Августовские киты

Текст добавлен: 6 октября 2016, 21:57

Текст книги "Августовские киты"

Автор книги: Дэвид Берри

Жанр:

Драма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Назад к карточке книги

САРА. Не очень-то он любезен.

ТИША. Ой, он такой симпатяга, я ему все прощаю…

На веранде появляется МАРАНОВ. Несломленный жизненными невзгодами, он идет твердой походкой и с чувством собственного достоинства. На нем шерстяные спортивные брюки, довольно поношенные, массивные ботинки, толстые носки, голубая рубашка и свободный голубой кардиган. Вся одежда сильно поношена. На голове – панама, в руках – бамбуковая удочка и джутовый мешочек с уловом. Женщины пока не замечают его.

САРА. Ты что-нибудь сшила для ярмарки?

ТИША. Так, кое-что, некогда было в этом году.

МАРАНОВ(у двери). Госпожа Уэббер, госпожа Стронг, вы у себя?

САРА(встает). Это господин Маранов!

ЛИББИ. Сара, мои очки!

САРА. А где ж они..

ЛИББИ. Очки, скорее! Ищи где хочешь! Тиша, впусти его.

ТИША подает знак САРЕ. Та проходит в спальню ЛИББИ. ТИША быстренько прихорашивается и направляется к двери.

ТИША(открывая дверь веранды, стоя у входа). Господин Маранов, входите пожалуйста.

МАРАНОВ. Госпожа Доути, какой приятный сюрприз! Вы сегодня выглядите ну просто замечательно!

ТИША. Я упомяну ваше имя в своем завещании. Входите же, входите.

МАРАНОВ. Боюсь, дух от них начнет распространяться на весь дом…

САРА выходит из спальни, направляется к ЛИББИ и подает ей темные очки. ЛИББИ быстро надевает их и направляется к веранде.

САРА. Рыба – это хорошо, я ее сейчас на лед положу.

МАРАНОВ. Вы так любезны. (Входит, церемонно снимая панаму и подает улов САРЕ). Неплохой улов. Что скажете?

САРА(взвешивая рыбу на руке). Да, пожалуй. Присаживайтесь, пожалуйста, а я пока займусь этим. (Уходит на кухню).

МАРАНОВ. А, госпожа Стронг, как я рад вас видеть в добром здравии. (Отвешивает ей поклон).

ЛИББИ. Благодарю вас, сэр.

ТИША. Он единственный из живущих, кто отвешивает поклоны.

МАРАНОВ. Старая привычка, мадам.

ТИША. И так вас украшает.

МАРАНОВ. Поклон в память о старых добрых временах… и в честь присутствующих. (Садится).

САРА(выходит из кухни). Я так рада, что вы зашли к нам.

МАРАНОВ. Я тоже, госпожа Уэббер. У меня сегодня утром прекрасное настроение. Удачная рыбалка и, вот, пребывание в приятной компании.

ДЖОШУА(хлопая дверью ванной). Трубу я заделал как полагается.

Все встают, включая МАРАНОВА.

Сидите, сидите, господин Маранов. Я и так знаю, что вы настоящий джентльмен. (Приподнимает кепку). Я бы поддержал компанию, но надо срочно бежать к Хелен Парсонс, она прямо не в себе. Вот так вот, у нее проблем больше, чем у самой госпожи Рузвельт. (Проходит на кухню). Так вы подумайте насчет окна. Если решитесь, дайте мне знать. А вид из него будет такой, что господин Маранов прилипнет к своему стулу…

САРА. Я тебя провожу…

ДЖОШУА. Не надо, не надо… Я знаю где выход. (Выходит).

ТИША. Будешь вставлять новое окно?

ЛИББИ. Дорогая затея.

ТИША. Зато удовольствия сколько. Представляешь, сидишь в комнате и смотришь как восходит луна.

МАРАНОВ. Я поддерживаю господина Бреккета. Оно очень украсит гостиную.

ЛИББИ. Толку от него будет мало.

ТИША. Оно так и просится.

МАРАНОВ. Представляете, ужин при лунном свете.

ЛИББИ. Раньше надо было этим заниматься. Намного раньше.

ТИША. Да, а жаль… сегодня ведь полнолуние…

МАРАНОВ. Увы… Я ее из своей комнаты не увижу.

САРА. Господин Маранов, послушайте…

МАРАНОВ. Да, госпожа Уэббер?

САРА. Если вы почистите рыбу, то я ее запеку. Придете к нам ужинать и наблюдать восход луны?

МАРАНОВ. Какое заманчивое предложение. Честно говоря, я был бы счастлив подарить вам свой улов и продемонстрировать свою технику разделки рыбы.

