Текст книги "Богатство или счастье?"
Автор книги: Десмонд Элли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Неужели мы не проводили каждую ночь вместе?
– Нет…
Он полностью снял с нее ночную рубашку и продолжил свои ласки. Еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, и вдруг она позволила Родриго раздеть себя и дала ему полную свободу. Чувство было очень необычное, но не неприятное. Каждый поцелуй усиливал ее желание. Эшли все чаще стонала и уже почти перестала контролировать свои чувства и действия. В приступе страсти она прижалась к любимому.
– Зачем ты торопишься? – ласково прошептал он.
Все было в каком-то тумане. Она как бы наблюдала за собой со стороны. Словно это не ее, а совершенно другую, гораздо более раскрепощенную женщину ласкал этот красивый мужчина. Она чувствовала, что он заводит ее все больше и больше. И вот, когда терпеть стало уже невозможно, он медленно вошел в нее…
В первый момент Эшли почувствовала боль и даже вскрикнула. Родриго с удивлением посмотрел на нее.
– Ты что, была все еще девственницей?
– Прошу тебя, не останавливайся, – простонала она.
Он послушался и, нежно поцеловав ее в губы, стал постепенно ускорять движения. Боль исчезла, и ей на смену пришло ни с чем не сравнимое наслаждение. Вскоре она окончательно потеряла контроль над собой и стала целовать Родриго в шею и грудь. Он двигался все быстрее, и Эшли сама не замечала, как с ее губ один за другим срываются стоны.
И вот волна пронзительного наслаждения, стремительно поднявшись, накрыла ее с головой и взорвалась тысячами жгучих брызг. В изнеможении откинувшись на подушки, Эшли посмотрела на мужа, который, почти одновременно с ней достигнув пика блаженства, издал хриплый, низкий стон…
Итак, она занималась любовью с Родриго Хорхесом, и это превзошло ее самые дерзкие мечты и желания. Но теперь она с каждой секундой все больше понимала, что ей ни в коем случае не следовало поддаваться искушению. На душе становилось все тяжелее, от былого восторга не осталось и следа. Вступив с Родриго в близкие отношения, она сама загнала себя в угол. Ему не составило труда догадаться, что он стал для нее тем мужчиной, который дал ей возможность получить первый в ее жизни сексуальный опыт. И это совершенно не вязалось с тем, что она в течение нескольких лет была замужней женщиной.
Родриго прервал ее невеселые мысли тем, что обнял ее и с легкостью перенес на ту часть постели, которая не впитала жар их тел. Эшли почувствовала приятную прохладу. Его внимательный, удивительно глубокий взгляд был направлен прямо на ее раскрасневшееся от возбуждения и стыда лицо. Он нежно поцеловал ее в щеку.
– Это так удивительно и… прекрасно: моя жена – девственница! Может ли такое быть? Можно считать, что у нас с тобой сегодня первая брачная ночь, – с улыбкой произнес Родриго.
Эшли опустила глаза. Конечно, еще бы ему не удивиться! Боже, какой позор! Если бы он ее не обнимал, она бы с головой забралась под одеяло. А еще лучше под кровать. И никогда бы оттуда не вылезала,
– Ты все время молчишь, – заметил Родриго.
– Я просто умираю, как хочу в душ! – неожиданно громко произнесла Эшли и буквально выпрыгнула из кровати.
Ей так хотелось поскорее выйти из спальни, что, только сделав несколько шагов в сторону ванной, она осознала, что полностью раздета. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов и наплевав на всякую грациозность, Эшли бухнулась на колени и на четвереньках проделала путь обратно до постели.
– Что с тобой? – ровным голосом поинтересовался муж.
– Я… кое-что потеряла, – отозвалась жена, заглядывая в темноту под кроватью. – Свою ночнушку, если быть точной. Ты не помнишь, куда ее кинул, когда снял с меня? – поинтересовалась она, исследуя пол рядом с постелью и пребывая все в том же положении.
