспоримом мастерстве кавказских каменщиков давно ушедшего в прошлое золотого века.

Особое внимание уделялось и другим частям, прежде всего архивольтам и тимпанам, расположенным над дверными проемами, которые часто украшались необычайно искусной резьбой (чукуртма). Находим и прекрасные сохранившиеся двери из дерева, прежде всего в Верхней Сванетии, относимые к X и XI вв. (фото 36, 58, 59).

Внутри церкви (в частности, храмов в Canape, Шио-Мгвиме, Кацхи и многих других) воздвигнуты изысканные каменные алтарные перегородки и иконостасы. В средневековых церквях эти перегородки всегда были невысокими и открытыми, чтобы собравшиеся могли видеть все, что стояло на алтаре и что происходило там во время Божественной литургии.

Обычно иконостасы выполнялись как низкая стена из каменных плит, приподнятая всего на два локтя над уровнем пола, в середине оставлялось место для дверей, вдоль стен устанавливались колонны или пилястры с карнизами, образовывавшие арку, но не заслонявшие обзор.

Древние алтарные перегородки обычно изготавливались из рубленого камня и украшались красивыми фигурами святых, сценами из Библии и необычайно выполненными переплетениями, исключительно грузинского происхождения. Начиная с XV в. появляются алебастровые иконостасы, отделанные цементом, они украшались многоцветными росписями или фресками с изображениями святых.

Высокие закрытые иконостасы, состоявшие из нескольких рядов икон, начали появляться в XVII в., но особенно широкое распространение они получили в XVIII в. и после присоединения Грузии к России. В отличие от древних, большинство из них не отличается оригинальностью и высоким качеством живописи.

Особый исторический интерес представляют остатки иконостаса VII в. из храма в абхазском селении Цебельда, на котором изображены сцены из «Жития Евстафия Плакиды», а также гигантская алтарная перегородка из храма в Шио-Мгвиме. На ней изображены сам святой Шио, одетый в высокий остроконечный капюшон, голубь, принесший ему в клюве еду, воин Евагрий (позже ставший его учеником) верхом на лошади с хлебом (лавашем) в руке. На голове у него высокая шляпа.

К сожалению, во время революции 1917 г. именно эти алтарные перегородки стали первой мишенью для вандалов, сохранилось всего несколько экземпляров. Нередко алтарные перегородки разламывали для того, чтобы снять с них золотую и серебряную отделку и драгоценное шитье.

Столь же печальная судьба постигла и великолепные фрески. Многие из них, например украшавшие храм Светицховели в Мцхета, по указанию русского духовенства в XIX в. были закрыты побелкой, и позже их приходилось расчищать. С другой стороны, безнадежно повреждены росписи, находящиеся в церквях с протекающими крышами или расцарапанные туристами, не придумавшими ничего лучшего, как увековечить свои имена, выцарапывая их на удивительных рисунках ангелов, святых и даже собственных древних грузинских правителей и героев. К счастью, в некоторых храмах удалось остановить вандализм усилиями Общества по охране памятников.

Стилистически грузинские фрески гораздо меньше, чем, например, славянские росписи, напоминают византийские аналоги (фото 54, 60, 61). Назовем такие жемчужины, как росписи храмов в Кинцвиси, Атени или Убиси, тщательно и любовно описанные и изученные Ш. Амиранашвили. Грузинские мастера добавили к изображаемым им предметам бесчисленные оригинальные детали, иногда в высшей степени натуралистические. В отличие от статичных и стереотипных изображений греческих святых, грузинские мастера насытили свою живопись движением и плавными линиями. Здесь мы видим дворянина, держащего в своих руках модель построенной на его деньги церкви, рядом правитель и его семья, склонившиеся в молитве перед Иисусом Христом.

Даже в ликах библейских персонажей грузинские мастера не побоялись передать физические особенности представителей своей собственной нации, поэтому трудно сказать, смотрим мы на Авраама или Моисея или на почтенного главу какого-то древнего грузинского племени. Сегодня балканские и русские фрески изучены и оценены по достоинству, вскоре грузины спасут свои фрески, поскольку они добились определенных результатов в этом и заслужат особенную похвалу.

Существует одно направление средневекового искусства, где достижения грузин никто не оспаривает, оно связано с чеканкой, эмалью и искусством золотых и серебряных дел мастеров. Между X и XIII вв. грузинские мастера изготовляли шедевры, равные по мастерству лучшим византийским или итальянским образцам (фото 62–70).

