Текст книги "Мортарион: Бледный Король (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Аннандейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Ударь достаточно сильно, и тебе не потребуется защита.

– Как часто такое бывает в бою? – спросил Терсус.

Стоявший в нескольких метрах легионер Первой великой роты развернулся и отдал честь ударом кулака в грудь.

– Простите, господа, – начал он.

Барразин повернулся к нему.

– Хотели бы что-то добавить, легионер Тифон?

– Не хотелось бы казаться непочтительным, первый капитан, но…

– Я понял. Знаю, что ты хочешь сказать. Можешь говорить свободно.

– Капитаны, маршал, опять же, не хочу казаться непочтительным, однако вы все – терранцы, – заметил Тифон. – Если бы вы жили на Барбарусе, то понимали бы, что такие сражения и правда случаются. Ежедневно. И попытки защититься никогда не срабатывают. Единственный способ выжить – нанести удар первым. – Он помолчал, а затем поправился. – То есть, мы могли выжить, когда лорд Мортарион стал сражаться вместе с нами и показал нам, что мы способны побеждать. Если ты собирался расстаться с жизнью до его пришествия, то лучше всего было сделать это в наступлении, мечтая о том, что сумеешь утянуть за собой и врага. – Он скривился от мрачных воспоминаний. – Хотя, по правде сказать, я не уверен, что мы вообще умели мечтать, пока лорд Мортарион не появился среди нас.

– Подразумеваешь, что он подарил вам мечту, – сказал Барразин.

– Так и есть. Мечту об убийстве врага. И он научил нас атаковать, так что защита и правда не имела значения. Кому нужна защита, когда враг мёртв. Смекаете?

– Да, – подал голос Терсус. – Четырнадцатый легион всегда был воинством фаталистов, но я допускаю, что у вас, барбаранцев, связь с фатализмом куда теснее.

– У нас не было выбора, – пояснил Тифон.

– Обещаю тебе, – сказал Барразин, созерцая работу и представляя себе, насколько грозным оружием становится «Четвёртый всадник», – что на сей раз выбора не будет у неприятеля.

В коммуникационном зале «Косы жнеца» Мортарион поднялся к гололитовой пластине системы литокаста. В зале царил сумрак, если не считать слабого свечения, исходящего от рабочих мест техноадептов-операторов. Мортарион кивнул, и литокаст пробудился к жизни. Свет вспыхнул, замерцал и окружил Мортариона изображением зала собраний. Лишь лёгкое мерцание выдавало иллюзию. Массивная золотая аквила на чёрной стене раскинула крылья над столом, вокруг которого собрались лорды-милитанты. Каждый из них, где бы он ни находился в действительности, также активировал механизм литокаста, и система с идеальной точностью воссоздала их всех собравшимися внутри зала, который и сам по себе был илллюзией. Симуляция реальности казалась более чем правдоподобной и подходящей для целей собрания, а присутствие Мортариона – вполне достаточным, чтобы вызвать благоговение у лордов-милитантов. Как только примарх явил себя, они тут же поприветствовали его поклоном. Примарх занял место во главе стола, наблюдая, как стоявший на дальнем конце лорд Тревент из Имперской Армии резюмировал ситуацию в звёздном скоплении Галаспар. Рядом с ним на симуляции пикт-экрана отображалась карта карманной империи.

– Какими силами мы располагаем в данном регионе? – спросила лорд Ависса Брайтин. Как только она заговорила, дисплей рядом с Тревентом изменился, демонстрируя мерцающие секторальные метки, полыхавшие пламенем войны.

– Недостаточными, если речь идёт о начале атаки на Галаспар, – сказал Тревент, указывая на дисплей. – 22-й и 11-й Экспедиционные флоты Крестового похода скованы борьбой против орочьей империи Вульги Кара. Битва не из простых. Одержат победу, но лёгкой её не назовёшь.

«Имеешь в виду, что флоты увязли в борьбе с империей зеленокожих, и беспокоишься насчёт исхода», – подумал Мортарион.