– Помню, – все так же спокойно отвечал Родриго. – Я аккуратно положил ее рядом с собой. – С этими словами он протянул ей то, что она тщетно искала.
Эшли быстро встала и оказалась в полуметре от его лица. Она судорожно отвернулась и начала поспешно надевать этот предмет одежды, явно не созданный, чтобы хорошо скрывать наготу.
– По-моему, ты надеваешь ее задом наперед, – прокомментировал сцену Родриго, внимательно следивший за каждым ее движением.
– Это ничего, все равно сейчас пойду в душ и там сниму, – отмахнулась Эшли.
– Тогда зачем же ты ее вообще надеваешь? – спросил он, но она лишь кашлянула в ответ. – Послушай, ты уверена, что все в порядке?
Все, что он наблюдал, казалось каким-то абсурдом.
– Конечно, в порядке. – Она деланно улыбнулась. – А что, собственно, может быть не так?
С этими словами Эшли быстрым шагом пошла в ванную. Не сорваться на бег стоило ей больших усилий.
Она захлопнула дверь и включила воду. Какого мнения будет о ней Родриго, когда к нему вернется память? Ее терзало чувство, что она совершила непоправимую ошибку. Он, наверное, подумает, что она воспользовалась ситуацией и при первом же удобном случае нырнула к нему в постель. А может, все-таки он увидит в этом поступок женщины, по-настоящему ослепленной любовью и готовой на все ради любимого? Конечно, он немедленно догадается, что она по уши втрескалась в него еще четыре года назад и до сих пор считает его своим кумиром. Да, именно втрескалась, лучше слова не придумать. Боже, что теперь будет, что теперь будет! – думала она, глядя на то, как бежит из крана вода.
В спальне раздался телефонный звонок и Родриго нехотя взял трубку. По внутренней связи звонил Карлос. Он сообщил, что к мистеру Хорхесу пришли.
– Кто? – спросил хозяин, водя по комнате взглядом в поисках одежды.
Дворецкий мялся и явно не хотел говорить прямо. Имя он так и не назвал. Родриго понял только одно: по каким-то причинам эта встреча должна быть конфиденциальной.
Уже через несколько минут он, заинтригованный, спускался по лестнице.
– Что это еще за ореол секретности? – недовольно прокричал он стоявшему внизу Карлосу.
– К вам пришла мисс Паола Вудкок, – церемонно произнес тот.
Родриго сморщился. Это имя ему ровным счетом ничего не говорило. Осознание этого факта не улучшило его настроения. С каменным лицом он последовал за дворецким. Видимо, тот объяснил для себя хмурый вид хозяина чем-то совершенно определенным.
– Я неправильно сделал, что впустил ее? – поинтересовался слуга, подняв брови.
Ни за какие сокровища мира Родриго не показал бы, что находится в полнейшем замешательстве из-за своей амнезии. И естественно, он ни за что не станет посвящать слугу в свои проблемы. Хотя ему нестерпимо хотелось узнать, почему дворецкий усомнился в том, что посетительницу нужно было впускать, он лишь многозначительно промолчал.
Они пришли в редко используемую комнату для гостей, куда до этого в целях конспирации Карлос привел нежданную посетительницу. Мисс Паола Вудкок оказалась красивой высокой шатенкой с большими серыми глазами, смотрящими из-под длинных ресниц. Все – и небрежная легкость движений, и то, как она была одета, и чуть вальяжная, но при этом эффектная и умело выбранная поза – все выдавало в ней женщину из высших слоев общества. Скорее всего, она была или моделью или актрисой.
– Как же я волновалась! – начала Паола томным низковатым голосом. – Когда ты не приехал вчера, я подумала, что у тебя просто много дел. Но, услышав об аварии, в которую ты попал, я поспешила к тебе приехать, забыв про все предосторожности!
Родриго был несколько ошеломлен такой неожиданно теплой встречей, а потому отпрянул назад и холодным взглядом стал тщательно изучать посетительницу.
– Как видишь, волноваться незачем, – поколебавшись, осторожно ответил он, все-таки решив обращаться к ней на «ты». – Я в полном порядке.