Лучше всего им удалось проявить себя в тех изделиях, которые были связаны с христианским культом и богослужебной практикой: нагрудных украшениях, напрестольных и выносных крестах, потирах, дискосах, украшенных драгоценными камнями окладах для напрестольных Евангелий, дарохранительницах. Кроме того, они делали великолепные оклады и разнообразные украшения для икон.

Конечно, в царских и княжеских дворцах широко использовались золотая и серебряная посуда, награды, драгоценное оружие, но большая часть подобных предметов была разграблена или уничтожена в ходе набегов на грузинские города на протяжении Средневековья.

До нас дошли имена Бека и Бешкена Опизари – двух крупнейших мастеров, работавших в конце XII – начале XIII в. в монастыре Опиза в Кларджети. Одним из шедевров, изготовленных Бека Опизари, является образ Пресвятой Богородицы из Анчисхати, ныне хранящийся в Грузинском государственном музее искусств вместе с другими выдающимися образцами грузинского искусства чеканки, эмали, изделиями золотых дел мастеров. Несомненно, что Бека и Бешкен создали и другие шедевры, но на одних они не написали свои имена, а другие погибли.

Кроме Опизы, существовали центры по производству изделий из резного камня, эмали, обработки драгоценных металлов, в селении Тбети и в Гелатском монастыре и академии (фото 69). Гелатская школа известна иконой Хахульской Богородицы – удивительным триптихом, отделанным золотом, драгоценными камнями и эмалью, изготовленным неизвестными мастерами во время правления Димитрия I (1125–1154). Когда возникла угроза захвата турками-сельджуками, икону перевезли из ее родного храма в Юго-Западную Грузию.

Хахульский триптих, который обычно сравнивают с золотым иконостасом собора Святого Марка в Венеции, имеет и свою примечательную историю. Великолепное эмалевое изображение Пресвятой Девы в XIX в. было разделено на части и продано русскому коллекционеру с молчаливого одобрения графа Левашова, тогдашнего губернатора Кутаиси. Впоследствии эту икону снова собрали, но некоторые фрагменты так и остались утраченными, теперь ее можно увидеть в Грузии.

Золотые оклады икон и напрестольных Евангелий часто украшались вставками из перегородчатой эмали и медальонами с миниатюрами как грузинского, так и греческого происхождения. Иногда эмалевые медальоны снимали с вышедших из употребления или поврежденных предметов, присылавшихся из Константинополя византийскими императорами. Поскольку грузинские мастера использовали их для создания собственных изделий, иногда сложно их датировать.

В 1962 г. директором Грузинского государственного музея искусств в Тбилиси профессором Ш. Амиранашвили был выпущен превосходный альбом «Эмали Грузии». По помещенным там репродукциям исследователи и знатоки могут по достоинству оценить качество этих превосходных образцов средневекового искусства.

В XI и XII вв. центром производства скульптуры малых форм, в частности расписной керамики, был город Дманиси. Интересное исследование местных изделий провели ученые В. Джапаридзе и 3. Майсурадзе, а также американский историк искусств Д.Д. Фриман из Лос-Анджелеса.

Дманиси, расположенный примерно в 100 километрах юго-восточнее Тбилиси, считался важным торговым центром, в 1244–1245 гг. там даже чеканились собственные монеты. Городские купцы имели тесные связи с торговыми городами Ирана, что помогает объяснить появление некоторых излюбленных мотивов иранской керамики, разрабатывавшихся местными гончарами.

Яркие узоры наносили на изделия с помощью ангоба или росписью красками, которую затем покрывали слоем блестящей глазури. С точки зрения Фримана, сравнение грузинской керамики с армянскими изделиями того же времени «однозначно доказывает артистизм и оригинальность грузинских мастеров. Однако вместе с тем армянские мастера владели более высокотехничным производством фаянса, в то время как в Грузии подобные изделия еще не производились».

Особое внимание Фриман уделяет описанию грузинской керамики XI–XIII вв., привлекая в ряде случаев образцы из собственной коллекции:

«Этот район находится на периферии христианской культуры, испытывая постоянное давление со стороны могущественных соседей. Казалось бы, что в данном случае там должен был сложиться эклектический стиль, вобравший в себя разнообразные влияния. Однако на основе всего имеющегося местные мастера создали свой собственный оригинальный стиль, в котором все влияния сплавлены настолько тесно, что получается органичное единство нескольких стилевых манер.

В архитектуре, живописи и иллюстрировании рукописей выбор был сделан в пользу Византии и Запада. Однако ни в Византии, ни в Западной Европе не существовало высокоразвитой культуры производства керамики, поэтому в данной области решающее влияние на грузинских мастеров оказала исламская традиция (прежде всего сельджукский Иран). Привезенные оттуда изделия стали той основой, на которой сформировались стиль и техника средневековой грузинской керамики.

