Текст книги "Стэн Ли. Эпоха Marvel"

Автор книги: Дэнни Фингерот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3
Дудочник с 42-й Уэст-стрит

[Стэн Ли] напоминал Орсона Уэллса. Он был энергичным, молодым, высоким и красивым.

Timely и Дэвид Ганц (1)

Стэнли Мартин Либер являлся не только двоюродным братом Джин Гудмен. По удивительному стечению обстоятельств брат его матери – Робби Соломон – был женат на сестре Мартина Гудмена. (2)

Это значит, что Стэнли был вдвойне связан родственными узами с владельцем Timely Comics. Кроме того, некоторые из братьев Мартина также работали в его издательской компании. Подобный вид договоренностей не считался редкостью для предприятий, которыми управляли иммигранты или дети иммигрантов, рожденные в Америке в первом поколении. И в том нет ничего удивительного, ведь на вас работали люди, которым вы доверяли, и, более того, вам не приходилось беспокоиться о безработице близких.

По большому счету, роль дяди Робби, независимо от его официального статуса, заключалась в том, чтобы стать глазами и ушами Мартина. Следя за каждым отделом компании, он получил репутацию назойливого человека, вот только некоторые сотрудники даже не догадывались, что быть назойливым – должностная обязанность. (3)

Как вспоминал Джо Саймон, в декабре 1940 года Соломон привел Стэна Ли в офис Timely, расположенный в здании Макгроу-Хил на 42-й Уэст-стрит, и сказал: «Мартин хочет, чтобы ты ему помогал. Займись делом». (4) Но, исходя из рассказов Ли, в тот первый рабочий день Гудмен явно удивился Стэну и спросил: «Что ты здесь делаешь?» Стэн так и не понял, шутил ли Мартин или говорил серьезно. (5)

Стэн стал помощником Саймона и Кирби, «мальчиком на побегушках». Он ходил за кофе и сэндвичами, чистил страницы, редактировал текст – делал все, что было необходимо для нормального функционирования редакции.

Вот что вспоминал Саймон:

По большей части мы заставляли Стэна стирать карандаш с обведенных рисунков или отправляли за кофе. Он ходил за нами повсюду. Мы брали его с собой на обед, и он всячески старался с нами подружиться. Когда ему нечем было заняться, он сидел в углу и играл на маленькой флейте, или пикколо, сводя Кирби с ума. Мне он казался славным малым. (6)

Стэнли стремился стать писателем, и помощь в создании комиксов вылилась именно в то занятие, в котором он отчаянно нуждался. Чтобы читатели и дистрибьюторы могли получать журналы почтой по более низкой цене, в периодическом издании должно было печататься не менее двух страниц текста. Таким образом, каждый комикс вмещал в себя двухстраничную прозу, которая, как предполагалось, не интересовала читателей. Они пролистывали страницы, как назойливую рекламу.

Саймон поручил Стэнли написать текст к третьему выпуску «Капитана Америки», в результате чего родилась история «Капитан Америка раскрывает месть предателя» (англ. Captain America Foils the Traitor’s Revenge). Вот только вышла она не под именем Стэнли Мартин Либер, а под псевдонимом «Стэн Ли». (7) Стэн всегда утверждал, что хранил свое настоящее имя для великого американского романа, который ему суждено было написать. «Я решил, что если когда-нибудь стану писателем или великим актером, то использую имя для действительно важных вещей». (8) История, содержащая две новые иллюстрации Джека Кирби, стала первой их совместной работой.

