Текст книги "Прокурорская дочь"

Автор книги: Дениз Хан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Дениз Хан
Прокурорская дочь

Глава 1. Флора

Утро началось с вопросов. Я проснулась и осознала, что мне сорок лет. И никуда от этого факта не деться. Много это или мало, и как к этому относиться? Еще вчера, когда мне было всего тридцать девять, такого вопроса не возникало. Да и вытекающих из него – тоже. Что сакрального в этой цифре? Прожита половина жизни? А с чего ты взяла, что проживешь до восьмидесяти? Все может закончиться лет через пять, или даже сегодня. Стоит ли начинать новую жизнь, да и что тебя не устраивает в старой? Развод, отсутствие детей, интересной работы, совместное проживание с мамой? Хотя последний факт не так уж плох. Можно даже считать его удачей. Ну а что – родной человек устраивает твой быт, создает комфорт, ненавязчиво заботится о тебе, ничего не требуя взамен. Даже внуков.

Другое дело – чувствовать себя ребенком в сорок как-то не серьезно. В этом возрасте дети несут ответственность за своих родителей, не говоря уже о собственной жизни. Но, благодаря папе, мы с мамой материально обеспечены, и поэтому привычная модель в нашем случае выглядит иначе. Я позволяю маме заботиться о себе, в глубине душе рассчитывая, что так будет всегда.

Заурчал живот, призывая к действию. Я знала, что мама уже суетится на кухне, готовя завтрак, поэтому поспешила к ней.

Зевая и почесываясь, я шла по коридору на запах. Мама пекла свои фирменные блинчики. Заслышав шаги, она обернулась и с улыбкой пропела хяппибёздей. Скажу откровенно, петь она не умела, но было приятно. Я подбежала к ней, обхватила за шею, и в кухне раздались звуки поцелуев. Мама освободилась из моих объятий и кивнула головой в сторону дивана, на котором лежал красивый фирменный пакет. Предвкушая очередное попадание в цель, в недрах пакета я обнаружила яркую коробку всемирноизвестного бренда. О, Будда, где она ее раздобыла?! Я охнула и быстро открыла подарок – это была сумка моей мечты. Небольшой, идеальный по форме аксессуар кричал о своей дороговизне. И я опять бросилась к маме с поцелуями.

– Мама, подгорает! – вернула я нас в реальность и плюхнулась на диван, прижимая к груди бесценный подарок. Ну очень дорогой!

– Да отложи ее в сторону! – шутливо проворчала мама. Я еще немного поизучала сумку, повозилась с застежкой, цепочкой, а затем спрятала обратно в коробку. Мама продолжала складывать на тарелке готовые блины, смазывая последние сливочным маслом. Я кашлянула и громко сглотнула слюну.

– Кстати, как ты себя ощущаешь в качестве сорокалетней женщины? – поинтересовалась мама, не оборачиваясь.

– Так же, как и ты когда-то в свои сорок!

– Мои «сорок» и твои – это разные состояния. Я в то время писала кандидатскую и водила тебя в музыкальную школу…

– Ну, давай я тебя тоже отведу в музыкальную школу, – предложила я.

– В качестве кого? – рассмеялась мама.

– Что-нибудь придумаем. И вообще, напомни тему своей диссертации. Наверное, про что-то выдающееся, – улыбаясь, сказала я.

– Ешь давай, – ответила мама, зная, к чему я веду, и поставила передо мной тарелку с блинами и вазочку с малиновым вареньем.

– А компот? –возмутилась я.

Мама вздохнула и принялась варить мне кофе.

Чтобы внести праздничную ноту в привычный утренний диалог я стала преувеличенно громко причмокивать и стонать от восторга, рассчитывая сделать маме приятное. Но кружевные блинчики и вправду были очень вкусные, тут врать не пришлось.

Поедание блинов было прервано телефонным звонком. Мама, не отвлекаясь от кофе, произнесла:

– Я даже догадываюсь, кто это.

– А я – нет. Интересно, а кто? – удивилась я, направляясь к телефону.

