Текст книги "Рэйден (ЛП)"
Автор книги: Дестини Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Она вздохнула. Так словно это ее последний вздох.
Ник был уверен, что она сейчас скажет хоть что-то, но она промолчала.
Он не должен в нее влюбляться.
Нет.
Он не может.
****
– И что ты сбираешься делать?
Скотт смотрел на мирно спящую девушку. Черные волосы спутались, но она все еще выглядела красиво. Ее не может испортить ничто.
Ник ходил по кругу. Он не мог определиться.
Завтра последний день.
Пора.
Пора решить, что делать.
– Скотт, что ты хочешь услышать? Я не хочу ее смерти, но я не влюблен, понимаешь?
Скотт хмыкнул. Какой же Доминик дурак! Он будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– Скотт, я не умею любить!
– Это ты так думаешь! Ник, я же вижу как ты на нее смотришь. Ты любишь ее.
– Нет!
Доминик зарычал. А потом вздохнул. Тяжело. Через чур тяжело.
– Скотт, забери ее и скажи Рою, что я не смог полюбить.
– Но, Ник…
– Я все сказал, Скотт.
И он ушел. Оставив Баррета наедине с Даниэль.
А она спала.
Скотт почему-то чувствовал боль.
Боль за друга и эту девчонку, которая и так настрадалась.
Маленькая, хрупкая она влюбилась в его друга, которого после всего сказанного сегодня, Скотт окрестил чудовищем.
Нет, Баррет и сам не подарок, но Доминик… Скотт всегда считал его лучше. Но его друг просто мастер ломать все надежды.
Сам Баррет часто ломал женские сердца. Крушил словно песчинки. Властный, жестокий он охотник – ему не странно. Еще там, в лагере, где их – статных сильных мужчин обучали быть лучшими из лучших, чтобы потом они могли править шаром городов Эфлы, он понял, что может лишь пользоваться женщинами. Скотт еще не встретил ту, которая покорит его сердце. И, похоже, еще долго не встретит такую женщину. Ему нужна такая же, как он – воительница. Та, которая будет бороться. Которая не остановится даже под предлогом верной смерти.
****
Ее синие глаза буквально просверлили в нем дыру. Рой Лэйн не знал, что ему делать. Как дальше быть. С одной стороны жалко девчонку, а с другой она ему никто. Всего лишь одна из преступниц. Только он уж точно видел, что ее глаза пусты. Она сидела, красивая словно кукла. Она расцвела. Похорошела. Жаль, что Ник буквально убил ее.
Рой очень хотел помочь девочке.
Но он не мог.
Она уже ощутила на своей шкуре несправедливость этого мира. Она ощутила сполна, как это – чувствовать себя неполноценной. И точно как никто другой она знает, как это чувствовать несправедливость. Когда тебя пинают, бьют, толкают, как маленького ненужного котенка. Опускают ниже плинтуса головой в дерьмо. Даже не смотря на твою невиновность. Да и в чем собственно она виновата? Ее действия оправданы. Только Рой должен будет ее наказать. Таков устав и Эмид не будет нарушать его еще раз.
Согласитесь, то, что люди считают болью – пустышка. Когда теряешь – осознаешь, что не можешь жить без того, кого потерял. Люди не вечны. Цените тот шанс, что выпадает один единственный раз. Если человек поборов себя говорит вам, что любит – не отталкивайте, возможно, вы сами того не понимая влюбились в него. Только это не то чувство, которое вы способны прочувствовать сразу. Для этого нужно время, которого у вас уже может не быть.
Запомни, когда находишь свою цель в жизни – все становится на свои места. Ты вычеркиваешь из своей жизни ненужных людей, тех, кто тянул тебя вниз. Все меняется. Меняется твой характер. Ты чувствуешь себя по-особенному прекрасно. Правда, многие из людей считают тебя безумцем. На самом же деле ты тот человек, который не знает слова невозможно. Запомни упасть – не беда, настоящая беда – не подняться!
*****
Дверь в кабинет Роя Лэйна с противным скрипом открылась и с размаху ударилась в стену.
«Опять нужно шпаклевать стену» – подумал Рой.
На пороге стоял Доминик. Его растерянный вид говорил, что Рой был прав в своих рассуждениях. Его друг влюбился.
– Я чувствую всю ее боль.
