Текст книги "S-T-I-K-S. Вальтер (СИ)"

Автор книги: Денис Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Кто нас сожрет? – это игра в загадки мне не нравилась.

– Элита, руберы, да много кто! Тебе это что-то сказало?! Говорю же – в двух словах не растолкуешь, так что давай потом, по дороге. А сейчас делай, что говорю, не хочешь – так и скажи, и вали куда хочешь! Нянькой я не нанимался работать.

Если до этого Цемент хохмил и балагурил, несмотря на трупы, то сейчас он сделался донельзя озабоченным и серьезным. Ладно, посмотрим.

– Оружие я могу взять?

– Млять, а для кого я сказал, чтобы собирал все, но только быстро?! У меня имеется, – похлопал он по кобуре с пистолетом, – Итак ты со мной?

Перспективы просто никакие. Но, мне нужно было больше информации, где ее добыть? Только вот у этого психа. Раз два года здесь, значит, знает окружающие реалии. Кроме всего, оружие будет у меня под рукой. С другой стороны толку от него? Скорость выхватывания пистолета у моего попутчика запредельная. Прав он, пикнуть не успею. Помощь опять же какая-то требуется… Гнилью от всего этого несет за километр. Хорошие люди, даже плохих, которые никому ничего не делают, в расход буднично не пускают. И еще, надо выяснить, откуда он меня знает. Главное, крепло чувство – он меня не отпустит, иначе, зачем столько времени потратил на мою скромную персону? Вон как глазищами зло зыркает. Да и дешевые такие трюки, но часто действенные. Типа вот тебе свобода – выбирай. А никакой свободы выбора не было, было предложение, от которого нельзя отказаться. Потом же – мужик, ты сам это выбрал. С другой стороны, надо все выяснить и, если что как-то избавиться от непрошенного попутчика. Мы не герои, можно и попытаться удрать. Но позже.

– Да не тяни ты кота за яйца! Выбирай уже! Так со мной?

– С тобой, с тобой. Но уточнить тоже надо, – наклонился я за своим пистолетом. У полицейских взял ксюху, к которой нашлось четыре дополнительных магазина, два ПММ, в кобурах, рацию. Одному закрыл глаза, пулевое отверстие во лбу. Мерзко на душе сделалось. Вот по взорванному Басмачу с кодлой ни капли не сожалею. А тут… Эх…

Мертвых обирать мне приходилось, и повидал их на своем веку достачно. Африка, мать ее. Гражданские войны почти не утихают, только пресса про них не пишет и писать не будет, спокойные же районы на Черном континенте нас по определению не интересовали.

– Цигель, цигель, ай-лю-лю! – красноречиво постучал указательным пальцем по наручным часам Цемент.

Кинув оружие полицейских на заднее сиденье, я устроился на водительском кресле. Тихо рыкнул двигатель, я вопросительно посмотрел на спутника.

– Давай разворачивайся, – коротко скомандовал он.

Чуть притопив педаль газа, плавно развернулся, пересекая двойную сплошную.

Цемент удобно, даже несколько вальяжно развалился на пассажирском месте.

– Сильно только не гони, скоро сверток будет. И вообще не гоняй. Мало ли… Люди после перезагрузки малость не в себе.

– Давай ближе к теме. Что за другой мир? Что за перезагрузка? Что за опасности?

– Мир… Мы его называем или Стикс, или Улей. Сейчас находимся в перезагрузившемся кластере, то есть в обновленном, в нем вы сюда и провалились. Это первое. Второе. Каждый попадающий сюда человек автоматически заражается инопланетным вирусом. Большинство перерождается, меняется, по большому счету, можно сказать, что эта дрянь убивает человека, а на месте его оказывается тварь, главное предназначение которой – жрать все живое. А из них такое вырастает порой… Видел фильмы про живых мертвецов? Ну, там сериалы модные в последнее время, игры опять же про зомби-апокалипсис? Давай здесь налево, – ткнул он рукой направо.

Мигнув поворотником, я съехал с главной дороги на прилегающую. Асфальт через двадцать метров стал хуже, зазиял ямами наплоенными дождевой водой, покрылся трещинами. В свете фар выглядящих уж совсем жутко. Но немец довольно мягко глотал неровности и выбоины, спасибо отменной подвеске. В том же уазике голову бы стрясло, а разговаривать можно было бы только криком.

– Видел пару кино про зомбей. Жена любила «Ходячих». В игру коллега играл, название не помню, – подытожил я свой жизненный опыт в этой стезе. Про Вуду упоминать не стал.