В трубке раздалось хяппибёздей дубль два. Вероятно, люди, лишенные слуха и голоса, решили сегодня доконать меня окончательно. Пришлось прослушать эту фальшь почти до конца. Причем фальшиво было всё: неверно выбранная тональность, слишком высокая для обладателя этого контральто, наигранная радость. Какая уж там радость в сорок лет, да еще ранним утром?!

На повторе «диар Флора» пришлось прервать поздравительницу.

– Спасибо дорогая! Ты, как всегда, первая, – не менее фальшиво поблагодарила я.

– Ну так че, ты готова? – деловито спросила подруга Альбина после окончания официальной части поздравления.

– К чему? – искренне удивилась я.

– К юбилею!

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду справлять свой сороковник?

– Нет, ты что! Я в курсе, что сорок лет не справляют! Я про Ирадку и ее папашу! – ответила она.

– Да, блииин, хорошо, что напомнила!

– В смысле? – подозрительно спросила Альбина.

– Я решила поваляться, ничего не делая.

– А раньше не валялась? – обнаглела подруга.

– Ну, типа заслужила, – сказала я.

– Кстати, поздравь тетю Лейлу с новорожденной! – спохватилась подруга.

– Мама, тебя Альбина тоже поздравляет! – крикнула я в направлении кухни.

– Спасибо! – бодро ответила мама.

– Короче, долго мучить не буду. Я записала нас к Рене на два часа. Будем марафетиться для приличного дома, – хитро захихикала Альбина.

– Какая ты молодец, все предусмотрела. Если бы не ты…

– Да лаадно, заткнись, иди собирайся. В два часа у Рены, – не дала договорить она.

Я посмотрела на часы и поняла, что вполне успеваю спокойно выпить кофе и предаться философским мыслям о высоком. Мама уже завтракала, меня ждала чашка кофе.

– Мам, помнишь мою одноклассницу Ираду? – спросила я, отхлебнув ароматную черную жидкость.

– Какую, дочь цеховика?

– Почему цеховика? Он владелец заводов, газет, пароходов!

– Не знаю, какими пароходами он сейчас владеет, а во времена твоего детствабыл просто предприимчивым человеком, который открыл цех по производству пластиковых тазов и ведер! А еще – удачно женился на дочери прокурора, между прочим, – подчеркнула мама.

– Какого прокурора? – удивилась я.

– Самого большого района Баку, – ответила мама. –Твой отец хорошо его знал.

– Ну надо же, а я все думала, откуда у Ирадки шмотки, поездки…

И тут в моей памяти всплыло первое посещение Ирадкиной квартиры в классе седьмом или восьмом. Я думала, что наша квартира в те времена была образцом благосостояния технической интеллигенции. Но, попав в апартаменты Ирадкиной семьи в старинном четырехэтажном особняке в центре столицы, была ошарашена. А реакция Альбины, выросшей в спальном районе, была вообще неописуемой– в себя она приходила очень долго. На следующий день не было другой темы для разговоров, кроме как о буржуйских хоромах. Надо сказать, что к высоким потолкам нетипового архитектурного дома Альбина привыкла, посещая мою квартиру. Но обилие хрусталя, фарфора, лепнины, картин и мебели «а-ляВерсаль» было самым сильным шоком альбининого детства. До нее долго не доходило, как можно жить в этом дворце, сыпать крошки на пол и посещать туалет.

А мама в это время рассказывала, как редко Ирадкина мама, Гюля ханум, посещала родительские собрания. Она общалась с классным руководителем напрямую и не с пустыми руками. И этот факт вызывал понятное раздражение у других родителей.

– А что это ты вспомнила про Ирадкиного отца? – спросила мама.

– У него сегодня юбилей, и мы с Альбиной приглашены, – ответила я.

– С какой стати? – удивилась мама.

– А ты что, обиделась, что тебя не позвали к дочери прокурора? – подколола я.

– Чушь! Мы никогда не дружили, и стоит ли начинать общение на закате жизни, – спокойно ответила мама. Да-а, подкол не удался. – Но я все равно не могу понять, с чего вдруг вас позвали на юбилей ее отца.

– Так пандемия же. Народ ходит по гостям неохотно, а разбавить юбилей свежими лицами не помешает. И вообще, на твой юбилей я тоже с удовольствием позову Ираду. И тоже без ее мамы, – опять не удержалась я.

