Текст книги "Флот"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

Соавторы: Билл Фосетт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Сержант Витсон! Быстро привести все в порядок!

– Слушаюсь, сэр!

Он быстро отдал приказ, и двое санитаров приступили к работе. Сейчас нет никакой опасности – противнику потребуется несколько минут для того, чтобы подготовиться к очередному залпу. Лучше уж рискнуть и убрать труп поскорее, в самый разгар боя, – не оставлять же его на виду у необстрелянных новобранцев. Труп моментально убрали, и еще через минуту оба санитара вновь сидели в надежной паутине. Тем временем бортовая автоматика заменила поврежденную наружную оптику, и все экраны вновь заработали. Когда заработал экран переднего обзора, все облегченно вздохнули. Я – тоже.

Капитан Фитцусбурн поливал позитронами корабль хорьков. По изображению на обзорном экране трудно было судить о результатах, но двигатели корабля вышли из строя – выведенные на экран цифровые данные показывали, что его ускорение теперь стало постоянным. Ракетный залп «Возмездия» оторвал двигатель у вражеского корабля, и теперь мы двигались практически параллельно. Пиратское судно оказалось большим – очень большим, по крайней мере раза в два больше нашего, и к тому же гораздо шире. Если наш корабль напоминал сигару, то их – в том же масштабе – футбольный мяч. Ну что же, нам оставалось лишь закурить, – фигурально выражаясь. Как убить самих себя – ваше собственное дело. Все происходящее несколько напоминало игру в футбол – старинную игру, в которой не было игроков-роботов и специальных защитных экранов. Я оторвался от экрана.

Плазменные пушки начали разрывать на части вражеский корабль. На «Возмездии» и в самом деле отличные артиллеристы. Мы хорошо потрепали хорьков, но нанесенные повреждения все еще слишком незначительны. Наш фрегат уменьшил скорость и стал кружить вокруг противника как спутник вокруг планеты, непрерывно поливая его огнем. Все датчики, антенны, все выступающее из твердого металлического корпуса – все было распылено на отдельные атомы. В том числе и вооружение корабля противника.

Но досталось и нам. До тех пор, пока мы не заставили их пушки замолчать, пираты нанесли «Возмездию» тяжелый урон. Судя по сообщениям о повреждениях, в команде корабля имелись раненые, и уничтожено множество внешних датчиков. Хорошо еще, что магнитная пушка потребовалась лишь однажды, так как хорьки превратили носовую часть «Возмездия» со всеми пушками и прочим оборудованием в груду расплавленного металла. Урон был велик, но не смертелен. Мы мертвой хваткой вцепились в противника. Теперь мы приблизились к нему, чтобы пристыковаться, и в нашем отсеке загорелся красный сигнал тревоги. В динамиках раздался голос капитана Даунинга:

– ШТУРМОВАЯ ГРУППА – НА ВЫХОД!

Я поднял свой отряд и через мгновение мы уже двигались к десантному люку. Две колонны – одна под командованием старшего сержанта Бэннона, другая – сержанта Витсона направились к противоположному борту «Возмездия». Капитан Даунинг шел впереди, а я замыкал строй. Впрочем, я предпочел бы быть впереди, но приказ есть приказ. Морские пехотинцы нашей планеты напоминали одновременно воинов античных времен и столь же древних пиратов из старинных легенд, бороздивших много веков назад просторы морей на планете Земля. Разве что униформа наших бойцов была куда более однообразной – на пластометаллической броне не было ничего яркого, ничего светящегося. Шлем-визир с поляризованным окном, тяжелые мечи, кластерные пистолеты… Конечно, против лазера никакая броня не устоит, но ведь нет ничего абсолютного, не так ли? Поляризованный фильтр защитит глаза и лицо, шлем и бронированный скафандр защитят от газов… по крайней мере до тех пор, пока не нарушена герметичность. Мы надеялись, что хорьки будут в обычной униформе – толстая шкура и множество ремней, на которых они носят оружие. Надежды нас не обманули.