ЛИББИ. Я к ней не притронусь!

САРА. Да ладно тебе…

ЛИББИ(скороговоркой, пытаясь загладить свое неловкое замечание). Это из-за костей. Я рыбных костей ужасно боюсь.

МАРАНОВ. Ни одной не будет, я вам гарантирую.

САРА. А ты, Тиша, придешь?

ТИША. Я бы с удовольствием, но обещала быть у Хелен Парсонс.

САРА. Как жаль.

ТИША. В следующий раз.

САРА. У меня возникла великолепная идея! Завтра с утра мы все вместе могли бы наблюдать китов!

МАРАНОВ. Здорово!

САРА. Вот-вот должны появиться. Что-то они в этом году задерживаются.

МАРАНОВ. А ведь мне ни разу не приходилось наблюдать их.

САРА. Ну что, решено? Придете утром?

МАРАНОВ. А как же.

ТИША. Ну… хорошо.

САРА. Замечательно. Сделаю булочки с твоей черникой и устроим пикничок прямо на веранде. А тут и киты появятся.

ЛИББИ. Только не остужай булочки на подоконнике. Монашки их быстро приберут.

ТИША. Либби, ты и скажешь!

САРА(после короткой паузы). Господин Маранов… мы так переживаем смерть Хильды. Примите наши соболезнования.

МАРАНОВ. Спасибо, госпожа Уэббер.

ТИША. Она была наша хорошая подруга.

МАРАНОВ. Да. Мы все будем очень скучать по ней.

ТИША. Вы, наверное, еще не пришли в себя…

МАРАНОВ. Да, в какой-то степени. Но вот удачно поудил рыбки и на душе легче стало. (Пауза). Давайте не будем о грустном. Как ваш китайский мопс, госпожа Доути?.. Как вы зовете?

ТИША. Тинг Хао… мой маленький Динги. Хромает немного, артрит одолел.

МАРАНОВ. Бедняга…

ТИША. Ему почти тринадцать, приходится самой поднимать и спускать его по лестнице.

МАРАНОВ. Тяжело, наверное.

ТИША. Да что вы. Какая без него жизнь. Так что мы квиты.

МАРАНОВ. Ну разумеется. А в машину вы его берете? Что-то я давненько вас за баранкой не видел.

ТИША. Она в гараже.

САРА. Вот как? А что случилось?

ТИША. Ничего не говорят. Я спрашиваю, а они не отвечают.

МАРАНОВ. Кто…

ТИША. Как пришли, так и ушли, вот так вот. Женщина там еще была в розовом лифчике. Я к ней. А они и ей ни слова не сказали.

МАРАНОВ. Ну и дела.

ТИША. С этими типами бесполезно разговаривать. Ни слова не добьешься, ни единого! Ну я и ушла. Вот и все.

САРА. Но…

ТИША. Да я все равно вожу, вожу. И не только вокруг дома. Вожу как всегда.

МАРАНОВ. Точно?

ТИША. Уж до рынка и почты всегда доеду. Я вожу машину с девятнадцатого года без единого замечания. (Пауза). Ну ударилась багажником, когда задний ход давала. Экзаменатор потребовал. Ну и что? Наехала слегка.

САРА. Боже… у тебя отобрали права?

ТИША. Временно…

МАРАНОВ. Тогда не все еще потеряно, уважаемая леди.

ТИША. Сказали, что можно пересдать через полгода. (Пауза). М-да… М-да… Полгода… полгода… очень большой срок. (Вот-вот заплачет).

МАРАНОВ(после короткой паузы). Ну, ничего, госпожа Доути, прогулки пешком улучшают кровообращение.

ТИША. Большое неудобство, разве вы не понимаете… очень большое, черт его дери.

МАРАНОВ. Всего лишь небольшая смена привычек, для разнообразия. Движение остановится, когда вы будете стоять на обочине с поднятой рукой… Такая интересная, загадочная. привлекательная.

ТИША. Ну вы и скажете.

САРА. Да получишь ты свои права, время пролетит – не заметишь.

ТИША. Боже мой! Мой Динги, наверное проголодался. Пора уходить. (Встает).

МАРАНОВ. Нам по пути. Могу я взять вас под ручку?

ТИША. Конечно, последний мой кавалер, конечно.

МАРАНОВ и САРА встают.

О, господи. Она прикорнула.

САРА. Немного перегрелась на солнце. Я вас провожу.

МАРАНОВ. Ни к чему. Если мы все уйдем, она сразу проснется. (Идут с ТИШЕЙ к двери. ТИША впереди). Так когда придти насчет рыбы, госпожа Уэббер?

САРА. В пять тридцать, господин Маранов.