– Посуду моешь ты, – парировала мама и дотронулась пальцем до кончика языка, как бы намекая на мой длинный язык. В ответ я чмокнула ее в щеку и подскочила к раковине с посудой.

Спустя полчаса я была уже в своей комнате и у открытого шифоньера перебирала плечики со своими экстравагантными, по словам Альбины, мешками. Да, вкус у меня своеобразный, я люблю объемные шмотки и геометрические украшения. Квадратные серьги, треугольники на браслетах и кольцах. Чтобы не шокировать гостей и не диссонировать с маминым подарком я выбрала простое длинное платье, предвкушая реакцию Альбины: «О, вырядилась! Грузинская княжна! Нет, Нани Брегвадзе». Так подруга намекала на грузинские корни моей мамы.

С нарядом я определилась. Пора было принять душ.

Глава 2. Альбина

Едва я закончила говорить с Флорой, как зазвонил телефон. Это была мама.

– Ну, наконец-то! С кем ты с утра зависла? – протараторила она.

– И тебе доброе утро, мамочка! – съязвила я. – Поздравляла Флору с днюхой, договорились пойти вечером на юбилей.

– Какой юбилей? Сорок лет не отмечают, есть такое поверье, – сказала мама.

– Я в курсе! Да и не о ее юбилее речь, а у Ирадкиного отца семидесятипятилетие. Нас позвали на торжественное мероприятие.

– А почему это вас позвали? – удивилась мама.

– Мы сами не поняли, да и кто их, этих буржуев, разберет.

– Можно подумать, твоя Флора не буржуйка.

– Мама, «буржуйка» – это печка, а Флора интеллихенция, – назидательно сказала я.

– И когда ты это поняла? – насмешливо спросила мама.

– Ты со мной о социальном неравенстве позвонила поговорить?

– Ты ходила в школу к Дане, что там случилось? – мама сменила тему.

– Пока не ходила.

– Хочешь, я пойду?– предложила мама.

– Нет, пойдет его отец,– проявила твердость я.

– Может, все же мне пойти, тут гибкость нужна. И твой Серый будет верить всему, что ему говорят. А если они врут?!– не отставала мама.

– Пока что врет твой внук. Или недоговаривает. А при отце врать не получится, – закипала я.

– Ну, тебе решать, – наконец сдалась мама. – Что наденешь на юбилей?

– Брючный костюм, он меня стройнит.

– На юбилей к Сулейманову в брючном костюме? –удивилась мама.

– А что, Сулейманова зовут князь Альберт? – на полном серьезе спросила я. – И почему к нему нельзя пойти в брючном костюме?

– Судя по его жёнушке…Та еще княгиня, такая фифа. Видела ее всего один раз, но помню до сих пор,

– Осуждаешь?

– Завидую! – засмеялась мама и положила трубку.

Покончив с мамой, я набрала мобильный мужа. Он, как обычно, не взял трубку, видимо, из-за шума на объекте, где его бригада делала ремонт. Пришлось написать сообщение: «У тебя всего несколько часов, чтобы успеть в школу. Не то теща тебя опередит и начнет защищать нашего сына от системы образования. Короче, зачем-то вызывают в школу. Напоминаю, вечером я на юбилее, буду поздно».

Разобравшись с домашними делами, побрела в спальню за брючным костюмом. Да, синий цвет определенно стройнит, и пока что с этой задачей справляется идеально, но если не перестать жрать по вечерам, то миссия будет провалена. Мне даже показалось, что наряд вздрогнул, как бы говоря мне: «Эй, полегче!». Хорошо Флоре, этой швабре – ест и не толстеет, аристократка хренова. А с другой стороны, с чего бы ей так нажираться, при ее-то образе жизни?! Может не работать, или делать только то, что нравится. Деньги у нее есть, папашка позаботился и оставил им с матерью кучу недвижимости, которую они сдают и наслаждаются жизнью.

