Текст книги "Принесите мне дракона (СИ)"

Автор книги: Денис Субботин

Соавторы: Сергей Косов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4 «Убить дракона»

1.

Прам медленно продвигался вперёд. Вилли у руля время от времени сверялся с лежащей перед ним картой, на которой была заштрихована довольно значительная область суши – возможное местонахождение дракона. Хорошая была карта, на ней была и Великая, и леса, и прилегающие болота. Штриховку наносил Нордстрем – по каким-то своим загадочным для трапперов каналам он умудрился раздобыть данные о массовой откочевке орков и троллей из определенного, довольно обширного района. Рассказы трапперов, встретивших на своем пути крылатую огнедышащую смерть, позволили сузить границы этого района до нескольких десятков квадратных километров.

Теперь трапперам предстояло выполнить поиск, попытавшись определить место, где нет ни зверей, ни птиц. Такая прожорливая тварь, как дракон, просто не могла не распугать или не сожрать всю живность в округе – на это и был расчет. После определения такого участка найти логово зверя было для опытных охотников делом плёвым.

Время от времени прам приставал к берегу и Ян с Накатой удалялись от реки – недалеко, миль на пять-шесть, не больше. Возвращались, молча качали головами – и прам отчаливал, неутомимо продолжая свой поиск. Остальные бездельничали – по очереди несли вахту, чистили и смазывали оружие и доспехи, чинили прохудившуюся одежду. Да мало ли работы найдет энергичный, полный сил и здоровья человек даже на борту столь небольшого, но надежного судна.

Наконец, после одной из вылазок, был обнаружен искомый лесной массив, в котором не то что зверья, а даже птиц не было. Значит, цель была на расстоянии самое большее пяти миль, а может быть – и того меньше. Потому вновь была объявлена полнейшая боевая готовность. Даже Ворчун выполз к картечнице, сообщив возражавшему Накате, что он уж как-нибудь сам разберётся со своей «поджаркой». И добавил с ухмылкой: раны ранами, но вот помирать всяко лучше на свежем воздухе.

Впрочем, до смерти было ещё далеко: дракон, если именно он был причиной мертвого молчания леса, затаился, не делая попыток напасть или как-то еще проявить свое присутствие. Однако и само по себе звенящее безмолвие вокруг было куда каким красноречивым. Ни орков, ни даже диких в бесстрашии водяных троллей не было и в помине – река и берега были стерильно пусты и чисты.

Нечего и говорить, что приведённые в полную боевую готовность трапперы скучали, и даже Наката, подавляя зевоту, разглядывал сквозь прицел прерывистую береговую черту и мечтал больше о том, как хорошо было бы сейчас маленько пострелять. Ну, хоть бы маленький орчик! Хотя бы троллёночек! Что уж там говорить про остальных. Увы…

Высадка. Все подобрались, а ударная группа – увы, состоящая только из трёх человек, – с оружием и наспех изготовленной миной заняла позицию на носу, подле остова разрушенной ракетницы.

Мина эта представляла собой продолговатый стеклянный сосуд, залитый доверху троллячей жгучкой, с мощным зарядом пороха и запалом. Сверху сосуд для большего поражающего эффекта был исчеркан вдоль и поперек алмазом – при взрыве он должен был пойти осколками бритвенной остроты. Трапперы надеялись, что осколки эти, в сочетании с горящей начинкой мины, если не доконают, то хотя бы серьезно повредят дракона, чтобы потом его – если выживет – осталось бы только добить.

Впрочем, никто не ведал, что будет при взрыве. Неведомо сие было, наверное, не только им, но и самому Господу Богу.

– Будьте осторожны! – ещё раз напомнил «штурмовикам» Строри Ворчун, крайне недовольный своей временной отставкой, но в глубине души признававший всю тоскливую правоту этого решения Яна. Боец из него сейчас был, честно сказать, – дерьмовый. Он и пошевелиться-то толком не мог – изнемогал от боли и слабости, настигавшей его после любого более-менее резкого движения.

