Текст книги "Любимец публики"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Об одном прошу. Не оставайся к обеду. – Я этого не вынесу, хотелось ей добавить. Если Дик не уедет, то позорно сбежит она! Молить его о пощаде… что за унижение!

Дик вгляделся в ее лицо и сказал:

– Срочный звонок изменил мои планы.

Мелли облегченно перевела дух.

– Спасибо.

– Я делаю это не ради тебя, – сардонически заметил он. – Я слишком дорожу своим рассудком.

8

– Ты уже прочел новости? Вот ужас-то! – Мэри Мюррей отложила газету и подлила мужу чаю.

Следуя многолетней фермерской привычке, Хью Мюррей встал на рассвете. Он уже успел переодеться в рабочий комбинезон, а жена и дочь завтракали в халатах.

– После того, что понаписали про Кэрол, я ни одному слову не верю, – заметил глава семьи, густо намазывая джем на тост.

– Бедняжка Кэрол, – вздохнула мать.

– Бедняжка Кэрол развлекается, а камни швыряют в нас! – Хью на все лады проклинал сплетниц-соседок, посмевших задирать нос перед его супругой после того, как центральные газеты раструбили о мнимом романе Кэрол.

– Мы-то знаем правду, милый.

В ответ на примирительное замечание жены он только хмыкнул.

– А во сколько ты, собственно говоря, вернулась с работы вчера вечером? – призвал Хью к ответу дочь, поднимая глаза от тарелки.

– В половине двенадцатого.

– А ведь ушла еще до того, как я встал.

– У меня прерывистый график, папа. Мне удалось подремать пару часов во время пересменки.

– Пару часов, – негодующе фыркнул Хью. – И опять поднялась ни свет ни заря! Ты похожа на привидение!

– Спасибо за комплимент, – сухо поблагодарила Мелли. Родительская забота – это, конечно, славно, но есть в ней и свои минусы для тех, кто привык к самостоятельной жизни. – А что там в газетах пишут? – благоразумно сменила она тему.

– Да все про этого Дика Грейсона – видишь портрет на первой странице? – Мэри передала газету дочери.

Мелли в ужасе глядела на размытое фото. Она давно ждала этого, и все-таки сердце болезненно сжалось. Броские заголовки расплывались перед глазами.

– Какая трагедия, – продолжала Мэри, не замечая смятения дочери. – Бедный малыш! – Она глубоко вздохнула. – И ведь неизвестно, выживет ли! Ужасно, просто ужасно!

– Что такое? О чем ты? – прошептала Мелли еле слышно.

– Да что с тобой, родная? – Мэри в изумлении подняла взгляд: дочь лихорадочно перелистывала смятые листы, ища нужную страницу.

О чем там пишут? Кто не выживет? – Мелли едва не разрыдалась от досады: статья как сквозь землю провалилась!

– Да сынишка Дика Грейсона стал жертвой автокатастрофы…

Газета выпала из одеревеневших пальцев Мелли.

– Дик жив? – глухо спросила она. – Он не умер?

– Нет, родная, пострадал только его сын. Мистер Грейсон помчался в больницу, как и следовало ожидать; в толк не могу взять, чего здесь удивительного. Отец он или нет? – мягко улыбнулась Мэри.

– Мне надо одеться, – проговорила Мелли, рассеянно окинув взглядом махровый халат. – Который час?

– Куда ты собралась? – крикнул отец ей вслед.

– К Дику, конечно, – отозвалась Мелли удивленно, словно ответ напрашивался сам собой.

– Девчонки меня в гроб вгонят, – пожаловался Хью Мюррей жене, едва за дочерью захлопнулась дверь. – Жаль, что ты не родила мне сыновей.

– Доктор Мюррей?

Мелли шагнула навстречу. Тимоти не подвел и на этот раз!

– Я – Фред Бомэн, – представился толстяк, с энтузиазмом пожимая хрупкую ручку. – Какая неожиданность, – протянул он, – вы в самом деле врач?