Паола деланно вздрогнула. Если она и актриса, то весьма посредственная, промелькнуло в голове у Родриго.
– Не будь таким холодным со мной, – плаксивым голосом сказала она.
– А разве я холоден? – эхом отозвался хозяин дома. Он старался выиграть время, чтобы решить, как ему вести себя с этой женщиной.
Тем временем та надула тщательно накрашенные губы и бросила на него выразительный взгляд. Искусственность, с которой она проделывала каждое свое движение, начала вызывать у Родриго отвращение.
– Я знаю, – вздохнула Паола, – я знаю, что мне не следовало здесь появляться, потому что мы должны быть очень осторожны. Но ведь на дворе давно уже не девятнадцатый век.
Так вот в чем дело! Разрозненные обрывки информации выстроились в голове Родриго в четкую картину. В его мозгу зазвучало единственное слово, и это слово было непечатным. Теперь понятно, почему Карлос, всегда олицетворявший вселенское спокойствие, казался напряженным. Паола Вудкок, видимо, – его любовница, которая позволила себе прийти в его дом, прекрасно зная, что он женат.
К сожалению, ее поступок мог многое сказать о том, как он сам относился к жене до аварии. В сознании опять всплыло непечатное ругательство. Теперь стало совершенно понятно, почему его брак, мягко говоря, не был образцом семейной идиллии. Причина этого – его интрижка на стороне.
– Я все-таки думаю, что разумнее было бы тебе не приходить сюда, – нанес Родриго первый удар. – Раз уж ты пришла, то считаю своим долгом сообщить, что наши отношения подошли к логическому концу, и я намерен их прекратить, – закончил он таким же спокойным голосом.
Пока Паола смотрела на него полным злобы и недоумения взглядом, он подытожил разговор несколькими дежурными извинениями. Едва ли все это звучало на сто процентов убедительно, но его единственной целью было добиться ухода любовницы до появления Эшли. Он не привык оказываться в ситуациях, в которых был заведомо не прав, и страшно злился на себя за то, что превратил свою личную жизнь в полный бардак. Фраза Паолы о том, что она ждала его вчера вечером, – лишнее подтверждение его дурного поведения. Итак, без сомнения, он систематически изменял своей жене. Неудивительно, что в его отношениях с Эшли чувствовалась такая напряженность.
Но знала ли жена о существовании Паолы? Несомненно, она была в курсе, что у него есть другая женщина. Именно поэтому, будучи мужем и женой, в некоторых вещах они вели себя как совершенно чужие друг другу люди. Может, она тогда и спать с ним отказалась, потому что не хотела делить его с любовницей? И отказывалась до сих пор, оставаясь девственной. Но сейчас, после аварии, следуя строгой рекомендации врача, она не стала посвящать мужа во все эти дрязги, чтобы лишний раз его не травмировать. Это поступок очень преданного и близкого человека, отметил Родриго. Тем более что мужем-то он был только с формально-юридической точки зрения.
Неприятное и незнакомое чувство вины терзало его душу. Как он мог так жить до аварии? Неужели он совершенно ни во что не ставил свою жену? А ведь все мужчины рода Хорхес были в высшей степени благородными и честными людьми. Они гордились этим и старались ничем не запятнать свою честь. Вот их жены, напротив, всегда были аморальными и недостойными. Почему-то так складывалось, что все женщины, на которых женились его предки, интересовались исключительно деньгами, положением в обществе и адюльтером. Но, насколько Родриго успел понять, его жена – приятное исключение из этого правила.
Паола устроила настоящую истерику, во время которой он оставался совершенно спокойным. Она говорила, что он бесчувственный, своенравный, циничный, а он просто молчал и ждал, пока она закончит. Под конец, когда сцена уже явно затянулась, Родриго не выдержал и зевнул. Это взбесило ее еще больше. Замолчав на полуслове, она сверкнула глазами и гордо направилась к выходу, так и не поняв причину внезапной перемены его отношения к ней…
Выйдя из душа, Эшли очень удивилась, не обнаружив Родриго в постели. Если суммировать все то немногое, что она знала о сексе из рассказов подруг, то получалось, что любой муж после того, как овладеет женщиной, обычно засыпает, а не исчезает неизвестно куда. Ее охватило беспокойство, и она, накинув на ночнушку банный халат Родриго, отправилась на поиски.