Вскоре, помимо продолжения работы над текстом, недавно самопровозглашенный Стэн Ли (официально он изменил имя лишь несколько десятилетий спустя) приступил к написанию сценария для комиксов. Дебютировал он с истории нарисованного Чарльзом Войткоски персонажа по имени Джек Фрост в первом выпуске «Американского комикса» (англ. USA Comics). Номер поступил в продажу в начале мая 1941 года. За ним последовала история Черного Чуда (англ. Black Marvel), нарисованная Элом Ависоном и Элом Габриэлем в первом выпуске «Победителей» (англ. All Winners Comics) и опубликованная позже в том же месяце. В конце месяца состоялся дебют «Охотника за заголовками» (англ. Headline Hunter, Foreign Correspondent), нарисованного в пятом выпуске комикса «Капитан Америка» Чарльзом Николасом (возможно, псевдоним Войткоски). Эта же команда в этом же выпуске рассказала об Урагане (англ. Hurricane) и Мастере Скорости (англ. Master of Speed). (9)

Пока Ли строил писательскую карьеру, зарабатывая к восьмидолларовой зарплате дополнительные пятьдесят центов за страницу, Саймон и Кирби вместе с Funnies Inc. создавали непрерывно растущую серию комиксов для Гудмена. В качестве художника они взяли к себе Сида Шорса, и линейка комиксов расширилась до более чем полудюжины изданий на шестьдесят четыре страницы.

В разгар процветающего бизнеса Timely и других компаний комиксы привлекали все больше внимания, однако не всегда это приветствовалось. Стерлинг Норт, литературный редактор The Chicago Daily News, написал в выпуске от 8 мая 1940 года (за полгода до того, как Стэнли Либер был принят на работу в Timely), что комиксы – это «ядовитые грибы, которые бесконтрольно разрастаются», и что их издатели виновны в «культурной бойне невинных». Его резкая критика была опубликована в The News и подхвачена десятками других газет. Так зародилось движение против комиксов, которое на протяжении десятилетий то возникало, то отступало, снова и снова усложняя Стэну Ли жизнь.

Но на данный момент дела у Timely процветали, и их самый грандиозный успех в виде «Капитана Америки» разошелся тиражом около миллиона копий за выпуск. Комикс был настолько известен, что члены нацистской организации Германо-Американского союза регулярно преследовали создателей. Как вспоминал Саймон: «Пронацистские сторонники слишком красноречиво высказывались. Более того, их было очень много. Они постоянно угрожали нам, и до такой степени, что возле офисов дежурила полиция. Даже ФБР подключилось». Мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардиа позвонил Саймону, чтобы заверить в том, что город их защитит. (10)

Саймон и Кирби подписали с Гудменом соглашение, в соответствии с которым они имели право на 25 % прибыли от «Капитана Америки». Им следовало просить более существенного гонорара. Гудмен, однако, утверждал, что комикс не приносил большой прибыли. Бухгалтер Гудмена, Морис Койн, являвшийся партнером MLJ (компании, которая впоследствии стала Archie Comics), сообщил Саймону и Кирби, что причина отсутствия прибыли заключалась в вычетах расходов на всю линейку комиксов из доходов «Капитана Америки». Возможно, Койн понадеялся, что разгневанные Саймон и Кирби уйдут из Timely и начнут сотрудничество с MLJ. (11)

Получив информацию Койна, Саймон связался с Джеком Либовицем, президентом компании National (также известной как DC Comics, издатель «Супермена» и «Бэтмена»), и заключил сделку. Теперь Саймон и Кирби работали в их компании, одновременно сотрудничая с Timely. (12) Возможно, Саймон решил, что единственный способ получить хоть какое-то вознаграждение – это продолжать появляться в офисе. Хотя он мог запросто предположить, что им бы удалось продолжать работу на обе компании (в то время в комиксах это было обычным делом). В любом случае это был лишь вопрос времени, поскольку их узнаваемые работы – наряду с серьезным продвижением – начали появляться в заголовках DC, и им пришлось вступить в своего рода конфронтацию с Гудменом.

Узнав, что делали его боссы, Ли поклялся хранить их секреты. Тем не менее, так или иначе Гудмен все выяснил сам. Пара его братьев вместе с Робом Соломоном уволили Саймона и Кирби, но настояли на том, чтобы те закончили десятый выпуск «Капитана Америки», над которым работали. Ли утверждал, что не сдавал их, но, по словам Саймона, Кирби считал, что именно Стэнли рассказал все Гудмену. Саймон же полагал, что Ли держал их подработки в секрете и что в мире комиксов, где сплетни разлетались слишком быстро, о действиях художников мог рассказать кто угодно. (13) Излишне говорить, что все узнали бы о их работе в DC, как только комиксы с их персонажами – вместе с аннотациями на обложке – попали бы в продажу.