– Честное слово, – торжественно заверила она. Мелли просто не верилось, что ее так легко пропустили. А все благодаря Тимоти! Когда она позвонила в больницу и сообщила, что на работу не выйдет, зять клещами вытянул из нее правду. Он не стал отговаривать сумасбродную родственницу и даже не подумал возмущаться. Напротив, перезвонил через полчаса и сообщил, что заказал для нее билет на первый же рейс до Нью-Йорка.

– Вы ведь понимаете, что в реанимацию посторонних не пускают? – спросил Бомэн. – Я вас проведу в отделение, доктор Мюррей, – он увлек коллегу к дверям, – но дальше выпутывайтесь сами.

Она кивнула. То же самое говорил и Тимоти. «Что ты станешь делать, если тебя выведут за ухо?» – полюбопытствовал он. И Мелли честно ответила: «Не знаю».

Если Тимоти и не одобрил ее легкомыслия, то вслух не сказал ничего. Напротив, ободряюще потрепал по плечу.

Разумеется, газетчики уже оккупировали холл, но и охрана не дремала. Фред Бомэн взял Мелли под руку, и она тотчас же почувствовала себя увереннее.

– Вы не поверите, на что способны одержимые поклонники! – сокрушенно покачал головой Фред. – У человека сын при смерти, а идиоты требуют автограф! Тут один репортер прорвался; так вошел в дверь, а вылетел в окно! В реанимационное отделение – прямо.

– Спасибо, я вам бесконечно признательна.

– Передавайте привет Тимоти. Родственники либо у мальчика, либо в комнате для посетителей.

Ну, и какого черта ты затеяла, Мелли? – бранила она себя, на ходу извлекая из кармана стетоскоп и для пущей убедительности вешая его на шею. Можно ли арестовать меня как самозванку, если я и в самом деле врач?

Дверь оказалась открытой, и Мелли – была не была – переступила порог. Что она скажет? Что сделает? Одержимая тревогой и страхом, Мелли просто не задумывалась о том, как поведет себя. Наверняка Дик тут же прогонит ее в шею…

Ковер пастельных тонов, мягкие плюшевые кресла, по-домашнему расставленные тут и там… казалось, здесь царят уют и умиротворенная тишина. А сколько слез пролилось в этих стенах! Мелли хорошо знала истинную цену обманчиво-мирной обстановке: слишком часто приходилось ей сообщать плохие новости родным и близким.

Здесь Дика не оказалось. Она заморгала, глубоко вздохнула. В противоположном конце комнаты сидели двое: совсем близко, соприкасаясь коленями. Мужчина держал руки женщины в своих. Даже от порога Мелли ощутила исходящую от них волну напряжения и усталости.

– Простите… простите, если помешала.

– Вы врач? – Женщина поднялась на ноги. Прелестное личико побледнело и осунулось; под глазами пролегли темные тени. – Нику хуже?

Итак, это мать Ника.

– Я здесь не работаю, – призналась Мелли. Готовая на все, чтобы увидеть Дика, она не нашла в себе сил солгать этим людям. – А вы, должно быть, Мэрилин. Я… я друг Дика. Мне так хотелось помочь…

– Он с Ником.

– Простите… мне не следовало приезжать, – пролепетала Мелли.

Как я посмела… Пред горем этой женщины все мои печали кажутся вздорными и пустячными. Она повернулась к двери, но Мэрилин удержала ее за руку.

– Нет же, не уходите. Дику так нужна поддержка. Мне легче: со мной Мердок. Не будь его, я, верно, повредилась бы в уме. Мы и не знали, что у Дика кто-то есть…

– Все не так… Мы не…

Что за чудесная улыбка у этой женщины: тень скорби только подчеркивает ее одухотворенную красоту!

– Но вы приехали; это кое-что значит.

Добрые слова немного успокоили Мелли, но сердце по-прежнему сжималось от боли: напрасно она сюда явилась, одержимая любовью дурочка! Дик не захочет ее видеть. Дик терпеть ее не может!