Как только наш корабль магнитными замками крепко прикрепился к корпусу пирата, команда открыла замки внешней панели, и к работе приступили тяжелые лазеры. Закрепившись на корпусе пиратского корабля быстротвердеющим эпоксидным раствором, прорезали большое квадратное отверстие, и туда стали прыгать десантники. Хорьки уже поджидали нас, как мы, впрочем, догадывались, но прежде чем первый солдат совершил прыжок в отверстие на корпусе вражеского судна, град дисков диаметром в сантиметр, выпущенных из кластерных пистолетов, и гранаты полетели в противника. Кластерные пистолеты стреляли тонкими, напоминающими монеты дисками, которые на расстоянии двадцать метров – наиболее эффективной дистанции огня – расширялись до полуметра. После двадцати метров они начинали быстро терять скорость и уже на дистанции тридцать метров их удар был совершенно безвредным – безвредным, но болезненным. Мы вели огонь на гораздо меньшей дистанции. В тесных корабельных отсеках мы использовали ручные газовые гранаты. Они не только выводили из строя личный состав противника, но и выпускали густой дым, резко снижавший эффективность действия лазеров хорьков.

Сейчас, слушая мой рассказ, вы можете подумать что мы и в самом деле прекрасно знали свое дело. И в самом деле, мы часто тренировались в условиях, максимально напоминающих боевые – но как бы то ни было, реальный боевой опыт ничто не заменит. Халиане были чертовски проворны. Мы много слышали об этом, но только теперь почувствовали это на собственной шкуре. После шквального пистолетного огня и взрывов множества гранат, капитан Даунинг повел на прорыв первую штурмовую группу. К тому моменту, когда я попал на борт вражеского корабля, бой шел где-то в другом месте. Вокруг валялись десятки трупов хорьков и несколько наших ребят. Несколько десантников было убито из игольчатых ружей, но остальные пали в рукопашном бою. Только теперь я почувствовал радость, что при мне тяжелая абордажная сабля.

– Хорьки в носовой части! – поступило сообщение от Бэннона.

Мой шлем с самого начала боя буквально разрывался на части от лавины подобных сообщений. В густом тумане разрывов гранат наша жизнь зависела от связи между бойцами – видимость была нулевая. В динамиках раздавались также отрывистое рычание, но я не обращал на него никакого внимания. В передней части корабля должны были действовать люди капитана Даунинга. Мой полувзвод, возглавляемый сержантом Витсоном, продвигался вглубь корабля по направлению к кормовой части.

– Что случилось, Витсон? – сказал я в микрофон.

– Мы погнали их, лейтенант! – Голос сержанта звучал возбужденно, но уверенно. – Мы потеряли двух человек, но уничтожили всех хорьков, которые встали у нас на пути!

Отряд из экипажа «Возмездия» двигался вслед за нами, уничтожая всех врагов, которых мы в спешке пропустили.

– Эй, сержант. Я веду четвертое отделение на помощь к капитану Даунингу. Бэннону, похоже, приходится туго. Дави их!

– Слушаюсь, лейтенант! – ответил Витсон.

Я переключился на четвертый диапазон и приказал всем бойцам собраться на пересечении того коридора, по которому мы двигались и основного осевого туннеля, идущего вдоль всего корпуса корабля. Еще через минуту возле меня стояли шесть бойцов.

– Капрал Гартца? – спросил я. – Постройте людей в цепь и следуйте за мной, капрал. Мы идем на помощь капитану.

Совершенно очевидно, что мы находились в коридоре, по которому уже прошло первое отделение. Трупы хорьков и огромные бреши в переборках служили вполне отчетливыми указателями. Когда мы двинулись вперед, я стал по левой стороне, Гартца – по правой, остальные солдаты широкой цепью двигались следом за нами. Именно поэтому я оказался как раз напротив переборки, когда услышал странный звук. Сначала корпус завибрировал, затем послышался шум моторов, и переборка стала медленно скользить в сторону.

– Проклятье! – все, что я смог вымолвить.