МАРАНОВ(с легким поклоном). Тогда до встречи, мадам.

ТИША. Пока, Сара. Увидимся утром.

САРА. Пока.

МАРАНОВ и ТИША выходят на веранду. МАРАНОВ забирает удочку и надевает панаму.

ТИША. Боже, а я пока сидела, продрогла немного.

МАРАНОВ. В другом месте и при других обстоятельствах, я бы предложил вам свою накидку.

ТИША. Настоящий кавалер.

МАРАНОВ(снимает свитер). Пожалуйста, наденьте…

ТИША. Ой, ну что вы…

МАРАНОВ. Дорогая моя, по крайней мере, он держит тепло вашего старого последнего кавалера.

ТИША. Ну, хорошо… накиньте мне его на плечи.

Он накидывает свитер ей на плечи. Они медленно идут по дощатому настилу.

Затемнение

Картина третья

Ранний вечер. Солнце теперь на западной стороне и веранда в тени. ЛИББИ сидит в своем кресле-качалке и шевелит ступнями ног. Недошитые фартуки и пошивочные материалы лежат на обеденном столе. Из кухни доносится звон посуды.

САРА(выходит с тремя серебряными приборами и фарфоровыми чашками). Ты еще не переоделась? Маранов скоро будет.

ЛИББИ. На мне лиловое платье?

САРА(расставляет посуду на обеденном столе). У меня еще столько дел. Если ты быстренько приготовишься, у меня на тебя еще останется немного времени.

ЛИББИ. Он не мой гость.

САРА. Он наш гость.

ЛИББИ. Я его не приглашала, и к рыбе его я не притронусь.

САРА. Я тебе отбивную зажарю. До его прихода осталось меньше часа.

ЛИББИ. Да он до скончания века торчать у нас будет, одно твое слово.

САРА(уходит на кухню). Ах, Либби…

ЛИББИ. Так на мне лиловое платье, в конце концов?

САРА(за сценой). Что?

ЛИББИ. Лиловое на мне платье или нет?

САРА(за сценой). Да, да.

ЛИББИ. Как раз для ужина.

САРА(входит с салфетками в руках). Времени совсем в обрез.

ЛИББИ. «А вечером вчера на лестнице своей…

САРА. Да некогда мне.

ЛИББИ. „Увидела я коротышку, и тут же он исчез.“

САРА. Да некогда мне.

ЛИББИ. „А вот сегодня он не появился“…

САРА. Либби…

ЛИББИ. И слава Богу, не видели б мои глаза его уж больше никогда»…

САРА. А, может, зеленое наденешь?

ЛИББИ. И не подумаю.

САРА(идет на кухню). Ну что ж, раз ты за столом с нами не будешь…

ЛИББИ. А что за повод?

САРА(входит со стаканами для воды). Либби, умоляю тебя, мне нужно закончить с сервировкой, одеться, присмотреть за булочками.

ЛИББИ. Вся в делах, в делах… всю жизнь в делах.

САРА. И фартуки вот не закончила…

ЛИББИ. Пора делать выбор, Сара.

САРА. Что?

ЛИББИ. Бери пример с Тиши. Она свой выбор сделала – взяла да потеряла права.

САРА. Что ты такое говоришь?

ЛИББИ. Не хочет она больше водить машину. Сначала одно, потом другое.

САРА. Чепуха.

ЛИББИ. Как тебе будет угодно. Все чепуха в известном смысле. (Пауза). Даже катаракта.

САРА. О, Боже!

ЛИББИ. Да подумаешь, я все в жизни уже видела.

САРА. Ну, завелась.

ЛИББИ. А теперь вот с ушами проблема.

САРА. Не хочу об этом слышать.

ЛИББИ. У тебя тоже с ушами не очень?

САРА. Ну, довольно.

ЛИББИ. Что-что?

САРА. Да ничего. Давай, одевайся.

ЛИББИ. Переодеваться ради него, ни за что.

САРА. Но почему?

ЛИББИ. Он нам чужой человек.

САРА. Он же гость.

ЛИББИ. Я чужих людей не приглашаю.

САРА. При необходимости приходится.

ЛИББИ. Ты что задумала?

САРА. Да ничего.

ЛИББИ. Что-то у тебя на уме!

САРА. Просто пригласила Маранова и все.

ЛИББИ. Лишний он у нас.

САРА. Он часть общества, к которому я еще принадлежу.

ЛИББИ. Мы и есть общество, и нам больше никто не нужен!

САРА. Некогда мне спорить.

ЛИББИ. Тебе всегда некогда. Так найди время!

САРА. Не получается.

ЛИББИ. Когда мама умерла, я нашла время ухаживать за тобой.