На несколько месяцев Гудмен назначил своего брата Эйба на пост временного редактора комиксов. Затем он взял на его место Стэнли, пока сам находился в поисках «настоящего взрослого». (14) До конца жизни Ли шутил, что Мартин, должно быть, все еще разыскивал своего «взрослого», потому что он никогда – за одним преднамеренно временным исключением – не назначал кого-либо на должность редактора, кроме Ли. (15) Первое официальное упоминание о редакторстве Стэна появилось в 12-м выпуске «Капитана Америки», который вышел в печать в начале января 1942 года.

Итак, в конце 1941 года – менее чем через год после того, как его впервые нанял Саймон, – восемнадцатилетний Стэн Ли стал редактором серии комиксов. Поскольку значительная часть материалов по-прежнему предоставлялась Funnies Inc., большая часть возложенной на Ли работы оставалась административной, а не творческой. (Со временем это изменится, потому как соотношение готового материала к выполненной непосредственно создателями работе сместится в пользу последних.) И все же это была чертовски большая ответственность для мальчишки. (16)

Однако даже под таким давлением юный Стэнли, казалось, выживал прекрасно. Возможно, в столь молодом бизнесе незнание и являлось преимуществом. Вот что вспоминал писатель и художник Эл Джаффи, который в том же году начал работать с Ли на фрилансе (и который впоследствии стал известен своей работой в журнале Mad в легендарной «Банде идиотов»): «Дело в том, что с самого начала его карьеры Стэн всегда был мастером на все руки». (17) Джеффи дополнил: «Стэн произвел на меня впечатление своей позицией “все умею, все могу”». (18)

Увеличивая количество изданий Timely, Гудмен и Ли добавляли к ним забавные комиксы о животных в стиле диснеевских и других популярных в то время мультфильмов. Помимо редакторских обязанностей, Стэн Ли писал сюжеты как для этих героев, так и для супергероев. В тот момент у энергичного молодого Стэнли, похоже, не было редакторской помощи.

Когда Джаффи пришел в офис Ли, чтобы показать работу, которую предвидел для Чада Гроткопфа (художника, с которым Ли уже работал), Стэн с ходу предложил создать смешной сюжет о полицейских под названием «Патрульный отряд» (англ. Squat Car Squad). Джаффи взял сценарий и начал импровизировать, разрушив все воображаемые границы между сказкой и реальностью. Вот что писала Мэри-Лу Вейсман в биографии «Безумная жизнь Эла Джаффи» (англ. Al Jaffee’s Mad Life):

Эл вставил в рассказ карикатуру на самого себя… неуклюже падающего прямо на тротуаре. Затем он пошел дальше… и позволил персонажам обвинить его в том, что он не следовал указаниям Стэна Ли. «Казалось, как будто все становились реальным. Живым. Полицейские, художник, редактор – все мы. Мы могли входить и выходить из этого мира по своему желанию. Стэну нравилось, а я отлично проводил время и получал удовольствие от работы. Стэн никогда не редактировал мои рисунки и никогда не говорил мне, что писать». (19)

Ли настолько впечатлили работы Джаффи, что он предоставил ему возможность писать и рисовать «Патрульный отряд» на постоянной основе. Чуть позже, когда Ли захотелось нового юмористического персонажа, Джаффи вспоминал:

Я создал «Глупого Тюленя» (англ. Silly Seal), а через некоторое время Стэн спросил: «Почему бы не дать ему напарника? Как насчет свинки по имени Зигги?» Я ответил: «Отлично». Тогда мы соединили персонажей, и Ли предоставил мне полную свободу, как в написании текстов, так и в рисунках. Истории мы никогда не обсуждали. А что обсуждать, когда ты создаешь «Свинку Зигги и Глупого Тюленя»? (англ. Ziggy Pig and Silly Seal). (20)

И действительно, такой подход помогал Стэну Ли справляться с большим объемом изданий. Хотя он не стеснялся редактировать, все-таки Стэн предпочитал работать с людьми, которым он доверял и мог пустить в свободное плаванье. В ту эпоху, когда возникла необходимость в тесной преемственности историй, надзор – особенно в отношении юмористических историй – можно было ослабить.