Я вздохнула и стала натягивать колготки, одновременно внушая себе позитивные мысли. Муж, квартира, машина, двое детей. Звучит восхитительно! Муж – прораб, ах, пардон, супервайзер бригады маляров и паркетчиков, дом – квартира в новостройке, где вот уже четыре года вяло протекают отделочные работы, при том, что сто квадратных метра куплены в, мать ее, ипотеку. Дальше? Дети – те еще цветочки! Руслан учится в Чехии на полном гособеспечении – мамина гордость! – звонит редко, вечно что-то там изучает. Данька, Даниил, ученик восьмого класса элитарной гимназии, любитель экстравагантных нарядов и причесок, пирсинга, мечтает о тату. Борец за справедливость, и эта черта его натуры постоянно держит в тонусе не только нас с мужем, но и всю школу. Да еще бабуля, которая защищает внуков от их матери.

Блин, из-за этого позитива я стала вся красная, то ли от злости, то ли от жалости к себе. Покончив с костюмом и макияжем, я вызвала такси.

В два часа мою голову уже обдувал горячий воздух фена. Женщин было немного, но шум стоял, как на ипподроме. Сплетни перемежались гулом фенов и клацаньем ножниц. Клиентки обменивались оценивающими взглядами.Флора, по обыкновению, опаздывала. Я сидела в кресле, замотанная в «слюнявчик», и Рена агрессивно вытягивала волосы, от чего глаза мои выпучились, а на лбу собрались морщины. Но это ерунда, страшно было другое. Я вдруг забеспокоилась, что мой выходной брючный костюм впитает запах химикалий, заполнивших все свободное пространство и окончательно заглушивших мой парфюм.

Наконец именинница в праздничном мешке появилась в дверях салона. В принципе сорокалетие на ней никак не отразилось, передо мной была все та же высокая, худая женщина, которую я наблюдала из года в год последние тридцать с лишним лет. Но – о боже! – одна деталь приковала мой взгляд. Перекинутая через Флорино плечо, на цепи, висела…она.

Изображая приступ астмы, торопливо поцеловав подругу, я принялась быстро ощупывать божественное произведение заморских кутюрье. Мои дрожащие пальцы поглаживали нежный бархат, две заветные буковки и изящную застежку. В салоне воцарилась тишина. Я даже поразилась тому, что присутствующие хорошо разбирались в аксессуарах и смогли отличить оригинал от подделки. Тем временем Флора торжествующе взирала на женщин, которые, открыв рты, смотрели на ее бедро. По мне, так эта сумка реабилитировала все, включая бесформенное платье хозяйки. В тот момент она могла быть в рубище и рванье, все равно на это никто не обратил бы внимания. Но в воздухе повис вопрос: кто выложил за это чудо нехилые бабки? И я его озвучила.

– Конечно, мама, – сказала Флора.

– И это печально, – ответила я.

Мы, не сговариваясь, возвели глаза к потолку, как в плохом театре, но не выдержали и захихикали. Опомнившись, я потянулась к своей сумке.

– Это, конечно же, не роскошь, но тоже от души,– сказала я, протягивая Флоре продолговатую коробочку.

– И тоже бархат, – подруга быстро открыла коробочку и, охнув от неожиданности, стала разглядывать серебряный браслет.

Себе я такой бы не купила, потому как браслет состоял из серебряных квадратов, овалов, треугольников– сплошная геометрия. Все, как любит Флора. Она была очень довольна, и тут же нацепила украшение. Как ни странно, ее вечерний образ был удачно укомплектован.

Глава 3. Флора и Альбина

Работа над короткими флориными волосами заняла не много времени. Из парикмахерской подруги отправились за цветами. Долгие споры о подарке не увенчались никаким результатом, кроме перебранки, поэтому решили ограничиться большим красивым букетом. Дружно отправились в цветочный салон на такси.

Цветочник радостно встретил двух разряженных женщин. Альбина сразу взяла ситуацию в свои руки и озвучила наши требования. Они сводились к следующему: букет должен быть в меру официальным, нарядным, солидным, богатым, не кричащим, элегантным… Продавец посмурнел, но вежливо прервал наши фантазии.

– А вам для кого и по какому случаю?

– Для мужчины, – сказала Альбина

– Пожилого, – продолжила Флора.

– Очень пожилого, – уточнила Альбина.

– Но бодрого.

– Пока живого, – ляпнула Альбина.

Флора осуждающе посмотрела на нее и повернулась к продавцу.