– А что Белые Шрамы? – спросил лорд Парантиэль.

– Пятый легион преследует систрум фра’алов вместе с боевой группой «Горгон-Пять», – пояснил Тревент. – Снимать их с задания и направлять куда-то ещё стало бы катастрофическим риском для победы, ради которой было пожертвовано многое.

– Однако с учётом нападения на имперское судно мы не можем позволить Галаспару оставаться безнаказанным, – вставил Парантиэль.

– Согласна, – кивнула Брайтин. – И это даже без учёта стратегической позиции Галаспара. Это уже потенциальное препятствие для сбора сил в регионе Васалия. Если Орден начнёт экспансию, у нас появится новая уязвимая точка.

– Похоже, что Орден не располагает технологией варп-перемещений, по крайней мере, на данный момент, – отметил Тревент. – Впрочем, со стратегическим положением самого Галаспара не поспоришь. Галаспар нельзя игнорировать, но в настоящее время мы не располагаем возможностью собрать силы, необходимые для длительной осады и последующего прорыва обороны Ордена. Похоже, что блокада – наш единственный вариант.

– Блокада, – повторил Мортарион.

Лорды-милитанты развернулись, устремив взоры к примарху, чего до сих пор избегали. Даже его иллюзорный образ вызывал у них дискомфорт.

– Верно, – отметил Тревент. – По крайней мере, нам удастся сдержать Галаспар.

– «Сдержать», – повторил Мортарион, его голос сочился холодным презрением. – Ну, и когда же Империум разберётся с Орденом?

– Когда удастся выделить достаточные силы, – произнёс Тревент.

Мортарион ответил молчанием и ужасающей неподвижностью.

Тревент ощутимо поёжился.

– Борьба обещает стать долгой. К сожалению, такова реальность ситуации.

– Долгая борьба, – отозвался Мортарион, словно повторение слов лорда-милитанта было для него единственной возможностью поверить в их реальность. – Чудесный эвфемизм для обозначения задержки, пока народ Галаспара страдает под гнётом тирании.

– Они живут так веками, – вмешалась Брайтин. – Подождут немного ещё, ничего страшного.

– Немного ещё, – отметил Мортарион, – подразумеваешь, ещё несколько лет.

Тревент начал успокаивающе поднимать руку, но передумал и отреагировал так, словно Мортарион и в самом деле находился с ним в одной комнате.

– Подобное не входит в наши намерения.

– Но вы всё-таки выбрали ожидание.

Тревент поморщился.

– Сложности Великого крестового похода имеют прерогативу над решениями, которые мы принимаем на уровне конкретных систем или звёздных скоплений.

Мортарион ничего не ответил.

– Вы желали присутствовать на совете, лорд Мортарион. – Тревент явно пытался произвести впечатление, будто обладает большей властью, чем чувствовал в настоящий момент. – Вам есть что предложить?

– Да, – отчеканил Мортарион. – Не тратить годы на ожидание. Заняться этим непотребством, известным как Орден, безо всякого промедления.

– Мы бы все хотели этого, – заметил Парантиэль.

– Славно. В таком случае Гвардия Смерти освободит Галаспар.

– Характер первой кампании XIV легиона всё ещё обсуждается, – изрёк Тревент после минутного колебания. А затем, после более долгой паузы, продолжил. – Лорд Мортарион, у вас нет полномочий на принятие подобных решений.

Мортарион хмыкнул.

– Да ну?

– Разумеется, если Император прикажет…

Мортарион не дал Тревенту закончить.

– Будь уверен. Никакой блокады не потребуется. Я без промедления приступлю к Согласию Галаспара. Подготовка уже началась. – Он оказал лордам-милитантам любезность, выслушав их планы относительно империи Ордена, в стремлении посмотреть, а не произойдёт ли спасение Галаспара ещё до того, как он будет готов. Этого так и не произошло. Решения лордов-милитантов оказались столь же бессмысленными, как и ожидал примарх.

– Никакой блокады, – недоверчиво повторил Тревент. – Амбициозное заявление. Как же вы собираетесь достичь этой цели?

