Текст книги "Стаф (СИ)"

Автор книги: Денис Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

А затем мысли перепрыгнули и на день похорон. Глубоко-глубоко вздохнул несколько раз. Еле-еле взял себя в руки. Действительно, сойти с ума с такими приходами – пять секунд. И невероятных усилий стоило прогнать дурные мысли прочь, повторяя про себя, что это все произошло давным-давно.

Принялся за дело. Одним движением вспорол шкуру на груди убитого зверским способом монстра.

Отсюда слышался разговор отморозков под руководством Каргуза.

– … в общем, скидывай все с себя, и не дай Бог что-то останется, кроме термобелья! – взял быка за рога, во всех смыслах, командир этой братии, четко демонстрируя свое нежелание идти на конфликт с нашими наставниками. Неужели настолько крутые? – И готовьте каждый по десятке – компенсацию девушке, и по пятьсот дворнику. Или сами будете тротуар вымывать. А также приготовьтесь терпеть боль. И я не шучу. По три плетки. Но зато окончательно снимет эффект от «дурочка».

– Шеф, но как так? Мы же чистые, элита! Они – грязь, ну хотели поугарать… Пугануть типа… Никто не думал никого убивать! – заявил петовод, голос же уверенного в своей правоте человека. Железная совесть или стальная у паренька.

– Вы – тупые! И без пяти минут трупы! – вызверился тот, слюна полетела в разные стороны, – И плевать на цвет вашей крови под ашпиэн! Вы никто, вы даже ни разу в экстерналке без наставников пока не побывали. А туда же… Мы чистые, – сплюнул в сторону босс, – Билл, – имя он произнес вкрадчиво, – Скажи мне, любезный, когда мы вам базы по самым известным личностям из кланов и под кланами поставили? Абсолютно бесплатно! А грязным, например, они встанут в десяточку. И это только по «Северу» и в двадцать пять по остальным.

– Две недели назад, – уверенно ответил тот. Но в голосе мне показалось некое недоумение, мол, чего пристал, сам же все знаешь.

– Так ты воспользуйся, посмотри и для других вслух прочитай, куда ты, сука, прыгнул, и в какой блудняк нас всех чуть не втравил. И кому-то из вас, – ткнул он пальцев в парочку, – Если этот уродец сейчас заартачится и не выполнит требуемое, придет хана. Второй инвалид, три миллиона на новую руку он в жизнь не насобирает. Читай, ган… тварь мразотная! – неожиданно заорал начальник, и сунул в бок кулаком зачинщику происшествия.

Тот охнул, но открыл рот, я думал, что начнет права качать, однако тот быстро заговорил: «Джоре Мнемоник. Клан «Север». Команда «Снежные волки», прикомандирован к отряду Карающих Дланей дома Морозовых. На счету более двухсот успешных операций. Классификация: чистый. Специализация: универсальный боец. Опасность: Предельная. Постоянное место жительства – Норд-Сити. Место в клановом рейтинге: 264. Уровень социальной полезности: IV».

– Но его не было с ними изначально… Кто же знал?… – возмущенно вступил в беседу другой бородач, похоже, защищая товарища. Близнецы, млин.

– А теперь расскажи нам про девушку, ДеБилл, ты не смущайся и не злись – это я тебя по-французски окрестил. Давай-давай! Часики тикают!

Тот опять забубнил: «Саманта Белль. Клан «Север». Команда «Снежные волки», прикомандирована к отряду Карающих Дланей дома Морозовых. На счету более ста успешных операций. Классификация: чистая. Опасность: Крайне высокая. Специализация: боевой маг поддержки (при наличие артефакта «Преобразователь» доступны конструкты класса A+ (включительно)). Постоянное место жительства – Норд-Сити. Место в клановом рейтинге: 748. Уровень социальной полезности: IV».

– Твою мать! – почти в унисон раздалось два голоса, а потом один разразился непередаваемой игрой слов, где к обесцененной лексике не имели отношения только предлоги.