Доминик нахмурился и подошел к мини-бару. Бэнкс открыл бутылку и налил себе стакан скотча.
– Доминик, я стер ее память. Ты теперь для нее никто и не можешь ее чувствовать.
Рой поднялся и подошел к окну, пытаясь скрыть победную улыбку.
– Но я чувствую.
Хоть Лэйн и был уверен, что вся эта боль от самовнушения Бэнкса, но отклонять теорию того, что эти двое половинки единого целого Рой не мог.
Существует легенда, что Высшие могут любить лишь раз и только того человека. Член Правительства никогда не полюбит «не того».
– Ник, она тебя не знает, и если ты придешь к ней, ей будет еще больнее. Пойми: это конец.
Ник посмотрел в стальные серые глаза.
– Но, ей больно.
Рой зарычал.
– Раньше надо было думать.
Доминик с громким стуком поставил стакан на стол.
– Рой, я, похоже, ее люблю.
Эмид хмыкнул и ухмыльнулся про себя.
– Ник, она мертва для тебя. Больше нет той Даниэль, которую ты знал. Пойми это.
Доминик Бэнкс был очень зол. Злость бурлила по венам, не прерывая его страдания. Он впервые страдал.
****
Скотт Баррет явился в кабинет своего начальника по строчному требованию. Сам Рой Лэйн развалившись на диванчике в своем кабинете, что-то усердно листал на голографической сетке. Были видны острова эльфов и их столица – Геримор. Эти острова подвластны Джеиру. Каждый из членов правления отвечает за конкретную территорию. Скотт Баррет – он же Джеир несет ответственность именно за эти острова.
– Что-то случилось?
Рой посмотрел на Скотта.
– Садись.
Тихий ровный голос.
– Я стер ее память. Посади Даниэль в Карцер на два месяца, чтобы люди не думали, что Правительство слабеет. Всем скажи, что сажаешь ее на два года. Нику не говори, что за наказание ей дали. Все понял?
Скотт хмыкнул. Уж очень он не любил этот официальный тон Эмида.
– Понял.
– Еще ты должен собрать налоги у эльфийского царя. Надоел он мне.
Скотт улыбнулся.
– Это все?
Рой кивнул. Все еще раздумывая, правильно ли он поступил по отношению к Даниэль.
Глава 9.
Крики и вопли о помощи это все, что попадает на ум при одном лишь слове – Карцер. Только это не так. Реальность не такая. Если ты мужчина. Быть мужчиной в Карцере – быть царем. Все без исключения мужчины наделены здесь властью – не тюрьма, а курорт.
Женщина здесь бесправная.
Их бьют.
Пытают.
Насилуют.
Страшно и больно быть здесь.
Даниэль сидела в маленькой комнатушке и все думала. В ее голове был четко выжжен образ мужчины. При одном лишь воспоминании о нем сердце делало огромный переворот. Оно билось с удвоенной силой. Такое чувство, что ее сердце могло сломать грудную клетку. Выломать ребра и выскочить наружу.
Ее вид был жалким. Спутанные волосы, порванная одежда. Серые костюмы, скорее похожие на пижаму были на всех женщинах здесь. Лишь несколько избранных носили снежно-белые. Избранницы здешних мужчин. Что-то вроде личных шлюх. Иерархия Карцера заключалась в полном патриархате. Никто из женщин даже «белые», как женщин в белых костюмах называли здесь, не имел права голоса.
Она пробыла здесь ровно семь деней.
И сполна натерпелась.
Почему-то когда Дани приехала в Карцер она начала меняться. Да так, быстро и резко, что теперь ее не узнать.
Невозможно измениться за один день.
Но никто и не говорил, что люди меняются! Люди – не меняются. Меняется внешность, мировоззрение, характер – но не люди.
В ее голове постоянно образ одного и того же мужчины. Его голубые глаза. Кто он?
«Я должна узнать кто он такой!»
Женщины здесь не должны разговаривать. Они всегда молчат. Это ужасно.
****
Рэйден сидел на крыше одного из зданий Ленбарда. Ночь принесла с собой холод. Большое спиральное здание выходило своей крышей прямо в окно Заира Штольца. Ник и его коллеги провели огромную работу, чтобы разоблачить торговца наркотиками. Штольц продавал таблетки, которые влияли на психику людей и позволяли управлять действиями. Они позволяли читать мысли человека, который съел таблетку.