Спустившись по лестнице, она как раз застала в холле направлявшуюся к двери Паолу Вудкок. Эшли застыла и за несколько секунд успела отлично рассмотреть прекрасные каштановые волосы, благородное, с умело нанесенной косметикой лицо, великолепную фигуру и потрясающе длинные ноги незнакомки. Особенное впечатление почему-то произвели именно ноги.
Эшли заметила, как эта женщина неистово захлопнула за собой входную дверь. Что же здесь произошло? Кем эта особа приходится Родриго? Может быть, это его невеста? Господи, ну конечно! У такого мужчины наверняка есть близкая подруга, может, даже не одна.
Испытывая чувство неловкости из-за того, что увидела нечто, не предназначенное для ее глаз, Эшли стремительно побежала наверх. Лежа в постели, она утешала себя смутной мыслью о том, что если бы у него были какие-то серьезные отношения с другой женщиной, то вряд ли бы тогда тетя Хуанита позвонила ей, Эшли.
Через несколько минут она уже спала. Ей снились длинноногие красавицы, вырывающие у нее телефонную трубку.
А спустя еще десять минут в комнату вошел Родриго и в течение некоторого времени молча любовался спящей женой. Ее ресницы слиплись, как будто она плакала. На него нахлынули чувства, которых он никогда раньше не испытывал. Какой же он подлец! Конечно, в осознании этого простого факта не было для него ничего необычного. Будучи еще совсем юным, он уже относился к женщинам как к инструменту, с помощью которого можно получить наслаждение. Он бросал своих подруг, как только находил кого-то красивее или как только уставал от однообразных отношений.
Однако женщина, лежавшая сейчас в его постели, отличалась от всех остальных хотя бы потому, что была его женой. А он, вместо того чтобы всячески о ней заботиться, сделал ее несчастной, поставив своей изменой в унизительное положение. Она ни разу не заговаривала с ним о Паоле. Он не мог не подивиться ее доброте и тактичности. Ну что ж, он тоже не станет поднимать эту тему. Некоторые вещи лучше всего никогда не вспоминать.
Он твердо решил сделать все от него зависящее, чтобы его жена стала самой счастливой на свете…
Первое, что Эшли почувствовала, когда проснулась, это странная ноющая боль в интимном месте. Она тут же вспомнила, что было между ней и Родриго вчера вечером. Ну и дела…
Она посмотрела на часы и не поверила своим глазам. Уже полдень! Красивые шатенки не давали ей во сне покоя в течение почти всей ночи. Спокойно удалось поспать лишь под утро.
Эшли выбралась из-под одеяла и стала медленно одеваться. Перед мысленным взором то и дело вставала фигура Родриго в тот момент, когда они занимались любовью. Сильное мускулистое тело и глаза, полные неистового желания. Она вздрогнула. Воспоминание было таким ярким, что она буквально чувствовала жаркое дыхание мужа. Ноги не слушались. Хотелось снова упасть на постель и предаться мыслям о вчерашнем удовольствии.
Но самую большую радость ей доставляло то, что теперь она могла с большим основанием притворяться – хотя бы перед собой, – будто Родриго стал ее мужчиной. Как бы это не казалось просто и банально, но об этом она мечтала всю сознательную жизнь.
Вчера вечером она корила себя за то, что позволила Родриго овладеть собой. Она всегда была честной и прямой девушкой, не склонной к обману и розыгрышам. И вот обстоятельства заставили ее скрывать от любимого правду об их браке. Но утро вечера мудренее, и теперь весь этот маскарад не казался ей таким уж большим преступлением. Она просто чуть-чуть не договаривала – между прочим, для его же блага.
