Текст книги "Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3"

Автор книги: Дэшилл Хэммет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Она замолчала и потерла руки. Круглые глазки приобрели нерешительное выражение. Если ее не подтолкнуть, она замкнется в себе.

– Нас только двое, – подбодрил ее я. – Потом вы можете все отрицать. Мое слово против вашего. Если вы ничего не скажете – я смогу получить те же сведения от других. Я это понял, когда вы не дали мне позвонить. Думаете, что я все расскажу вашему мужу? Если мне придется пропустить через мясорубку других, он обо всем узнает из газет. Ваш единственный шанс – довериться мне. И он не такой слабый, как вам кажется. Решайте сами.

Полминуты молчания.

– Предположим, – прошептала она, – я заплачу вам за…

– За что? Если бы я собирался рассказать вашему мужу, то мог бы взять деньги и все же предать, не так ли?

Ее алые губки изогнулись, на щеках появились ямочки, глаза заблестели.

– Это обнадеживает, – произнесла она. – Я расскажу. Джеффри вернулся из Лос-Анджелеса пораньше, чтобы мы смогли провести день в квартирке, которую снимали. После полудня пришли двое. У них были ключи и револьверы. И они отобрали у Джеффри деньги. Они за этим и приходили. Казалось, они о нас все знают. Они называли нас по именам и грозились, что расскажут все, если их поймают.

Когда они ушли, мы ничего не могли поделать. Мы были беспомощны до смешного. Мы совершенно ничего не могли поделать – нам же не под силу возместить деньги. Джеффри не мог даже заявить, что потерял их или что его ограбили, пока он был один, – его раннее возвращение в Сан-Франциско обязательно возбудило бы подозрения. И Джеффри потерял голову. Сначала он хотел, чтобы я бежала с ним. Потом он вознамерился пойти к моему мужу и во всем признаться. Я не позволила ему ни того ни другого – это одинаково глупо.

Мы ушли из квартирки после семи, порознь. Честно говоря, к этому моменту наши отношения были уже испорчены. Он был не… теперь, когда мы попали в беду, он не. Хотя нет, этого говорить не стоит.

Она замолкла и посмотрела на меня; кукольное личико стало безмятежным, точно она переложила все заботы на меня.

– На снимках, что я показал, – те двое? -Да.

– Горничная знала про вас с Мэйном? Знала про квартиру? Про его поездку в Лос-Анджелес и намерение вернуться пораньше с деньгами?

– Не могу сказать точно. Но наверняка она могла узнать, подслушивая, и подглядывая, и просматривая мои. Джеффри передал мне записку, где сообщил о поездке и назначил свидание на воскресное утро. Может, она ее и видела. Я очень беспечна.

– Я сейчас уйду, – сказал я. – Сидите тихо, пока не дам вам знать. И не спугните горничную.

– Помните, я ничего не говорила, – напомнила она, провожая меня к выходу.

Из дома Гандженов я направился прямиком в отель «Марс» Микки Линехан сидел в вестибюле, закрывшись газетой.

– Они на месте? – спросил я.

– Ага.

– Ну пойдем посмотрим на них.

Микки постучал костяшками пальцев по двери номера 410

– Кто там? – осведомился металлический голос

– Посылка, – ответил Микки, пытаясь изобразить голосок коридорного.

Дверь открыл тощий человек с заостренным подбородком Я сунул ему под нос карточку В комнату он нас не пригласил, но и не стал препятствовать, когда мы зашли сами.

– Ты Уил? – спросил я, пока Микки запирал дверь, и, не ожидая, пока он ответит «да», повернулся к плосколицему типу, сидевшему на кровати: – А ты Даль?

– Пара шюскостопых [19]19
  «Плоскостопые» (амер сленг)– презрительное название полицейских. (Примеч. пер.)


[Закрыть], – пояснил Уил приятелю обыденно-холодным тоном.

Тип на кровати глянул на нас и усмехнулся. Я спешил.

– Мне нужна капуста, которую вы забрали у Мэйна, – объявил я.

Они ухмыльнулись одновременно, словно нарочно тренировались.

Я вытащил пушку.

Уил хрипло расхохотался.

– Бери кепку, Шустрик, – хмыкнул он. – Нас замели.

– Ошибаешься, – поправил я. – Это не арест. Это налет Руки вверх!