«Удобно» - подумал Доминик. – «Интересно, что она сейчас делает? Помнит ли она меня? Хотя, Рой же сказал, что стер ее память. Нет. Она не помнит. Не может помнить!»
Своими действиями Заир ограбил бессчетное количество людей, которые хотели расслабиться.
На крыше десятиэтажного здания сидели трое мужчин: Доминик Бэнкс, Александр Робинсон и Скотт Баретт. Сейчас они хотят поймать преступника прямо на месте преступления. В руках у Ника винтовка с оптическим прицелом, Алекс стоит за спиной у напарника и курит сигару. Алекс расслаблен, в тоже время его коллега Скотт – словно натянутая струна. Люди в окне начали передавать наркотики и деньги. Алекс напрягся и стал внимательно всматриваться в людей в соседнем многоэтажном доме.
Взгляд человека в окне был направлен прямо на них.
«Заметил!» – подумал Алекс.
– Ник, стреляй!
Но выстрела не произошло.
Секунда.
Две.
И выстрел направлен прямо в них.
Последнее, что всплыло в памяти Доминика Бэнкса – ее синие глаза. Большие, как у олененка.
Винтовка выпала с его рук. Ника ранили.
– Ник!
Скотт бросился на помощь другу, а Алекс взял окончание работы на себя.
– Ник, все будет хорошо, я обещаю.
Голубые глаза были закрыты. Кровь сочилась из раны, а дыхание размеренное.
Они попали прямо в сердце.
Ника практически невозможно убить. Один шанс на миллион. Только пуля в сердце, которая полностью останавливает процесс регенерации.
И вот такая пуля в его сердце.
Он открыл глаза и прохрипел ее имя:
– Даниэль…
*****
– Ник!
Даниэль судорожно глотнула воздух с его именем на устах. Она проснулась ночью. От жуткой боли. Такое чувство, что ее сердце пронзили чем-то тупым, но с огромной силой.
Она вспомнила. Вспомнила все. Его глаза, скулы. Его плечи и руки. Его отказ от нее. Но она все еще любила.
Искренне.
Всем сердцем.
Чисто.
Наивно.
Она понимала, что ее любимый мужчина в беде. И она должна его спасти.
Доминик – это имя такое родное. Любимое. Но его воспоминание отдает болью. Тяжкой, невыносимой болью.
«Ты спас мне жизнь…»
Их отношения трудно назвать отношениями.
Ее руки сами потянулись к чистым листам бумаги, лежавшим на столе. Ручка тихонько заскребла по бумаге.
«Как твои дела, Ник?»
«Увижу л и я тебя когда-нибудь?»
«А ведь влюбилась в тебя, как дурочка, влюбилась. Наивно и безответно. Прости, Ник, я такая глупая. Наивная девочка, не иначе»
«Я люблю тебя, Ник»
А потом ее слезы просто-таки полились с глаз.
Он стал ее слабостью.
Его голубые глаза, которые то смотрели на нее с презрением, то с жалостью, то с любовью. Его сильные руки, его манящие губы.
Ей надо его увидеть. Строчно.
Только как? Он где-то там, на свободе, а она в этом ужасном месте. Руки тряслись от волнения.
А может можно сбежать?
А ведь тогда, в первый раз она его испугалась. Так сильно, до дрожи в коленках и, казалось бы, сердце выскочит из груди при одном лишь его взгляде. Эти стальные голубые глаза, которые смотрят прямо в душу так быстро стали родными.
А тогда, в машине, когда они ехали по шумным улицам, когда незнакомец, которого она боялась, вез ее в неизвестность. Она же боялась даже слово сказать. Даже посмотреть в его сторону.
«– Вы везете меня в Карцер?»
«– Нет».
Он спас ее тогда. Спас от смерти, от верной гибели. Вылечил болезнь, которая убивала ее медленно, но с предельной точностью.
«Давай, Дани, давай!»
Он вопреки всему хотел, чтобы она жила.
«Доминик … »
Она должна убежать. Должна его найти. Должна. Пусть даже ценой собственной жизни. Подаренной им же.
Глава 10.