Я автоматически развернулся, падая, и разрядил обе обоймы пистолета во внезапно образовавшееся отверстие. Гартца сделал шаг назад, рубиново-красные трассы прошили его ноги. Теперь уже хорьков не волновало, насколько большой урон они нанесут собственному кораблю. И Бигфокс, и Мак-Доннел упали, сраженные первыми же выстрелами; Гигантос успел швырнуть ручную гранату в центр образовавшегося проема. Оказавшись между рикошетящими от стен дисками кластерных пистолетов и газом – хорьки не имели ни единого шанса. Для большего эффекта мы выпустили еще пару зарядов, а затем прыгнули в проем, чтобы прикончить уцелевших. Внутри стального помещения кубической формы оказалось с десяток трупов; а посередине – большое непонятное сооружение, видимо, оружие.

– Капитан Даунинг, говорит лейтенант Гогенштейн, – сообщил я по офицерскому каналу связи Услышав короткий ответ, я быстро доложил обстановку.

– Похоже, что они стягивают резервы от верхней до нижней палубы и заходят к нам в тыл, – добавил я.

– Используй этот чертов подъемник и разгроми сволочей, Фриц, – сказал капитан. – У нас все пока нормально, так что если ты отвлечешь на себя их резервы, мы захватим рубку управления и тогда для них все будет кончено. Разберитесь там. Удачи!

Далее следовала отборная ругань профессионала, заставившая меня смущенно откашляться – даже сейчас.

– Да-да, капитан, если только я смогу управлять ею!

Даунинг в ответ пообещал совершить со мной нечто, совершенно немыслимое с точки зрения анатомии. Я переключился на стандартный диапазон и приказал отряду зайти в подъемник. Сзади, прихрамывая, ковылял Гартца.

– Выше голову, капрал! – ободряюще сказал я.

– Теперь за мной и в самом деле должок этим паскудникам, лейтенант! – ответил тот, проверяя гранаты и запасные обоймы.

Понять принцип действия подъемника оказалось делом несложным. Не говоря обо всем прочем, халиане устроены наподобие людей – две ноги, две руки – и органы управления они используют аналогичные нашим. Два этажа вверх, два вниз. Я направил подъемник на один этаж вверх и приготовился. Как только люк немного отъехал в сторону, мы ввалились внутрь. Там находился один Визель – он оказался и в самом деле проворным, как дьявол, и чуть не вспорол мне живот надетым на запястье оружием с острыми кинжальными лезвиями. Несмотря на броню, Визель нанес мне удар левой передней лапой, и я почувствовал, как лезвия скользнули по коже. Одновременно правой он блокировал мою руку и попытался нанести удар в плечо. Я резко присел и со всего размаху нанес рубящий удар мечом. В то же мгновение О'Брайен пронзил пирата насквозь, и я поднялся на ноги:

– Ну как вы, сэр? – Это Бигфокс, наш санитар.

– Слегка поцарапало, – сообщил я, стараясь не обращать внимания на струйку крови, сбегавшую по правой ноге. – В каждый отсек – по гранате, а затем уничтожить всех бестий из пистолета. Хочу, чтобы мы спустились вниз, оставив здесь только мертвых хорьков.

Ответа не последовало. Все отделение бросилось выполнять приказ. Теперь я держал пистолет наготове и мог выпустить две дюжины смертоносных дисков в любого пирата, попадись он мне на глаза. Послышались глухие звуки разрывов фанат и почти одновременно – резкие шлепки кластерных пистолетов и ужасающие – даже здесь – крики жертв. Враги в кормовой части корабля не могли не слышать, что мой отряд приступил к работе. Я упал на пол, спрятавшись за мертвым хорьком, и изучал тускло освещенный коридор. Как и следовало ожидать, в нем появилась кучка мохнатых врагов. Они неслись так быстро, что я даже слегка растерялся – и когда посланный мозгом импульс передал сигнал мышцам указательного пальца, лежавшего на курке, – нас разделяли всего два метра. В отличие от рядовых бойцов, у офицеров было автоматическое оружие, и я предусмотрительно поставил пистолет именно в этот режим. Когда последний из двенадцати дисков покинул ствол, в коридоре уже не осталось ни единой живой души. С трудом веря в удачу, я, не теряя ни секунды, заменил магазин и только после этого приступил к исследованию трупов.