– Это и не важно, важно другое на первых этапах заражения человек становится таким вот зомби, медленный, вялый – убить как два пальца. Здесь мы их называем пустышами.

– Два вопроса, – тот кивнул, мол, задавай, а рукой вновь указал направление движения, я же вспомнил главный козырь живых мертвецов, – Если укусит, то таким же станешь? И почему пустыши?

– Укусит и укусит, если ты иммунный, то даж антисептиком присыпать не надо, а если не иммунный, ты в любом случае таким же станешь. Пустыши же… Это отдельная тема для разговоров. Главное тебе следует уяснить следующее, шансов у тебя, я скажу мало. Выжить может и выживешь, но есть огромная вероятность перерождения в тварь. Хотя твоего двойника я встречал в стабе, пили мы с ним здорово. Вот он мне все и рассказал и про деньги, и про сейф, и про прочую херню, которая теперь никакой роли не играет, узнав, что я в этот кластер намылился.

– Стаб, кластер? – зацепился на незнакомых терминах.

– Как бы объяснить. В общем, Улей называется не просто так, а потому что тут весь мир огромное, дерьмовое лоскутное одеяло. Или как те же пчелы делают соты. Вот и здесь так, все состоит из фиг его знает сколько лоскутов – сот – кластеров. Могут быть, как совсем уж мелкие, мне доводилось два на два метра видеть, так и целые области. Вот те, которые обновляются, называются стандартными, обычными, а те которые не обновляются – стабы.

– А обратно отсюда можно домой? И что за двойник такой?

– Никак нельзя! Забудь! Более того, есть версия, что мы это не мы, это и про двойников ответ, – достал собственные сигареты из подсумка Цемент, закурил.

– Это как? – совсем меня запутал. «Мы – это не мы, а только лишь все мы» в духе современной политической риторики сразу про себя преобразовал высказывание.

– А вот так! Слышал теорию, что вселенных бесконечное множество?

– Про это еще Коперник в свое время теоретическую базу подводил, основываясь на древнегреческих учениях. Потом дело продолжил Джордано Бруно[7].

– Какой Коперник? – разозлился Цемент, – Тьфу, ты, неважно короче. Хрень бы со всей этой хренью! Коперник-хуерник! Главное это другое…

Я кивнул, действительно главным было другое. И тут же вдавил сигнал клаксона. Какой-то забулдыга вынырнул из темноты, едва не угодив под колеса. Заорал, отскочил и бросился бежать. За плечами у него виднелся или туго набитый мешок или рюкзак. Не разглядел. Ограбил кого-то под шумок или местный ларек обнес. Спасли пешехода только отличные покрышки, и мои навыки вождения. Так бы, размазал по асфальту.

– Ну, вот, – проводив мужика взглядом, продолжил повествование Цемент, – Совсем запутал меня, короче. Тут весь мир представляет чертову прорву кластеров. Миров тоже дофига и больше, поэтому наблюдается небольшие расхождения при перезагрузке. Ну, там в одном месте была война, в другой не было. Но все равно, кластеры перезагружаются постоянно, в минуту их может сто тысяч по Улью перезагрузится, может миллион – никто не знает, а в наших родных реальностях о массовых исчезновениях городов, людей, сел никто ничего не знает. Соответственно и предположение, что нас всех копирует, кто под туман попал. Туман это кисляк по-нашему. Ну и для всех развилка такая. Попал в этот туман, все ты теперь в Улье, и будешь носиться тут, как та же пчелка. Так что, здесь лишь копии нас реальных. Вот и получается, что мы – это не мы. То есть, возвращаться тебе некуда, так как там у себя никуда ты и не исчезал. В своей реальности ты спокойно живешь, ну или неспокойно, – криво усмехнулся он.

– Ясно. А если здесь перезагрузки этой твоей дождаться? Может обратно выкинет? – решил принять, как рабочую версию этого Цемента. Для дискуссий мало информации.

– Нет, даже не надейся. Сколько таких Фом неверующих было только на моей памяти – мама не горюй. Остаешься голый, без снаряги, ладно если с головой нормально, а то и с катушек слетаешь. Давай потом продолжим, здесь довольно хитрые повороты есть…

Кружили мы не меньше сорока минут, не выезжая на центральные улицы и проспекты, изредка лишь их пересекая. Я хоть и находился за рулем, но уже к концу пути совершенно запутался. А GPS-навигатор, потеряв спутники, стал совершенно бесполезен. Тоже облегчающая жизнь с одной стороны штука, но постепенно приводит к географическому кретинизму у пользователей. Вождение было не из легких, еле-еле ползли.