Темное сырое помещение с четырьмя койками. Типичная камера в этой тюрьме. Маленькая и тесная. Маленькая комнатка, туалет, умывальник, кусочек зеркала и две двухэтажные койки. Жуть. Рядом с зеркалом кусочек мыла. Дани смотрела на него и вытирала кровь из разбитой губы. Рядом сидела девушка – Тесс Уайт. Тесса спасла Даниэль ценой собственного здоровья.
– Слушай, подруга, радуйся, что не убили, они это могут.
Дани хмыкнула.
« Л учше б ы убили»
Ее руки нервно дрожали. Сердце глухо стучало в груди. А что если бы покалечили? Что тогда?
«Да ничего, дура, ты уже и так калека. Только тогда стала бы полноценной»
– Я должна отсюда выбраться… Должна.
Здесь в Карцере, вспоминаешь жизнь «до». Вся ее жизнь поделилась на жизнь «до» Карцера и жизнь теперь. Все: нищета, которая съедала меня, кража, визит гостей из Правления, Доминик… О, Ник, наверное самое приятное воспоминание из прошлой жизни.
– Дани, отсюда очень трудно выбраться.
– Но возможно?
Тесса хмыкнула.
– Возможно.
– Тесс, почему ты не такая, как все здесь? Почему ты не боишься со мной разговаривать? Ты не боишься, что тебя покалечат. Почему?
Тесса женщина сорока лет с тускло-ореховыми волосами и карими глазами обняла ее, так крепко. По-матерински что ли. Нежно и надежно, будто оберегая.
– Я больна, Дани, и мне осталось меньше недели.
О, Небо, как же так? Почему?
– И я хочу помочь тебе убежать отсюда.
Дани подняла свои заплаканные глаза на женщину.
– Но… это может стоять тебе жизни.
Тесса хрипло рассмеялась.
– Я уже мертва. Как только я попала сюда – умерла. Мне было тридцать пять лет. Моя лучшая подруга украла у компании, в которой мы работали, крупную сумму денег воспользовавшись моим ключом. Правительство не стало разбираться, просто обвинив владелицу ключа в краже. Я ровно пять лет здесь, и врожденная болезнь прогрессировала и переросла в смертельную. Здешние врачи прогнозируют мне от силы неделю.
Это было ударом. Ударом по всему. По эмоциям. По ней. Просто по всему. Она буквально за несколько часов успела стать ей матерью.
Если она умрет, что станет со мной здесь? Возможно, это эгоизм, но все же… Она опекает меня.
Даниэль убрала черные волосы за ухо и вздохнула.
– Я люблю его. Тесс… понимаешь, люблю. Он один из Правительства. Его зовут Доминик. Эмид стер мою память, но здесь я все вспомнила. Все. Абсолютно.
И женщина все поняла.
– Дани, тебе нужно объясниться. Я помогу тебе сбежать. Сбежать отсюда просто, правда, выжить невозможно. Дани, ты будешь свободна ровно час.
– А что будет потом?
Глаза цвета молочного шоколада смотрели буквально сквозь Даниэль. Тесса боялась за эту девчонку.
– Дани, ты когда-нибудь слышала о Рэйдене?
Она слышала, еще как слышала.
– Угу.
Девушка кивнула головой.
– Это чудовище убивает всех, кто сбегает из Карцера. Я услышала о нем от своего коллеги. Он рассказывал, что брат его друга дрался с Рэйденом. И победил. Рокки, так звали парня, ранил Рэйдена и убежал. Но я не верю, что Рэйден мог упустить этого Рокки.
От Ника невозможно убежать. Это уж точно.
– Так как мне сбежать?
Собеседница тяжело вздохнула.
– Ночью в Карцере остается всего четверо охранников. Двое на женский корпус и столько же на мужской. Нам нужно пробраться мимо них. В половину второго ночи у них плановый обход – прекрасное время чтобы сбежать.
– Когда начинаем?
– Сегодня ночью, пока тебя не избили. Я постараюсь найти тебе одежду.
****
Рой Лэйн планировал совершенно другой исход ситуации. Но Доминик все испортил. Да и сама Даниэль не очень-то спешит сбегать из Карцера. Возможно, он просто ошибся? И эти двое никогда друг друга не полюбят? Она просто не вспомнила Ника. Если судьбой предназначено, что эти двое должны быть вместе – она бы вспомнила. Все. До последнего жеста и слова. Но, похоже, Рой ошибся.