– Может, я лучше оставлю Дику записку? – предложила Мелли. Да, записка – именно то, что нужно; так оно куда разумнее и безопаснее! – Я, собственно, еще не знаю, где остановлюсь. – Она открыла записную книжку: Тимоти загодя присоветовал ей недорогой отель.

– Он пришел в сознание.

При звуке знакомого голоса Мелли вздрогнула. Оттолкнув ее, Мэрилин бросилась вперед и порывисто обняла Дика.

– Слава богу, слава богу! – снова и снова повторяла она.

Муж ее, высокий, худощавый мужчина с копной каштановых волос, коснулся ее руки. Отпустив Дика, Мэрилин уткнулась в плечо мужа.

– Вы ступайте в палату, а я побуду здесь, – распорядился Дик.

В дополнительном приглашении супруги не нуждались. Дик с тоской проводил их взглядом. Щеки его ввалились, лицо приобрело нездоровый землистый оттенок. По-прежнему не замечая присутствия Мелли, он устало рухнул в кресло. Глаза закрылись, голова бессильно упала на грудь. Мелли видела: Дик близок к обмороку, и только несгибаемая воля придает ему сил. Горе не находит выхода и подтачивает его изнутри.

– Здравствуй, Дик. – Она уселась рядом.

Дик резко поднял голову и посмотрел на Мелли, словно не узнавая. В отрешенном взгляде не читалось ни враждебности, ни радости.

– Мелани? Ник очнулся!

– Замечательно! – Голос ее прервался. Мелли отчаянно хотелось обнять его, но следовало держать себя в узде. – Я говорила с Мэрилин… Она просто чудо.

– Да, – безразлично отозвался Дик, устало проводя пятерней по волосам. – А что ты тут делаешь, Мелани?

– Я хотела помочь…

Он кивнул, похоже даже не расслышав ответа, и встал.

– Куда ты, Дик? – Она тоже поднялась на ноги.

– Мне пора.

– Но разве ты не вернешься к Нику?

– Он требует маму и папу, – отозвался Дик ровным, невыразительным голосом. – Он меня не узнал, Мелани.

В сухих словах прозвучала такая боль, что сердце Мелли заныло. Проклиная собственную беспомощность, она инстинктивно потянулась к нему, и Дик ухватился за ее руку словно утопающий за соломинку.

– Когда это случилось?

– Во вторник… нет, в понедельник. Я был в Африке. Мы присматривали подходящую натуру для нового фильма…

Мелли быстро произвела в уме необходимые подсчеты. Четыре дня, плюс перелет… Один бог знает, когда он в последний раз спал.

– Ты вообще ложился?

Дик отрицательно покачал головой.

– Ел что-нибудь?

– Выпил кофе.

Неудивительно, что вид у него жуткий. Странно, что еще на ногах держится!

– Подожди меня здесь, Дик. Мне нужно кое-чего сделать. Только не уходи, пока я не вернусь. – К великому облегчению Мелли, спорить он не стал. Снова упал в кресло и закрыл глаза.

Из ординаторской Мелли позвонила доктору Бомэну. Тот не заставил себя ждать.

– К воротам подъедет такси. – Он вручил ей ключ от служебного входа. – С той стороны здания газетчиков вроде бы нет. – Фред взглянул на часы. – Это все? Потому что, видите ли…

Мелли чмокнула его в щеку. Толстяк порозовел от удовольствия.

– Это все, обещаю, – заверила она. – Большое вам спасибо!

Дик не проявил особого интереса, когда Мелли за руку вывела его из здания, предусмотрительно оставив медсестрам телефон отеля, рекомендованного Тимоти. Назвала адрес таксисту. С облегчением вздохнула: машина беспрепятственно выехала за больничные ворота.