– Бегом все снял! – прогудел молчавший до этого момента мужик с длинным каким-то подвижным носом, – Или мы тебя с Наставником сами замочим! Все снимем и отдадим, а крис девушке, в качестве компенсации. Дворнику штуку распилим на всех и закинем. Я прав? – посмотрел тот на круглого.

– Да, ты чего, Валет, совсем берега попутал?! – не хотелось расставаться с добром виновнику торжества.

Каргуз не обращая внимания на реплику, дополнил картину будущего.

– И сдохнет он от Плети. В назидание. Но и вы получите. Почему не остановили? Я на тебя Минихан понадеялся, как на самого ответственного и разумного…

– Просмотрели, шеф… Зависли «новичок» какой-то жесткий попался, дозняк обычный, а прибалдели на раз все и сразу, а затем события вскачь понеслись. Пошутить захотели, посмеяться, как грязные с загаженными портками удирать будут. Но вышло все иначе, все в разные стороны, кто куда, но вон тот мужик, на вид бомжара настоящий, грязный, замызганный. Сходу сам на крысана бросился, с ноги по башне двинул. Билл же держал под личным управлением Хайвана. По мозгам понятно прилетело ему тоже здорово. Ну и понесло, Остапа, куда той савраске. Замочить захотел «обидчика». Но мужик не растерялся, за хвост крысана схватил, с себя сбросил, и через плечо раз цать, как дрова рубил. Биллу пришлось джиэфку вколоть, четверку, пена изо рта уже хлопьями полетела. Отъезжал. Пришел в себя, мы решили разобраться. Баба там эта была и тот отморозок. Потом ты подошел, затем и Джоре нарисовался.

Дикий де Билл сник и начал снимать все с себя, сначала бросал вещи на тротуар, но получив очередную затрещину от предводителя, принялся аккуратно их складывать и сворачивать.

Ничего интересного в дальнейшей беседе не прослеживалось, еще я полностью погрузился в работу. В принципе, когда не нужно заботиться о целостности шкуры, не нужно ее снимать, как и о сохранности мяса, не боятся проткнуть нечаянно кишки, процесс потрошения твари занял минут пятнадцать – не больше. И то, потому что руки вспоминали привитую с детства науку. Думал, никогда это в жизни не понадобится, на деревню у меня была стойкая аллергия. Охоту и рыбалку я не то, чтобы не любил или не умел. Просто не видел особого смысла в них. Не зажигали.

А вон вышло как… Здесь все мои знания за последние почти пятнадцать лет, похоже, не имели точки приложения. Те же, которые получил до поступления университет, наоборот становились жизненно-необходимыми. Причудливы жизненные повороты, подобные мысли пронеслись в голове.

Общая масса мешка с ингредиентами получилась около десяти килограммов. Думал, тонкий пластик не выдержит, однако тот и оказался на удивление прочным. Когда я подошел к столпившимся «нашим», весельчаки уже ретировались, предварительно получив плетью, а Джоре разговаривал о чем-то с огромным детиной в сюрко, который часто разрождался бухающим хохотом. За плечами мужика висел огромный двуручный меч, больше оружия не заметил. Увидев меня, наставник попрощался с собеседником, напоследок хлопнув его ладонью по плечу.

– Показывай добычу, – скомандовал он мне.

Протянул, тот без всякой брезгливости принялся перебирать внутренности. Одобрительно похмыкал, увидев завязанный на узел желчный проток.

– Нормально, сойдет для первого раза, – заявил сансей, – Не думал я, что именно ты меня порадуешь умом и сообразительностью. Сейчас покараем дураков, ты же укладывай свои трофеи в сундук, место должно найтись. Одежда, как и сапоги– твой размер. Не говоря про оружие. Считай, около ста двадцати штук сэкономил. Да, риск смертельный, но победитель всегда забирает все. Можно, конечно, было и грохнуть их до кучи. Кристаллы, трофеи, но Каргуз – мужик нормальный и сталкер отличный. Отчаянный. Поэтому решил дать шанс. Не хлебом, как говорится, единым жив человек.

Я не смог сдержать брезгливого выражения, представив, что придется надевать чужую одежду.

Джоре усмехнулся.

