Текст книги "Школа специальной войны в Городе"

Автор книги: Денис Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Обстановку на фронте армии генерал Родимцев уже знал. Начальник штаба армии Крылов умел на ходу информировать людей; таким же образом он ввел в курс дела и генерала Родимцева».

Дальше следует изложение задачи, поставленной В. И. Чуйковым перед А. И. Родимцевым.

1. Переправить 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию на правый берег Волги в ночь на 15 сентября.

2. Артиллерию дивизии, кроме противотанковой, поставить на огневые позиции на левом берегу и оттуда поддерживать действия стрелковых частей. Противотанковые пушки и минометы переправить вместе со стрелковыми частями и подразделениями.

3. Двумя стрелковыми полками очистить от фашистов центр города, дома специалистов и вокзал, одним полком занять и оборонять Мамаев курган. Один стрелковый батальон оставить в резерве у командного пункта штаба армии.

4. Границы участка обороны дивизии: справа – Мамаев курган, железнодорожная петля, слева – р. Царица.

5. Командный пункт устроить на берегу Волги около пристани, где имеются блиндажи и щели и куда уже подана связь.

В конце беседы командующий армией поинтересовался, какое у Родимцева настроение. Тот ответил: «Я коммунист, уходить отсюда не собираюсь и не уйду».

Немногие часы, оставшиеся до конца дня, были наполнены напряженной борьбой. Необходимо было имевшимися раздробленными и разбитыми частями и подразделениями при поддержке вооруженных отрядов рабочих, городской милиции и других ополченских формирований выдержать натиск врага на направлении его главного удара в центре Сталинграда. «Сумеют ли бойцы и командиры выполнить задачи, которые казались выше сил человеческих? Если не выполнят, то свежая 13-я гвардейская стрелковая дивизия может оказаться на левом берегу Волги в роли свидетеля печальной трагедии»".

Защитники Сталинграда выполнили свой долг и на этот раз. В ночь с 14 на 15 сентября подразделения и части 13-й гвардейской стрелковой дивизии стали переправляться через Волгу. Переправа происходила в. очень тяжелых условиях. Немецкая авиация и дальнобойная артиллерия засыпали реку бомбами и снарядами. Кроме того, заняв ряд высоких зданий, гитлеровцы просматривали место переправы.

Вначале был переброшен в Сталинград передовой отряд в составе-1-го стрелкового батальона 42-го гвардейского стрелкового полка, усиленный ротой автоматчиков и ротой противотанковых ружей. Командиром отряда был назначен гвардии старший лейтенант 3. П. Червяков.

О переправе батальона рассказывает полковник И. А. Самчук, ветеран 13-й гвардейской дивизии.

«В сумерки батальон подошел к переправе,—пишет он.—Отсюда отчетливо виден горящий город, содрогающийся от разрывов бомб. На фоне огромного зарева четко вырисовываются силуэты разбитых зданий. Недалеко от переправы горит полузатонувшая баржа. Просмоленное дерево полыхает ярким пламенем, освещая на сотни метров вокруг и реку, и левый берег. Горящая баржа служит хорошим ориентиром для вражеской артиллерии. Стоит лишь к берегу подойти катеру, как гитлеровцы обрушивают на него шквал огня. Однако моряки Волжской военной флотилии привыкли к этому, и переправа продолжается.

Вот к причалу подходят два катера. Противник заметил их и открыл ураганный огонь. Посадка невозможна, и катера уходят чуть ниже по течению. Однако это не меняет положения, обстрел не прекращается. Тогда командир батальона принимает решение произвести посадку личного состава под огнем.

И вот уже первый катер идет к правому берегу. Вокруг рвутся снаряды и мины, поднимая огромные водяные столбы. Кажется, что в Волге кипит вода. Маневрируя, катер упорно продвигается вперед.

Чем ближе правый берег, тем плотнее вражеский огонь. А при подходе к причалу центральной переправы к катеру потянулись длинные очереди трассирующих пуль. Открыли огонь вражеские автоматчики и пулеметчики. Медлить нельзя, и командир батальона решает высаживаться в этом районе. Катер замедляет ход и начинает разворачиваться. Гвардейцы, не дожидаясь швартовки, прыгает в воду, быстро преодолевают мелководье и завязывают бой на берегу.

В результате ожесточенного боя, часто переходившего в рукопашную схватку, бойцы передового отряда выбили противника с береговой полосы и захватили севернее пункта центральной переправы небольшой плацдарм».

Под прикрытием передового отряда дивизия за две ночи – с 14 на 15 и с 15 на 16 сентября – переправилась в Сталинград. На левом берегу Волги оставалась лишь артиллерия, которая подавляла обстреливавшие переправу вражеские огневые точки. «Переправа главных сил дивизии осуществлялась средствами Волжской военной 'флотилии и понтонных батальонов – на катерах, буксирах, баржах, а также и на рыбачьих лодках. Происходила она под непрекращающимся пулеметным, минометным, артиллерийским обстрелом и под бомбежкой с воздуха».