Художник Дэвид Ганц, одноклассник Джаффи, по его предложению показал свои рисунки Стэну. С тех пор редактор регулярно давал ему задания по созданию таких юмористических комиксов, как «Пэтси Уокер» (англ. Patsy Walker) и «Суперкролик» (англ. Super Rabbit). Много лет спустя в комиксе-мемуарах «Евреи и комиксы» (англ. Jews and the Graphic Novel) Ганц вспоминал встречу с Ли. (21) Иллюстратор изобразил Стэна как «долговязого молодого парня в ковбойских сапогах, который безуспешно пытался играть на дудочке». На рисунке Стэн вел Ганца из своего офиса в «загон» художников, продолжая играть на инструменте. Дэвид написал в «пузыре» к своему персонажу: «Я чувствовал себя ребенком, шагающим за сказочным дудочником, которому медведь наступил на ухо».

В истории Ганц изобразил Ли, буквально летающего по офису. («Может, закрыть окно?», «Да. Мы же не хотим нести ответственность за его потерю».) Дэвид также изобразил Стэна, показывающего сюжетные сцены в самых невероятных позах («Мне нужны приключения, больше действия!»), – то, что многие другие художники наблюдали на протяжении лет.

Один из первых иллюстраторов Timely Аллен Беллман вспоминал, что в конце 1942 года в штате работали и другие художники, которые позднее обрели популярность в мире комиксов: Майк Сековски, Фрэнк Джакоя, Джордж Кляйн, Фрэнк Карино и Крис Рул. Беллман вспоминал: «Работать со Стэном было приятно. Он был добродушным, но строгим редактором. Он хотел совершенства. Если вы уж нарисовали чашку на столе на одной из панелей, то не забывайте ее и на последующих рисунках». (22)

Джим Муни, который на протяжении десятилетий считался опорой Marvel и DC, знал Стэна Ли с той эпохи, когда они оба работали над юмористическим стрипом под названием «Гинч и Клод» (англ. The Ginch and Claude Pennygrabber). Он вспомнил, как трудился над комиксом и обсуждал детали истории со Стэном (так спустя годы появился «метод» Marvel).

Муни рассказал о своей первой встрече с Ли:

Я зашел, весь такой молодой и дерзкий, и Стэн спросил меня о навыках. Я сказал, что рисую карандашом. Он уточнил: «Что еще?» Я ответил, что также работаю с чернилами. Он настаивал: «Что еще?» Тогда я добавил, что хорошо накладываю цвет. Он продолжал: «Еще что-нибудь делаешь?» Я ответил: «Да, пишу». А он вдруг: «Может, ты еще и издаешь?»

В том же интервью Муни заметил:

В Marvel я чувствовал себя частью одного большого сообщества, особенно когда рисовал и работал со сценарием Стэна. Я вносил те изменения, которые считал нужными, тем самым делая свой вклад. (24)

Сочиняя огромное количество историй о супергероях, Ли вместе с Чадом Гроткопфом создал «Чертенка» (англ. The Imp), вышедшего в пяти частях в выпусках комиксов о «Капитане Америке» (Джаффи выполнил большую часть рисунков). «Чертенок» – юмористическая история с участием озорного существа, которое разговаривает исключительно рифмами. Стрип отличался игривым настроением, отчего казалось, что все, кто имел отношение к данному персонажу, отлично проводили время.

Мир изменился в одно мгновение, когда 7 декабря 1941 года японские войска атаковали Перл-Харбор, в результате чего Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну. Ли вызвался добровольцем в армию и 9 ноября 1942 года отправился на службу.

Возможно, ожидая, что потеряет доступ к писательской работе (как и к дополнительным средствам, которые зарабатывал для родителей, брата и себя), Стэн начал внештатно писать для Timely. Он создавал приключенческие и юмористические комиксы, в том числе пару выпусков «Молодых союзников» (англ. Young Allies), где написал сорок пять страниц рассказов, что было довольно объемно для того времени.