Рой просидел в палате друга уже три дня. Результатов ноль. Никто не в силах спасти бессмертного, которого ранили в сердце. Скорее всего, Доминик умрет.
А ведь первая встреча этих двоих не задалась. Они буквально возненавидели друг друга. Тогда в лагере подготовки, после войны, когда они учились у раненых солдат. Потом, когда они, десять самых сильных учеников решили воссоздать мир с нуля. Когда они ссорились и мирились, когда Рой пустился по наклонной из-за всех проблем, которые навалились за десятилетия их управления городами шара, начав беспробудно пить и гулять, когда от неминуемого краха его спасла Виктория. Когда горожане в поисках лучшей жизни взорвали стену, которая ограждает их от послевоенных проблем, которые остались до этих пор. Грандиозная мировая война, которая практически убила землю.
Рой не может потерять своего друга, который несмотря ни на что был рядом. Всегда. В любой ситуации.
Даже силы самого Эмида не помогли вернуть Ника. Его спасет только чудо. Только чудес не бывает.
Глава 11.
От него ужасно пахло. Его губы растянуты в ухмылке. А руки вытянуты в ее сторону. Длинные ногти так и готовы впиться в нежную кожу на шее. Его зовут Стен. Сальные черные волосы и такие же черные глаза. Зубы, съеденные кариесом, которые при улыбке имеют вид угольков. Одежда в пятнах и босые ноги.
Даниэль почему-то его не боялась. Девушку грела мысль, что он лишь маленькое препятствие на пути к Доминику. Дани отбросила свои волосы назад и со всей суровостью посмотрела в глаза Стену.
– Лучше тебе меня не трогать.
Она прошипела это буквально сквозь зубы. Торнтон была намного меньше него. Но она все же старалась казаться грозной.
– Тебе не позволено говорить, шавка!
Раньше она бы не сказала и слова в ответ. Раньше она – была не собой. Что такое «быть собой» она поняла лишь, будучи в Карцере. Быть собой – быть счастливым, это когда любое твое действие для тебя правильное. И только тут она осознала, что счастье есть. Оно всегда с ней. Счастье это как спички или зажигалка для курильщика, или как конфетка для сладкоежки, ОНО ЕСТЬ. Оно всегда здесь, просто из-за маленькой дырочки в кармане счастье затерялось в подкладке куртки. Но оно по-прежнему здесь. Счастье не зависит от удачи, от любви, от положения в обществе или от одиночества. Оно – просто есть. Даже если человек в ужасной беде.
Правда, сейчас Даниэль Торнтон злится и, наверное, первый раз в жизни она хочет кого-то ударить. Может быть, она бы это сделала, если бы ее побег состоялся несколько позже.
А мужчина был все ближе. Его мерзкие ручонки тянулись к ней с непередаваемой злостью и похотью. Он хотел ее. Хотел всеми известными ему извращенными способами. Его затуманенные глаза и мерзкая ухмылка на стареющем лице. Он приметил эту хрупкую девчонку еще десять дней назад, когда она переступила порог Карцера.
Она была такой красивой и такой невинной, что Стен решил сделать ее своей. Только своей. Правда в жизни не все бывает, как ты планируешь, и девчонка оказалась далеко не наивной дурочкой. Строптивица. Но это делает ее еще сексуальней.
– Если ты ступишь еще шаг, я сломаю тебе нос.
Она говорила тихо, но ее голос напоминал лезвие ножа: такой же холодный и острый.
Мужчина только громко рассмеялся. Он схватил Даниэль за волосы и, замахнувшись, ударил своим кулаком ей в лицо.
«Он же меня сейчас убьет. Я не могу умереть, так и не увидев его в последний раз. Я должна спастись!»
Она всегда боролась. Как бы больно и тяжело не было. Она – боец.
Девушка схватила его за руку и впилась своими ногтями в кожу. Правой ногой она попала прямо в коленную чашечку, мужчина взвыл от боли и отпустил ее волосы. Даниэль схватила деревянную табуретку и ударила Стива ею по спине. Он упал без сознания.
Дани вытерла кровь из своей губы и томно вздохнула.
«Нужно поскорее убираться отсюда»
****
Ночь принесла с собой освобождение. Ее мысли перешли на новый уровень. Даниэль теперь живет не только ради себя самой, но и ради него. Однажды он ее спас. Пришло время расплатиться.