– Взмахом косы.

– Что это значит, лорд Мортарион? – не понял Парантиэль.

– Внезапный, решительный и всесокрушающий удар в самое сердце системы Галаспар. Мой флот прорвётся сквозь их оборону и возьмёт Галаспар настолько быстро, что Орден не сумеет пустить в ход свою мощь.

– Я не берусь читать лорду Мортариону лекции о тактике… – начал Парантиэль.

– Вот и не нужно, – перебил его Мортарион.

– Но не всегда обстоятельства позволяют использовать настолько… – Он перевёл дух, явно подыскивая менее оскорбительный термин. – Настолько простодушную стратегию.

– Это единственная стратегия, что сработает в скоплении Галаспар, – отрезал Мортарион.

– У Ордена грозные оборонительные силы, – заметил Парантиэль.

– Это не будет иметь ни малейшего значения.

Пару часов спустя Мортарион предоставил собравшимся в стратегиуме «Четвёртого всадника» капитанам своих великих рот план кампании. Помещение, расположенное чуть позади мостика и выше его, было пустым, за исключением возвышающегося в самом центре гололитического стола. Столь же функциональный и ничем не украшенный, как и оружейный отсек, зал отличался не менее впечатляющими размерами.

– В составе империи находится одиннадцать звёздных систем, – начал Мортарион. – Мы проигнорируем все, кроме одной. Галаспар – вот истинное сердце их могущества. Без него империи Ордена не выстоять. – Пока примарх говорил, гололитичиский образ скопления сменился одной-единственной системой Галаспар. – Наша стратегия будет прямолинейной. Выходим в пределы системы через точку Мандевилля на полной скорости. Ни за что не останавливаемся. Повторяю, никаких остановок. Вражеские корабли мощные и многочисленные, однако медлительные. С нашей скоростью им не сравниться.

Появились грубые изображения крепостей-мониторов, исполинских стражей Галаспара, что патрулировали орбиту каждой из планет системы. То были неуклюжие чудища размером с боевой крейсер, созданные для того, чтобы раздавить любую угрозу империи с помощью одной лишь голой силы. Внешне они напоминали блочные многоступенчатые зиккураты со вздёрнутыми носами.

Мортарион прервал свою речь, позволив капитанам оценить корабли, обещавшие стать главным препятствием для флота. Ни один из них не стал задаваться вопросом, что станется с кораблём Гвардии Смерти, повреждённым вражеским огнём – а ведь подобное испытание наверняка выпадет не одному из них. Мортарион уже дал им ответ. «Ни за что не останавливаемся».

Проецируемое гололитическим столом изображение вновь переменилось, и на сей раз перед взором собравшихся остался лишь сам Галаспар.

– Силы планетарное обороны – вот с чего начнётся настоящее препятствие. За орбитальными платформами располагаются орудия наземного базирования, немалые числом и весьма мощные. Вполне достаточно, чтобы помешать любым попыткам приблизиться для орбитальной бомбардировки. Впрочем, наша скорость и решительное наступление позволят нам посадить корабль. Один-единственный. Вот этот.

Гололитический образ снова изменился, демонстрируя поверхность Галаспара и очертания аркологии города-улья.

– Перед вами центральный улей Галаспара, – произнёс Мортарион. Он воспринимал город, словно осуждённого преступника. – Его именуют Протаркос. Орден централизован и иерархичен. Галаспар управляет империей, Протаркос правит Галаспаром. Информация, собранная нашими агентами, подтверждает это. Из Протаркоса поступает больше сигналов, чем из какого-либо другого региона планеты. При этом наибольшее число сигналов сосредоточено вот здесь.

Вершина центральной башни, высочайшей из всех, начала пульсировать.