Для утонченного благородства, время сейчас явно не самое подходящее. Я безжалостно рубил на куски любого хорька, кто еще подавал признаки жизни. В этот момент внезапная вспышка лазерного луча чуть не прожгла меня насквозь. Я рухнул на пол, спрятавшись за телами убитых пиратов. Раздался еще один выстрел, и валявшийся прямо передо мной труп стал плавиться с отвратительным шипением. Я быстро сделал три выстрела, – раздался стон, и рубиново-красная светящаяся спица погасла. На всякий случай я метнул гранату и выждал несколько секунд. Хрип, напоминающий стон смертельно раненного животного показал, что противник был по крайней мере не один, так что я несколько раз наугад выстрелил в коридор, отскочив вправо и прижавшись к полу. В коридоре остались два пирата, ослепленные дымом. Одного я застрелил, – другого прикончил мечом.

– У нас все чисто, лейтенант, – раздался в наушниках голос капрала Гартца. – Какие будут приказания?

– Быстро ко мне – я возле подъемника, – сообщил я по четвертому каналу. – Я набрел на притон, в котором до черта этих мерзавцев?

– Положение серьезное?

– Пока что нет, капрал. Я уже прикончил одну партию, но если набегут еще – придется трудновато.

– Ждите нас, сэр.

Еще секунд через тридцать я услышал топот бегущих бойцов. Мы очистили корму корабля, причем так быстро и внезапно, что у хорьков просто не хватило времени забаррикадироваться. Все получилось просто замечательно – у нас с собой было только два заряда нитропласта. Взрыв открыл люк в той части палубы, где начинался трап. Я вновь оказался впереди и осторожно спустился на две ступеньки вниз. Пиратов не видно, но трап длинный, открытый со всех сторон и ведет обратно, в носовую часть корабля. Пока все тихо, и я решил воспользоваться подвернувшимся шансом.

– Внимание! Мы преграждаем доступ к подъемнику и спускаемся вниз!

– Вас понял, лейтенант! – Гартца гаркнул так, что его слышали все бойцы.

Если он что и подумал, то виду не подал. Мы пропустили целую палубу, наверняка переполненную пиратами. Я офицер, и мое слово в бою – закон. Гартца был и в самом деле отличный унтер.

Мы ускоренным маршем прошли вниз по трапу. Некоторые люки, встречавшиеся по пути, были открыты, некоторые – заперты, но нигде никаких признаков халиан. Повернув направо, я ударил по панели с указателями, и через пару секунд тяжелая металлическая плита отъехала в сторону, открыв доступ к кабинке лифта, и мы недолго думая вскочили в него. Гигантос нажал на нижний овал, и с громким шипением лифт понесся на самую нижнюю палубу. Трое ничком повалились на пол, остальные опустились на колени. Семь стволов напряженно следили за открывающейся плитой… Группа хорьков, собиравшая непонятную установку – какое-то тяжелое оружие – испытала даже большее удивление при виде нас, чем мы, – застань мы их со спущенными штанами… если бы только эти бестии носили штаны. Мы одновременно открыли огонь и лохматые твари, изрубленные в лапшу множеством маленьких дисков, повалились навзничь. Двое пиратов в тот момент находился за металлическим сооружением, и одному все-таки удалось уйти. Теперь он вполне мог поднять тревогу.

Пронзительно завыла сирена. Сей же миг из расположенных наверху патрубков комната стала наполняться газом голубовато-зеленого цвета. Мак-Доннел затащил капрала Гартца в лифт, нажал на овальную кнопку и выскочил обратно, пока плита не успела захлопнуться. В то же самое время Бигфокс на скорую руку залатал дыры в моем снаряжении. Плотное облако газа закрыло весь потолок и продолжало спускаться вниз со скоростью примерно метр в минуту.

– К корме, – отдал я приказание по радио. – Вшивые хорьки отходят туда, и мы должны висеть у них на хвосте, как репей на собаке!