В городе лишь редкие здания освещались, да лишь изредка мелькали фары редких автомобилей. Тьма кругом непроглядная. И сразу вместе с ее приходом зарождался нет, не страх, а какая-то подспудная тревога. А если учесть, что доводилось мне бывать, вот в таких городах до этого живых, но ставших мертвыми. Где нередко можно было нарваться на пулю снайперов или же просто дураков. Могли как регуляры так и повстанцы из чего-нибудь крупного садануть. Нет, даже не из-за каких-то опасений, просто, потому что могут.

Обычная городская темнота она часто ласковая, особенно по молодости лет, сейчас же сделалась угрожающей. И на душе тоскливо, будто вот-вот что должно произойти страшное. Сама атмосфера давила, учитывая, что довольно часто мимо мелькали врезавшиеся в деревья и столбы автомобили, аварии на каждом шагу. Хорошо, что нигде не было видно пострадавших. И это мы не выезжали на проспекты. Пробирались по таким заулкам и закоулкам, где и сорок Формула-1.

– Вон у того подъезда тормози! Да не обращай внимания, прямо на газон вылазь, кончилась цивилизация, – указал он на подъезд сталинской пятиэтажки, в чьем дворе мы сейчас оказались, – Теперь о выживании идет речь.

Но я не обратил внимания на высказывание попутчика. Припарковался, прижавшись к бордюру. Втиснул здоровенный внедорожник между облепленной спойлерами заниженной Маздой и довольно потрепанным Фольцвагеном Поло. Привычка. Заглушил мотор. Цемент только прошипел что-то нелицеприятное, я не разобрал.

– Какой-то ты трудный се… Вальтер! Хватай оружие, и давай за мной, да быстрее! Мы одни тут шухер наводим, а надо мышками, раз и там, – энергично разминая затекшую шею, заявил он. Я взял сумку с деньгами из бардачка. Мало ли, а то говорят, в Париже кур доят, кто-то верит, кто-то и нет. Своя ноша не тянет. Повесил на плечо автомат, сунул в карман пиджака рацию, а в другой ПММ прямо в кобуре. Втиснул в сумку между пачками банкнот четыре магазина для АКСУ.

– Да быстрее давай шевелись! – почти забрызгал слюной мой визави.

Я же второй ПММ решил оставить в машине. Пусть будет. Нажал на кнопку сигнализации на брелке.

Железная подъездная дверь без электричества была открыта. Цемент подсвечивал путь фонариком, и без каких-либо проблем поднялись на четвертый этаж, здесь спутник долго елозил по карманам, затем нашел ключ и открыл дверь.

– Прошу, – картинно поклонился он.

Квартира была явно жилая, но по чуть затхлому воздуху складывалось ощущение, что в ней давно никого не было. Мебель средней ценовой категории, в целом все довольно опрятно. Хотя все будет выглядеть чисто пусть и в ярком, но фонарном свете. Не лоск и не шик, но вполне себе даже. Берлога для одного. Здоровенная берлога – трехкомнатная сталинка. И женских вещей не наблюдалось, как и женской же руки. Всегда можно определить, что в доме живет представительница слабого пола. Так как, кроме функциональных вещей будут присутствовать милые безделушки, вообще, это своего рода магия прекрасной половины человечества.

– Парнишка тут живет, турист, куда-то в тайгу умотал. Повезло. А то бы тоже горя хапал, – пояснил усатый спутник, – Давай располагайся, я сейчас пошуршу у него тут дофига барахла для автономного проживания, туристическая плитка тоже имеется. Кофе хочется страсть как, да и порубать нормально горячего, третий день сухомяткой давлюсь.

Поели тушенки с макаронами, у запасливого туриста оказалась даже вода в пятилитровых бутылях. Затем Цемент разложил на полу в комнате с мастерской карту и принялся ее внимательно изучать при свете фонаря, водя пальцем и шевеля губами, будто что-то высчитывая. От моих вопросов он отделывался односложным мычанием или совсем не обращал внимания.

– Скажи, а наш кластер каких размеров? – карта была Зеленоминска и его окрестностей.

– Да, считай две трети города. Вот смотри, – провел пальцем очертания, – Где-то так. Да, точно.

– Вопрос, а тогда как так быстро очутился вот здесь? – ткнул я пальцем в примерную точку, где он меня повстречал, и навскидку сказал, – До границы тут километров пятнадцать-семнадцать. Был ты без машины, иначе бы на твоей дальше двинулись…

– Если точно, то девятнадцать. Но не суть, в общем… Долгая история.