Заметим, что религиозные различия здесь не сыграли особой роли. Так, византийские и херсонесские мотивы орнаментики, например кресты, встречаются в Грузии так же часто, как, например, в Египте или Иране. Отметим еще один фактор, имеющий особое значение, – влияние китайской керамики пятой династии Тан и Сун. Эти изделия были найдены при археологических раскопках нескольких поселений в Закавказье. Их доставляли из Китая по Великому шелковому пути.

Наряду со своими мусульманскими современниками грузинские мастера разделяли глубокое восхищение китайской керамикой, которая оказала мощное влияние на исламское искусство начиная с IX в. Именно в результате синтеза, слияния этих многосторонних воздействий и возникла керамическая культура средневековой Грузии.

Вместе с тем в техническом отношении грузинская керамика не похожа на иранские изделия. Они обычно изготавливались на гончарном круге и обжигались в купольных, топившихся углем печах для сушки и обжига. В этих печах топка располагалась прямо под камерой для обжига и соединялась с ним с помощью системы дымоходов. Благодаря постоянной циркуляции нагретого воздуха в камере поддерживался четкий температурный режим, не было резких перепадов температуры, что обеспечивало равномерный прогрев изделия. При добавлении песка в печи создавалась окисная атмосфера, способствовавшая образованию высококачественной глазури. В Тбилиси, Дманиси, Гударехи, Рустави, Икалто и других местах были найдены полностью оборудованные гончарные мастерские, а также найдено много гончарного оборудования и печей для обжига и сушки изделий.

Отметим три различных типа изделий, производившихся в средневековой Грузии.

1. Грубая керамика с прекрасным ангобом, которая использовалась исключительно для выделки не-глазурованных изделий, например сосудов для вина. Они имели разную форму и назначение: высокие кувшины, широкогорлые горшки с двумя ручками и маленькие сосуды разнообразной формы – от сферической до конической. В разных источниках они обозначаются разными терминами как «винные кувшины», «сосуды для благовоний» или «кувшины для продажи вина».

Обычно они украшались выразительным штампованным или рельефным орнаментом с изображениями пар птиц, собак, коз или волков, кипарисовых деревьев, а также разнообразных незатейливых геометрических фигур. Во всех этих работах чувствуются отголоски краснофигурных античных ваз. Эти сосуды изготовлены по классическим образцам саса-нидского или византийского происхождения.

2. Изделия из розового фаянса, в большинстве случаев покрытого глазурью. Керамика разнообразна по цвету и структуре, но кажется более грубой.

Чтобы сохранить первоначальную яркость цвета, под глазурь наносился слой белого ангоба.

Грузинская глазурованная керамика представляет особенный интерес, потому что она относится к немногочисленным хорошо исследованным средневековым культурам, которые были раскопаны учеными, обнаружившими соответствие между конструкциями печей. Спектральный анализ позволил определить разнообразие как по типам, так и по технике.

Внешне глазурь кажется похожей, но она отличается по составу. Прежде всего это свинцово-натриевая глазурь, но встречается щелочно-силикатная с большим содержанием свинца и соды или без последних компонентов. Чаще всего в Грузии отдается предпочтение производству алкалитно-силикатной глазури на фаянсе. По внешнему виду она блестящая, прозрачная и красивая. Среди основных цветов – голубой, бирюзовый и зеленый, получаемые при добавке меди, баклажан получали из марганца, желтый, коричневый и оранжевый – из железа.

Гончарные изделия датируются периодом с последней четверти XI в. до первой трети XIII в. По стилю большая часть изделий должна быть определена первой половиной XIII в. Глазурованные изделия в основном представляют собой утолщенные неглубокие сосуды и разнообразные вазы. Все они имеют основание кольцевидной формы. В основном чаши отличаются меньшим срезом, они Уже, чем похожие иранские сосуды. Встречается также группа небольших неглубоких сосудов различных типов с краями, отогнутыми в виде буквы «С», которые обозначают как «соль».

Отмечаются два основных типа ваз – исламский alberello и узкогорлая ваза, чьи форма и орнамент указывают на китайских предшественников. Орнамент, форма и цвет целиком «китайские». Форма напоминает некоторые вазы «юй-яо» X в., по ассортименту и размещению узора орнамент похож на хорошо известные вазы «мей-пин» Сунской эпохи.