САРА. Ты выполняла свой долг.

ЛИББИ. Да, именно. (Пауза). Ты у меня в долгу. (Пауза). Да выполняла. Целых пятнадцать лет!

САРА. Вот мы и квиты! Пятнадцать на пятнадцать! (Уходит на кухню).

ЛИББИ. Ну-ка, вернись! Ну-ка, вернись! Не убегай далеко, дитя мое!

САРА(за сценой). О, черт! Булочки сгорели! Все из-за тебя!

ЛИББИ(встает и наощупь направляется к кухне). Ладно… не будем ссориться. Не будем и все. Да Бог с ними с этими булочками.

САРА(входит в комнату и сталкивается с ЛИББИ лицом к лицу). Ты мне вечер не испортишь. Одевайся и не мешай мне все закончить.

ЛИББИ. Все уже кончено. Неужели не понимаешь? (Пауза). Помнишь как каждое лето мы убегали в лес и привязывали лоскутки к ветвям деревьев вдоль тропинки, чтоб не потеряться. Тропинки зарастали, а лоскутки все висели, и помогали нам не заблудиться. (Короткая пауза). Брось свои дела. Помоги мне отвязать и собрать эти лоскутки. Вот чем нам надо заняться.

САРА. Это не жизнь.

ЛИББИ. А больше ничего не остается. (Пауза). Я молю о смерти. А ей только того и надо.

САРА. Какие же мы разные с тобой.

ЛИББИ. Но мы родные сестры. И должны смотреть правде в глаза.

Быстрое затемнение

Действие второе

Картина первая

Время перед закатом солнца. Тихо, безветренно, все как бы замерло. Лучи уже заходящего солнца струятся через окно и освещают левую часть сцены позади стоящей на возвышении кресла-качалки ЛИББИ. Слышен шум разбивающихся о камни волн, время от времени звенит колокольчик на буе, изредка вскрикивают чайки. По ходу сцены сумерки сгущаются и опускается ночь. На веранду начинает пробиваться свет луны.

Стол освящается настольной лампой с абажуром из тонкого шелка. За столом сидят МАРАНОВ и ЛИББИ. САРА убирает со стола. На МАРАНОВЕ старый, местами выцветший голубой в белую полоску костюм из легкой ткани, белая рубашка и темный галстук. САРА нарядно одета. ЛИББИ одета в зеленое платье, но сидит оно на ней как и лиловое.

МАРАНОВ(продолжая монолог). А в зимнее время, когда мы возвращались в Санкт-Петербург, Великий князь устраивал шикарнейшие приемы. Вы только представьте себе – триста пар кружатся и кружатся под звуки венского вальса… да, а дамы в своих розовых платьях прямо таки парят над полом… (Пауза). Госпожа Стронг, было бы крайне неучтиво с моей стороны не сделать комплимент по поводу вашего платья. Оно вам очень к лицу.

ЛИББИ. Благодарю вас.

МАРАНОВ. Не стоит благодарности, мадам. (Пауза. МАРАНОВ прислушивается к ночным звукам). Музыки у нас нет, зато какие звуки издает океан. Просто чудо какое-то.

САРА(усаживаясь за стол). М-м-м… Как музыка, и каждый раз другая, правда?

МАРАНОВ. Именно, госпожа Уэббер. Красота творится практически непрерывно.

САРА. А рыбу вы разделываете виртуозно, господин маранов. Ни одной косточки не попалось.

МАРАНОВ. Благодарю вас. Жаль только, что госпожа Стронг не разделила прелести великолепного блюда.

ЛИББИ. Моя отбивная была ничуть не хуже.

САРА. А что если кофе мы выпьем на веранде?

МАРАНОВ. С преогромным удовольствием.

САРА(встает и идет на кухню). Почему бы вам не подышать пока свежим воздухом? Пока я с кофе буду возиться? А перед Днем Труда мы, я надеюсь, еще раз соберемся… (Уходит на кухню).

МАРАНОВ(поднимаясь). Я тоже, госпожа Уэббер. (Пытается помочь ЛИББИ встать, но та от его помощи отказывается). «День Труда» праздник грустный. После него приходится разъезжаться по зимним берлогам.

ЛИББИ. И где же вы, господин Маранов, намереваетесь перезимовать?

МАРАНОВ(открывая дверь на веранду и придерживая ее). Скорее всего сниму квартирку на материке.

ЛИББИ. Далековато от Санкт-Петербурга.

МАРАНОВ. Да, госпожа Стронг, но холодина такая же.

ЛИББИ(садится). А я решила, что вы в теплые края подадидесь.

МАРАНОВ. Экономлю деньги, мадам.

