Текст книги "Обрезание"

Автор книги: Дьердь Далош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

7

В последний понедельник зимних каникул, утром, бабушка взяла Роби Зингера за руку и повела его в комиссионный магазин. «Не ждать же нам всю жизнь эту премию, – сказала она, не забыв отпустить язвительную реплику в адрес руководителей предприятия: – Им что? Им ты хоть сдохни!»

Зимнее пальто обошлось в триста форинтов. «Сумасшедшие деньги», – вздыхала бабушка. Пальто было совсем новое, темно-синее; это был так называемый товар с дефектом, но дефект они, сколько ни искали, так и не сумели найти. В правом нижнем углу блестящей, теплого цвета подкладки был нашит холщовый квадрат, и на нем значилось, что изготовлено пальто в пошивочном кооперативе «Прогресс», то есть там, где до самой своей смерти работал Мор Хафнер. Это надо убрать, подумал Роби Зингер, а то мать увидит, и готов новый курс гипнотерапии.

Кто бы мог подумать, что новое пальто доставит ему столько счастья! Идя по улице, он все время разглядывал рукава пальто, блестящие черные пуговицы на бортах; ему все время хотелось потрогать их руками, погладить. Он был уверен, что идущие навстречу прохожие тоже восторгаются его новой одеждой. Бабушку, судя по ее лицу, гордость просто распирала. «Да это пальто, – заявила она, – не то что триста, пятьсот форинтов стоит».

Всю вторую половину понедельника они посвятили новому пальто. Чтобы отметить приобретение, они зашли в ресторан «Аббазия», и бабушка заказала внуку самый дорогой комплексный обед, где было все: мясной суп, жареное мясо, картошка, пирожное с кремом. Пиршество завершилось персиковым соком.

Потом они пошли в клинику имени Аттилы Йожефа, чтобы и мать могла порадоваться новому приобретению. «Просто чудо, как красиво», – сказала она, прежде чем погрузиться в сон.

Идя домой, они пешком спустились по улице Кавич и как раз успели на шестьдесят шестой трамвай. «У нас еще куча времени», – сказала бабушка, и поэтому, приехав в Пешт, они решили заглянуть в кооператив по пошиву плащей и дождевиков, хотя бабушка и оформила себе, из-за множества всяких дел, свободный день. Однако пальто она обязательно хотела показать женщинам, с которыми вместе работала. Те были в восторге и готовы были поклясться чем угодно, что давно не видели такого красивого, элегантного, сшитого по фигуре пальто.

Наконец они зашли в райком: у бабушки была задолженность по партвзносам. Секретарь, товарищ Клейн, сразу обратил внимание на зимнее пальто. «Видите, товарищ, – сказал он со счастливой улыбкой, – кто бы что ни говорил, а живем мы все лучше, все зажиточнее».

И после этого собственноручно вклеил в бабушкин партбилет марку, удостоверяющую, что партийные взносы за январь тысяча девятьсот пятьдесят шестого года уплачены.

На следующее утро бабушка отвела Роби Зингера в школу на проспекте Сталина. «Садитесь, товарищ», – сказала ей в канцелярии крашеная блондинка, замдиректора школы. Роби Зингеру она садиться не предложила. Потом она долго изучала табель, выданный Роби в обудайской школе, и его метрическое свидетельство, некоторые данные из которого переписала в таблицу с надписью «Листок личных сведений об учениках». Потом подняла голову и улыбнулась: «Все в порядке. Теперь надо только уточнить классовый статус ученика». – «В шестом классе он, – ответила, не задумываясь, бабушка; но потом, увидев на стенах портреты Ленина, Сталина, Ракоши, быстро поправилась: – Из бедняков мы».

«Этого мне недостаточно, – встряхнула головой замдиректора. – Знаете ли, нам это для статистики нужно». – «Вам, я вижу, тоже нелегко», – участливо сказала бабушка. «Да уж точно, – заметила замдиректора, ощутив вдруг симпатию к бабушке. – Представьте: они там, наверху, – и она махнула рукой в сторону потолка, – понятия не имеют о том, что тут делается. Все время требуют сведения: процент рабочих, процент крестьян… А из чего я сделаю рабоче-крестьянскую школу в мелкобуржуазном районе? – Потом, вздохнув, она спросила бабушку: – Итак, род занятий отца ребенка? – Но тут, взглянув на таблицу, смутилась. – То есть, пардон, каков был его род занятий, до того как…» – «Искусствовед он был», – гордо сказал Роби Зингер. «Значит, опять интеллигенция», – разочарованно вздохнула замдиректора. «Да нет, что вы! Он только хотел им стать, – заботясь о добром имени школы, сказала оправдывающимся тоном, к немалому возмущению Роби, бабушка. – А вообще он – жертва фашизма». – «А мамочка его чем занимается?» – бросила им спасательный круг крашеная блондинка. «Она курс гипнотерапии проходит», – снова перехватил инициативу Роби Зингер. «Ой, ну что за ребенок! – охнула бабушка и, чтобы заранее избежать всяческих недоразумений, сообщила: – Вахтерша она, бедненькая моя». – «Это уже звучит лучше, – повеселела замдиректора. Взяв черную авторучку, она стала рассуждать вслух: – Рабоче-крестьянское – нет… Интеллигенция… хм… нет. Классово чуждое… н-да, это совсем не годится…» И мелкими буковками решительно вписала в графу «Происхождение»: «Прочее».

Мудрость и юмор против превратностей жизни – Далош, подобно Исааку Башевису Зингеру, продолжает великую идишскую традицию в литературе.

«Гиссенер анцайгер»

ПЕРВЫЙ РЯД

Дьердь Далош (р. 1943) – венгерский писатель. В 1992 году издательство «Текст» опубликовало его роман «1985» – своеобразное продолжение «1984» Джорджа Оруэлла. Теперь вниманию читателей предлагается еще один роман Далоша – «Обрезание». Герой романа, мальчик из бедной еврейской семьи, отказывается смириться с навязанной ему чужой волей и вынужден из-за этого покинуть еврейский интернат, где жил на всем готовом… До антикоммунистического восстания на улицах Будапешта остается несколько месяцев.