С утра 15 сентября противник повел наступление в двух направлениях. Немецкие части 295-й и 71-й пехотных дивизий, усиленные танками, наносили удар по центру 62-й армии в районе вокзала и Мамаева кургана; части-24-й и 14-й танковых и 94-й пехотной дивизий атаковали левое крыло армии в пригороде Минина, Купоросное. Вражеская авиация наносила мощные удары по боевым порядкам советских войск. «Бой сразу принял тяжелую для нас форму,– вспоминает В. И. Чуйков.– Не успели прибывшие ночью свежие части Родимцева осмотреться и закрепиться, как сразу были атакованы превосходящими силами врага. Его авиация буквально вбивала в землю все, что было на улицах.

Особенно ожесточенные бои развернулись у вокзала и в пригороде Минина. Четыре раза в течение дня вокзал переходил из рук в руки и к ночи остался у нас. Дома специалистов, которые атаковал 34-й полк дивизии Родимцева с танками тяжелой бригады, остались в руках немцев. Стрелковая бригада полковника Батракова с подразделениями дивизии Сараева, понеся большие потери, была оттеснена на рубеж Лесопосадочная. Гвардейская стрелковая дивизия Дубянского и отдельные подразделения других частей, тоже понеся большие потери, отошли на западную окраину города, южнее реки Царица».

62-я армия, несмотря на усиливающиеся яростные атаки противника, в жестоких боях оказывала ему все более решительный отпор. Воины 13-й гвардейской стрелковой дивизии отбросили противника от района центральной переправы на берегу Волги, очистили от него многие улицы и кварталы, не допустили разобщения немцами фронта армии в центре города. Гвардейцы вышли на железную дорогу, захватили вокзал Сталинград-1. В ходе борьбы улицы и здания переходили из рук в руки. На рассвете 16 сентября 39-й гвардейский стрелковый полк под командованием майора С. С. Долгова (13-я гвардейская стрелковая дивизия) и сводный 416-й стрелковый полк 112-й стрелковой дивизии под командованием капитана В. А. Асеева штурмовали и после упорного боя овладели Мамаевым курганом. При штурме особенно отличился взвод лейтенанта Вдовиченко. Сам Вдовиченко геройски погиб в этом бою.

Исключительно упорная борьба за эту высоту, господствующую над городом и Волгой, продолжалась с невероятным ожесточением до конца января 1943 г. В приводимом отрывке эпизод боя за курган рисуется непосредственным его участником, бывшим политруком артиллерийского дивизиона из 112-й стрелковой дивизии Б. В. Филимоновым. Он рассказывает о том, что сам видел и пережил в ходе боя. «Плотно прижавшись к сухой, выжженной траве, я смотрел на вершину: „Вот она – совсем рядом, один бросок, и она будет наша!" Так думалось мне, хотя я знал, что 416-й стрелковый полк нашей дивизии при поддержке дивизиона несколько раз достигал самой вершины кургана, по фашистам удалось контратаками сбросить его. Вся высота была перепахана разрывами мин, снарядов и бомб. Земля гудела и стонала».

Рядом с Филимоновым приготовились к атаке его боевые товарищи: И. Пивоваров, Н. Сергиенко, Коваль, В. Зайцев, П. Патенко. А. Очкин.

Когда в воздух взвилась красная ракета – сигнал к атаке, капитан Асеев выскочил из траншеи и пошел впереди наступающих подразделений.

Бронебойщиков вел на штурм политрук Патенко. «Я видел, как Патенко был уже недалеко от вражеского пулеметчика, бросил несколько гранат, но тут же упал, сраженный вражеской пулей. Пивоваров был рядом с политруком. Он взял у павшего автомат, передал бронебойку второму номеру и расстреливал в упор пулеметчиков. Старый коммунист повел бойцов все выше и выше. Уже недалеко от самой вершины был убит второй номер, и Пивоваров снова стрелял из противотанкового ружья».

Атакующие ворвались в траншеи, уничтожая фашистов. «Не успели мы подтянуть огневые средства, как появились первые фашистские самолеты и бомбы стали вдалбливать все живое в землю. Ожесточенной бомбардировкой противник хотел сорвать наше наступление. Правда, на наше счастье, многие бомбы падали позади нас: фашисты боялись поразить своих. Стиснув зубы, мы лежали в сплошном дыму и огне, совсем оглохшие, и думали об одном: с последним разрывом бомбы скорее броситься на врага, навязать ему ближний бой».