– Не морщись, Стаф. Сразу, как заселишься, отдашь эти вещи на чистку, заплатишь сверху марок десять, больше не давай, итак зажрались. Через полчаса у тебя будут сухая, абсолютно стерильная одежда, с показателями в сорок. Магический баллистический вычислитель поможет освоиться с луком. Но это произойдет тогда, когда хотя бы отроешь «восприятие». Характеристика не редкая, но востребованная. «Выбить» можно с разного рода живности, такой как летучие мыши, змеи, крысы… Да, с любых. С трансов тоже, но те поодиночке не ходят, а еще не глупее паровоза, на группы не нападают, на одиночек стараются. А лук я тебе скажу – это вещь. Атака может быть запредельной сорок автоматом только от него, плюсом идут стрелы. Конечный показатель зависит от их значения. Но стрельба может вестись боеприпасами до класса B+. Еще сотню прибавляй. Ятаган в полтинник, метательные ножи в тридцатку, а плеть в семьдесят. Рассчитывал, видимо, в потолок зверушку прокачать. Боевой нож, реплика с российского «Карателя» – сорок пять. Насчет шмоток, девяносто девять и девять десятых, находящаяся у тебя в сундуке рабочая одежда, выданная Бромом, с крайне скромными показателями, тоже прошла и Рым, и Крым на чьих-то плечах. Вполне возможно, даже со следами штопки в районах, где находятся жизненно-важные органы. Для «Амиго», а это продвинутая модель LNT-VII, включающая в себя не только стандартный сканер, но и очки, кроме опять же «восприятия», потребуется дополнительное программное обеспечение для Магги. Нужно будет около полтинника, но если по уму, то и сотни мало. Тысяч разумеется. В целом себя окупает. Но с ним разбираться долго. Сам купишь либо литературу, почитаешь, либо к Магосети подключишься, информация платная, но есть. Время же сейчас ограниченно, сделать вам нужно многое, до первого выхода. Поэтому все потом. Саманта мне про синдром Арни сообщила, уберем его еще до локи. Сам ловил эту дрянь, едва не сдох. И как понимаешь, не от сумасшествия, а от того, что всамый неподходящий момент накатывает, что с трудом понимаешь, где ты находишься.

Я сложил все вещи в сундук, места пока хватало. Туда же отправился и пакет с «гриндами». И, подхватив его за ручку, направился к группе, которая сейчас окружила вещающего наставника и его помощницу.

– …мои подозрения в том, что на этот раз в доставшейся нам группе дебилов в избытке, не только не подтвердились, они усугубились. Так их процент стремится к ста. Единственный у кого оказалась голова на плечах, товарищ Стаф, – ткнул учитель в меня пальцем, – Дело даже не в том, что у него оказались яйца из железа, а в том, что только он привел оружие в боевую готовность. Понятно не сразу, но понял о грозящей каждую секунду опасности, и наличие рядом наставников далеко не панацея от всех бед. На вы же чисто эльфы на лужайке, лютни осталось раздобыть и перья в жопу.

Интересные у Джоре жители лесов получились. Гарпия и Рыжий позволили себе даже по смешку. Видимо, воображение у них оказалось отменным. А мозг по-детски не замутнен. Учитель продолжал говорить, не обратив на реакцию никакого внимания.

– Поэтому сейчас даю пять минут на то, чтобы у вас имелись готовые к бою копья, ножи и мачете. Последнее можно поменять на топор или МПЛ. Затем последует обязательное и обещанное закрепление материала. Мои слова кремень, с делом не расходятся. Только к Стафу карательные меры не будут применяться, учитывая то, что он догадался сам, что требуется в первую очередь в мире Нинеи, не наложил в штаны и не бегал с криками, веселя врагов, а врезал и наказал их так – на всю жизнь запомнят. И да, пока только у него есть вероятность, пусть и крохотная, стать по-настоящему черным, а не как вы все грязными отбросами, перхотью из-под ногтей, о кого абсолютно все вытирают ноги.

Когда все выполнили требуемое, Джоре гнусно усмехнулся, и семь человек упали в конвульсиях на камни мостовой. У трети изо рта выступила желтая пушистая пена, которая и не думала опадать, когда после пяти секунд экзекуция прекратилась.