Отдав соответствующие команды, я пригнувшись бросился к дальней стене огромного трюма, стараясь держать голову ниже облака газа.

– Построиться в цепь и стрелять во все, что шевелится! – выкрикнул я по радио.

Скосив глаза, я посмотрел кто у меня на флангах. Слева бежал Шмайхель, справа – Мак-Грегор. Мак-Доннела, Бигфокса, Гигантоса и Карпа я не увидел, но был уверен что они где-то рядом.

Посередине трюма, примерно в районе центра масс корабля было закреплено множество грузов, и мы, используя это прикрытие, бросились к корме на поиски врагов, нужно успеть обнаружить их прежде чем опускающееся облако газа сократит зону видимости до двух шагов. В металлический контейнер рядом со мной ударил луч лазера, и я мгновенно приник к полу. В наушниках раздалось слабое покашливание. Кто-то открыл огонь из кластерного пистолета.

– Гони их! – голос Карпа.

– В одном дырка! – голос Мак-Доннела.

– Карп, доложи ситуацию!

Ответ последовал мгновенно.

– Левый фланг, лейтенант, – они идут прямо на меня.

– Мак-Доннел?

– Правый фланг, сэр. Здесь трое, не меньше, – столь же быстро ответил он с мрачным удовлетворением.

– Газ их беспокоит? – задал я вопрос всему подразделению. Сейчас нижняя граница облака находилась метрах в двух от пола.

– У них на мордах противогазы, лейтенант, – сообщил Гигантос, – но и они пригибаются пониже! Похоже, они смотаются когда газ спустится – один все время наблюдает за облаком!

– Стрелять только наверняка, Мак-Грегор, Шмайхель и я поднимаемся. Прикрывайте меня, а когда я остановлюсь, вы оба идете вперед, а я прикрываю вас. Ясно?

– Слушс-с-сэр-р! – ответили оба в унисон.

Я осторожно пополз вперед, стараясь держаться как можно ниже. Через десять метров остановился и посмотрел вперед. Лазерный луч, выпущенный зверюгой, чуть не прожег мне голову насквозь, но ответный выстрел из моего пистолета заставил его припасть к полу.

– Вперед, – приказал я. – Идите за мной.

С обоих флангов полетели гранаты, раздались пистолетные залпы. Теперь следовало быть поосторожнее. Все отделение, а не только Шмайхель и Мак-Доннел, рванулось вперед. Я уже приготовился открыть огонь, чтобы прикрыть прорывающихся, как неожиданно находившиеся передо мной хорьки вскочили и, не обращая на нас никакого внимания, бросились удирать на всех четырех – к моему восхищению.

– ГОНИ!!! – закричал я и послал вдогонку три выстрела.

Восхищение переполняло меня.

– Драпают, как зайцы! – кричал я. – Стреляй в мерзавцев!

Уходят! Звуки пистолетных выстрелов сливались в непрерывный гул, и меня буквально переполняло удовольствие. Не думая больше ни о чем, я поднялся на ноги, выпуская диск за диском вслед удирающим врагам, и победно размахивал саблей.

– В АТАКУ!!! – Я бросился вперед, сильно пригнувшись, голова теперь почти касалась нижнего слоя газового облака. Вокруг раздавались звуки выстрелов и победные крики моих бойцов. Они тоже бросились за удирающими хорьками. Либо халиане стремились уйти из-под своего же собственного газового облака, либо они отступали на новый, заранее подготовленный оборонительный рубеж. Несмотря на всю прыть, уйти от наших пуль они не могли – те настигали их одного за другим, и наш путь был устлан трупами врагов, как будто здесь прошли опьяневшие от боя легендарные воины из древних германских саг. До открытого пространства у передней переборки добралось лишь пятеро из семи, но уже не осталось ни единого хорька, кто мог бы оспорить наше право там находиться.

Я жестом указал на закрытый люк.

– Нитропласт?