Всё же это не могло помешать ему занять позицию у ракетницы, восстановленной одним только его упрямством и старинными гномьими матюками. Без прицела, без горизонтального поворотного механизма, без трёх четвертей направляющих, она всё-таки могла произвести выстрел тремя ракетами надёжно, четвёртой – почти наверняка. Тоже неплохо, особенно если учесть, что мортир на праме больше не было, а с одними картечницами дорога домой представлялась проблематичной.

Чёрный Рок, единственный здоровый, оставшийся на праме, занял позицию у руля. Нынче он не в пример спокойнее воспринял свою одинокую вахту. Больно уж важным было поручение: удержать прам в повиновении до возвращения «штурмовой группы», а в случае нужды – прикрыть её отход. Бог знает, что там у этого дракона за логово – быть может, придется как можно быстрей уносить ноги. Вот тут Рок со своей картечницей будет тем самым последним доводом, который, возможно, сможет склонить чашу весов на их сторону. А нет – так задержит дракона хоть ненадолго и даст несколько секунд, необходимых, чтобы добежать до прама и отчалить.

Отряд перешёл на берег…

Шагая во главе маленького их отряда, Ян размышлял, как ни странно, не о предстоящей охоте. Думалось ему об Оксане, и мысли всё были невесёлые. Пока он тут ошивался – в болотах, в лесах, в грязи и крови, к Оксане, богатой вдове, подкатывались со всех сторон. Охочих до богатого приданого хватало всегда.

И сколько ещё Оксана станет терпеть его, Яна, выходки – непонятно. Она хоть и простила его тогда – простила, в общем-то, оскорбительный для любой женщины уход едва ли не из постели. Простила, но вряд ли совсем. Не упомянув ни разу, она всё же помнила в глубине. Когда уходил сейчас, смотрела очень странно. Словно молча кричала – останься. Или что-то чувствовала?

Ему почему-то и самому не по душе пришлась нынешняя экспедиция. Да и пошла она наперекосяк если не с первой минуты, то с первого дня – точно. И Ворчун едва ли не впервые в жизни был ранен так серьёзно – царапины, обычное дело для любого траппера, в счёт не шли. В общем, всё было плохо.

Но, тем не менее, они дошли до конца. И вот-вот должны были атаковать врага…

– А тихо здесь, – порадовался Вилли из-за его плеча. – Слышь, командир, ни единой птички не слышно. И жаб каменных не видать – я думал, они везде есть!

– Есть-то есть, только дракону тоже что-то жрать надо, – пробурчал Ян. – Молодой он ещё, голодный вечно… Тихо – значит, не ошиблись мы. Значит, близко. Всё сожрал, сволочь!

Словно в подтверждение его слов, издалека донёсся рёв. Грозный вблизи, сейчас и здесь он слышался жалобно и тихо. Трапперов рёв не напугал, но, наоборот, – приободрил. И вот уже Вилли, устроив на закорках мину поудобнее, едва не вырывается вперёд. Ян, впрочем, тут же его обогнал, заняв положенное ему место. Единственным, кто не дёргался, а шёл спокойно, был Наката. И даже вперёд не смотрел – всё больше поверху.

Ниппонец оказался единственным, кто почти сразу угадал место, где лес резко и внезапно, без обычного перехода из густолесья в перелесок, оборвётся и превратится в усеянную крупными камнями поляну. На краю её, дальнем от леса, начиналась невысокая, кряжистая как тролль гора. Ни тропинки, ни тем более дороги никто из трапперов не заметил. Здесь были дикие места, и не ступала раньше нога человека. А пожалуй, что и тролля. И орка. Давно уже.

2.

Логово было широким и просторным – не нора, а настоящая пещера. При желании в ней легко мог бы поместиться прам. Желание такое, впрочем, вряд ли бы у кого возникло, ибо жил здесь дракон. Судя по навозной вони, отдающей изнутри, давно уже жил. И чистоплотностью этот шедевр инопланетной мысли не страдал.

– Ох! – скривил нос Вилли, которому предстояло идти с их самопальной миной к самому входу. – Ну и воняет эта зверюга!

– Иди давай, – беря на прицел лаз, почему-то шёпотом велел Ян. – Да скорее ты!