ЛИББИ. Я подозревала, что вы человек… практичный.

МАРАНОВ. Практичность – первейшее правило всей жизни, вы с этим согласны?

ЛИББИ(кивает). Но практичность практичности – рознь, не так ли?

МАРАНОВ. Я вас не очень понял, госпожа Стронг.

САРА подходит к веранде с подносом и слышит последнюю реплику ЛИББИ.

ЛИББИ. Я хочу сказать, что мы принимаем решения в силу определенных обстоятельств, не так ли?

МАРАНОВ(направляясь к своему месту). Разумеется, мадам.

САРА(проходит на веранду и подходит к столику). Господин Маранов, я так рада, что вы навестили нас. Не так уж часто представляется возможность развлечь члена русского императорского двора.

МАРАНОВ(садится). Да, в те времена… было на что посмотреть, но я сейчас уже совсем не тот.

САРА(предлагает кофе ЛИББИ). Скромничаете. Аристократ, он всегда аристократ.

МАРАНОВ. Ах, госпожа Уэббер. В прошлом. Сейчас я совсем другой человек.

САРА(подходит к нему с подносом и предлагает кофе, сливки и сахар). Жизнь при царском дворе, наверное, отличалась великолепием.

МАРАНОВ. И не только…

САРА(ставя поднос и наливая себе кофе). И все-таки Хелен Парсонс рассказывала мне об одной вашей фотографии. На ней вы и ваша мама в бархатном платье, отделанном мехом горностая, при дворе!

МАРАНОВ. Да… она сделана в Зимнем Дворце в девятнадцатом году, если мне не изменяет память.

САРА(садится). Вот бы как-нибудь посмотреть ваши фотографии.

МАРАНОВ. Посмотрите, посмотрите, дорогая моя, но к сожалению они выцвели.

ЛИББИ. Никакая фотография не сравнится с живым воспоминанием.

МАРАНОВ. Истинная правда, мадам. Только вот и память подводить стала.

ЛИББИ. Так напрягайте ее, напрягайте. А то растеряете остатки.

МАРАНОВ. Я рассчитываю на озарение и силу ассоциаций. Возьмем, к примеру, ваши волосы. Смотрю я на них, а в глазах так и стоит опушка материнского платья из горностая. (Пауза). Да… ваши локоны поднимают целую волну воспоминаний. Куда там фотографиям. (Пауза). Да, наступает в жизни такой момент, когда все вокруг что-нибудь да напоминает.

САРА. О, Боже… я оказалась в компании философов.

МАРАНОВ. Своими воспоминаниями я обязан вашему великолепному банкету.

САРА. Да ну что вы. Разве можно сравнить наш скромный ужин с праздничными застольями у Великого князя.

МАРАНОВ. Дорогая вы моя, я пришел к убеждению, что вкусно любое угощение, и любая компания… Быть у вас для меня – большая честь.

САРА. Нам сам Бог велел упомянуть вас в наших завещаниях, если так пойдет и дальше.

МАРАНОВ. Ну уж вы скажете, мадам, но я очень надеюсь на ваше обещание пригласить меня половить у вас скумбрию в следующий летний сезон.

САРА. Обещаю.

ЛИББИ. Темнеет, да?

МАРАНОВ. Кое-что еще видно, мадам.

ЛИББИ. Дни стали заметно короче.

МАРАНОВ. Это уж точно. Мы накануне осени.

ЛИББИ. Да… в ноябре она и наступит.

САРА. Господин Маранов, расскажите, пожалуйста, немного о жизни в Париже. После того как ваш двор покинул Россию.

МАРАНОВ. Мы ее не «покинули». (Замечает, что САРА чувствует себя неловко). Нет-нет-нет… Я вас нисколечко не упрекаю. Ах, да… Париж… да…

САРА. Потрясающее, наверное, было время!

МАРАНОВ. В определенном смысле да.

ЛИББИ. Господин Маранов, у нас здесь мало что интересного.

МАРАНОВ. Ну что вы, госпожа Стронг, у вас здесь по-настоящему здорово. Нам ведь обещаны и лунный свет и киты.

САРА. Зато в Париже, в кругу царственных особ жизнь искрилась брызгами шампанского.

МАРАНОВ(со смешком). Да, какое-то время наш аристократический кружок блистал в Париже, пока мы не осознали всю хрупкость своего великолепия. (Пауза). Да… были приемы и заговоры, и непременные визиты к вдове Великого князя. Мы лелеяли мечты о возвращении к прошлому. Какое-то время. (Пауза). А были мы мадам, простыми… игрушками, маленькими, но живыми и ярко раскрашенными безделушками. Правда-правда. Одно украшательство. (Пауза). Безделушки… чтоб развлечь себя, других и… забыться.