– Практически наверняка это место является центром управления Галаспаром. Это и есть наша цель. Её необходимо захватить, а не уничтожить, иначе место этого центра займёт иной узел. – На сей раз запульсировало основание улья. – Тепловое сканирование показывает, что основная часть энергии для города вырабатывается вот здесь. Это второстепенная цель, которую по возможности необходимо уничтожить, чтобы ускорить разгром неприятеля. Улей должен быть захвачен в течение дня и ночи. В противном случае в Протаркос успеет прибыть подкрепление из других ульев. Ситуация проста. Ничто иное, кроме как орбитальная бомбардировка, не сумеет быстро истребить громадные армии, которые Галаспар может мобилизовать. Однако флот не сможет приблизиться, пока планетарная защита не будет нейтрализована. Следовательно, центр управления Протаркосом должен быть взят. Этот корабль и десять тысяч легионеров на его борту захватят город в течение дня и ночи.

Мортарион закончил и стал ожидать вопросов. Он предоставил план действий, способный даровать Ордену быструю, жестокую и всеобъемлющую смерть. Легион заставит их заплатить. Это было столь же неизбежно, как и сама смерть.

– Неужели что-то способно удержать Орден от уничтожения командного центра прежде, чем мы захватим его? – спросил Терсус, боевой капитан Седьмой великой роты.

– Для Ордена характерна централизованность, его иерархия отличается предельной жёсткостью, – ответил Мортарион. – Вся полнота власти сосредоточена в руках нескольких влиятельнейших тиранов, что правят из крупнейшего и наиболее могущественного улья. Лидеры Ордена не пойдут на риск, связанный с децентрализованным контролем. Ничто не должно бросать вызова Ордену, само название которого равнозначно слову «порядок». Если этот улей является центром управления, значит, он должен сохранять свой статус. Уничтожить Протаркос было бы равносильно передать контроль в руки одного из меньших ульев и его лидеров. Верховные контролеры не посмеют отважиться на такой шаг – за исключением, быть может, того момента, когда у них не останется никакой надежды. Это обстоятельство позволит ограниченному времени работать в нашу пользу. Контролеры Протаркоса поверят, что подкрепление успеет прибыть вовремя. Разумная мысль с их стороны. Однако нам придётся доказать, что они ошибаются.

Слово взял первый капитан Барразин, изучавший топографию вокруг основания улья.

– Где нам предстоит приземлиться, – поинтересовался он, – чтобы быстро взять Протаркос?

– Мы не станем приземляться, – пояснил Мортарион. – «Четвёртый всадник» протаранит сам город.

Приготовления растянулись на несколько месяцев, что изрядно взбесило Мортариона, однако он старался оставаться терпеливым. Примарх мог видеть свою цель шаг за шагом собственными глазами. Когда, наконец, работы были завершены и корабль тронулся в путь на Галаспар, Мортарион обратился ко всему флоту с командного мостика «Четвёртого всадника». Штурмовой барк стал его флагманом на время вторжения и занял позицию на острие клиновидного строя.

В десантных отсеках одиннадцать тысяч избранников Мортариона ждали момента, когда их спустят на Орден.

Мортарион начал свою речь сразу же, как только флот вышел из варпа в ближайшей к Галаспару точке Мандевилля; плазменные двигатели кораблей заработали на полную мощность и погнали их через всю систему.

– Мои Гвардейцы Смерти, – начал Мортарион, – когда я впервые встретился с вами, то назвал вас своими несокрушимыми клинками. Я пообещал вам, что вашими руками установится справедливость. Поклялся, что погибель обрушится на тысячи миров. В этот день смерть придёт на первый из них. Люди Галаспара страдают. Орден правит этой империей, столь же омерзительный в своей сути, сколь бесправны его подданные. Правосудие требует уничтожения. Изгоните прочь любые мысли о милосердии, ибо оно – суть забава труса и ложь деспота. Сегодня клинок падёт на горло тирании. Ничто не остановит нашу руку. Ни один враг не выстоит перед нами. Смерть есть истина, которую познают все. Мы маршируем с ней в едином строю. Мы едины со смертью. Так пусть же теперь единство обретут погибель и правосудие.