Гигантос коротко кивнул, стащил с себя толстый моток каната из взрывчатки и в одно мгновение разместил ее в нужном месте. Затем он подключил миниатюрный детонатор, и мы рухнули на пол. Раздался оглушительный взрыв, и люк рухнул внутрь с не менее оглушительным звоном. И нашему взору открылся трап и небольшой трюм, видимо, предназначенный для особо ценных грузов. Особо ценных. Я увидел что-то, отдаленное напоминающее корабельную гауптвахту и услышал слабые крики о помощи. Но теперь возникла новая проблема: газ начал проникать в образовавшееся отверстие.

– Ворчун, – назвал я Гигантоса по кличке, – иди и вытащи пленников из тюрьмы. И не забудь сказать им, чтобы легли на пол и ни в коем случае не попадали в облако газа!

Гигантос бросился вперед, а я обратился к остальным трем.

– Мак-Грегор, – приказал я, – идешь со мной. Вы оба должны вернуться назад и попытаться помочь нашим раненым. БЫСТРО!

Бигфокс и Карп – я узнал их с первого взгляда, хотя таблички с их именами, как и положено по уставу, находились на их скафандрах – отправились на поиски исчезнувших Мак-Доннела и рядового Шмайхеля. Морская пехота нашей планеты никогда не оставляла на поле боя своих раненых или убитых. И, наконец, я отдал последний приказ:

– Пошли, Рэд. Нам с тобой нужно найти выход из этого чертового трюма!

– Конечно, лейтенант!

Мне показалось, что в почтительном голосе Мак-Грегора я смог различить нотки восхищения. Болван наверняка вбил себе в голову, что я все время знал, что делаю! Ну что же, разбивать эту иллюзию не входило в мои намерения. Особенно теперь, когда нам предстоит сделать самое сложное… например, спасти собственную шкуру.

Я засек небольшой подъемник, однако Мак-Грегору удалось найти лестницу. Рэд поднялся по ней дабы убедиться, что наверху нет хорьков, и когда я получил от него по радио сообщение, что все в порядке, то пустил наверх заключенных, – им пришлось бежать так быстро, как только можно. Для гражданских они были слишком крепкими и подтянутыми. Никто не проронил ни звука, когда проклятый газ начал жечь им спины, моментально покрывшиеся волдырями. Свободнорожденные. Некоторым явно требовалась помощь. Хорьки уже начали откачивать их кровь – видимо, они и в самом деле использовали людей в пищу. Состояние некоторых заключенных просто невозможно описать словами. Достаточно сказать, что на обратном пути мы мимоходом обнаружили лабораторию халиан – они убивали время, потроша своих пленников в самом буквальном смысле слова. Никто из несчастных не выжил.

Верхний конец лестницы упирался в люк, который вел на вторую палубу. Сейчас она была уже достаточно безопасным местом. Затем появился Бигфокс, с трудом волочивший за собой Шмайхеля. Секундой позже из люка появился Карп, тащивший на плече Мак-Доннела.

– Быстро отсюда! – приказал я, помогая ему взвалить Шмайхеля на спину. Хорьки больше не показывались.

Выбравшись наверх и захлопнув за собой люк, мы двинулись дальше. Я не большой любитель эскортировать толпу штатских, но все они были очень слабы и нуждались в срочной медицинской помощи. Их требовалось как можно скорее доставить на борт «Возмездия». Меня уже начинало беспокоить длительное отсутствие капитана Даунинга в эфире, и я попытался найти его на разных диапазонах – все они оказались пусты, кроме нашего. Видимо, моя рация приняла на себя предназначавшийся мне удар. Мы попытались вручную открыть люк, и я заметил за ним клубы дыма. Я прыгнул внутрь, и люк захлопнули за мной. Наши пленники находиться здесь явно бы не смогли. Я закричал громко что есть силы, и голос показался мне самому совершенно неестественным из-за скафандра.

Какой-то младший лейтенант, решивший в конце концов попробовать ВСЕ частотные диапазоны, выделенные десантникам, случайно услышал меня, орущего во всю глотку, как сумасшедший, и поинтересовался:

– Кто-нибудь из четвертого отделения уцелел?

– Совершенно верно, черт тебя побери! Это лейтенант Франц Гогенштейн, дурень! Я командир четвертого отделения, мы живы и к тому же с нами пленные! – В этот момент кто-то, явно не десантник, вслепую выстрелил в моем направлении. – Прикажи этим идиотам прекратить огонь!