– Никаких розовых, голубых, золотых и красных оберток.

– Пальмовых листьев, папоротников, – продолжила Альбина.

– Чего? – сморщился продавец.

– Ну… этих, – Альбина показала две ладони с растопыренными пальцами.

– Никаких ромашек, дубков, незабудок, – не успокаивалась Флора.

Флорист совсем сник. Выбора ему не оставили.

Расплатившись, подруги вышли из магазина с огромным букетом бордовых роз.

– Могли бы сразу сказать, что хотим розы, только время потратили и человека обидели, – вздохнула Альбина.

Таксист терпеливо ждал. Кое-как запихнувшись на заднее сиденье с розовой клумбой женщины поехали к старинному особняку – дому юбиляра.

В парадной Ирадкиного дома возникла еще одна проблема.

– Ну почему я не спросила, на каком этаже квартира?– бесновалась Альбина.

– А разве ты не помнишь? Мне казалось, что о том дне ты знаешь все! Даже с какой стороны дул ветер…

– Пролетария может обидеть каждый, – плаксиво заметила Альбина.

– Окей, если не найдем, позвоним Ирадке, – постановила Флора.

Тем временем в подъезд зашла пожилая нарядная пара с чуть меньшим, чем у подруг, букетом, но – о ужас! – в руках у мужчины была большая коробка, перевязанная золотистым бантом. Женщина бросила взгляд на Альбину с Флорой, заметив, что те внимательно рассматривают коробку и цветы. Оценив величину их букета, женщина недовольно поджала губы. Ее спутник в коричневом костюме смотрел прямо и ни на что не отвлекался. Пожилые люди стали медленно подниматься по лестнице. Подруги изобразили, что им вдруг что-то понадобилось в Альбининой сумке и, выждав несколько минут, не сговариваясь, стали подниматься следом за престарелой парой. След в след. Понятно, что парочка с коробкой и хилым букетом направлялась на юбилей именно к Ирадкиному отцу, если отсечь вероятность, что здесь отмечали еще одноторжество. Женщина периодически оглядывалась, бросая вопросительные взгляды то на Флору, то на Альбину. Мужчина был все так же прекрасен в своей целеустремленности. Подруги, пройдя гуськом второй этаж, уже забеспокоились, да и устали от этого преувеличенно медленного и торжественного шествия. Но беспокойству пришел конец, потому что квартира оказалась на третьем этаже. Когда квартет дружно остановился перед нужной дверью, Альбина локтем пихнула Флору в бок и прошептала:

– Та самая дверь.

Мужчина уверенно нажал на кнопку звонка, в глубине квартиры раздались соловьиные трели.

– И тот самый звонок, – вздохнула Флора.

Через мгновение дверь распахнулась, и гости увидели Гюлю ханум, которая с того самого памятного посещения больше четверти века назад, ничуть не изменилась. Разве что похорошела. Она была все так же подтянута, нарядна и наигранно радостна. Во всяком случае, им так показалось. Пожилые поводыри по очереди всосались в прихожую, Флора и Альбина встали на освободившееся место перед открытой дверью. Церемония встречи с пожилой парой была ограничена радостными восклицаниями из-за пандемии, без привычных поцелуев, что, в общем-то, всем было на руку. По разным причинам. Радость радостью, но большой любви присутствующие друг к другу явно не испытывали. Когда женщина с мужчиной закончили восторгаться встречей с хозяйкой, настала очередь Флоры и Альбины. Зайдя в холл, подруги, широко улыбаясь и расшаркиваясь, оказались лицом к лицу с Гюлей ханум. Недоумение, которое легко читалось во взгляде хозяйки дома, надо было как-то рассеять, поэтому Флора сказала:

– Гюля ханум, это мы, одноклассницы вашей дочери.

Альбина быстро внесла поправку, выставляя перед собой букет:

– Она нас пригласила на юбилей Рустама Мамедовича.

Недоумение сменилось разочарованием и стало понятно, что если идея с их приглашением и была заранее озвучена Ирадой, семья ее восприняла без энтузиазма. Черт, вход по пропускам! Прям Орден тамплиеров, не меньше!