Когда фашистские самолеты отбомбились, гитлеровская пехота и несколько танков контратаковали советских воинов. Однако два танка были подбиты, остальные скрылись за обратными скатами. Немецкая пехота залегла. Капитан Асеев поднял свой поредевший полк на решительный штурм. За пехотинцами бросились истребители танков.

«Я увидел, как Пивоваров упал, потом снова поднялся – его ранило в руку. Но он все же продолжал тащить автомат, бронебойку и умудрялся стрелять.

У меня тогда не было времени думать. Только теперь, вспоминая, удивляешься героизму и самоотверженности людей. Как мог с простреленной рукой Иван Афанасьевич Пивоваров взобраться на вершину да еще вести огонь? Как выдержали раненые лейтенант Коваль и Коля Сергиенко? Откуда взялись силы у Алеши Очкина – он шел на штурм с больной ногой, вывихнутой еще в Гумраке, к тому же контуженный в первый день штурма.

Сколько их, героев, о которых можно очень многое сказать! Какая сила двигала ими? Любовь к Родине, ненависть к врагу – вот что звало их вперед!

Когда стемнело, мы наконец овладели курганом и тут же, отбивая контратаки, стали закрепляться».

16 и 17 сентября бои развертывались с особенно нарастающим напряжением в районе Мамаева кургана и вокзала Сталинград-1. Немецко-фашистские войска вели наступление и против левого крыла 62-й армии силой двух танковых, одной моторизованной и одной пехотной дивизий. 17 сентября противник смял правый фланг 42-й отдельной стрелковой бригады Батракова и вышел в тыл ее частям. Бригада оказалась почти в полном окружении. Связь с частями и штабом армии нарушилась. С большим трудом удалось проинформировать штаб армии о создавшемся положении и получить разрешение на смену рубежа обороны. В ночь с 17 на 18 сентября 1942 г. части бригады вышли из окружения, сохранив материальную часть, вынеся всех раненых, и заняли новый рубеж обороны – зоосад, северный берег р. Царицы, туннель. Тяжелораненый военный комиссар бригады полковой комиссар С. Н. Щапин вскоре скончался. Смертью храбрых погибли в этот день и многие другие воины бригады. Утром 17 сентября командующий 62-й армией доложил Военному совету фронта, что резервов нет, части истекают кровью, тогда как противник все время вводит в бой свежие войска. Чуйков просил срочно усилить армию двумя-тремя полноценными дивизиями. К вечеру на усиление армии прибыли из резерва Ставки хорошо укомплектованная 92-я стрелковая бригада и 137-я танковая бригада (из состава 2-го танкового корпуса) с легкими танками, вооруженными 45-мм пушками. Танковая бригада была направлена на правый фланг 13-й гвардейской стрелковой дивизии, а 92-я стрелковая бригада—левее дивизии Родимцева с задачей не допустить прорыва противника к Волге вдоль р. Царицы. Ночью командный пункт армии, подвергавшийся непрерывному обстрелу, был перенесен из блиндажа в балке р. Царицы на километр севернее пристани «Красный Октябрь».

Первые же дни боев на территории Сталинграда показали врагу всю трудность начавшейся борьбы. Вот что пишет об этом В. Адам: «Наступление продолжалось. 14 и 15 сентября немецким дивизиям удалось глубже проникнуть в Сталинград. Кровопролитные бои разыгрались у вокзала Сталинград-1 и на Мамаевом кургане, высоте 102,0. Только 14 сентября вокзал пять раз переходил из рук в руки. С Мамаева кургана виден был весь город, включая пристани и большие промышленные предприятия в северной части Сталинграда: „Красный Октябрь", „Баррикады" и Тракторный завод. На 60 километров простиралась пересеченная глубокими оврагами территория города, лабиринт домов, улиц и площадей, широкая лента Волги вдали. На юге возвышался над рекой покрытый лесом остров Голодный. На другом берегу можно было заметить деревню Красная Слобода – главную базу снабжения советских войск, сражавшихся в городе. Понятно, что русские не оставляли попыток отбить Мамаев курган, господствующий над местностью. 16 сентября им это удалось. Несмотря на неоднократные, сопровождавшиеся большими потерями попытки с нашей стороны, за последующие десять дней оказалось возможным занять лишь половину этого холма».

Показательна и воспроизведенная Адамом сцепа в полевом госпитале, где он вел разговор с немецкими солдатами и младшими офицерами, раненными в первые дни уличных боев. Один из них сказал о силе встреченного ими отпора: «В сущности, здесь нет настоящих позиций. Они дерутся за каждую развалину, за каждый камень. Нас всюду подстерегает смерть. Здесь ничего нельзя добиться бешеной атакой напролом, скорее сложишь голову. Мы должны научиться вести штыковой бой.