Тесса нашла для нее длинное белое платье, черное пальто и старые наручные часы, чтобы Дани знала, когда за ней должен прийти Рэйден. Все, что смогла. И на том спасибо. План был составлен и продуман до малейших деталей. Никто из заключенных и рабочего персонала Карцера не подозревал о предстоящем побеге.
Половина дела сделана.
****
Энсел Вейнштейн стоял прямо у кровати Доминика Бэнкса. Его друг сейчас в еще худшем состоянии, чем три дня назад. Он постепенно умирает. Его кожа бледная, глаза закрыты, дыхание такое ровное, что Энс боится отойти и на секунду, потому что, кажется, Ник перестанет дышать.
Вся команда Правительства сейчас здесь. Только никому из них не под силу спасти друга. Они все были злыми.
А Рой злился больше всего. Бэнкс разрушил весь его план. План по спасению Доминика. План, который был обречен на успех. Просто Ник действовал принципу: «Я – главный герой этой истории под названием жизнь. Меня не надо спасать!»
Но попробовать стояло? Нику стоило довериться своему сердцу. Но он доверился собственной глупости. Теперь из-за этого страдают все.
В этой ситуации виновных нет. Есть только проигравшие.
*****
Когда заключенные спят, камеры во всем Карцере отключаются, дабы избежать перегрузки сервера. Это я узнала еще в первый день, когда ко мне в камеру заявился один из заключенных, и попытался изнасиловать. Для Карцера это не новинка, но по большей части здесь выживает только сильнейший, если ты слабак, – ты умрешь. Это реалия Карцера. Таким его сделали заключенные. Таким он и остается.
01 : 15.
– Я отвлеку охранников, а ты должна в это время убежать. Поняла?
Она томно вздохнула. Погладила Дани по голове, словно заботливая мать.
– Я поняла, Тесс, поняла.
Тесса волновалась не меньше, чем Даниэль.
– Ключи будут висеть рядом с дверью на деревянной доске. Красная ключ-карта открывает главный вход, а большой серый ключ – ворота.
Они лежали на кроватях и ждали, пока отключат камеры. Одна из них была направлена прямо на Даниэль, и красный огонек показывал, что она работает.
«Не засыпать! Не спать! Открой глаза, скоро все это кончиться!»
01 :2 0 .
– Дани, будь осторожна, я, надеюсь, этот парень стоит того.
Торнтон печально усмехнулась. Доминик точно этого стоит. Только Даниэль не могла понять, по какой причине ее так тянет к нему. Именно эти три дня с каждым часом становилось все хуже и хуже. Она начала делать такие вещи, на которые и в жизни не согласилась. Она потеряла свой страх. Кажется, эта девушка ничего не боится.
– Он этого стоит, Тесс. Он однажды спас мне жизнь, пора мне отплатить ему. Я почему-то уверена, что нужна ему. Пусть даже он меня отверг.
01 :25.
Камера остановилась на месте и красный огонек потух.
«Пора»
Тесс поднялась с кровати. Она подошла к Даниэль.
– Тесс, мы больше не увидимся?
Она сглотнула. Такое чувство, что в горле застрял комок.
– Все будет хорошо, дорогая. Ты стала мне очень дорогой за это время, и я хочу, чтобы у тебя было все прекрасно. Я желаю тебе счастья.
– Хорошо, Тесс… Спасибо тебе за все. Я постараюсь тебе помочь, если у меня все получится.
Тесс вздохнула. Она не могла и не хотела огорчать Даниэль. Женщина знала, что Правительство ни за что не изменит своего решения, но даже если каким-то чудом изменит, она все равно умрет. Болезнь прогрессирует очень быстро.
01 :3 0 .
Тесс решительно направилась к двери и ушла в правую сторону. Сердце Даниэль стучало так сильно, что ей казалось, охранники тоже услышат его стук. Девушка подошла к двери и принялась ждать.
– Мальчики, я хочу побегать, догоните?
Тесс засмеялась, а со стороны охранников послышалось грозное шипение. Что-то упало, а женщина, вскрикнув, бросилась бежать.
– Ну, сука, держись. Тебе не жить!
Даниэль прикрыла рукой рот, чтобы не закричать от отчаянья.
«10… 9… 8… 7… 6… 5… 4… 3… 2… 1…»
Досчитав до нуля, она распахнула дверь и бросилась к выходу. В холле она нашла доску, где предположительно должны висеть ключи.