Помимо комиксов, Ли также работал над некоторыми другими журналами Гудмена и писал короткие юмористические статьи для таких изданий, как Joker, Stag и Comedy. Стэн стал автором двух произведений в журнале Гудмена Male Home Companion (под редакцией Соломона), обложка которого датировалась октябрем 1942 года. Одна история приписывалась Стэну Ли, другая – Стэнли Мартину.

Отвечая на вопрос о добровольном решении вступить в армейские ряды вместо отсрочки или ожидания призыва, Ли рассказал следующее:

Думаю, я мог бы получить отсрочку, но… только сукину сыну пришло бы в голову остаться в стороне.

Мне предстояло ехать за границу, и меня учили делать электропроводку [для радиосвязи]. [Идея заключалась в том], что я буду опережать войска и прокладывать связь, чтобы они могли общаться друг с другом… Я был в восторге. Мне казалось, что займусь чем-то важным.

Я уже ждал корабль, который должен был отвезти меня в Европу, как вдруг кто-то похлопал меня по плечу и сказал: «Ты нужен нам здесь. Планы изменились». За рубеж меня так и не отправили. Узнав, что я занимался писательской деятельностью, меня привезли на Лонг-Айленд, где находилось подразделение учебных фильмов. (25)

В свое отсутствие Ли поручил другу, аниматору Винсу Фаго, руководить редакторским отделом Timely. И не прогадал. Помимо супергероев, в те времена рос спрос на персонажей, которые напоминали или были основаны на анимационных образах в стиле снежного человека. Имея опыт работы именно с такого рода материалом, Фаго идеально подошел для данной работы. Что еще важнее, он не планировал задерживаться на должности всю свою жизнь.

Вот что писал Майкл Вассалло:

Юмористические персонажи, в особенности чудики-животные, чьи истории требовали какой-то безумной последовательности, являлись сильной стороной Винса Фаго. Его талант идеально совпал с недавним расширением линейки Timely и запуском юмористических комиксов Comedy Comics, Krazy Komics, Joker Comics и Terrytoons. На персонажей Terrytoons студия Пола Терри предоставила лицензию. (26)

Тем временем Стэн тоже не сидел на месте и получил звание драматурга. (В те годы в армии США звание драматурга носили всего девять человек, включая легендарного писателя Уильяма Сарояна.) Семимесячный перерыв не помешал Стэну продолжить работу в Timely и даже вести светскую жизнь. После базовой подготовки в Нью-Джерси Ли направили в Куинс для работы над учебными и информационными материалами. Далее Стэн занял аналогичную должность в Университете Дьюка в Дареме, Северная Каролина, и в Индианаполисе, штат Индиана. Во время последнего назначения, исходя из воспоминаний Ли, он встречался с несколькими женщинами.

Одна из них жила в Индианаполисе. Ее родители были очень состоятельными людьми… Я был в восторге от дома, в котором она жила. Он занимал целый квартал! Думаю, ее отец был одним из тех, кто построил Плотину Гувера или что-то в этом роде. Она была очень хорошей девушкой, и она мне нравилась. Но любви между нами так и не получилось.

Была [еще одна] девушка, в которую я по уши влюбился. Она работала в армейской прачечной. Ну, знаете, одна из тех, кто забирает одежду у солдат и возвращает как придется. Девушка она была красивая, блондинка. Но вот была у нее одна ужасная привычка, которую я терпеть не мог. Каждый раз, когда ей что-то не нравилось, а это было довольно часто, она говорила: «О, крысы! О, крысы!» Я не мог представить свою жизнь рядом с девушкой, которая твердит: «О, крысы!»