Вилли как-то неохотно шагнул вперёд. Оглянулся. Судорожно вздохнул. Снова шагнул. И так, спотыкаясь и двигаясь как-то чересчур уж неуверенно, прошёл весь короткий путь от опушки до входа в пещеру. Потом остановился, застыл окончательно.

– Сейчас… – почти беззвучно прошептал Яну в спину Наката. – Сейчас достанет…

И точно – младший гном рванул за верёвку, зажигая запальную трубку, после этого, выждав для верности, крутанулся на месте и закинул гранату вовнутрь. И бегом, как ошпаренный, бросился обратно, за камни.

Они выбрали для засады место удобное во всех отношениях. За камнями, расположенными чуть выше плошадки перед входом в пещеру, было удобно укрываться, и ещё удобнее было бить врага. Как бы ни ловок был дракон, он всё равно оставался уязвимым для оружия – в словах Нордстрема они успели убедиться на собственном опыте. Значит, когда он высунется – если высунется – его можно будет взять в оборот. Немедленно. И выпущенные из штуцеров пули должны будут сделать своё дело.

Меж тем, не успел Вилли добежать до укрытия и схватиться за штуцер, как внизу глухо, раскатисто грохнуло. Толчка, однако, не последовало – заряд был невелик. Все трое, не мешкая, взяли на прицел чернеющий провал входа. Оставалось только ждать, когда горящая жидкость дотечёт до дракона, и надеяться, что она нанесёт-таки ему хоть какой-то ущерб.

Ожидание затянулось. Секунда проходила за секундой, уже и минута набежала – но ничего, абсолютно ничего не происходило. Ян с Накатой переглянулись, пожали плечами. Лишь Вилли не отвлекался, глядел неотрывно, кусая губы от волнения.

Потом события полетели выпущенной из штуцера пулей. Внезапно из глубины пещеры донёсся оглушительно громкий, полный ярости и обиды рёв. Ян только и успел, что повернуть голову на звук, а дракон уже был снаружи. Вот только он и не собирался ломиться через предназначенный ему планом лаз. Сокрушив тонкую каменную преграду, дракон взмыл вертикально вверх, и тяжело осел на верхушке горы. Живот его горел, и на крыльях хватало дымящихся пятен, но только сейчас стало понятно, насколько он могуч и неуязвим. Троллья жгучка не смогла нанести ему каких-то видимых непоправимых повреждений. Разве что стал медленнее летать, и ещё – озверел.

Рёв его был слышен, наверное, за многие сотни шагов. И, хотя драконья физиогномика не являлась излюбленным коньком Яна, он уверенно определил, что дракон пребывает в ярости и ищет обидчика. Попытка быстро обсудить это с Накатой не прошла – тот просто не стал спорить. А чего спорить, когда всё и так видно? Вместо этого ниппонец с решительным видом приложился к штуцеру и нажал на курок. Сделал он это раньше, чем Ян успел его остановить – хотя и попытался это сделать в последний момент.

Гулко громыхнуло. Пуля пошла в цель. И тут уж делать было нечего – хочешь, не хочешь, а в стороне отсидеться не получится. Пришлось стрелять. Тут и Вилли подключился. Хоть и был он потрясён и подавлен из-за явной неудачи с миной, но на скорости реакции гнома это не отразилось.

Меж тем, пули поразили неподвижно сидящего дракона, и, казалось, достали его в самые уязвимые места. Хорошие, специальные бронебойные пули, только на таких монстров и предназначенные. Из их укрытия было отлично видно, как отлетают с живота клочья шкуры, обнажая мясо…

Но дракон даже не шелохнулся. Если троллий огонь его достал – причем достал основательно, то про пули такого сказать было нельзя. Более того, они привлекли его внимание к стрелкам, и уж теперь-то он не медлил. Еще миг назад он сидел – тяжелый, неподвижный, грозный, и вот уже парит в воздухе, стремительно набирая высоту.

Лихорадочно перезаряжая штуцер, Ян понял, что они опоздали. Даже бежать было поздно уже – дракон всё равно их догонит и мокрого места не оставит. Оставалось надеяться на крепость своего убежища и стрелять, стрелять, надеясь на счастливый случай и свою удачливость.