Глава 5

Лорд-контролер Эвальд Стиванг приступил к утренней трапезе в обществе Стувы Юваллиат, верховного контролера космического флота, и двух их детей, Венна и Изы. Брачный союз между лордом-контролером и одной из наиболее могущественных верховных контролеров являлся многовековой традицией Ордена, способом укрепления вершины власти. Венн и Иза уже были взрослыми, но ни один из них не имел ни официального места в структуре Ордена, ни звания, которое они могли бы назвать своим собственным, ни власти, которой можно было бы распоряжаться. Всё, что у них было – это ожидание силы. Титул контролера по умолчанию передавался по наследству, однако лишь при условии проявленной воли и ратификации титула Генеральной Ассамблеей Контролеров. Кроме того, ни одной семье не позволялось иметь больше наследников, чем наследуемых титулов. Орден придерживался практики стабильного самовоспроизводства. Если какой-то из потомков по той или иной причине оказывался ненадёжным, им могли распорядиться точно так же, как и любым другим имуществом контролеров.

Подобно всем остальным помещениям квартала, принадлежавшего Стивангу и Юваллиат, зал для завтраков представлял собой громадное декадентское пространство. Мебель внутри ограничивалась столом и четырьмя стульями, расположенными метрах в тридцати от стен. Голоса участников трапезы отражались от стен и настолько высокого потолка, что он практически скрывался из вида во мраке наверху. Слуги неслышно ступали на мягких подошвах. Они принесли кушанья своим господам и в полном безмолвии удалились.

Стиванг взял ломоть хлеба, откусил кусок, тщательно его прожевал – и нахмурился. Затем лорд-контролер повернулся в сторону Юваллиат и приподнял бровь.

– Ты уже пробовала сегодняшний хлеб?

– Конечно. Ожидала, заметишь ли ты что-нибудь.

– У него другой вкус, – проворчал Стиванг. – Совсем не на том уровне, что вчера.

– Согласна.

Стиванг нажал на кнопку, расположенную в углублении стола по правой стороне. Мгновение спустя явился домашний контролер Бефессен, ступавший так же бесшумно, как и каждый из слуг. Он остановился у плеча лорда-контролера и наклонился, чтобы выслушать его распоряжения.

Стиванг поднял ломоть хлеба и уронил его на тарелку, словно бы само прикосновение к выпечке было для него оскорблением.

– Это совершенно неприемлемо, – процедил он. – Наймите новых пекарей. Уничтожьте показавшие свою бесполезность рабочие единицы.

– Будет исполнено незамедлительно, лорд-контролер, – пообещал Бефессен и удалился, чтобы проследить за нахождением замены и приведением смертного приговора в исполнение.

– Одобряешь? – спросил Стиванг Юваллиат.

– Разумеется.

– Благодаря свежим единицам получается свежий хлеб, – отметил Стиванг, довольный своей формулировкой. Демонстрация смертоносной дисциплины также была уроком для Венна и Изы.

Юваллиат решила убедиться, что урок был усвоен должным образом.

– Вы осознаёте необходимость приказов лорда-контролера?

– Да, – ответила Иза, и Венн тоже кивнул.

– Докажите мне, что осознали, – она указала на Изу. – Говори.

– Исправление – это слабость, – начала Иза. – После того, как рабочая единица приобрела навыки, необходимые для выполнения той или иной задачи, любое снижение качества работы говорит о потере навыков, попытке мятежа или о двух этих факторах одновременно.

Юваллиат подняла палец, заставляя Изу замолчать. Верховный контролер коротко кивнула, после чего повернулась к Венну.

– Твоя очередь.

– Если рабочая единица исправилась, это даёт ей возможность скрыть свои недостатки и в конечном итоге нанести ещё больший вред.

– Хорошо, – резюмировала Юваллиат, после чего вернулась к своему завтраку. – Исправление – это слабость, – подтвердила она, не глядя на собеседников. – Вот почему я не нуждаюсь в исправлении, как и лорд-контролер, – затем она подняла глаза, устремив безжалостный взгляд на сына и дочь, – поэтому крайне важно, чтобы никто из вас не действовал так, словно нуждается в исправлении или ожидает его.