Итак, она отдалась Родриго. Для нее это значило очень много, а вот для него… она сомневалась, что он придавал такое же значение сексу. Он богат, красив, известен. Нравится ей это или нет, но опыта в любовных делах ему было не занимать. И пусть формально у него была жена, едва ли он вспоминал о ней в минуты близости со своими многочисленными любовницами из высшего общества. Он затащил ее в постель и, получив удовольствие, сразу же забыл о ее существовании, как и поступал всегда.
Если быть честной с собой до конца, то вот как раз по части удовольствия у нее не было к нему претензий. То, что она почувствовала вчера, оказалось даже лучше, чем она могла себе когда-либо представить. С грустной ухмылкой Эшли подумала, что попытка не соблазнить его снова впредь будет стоить ей слишком больших усилий. Подобно похотливой девочке-подростку, она готова была сделать что угодно, только бы снова испытать это незабываемое наслаждение.
За подобное поведение любую девушку в ее кругах могли бы назвать потаскухой. Применимо ли это и в данном случае? Нет, потому что Эшли не могла себе представить такие отношения с кем-либо еще, кроме Родриго. Почему же ей нельзя совершить несколько безрассудных поступков, воспоминания о которых будут самыми светлыми в течение всей последующей жизни? Спустя долгие годы, когда он даже не будет помнить ее имени, единственной отрадой Эшли останутся ее воспоминания о нескольких счастливых мгновениях, пережитых с ним. Она будет всегда засыпать, и просыпаться одна. Она твердо это для себя решила, потому что лучше уж быть одной, чем соглашаться на нечто второсортное. А по сравнению с Родриго, который был, по ее мнению, чертовски красив, невозможно сексуален, неимоверно силен и потрясающе образован, любой другой казался ей недостойным даже того, чтобы на него взглянуть. Вот почему Эшли знала, что ее первая любовь станет единственной любовью в ее жизни.
За дверью раздались шаги, и она, в этот момент рывшаяся у себя в косметичке, повернула голову к двери.
4
– Это ты… – произнесла Эшли, держа в одной руке с трудом найденную помаду.
– Ну, ты и соня! – сказал Родриго.
Она не могла отвести взгляд от его красивого загорелого лица. Ее сердце билось все сильнее и сильнее.
– Не думаю, что тебе стоит пользоваться всем этим, – вдруг заявил он, презрительно кивнув на косметичку, до отказа набитую всевозможными средствами искусственного украшения лица. – Выкинь немедленно.
Эшли вызывающе фыркнула, отвернулась к зеркалу, и стала демонстративно накрашивать губы.
– Мне нравится макияж, – проинформировала она мужа.
– Но ты не можешь не знать, что мне он не нравится, – сказал Родриго голосом, в котором чувствовалось удивление.
– Что ж, – все так же спокойно произнесла Эшли, доставая тушь для ресниц, – тебе повезло, что у тебя есть выбор и ты можешь не краситься.
– Это не смешно. Просто я не люблю все ненастоящее.
– Ты потрясающий мужчина, – проговорила она, тем временем нанося тушь, – такой избалованный…
– Избалованный? – повторил Родриго. Он не ожидал от своей тихой жены таких слов.
– Где бы ты ни был, всюду тебя окружают люди, почитающие за честь услужить тебе: будь то слуги или подчиненные, что, кстати, во многом очень для тебя схоже. И на твоем месте я давно бы устала от необходимости то и дело отдавать приказы и распоряжения. А ты, наоборот, так к этому привык, что начинаешь командовать даже дома. Знаешь, дорогой, между твоим секретарем и твоей женой все-таки есть некоторая разница.
– Я вовсе не командую, а просто выражаю свое пожелание!
– Для тебя это уже одно и то же. Но я не собираюсь выбрасывать на помойку всю свою косметику только потому, что вашему величеству это, видите ли, не по душе. Вот мне, например, кажется, что ты одет в слишком консервативный костюмчик. Так что, ты теперь пойдешь и выкинешь его?
– Генеральному директору одного из самых известных издательских домов Америки не пристало ходить в неконсервативных, супермодных костюмчиках.