Из глубины квартиры доносились звуки столовых приборов и громкий смех. И никакой музыки. «Сегодня без танцев», – подумала Альбина. В этот моментза спиной хозяйки, видимо из кухни, появилась молодая и почему-тохмурая женщина в простом синем платье, с какой-то птицей на блюде.

– Девочки, я так рада вас видеть. Проходите, располагайтесь, и чувствуйте себя как дома, – наконец пропела Гюля ханум.

Следуя за ней в зал, Альбина прошипела:

– Постарела актриса.

– Да, плохо скрывает эмоции, – тихо согласилась Флора.

Подруги пошли на звуки праздника в зал с именинником и гостями. Огромная комната встретила изобилием хрусталя и фарфора, бархатом и позолотой, но в воздухе витало какое-то напряжение. Подруги переглянулись, тая надежду, что эта напряженность вызвана не их присутствием. Посередине огромной комнаты был накрыт большой овальный стол, все с тем же фарфором и хрусталем. Гостей было немного, что удивительно, ведь отец Ирады, кроме того, что креативил в своих полуподпольных цехах-кооперативах, еще и занимал должность в каком-то министерстве. Где все эти люди, которые когда-то подносили ему приятные мелочи в обмен на необходимую подпись?

Не заостряя внимания на гостях, вновь прибывшие женщины уставились на стол. Пестрели и радовали глаз фрукты, овощи, салаты, зелень, птица, мясо. И рыба! Альбина сразу вычленила большого осетра среди прочего карнавала и облизнулась. «Девочки!» – к ним подбежала молодая симпатичная Ирада, бывшая одноклассница, а ныне банкирша. Подруги по очереди расцеловались с приятельницей.

Вообще приятельствовать они стали не так давно, после школы жизнь нещадно разбросала их когда-то дружный класс. Но жить в одном городе, иметь общих знакомых и никогда не пересекаться – невозможно. Так и получилось. Началось со случайной встречи в банке, где работала дочка юбиляра. Ирадка проявила инициативу, нашла по старому номеру телефона сначала Альбину, а через нее и Флору. И вот уже несколько лет одноклассницы периодически встречаются то в кафешках, а то и в театрах, куда Альбину вытащить почти невозможно – она предпочитает кино.

Ирада искренне обрадовалась приходу подруг, что было не удивительно: она сама их и пригласила. Выглядела она очень достойно в серебристо-сером платье до колен. На шее болталась красивая ниткасерого жемчуга. Естественно, натурального. В ушах сверкали, тоже естественно, бриллианты. С тех пор, что они не виделись, Ирада поменяла цвет волос и стала пепельной блондинкой, что выгодно подчеркивало ее большие светлые глаза. Улыбаясь и болтая, она потащила Флору и Альбину к главе стола, то есть, к императору. Пока подруги под пристальными взглядами присутствующих шли с букетом к Ирадкиному отцу, они успели заметить знакомые лица. Ближе к выходу сидела та самая пожилая пара из подъезда. По мере приближения на глаза попался младший брат Ирады, Эмин, которого подруги помнили еще милым пухляшом. Увы, ничего от той милой пухлости не осталось. Но пора было здороваться с виновником торжества.

Пожилой импозантный мужчина с такими же светлыми, как у дочери, глазами, привстал навстречу молодым женщинам. На его лице играла растерянная улыбка: он явно не узнавал вновь прибывших гостей. Наверное, потому что одноклассниц своей дочери мужчина никогда и не видел.

– Папа, – воскликнула Ирада, – это Флора и Альбина, мои одноклассницы, пришли тебя поздравить!

Хорошо воспитанный, опытный работник отдела снабжения одернул на себе великолепно сшитый клубный пиджак и воскликнул:

– Очень тронут, спасибо! Много слышал о васи вот наконец увидел! – продолжал дежурно улыбаться отец.

Альбина протянула букет и произнесла:

– С днем рождения, уважаемый Рустам Мамедович!

– Здоровья и долгих вам лет! Вы наш аксакал! – с выражением добавила Флора.