Чуть пошатываясь, люди стали подниматься на ноги, опирались на древка копий, помогали себе руками. Еще минуты три ушло на то, чтобы все очухались. Я в это время просто стоял и смотрел по сторонам. Думая, о том, куда мне деть добытый ливер. И про кристалл, а также про магического испанского вроде бы, если ничего не путал в языках, друга. На какие шиши покупать ПО, где добыть кристалл на восприятие. А еще о подлянке от наставника, вот, уверен, своими пламенными речами о моей сообразительности, боевитости и вообще выделением из массы. Он отнюдь не прививал коллективу любовь к моей личности.

С детства знал поговорку из Древнего мира, актуальную и теперь, – «разделяй и властвуй». Divide et impera. Учитывая, что только Быкан мазнул по мне уж слишком безразличным взглядом, а девушка, которой не достался НАЗ, смотрела с видимым восхищением на мою рожу всю в крови, и рвань вместо одежды, я оказался прав.

В глазах оставшейся пятерки плескалась ненависть. Которая не только предупреждала, что держать ухо нужно востро, но и говорила об изрядной глупости реципиентов, ибо никто из «пострадавших» не бросил подобный взгляд на Джоре или Саманту.

Визгливый толстяк сжимал и разжимал левый кулак, в правой руке копье, направленное в мою сторону. По всему было видно, сдерживающим фактором выступала всего лишь трусость, а я, отчего-то вдруг с непонятной тревогой на душе понял, загоню тому в пузо рогатину, если хоть слово услышу против, без всяких сантиментов и сожалений.

Затем я улыбнулся в тридцать два и весело подмигнул будущему покойнику. А то, что он им станет, для меня вдруг стало очевидно, как и то, что я готов, да я готов сражаться за свою жизнь и продавать ее как можно дороже. Чтобы любая виктория врага надо мной была Пирровой, и несла только слезы, кровь и горе победителям…

…Толстый нервно икнув, поспешно отвернулся…

[1] В данном случае речь идет о местах лишения свободы, которые часто так называют

4

– Милая, я тобой горжусь! – тихо произнес Джоре, обращаясь к Саманте.

Они оторвались от основной группы метра на два, выступая провожатыми. Я шел в первых рядах, ловил порой на себе взгляды «товарищей» полные ненависти и старательно изображал на перемазанном засохшей кровью лице презрение и безразличие к происходящему.

Если бы не «чудодейственный» укол, то вряд ли расслышал бы что-то из разговора учителей. А так все чувства не просто обострились, их заточило «лекарством» настолько, что проводя аналогию с колюще-режущим «инструментом», брось сверху на лезвие того же меча волос – распался бы на две части под собственным весом. Казалось, даже шорох мышей за толстыми стенами близлежащих домов улавливал, как и писк крыс в подвалах.

– Ты просто молодец, красавица, мой котик…, – продолжал ворковать замкуратора, и, судя по этому разговору, связывали их далеко не рабочие отношения.

Интересно.

– А были сомнения? – в голосе девушки одновременно насмешливые и наигранно обиженные нотки.

Голос же грудной, обволакивающий, пусть он и до этого был красивым, но интонации, интонации совершенно другие. Надо же, могут когда хотят. Вон и сам наш руководитель, чуть ли не мурчал. «Просто такая сильная любовь»?

– Еще какие…, еще какие, родная… Последний раз, помнишь, что ты устроила? – не стал оправдываться и придумывать что-то сенсей, а резанул, похоже, правду-матку.

Интересно о чем они?

С этими мыслями я достал сигареты, прикурил, прогоняя сквозь легкие никотиновый дым, сизые клубы которого выпустил через ноздри. Еще снова удивился – по идее, меня должно было сейчас, после столь ожесточенной битвы с крысаном, трясти или хоть какой-то эмоциональный откат догнать, на деле же – ноль! Будто банку Кока-Колы выпил. И трофеи с де Билла не вызывали никакого интереса, положил в контейнер и только. Даже особо не рассматривал.