Мелли позвонила в ресторан и попросила принести в номер несколько блюд. Дик жадно набросился на жаркое, но, не успев доесть, откинулся на спинку кресла и заснул как убитый: так засыпают только дети либо люди, вконец обессиленные. Сердце Мелли щемило от любви: во сне Дик казался таким трогательным и беззащитным! Но нельзя себя обманывать: идиллия долго не продлится.

Сегодня она застала Дика на грани истощения – физического и душевного. Проснувшись, он станет прежним и никому не позволит собою распоряжаться, тем более ей! Мелли не роптала: она хотела помочь и хоть немного, но поддержала любимого, оказавшись в нужном месте в нужное время.

А ведь она своими руками оттолкнула от себя счастье! Допустила, чтобы трагедия прошлого разрушила золотое будущее! Мелли ощутила горький привкус во рту. Дик – лучший из отцов, и сегодня она получила наглядное тому подтверждение. Если бы она поверила любимому с самого начала!..

Мелли стянула со спящего ботинки и набросила на него одеяло. Дик даже не пошевелился. Распаковывать сумку она не стала. К чему? На сегодня ей ничего не нужно. В последний раз оглянувшись на любимого мужчину, она разделась, натянула ночную рубашку, потушила свет и прилегла на широкую постель. Одна-одинешенька.

Разбудил ее грохот, а затем приглушенные ругательства.

– Дик? – Сонно протирая глаза, Мелли включила ночник.

Дик склонился над перевернутым журнальным столиком. Едва вспыхнул свет; он выпрямился и заморгал, заслоняясь ладонью.

– Какого черта? Мелани? – Он недоверчиво воззрился на нее. Во взгляде его отразилась былая настороженность, и Мелли захотелось разрыдаться. – Где я?

– Ты ничего не помнишь?

– Ник в самом деле пришел в сознание? Это не сон?

– Нет, не сон. – Приподнявшись на локте, она поправила бретельку ночной рубашки.

С его губ сорвался глубокий вздох облегчения.

– Который час? – Дик взглянул на часы. – Почему ты не разбудила меня раньше? – Нахмурившись, он потянулся к телефону. – Ник уснул, – сообщил он спустя несколько минут. Дик уже взял себя в руки: ничто не выдавало внутреннего напряжения. – Врачи не склонны со мной откровенничать.

– Мальчик сильно пострадал?

Дик изумленно поднял глаза.

– А ты ничего не знаешь?

Что она могла сказать в свою защиту? Что прыгнула в самолет, даже не узнав толком, в чем дело?

– Нет.

Дик подозрительно сощурился, но с ответом не замедлил.

– Ника сбил пьяный водитель.

Мелли невольно похолодела: во взгляде собеседника читалась ледяная ненависть. Попадись виновник ему в руки, Дик свернул бы мерзавцу шею, ни минуты не колеблясь.

– Многочисленные переломы, внутренние кровоизлияния и сотрясение мозга. Обо всех изменениях в состоянии здоровья меня обещали известить. А теперь не будешь ли ты так любезна прояснить мне кое-что? Каким образом я оказался в одном гостиничном номере с тобой?

Этого вопроса она ждала и страшилась.

– Отель переполнен, две комнаты снять не удалось…

Дик шагнул ближе и уселся на край кровати. Мелли с трудом совладала с паникой.

– Распределение спальных мест мы обсудим чуть позже. Начнем с того, как я попал в гостиницу.

– В такси, – уклончиво пояснила Мелли. Ответ: «Я отвела тебя за ручку», – явно не пошел бы спасительнице на пользу.

– О боже, теперь я все вспомнил. – Дик встряхнул головой, словно разгоняя туман. – А что ты вообще делаешь в Штатах?

– У меня назначена деловая встреча… с доктором Бомэном, он как раз работает в этой больнице, – лихорадочно импровизировала Мелли. Незачем Дику знать правду! – Мне захотелось расширить кругозор… в профессиональном смысле.

– Как тесен мир! – По каменному выражению лица собеседника Мелли не могла определить, верит он ей или нет.

– И вот… решила заглянуть к тебе, поздороваться.