– Насколько я могу судить, сейчас ты не в издательском, а в своем доме, – услышала Эшли собственный полный сарказма голос. Она с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало и закрыла косметичку.
В это время Родриго незаметно подошел к ней, и она ощутила его мертвую хватку. Больно не было, но все же она сознавала, что при всем желании ей бы не удалось вырваться.
– А ты весьма… эксцентричная особа.
От его объятия сердце Эшли забилось еще сильнее, хотя это было почти невозможно.
– Эксцентричная? – прошептала она. – Я знаю, ты хотел сказать «склочная».
Он провел своими большими сильными ладонями по ее щекам, и она закрыла от удовольствия глаза. Родриго был так близко, что она слышала, как неистово бьется его сердце.
– Несмотря ни на что ты разжигаешь во мне огонь желания, – сказал он. – Если бы не горничные, которые сейчас как раз собирают твои вещи за стенкой, я бы взял тебя на руки, прижал к стене и… ты понимаешь, что я хочу сказать. Мне очень хочется сделать это быстро и яростно. Не сомневаюсь, что тебе бы понравилось.
Услышав столь откровенные слова, Эшли густо покраснела. По его тону она поняла, что он абсолютно серьезен. Его слова одновременно и потрясли и завели ее. Ее охватило неистовое, страстное желание. Она вся горела. Соски набухли, что было видно сквозь надетую на нее майку. Хорошо, что я сижу, подумала Эшли. Ее ноги ослабли, и если бы в эту секунду она попробовала встать, то едва ли бы у нее это получилось.
– И я думаю, что смог бы сделать все как надо, не испортив твой макияж, – проговорил Родриго тем же серьезным тоном.
– Возможно… – протянула она, находясь в полном трансе.
Посмотрев на ее лицо, на котором легко читалась готовность выполнить любое его эротическое желание, он удовлетворенно рассмеялся.
– Знаешь, я лучше на всякий случай подожду, пока ты его смоешь.
– Долго же тебе придется ждать, – огрызнулась обиженная таким подвохом Эшли.
Она уже хотела встать и демонстративно выйти из комнаты, как вдруг кое-что вспомнила. Вчерашняя визитерша! Если сейчас не спросить, кто она такая, то и в эту ночь трудно будет спать – замучат кошмары.
– Я видела женщину, которая вчера к тебе приходила, – тихо начала Эшли. – Скажи, кто она?
Родриго посмотрел на нее удивленными глазами.
– Какая женщина?
Эшли покраснела.
– У нее были длинные каштановые волосы… она очень красивая.
– Ах, эта… – произнес он так равнодушно, что мысленно себе поаплодировал. Все-таки настоящий журналист обязан быть еще и хорошим актером. – Это ведущая одной из рубрик. Она принесла мне кое-какие материалы. – Тут его, к счастью, кто-то позвал в соседнюю комнату.
Эшли облегченно вздохнула. Нет, эта красивая шатенка – не любовница Родриго. Хорошо, что так, а то такой конкуренции явно не выдержать.
За стеной горничная что-то говорила мужу.
– Эшли? – вдруг обратился он к ней. – Горничные утверждают, что собрали все твои вещи, но здесь только два каких-то убогих платьица. Твой гардероб действительно пуст. Где твоя одежда?
Вопрос был настолько неожиданным, что Эшли в испуге замерла. Ну и что ему отвечать? Конечно, по всем законам логики у нее должно быть огромное количество одежды. Жены богатых людей просто-таки помешаны на дорогих тряпках. И ее гардероб должен ломиться от изобилия всякой всячины. А все, что у нее есть, – это «два убогих платьица», как выразился Родриго.
Отчаявшись придумать хоть сколько-нибудь разумное объяснение, Эшли пожала плечами и сказала первое, что пришло в голову:
– Я недавно провела ревизию и кое-что выбросила…
– Кое-что? Но, если верить тому, что я услышал от прислуги, ты выбросила все!
Эшли совершенно смешалась и потупила взгляд.