– Эээ… – В эфире раздалось бессвязное бормотание всевозможных младших лейтенантов, пока все это не прервал неожиданный резкий голос.

– Лейтенант Гогенштейн! Говорит капитан Фитцусбурн! – Голос холодный и бесстрастный. – Если вы прекратите валять дурака и доложите свое местонахождение, я отдам приказ всему личному составу не стрелять! Затем вы должны будете дать мне рапорт о состоянии освобожденных пленников! И СДЕЛАТЬ ЭТО, КАК ПОЛОЖЕНО ПО УСТАВУ!!!.

– Слушс-с-сэр-р! – Я сделал глубокий вдох. – Сэр, мое подразделение находится на палубе уровнем ниже точки входа! Весь отряд, кроме меня, расположен по ту сторону охраняемого люка! Мы в середине корабля, но точное местонахождение определить не можем. Гражданские в плохом состоянии, – все получили легкое отравление халианским газом…

– Объясните, – приказал раздраженный офицер.

Не успел я ответить, как услышал в наушниках слабый фоновый голос, приказавший всем прекратить огонь. Приказ подействовал. В направлении трапа больше не было выпущено ни единого заряда.

– У нас примерно девяносто, спасенных, сэр. Хорьки убили четверых, но остальные все живы. Из некоторых откачивали кровь, так что теперь они очень слабы. Кроме того они поражены газом халиан, так что на мой взгляд, им всем требуется срочная медицинская помощь. Это все, сэр.

– Благодарю вас, лейтенант Гогенштейн. Вы хорошо потрудились, но несоблюдение правил переговоров в эфире – грубое нарушение уставной дисциплины. Поскольку мы зарегистрировали наличие газа CS в вашей зоне, вам надлежит вернуться с подразделением на борт «Возмездия». После того как разместите всех спасенных на корабле, явитесь в главную-рубку ко мне на доклад.

– Есть, сэр! – На этом разговор был окончен.

Из тумана показался чей-то неясный силуэт. Я отчетливо слышал доносившееся с той стороны шипение. Рефлексы действовали гораздо быстрее, чем разум, но мне удалось усилием воли сдержаться и не срубить фигуру одним взмахом абордажной сабли. Это был космолетчик, обеззараживавший воздух аэрозолем из большой емкости, укрепленной у него на спине. Всего через минуту о густых облаках дыма напоминала разве что легкая желтоватая дымка.

С помощью команды «Возмездия» мы перевели всех освобожденных пленников на борт фрегата и передали в руки медиков. Вся процедура заняла совсем немного времени, так что крупных потерь от отравления газами удалось избежать – погибло от силы два десятка из шестидесяти, – не больше. Старший лейтенант Цумкер, главный врач фрегата, лично поблагодарил меня за быстрые и четкие действия, особенно при освобождении пленников. Он так же заступился за меня перед капитаном Фитцусбурном.

– Лейтенант, – сказал мне тот, – я понимаю, что вы находились в горячке боя, так что готов забыть, что именно вы несли по коммуникационной системе ЦЕЛОГО КОРАБЛЯ. Младший лейтенант О'Мэлли также готов забыть об инциденте, хотя и вполне мог бы потребовать извинений за то, что ему довелось выслушать в свой адрес. Все будет забыто, вы меня понимаете?

– Так точно, капитан, – спокойно ответил я.

Он как-то странно взглянул на меня.

– А ведь мы были друзьями с вашим отцом, вы наверно знаете…

– Сэр?

– Ну что же, лейтенант, вы потеряли голову и нарушили ВСЕ правила приличия, принятые в общении между офицерами Флота Свободнорожденной!

Я не был уверен, что мне надлежит сказать в ответ на такую нотацию офицеру, считавшемуся самым мужественным и одаренным звездолетчиком – как во Флоте, так и вне его. Фитцусбурн не дал мне времени совершить еще одну глупость. Он заговорщически подмигнул мне.