– Кажется, простым «здравствуй» ты не ограничилась.

– Я бы сделала то же самое для любого другого.

– В самом деле?

Она нервно затеребила одеяло.

– Ты просто с ног валился. Ты не робот, Дик, ты живой человек, тебе необходимы еда и сон. Если ты о себе не позаботишься, твой сын лишится отца.

– Обо мне позаботилась ты, – тихо проговорил Дик, переводя взгляд со смятого пледа на поднос с недоеденным ужином.

– Повторяю: я сделаю то же самое для любого другого.

– А твой ухажер не возражает против подобных благотворительных миссий?

– Ухажер? Что? Ох, да… нет. То есть… Что ты затеял? – встревоженно осведомилась Мелли, наблюдая, как он стягивает с себя рубашку.

– Как правило, я не сплю в одежде. – Джинсы упали на пол, и Дик откинул одеяло. – Как далеко ты готова зайти в своем стремлении утешить и обогреть страдальца?

– Дик, не будь идиотом!

Она натянуто рассмеялась, словно услышала неостроумную шутку. Но упругое, мускулистое бедро, прижавшееся к ее ноге, трудно было не воспринять всерьез. В крови пьянящим коктейлем разливались страсть и робость.

– Только полный идиот предпочтет спать в кресле.

Дик невозмутимо откинулся на подушку, еще сохранившую тепло ее щеки. Но, заглянув в сапфировые глаза, Мелли поняла – спокойствие это напускное!

– Веди себя как джентльмен!

Дик ухватил ее за плечи и притянул ближе.

– Никогда им не был. – Многодневная щетина на подбородке придавала актеру зловещий пиратский вид.

– Нашел чем гордиться! – Как трудно подбирать слова, если пальцы его ласково поглаживают щеку…

– Ты – сама свежесть, само благоухание! – Дик глубоко вздохнул, и его пальцы властно легли на плавный изгиб бедра. – Мне нужно забыться. – Взгляды их встретились; в глазах Дика читалась немая мольба.

– Я знаю, – прошептала Мелли. А мысленно приказала: не думай о себе, следуй голосу сердца. Она обхватила ладонями лицо Дика и приникла к его губам глубоким долгим поцелуем.

Нет, напрасно Дик боится, что она сочтет нынешнюю ночь залогом прочного будущего. Мелли понимала: это случайность, которой не суждено повториться. Дик ищет сочувствия. Ему нужно расслабиться, сбросить с плеч гнет последних дней. Человеку непросто примириться с собственным бессилием. Она ни в чем ему не откажет. Это – ее шанс; возможно, единственный шанс физически выразить любовь к Дику.

– Скажи, чего ты хочешь! – Мелли самозабвенно прильнула к нему.

Дик резко, прерывисто вздохнул.

– Ты сон или явь? – хрипло осведомился он, с трудом отрываясь от ее губ.

– Проверь!

– Сейчас проверю. – Ладони его скользнули под легкую ночную сорочку. – Честью готов поручиться, что это и в самом деле ты.

– А мне привиделся чудесный сон, – прошептала она, – только я вовсе не спала. Мне пригрезилось, будто я проснулась, а ты – рядом. На тебе ничего не было из одежды, и на мне тоже.

– Это называется эротической фантазией, а не сном, Мелани. – Дик стянул с нее ночную сорочку, и Мелли прижалась к нему грудью, крепче сжала коленями его талию, сладострастно покачивая бедрами.

– Ты хоть представляешь, что делаешь со мной? – хрипло осведомился Дик.

Мелли приподняла голову и томно улыбнулась. Узкая ладонь скользнула ниже – до опасной черты.

– Приблизительно. – Тело его сотрясала дрожь.

– Ведьма, – выдохнул он глухо.

– Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, Дик, – промурлыкала Мелли, поглаживая мускулистый торс размеренными, ритмичными движениями, легонько захватывая пальцами короткие темные волоски на груди.

– Ты меня с ума сводишь! – простонал Дик.