– Ну да, я, наверное, немножко перестаралась… – Он выжидающе смотрел на нее. Естественно, он не поверил, подумала она. Ну а что еще тут можно сказать? В голове, как назло, ни одной подходящей мысли. – Надо будет пройтись по магазинам в ближайшее время, – пробормотала бедолага, чтобы хоть что-то сказать.
– Если бы я сам не видел нашего свидетельства о браке, я бы подумал, что ты жила где-то в другом месте, – заметил Родриго.
– Да что ты такое говоришь?! – воскликнула Эшли.
– Тогда объясни мне, какого черта у меня, миллионера, жена одета как девочка в интернате?
И вот, когда нервы были так напряжены, что готовы были лопнуть, на нее снизошло озарение:
– Мы с тобой несколько раз ругались, потому что тебе совершенно не нравится мой вкус. И тогда, в приступе раздражения, я выбросила все содержимое своего гардероба…
Родриго усмехнулся и одобрительно кивнул.
– Да, это я могу легко себе представить. С твоим-то характером!
Только тут Эшли поняла, из-за чего начался весь сыр-бор.
– А почему они собирают мои вещи? – спросила она. – Мы куда-то едем?
– В Каса дель Хорхес…
У Родриго слова не расходились с делами. Не прошло и трех дней, как Эшли могла уже воочию лицезреть необычайные красоты огромного поместья, построенного в средние века и расположенного в нескольких десятках километров от испанского города Валенсия, родины Родриго.
Фасад здания смотрел на Средиземное море. Побережье было изрезано причудливой формы скалами и утесами, но поместье находилось в искусственной бухте со своим песчаным пляжем. Чуть поодаль располагался лес. Вообще, место было удивительно красивым и тихим. Идеальный приют для писателя. Здесь предки Родриго, среди которых было немало писателей, поэтов и музыкантов, по вечерам сидели на террасе со стаканчиком вина или сока, смотрели, как солнце опускается за горизонт, наполняя небо и море причудливыми красками, и в их головах зарождались новые замыслы, которые они спешили воплощать, скрипя пером или тихо перебирая струны в тишине испанской ночи, нарушаемой только ласковым шумом волн.
У Эшли перехватило дыхание от такой красоты. Она понимала Родриго. Ради того, чтобы сохранить эту красоту, можно было жениться и на самом черте.
Они прилетели из Нью-Йорка, с несколькими посадками и дозаправками, на личном самолете мужа и приземлились на специальном аэродроме, расположенном относительно недалеко от цели их путешествия. Хозяин спустился по подставленному трапу первым и подал жене руку. Эшли вдруг заметила следы плохого самочувствия на загорелом лице своего любимого.
– С тобой все в порядке? – заботливо спросила она, когда они шли к поданному на край поля автомобилю.
– В полном, только устал немного. – Он поморщился. В его движениях чувствовалась небольшая раздраженность человека, привыкшего работать в полную силу, но чувствующего, что он не в состоянии делать свои обычные дела из-за глупого недомогания. – Я, видимо, перетрудился вчера, когда ездил в редакцию…
Эшли остановилась как вкопанная.
– Тебе же врач не велел пока работать! Я думала, ты отсутствовал вчера почти весь день из-за каких-нибудь личных нужд…
– Но моя работа и есть мои личные нужды. Я же глава огромного издательского комплекса. Помимо «Светской жизни» мы издаем еще несколько газет и журналов, сотрудничаем с теле– и радиокомпаниями, имеем свой звукозаписывающий лейбл… и все это держится на мне. Я должен быть в курсе всего, что происходит, иначе это грозит крахом. Я ознакомился с тем, что сейчас делается в компании, взял все номера всех журналов за последние пять лет, в общем, постарался вкратце ознакомиться со всем, чего пока не помню. А это потребовало немало времени и усилий. К тому же теперешний длительный перелет…
Они сели в машину, и водитель повез их по направлению к главному зданию поместья. В салоне автомобиля Эшли продолжила начатый разговор.