Близнецы промолчали. Им не давали разрешения говорить свободно.

– Вы понимаете? – обратился к ним Стиванг.

– Да, – ответили они хором.

Чудесно. Время от времени напоминать наследникам о ненадёжности их собственного положения было мудрым решением. Это показывало близнецам, насколько опасно мыслить об ускорении их собственного прихода к власти.

Неожиданно взвыла сигнализация.

Венн поперхнулся водой, Юваллиат вскочила со своего места, роняя на пол столовые приборы. Нож и вилка зазвенели от удара по камню, но эхо удара тут же исчезло в электронном вое сигнала тревоги. Стиванг застыл на несколько долгих секунд. Мозг лорда-контролера отказывался воспринимать то, что он слышал. Ему было известно, какие чрезвычайные обстоятельства способны вызвать активацию сигнализации, но подобных обстоятельств никогда не возникало. Сигналы тревоги никогда прежде не активировались.

Это было фундаментальным нарушением привычной рутины. Нарушением порядка. Сигналы тревоги означали нечто невообразимое.

– Ошибка… – промолвила Юваллиат.

Произнесённые слова подарили Стивангу надежду и заставили его мыслить здраво. Он ухватился за неотвратимость возмездия за подобную «ошибку».

Если же ошибки не было, лорд-контролер страшился узнать то, что скрывалось за сигналом тревоги.

Но он должен был знать об угрозе, бросившей вызов Ордену, и бороться с ней.

Стиванг поднялся из-за стола, после чего вместе с Юваллиат выскочил из зала для завтраков, оставив своих отпрысков позади.

К тому моменту, как в первичный командный центр прибыли Стиванг и Юваллиат, большинство их коллег-контролеров уже собрались внутри. Впрочем, они оказались не последними. Лорд-контролер и его избранница остановились на полпути посреди своего личного коридора, ведущего в залу. Они не должны выглядеть так, словно торопятся – ведь подобное свидетельствует о слабости. А ещё подобное могло указывать на беспорядок в их сознании, а беспорядок может быть заразным.

Увесистая стальная дверь поднялась при приближении контролеров, а затем закрылась за ними. Стиванг постарался отогнать мысли о том, что в тяжёлом лязге присутствует тембр обречённости. Напротив, услышанное им символизировало безопасность. Верховные контролеры заслуживали чувства защищённости, и они будут защищены.

Комната обладала впечатляющими размерами, что вполне соответствовало её статусу галаспарского центра власти. Центр пола был утоплен, сиденья для верховных контролеров окружали гололитический стол. На нескольких ярусах вокруг стола располагались ряды станций, контролирующих оборону звёздной империи.

Стиванг занял своё место, позволив тем самым сделать то же самое и остальным. Четыре кресла всё ещё продолжали пустовать.

– Выключить сигнализацию, – приказал Стиванг. Техник у одной из ближайших к нему станций постучал по экрану, после чего душераздирающий вой сбавил октавы и умолк. Стиванг бросил взгляд на хронометр, подвешенный к потолку. С момента объявления кризисной ситуации прошли две минуты. Некоторым другим верховным контролерам требовалось пройти куда более долгий путь, чтобы добраться до первичного командного центра. – Предоставим остальным ещё три минуты.

Слова лорда-контролера встретили молчанием. Его младшие коллеги сидели неподвижно, наблюдая за бегом секунд. Ровно за минуту до конца отсчёта прибыли ещё два верховных контролера. Те двое, что отвечали за перераспределение расходных материалов и регулирование химических веществ, по-прежнему отсутствовали.

Что ж, им не повезло.

– Закрывайте нас, – проворчал Стиванг.

Снизу раздались тяжёлые удары. Десятки противовзрывных дверей опустились, перекрыв любой доступ к первичному командному центру. Стиванг не слышал шагов экипирующихся солдат, но знал, что мобилизация идёт полным ходом. Зала становилась неприступной благодаря стратегии, в необходимость которой прежде никто не верил.