Мощная химия, очень мощная. Главное, чтобы, когда ее действие закончится, не вернулось все сторицей, в усиленном варианте. И еще удивляло, на мозговой деятельности лекарство не отражалось, не сказывалось, мог мыслить вполне логично.

Рядом переговаривались Гарпия с Рыжим, строили планы, думали о будущем. Вот тоже нашли друг друга. Быкан изредка вставлял наполненные «глубокими» смыслами реплики. Адаптация у него происходила гораздо быстрее, чем у меня, учитывая, оставшихся на Земле жену, детей, родственников и друзей. Я же четко осознал еще в момент самокопания в той злополучной фуре – никто особо не заметит мое исчезновение, никто не будет лить слезы, метаться в поисках, создавать группы в соцсетях, обрывать телефоны милиции… Тьфу ты! Уже сколько времени прошло, как органы правопорядка стали носить гордое звание – «полиция», а я все по старинке… Единственная радость – успел написать завещание о передаче всего имущества дочери. Последний подарок блудного папы, так и не ставшего родным.

Бара-Бек пытался завести диалог с брюнеткой, которой не достался НАЗ, но она отмалчивалась, лишь полупрезрительно морщилась, стараясь держаться ближе ко мне. Наконец выдала:

– Закройся! Достал!

Уголовник присел на уши последней девушке, и, судя по веселому частому смеху последней над незамысловатыми порой пошлыми шутками – добивался своего. «Пацан к успеху шел». В обычной жизни трудно было представить явную бизнес-леди в подобной компании.

Нения на раз стирала социальные границы. И теперь подтянутая, спортивная девушка, смотревшаяся на тридцать, с чуть накаченными губами, наращенными ресницами и огромными голубыми глазами, выглядевшая даже здесь на двести из ста, довольно мило общалась с криминальным элементом. Мужчиной за сорок в многочисленных шрамах, с ломанным в прошлом неоднократно носом, в расплывшихся синих перстнях, опознал лишь один – «отрицалово», да воровские компасы. Еще крепла уверенность, что у него на груди или спине найдется иконостас и купола без «крапа золота».

Откуда подобные знания? Во-первых, я застал конец девяностых и начало двухтысячных с дикой пропагандой уголовной культуры, а, во-вторых, у меня хороший знакомый, одногруппник, прямо таки заразился идеей воровской жизни, поэтому постоянно нес свои невеликие знания в массы. С фанатизмом любого адепта прикоснувшегося к «великим» тайнам. Его мечта, кстати, «сесть по хорошей статье и топнуть лет семь» сбылась, взяли тогда за разбойное нападение. И больше его никогда не видел. Да и не хотел.

Впрочем, прислушивался я в основном к наставникам, беседы товарищей по счастью или несчастью не имели для меня никакого смысла. Их предположения, догадки и прочие сентенции отдавали шаманизмом. Единственное, что имело хоть какое-то значение – знание каким образом и как «попали» в другой мир мои спутники. Так Фокс, Гарпия, бизнес-леди, чье имя оказалось Вилена – добровольно покинули старушку Землю, отдав все ценности посредникам, у каждого и каждой имелась своя причина, которую не спешили озвучивать.

Быкан сказал раньше о том, что он, как и я, оказался не в том месте и не в то время, уголовник по кличке Грин – после имитации его смерти на электрическом стуле, брюнетка миляшка-симпотяшка, шагающая рядом со мной – неизвестно. А вот Бара-Бек несмотря на безобидную внешность был приговорен к высшей мере наказания. И после встречи с палачами очнулся, как и бандит, уже на Нинее.

Получалось, с последним следовало держать ухо востро, интересно, за что его так? Конечно, существовала вероятность судебной ошибки, но крайне, крайне мизерная.