«Красная ключ-карта и большой серый ключ»
Серый ключ она нашла быстро, а ключ-карты нигде не было.
«Думай, Дани, думай!»
Она осмотрела комнату. Доска висела возле письменного стола, рядом стоял столик с электрочайником и вешалка для одежды. Вариантов нет, только стол. Осмотрев каждую полочку, она уже было отчаялась, но потом прямо на столе возле журнала «Стормс» она увидела простую красную карточку.
«Вот она!»
Даниэль бросилась к входной двери. Ключ-карта подошла сразу. Дверь с противным скрежетом открылась.
«Получилось! Еще одни ворота и я свободна!»
Воздух щекотал ее ноздри. Обжигал легкие. Девушка неслась к металлическим воротам, не замечая ничего вокруг. Серый ключ уже нагрелся в ее руке.
«Еще чуть-чуть, совсем чуть-чуть!»
Когда ключ оказался в замочной скважине, девушка попыталась прокрутить его, но ключ не поддавался.
– Остановись!
Грубый мужской голос нарушил ночную тишину. Дани медленно повернула голову и увидела одного из охранников.
«Нет-нет-нет! Я должна убежать, должна… Я не могу быть здесь… Нет!»
Она обернулась спиной к ключу и замочной скважине и еще раз, но, уже смотря прямо на охранника, попыталась открыть ворота. В левое ее руке было черное пальто, которое девушка не успела надеть, а правой она крепко держала ключ и старалась повернуть ключ в скважине. Ее сердце буквально ушло в пятки от восторга, когда ключ щелкнул в замке, извещая об открытии ворот.
Она резко развернулась и начала бежать.
Прозвучал выстрел.
Резкая боль пронзила ее плечо.
Он попал.
Алая кровь потекла по белому платью. Стараясь рукой хоть немного остановить кровь, она бежала, так быстро как могла. Она не разбирала путь и все время оборачивалась, чтобы убедиться, что нет погони. Ее маленькая ножка ступала по холодной земле шагом твердого человека. Даниэль Торнтон уже ничего не боялась.
Глава 12.
– Энсел, его пульс!
Скотт Баррет, который сейчас дежурил возле Доминика, выбежал в коридор, куда секундой позже вышел Энсел.
– Что случилось, Скотт?
Скотт схватил друга за руку и повел к Нику.
Пульс резко поднялся. Пот стекал с его лба. Потом пульс стал меньше. А потом он и вовсе еле прощупывался. Ник как будто умирал в эту секунду. Как будто он получил еще одну пулю. А потом все нормализировалось.
– Что происходит, черт возьми?
Скотт злился.
– Я первый раз такое вижу, Скотт.
А Доминик так и остался лежать, не подавая признаков жизни, что творилось в его сознании, друзья могли бы лишь догадываться.
****
02 :00
Луна освещала ей путь. Торнтон решила не идти в город. А зачем, все равно ее найдут, где она бы не была. Вот прямо здесь она и узнает все.
«Ты умрешь, дуррра…»
Противный голос в ее голове застал совсем неожиданно. Что это, она могла лишь догадываться.
«Замолчи!»
Она уже начала говорить сама с собой.
«Он не придет за тобой. Ты ему не нужна, зря ты сбежала. Ты умрешь, а могла бы , отсидев свое время выйти на свободу живой!»
Осталось сорок минут. Всего сорок минут.
«Возвращайся!»
Этот голос ее не покидал.
«Нет! Уйди из моей головы!»
Нельзя сказать солнцу «свети сильнее» или дождю «лей слабее». Мы, возможно, скажем эти слова и не раз. Только вот, это ничего не изменит. Нельзя сказать убийце «не убивай меня», нельзя сказать насильнику «не насилуй меня», они попросту не послушают. Им совершенно плевать на муки других. Такова их суть. Таково их предназначение.
Она прожила ровно двадцать лет, восемь месяцев, пять часов и шесть минут. И за это время она успела узнать все о жестокости мира, в котором живет. Она – марионетка, которой управляет злой кукловод – судьба.
Этот кукловод появился также неожиданно, как и исчез. Она – не та, какой хочет казаться. Так зачем же она всех обманывает? Чего она хочет этим добиться? Совершенно ничего, она просто боится.