САРА. Вот уж не думала…

МАРАНОВ. Да мы сами не думали. (Короткая пауза). Все племена, обреченные ходом истории на вымирание, отличаются… утонченной изысканностью манер и вкусов.

ЛИББИ. Но вы, господин Маранов, не из этого племени.

МАРАНОВ. Верно. На ногах стою пока еще крепко.

ЛИББИ. Это точно. (Пауза). Господин Маранов, а где вы жили этим летом?

САРА. У Хильды Партридж, Либби, ты что!

ЛИББИ. Ах да. Запамятовала.

МАРАНОВ. Да. Я гостил у нее… пока она так неожиданно не покинула нас.

ЛИББИ. Бедная Хильда… представляю, какая это потеря для вас.

МАРАНОВ. Невосполнимая потеря для нас всех, мадам.

ЛИББИ. Да. (Пауза). И куда же вы… переехали?

МАРАНОВ(после паузы). Пока никуда, госпожа Стронг. Дочь миссис Партридж разрешила пока остаться. До похорон… И еще один день.

ЛИББИ. Так что осталось три дня.

МАРАНОВ. Да.

САРА. Либби…

ЛИББИ. Вы собираетесь на похороны или у вас… или у вас уже запланированы какие-то дела?

МАРАНОВ. Госпожа Стронг… почти десять лет мы с Хильдой были очень близки. (Короткая пауза). И я конечно же провожу ее в последний путь.

ЛИББИ. Что-то похолодало. Вернусь-ка я в дом. (Встает и идет к двери). Доброй ночи всем. (Проходит в спальню и закрывает за собой дверь).

САРА(встает и направляется к МАРАНОВУ. Тот учтиво встает). Господин Маранов… я чувствую себя такой виноватой.

МАРАНОВ. Ваша сестра… замечательная женщина. (Пауза). Просто болтать она не любительница.

САРА. Но она вела себя просто ужасно!

МАРАНОВ. Нет-нет. Просто мне не стоило утром заходить к вам.

САРА. Глупости.

МАРАНОВ. Нет, правда. (Пауза). Я подчинился многолетнему инстинкту… а ваша сестра, с присущей ей проницательностью, раскусила меня.

САРА. Господин Маранов, о чем это вы?

МАРАНОВ(долгая пауза). Госпожа Уэббер… через три дня я останусь без крыши над головой. И я в очередной раз «лягу в дрейф».

САРА. Теперь мне ясно. (Пауза). Я-то думала, что у вас друзей не счесть.

МАРАНОВ. Я привык быть сам по себе, а что до друзей… никого из них уже не осталось.

САРА. Да… (Короткая пауза). Простите, господин Маранов.

МАРАНОВ. Да незачем извиняться, дорогая вы моя. Ложиться в дрейф для меня дело привычное. И я всегда оставался на плаву.

САРА(пауза). Нужно иметь немало мужества. чтобы шагать по жизни… одному.

МАРАНОВ. Никакого, уверяю вас. Ничего героического в этом нет. Просто… надо закалить волю.

САРА. Если б мне пришлось остаться… одной, мне бы никакая воля не помогла.

МАРАНОВ. Она вот здесь, внутри, в укромном местечке. Нужно только поискать его как следует.

САРА. И как же вы его отыскали, господин Маранов?

МАРАНОВ(пауза). Это произошло в Париже после смерти вдовы Великого князя. Мы все глубоко скорбели, а моя матушка целую неделю вообще ни с кем словом не обмолвилась. И вот, как-то утром, она позвала меня в гостиную и сказала: «Николай, Мария Федоровна навсегда покинула нас. Помощи нам ждать больше неоткуда. Ты свободен. Весь мир перед тобой. Поезжай куда хочешь.» А потом она подарила мне носовой платок, а в нем были завернуты почти все ее драгоценности. И она заставила меня принять этот дар. (Пауза). Да, потом матушка поцеловала меня и сказала: «Расходуй драгоценности по своему усмотрению, но на пороге смерти, сын мой, ты будешь должен сказать себе: Я потратил их с толком.» (Достает из кармана носовой платок и разворачивает его. В нем массивное кольцо с крупным изумрудом и бриллиантами. Подает кольцо САРЕ). Последнее.

САРА. Какое красивое…

МАРАНОВ. Мне его хватит, чтобы пережить трудные времена. (Пауза. Заворачивает кольцо и кладет платок в карман).

САРА. Ваша мать была просто замечательной женщиной.

МАРАНОВ. да, именно.

САРА. Это же истинный дар.

МАРАНОВ. Да, это так.