– Успокойся, парень. Если бы это был Флот, тебя скорее всего вышвырнули бы взашей за подобные проделки, но мы со Свободнорожденной, а значит ты заслуживаешь медаль за проявленную на поле боя храбрость. Иными словами, я рекомендую тебя к продвижению по службе и к любой медали, какую решит присудить тебе Правительство!

Я был просто потрясен услышанным – старик все-таки добился своего! Не могу с уверенностью судить о его чувстве юмора, но мне понравилось то, что я услышал.

– Благодарю вас, сэр, – все, что смог я вымолвить в ответ.

– Отныне вы – капитан Гогенштейн. Капитан Даунинг находится в лазарете. Ему здорово досталось от хорьков, но он оказался достаточно крепким и выносливым, чтобы позволить себе умереть. Пока он занимает свою должность, вы получаете патент на капитанский чин и роту – точнее то, что от нее осталось. А пока поубавьте гонор и отправляйтесь в лазарет – и хорошенько залечите свои царапины!

– Слушаюсь, СЭР!

Лицо старого офицера вновь стало жестким и непроницаемым.

– Вольно!

Четко развернувшись, я вышел из рубки и сразу же направился в лазарет. Инъекция, куски искусственной кожи, нацепленные на дырки – и я вновь встал в строй – после замечания за то, что сразу не доложил о своих ранениях. Объяснения, что я просто забыл о них, выглядели бы как попытки извиниться за свое поведение, и я снес выговор молча, как и подобает истинному десантнику. После двенадцатичасового сна я покинул лазарет чувствуя себя прекрасно, как будто заново родился. В бою мы потеряли десять человек убитыми и пятнадцать раненными, семь из которых – серьезно. Экипажу фрегата также серьезно досталось: у них было семь убитых и девятнадцать раненых. Не помню говорил ли я уже, что мы взяли тюрьму? Позвольте повторить это. Изгоняя мерзавцев хорьков отовсюду – отсюда и до Сириуса – мы понесли потери, но стерли с лица Вселенной всю команду халиан. Два экипажа капитулировали, не вступая в бой, дюжина других понесли сильнейшие повреждения и оказались неспособны к сопротивлению. Остальные – больше двух сотен – бесславно отправлены в дальний космос. И несмотря на это в казармах экипажей царило мрачное настроение, когда я неожиданно объявился. Я получил многочисленные поздравления, заверил всех, что высшее начальство отозвалось о них с похвалой. После этого началась скучная рутинная процедура разбора проведенной операции с бойцами подразделения, которую мы провели вместе с помощником командира «Возмездия» капитан-лейтенантом Бейнбриджем.

Операция была проведена настолько мастерски и храбро, а главное – нам настолько сопутствовала удача, что эти события все перевернули в моей голове. Я никогда прежде и не думал, что нам – я имею в виду не только десантников, но и звездолетчиков – доведется принять участие в таком событии! Шутка ли: взять на абордаж вражеский корабль и уничтожить весь экипаж! Я не могу сейчас много распространяться об этом – сами понимаете, режим секретности… Скажу лишь одно – совершенно очевидно, что хорьки крупно нас недооценили. Если бы они сконцентрировали свои силы и атаковали, все обернулось бы иначе и печальная судьба постигла бы единственный боевой корабль Свободнорожденной. Эта мысль постоянно меня мучила.

Мы можем гордиться народом своей планеты. Не знаю, как другие, но я буду доверять Флоту. Привод их кораблей и ускорители настолько превосходят наши, что я с радостью махнул бы любой из наших маршевых двигателей на одно из их вспомогательных устройств, да и еще и расцеловал бы всю команду за такую выгодную сделку! Я заметил это только тогда, когда нам удалось захватить вражеское судно и разобраться в его устройстве. «Возмездие» находилось в миллионе с четвертью километров от Бриджит и быстро удалялся от звезды по пологой траектории; трофейный корабль тащился на буксире. Двигаться приходилось предельно осторожно, чтобы не повредить хрупкую буксирную балку, связывающую оба судна. Как управляется халианский корабль, никто из нас не имел ни малейшего представления.