Самыми интересными изделиями грузинской керамики считаются многоцветная глазурованная глиняная посуда. Редко использовался волнообразный рисунок, но распространена полифония цветов, рисунки раскрашивались в зеленый, коричневый на фоне белого ангоба или использовались бирюзовый, зеленый, голубой или светло-вишневый по розовому ангобу. Последнюю комбинацию цветов можно считать исключительно грузинской.

Полные жизни рисунки полны изображений вездесущих хищных птиц («орлов»), львов, кроликов, козлов, тигров и волков или похожих на собак животных (рис. 41, 42). Иногда встречаются изображения людей. Среди других изображений – уникальный мотив солнцеподобного лица, расположенного в центре вазы (рис. 43). Р. Гиршман замечает, что «эти лица напоминают о протоиранском мотиве «отрубленной по подбородку голове» (погребение В, Сиалк), весьма распространенном в луристанской бронзе. С этого времени они получают распространение по всему римскому миру, в Южной России и даже в Сибири».

_{Рис. 41. (Слева) Раскрашенная в коричневый и зеленый цвета хищная птица на фрагменте керамического сосуда. Государственный музей Грузии, Тбилиси. XII в. 175x130 см. Реконструкция Джапаридзе}

_{Рис. 42. (По центру) Раскрашенный в коричневый и зеленый цвета лев на фрагменте керамического сосуда. Грузинский исторический и этнографический музей. XII в. Диаметр 21,9 см. Реконструкция Джапаридзе}

_{Рис. 43. (Справа) Солнечный мотив на фрагменте керамического сосуда. XII в. 9,2х8,6 см. Реконструкция Джапаридзе}

Встречается также ряд чаш с медальонами, полностью напоминающими танские изделия, хотя они и отличаются большей простотой форм (рис. 44). Несомненно, мотив заимствован из сасанидских металлических изделий. Примечательна группа сосудов, средняя часть которых изобилует изображениями четырехлистников, песочных часов и шахматной доски. Все перечисленные мотивы известны в Иране на протяжении 4-го тысячелетия до н. э. и были распространены еще несколько тысячелетий спустя. Трудно объяснить, как они вновь появились в Грузии.

_{Рис. 44. Декоративные линии и спиралевидный узор голубого, оранжевого и коричневого цветов на поверхности чаши, стекло. Музей истории и этнографии, Тбилиси. XII в. Диаметр 18,4 см. Реконструкция Джапаридзе}

3. Изделия из искусственного фаянса, оказалось, что технология их производства, существовавшая у египетских и ближневосточных предшественников, была заново открыта грузинскими мастерами. Похоже, что этот тип керамики исчез в ранние исламские времена и вновь появился в конце XII в.

Их основная часть состояла из земляного кварца, укрепленного добавлением небольшого количества белого обожженного бентонита (глина вулканического происхождения) и добавленной в том же количестве фритты. Все эти вещества составляли общую массу, которая соответствовала щелочно-силикатной глазури. Фаянсовые изделия следовало покрывать щелочно-силикатной глазурью, поскольку свинцовая глазурь не всегда хорошо прикреплялась, песчаный состав легко плавился и растекался тонкой пленкой по корпусу изделия.

Количество найденных фаянсовых изделий не так велико. Среди них – одноцветные сосуды голубого ультрамаринового и бирюзового цветов, глянцевые изделия и покрытые яркой надглазурной росписью предметы. Самыми типичными местными изделиями можно считать фаянсовые предметы с рельефами человеческих голов и похожими на ромашки цветами. Вероятно, они раньше всего появились в Армении, а затем распространились по всему Закавказью.

Эмалированные оловянные изделия хорошо представлены красивым полом перед алтарем в церкви в Озаани, выложенным из шестиугольных и ромбических плиток. Этот памятник датируется концом XI или предположительно началом XII в. Глянцевые изделия более сходны с керамикой из Райи. Фигуры и рисунки покрыты коричневой или зеленоватой позолотой, и иногда сюда добавляются черные или голубые краски.

Отметим фрагменты красивой вазы, явно местного происхождения, с золотыми спиралями на интенсивно ультрамариновой поверхности. Джапаридзе считал, что люстровые вазы привозились из Ирана, возможно из Султанабада. Очевидно, что так или иначе глазурованная грузинская керамика имеет много общих черт с китайскими изделиями танского и сунского периодов, а также с исламскими изделиями или относящимися к этому району, такими, как Грузия, преимущественно христианская по вере, но во многом близкая по художественным направлениям с исламской культурой.