САРА. Я имею в виду не драгоценности.

МАРАНОВ. Я знаю.

САРА. Она подарила вам жизнь.

МАРАНОВ. Второй раз, смею заметить. С прошлой жизнью было покончено. И она прекрасно сознавала это.

САРА. Да, дала вам шанс начать новую жизнь.

МАРАНОВ. И она продолжается вплоть до сего момента.

САРА. Я завидую вам. Вы, господин Маранов, всю жизнь были свободным человеком.

МАРАНОВ. Госпожа Уэббер, вот я вас и раскусил! Вы же настоящий романтик.

САРА. Вот уж не думала…

МАРАНОВ. Да, дорогая моя, именно. Только вы забываете, что я в который уже раз ложусь в дрейф и отдаюсь свободному течению. Чему тут завидовать.

САРА(долгая пауза)…Как вы думаете, можно зажиться на этом свете?

МАРАНОВ. Госпожа Уэббер, жизнь никогда не бывает слишком длинной.

САРА. Даже если… ты пережил свое время?

МАРАНОВ. Нет, дорогая вы моя. Пережить себя невозможно, даже если ты на пороге смерти.

САРА(долгая пауза. Подходит к перилам и смотрит в океан). Господин Маранов, смотрите… луна.

МАРАНОВ(тоже подходит к перилам). Какая благодать, вы сдержали свое обещание. (Пауза). Видите как луна разбросала «серебряные монеты» по всему берегу? Это дар и он ваш на веки вечные.

САРА. Ах! (Пауза). В день свадьбы мой муж сказал мне: «Любовь моя, ты можешь представить себя старой? Что будем делать, когда пройдет любовь?»

МАРАНОВ. И что вы ответили?

САРА. Я сказала: «Прикупим еще.»

МАРАНОВ. Хорошо сказано. Честное слово, госпожа Уэббер, честное слово! Ваш муж был счастливым человеком.

САРА(пауза). Господин Маранов, а как насчет любви? Вы ведь любили. Я в этом не сомневаюсь.

МАРАНОВ(после короткой паузы). Нежные профили под светом уличных фонарей… да, было такое. Прощальные поцелуи в полумраке комнат на обоих континентах… да и это было. Но любви? Нет, любви не было.

САРА(пауза). Простите за любопытство, но мне очень хочется это узнать. (Короткая пауза). Все эти годы между Санкт-Петербургом и штатом Мэн, как вы их прожили? Чем вы занимались?

МАРАНОВ(пауза). Я прожил жизнь… навещая своих друзей. (Долгая пауза). Ну, мне пора.

САРА. А утром мы встречаемся, как договорились?

МАРАНОВ. Лучше б не договаривались.

САРА. Понимаю.

МАРАНОВ. Спасибо, дорогая вы моя. (Кланяется). Госпожа Уэббер… Этот вечер я запомню на всю жизнь.

САРА. Вы всегда мой желанный гость, господин Маранов.

МАРАНОВ(отворачивается и направляется к выходу). Пусть вам приснится хороший сон. Пора отдаться стихии сновидений.

Некоторое время смотрит на луну, потом уходит через веранду. САРА составляет посуду на поднос, берет его в руки и какое-то время тоже смотрит на луну.

САРА. Итак… Я тоже… «ложусь в дрейф». (Поворачивается, входит в комнату и проходит в кухню)

Свет постепенно гаснет.

Картина вторая

После небольшой паузы, пока САРА переодевается, на сцене зажигается свет. Из-под двери спальни Сары тоже пробивается свет. Луна освещает веранду и правую часть гостиной. Слышен легки шум волн и звон колокольчика.

САРА открывает дверь спальни, на какой-то момент задерживается в проеме двери в контровом свете. На ней длинное, до полу серо-голубое платье тридцатых годов, вышитое синим бисером, который искрится в лунном свете. Закрывает за собой дверь и подходит к буфету, открывает ящик и достает белую льняную скатерть. Подходит к столику около камина, выдвигает его на центр сцены и застилает скатертью. Луна ярко освещает столик. Затем снова подходит к буфету, достает из него граненый графин с красным вином и граненый бокал. Снимает с камина высокий подсвечник и фотографию Филиппа. Аккуратно ставит все на столик. Возвращается к камину за спичками, зажигает свечу. Уходит на кухню и возвращается оттуда с изящной граненой вазой. В ней две розы – красная и белая. Ставит вазу на столик, проверяет все ли в порядке, что-то поправляет. Довольная, пододвигает к столику стул и с легким благоговением наливает себе вина. Наконец, усаживается лицом к залу. Разглядывает фотографию.