– Мы куда-то спешим? Но, вопрос интересный, тем более ты сказал, что попав под перезагрузку иммунный минимум, остается без одежды, максимум с выжженными мозгами.

– Вот тебе и ответ, – ткнул он в меня неожиданно материализовавшимся в руке пистолетом.

– И все же? – угрозы я не чувствовал, хотя это псих, но лучше реагировать на все спокойнее, умею отстраняться. Не всегда, не везде, но иногда получается.

Рука у Цемента оставалась в том же положении – вытянута и направлена на меня, только Ярыгина в ней уже не было. Я даже головой встряхнул, может, пропустил момент.

– Вот, – и пистолет вновь в руке, я даже внимательней на рукава посмотрел, может там прячется какое-то хитроумное устройство? Нет, не похоже.

– Давай подробнее, кроме того, что ты мне тычешь в морду стволом, я ничего не понял. Да, у тебя это получается на диво быстро, но один черт, не догоняю, – стала просыпаться злость.

– Все просто. Все иммунные с самого начала получают Дар от Улья. Но это не волшебство, а типа дальнейшее развитие нашего организма. И Умение может быть какое-то абсолютно бесполезное, например, охладить пиво или там нагреть воду в стакане… Кстати, про пиво. Хочешь? Тут в холодильнике есть запасец? – я отрицательно мотнул головой, тот же продолжил, – А может быть такое, что помогает в нашей непростой доле рейдера. Допустим, можешь бегать со скоростью автомобиля или тебя не замечают зараженные, то есть, в просторечие зомби, можешь исчезнуть здесь, появиться там, двигаться так быстро, что всем кажется, что останавливаешь время. Даров уйма, для одного только перечисления тех, о которых я слышал, надо говорить сутки. Чем дольше живешь здесь, чем больше потребляешь гороха, развиваешь свой Дар, тем больше вероятность, что у тебя откроется еще одно умение. Так, пистолет в моей руке оказывается не потому, что я тренировался его выхватывать, а потому что это мой Дар. В Улье я уже два года с лишним, скоро три уже будет, а это для Стикса много, чертовски много, я чертов долгожитель! Так вот, второй мой дар – могу без последствий переносить Перезагрузки. Какие другие способности имеются, не скажу. Да и никто из нормальных рейдеров. Так ясно?

– Если это не магия и не волшебство, то как? – я уже свыкся с мыслью, что в другом мире. Опять же информация обо мне, что Цемент выложил не знала ни одна живая душа, а его я до момента убийства полицейских ни разу не встречал. Он же утверждал, что встречал копию меня, – И что за рейдеры? Отжимаете у кого-то бизнес? Бомбите пути сообщения в тылах на море?

– И чего ты к терминам привязываешься? Рейдеры – это все честные бродяги, которые гуляют по кластерам, охотятся на тварей, воюют с бандитами и всякими отморозками. То есть, все мы рейдеры. У одного специализация на четком хабаре, вроде оружия и патронов, брони и прочего. Другой предпочитает всем видам охоту на монстров. И так далее. Сначала всех звали хваты, но это совсем уж старожилы. Зубры, мать их, у нас таких в стабе полно, один Князь чего стоит… Потом с выходом игр всяких, начиная от Сталкера и заканчивая Fallaut, то сталкеры, то рейдеры. Не пытайся термины в привычные тебе смысловые категории перевести. Тут все так, да не так. Своя система, своя культура. Секешь?

– Ясно. А какой процент иммунных от общего числа попадающих в Улей? – вот этот вопрос я с одной стороны боялся задавать, ну ни верилось мне ни капли, что я уже заражен какой-то дрянью и чувствую себя хорошо. С другой – вопрос, как говорил товарищ Ленин, архиважный.

– Зависит от множества факторов, начиная от того, какой кластер, и заканчивая неизвестно чем. Бывает один на десяток, бывает один на сотню, а бывает и на тысячу. Очень редко, но случается, что из сотни два-три всего иммунитета не имеют. Но такой вариант даже не редкость, исключение из исключений. Так что, никто точно тебе не скажет, разве что институтские, но они не хотят делиться просто так информацией или наши КАНовцы.

– Институтские? КАНовцы?

– Пока не забивай голову, лишнее это. Вот выживешь, тогда и узнаешь. Эта тема не табу. Про них все знают.

– Скажи, а вот эти зараженные, сам говоришь, что как зомби в фильмах? Кого они сожрать могут? Медленные, неуклюжие, даже своего самого мощного аргумента лишены – кого укусят в них же и превращаются.