Они успели сделать никак не меньше десятка выстрелов. Да больше, конечно! Такой скорости заряжания не мог припомнить никто – даже Наката. Тем более Наката, который никогда не славился скорострельностью и точностью. Тут же три стрелка за десяток выстрелов имели с полдюжины попаданий по летающей гадине. После половины из них бронированная шкура была не просто пробита – разлеталась клочьями. Дракон же вел себя так, будто вовсе и не в него палили – все так же кружил, выбирая удобный для нападения момент, да взрыкивал порой грозно и свирепо. Лишь раз, когда Яну повезло попасть в сочленение между телом и крылом, входящую в очередной поворот тушу ощутимо повело. Но дракон быстро пришел в себя и резко ушел в сторону.

Больше повторить такой трюк ни у кого из них не получилось, как ни старались.

Впрочем, когда спала горячка первых минут и в действие вступила трезвая оценка ситуации, рассеялось и первое впечатление о драконе как о непобедимой могучей боевой машине. Да, неуязвимость его не просто потрясала – приводила в отчаянье, но и только. Огонь он изрыгнул лишь раз, но промахнулся. Да и сам «залп» был крайне скуден – огненный шар врезался в скалы шагах в десяти от засады. В месте попадания камни оплавились и потекли, а на трапперов дохнуло жаром раскаленной печи.

Все остальное время дракон просто летал в вышине, временами опасно пикируя и получая в шкуру очередную порцию свинца. Он не улетал, но и в ближнюю схватку не лез. Создавалось впечатление, что ящер поставлен в тупик и просто не знает, как поступить.

Впрочем, вполне могло быть и то, что он просто выжидал, когда массированный огонь стихнет, чтобы решить дело одним лихим наскоком, в котором трапперам – увы! – не светило абсолютно ничего, кроме окончательного и гарантированного поражения.

Ситуация была патовой. Хороший шахматист, Ян прекрасно понимал, что вечно так продолжаться не может. Может быть – хотя шансы на это были мизерны – им повезет, и дракона они убьют или сильно покалечат – если не кончатся раньше патроны. Если же они кончатся раньше…

В случае отступления – точнее бегства – им придется пересечь около ста ярдов открытого пространства. Вот тут-то враг и покажет себя во всей красе. В конце концов, у него не только огонь – у него могучие когти и зубы, у него длинные и сильные лапы и потрясающая реакция. Одним взмахом хвоста он убьёт наповал любого, кто осмелится подойти к нему слишком близко. А еще у него есть крылья…

Но невезение не вечно – как и везение, впрочем. Черная полоса кончилась, и счастливый случай вновь улыбнулся им во все свои тридцать два зуба. В этот раз повезло Вилли. Гном давно уже тяготился пальбой из штуцера, понимая всю ее бессмысленность и бесперспективность. Но пустить в ход свою излюбленную «тяжелую артиллерию» не давало расстояние и трезвый расчёт: дракон, будучи тварью умной и хитрой, ни за что не приблизился бы к ним на дистанцию гарантированного поражения, зная, что у трапперов есть нечто помощнее обычного огнестрела. Теперь же, сделав несколько ложных заходов, он окончательно в уверился в отсутствии оного и решился-таки плюнуть на болезненный, но не смертельный урон, получаемый от штуцерных пуль, и схватиться со своими врагами «грудь на грудь». Он тяжело крутанулся в воздухе и пошел с пологим снижением прямо на убежище, в котором засели стрелки.

Именно об этом моменте Вилли и мечтал, досадуя на медлительность и тугодумие их противника. Хладнокровно выждав, когда расстояние между ними составит не более пятидесяти ярдов, он отшвырнул бесполезный уже штуцер, схватил мортирку и выстрелил, почти не целясь. Граната описала в воздухе крутую дугу и рванула… прямо у дракона перед мордой!!!

Это был великолепный, волшебный, изумительный по всем статьям выстрел. О таком гном и мечтать не мог, но, поди ж ты, сотворил своё маленькое чудо!