Довольный Рустам Мамедович взял букет. К нему тут же подскочил уже упомянутый Эмин и подхватил цветы. Подруги по очереди пожали руки юбиляру, покивали головами, после чего Ирада проводила их за стол. Усевшись, женщины с облегчением выдохнули, пора былопереходить к неофициальной части, то есть, к трапезе. Но не тут-то было. Гости с интересом разглядывали двух незнакомок, и Ирада стала по очереди представлять их своим родственникам.

– Ну, брата моего Эмика вы знаете.

Бывший пухляш, превратившийся в довольно высокого светлоглазого худого мужчину в дорогих джинсах и белой сорочке, равнодушно кивнул.

Затем одноклассница представила молодую женщину, сидящую рядом с братом.

– Севиль, моя любимая невестка.

Черноволосая молодая женщина в розовом воздушном платье, искренне улыбнулась яркими губами и помахала им рукой.

Пожилая пара, за которой подруги поднимались по лестнице, оказались аккурат напротив них.

– А это моя тетя Аделя и ее муж – Вагиф муаллим, – продолжала Ирада.

Судя по еле уловимому сходству между тетей и юбиляром, стало понятно, что это сестра Ирадкиного отца. Надутый Вагиф муаллим в коричневом костюме сильно напоминал зажаренную индейку, красовавшуюся на столе чуть поодаль.

Тетя мило улыбнулась и еле слышно произнесла: «Очень приятно». Подруги тоже улыбнулись в ответ. В конце концов, если бы не Аделя с надутым мужем, неизвестно как скоро они бы нашли нужную дверь.

По правую руку от Альбины сидел мужчина неопределенного возраста, как оказалось, муж Ирады по имени Алик. Представляя своего супруга, Ирада положила мужчине руку на плечо, обозначив свою зону влияния. А может, и нежную привязанность. Из многочисленных Ирадкиных рассказов подруги в свое время почерпнули, что муж ее учредитель и владелец информационного сайта «Tomorrow». Наконец довелось увидеть его живьем. Алик представлял собой среднего роста смазливого мужчину с небольшой бородкой, небольшой лысиной, небольшим пузиком, небольшим носиком, небольшими ручками. Небольшие глазки Алика с воодушевлением оценили пышные формы Альбины, а затем скучающим взглядом просканировали щуплое телосложение Флоры. В эту минуту Гюля ханум в очередной раз вошла в зал и остановилась за спиной молодых мужчины и женщины, которые сидели между Аделей ханум и невесткой Ирады, Севиль. По тому, как хозяйка дома тепло, насколько это было для нее возможно, обращалась с этимигостями, попеременноприобнимая за плечи то одного, то другую, было понятно, как они ей дороги. Флора дернула Ираду за руку, прервав ее на полуслове, и вопросительно кивнула головой в сторону Гюли ханум. Ирада послушно посмотрела на мать и тихо произнесла:

– А это дети маминой покойной сестры– Саида и Фуад.

– Той самой, невропатолога? – почти хором спросили подруги.

Ирада утвердительно кивнула. Племянники, несмотря на крутые шмотки, вели себя довольно скромно. По сторонам не глазели, только иногда посматривали на сидящих напротив гостей без излишнего интереса. Флора отметила отсутствующий взгляд молодого мужчины, его прямой нос и четкий подбородок. На вид ему можно было дать лет 35, и это вызвало некое сожаление у Флоры. Было видно, что собравшаяся компания ему не интересна и свое присутствие он воспринимает как семейную повинность.

Саида была похожа на брата, но выглядела помужественнее в своем шелковом наряде цвета Тиффани. Видно, в свободное от фитнес-клуба время посещает плавательный бассейн. Женщина даже не старалась как-то обозначить свое присутствие, полностью погруженная в мобильный телефон. Быстро подняв глаза и кивнув Альбине c Флорой, она вновь нырнула в переписку. Подруги кивнули в ответ, а Альбина вдруг поинтересовалась у Ирады:

– А где твой малыш?