Потом у меня появилась еще одна девушка, с которой, как мне казалось, все было очень серьезно. Я думал, что женюсь на ней по завершении службы. Мне было двадцать с небольшим, когда я узнал, что ей всего шестнадцать. Я решил, что это будет несправедливо по отношению к ней, поэтому ушел. Она, однако, ближе всех подобралась к тому, чтобы стать моей женой, не считая Джоан, конечно. (27)

Когда Стэн ни с кем не встречался, он писал сценарии к обучающим фильмам и выполнял другую информационно-просветительскую работу, в том числе для кампании по борьбе с венерическими заболеваниями («ВЗ? Не про меня!»). Кроме того, он помог разработать методы повышения эффективности кадрового состава армии и даже придумал юмористическую походную песню для служащих. После короткого перерыва Ли продолжил писать внештатные статьи для Timely. А однажды ему пришлось рискнуть и «украсть» свою почту, поскольку на тот момент почтовое отделение было закрыто. (28)

Оглядываясь назад, Стэн утверждал, что служба изменила его не больше, чем что-либо еще. «Я стал на три года старше», – говорил он. «Когда вам чуть больше двадцати, и вы взрослеете на три года, вы меняетесь в любом случае, вне зависимости от армии… Я отслужил, выполнил долг, а затем вернулся домой и начал искать девушку, чтобы взять ее в жены». (29) В последующие годы тем не менее он с гордостью вспоминал службу в армии и с удовольствием принимал награды от ассоциаций ветеранов.

Во время службы Стэн купил свой первый автомобиль, подержанный Plymouth 1936 года, который в конечном итоге обменял на подержанный угольно-черный кабриолет Buick с красными кожаными сиденьями и белыми шинами. Он считал, что гламурная машина способствовала его стабильной романтической жизни. (30)

Вот что Джим Муни вспоминал о совместной работе со Стэном Ли во время его службы:

Мы работали вместе, пока Стэн находился в Университете Дьюка, Северная Каролина. Однажды мне пришлось поехать туда, чтобы вместе поработать над «Территунс» (англ. Terrytoons [комикс]). Сроки были сжатые, поэтому Стэн не придумал ничего лучше, как отправить меня в патологоанатомическую лабораторию, где моими компаньонами стали банки с заспиртованными глазами и частями тела. Такой вот своеобразный стимул. Знаете, а я ведь действительно ускорился, лишь бы скорее оттуда выбраться. (31)

* * *

29 сентября 1945 года, с почетом уйдя в отставку, Ли вернулся к работе в Timely, которая значительно разрослась – и переехала в офис на четырнадцатый этаж Эмпайр-стейт-билдинг. Теперь редакция включала в себя два офиса художников: один – для супергероев и других приключенческих изданий («иллюстраторы»), а другой – для юмористических журналов и подростковых комиксов («аниматоры»). (32) Помимо художников и контуровщиков, Ли также собрал штат редакторов. В их число вошли Эл Джаффи и Леон Лазарус.

В то же время Стэн Ли писал множество историй, в основном юмористических. Вдохновленный успехом фильма о причудливой молодой женщине «Мой друг Ирма», Ли создал комиксы «Милли Модель» (англ. Millie the Model), «Машинистка Тесси» (англ. Tessie the Typist) и в конечном итоге лицензионную адаптацию «Ирмы». (В последние дни «Ирмы» Ли и художник Дэн ДеКарло являлись постоянными создателями газетного стрипа.) Нацеливая многие из своих комиксов на женскую аудиторию, Timely экспериментировала с супергероинями, включая Венеру (англ. Venus) и Блондинку Фантома (англ. Blonde Phantom), однако эра супергероев уже подходила к своему завершению, и ни то ни другое не возымело успеха.

В 1946 году Стэн Ли познакомился с художником Кеном Болдом, который позже продолжит карьеру в комиксах и рекламе.