Дракон не заревел – вскрикнул, словно обиженный ребёнок, – громко и протяжно. Завис на секунду в воздухе и рухнул на камни. И затих на них – недвижный и, вроде бы, уже вовсе не опасный.

3.

Ошеломленные столь внезапной и эффектной развязкой, трое трапперов застыли, глядя то на неподвижную тушу у подножья, то друг на друга. Наката выглядел усталым, даже изможденным – укатали железного ниппонца крутые горки с драконами. Вилли, тот щерился в бороду – и не понять было, то ли он радуется так, то ли еще не отошел от горячки боя. Сам Ян чувствовал себя выжатым и опустошённым – до донышка. И радости победы в душе не было совсем…

Впрочем, как оказалось, праздновать победу было далеко не время. Внезапно по телу дракона прошла крупная дрожь, а потом он резко, рывком перевернулся и вскочил на все четыре лапы. И попер на них буром вверх по склону – все такой же грозный и неуязвимый. Только взлететь не пытался: одно драконово крыло было исковеркано и измято – так что отлетался он, судя по всему, если не навсегда, то надолго.

Трапперов спасло лишь то, что скалистый уклон, по которому рвался к ним разъярённый и ослеплённый болью монстр, был достаточно крут и покрыт толстым слоем щебня. Не способный выдержать огромный вес твари, он ссыпался целыми потоками, заодно таща к подножью и виновника обвала. Дважды тот, потеряв равновесие, кубарем катился вниз. Человек или гном уже давно свернул бы себе шею, но только не дракон. Тот лишь по-собачьи встряхивался, фыркал и снова начинал свой тяжелый, неутомимый разгон.

И бить его уже было нечем. Чудовище очень удачно выбрало время для атаки – как раз кончились великолепные штуцерные бронебойные патроны. И, если бы не Вилли со своей мортиркой, кто знает, как еще могло обернуться. Теперь же оставалось лишь одно – бежать.

Вилли, правда, неспособен был это осознать – слишком резким для его рассудка оказался переход от ослепительной победы к полному и окончательному поражению. Рискуя жизнью, он подбежал к самому краю обрыва и разрядил в морду наглой твари полный магазин тяжёлых арбалетных болтов. Дракону это причинило вреда не больше, чем укус комара – Ян сомневался, что хотя бы один болт смог пробить его эластичный бронированный панцирь.

Увидев вожделенную добычу столь близко, дракон с еще большим усердием заработал лапами. Медленно, но верно, он приближался – теперь стало абсолютно ясно, что отсидеться на вершине не получится, да и не слишком надолго задержит его этот склон.

– Бежим! – рявкнул Ян, подхватывая с земли брошенный штуцер Вилли. – Бежим, пока не поздно!

Все трое рванули так, как никогда еще до того не бегали. Ян сомневался, что у них получится состязаться с драконом в скорости, а потому стоило оставить между ними и ящером как можно большее расстояние. Вот и летел он по лесу, что тот мамук, умудряясь подныривать под низко нависшие над тропой ветки и уворачиваясь от сучков, норовящих выстебнуть глаз. Тяжёлый штуцер бил по спине, второй ощутимо оттягивал руки, но не было времени, чтобы остановиться, перевести дух и пристроить их поудобней. Казалось, смрадное дыхание чудовища опаляет его спину, а острые, как бритвы, зубы вот-вот сомкнутся на шее. И молодой вожак все сильнее наддавал, превращая бег в совсем уж сумасшедший слалом…

И всё же они вынуждены были остановиться – чтобы отдышаться и не умереть на бегу. Судорожно хватая ртом воздух, они затравленно оглядывались, пытаясь определить, откуда выскочит на них стремительная черная смерть, растянутая в атакующем прыжке.

Но когда утихли звонкие молоточки в ушах, а сердце перестало гулко колотиться о ребра, они поняли, что выиграли этот забег со смертью. Судя по отдаленным звукам драконьего рыка, тот был еще достаточно далеко. Двигался он куда как медленней обычного – видно, и драконовы силы были не беспредельны.