Эклетичный характер грузинской культуры очевиден как в технике, так и в стиле, хотя в целом приходится говорить об удивительной уникальности, которая кажется полностью противоположной провинциальному эклектизму культуры. В отличие от настоящей фольклорной культуры в Грузии не развился стиль, выходящий за пределы средневосточного искусства. Он скорее добавляет очаровательную и оригинальную простоту общим множественным формам великих средневековых керамик Ирана, Византии и Китая».

В заключение мы должны не забыть и о том, что Грузия обладала богатой и древней музыкальной культурой. После пиров грузины спонтанно переходили к исполнению замечательных многоголосых застольных песен. Они тесно связаны с распространенными в стране духовными песнопениями средневекового периода.

В источнике XI в. говорится о существовании в Византии и Грузии двух типов вокальной музыки – греческого и грузинского; первая была гомофонной, другая распевалась на три голоса. С древних времен у всех соседних народов было известно только гомофонное пение, поэтому грузинская музыка с ее развитой полифонией, проявлявшейся как в фольклорных песнях, гак и в церковной музыке, оказалась исключением в своем окружении, островком в море гомофонии.

В древних источниках указывается на то, что если тексты гимнов переводились с греческого на грузинский, то музыка для них писалась заново, поскольку, как замечает грузинский автор XII в., «нашим людям оказались чуждыми греческие гимны». Среди самых выдающихся композиторов гимнов были святой Григорий Хандзтели (759–861) и Михаил Модрекили и Иоанн Мтбевари, жившие в X в.

В течение длительного времени нотные записи в древних грузинских литургических рукописях не поддавались расшифровке. В девяти самых крупных рукописях, некоторые из которых прекрасно иллюстрированы, содержатся образцы древних грузинских музыкальных нотаций, или невмов. Пять из них находятся в Грузии, один – на горе Афон, а три – в библиотеке монастыря Святой Екатерины на горе Синай.

Грузинскому филологу П. Ингороква удалось реконструировать настоящие мелодии этого церковного пения. Комментируя его статью, опубликованную в майском номере «Курьера ЮНЕСКО» в 1962 г., доктор Э. Веллеш, ведущий специалист по византийской музыке, писал мне:

«Невмы, расшифровку которых дает Ингороква, обнаружили и описали пятьдесят лет назад П. Обри и Дж. Тибо. Красные знаки обычно определяют способ исполнения. Они определяют интервал, а также указывают на высоту исполнения мелодии, которую певчие знают наизусть. Как установил Д.В. Питра в 1867 г., аналогичная система применялась в Византии в X–XI вв. Подобным образом использовались и армянские невмы».

Вместе с тем нет никакого сомнения в том, что исследования П. Ингороквы являются важным вкладом в изучение грузинской гимнографии и подтверждают паралельное развитие систем пения, которые существовали в Византии, России и Армении.

В средневековой Грузии особое предпочтение отдавали инструментальной музыке, как религиозной, так и светской. Миниатюры в различных рукописях дают полное представление о способах игры на цимбалах, лютне, маленьком барабане и флейте. На грузинских средневековых миниатюрах изображен музыкант Гидеон и его израильский оркестр, укрепляющий боевой дух медианитов игрой на кавказских трубах.

На свадьбе царицы Тамар и Давида Сослана в 1189 г. было дано музыкальное представление, или сахиоба, в котором приняли участие многочисленные певцы и музыканты (мгозани) и акробаты, а также воины, показавшие свое искусство. Крестьяне Гурии и Мингрелии были известны как искусные исполнители на свирелях (лартшеми). В. Стешенко-Куфтина написала весьма интересную монографию, посвященную этим инструментам, сопоставив их с инструментами народов Древней Греции и Малой Азии, а также Южной Америки, Китая и Юго-Восточной Азии.

Среди других популярных духовых инструментов можно назвать ствири или волынку, свирель саламури (когда-то была даже известна сатирическая газета «Кнут и свирель»), дудуки (разновидность кларнета). Вспомним такой рефрен: «Я люблю вино, дудуки и девочек». Самым популярным струнным инструментом является чонгури, разновидность мандолины с шелковыми струнами, а также несколько типов примитивных лир (рис. 45).

_{Рис. 45. Древний струнный инструмент из Абхазии: слева — аджумаа; справа — ахимаа}

К традициям грузинской народной музыки обращались такие крупные грузинские композиторы, как 3. Палиашвили (1872–1933) и Д. Аракишвили (1873–1953), использовавшие народные мелодии в своих произведениях и, в частности, в операх. Благодаря постановкам опер 3. Палиашвили «Абесалом и Этери» и «Даиси» стал широко известен Грузинский государственный театр оперы и балета.