Вот что вспоминал Болд:

Мы со Стэном поладили, как только познакомились. Стали друзьями… В те времена его называли «чудо-мальчиком». Он был красивым, высоким, стройным. Стэна впечатляло, что я был морпехом. После нашего знакомства мы почти сразу отправились на двойное свидание с девушками. Он обеспечил меня желанной работой, и с тех пор мы стали друзьями… Стэн всегда был трудоголиком. Мы здорово проводили время. (33)

Болд вспомнил забавный случай:

Раз в неделю мы собирались на обед в Longchamps [ресторан на Манхэттене]. Однажды, когда мы уже возвращались с обеда, над нами пролетела птица… и баааамс! Прямо на плечо Стэна! Стэн потряс кулаком в воздухе и крикнул птице: «Не учись путям язычников!» Я не мог перестать смеяться. В этом и был весь Стэн: он во всем находил юмор. (34)

Пока семейство Либер оставалось на 170-й Уэст-стрит в квартале Вашингтон-Хайтс, двадцатидвухлетний Стэн перебрался в комнату в гостинице «Аламак» на пересечении Бродвея и 71-й улицы. Казалось, он вел беззаботную холостяцкую жизнь, хотя одно из свиданий пошло не так, как он мог ожидать. Однажды, к удивлению Стэна, невероятно красивая женщина пригласила его в номер сразу после их знакомства.

Мы отлично поладили и стали хорошими друзьями. А поладили мы потому, что она не просила у меня оплаты. Оказалось, что она очень дорогая дама, которая, выражаясь как можно более галантно, работала сама на себя. (35)

По словам Стэна, «многие месяцы» они оставались вместе. Будем надеяться, что уроки профилактики венерических заболеваний, которым его обучили в армии, остались незабытыми.

Регулярно встречаясь с женщинами, Ли тем не менее чувствовал себя готовым к семье. В декабре 1946 года он отправился на праздничную вечеринку, устроенную его двоюродным братом Мортоном Фельдманом в «Магазине шляп Фельдмана». Кузен Морти пригласил его прийти на вечеринку, чтобы познакомить с «великолепной рыжей моделью» по имени Бетти. (36)

Однако дверь открыла модель Джоан Клейтон Букок. Сраженный Ли тут же понял, что перед ним стояла женщина, которую он искал всю свою жизнь. Они начали встречаться, и вскоре Джоан с радостью согласилась выйти за него замуж. Вот только возникла проблема: Джоан уже была замужем за американским военнослужащим Стэнфордом Дорфом Вайсом, который служил в Англии. (37)

Но, как писал журнал People в 1979 году:

«Когда мы решили пожениться, я знала его [своего первого мужа] всего 24 часа, – рассказывала [Джоан]. – Во многих отношениях брак был хорошим, но, прожив с мужем всего один год, мне стало в некотором роде скучно». (38)

Ли, напротив, показался ей интересным. «На нем была чудесная широкополая шляпа и шарф. Он пригласил меня в Prexy’s на гамбургер и всю дорогу осыпал цитатами Омара Хайяма, – рассказывала Джоан. – Он напомнил мне прекрасного Лесли Говарда [британский актер]». (39)

Джоан отправилась в Рино, где ей предстояло провести шесть недель, чтобы дождаться признания предыдущего брака недействительным. В это время Ли получил от нее письмо, которое начиналось со слов: «Дорогой Джек»… Тогда Стэн принял решение, что лучше ему отправиться к Джоан и убедиться, что ничего не случилось. Так он и сделал.

К счастью, кем бы ни был тот Джек, отношения Джоан с ним не были серьезными. Как только брак Джоан был расторгнут, Ли настоял на том, чтобы тот же судья немедленно их поженил. Судья согласился, и 5 декабря 1947 года Стэн и Джоан стали супругами. (40)

В 24-м выпуске комикса «Мой собственный роман» (англ. My Own Romance), опубликованном Гудменом в 1952 году, вышла история под названием «Двое мужчин любят Джоан». Художником выступил Эл Хартли. Историк комиксов Майкл Вассалло полагает, что сценарий написал либо Стэн, либо его жена Джоан. История сатиристически описывала их свидания и брак и, безусловно, представляла собой странное сочетание жизни и искусства. (41)

Вскоре после свадьбы в Рино Стэн и Джоан, по словам Ларри, поженились в гостиной Либеров (возможно, в присутствии раввина). (42) Пара переехала в квартиру на верхнем этаже с застекленной крышей. Привлекательный своей оригинальностью дом находился на 94-й Ист-стрит в Манхэттене.

А 16 декабря 1947 года, менее чем через две недели, в результате болезни (рак желудка) скончалась мать Стэна и Ларри, Селия.