На праме их уже ждали. Здесь с тревогой и нетерпением вслушивались в далёкий треск выстрелов, а сейчас, дождавшись, не знали даже, радоваться им, или плакать. Сразу столько всего узнать пришлось…

Ворчун на всякий случай поспешил к картечнице. Ему было больно – лицо перекосилось в страшном напряжении, но сейчас с ним лучше было не спорить. Старший гном редко спускал пренебрежение к себе, как к бойцу. Теперь же, раненный, считающий себя обузой для всех, он был особенно вспыльчив. А у картечницы ему сейчас было самое место.

– Эх, жаль, что так всё вышло! – с досадой пропыхтел Вилли, едва успев отдышаться. – Мы почти выиграли!

Все трое точно знали, что ни о каком выигрыше и речи быть не могло – хорошо еще успели ноги унести, но спорить с Простаком не было ни сил, ни желания. Даже Ворчун, который редко упускал возможность одернуть младшего – порой и очень жестко, – на сей раз смолчал. Насупленная его рожа выражала усиленную работу мысли, что предвещало какое-то предложение, а то и нечто большее. А так как предложения Ворчуна зачастую оказывались единственно верными и правильными, то все остальные просто молча отмахнулись от пустой похвальбы младшего гнома.

– Говорите, он там раненный лежит? – пробормотал Строри, задумчиво поглаживая ствольный блок картечницы. – Может статься, что и вовсе недвижный…

– Последний раз, когда мы от него по лесу чесали, мне так не показалось, – хмыкнул Наката. И добавил после паузы. – Но поранили его сильно. Ему осколками морду посекло, может и глаза. А главное, когда падал, он себе крылья помял. Видишь, даже взлететь не смог. И огня у него нет – кончился!

– Ну да, ну да, – согласился Ворчун, думая о чём-то своём. – Что касаемо огня, тут всё ясно. Он ведь ранен был, все силы у него на регенерацию, на восстановление, то есть, уходят. Сколько сумел накопить, он на вас уже выплюнул… Говоришь, там лежит – в камнях? Значит, жрать ему там какое-то время будет нечего. И огня у него не будет. Может, и крылья себе не сразу восстановит. Вот только знать бы, что он камни не жрёт – и можно было бы рискнуть!

– Рискнуть? – удивился Ян. – Что – рискнуть?

Вот тут Ворчун и выдал. Оглядел одного, посмотрел на другого, хмыкнул.

– Ракетницу надо бы поближе подтащить. Там четыре направляющих целы – вот из нее мы его и спалим.

Просто сказал, как о деле решённом. И ни у кого не нашлось, что ему возразить.

Собирались недолго: поснимали искореженные оплавленные ошметки, открутили станину от палубы, погрузили на носилки жалкие остатки некогда великолепного корпуса стоимостью в десять тысяч золотых, приготовили четыре ракеты для одного залпа. Больше брать не стали – если и они дракона не добьют, так навряд он даст им время для перезарядки. Да и тяжелы были больно.

Вилли только крякнул, когда ухватился за свой конец носилок – уж больно неподъемна ноша. Сейчас он искренне жалел, что не уговорил Яна на покупку пары ручниц – могучих трубных ракетниц, выпускающих крупнокалиберные реактивные снаряды с гномовским огненным составом внутри. Впрочем, он и сам, будучи прежде всего охотником, понимал, насколько бесполезна эта штуковина на тропе. Заряжалась она очень долго и любую мишень не то что сносила – разрывала в клочья, да еще и сжигала подчистую. Толку с нее, если для любого прайда важно не убийство добычи, а товар, который с нее можно получить: шкура, клыки, когти, кое-какие внутренности. Всё то, что взрывом могучей дуры разносило на обгорелые бесполезные ошмётки.