Та хитро улыбнулась и, со словами «сейчас приведу», убежала в неизвестном направлении. В ее отсутствие подруги, тихо переговариваясь, продолжали разглядывать гостей. Опять на глаза попалась та самая молодая хмурая женщина, но теперь уже с пустым подносом. Гюля ханум быстро подозвала ее, что-то сказала и кивнула в сторону стола. Женщина, не меняя выражениялица, принялась обходить гостей, собирать тарелки с остатками еды и складывать их на поднос. Когда она поравнялась с Альбиной и Флорой, с места, где сидел юбиляр послышалось: «Гызым, бура гяль» (Дочка, подойди сюда). Она тут же положила поднос на небольшой столик и поспешила в сторону Рустама Мамедовича. Альбина и Флора молча наблюдали эту сцену, затем первая спросила:

– Родственница?

Флора пожала плечами и тут же обо всем забыла, потому что поймала на себе взгляд Фуада, племянника Гюли ханум. Как оказалось, скука его куда-то улетучилась, и он периодически с интересом посматривал на женщину. Флора не осталась в долгу и тоже бросила в его направлении два-три кокетливых взгляда.

– А что, не так уж и плох этот юбилей, правда? – обратилась Альбина к Флоре.

– Веди себя прилично, – строго произнесла Флора и почему-то покраснела.

Похихикивая, Альбина предложила Флоре запечёного осетра, которого приметила в самом начале. Флора восхищенно произнесла:

– Рыба изумительная!

Альбина, орудуя вилкой, тихо проворчала:

– А икру зажали.

Флора опять покраснела, но уже от еле сдерживаемого смеха.

– Столько лет думала, что они буржуи, а выходит, что жлобы, – не унималась Альбина. – Рыбу поставили, а содержимое припрятали.

– Но теперь ты успокоилась? – всхлипнула Флора.

– Да, гельштальт закрыт, – торжествующе ответила Альбина.

– А вот и мы, – появилась Ирада свысоким худощавым юношей.

Если бы не излишняя прыщавость, его можно было бы даже назвать красивым – тонкими чертами лица и выразительными глазами он пошел в мать.

– Это мой Рустамчик.

– А мы ждали малыша. Мамина копия, – изумленно протянула Альбина.

Пацан покраснел от удовольствия и поздоровался.

Ирада представила подруг, и Альбина сразу же заинтересовалась школьными успехами Рустама-младшего. Узнав, что сын Ирады готовится к поступлению в заграничный вуз, дала несколько советов исходя из собственного опыта. Старший сын Альбины, Руслан, учился в одном из университетов Чехии. Парень заинтересовался этой информацией, и Альбина пообещала связать его с сыном, чтобы он напрямую смог задать интересующие его вопросы.

Вечер продолжался. Гости один за другим произносили хвалебные речи в адрес юбиляра, кто-то пускался в воспоминания. Люди продолжали приходить. Появились два бывших сослуживца Рустама Мамедовича – неприметные персонажи, которые, войдя в комнату, сразу же начали кланяться. Этими поклонамисопровождался весь их путь к хозяину дома. Сразу стало ясно, что на работе, как и дома, юбиляр пользуется большим авторитетом.

Некоторое время спустя пришел еще один гость. Мужчина старше средних лет, который, поздоровавшись с собравшимися, уверенно прошествовал к юбиляру. От нечего делать Флора стала внимательно его разглядывать. Седоватый, плотного телосложения, с большими натруженными руками, он был одет чисто и аккуратно, но скромно и не дорого.

– А это кто еще? – сказала Альбина, отрываясь от тарелки с индюшкой.

– Понятия не имею, – пожала плечами Флора и тут же отвлеклась.

Интерес к кузену Ирады все еще был в тренде. Стараясь не привлекать внимание Альбины (потом от ее шуточек не отделаешься), Флора иногда переглядывалась с объектом своего интереса.Можно сказать – начала получать удовольствие от вечера.

А торжество продолжалось.Сослуживцы Рустама Мамедовича произнесли два длинных тоста, в которых рассказали, как когда-то именинник протянул им руку помощи в самые трудные моменты. Рустам Мамедович пытался прервать их красноречие. Но воспоминаниями остался доволен. Однако удовольствие на лице именинника присутствовало недолго. Можно было списать это на пожилой возраст, слабое здоровье и быструю утомляемость. Но, как оказалось, причина была в другом. Тост собрался произнести сын юбиляра – Эмин. Только подруги приготовились слушать речь наследника, как Ирада подошла к Флоре и попросила следовать за ней.