Между тем Джоре, чуть помолчав, продолжил:

– Да, Саш, понимаю, они сами тогда полезли в бутылку. Ответили за свое по полной программе, но… но можно было не превращать их в пепел. А сегодня ты смогла сдержаться, меня вызвала, не устроила геноцид. И это во время реабилитационного периода! Поэтому ты у меня – красава, чудо ты мое…, – ворковал тот, куда тому голубю, – За четверых чистых, учитывая, до этого без всякой видимой мотивации два убийства, скорее всего, перевели куда-нибудь подальше, и до самого Мертвого сезона на Первой башне, например, куковала. Я же, пока не проведу курс обучения, себе не принадлежу, и не смог бы быть рядом. Не хочу тебя, любимая, терять даже на это время. Встречи наши и без этого коротки, а расставания убивают… Просыпаться без тебя рядом – пытка. Дурацкий закон! Ну почему я не могу жениться на тебе? Сколько мы уже вместе? И все как дети, вынуждены скрывать чувства, прятаться по углам… Бесит. Нет, не так, кроет! И ведь все знают о наших отношениях, но приходится. Закон есть закон… Млятство!

– Забыл уже? Полтора года через четыре дня, как ты меня совратил. Местных. Но если ты серьезно решил бедную девушку совсем закабалить и превратить в домашнюю рабыню, то не вижу тебя на коленях, руки, сердца и кольца. И, кстати, будет очень романтично, если еще и цветы…

– Ты же все знаешь!.. Это невозможно! – явно раздражаясь, ответил мужчина, – Злые шуточки, Сань, ой, какие злые. Не стоит. Хотя раз не сожгла идиотов, то черт с ним, потерплю. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. У нас.

– Дорогой, ты не понял, я не шучу. Я ухожу из Дланей…

– Да, кто тебя отпустит?! – нервно перебил ее наставник, – Ты понимаешь, что из Карающих так просто не выходят? Не та организация!..Только смерть, а из-за увечий крайне, повторюсь, крайне редко! И то потом под колпаком! На моей памяти таких товарищей едва больше десятка наберется. А я почти двадцать лет в данной структуре… Фантазерка!

– Вот моя индульгенция, – похлопала та с улыбкой ладонью себя по животу.

– Какая, к черту… Стоп!.. Стоп-стоп-стоп! Ты серьезно?! Ты реально серьезно говоришь?!

– Да! Сама только с утра узнала. Срок – почти две декады. Провидец дал девяносто шесть процентов, что ребенок будет мальчиком, восемьдесят девять – чистым с тремя «А» и значками плюс-плюс, и сто, что просто с тремя ашками. Ну, как тебе мои «фантазии»?

– Спасибо! Спасибо, Великий Холод! – проорал Джоре, не обращая внимания на окружающих, смотря куда-то вверх. Затем порывисто обнял Саманту и закружил.

А на «пусти, дурак! Плеть!», ответил очень серьезно, бережно ставя девушку на тротуар:

– И черт с ним! Мне плевать! И всегда было плевать, ради такого хоть минуту, хоть две потерплю, хоть до самой Смерти! – и по каким-то интонациям в голосе становилось понятно – это не бравада, не просто брошенные в порыве чуЙств слова, а то, на что он готов реально пойти без всякого сожаления.

Мне даже стало немного завидно, вместе с вопросом, а ради кого или чего я готов биться до последней капли крови, терпеть адскую боль и… отдать жизнь, кроме самого себя? А от предельно честного ответа окончательно испортилось настроение – нет таких людей ни на Земле, ни на Нинее.

Данный аспект, конечно, порождал еще один довольно интересный и безрадостный вывод, точно также не имелось и тех, кто за меня пойдет и в огонь, и в воду. И тут же задал сам себе вопрос, а нужны ли они? Опять правдивый ответ – нет. Не хочу проходить снова через это все. Друзья и любимая женщина – предадут. Всегда. Соблазны непреодолимы, c'est la vie, как говорят французы. И «ви» здесь только для себя и ради себя. А затем сопливо-слезливое объяснение морального падения или броска тебя через причинное место: «понимаешь»…

Не понимаю, не хочу понимать!

С этим я сталкивался.