– У нас есть связь с другими ульями? – спросил Стиванг.

Техник встал со своего места. Став объектом напряжённого внимания, он опустил руки по швам и объявил:

– Так точно, лорд-контролер. Все линии открыты. Верховные контролеры каждого из ульев на Галаспаре ожидают ваших распоряжений.

– Тогда приступим. Покажи нам причину тревоги.

Гололитический стол загудел. Появилась карта системы Галаспар, на которой пульсирующая угрозой блестящая линия возникла сразу же за орбитой самой дальней планеты.

– Армада вторжения, – пробормотала Юваллиат.

Яркая белая линия, пятно на лице их империи, выглядела словно кинжал, направленный в самое сердце Галаспара.

– Информация подтверждена? – задал вопрос Стиванг.

Техник, говоривший ранее, снова вытянулся по стойке «смирно».

– В точности так, лорд-контролер. – он опустился на своё место и постучал по экрану. «Кинжал» на гололитическом столе превратился в грубую схему входивших в систему кораблей, и их было много. Ни один из кораблей Ордена не мог предоставить более конкретную информацию. Впрочем, сомнений в том, что началось вторжение, не оставалось.

– Есть ли какие-то сообщения от захватчиков? – вновь спросил Стиванг.

– Никаких, лорд-контролер. Они проигнорировали наши предупреждения.

– Подверглись ли атаке какие-то другие системы?

– Никак нет, лорд-контролер.

Новость об этом воодушевила Стиванга. Если силёнок у врага хватало только на это вторжение, подобное свидетельствовало о его слабости. Кроме того, в таком случае внимание верховных контролеров не будет разделено между несколькими фронтами.

Стиванг кивнул Юваллиат, предоставляя ей возможность выработать стратегию. В этом заключалась её ответственность. И в случае неудачи это станет её смертным приговором.

– Отправить мониторы-крепости, – отчеканила Юваллиат. Затем она наклонилась вперёд, чтобы постучать по столу, и устройство отобразило позиции громадных оборонительных кораблей Ордена во внешней системе. – Они смогут оказаться в пределах огневого контакта через несколько часов.

– Они окажутся в меньшинстве, – заметила Ява Тервиан, верховный контролер морального духа.

– Их цель – замедлить натиск захватчиков, – пояснила Юваллиат. – Этого будет достаточно, чтобы остальные крепости сцепились с врагом и заблокировали ему путь.

– Насколько близко может подойти неприятель, прежде чем это произойдёт? – поинтересовалась Тервиан.

– Невозможно предсказать, пока у нас не будет более чёткого представления о силах захватчиков.

– А что насчёт орудийных платформ? – спросил Стиванг. Кольца этих оборонительных станций опоясывали спиралями каждую из планет системы.

Юваллиат колебалась. Стиванг видел, как она взвешивает возможные риски. Орудийные платформы, сотня метров в диаметре, оснащённые минимальным экипажем и защитными экранами, не годились для полноценного космического боя против флота. Их целью была защита планеты посредством создания огневой стены. Если Юваллиат оставит какой-то из миров незащищённым, и враг решит воспользоваться этим преимуществом, захватчики получат возможность создать собственную твердыню внутри системы, которую смогут использовать в качестве плацдарма для организации последующих атак.

Верховный контролер флота покачала головой, словно бы отвергая саму возможность этой опасности.

– Платформы получат иное назначение, – ответила Юваллиат. – Они присоединятся к мониторам-крепостям для атаки. Приоритетом в обороне должен стать Галаспар.

Стиванг ничего не сказал, но в душе согласился с этим утверждением. Другие планеты не имели значения по сравнению с родным миром Ордена. Сколь бы несовершенными они ни были для поставленной перед ними задачи, платформы подарят защитникам системы преимущество в виде сотен артиллерийских орудий.

Юваллиат водила пальцем по поверхности гололитического стола, рисуя предпочтительные схемы движения кораблей.