Даль поспешно поднял руки.

Уил колебался, пока Микки не ткнул ему под ребра дуло пистолета 38-го калибра.

– Обыщи их, – приказал я.

Микки прошелся по карманам Уила, изъял пушку, какие-то бумаги, горсть мелочи и раздутый нательный кошель. То же самое он проделал с Далем.

– Пересчитай, – скомандовал я.

Микки опустошил кошели, поплевал на пальцы и принялся за работу,

– Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов шестьдесят два цента, – объявил он наконец.

Свободной рукой я нашарил в кармане бумажку с номерами стодолларовых купюр, которые Мэйн получил от Огилви, и отдал бумажку Микки.

– Проверь, совпадают ли номера сотенных?

– Ага, – ответил Микки, сверившись с бумажкой.

– Хорошо. Бери деньги и пушки и пошарь по комнате, авось еще найдешь.

К этому времени Чахоточный Бен пришел в себя.

– Эй, вы! – запротестовал он. – У вас этот номер не потянет! Что за дела? Вам это так просто с рук не сойдет!

– Еще как сойдет, – заверил я его. – Сейчас, наверное, завопите: «Полиция!»? Как же, черта с два! Вообразили, что взяли женщину за горло и она вас не выдаст, – вот и расплачивайтесь за собственную глупость, голубчики. Я с вами сыграю в ту же игру, что и вы с ней и Мэйном, – только моя игра лучше, потому что вы и тявкнуть не посмеете, иначе живо окажетесь за решеткой. А теперь заткнись!

– Денег больше нет, – сообщил Микки. – Только четыре почтовые марки.

– Их тоже забери, – приказал я. – Это же целых восемь центов. А теперь пошли.

– Эй, ну хоть пару-то зеленых оставьте, – взмолился Уил

– Я тебе, кажется, велел заткнуться? – рявкнул я, отступая к двери, которую отпирал Микки.

Холл был пуст. Микки держал Уила и Даля на прицеле, пока я выходил из комнаты и вытаскивал вставленный изнутри ключ. Затем я захлопнул дверь, запер комнату и согнул ключ в замке; мы с Микки спустились по лестнице и вышли из отеля.

Машина Микки стояла за углом. Там мы перегрузили всю добычу – за исключением пистолетов – из его карманов в мои. Микки вышел и отправился пешком в агентство А я поехал к дому, где был убит Джеффри Мэйн.

Миссис Мэйн оказалась высокой, полноватой молодой женщиной не старше двадцати пяти, с кудрявыми каштановыми волосами, серо-голубыми глазами под тяжелыми ресницами и крупноватыми чертами мягкого лица. Она была одета в траур – от горла до пят.

Прочитав мою карточку и выслушав объяснение, что Ганджен нанял меня для расследования обстоятельств смерти ее мужа, она кивнула и провела меня в серо-белую гостиную

– Это та самая комната? – спросил я.

– Да. – Голос у нее был приятный, чуть хрипловатый

Я подошел к окну и глянул вниз, на крышу бакалеи и видимую сверху часть переулка. Я все еще очень торопился

– Миссис Мэйн, – сказал я, обернувшись к ней и пытаясь смягчить резкость своих слов негромким голосом, – после того как ваш муж умер, вы выбросили пистолет в окно Потом зацепили платок за угол бумажника и тоже выбросили Но бумажник оказался легче револьвера и до мостовой не долетел, застрял на крыше. Зачем же вы прицепили платок?

Без единого звука она упала в обморок Я подхватил ее, отнес на софу, отыскал одеколон и нюхательную соль, которые и применил по назначению

– Вы знали, чей это платок? – спросил я, когда миссис Мэйн пришла в себя.

Она помотала головой.

– Тогда зачем вы это сделали?

– Платок лежал у него в кармане. Я не знала, что с ним делать. Думала, полиция начнет задавать вопросы. А мне этого не хотелось.

– Зачем вы придумали историю с ограблением? Никакого ответа.

– Страховка? – предположил я.

– Да! – с негодованием вскричала миссис Мэйн, вскидывая голову. – Он промотал и свои, и мои деньги! А потом ему пришлось… пришлось сотворить такое!.. Он…

– Надеюсь, он оставил записку, – прервал я ее жалобы, – которая может послужить доказательством? – Я имел в виду, доказательством того, что не она его убила.