Ли вспоминал тот период:

Когда мать умерла, мы сочли необходимым переехать в дом. Причиной тому был Ларри, пятнадцатилетний брат, который жил с матерью и был вынужден переехать к нам. (43)

Ларри не считал, что переезд Стэна и Джоан на Бродвей 1048 в Вудмир имел к нему непосредственное отношение. В то время молодые пары часто уезжали в пригород, поэтому Стэн и Джоан последовали тенденции. (44) Чтобы не видеть прогрессирующего развития болезни матери, Ларри, которому на тот момент на самом деле было шестнадцать лет, а не пятнадцать, проживал с Робом Соломоном и его женой, сестрой Мартина Гудмена Сильвией. Вот что он вспоминал:

Я не любил школу и всячески хотел уйти. Летом я брал [уроки], поэтому окончил среднюю школу [Джорджа Вашингтона] в шестнадцать с половиной лет [в июне 1948 года]. Мы жили с тетей Митци и дядей Артуром Джеффрисом в Бронксе… Окончив школу, я уехал к Стэну и Джоан… где прожил… еще полтора года. (45)

Точно неизвестно, почему после смерти Селии Ларри не жил со своим отцом. Сам он предполагал: «Отец не звал меня к себе, потому что, как мне кажется, понимал, что нам трудно будет поладить… Он не просил, и, более того, никто из членов семьи не предлагал мне с ним жить». (46)

О Джеке Либере всегда говорили как о сложном человеке, и вполне вероятно, ему было совсем не до того, чтобы становиться отцом-одиночкой. Он так и не женился повторно. Хотя Стэн редко рассказывал какие-либо подробности о смерти матери, для Ларри, тогда еще подростка, потеря стала глубокой трагедией. (47)

Отношения Ларри со Стэном всегда были сложными и стали еще сложнее, когда Ли женился на Джоан. Восхваляя Стэна как хорошего начальника (когда они вместе работали над проектами комиксов), Ларри хранил в памяти многочисленные психологические и эмоциональные травмы, нанесенные Гудменами, братом и невесткой. Было ли это преднамеренно или случайно, но обращение с Ларри со стороны его семьи можно назвать бестактным, особенно учитывая, насколько глубоко он переживал события.

Например, Ларри вспоминал, как в период после окончания средней школы он занимался контуровкой в юмористических изданиях Timely, зарабатывая хорошие для подростка деньги. «Видимо, у меня хорошо получалось. Обычно Стэн не жаловался на качество».

Либер продолжил:

Я был счастлив зарабатывать 110–120 долларов в неделю, которые облегчили часть страданий по матери… Однако спустя некоторое время Стэн вдруг объявил: «Пора заканчивать с тушью… Если так и будешь продолжать контуровку, то никогда не научишься рисовать карандашом». (48)

Возможно, у Стэна были хорошие намерения: он хотел, чтобы брат реализовал амбиции и стал художником. Вот только он не стал заменять тушь ни карандашом, ни чем-то другим, в результате чего Ларри пришлось искать новую работу. В конечном счете он временно устроился в производственный отдел Magazine Management. Ларри вспоминал, что отстранение Стэна было связано с его переездом из дома в Вудмире в гостиничный номер в Manhattan Towers на углу Бродвея и 7–6 улиц. (49)

Несколько лет спустя, когда Ларри вернулся после четырех лет службы в ВВС во время и после Корейской войны (в том числе на Окинаве), Стэн, веря, что брат имел способности к профессиональному писательству, научил Ларри создавать истории для комиксов и даже сопроводил в магазин, чтобы купить пишущую машинку. Свое решение Стэн объяснил тем, что «читал письма брата, пока тот находился на службе». В 1970-х годах, когда Ларри уже писал истории и делал иллюстрации к «Халку», Стэн прочел отрывок и похвалил брата. «Что ж, отличная работа», – вспоминал его слова Ларри. «Как ни прискорбно, но Халк, как мне кажется, даже интереснее Человека-паука [синдицированный стрип, который писал Ли]». (50)