Впрочем, не один Вилли предавался горестным размышлениям. Ян мысленно считал убытки на тот случай, если дракона они так и не прибьют и придется ракетницу бросать и уносить ноги, не солоно хлебавши. Выходило кисло. Внутренне он уже сомневался, что дракон хоть сколько-то уязвим для обычного оружия. Приходилось уповать на то, что, изрядно искалеченный, он не успеет восстановиться до их возвращения в Трамп. А там Нордстрем получит точные координаты его лёжки, и в дело вступит спецназ инопланетников. Так что награду свою они так и так отработают…

Так и шли они, напрягая все силы под ношей, казавшейся все тяжелее и неподъёмней с каждой пройденной сотней ярдов. Ян повел их как-то странно – кружным путем. Тропа извивалась, все круче забирая в гору. Обливаясь потом, Вилли сиплым шепотом ругался сквозь зубы на гномьем, проклиная Ворчуна, придумавшего эту задумку с ракетницей. Даже железный Наката и тот заворчал что-то нелицеприятное.

Впрочем, скоро все закончилось. Они остановились на вершине небольшого, пологого холма, и открывшийся их глазам изумительный вид разом прервал все пустопорожние попреки. Убежище дракона лежало перед ними как на ладони, и было до него никак не больше пары сотен ярдов – самая что ни на есть убойная для ракетницы дистанция.

Огромный коричнево-черный червяк корчился перед полуразрушенным входом в пещеру. Трапперов он не заметил, и те на несколько минут застыли, пораженные невиданным зрелищем. Дракон, как никогда раньше, был похож на живое существо, состоящее из плоти и крови, которое так же мучается от боли, и которое так же можно убить.

Потом наваждение схлынуло разом – будто волной смыло. Ян повернулся к гному:

– Вилли, давай! Давай, гноме, не подведи!

Очнувшемуся от столбняка Простаку не требовалось повторять дважды. Враз посерьёзнев и насупившись, он прильнул к визиру, принявшись крутить и лёгкими толчками разворачивать искалеченную установку. Задача его на любой взгляд была нелегкой – не имея половины прицельных и поворотных устройств, попасть ракетами так, чтобы они точнёхонько накрыли цель. Чтобы у этой цели даже шанса не было увернуться. Впрочем, после его фокуса с мортиркой, ни у Яна, ни у Накаты не было ни грана сомнений, что даже такое нелегкое дело будет вполне ему по плечу.

Вилли целился так долго, что Ян едва сдержался, чтобы не понукнуть его. Впрочем, смолчал – только зубами скрипнул от нетерпенья. А мгновение спустя, будто услышавший его, Вилли скомандовал:

– Все назад! – и сам первый бросился выполнять собственную команду. Повторять не пришлось – все уже знали, какой мощной струей бьет огонь из сопел, так что через пару секунд возле ракетницы никого не было.

А еще спустя несколько мгновений ракеты пошли вперёд.

4.

Из четырёх ракет, одна упала на полста шагов ближе цели, и её заряд пропал зря. Три же других окунулись в чашу, и никто из трапперов не смог отказать себе в удовольствии – заорать так, что уши позакладывало. Все три легли не дальше десяти шагов от дракона – и всю чашу залило огнём.

Теперь оставалось только одно – ждать. Соваться в этот огненный ад было смерти подобно – огонь от ракет не потухнет ещё несколько часов, пока не выгорит всю дерево и всё живое до камня. Хороший состав придумали гномьи и эльфийские алхимики! Жаль только, нет больше ракет. Ян никому бы не признался, но сейчас он больше всего хотел бы шарахнуть ещё парочкой залпов – в добавку. Увы, оставалось лишь надеяться, что дракону с лихвой хватит и этого.

Впрочем, ожидание их оказалось куда короче, чем можно было представить. Ян даже не понял сначала, что случилось. Лишь когда закричал что-то Вилли, а Наката рванул его за плечо, выдохнув: «Бежим!», до него дошло, что тот горящий комок, который только что вывалился из огня, был – драконом. Он каким-то чудом сумел выбраться наружу и теперь двигался к ним – медленно и неумолимо, как сама смерть. Иногда он останавливался и испускал столь леденящий душу вопль, что даже у храброго Накаты не выдержали нервы.

И опять был сумасшедший бег – вниз, по тропе, с риском кувыркнуться и сломать себе руку или ногу, а то и шею. Кроме ракетницы они и оружия-то с собой не взяли. Ну не кидаться же на столь грозное и неуязвимое существо с кварт-пистолями, столь же бесполезными в этой ситуации, как и мечи, и арбалеты – с этим-то оружием трапперы не расставались никогда, да вот толку-то с него сейчас?