Смысл снова наступать на те же грабли? Никто не обронит слезинки после смерти? Не вспомнит? И? Уже смешно, мне тогда точно будет все равно. Опять мысли о конечности бытия не вызвали страха, как раньше. Я не старался их прогнать, как можно скорее. По крайней мере, для всех своих знакомых Там, я уже мертв или скоро перейду в такой ранг. Заблудился ночью в лесу, а потом сожрали медведи, готовясь к зимней спячке, волки или напала рысь.

Но вывод опять из всего следовал однозначный и неожиданный – надо становиться самому той силой, к которой захотят прислониться многие. Использовать всех, брать максимум. Быть лучшим из лучших, самым матерым сталкером или рейдером, в крайнем случае, «черным искателем», но не собирушкой. Не нравилось мне такое самоназвание. Вспомнилось из мультфильма про «Беду»: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». А для этого необходимо учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал Ленин, и здесь отнюдь не делу коммунизма, а всему. Но пока первая задача – выживать.

Пока я размышлял, то часть беседы между наставниками пропустил. Да, и что мне могли дать их «ути-путечки» и «сюси-муси», но мозг снова автоматически начал вычленять фразы из общей какофонии окружающих звуков.

Прислушался.

– …что же, тогда и я буду сегодня милостив. Долги нужно отдавать. Подарю одну жизнь. Орел – бойцовская псина, решка – пингвин, – с этими словами Джоре из кармана извлек большую монету, блеснувшую золотом в лучах местного светила. Она была раза в полтора больше царского червонца. Тот полюбовался немного, повертев ее между указательным и средним пальцами, обратился к подруге, – Что выбираешь?

– Решка, – не задумываясь, ответила девушка.

Учитель подбросил высоко деньгу, перехватил ее в воздухе, и со шлепком опустил на наруч. Посмотрел.

– Решка. Значит, сегодня к полярному жителю придет полярный же лис. Жаль. Но знал бы прикуп жил бы в Сочи. Считай, полторы сотни улетело…, – с сожалением протянул Джоре.

– Завтра будет другой день, будет и пища, – обстоятельно подытожила будущая мать.

– А ведь точно. Да, и учитывая дурную голову нашего визави, долго он тут не задержится…

Так, так, так!

Мои мозги заработали лихорадочно, паранойя взвыла сиреной воздушной тревоги, уж не я ли и Бара-Бек, точнее наши жизни были поставлены здесь на аверс и реверс? Хотя… Если меня задумали убить, то какого черта столько возились? Саманта сначала лечила от сбоя магоинтерфейса, затем еще и лекарство вколола после крысана, и девяносто процентов из ста – не из дешевых. Трофеи с дрессировщика, опять же.

Может быть, еще кто-то в группе имел кличку, относящуюся к собакам? А может речь вообще не про нас?

Ничего не ясно… Да, и почему сразу соотнес Бара-Бека с пингвином? Из-за брошенной ненароком фразы Джоре, вырванной из «Песни о буревестнике»? Так тот первый начал декламировать бессмертное творение классика. И, что-то я высокого стал о себе мнения, вон даже с легкостью воспринял прозвище «бойцовский пес», применив именно к себе. Прибил с величайшим трудом какую-то крысу-переростка, а уже возомнил себя, чуть ли не богом войны.

Еще один аспект, буквально пару часов назад, у меня не вызывало сомнений, что ко мне наставник применил «Плеть боли», на деле же произошел системный сбой Магги. Поэтому нужно ко всему подходить взвешенно.

Бесило отсутствие информации, кругом одна кофейная гуща, гадальный шар и другая невнятная и непонятная хрень, по которой делаешь «безупречный» прогноз биржевых котировок на год вперед. Исходя из такой глубокой аналитической справки, покупаешь акции МММ на все деньги, предварительно продав все движимое и недвижимое имущество.

Но, если я все же прав, и речь шла о нас, чем это может грозить?

Необходимо было понять, потому что, судя из фразы девушки, ничего на этапе возможной гибели «пингвина» не заканчивалось для «пса». Только начиналось. А еще немалого труда стоило оставаться невозмутимым, натянув на лицо полупрезрительную маску безразличия ко всему и всем.