В следующее мгновение она опрокинулась на спину: Дик навалился на нее всей тяжестью, вдавливая в матрас. Прерывисто дыша, он завладел ладонями Мелли и, сплетя пальцы, притиснул их к подушке по обе стороны от разрумянившегося лица.

В этом поцелуе не было ничего нарочитого. Жадные, требовательные губы решительно брали свое. Мелли застонала от непереносимого наслаждения.

– Не уйдешь! – прошептал он.

– А я и не собиралась спасаться бегством!

Мелли подарила ему манящий взгляд из-под полуопущенных ресниц, и Дик, подавшись вперед, забыл обо всем на свете.

– Я причинил тебе боль?

Вздрогнув, Мелли подняла глаза и потуже затянула пояс халата.

– Я и не заметила, как ты проснулся.

– Так я причинил тебе боль?

Мелли вспыхнула. Воспоминания о ночи любви отпечатались в сознании столь же отчетливо, как синяки – на теле.

– Для человека, находящегося на грани нервного истощения, ты проявил завидную энергию. – Мелли тщательно подбирала нужные интонации: не слишком легкомысленные, не слишком напряженные. Она ни за что не признается, что потрясена и открыла в себе новые грани, о которых прежде и не подозревала!

– Мне следует извиниться?

– Только посмей все испортить. – И откуда у нее это спокойствие?

Дик заметно расслабился. Неужели и впрямь страшился ее ответа?

– Мне нужно в больницу.

Ну, вот и все, конец. Мелли призвала на помощь всю свою выдержку.

– Ты не пойдешь со мной?

Просьба застала ее врасплох.

– Я?

– Может, с тобой медики будут поразговорчивее. Все эти недомолвки меня просто бесят! Я не ребенок малый, я хочу правды! Но если ты занята…

– Нет! – Мелли вздохнула поглубже, унимая волнение. – Сегодня я свободна.

– Спасибо. – Ничуть не смущаясь, Дик сбросил одеяло и встал. – Ты уже приняла душ?

– Да, – подтвердила Мелли, завороженно рассматривая геометрический орнамент на ковре.

– Жаль.

Трусишка, она так и не подняла взгляда! С какой стати чувственные интонации его голоса так возбуждают и волнуют ее? Слабонервная дурочка!

– Где твой багаж?

Мелли напрягла память, пытаясь сообразить, что именно наговорила Дику накануне. Ох, не искушена она в науке лжи!

– Багаж потерялся… в аэропорту. – Мелли так обрадовалась собственной выдумке, что решила слегка ее приукрасить. – Чемоданы по ошибке отправили на Гавайские острова. – Мелли подняла взгляд и покраснела до корней волос. – Ты оденешься наконец? – возмутилась она. Как прикажете убедительно лгать, когда налицо такой отвлекающий фактор!

– А прошлой ночью мне показалось, что тебе нравится мое тело.

– Дик!

– Ну хорошо, хорошо, так лучше? – Он обернул вокруг пояса махровое полотенце. – Ты в этом пойдешь на встречу с коллегой? – Дик указал на синюю полосатую футболку и полотняные брюки в тон.

– Это неофициальная встреча.

– Да уж наверное! Как бы то ни было, я в сходной ситуации: надеть мне нечего. – Дик с отвращением оглядел рубашку и джинсы, с которыми не расставался вот уже неделю. – Придется позвонить вниз и попросить прислать чего-нибудь в номер.

– Магазинчики в фойе открываются в девять.

– Значит, сегодня откроются чуть пораньше, – усмехнулся Дик. – Вот увидишь: я их уговорю.

Дик не ошибся. Он позвонил, и, пока принимал душ, словно по волшебству, явилась роскошная подборка всевозможных предметов одежды.

– Подошло что-нибудь? – осведомился Дик, энергично вытирая волосы.

– Откуда ты знаешь мой размер?

Даже нижнее белье, от которого она глаз отвести не могла, идеально соответствовало фигуре.