– Все опять так да, не так. Сначала они медленные и вялые, но затем, добравшись до пищи растут. И они живые. Становятся быстрее, сильнее, умнее. Например, бегунами, дальше еще изменяются, затем идут лоторейщики, горошники, матерые твари это уже руберы, ну а совсем продвинутые – элита. Представь себе тушу от тонны весом, одни мышцы. Автомобиль на полном ходу догоняет, бронетехнику чисто консерву вскрывает, реакция такая – с линии огня в доли секунды уходит. При этом чтобы завалить такую тварюгу в ход пушки идут, минимум тридцать миллиметров.

– Пища у них только иммунные люди?

– Нет, – Цемент закурил, – Ты тоже бы пока курил, завтра после обеда уже не покуришь. Сча запахов отовсюду чертова прорва. Да и битва за урожай в других местах идет. А из жратвы для зараженных первое место занимает разная мелочь – типа кошек, ворон, мелких собак, ну совсем мелких, которые превышают пятнадцать килограмм сами монстрами становятся. Но больше всего любят котов, тащатся от них, те для них, как наркотик, ну или Сникерс. Точно никто не скажет, но может даже на человека внимания не обратить, если за кошаном погонится. Второе место – разная травоядная живность, вот она совершенно не подвержена вирусу. Коровы, овцы, лошади… Свиньи же всеядные… Из них такая элита порой вырастает, и чаще всего, это жуть. Свинофермы – это адский рассадник. Держат их там порой по нескольку в клетке. На третьем месте идем уже мы – иммунные. Тебя пока к этому числу относить рано. Ну и последнее средство, к чему они обращаются, если не получается добраться до другой пищи, – каннибализм. Жрут друг дружку и деньги в кружку.

– Элиту можешь описать? Рост, вес?

– Здоровенная дурмашина, – и отвечая на незаданный мной вопрос, который так и вертелся на языке, – От трех метров в высоту, весом не меньше тонны. И каких их разновидностей только не бывает, начиная от кинг-конгов, заканчивая уж совсем непотребной хренью.

– И зачем тогда артиллерия, чем вас не устраивает крупняк? Та же пуля КПВ слону в хобот войдет и из задницы вылетит, и следующего слона грохнет. А слон крупнее элиты получается…

– Для матерой элиты КПВТ – семечки. Они ведь тоже не просто так, у нас есть свои Дары, у них свои. Плюс, смертельных точек очень и очень мало, а остальное им до лампочки. Боли не чувствуют совершенно, регенерируют так, жуть. Если даже мы нехило умеем это делать. Вот и получается, что крупняк не панацея, только артиллерия нормально работает.

– Теперь давай про дела поговорим, что ты от меня хочешь? В чем моя помощь требуется.

Цемент задумчиво посмотрел на часы.

– Все завтра. Так, тебе пора принимать лекарство, чтобы не загнулся раньше времени, – он достал из под бронежилета ладанку, откуда выудил красного цвета кругляш, протянул мне, – Давай, глотай и ощущения описывай. Даже, если ты зараженный еще сверху часа четыре проживешь, благодаря этой штуке, и вот запей, – и, видя мою нерешительность, добавил, – Ну, чего медлишь, хотел бы что-то плохое сделать – сделал бы, сам понимаешь, у тебя против меня не единого шанса.

Проглотил.

– Тепло по всему телу пошло.

– Отлично, – тот показал мне большой палец в знак одобрения, – Теперь же, вот три-четыре глотка, не больше, – строго добавил, протягивая обычную армейскую флягу. Я приложился. Несмотря на запах хорошего коньяка – жидкость оказалось той еще мерзостью. Отвратительная еле-еле в себя пропихнул.

– Ну, ловись рыбка и большая и маленькая, – опять видимо ситуация была понятна только ему, – Как себя чувствуешь?

– Да вроде в порядке, голову малость кружит.

– Это нормально. Короче, я сейчас на боковую, как светать станет – толкнешь. Ты же, если хочешь еще пожить, лучше даже не засыпай. Время засеки, и раз каждый час по три-четыре глотка живца, – видя мои недоуменные глаза, пояснил, – Что пил только что. Жрать захочешь, разогревай только в ванной, в туалет по большому, там мешки под мусор, сделал дело в мешок – его завязал и в окно. Нечего вонять. Как бы до обеда здесь кантоваться не пришлось. Все бывай.

Цемент развалился на диване, и уже минут через десять из комнаты раздавался могучий храп. Я же устроился на стуле возле окна, наблюдая за безжизненным проспектом, борясь с двумя желаниями – со сном и жаждой убийства.