Как бы сильно ни был изранен дракон, как бы медленно он ни передвигался, но трапперам лишь ненамного удалось его опередить. В этот раз он не ограничился тем, что просто отпугнул загонщиков, – видать понял, что просто так они не отстанут. И решил разобраться с ними раз и навсегда. С горящей шкурой, с обгорелыми крыльями, он упрямо ковылял вперёд до тех пор, пока не настиг беглецов у самого берега, у прама. Тут уж хочешь, не хочешь – разворачивайся и готовься к бою.

Так и получилось, что пока троица неудачников с шумом, треском и грохотом в очередной раз провалила свое задание и спасалась позорным бегством, Ворчун не терял даром времени. С помощью Черного Рока ему удалось развернуть прам таким образом, что две картечницы одновременно перекрывали все подходы с берега. Так что сунувшийся на берег вслед за беглецами дракон получил прямо в морду – практически в упор – две хлесткие, точные очереди крупнокалиберных свинцовых пуль. Часть из них отрикошетила от его эластичной, но необычайно прочной брони, но другая, повстречавшись под менее острым углом, остановила чудовище и буквально отшвырнула его назад.

Свинцовый град продолжал молотить его теперь уже по всему телу, и дракон взвыл – жалобно и обиженно – не в силах вынести наносимых ему повреждений. Еще несколько долгих секунд продолжалось избиение, пока испятнанная бесчисленными попаданиями черно-коричневая туша не подалась назад и не скрылась среди деревьев.

И снова навалилась тишина – оглушающе звонкая после недавнего грохота выстрелов.

Всё это было так некстати и сложилось как-то нелепо и нескладно. Никто не ожидал, что дракон сможет ещё двигаться – после всего, что ему тут устроили. Живучесть монстра просто ужасала. Вот он ушёл, отступил – и что теперь? Бросаться, мчаться следом? Так сил после целого дня беготни практически не осталось, а враг был всё ещё грозен и опасен…

И что-то орал с крыши блокгауза Ворчун, видимо оправившийся малость от ран. Орал что-то невнятное, но очень грозное. Ян, сплюнув под ноги загустевшую до состояния сметаны слюну, с трудом вскарабкался на борт. Только сейчас он понял, насколько тяжко было последние час-полтора – ноги дрожали, ствол в руках ходил, как у сопливого новичка, впервые взявшегося за настоящее охотничье оружие. Что, в свете по-прежнему живого дракона, совершенно не радовало.

– Чего тебе? – угрюмо уставился он на Вочуна.

Гном пребывал в состоянии полнейшей ярости.

– Догоняйте его! – просипел он враз севшим голосом. – Догоняйте!!! Ты чего вернулся?! – это уже поднявшемуся наверх Накате.

Умничка Вилли остался внизу, занявшись добыванием боеприпасов из цейхгауза, – или, что скорее всего, просто сбежав подальше от «радости» общения с разъяренным Старшим гномом. Так что отдуваться за всех пришлось Яну с Накатой. Ещё повезло, что Ворчун был ранен, а потому ослаблен, и не мог орать в полный голос. В любом ином случае они оба имели бы все шансы оглохнуть.

– Догоним, – вяло огрызнулся Ян. – Куда он теперь денется? Ты сам как?

– Сам не знаешь? Хреново – вот как! А буду еще хреновей, если ты эту сволочь паршивую сюда не притащишь! Чего встали? Вперед, догоняйте его!…

– Ему уже лучше, Ян, – сказал Наката, откровенно ухмыляясь. – Чёрт его знает, на чём держится эта горелая головешка с его поганым языком, но она держится.

– Думаю, ему еще рано помирать! – усмехнулся Ян. – Пойдём, Наката. И вправду, добьём, наконец, эту неубиваемую сволочь…

5.

Из оружия – штуцеры. И больше ничего. Сил не осталось таскать на себе арсеналы. Слов не хватало выразить, что бы они сделали с проклятым драконом, ежели бы – или когда? – они добрались до него.