– Тридцать четвертый, – объявил он, подумав.

– Редкий талант!

– А какой полезный! Оставь, что приглянулось, а остальное я отошлю.

– У меня при себе почти нет денег, – посетовала Мелли.

– Кто сказал, что платить будешь ты?

– Я не могу принимать от тебя подарки.

– Почему?

– Это… неприлично.

– Значит, будешь мне должна, – отмахнулся он.

Мелли виновато потупилась: конечно, Дик места себе не находит из-за сына, а тут еще ее капризы! Она поспешно отобрала пару кремовых льняных брюк и полосатую шелковую блузку.

– Я отдам тебе деньги при первой же возможности.

Дик поморщился, но спорить не стал. Ему не терпелось уехать, но Мелли уговорила-таки его позавтракать перед дорогой.

Мэрилин кивнула в знак приветствия, ничуть не удивившись, что Дик приехал не один. Мелли внимательно прислушивалась к объяснениям лечащего врача, и на сердце у нее становилось все тяжелее. Ни одна из многочисленных травм сама по себе жизни не угрожала. Энцефалограммы показали, что мозг не поврежден, но…

– Что все это значит? – Дик нетерпеливо оборвал на полуслове длинную речь, щедро сдобренную медицинскими терминами.

– Придется делать переливание крови, Дик.

Доктор удивленно поднял брови.

– Вы медик?

Мелли кивнула. Дик посмотрел на врача.

– Мелли права?

– Боюсь, что да.

Мэрилин горестно застонала и бросилась в объятия мужа.

– Мой бедный малыш, – всхлипывала она.

– С донорами всегда проблема, – продолжал лечащий врач Ника. – У мальчика редкая группа крови, нужного количества в нашем банке нет, придется занимать у коллег, а на это уйдет время… Лучше всего подошел бы близкий родственник…

– Я беременна, – Мэрилин утерла слезы. – Выходит, я не гожусь?

– Поздравляю. Значит, остаюсь я. – Дик вроде бы обрадовался.

Мелли вздрогнула, словно от боли, хотя именно этих слов от Дика и ждала. И такого человека она обвиняла в пренебрежении отцовским долгом!

– Нет никакой гарантии, что вы подойдете, мистер Грейсон.

– Делайте, что надо.

Кивнув, врач тактично удалился.

– Ох, Дик, простишь ли ты нас когда-нибудь?

– Мне нечего прощать, Мэрилин.

Мелли непременно ушла бы, но Дик загородил проход. Она ощущала себя самозванкой. Словно подслушала нечто, для чужих ушей не предназначенное. Не место ей здесь, совсем не место!

– Мы не имели права разлучать тебя с Ником! Мальчику следовало знать, кто его настоящий отец. Я сознательно сыграла на твоем комплексе вины! – Глаза Мэрилин наполнились слезами. – Это несправедливо, жестоко! Чистой воды эгоизм. Когда я увидела тебя рядом с ним, то поняла, как гадко поступила!

– Ты хотела только добра, – вступился ее муж.

– Себе, но не Нику! – зарыдала Мэрилин. – Немудрено, что ты ожесточился! Дик, ты всегда был хорошим отцом.

– На расстоянии, – напомнил он.

– Но не по своей воле. Ты уехал зарабатывать деньги. Ты пожертвовал высшим образованием ради нас, меня и Ника. Ты помог мне закончить школу и колледж, и чем я тебя отблагодарила?

– Незачем ворошить прошлое, Мэрилин. Сейчас нужно думать только о Нике.

В дверях снова появился доктор.

– Миссис Тенант, ваш сын проснулся. Зовет вас.

– Я… я пристойно выгляжу? Не хочу, чтобы мальчик видел мои слезы…

– Все в порядке, милая. – Мердок задержался у двери. – Пойдемте с нами, Дик, – попытался он загладить неловкость.

Дик покачал головой.

– Не сейчас.