– Да. – Женщина принялась обшаривать лиф траурного платья.

– Хорошо. – Я поднялся. – Завтра утром отнесите это своему адвокату и расскажите ему правду.

Я пробормотал еще что-то сочувственное и сбежал.

Когда я во второй раз за сегодняшний день позвонил в дверь особняка Гандженов, уже смеркалось. Блеклая служанка, открывшая дверь, сказала, что мистер Ганджен дома, и провела меня наверх.

Навстречу нам по лестнице спускалась Роз Рабери. Она остановилась, чтобы пропустить нас. Когда моя проводница прошла вперед, я задержался перед горничной.

– Ты попалась, Роз, – сказал я. – Даю тебе десять минут, чтобы смыться. И никому ни слова. Иначе у тебя появится шанс ознакомиться с каталажкой изнутри.

– Вы… что за чушь!

– Дело прогорело. – Я вынул из кармана пачку денег из тех, что добыл в отеле «Марс». – Я только что от Чахоточного Бена и Шустрика.

Это произвело впечатление. Девица развернулась и взлетела по лестнице.

Из двери библиотеки в поисках меня выглянул Бруно Ганджен. Он перевел любопытствующий взгляд с девушки, уже добежавшей до третьего этажа, на меня. Губы его уже кривились, готовые разродиться вопросом, но я опередил его:

– Дело окончено.

– Браво! – воскликнул он, когда я заходил в библиотеку. – Ты слышала, моя дорогая? Дело окончено!

Его дорогая сидела за тем же столиком, что и прошлым вечером. Она невыразительно улыбнулась, точно кукла, и так же невыразительно пробормотала: «О да»

Я подошел к столу и вывернул карманы.

– Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов и семьдесят центов, – объявил я. – Остальные восемьсот семьдесят три доллара и тридцать центов пропали

– Ах! – Бруно Ганджен погладил черную эспаньолку дрожащей розовой ручкой и впился в мое лицо жестким взглядом. – А где вы нашли их? Заклинаю вас, присядьте и расскажите нам. Мы жаждем с нетерпением. Не так ли, моя любовь?

– О да! – зевнула его любовь.

– Рассказывать особенно нечего, – ответил я – Чтобы вернуть деньги, мне пришлось заключить сделку, пообещав молчание. Мэйн был ограблен в воскресенье после обеда. Но так случилось, что мы не сможем уличить грабителей, даже если схватим. Единственный человек, который может опознать их… не хочет этого делать.

– Но кто убил Джеффри? – Маленький человечек только что за грудки меня не взял своими розовыми ручками – Кто убил его в тот вечер?

– Самоубийство. Он пришел в отчаяние оттого, что был ограблен при обстоятельствах, которые не смог бы объяснить

– Немыслимо! – Самоубийство моему клиенту не понравилось.

– Миссис Мэйн проснулась от выстрела. Самоубийство аннулировало бы страховку, оставив ее без гроша Она выбросила револьвер и бумажник в окно, спрятала прощальное письмо и сочинила сказку про грабителей.

– Но платок!.. – завопил Ганджен.

–Это ничего не значит, – серьезно ответил я, – за ис ключением того, что Мэйн – а вы сами сказали, что он был неразборчив в связях, – строил куры с горничной вашей жены А та, как многие горничные, пользовалась кое-чем из вещей хозяйки.

Ганджен надул нарумяненные щечки и затопал ногами, почти приплясывая. Его негодование было так же забавно, как и мое заявление.

– Посмотрим! – Он повернулся на каблуках и выбежал из комнаты, повторяя: – Посмотрим! Посмотрим!

Энид Ганджен протянула мне руку На ее кукольных щечках появились ямочки.

– Спасибо, – прошептала она.

– Не за что, не за что, – хмыкнул я, не принимая руки. – Я так все запутал, что вопрос о прямых доказательствах уже не стоит. Но ваш муж не может не знать – я ему все равно что сказал.

– Ах это, – отмахнулась она. – Пока нет прямых доказательств, я вполне смогу о себе позаботиться.

Я ей поверил.

В библиотеку ворвался Бруно Ганджен, ругаясь, дергая себя за эспаньолку и исходя пеной оттого, что Роз Рабери нет в доме.

А на следующее утро Дик Фоли сообщил мне, что горничная сбежала вместе с Уилом и Далем в Портленд.