Тем временем мы вывернули на широкую прямую улицу. Здесь оказалось на порядки больше прохожих. Здоровенный колоритный бородатый мужик в синей униформе, в фуражке с треугольной кокардой и в кожаном фартуке тщательно подметал тротуар и недовольно зыркал чернущими глазами по сторонам. Отчего делался совсем уж похожим на лесного разбойника, как их показывали в многочисленных фильмах.

Людей на улице было много, некоторые спешили куда-то, чаще те, на коих красовалось сюрко с клановым знаком и те, что носили спецодежду, кольчуги, какие-то бронежилеты или нечто маготактическое, а за спинами имелись тощие и набитые под завязку рюкзаки. Эти господа часто были сплошь увешены холодным оружием, словно новогодние елки игрушками.

Местные, одетые не по-походному или боевому, а в обычную одежду, чаще что-то из классики, прогуливались, сидели на многочисленных скамейках и за деревянными столами в летних кафешках, читали газеты, переговаривались и так далее, далее, далее.

Но кинжалы и ножи зачастую, если судить по ножнам, крайне причудливых форм, имелись у каждого, включая женщин, подростков и детей младшего школьного возраста. Последних было немного. Но все же…

По другую сторону тротуара росли напоминающие кипарисы деревья, усыпанные розовыми и белыми цветами, размерами с десятикопеечную российскую монету. От них исходил терпкий и одновременно какой-то тонкий, но очень приятный аромат. Огромные пчелы и шмели создавали настоящий самолетный гул, собирая нектар.

Нередко проезжали конные экипажи, копыта лошадей стучали по мостовой. Вообще, окружающая реальность напоминала специфические, но отлично проработанные декорации к фильмам про конец XIX-го – начало XX-го века. Пока еще окончательно не верилось, что смартфоны, компьютеры, ноутбуки, интернет – все-все достижения земной цивилизации для меня остались в прошлом. Будущее же туманно.

На нашу группу местные не обращали внимания, и только я удостаивался где презрительного, а где и удивленного взгляда. Что не мешало мне крайне внимательно рассматривать все и всех. Насчет же внешнего вида практически не комплексовал, доберусь до своего нового обиталища, отмоюсь, а так посмотрим.

Отметил с каким-то детским удивлением очень важную деталь – на лицах горожан не отражалась печать безнадежности, некой обреченности, озлобленности ли. Это было бы логично, учитывая рассказанные ужасы о местных реалиях кураторами, как и о вероятности сдохнуть, приближающуюся к абсолютным значениям.

Нет, люди не улыбались постоянно, будто пережравшие психотропных средств или надышавшиеся сладкого чуйского дыма, а испытывали вполне обычные эмоции – где-то радость и веселье, где-то озабоченность и серьезность, где-то злость и ярость…

Норд-Сити именно жил, а не выживал, доедая последний…, пусть будет – «корень жизни» без соли. И вот эта обыденность, повседневность ли позволила не погрузиться окончательно в глубины депрессии, чему способствовало собственное положение практически рабско-скотское, рождая безнадегу, коя порой океанскими штормовыми волнами захлестывала и перехлестывала с головой. Топила. Огромный долг, вероятность подставы со стороны наставников и со смертельным для меня исходом, еще до кучи постоянное возможное наказание плетью тянули на дно пудовыми гирями на ногах, рождая безумные мысли и желание убивать.

Всех! Все! Вся!

Хотя четко понимал, та же Саманта или Джоре, Никодим и «добрые» доктора не имели никакого отношения к моему «переносу», если кого-то и винить то только себя. Радовал, откровенно радовал другой аспект – раз здесь живут, а не существуют, то главная моя цель, не ныть, сетуя на несправедливость бытия, а устроиться, научиться зарабатывать, раз предоставляется такая возможность, взять от обучения все, тем более я фактически за него и заплатил, пусть не по своей воле. Затем отдать долг обществу, по возможности обзавестись жильем. Осмотреться, не пропуская никаких деталей, вникнуть в перипетии на Нинее и, может, открыть какое-то свое дело, которое позволило бы зарабатывать без всякого риска для жизни на хлеб с маслом. Вот еще один вопрос вопросов: а что, собственно, я умею полезного?