– Не могу поверить, – сказала она, – что всего лишь через пару дней с того момента, как доктор прописал тебе покой, ты уже срываешься в свой офис и начинаешь работать, не делая скидку на свое состояние!
– Я сделал то, что было необходимо.
Эшли внимательно посмотрела на него. Родриго выглядел упрямым и непреклонным, хотя по его лицу было видно, что он изрядно вымотался.
– Ты пренебрегаешь собственным здоровьем. – Она была искренне обеспокоена.
– А что мне оставалось делать? Если бы без всякой видимой причины я вдруг перестал появляться на работе, это вызвало бы у сотрудников недоумение, породило бы слухи, переполох и неминуемо отразилось на качестве изданий. Так что мне нужно было лично предупредить всех о моем временном отсутствии.
– И чем же ты это объяснил? – поинтересовалась Эшли, глядя на сдвинутые от головной боли брови мужа.
– Я сказал, что из-за аварии у меня возникли некоторые проблемы со зрением, и я намерен подлечить глаза у одного отличного окулиста у себя на родине. Таким образом, я убил еще и второго зайца. Ссылаясь на то, что плохо вижу, я просил подчиненных объяснить мне смысл кое-каких документов, которые не мог понять.
– Хитрый ход. Сразу видно – профессиональный пиарщик! – восхитилась Эшли.
– А еще я добавил, что, пользуясь, случаем, проведу несколько дней со своей женой, – закончил Родриго.
– Боже… – У нее похолодело на душе. – И что же, люди удивились?
Ей сразу вспомнилось изумление, которое не смог скрыть вечно спокойный Карлос. Судя по всему, тетя Хуанита – единственная из окружения Родриго, кто знал о наличии у него супруги. Для остальных же это было страшной тайной. И потому известие из уст известного плейбоя и холостяка, что он решил провести выходные с женой, должно было вызвать большое недоумение у всех его приближенных.
– Их удивление вполне понятно. Я редко позволяю себе отпуск.
Они подъехали к главному дому поместья, и вышедший первым наружу шофер открыл перед ними дверцу машины. Поднявшись на крыльцо, Родриго по-испански поприветствовал встретившего их слугу.
– Добрый день, сеньор, – ответил ему тот тоже по-испански. Потом повернулся к даме. – Добрый день, сень…
– Здравствуй. – Эшли поспешила его прервать, чтобы он не назвал ее сеньоритой. Когда они вошли в дом, она сказала, обратившись к нему и сделав интонационное ударение: – Послушай, принеси нам с мужем чего-нибудь холодного попить. Вода в самолете была какой-то теплой.
Слуга с интересом посмотрел на нее, но через секунду на его лице уже была обычная непроницаемая маска.
– Сейчас будет исполнено, – сказал он и быстрым шагом направился куда-то в глубь дома.
Родриго осматривал просторный холл в поисках того, что здесь изменилось за пять лет. Он удовлетворенно хмыкнул.
– За что я люблю все эти средневековые родовые поместья, так это за то, что тут столетиями ничего не меняется. Все точно так же, как и в пору моего детства. Вот только нескольких картин не хватает. Но это как раз те, что теперь висят у меня дома.
Эшли не успела ничего ответить, потому что увидела, что им уже несут поднос с двумя большими стаканами апельсинового сока. Слуга подошел сначала к Эшли, которая рассматривала некое довольно внушительное полотно, изображающее битву, а затем направился к хозяину, который стоял чуть поодаль.
Она сделала глоток и почувствовала освежающую прохладу.
– Родриго, – позвала Эшли, – а что изображает эта картина?
– А, эта… – Он тоже отхлебнул из стакана и подошел ближе. – Это сражение, в котором принимали участие мои предки. Оно произошло…
То ли сказалась усталость, то ли просто неосторожность, но он вдруг оступился и чуть не упал. Ничего не произошло, только часть сока из стакана выплеснулась ему на костюм. Он посмотрел на пятно и вдруг замер. В его взгляде было нечто большее, чем просто огорчение по поводу испачканной одежды.