САРА. Филипп, сорок вторая. (Пауза). Сорок вторая красная роза, сорок вторая белая. (Поднимает бокал, чокается с фотографией и пьет). Белая символизирует искренность, красная – страстную любовь. Ты всегда так говорил. Страстная любовь и искренность, Сара… это про нас с тобой. (Пауза). Все не так, Филипп. Страсть сгорела и новую уже не купишь. (Долгая пауза). Говорят, вода стала грязной. Не видно черепах… Не слышно криков тюленей. (Долгая пауза). И… и… и… киты больше не появляются. (После долгой паузы встает с бокалом в руке. Поворачиваясь, приветствует бокалом окружающие ее предметы со смирением, как бы прощаясь с ними. Выходит на веранду, подходит к перилам и вглядывается в океан. Медленно поднимает бокал и пьет. Замечает луну). О, Господи… (Луна что-то неуловимо меняет в ее состоянии). На моем корсете было столько застежек и тесемок… (Пауза). Ты сказал: «Сколько тут всего, любовь моя. Луна взойдет, пока я со всем этим справлюсь.» (Короткий смешок). А я тебе: «До конца, никогда, любовь моя! Что тогда останется во мне таинственного.» (Возвращается в гостиную, вальсируя добирается до столика, снова садится и поглаживает фотографию). Мой Янки Дудль Денди… (Затем кладет фотографию на колени и начинает ласкать себя). С четвертым июля тебя, с Рождеством тебя, любовь моя. И с днем рождения, мой милый. На Валентинов день придешь? (Пауза). Ах, Филипп… (Отдавшись страстному порыву, продолжает ласкать грудь и лицо). А, да… Духи из Парижа! Ах, Филипп… да… душа моя… да… ах… (Голова ее падает на плечо, она тяжело дышит. Приходит в себя, встает, с мягкой улыбкой смотрит на фотографию и ставит ее на камин).

В комнату неожиданно врывается ЛИББИ. На ней длинная белая ночная сорочка. Она босая, без очков, волосы распущены.

ЛИББИ. Сара!!!

САРА. Либби…

ЛИББИ. Сара! Куда ты пропала? Я все звала, звала тебя. Я подумала, что ты убежала через веранду и прячешься в деревьях. Я только что оттуда. Я видела, как ты сидишь там внизу на камнях. Я так испугалась.

САРА. Я жива и здорова.

ЛИББИ. Я все пыталась докричаться до тебя, там ведь опасно. Ты сидела у самого края, вода ледяная и ты сама как сосулька.

САРА. Это тебе все приснилось.

ЛИББИ(подходит к САРЕ вплотную). Еще немного и ты бы оказалась в брюхе какого-нибудь кита! Я так разволновалась.

САРА(возвращается к камину). Прошу тебя… милая, иди и ложись спать.

ЛИББИ. Сара… ОНА здесь.

САРА. Да перестань.

ЛИББИ(пытаясь ухватить САРУ за плечо). Неужели не видишь!? Она пришла, чтобы забрать нас обеих!

САРА(резко оттолкнув ЛИББИ, ставит фотографию на камин). Хочешь помереть, помирай. А я еще жить хочу! (Подходит к своей спальне). Спокойной ночи, Элизабет Мей.

ЛИББИ долго стоит на одном месте, потом поворачивается к камину и ищет глазами фотографию. Найдя, подходит к камину и дотрагивается до нее.

ЛИББИ(еле слышно). С годовщиной тебя, Сара. (Медленно подходит к своему креслу-качалке и усаживается в него).

Свет постепенно гаснет.

Картина третья

Утро следующего дня. Освещение то же, что и в первой картине. Волны мягко разбиваются о берег, галдят чайки, время от времени звенит колокольчик.

ЛИББИ так и сидит в своем кресле. Из своей спальни выходит САРА. Одета так же как и в начале пьесы. С удивлением обнаруживает ЛИББИ. Начинает убирать с «праздничного стола». Относит на кухню все кроме роз. Вазу с розами ставит рядом с фотографией и подсвечником. ЛИББИ напряженно прислушивается. Как только САРА заканчивает уборку и встает у окна, л и встает у окна, ЛИББИ начинает говорить.

ЛИББИ. Сара…

САРА. Что, моя милая?

ЛИББИ. Не хочу больше быть тебе в тягость.

САРА. Ты мне совсем не в тягость.

ЛИББИ. Не хочу больше.

САРА. Либби, ну что ты.

ЛИББИ. Это все дурной сон.

САРА. Вот именно.

ЛИББИ. Все как наяву.

САРА. Ну, конечно…

ЛИББИ(Пауза). Сара… Я в ноябре никуда не поеду.

САРА. Ну о чем речь.