Возможно, ли наперекор слепой стихии построить свое счастье? Создать свой собственный прекрасный и прочный мир. Далеко, насколько это возможно, от уже существующего полного порочности и ненависти мира.
Она хотела обычной жизни с любящим мужем и детьми, но получила лишь кусочек поломанного счастья. Обломок, который не подлежит восстановлению.
Еще с детства ей говорили, что она должна сделать. Она знала, что сама должна думать, как ей жить. Она была довольно смышленым ребенком. Нет, я бы даже сказала – невероятно умной девочкой. Возможно, из-за этого ее многие не любили. Не изменилось это и сейчас.
Она – просто такая, какой она есть. И почему-то от этого страдает.
02:40
Еще немного и он придет. Еще двадцать минут и она умрет. Постойте, это уже где-то было.
Ее рана сильно болела. Кровь не переставала литься. Исцарапанные ноги саднили. Свежая рана на лице от Стена напоминала о себе, когда Даниэль касалась губы. Ее тело болело. Легкие жгли от быстрого бега.
«Может быть, лучше будет, если я умру?»
Вот и она – старая пессимистичная Даниэль.
Но почему она должна умирать?
Почему?
02:50
Еще немного и все закончится.
«А я так его люблю… Так неистово сильно, я готова за него жизнь отдать…»
Почему-то на душе так тяжело, словно там камень, огромная глыба, перекрывающая потоки воздуха. Она должна его спасти. Это ее долг. Это то, чего она хочет перед смертью.
****
На голографической сетке в кабинете Роя было означено новое задание. Черным светом горела точка рядом с озером в северном лесу Шэйтон-сити.
«Рядом с Карцером»
Черный – цвет Рэйдена. Кого-то нужно убить.
Потом черный цвет изменился на белый – цвет Эмида. Рой должен отправиться туда.
Он так не хотел оставлять друга, но он не мог остаться рядом. Просто не мог. Находясь здесь в палате Доминика, он почувствовал пульсацию белого света так сильно, что казалось, он в эту же секунду помчится в Шэйтон-сити и убьет любого, кто позволил себе сбежать из Карцера. Убьет самым изощренным способом, который ему только известен.
Доминику ставало все хуже. Энс не знал, что происходит. Никто не знал.
– Скотт, найди Джереми и скажи, чтобы строчно явился в мой кабинет.
– Будет сделано.
Джереми Стейнберг явился через несколько минут. Телепортер без которого было бы очень трудно в эту минуту. Джер был взвинчен не меньше Роя.
– Что-то случилось, Рой?
Эмид хмыкнул. Как-то слишком весело хмыкнул.
– Нужно кое-кого убить.
И они засмеялись. Хотя обоим было совершенно не до смеха. Скорее всего оба мужчины смеялись, чтобы скрыть всю боль, которую испытывали в данный момент.
– Куда?
– В Шэлдон-сити, к северу есть озеро.
Джереми вздохнул.
– Хорошо.
*****
С каждой секундой становилось все холоднее. Ее не грело пальто, в которое она замоталась. Грела только мысль, что сейчас должно все кончиться.
03:00
Они появились из ниоткуда. Двое мужчин в коричневой форме. Оба плечистые и высокие. Одного она уже где-то видела.
Эмид. Это он.
– Даниэль Торнтон, вы нарушили закон Эфлы №453 ч. 35. Вы приговорены к смерти.
К ней вернулась ее улыбка. Та самая улыбка старой Даниэль.
– Что с Домиником?
Она не пыталась оспаривать решение Эмида. Она не пыталась вымолить себе жизнь. Она просто хотела узнать, что с ним. Что с Домиником? С ее Домиником. Глаза Роя расширились от удивления.
«Неужели девчонка помнит?»
– Даниэль, вы понимаете, что приговорены к смерти?
Она улыбнулась.
– Понимаю. Но я должна его увидеть… В последний раз. Я должна.
Рой вздохнул. Он осмотрел ее. Девчонка стала еще худее, хотя еще десять дней назад ему казалось, что больше некуда. Ее волосы спутались. Руки трясутся, и она с теми пустыми, тусклыми синими глазами, свойственными всем, кто преступает порог Карцера, похожа на наркоманку в ожидании заветной дозы. Длинное белое платье, спрятанное под черным пальто. Рукой она придерживает плечо.