Мелли с трудом держала себя в руках. При мысли о том, какими упреками она осыпала Дика, в то время, когда он… Мелли уже давно поняла свою ошибку, но все величие его жертвы осознала только теперь. И невольно преисполнилась гордости за любимого.

– Почему ты не пойдешь с ними?

– Зачем мальчику чужие? Он требует маму и папу.

Мелли стиснула кулачки, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься Дику на шею. Но она для него – никто… Мелли не питала ни малейших иллюзий по поводу того, что значила для Дика минувшая ночь. А сама она добавит случайное сближение в маленькую коллекцию бесценных воспоминаний, не тускнеющих с годами. Эти сокровища никто у нее не отнимет.

– Почему ты решился на этот шаг? – спросила Мелли, хотя и знала ответ, но ей было важно услышать это из уст Дика.

– Наконец-то я могу хоть что-то сделать! Знаешь, какое это облегчение? Знаешь, как тяжко мне было сидеть у его постели, проклиная собственную беспомощность, видя, как мальчик умирает? – Он стиснул кулаки. – Я все думал: он ведь совсем ребенок и пожить-то толком не успел. Почему? Почему именно Ник? Чем он провинился? Почему не я лежу на его месте? Если бы мерзавец водитель чудом оказался здесь, я бы убил его, не задумываясь. – Глаза Дика потемнели от боли. – Серьезно, убил бы. Я никогда не отличался жестокостью, но…

Мелли вздрогнула, устрашенная подобным неистовством.

– Я не пытаюсь тебя отговорить. – Боль любимого передавалась и ей, но слова утешения не приходили на ум. Банальные соболезнования Дику ни к чему…

– Я понял. – Он с трудом перевел дух. – Спасибо, Мелани, спасибо за все.

Вот и конец, я схожу со сцены, горестно подумала она, а вслух небрежно бросила:

– Ну, удачи тебе.

– Доктор Мюррей… Мелани, рад, что застал вас.

– Дик, это доктор Бомэн.

– Приятно познакомиться, мистер Грейсон. – Фред Бомэн пожал протянутую руку. – Примите мои сожаления… Мелани, вы не поработаете курьером? Это фотография с Женевской конференции, передайте ее, пожалуйста, вашему зятю.

– Конечно, с удовольствием, – улыбнулась она, провожая толстяка глазами.

Дик заглянул ей через плечо: на снимке выстроились врачи в белых халатах, все – с поднятыми бокалами. Тимоти с серебряной статуэткой в руках красовался в центре.

– Это твой зять? – Дик указал на интересующего его человека.

Мелли поспешно выхватила фотографию: она и не заметила, как Дик встал у нее за спиной!

– Да, это Тимоти.

– Хорош собой.

– Лили тоже так считает, – осторожно отозвалась Мелли.

– Так он не твой ухажер?

– Естественно нет! – пожала плечами Мелли. Выражение лица собеседника не на шутку ее встревожило.

– Ты ведь приехала не на встречу с Бомэном, верно, Мелани?

– Нет, но Фред очень помог мне. – Она натянуто улыбнулась.

– Так зачем ты приехала?

Несмотря на работающий кондиционер, Мелли задыхалась.

– Может, просто выбралась в Нью-Йорк на экскурсию?

Это жестоко: Дик обо всем догадался, он уже прочел ответ в ее глазах. А теперь хочет услышать подтверждение из ее уст!

– Я прочитала в газетах про несчастье с твоим сыном и подумала…

– Ты подумала?..

– Я подумала, что тебе нужна моя помощь. – Прозвучало это крайне неуклюже и неубедительно.

– И вылетела первым же рейсом, – закончил Дик. – Не слишком ли ты вжилась в роль доброй самаритянки?

Дик дразнит ее, но чем она провинилась на этот раз? Значит, так и не простил былых упреков… Мелли воинственно подбоченилась и дерзко выпалила:

– Я приехала, потому что не могла иначе. Потому что люблю тебя! Ты доволен? – По щекам ее потоком хлынули слезы.