– Захватчикам не удастся достичь Галаспара, – сказала она. – Мы остановим врага во внешней системе и заманим его под обстрел артиллерийских платформ. Пока они застрянут на одном месте, прибудут остальные мониторы и уничтожат их.

– Да будет так, – подвёл итог Стиванг. – Так пусть же восторжествует Орден.

– Так пусть же восторжествует Орден, – повторили все остальные контролеры.

Юваллиат хлопнула ладонью по краю стола, и её диаграммы передались каждой из станций в зале, превратив её стратегию в команды, а затем – воплотив команды в реальность. Прежде чем Стиванг заговорил вновь, приказы флотского контролера уже отправились капитанам мониторов и командующим орудийных платформ.

– Орден победит, – произнёс лорд-контролер. – Галаспар тоже будет готов. Пока наш флот атакует врага, активируйте орбитальную и наземную оборону.

С потолка опустились экраны, демонстрирующие выполнение его приказов. Сигналы с артиллерийских платформ подтвердили их готовность, а также то, что каждое из орудий уже направлено в сторону врага, которому нипочём не добраться до столицы. В пустошах между ульями Галаспара открылись громадные купола, а из земли поднялись батареи орудий, стволы самых маленьких из них достигали сотни метров в длину. Изображения сменялись одно за другим, демонстрируя прогресс в мобилизации Галаспара. Менее чем за час вся планета ощетинилась пушками, тысячами смертоносных шипов, готовых извергнуть свой яд в небеса. Ничто не могло приблизиться к Галаспару и остаться в живых.

После этого контролерам оставалось лишь ждать и наблюдать, как значки на гололитическом столе смещаются всё ближе друг к другу. Стиванг не нашёл ни единого недостатка в стратегии Юваллиат, однако не стал говорить ей об этом. Если какой-то из аспектов плана окажется недостаточным, за последствия своего провала Юваллиат ответит сама. Тем не менее, лорд-контролер наблюдал за сходившимися на столе светящимися значками со смесью удовлетворения и предвкушения. Немалое число мониторов-крепостей не примет участия в первоначальном столкновении с противником, но система Галаспар в любом случае будет отлично защищена. Крепости, входившие в состав первой волны контратаки, и плетущиеся за ними орудийные платформы, выглядели роем, готовым поглотить головную часть вражеского наступления.

Значки на гололите оказались в пределах досягаемости друг от друга. Объединённая мощь Ордена открыла огонь. Центр стола озарился светом, данные о попаданиях и взрывах поступали настолько быстро и перекрывали друг друга с такой интенсивностью, что изображение фактически имитировало разрушительные вспышки среди пустоты в миниатюре. Ослеплённый на мгновение Стиванг моргнул.

– Хорошо, – похвалил он. – Врагу преподнесён новый урок.

Удовлетворённое бормотание прокатилось средь сидевших за столом контролеров. Но затем они внезапно умолкли. Один из мониторов-крепостей исчез с дисплея на столе. Затем ещё один. Продвижение противника ни капельки не замедлилось. Стиванг уставился на вражеский строй, осознал его предполагаемую скорость – и во рту у него пересохло. Лорд-контролер почувствовал кинжал, направленный прямиком в его горло.

– Что происходит? – прошептал он.

Платформа простиралась от стратегиума над мостиком, заканчиваясь подвешенной практически на полпути кафедрой. Оттуда Мортарион мог наблюдать за мостиком и основным обзорным окном. Экраны по обеим сторонам кафедры непрестанно передавали ему информацию о статусе флотских соединений и боевой обстановке. Восприятие примарха практически мгновенно перемещалось между тем, что он видел лично, и тем, что воспринимал с информационных строк, и это позволяло Мортариону сформировать идеальную общую картину войны в пустоте. Через систему Галаспар пролетала сама Смерть. Она широко расправила крылья, и крылья эти были его крыльями. Мортарион был свидетелем того, что желал видеть, и всех затрат во имя исполнения задуманного, но оставался непоколебимым. Смерть не способна отвернуться от деяний рук своих.