– Да,– сказал его сосед по койке, унтер-офицер с железным крестом 1-й степени, как мы заметили во время беседы,– этому надо учиться у русских; они мастера уличного боя, умеют использовать каждую груду камней, каждый выступ на стене, каждый подвал. Этого я от них не ожидал.

В разговор вмешался пожилой солдат:

– Я могу только подтвердить то, что они оба сказали, господин полковник. Ведь просто смешно становится, когда солдатские газеты пишут, будто русский совсем потерял силы, не способен к сопротивлению. Надо было бы господам редакторам погостить у нас денек-другой, тогда бы они перестали пороть чушь.

– До сих пор мы все посмеивались над русскими,– снова заговорил унтер-офицер,– но теперь это в прошлом. В Сталинграде многие из нас разучились смеяться. Самое худшее – это ночные бои. Если нам днем удастся захватить какие-нибудь развалины или одну сторону улицы, то уж ночью противник непременно нас атакует. Если мы не начеку, он нас снова выгоняет. Боюсь, нам понадобятся месяцы, пока весь город будет у нас в руках, если вообще это нам удастся.

– Наша рота,– сказал пожилой солдат,– понесла такие большие потери, каких я за всю войну не видел ни в одной из моих частей. Когда меня ранили, нас было еще двадцать один человек. Но и они были утомлены и измотаны. Так что мы и на шаг вряд ли продвинемся. В конце концов вообще никто не останется в живых.

Мы оглядели палату. Все кивали головами в знак согласия. Это было более чем поучительно, особенно для моего заместителя, который прибыл в Сталинград, еще сохранив иллюзии, имевшиеся в главной квартире».

Противник, который нес большие потери и занял лишь небольшую часть города севернее р. Царицы, начал менять тактику борьбы. Гитлеровцы стали вести атаки на небольших участках, в пределах одного-двух кварталов, силами батальон – полк при поддержке 3—5 танков.

64-я армия в эти дни стремилась облегчить положение своего соседа справа. В «Кратком описании боевых действий 64-й армии» сообщается, что кровопролитные бои за южный пригород Сталинграда – Купоросное, которое неоднократно переходило из рук в руки, продолжались до 15 сентября. В этот день противнику удалось прочно овладеть Купоросным и разъединить фланги 62-й и 64-й армий. Соединения и части 64-й армии заняли оборону на заранее подготовленном рубеже: южная окраина Купоросное, Купоросная балка, высота 145,5, высота 1 км восточнее Елхи, высота 128,2 (иск.), Ивановка.

В боевом приказе 64-й армии от 17 сентября 1942 г. 36-й гвардейской стрелковой дивизии с прежними частями усиления предписывалось перейти в наступление в северном направлении вдоль шоссе и в течение 17 сентября овладеть южной частью Купоросное (до первого оврага) и Купоросная балка. Действия дивизии должны были поддерживать первая бригада кораблей Волжской военной флотилии, а также 4-й и 19-й гвардейские минометные полки. Отвоевать захваченное немцами было тогда безмерно трудно, зачастую почти невозможно, но советские войска контратаковали и непрерывно вели упорную борьбу за инициативу боевых действий. Стойкая и активная оборона войск в самые критические моменты срывала замысел врага захватить Сталинград.

Осуществленный противником прорыв к Волге и разрыв им стыка между смежными флангами 62-й и 64-й армий вызвали опасность его распространения по правобережью во фланг и тыл обороняющимся войскам. В связи с этим были приняты необходимые меры по повышению бдительности войск. В частном боевом приказе по 64-й армии от 18 сентября 1942 г. отмечалось, что в связи с выходом противника к р. Волге на участке Купоросное и севернее возможно применение им минирования реки, засылка по реке десантов автоматчиков во фланг и тыл войск армии и выход на ее переправы. В целях недопущения этого командирам 36-й гвардейской и 126-й стрелковых дивизий предлагалось организовать охрану и оборону правого берега Волги на участках своих частей. Для этого, говорилось в приказе, необходимо иметь постоянное патрулирование, наблюдение и ведение разведки как вдоль берега, так и по реке (на лодках). Предлагалось подготовить специальные подразделения автоматчиков для борьбы с десантами противника, расположив их на берегу с орудиями для стрельбы прямой наводкой.

Подразделения обеспечивались ракетами для освещения реки и дачи сигналов. «Особая бдительность и боевая готовность подразделений должна быть в течение ночи»",– отмечалось в приказе.

18 сентября борьба приобрела еще более острый характер. Противник продолжал яростно атаковать советские войска, стремясь овладеть центральной и южной частями Сталинграда. В целях срыва замыслов врага и облегчения положения 62-й армии активные наступательные действия проводились и войсками на флангах. Так, был организован контрудар по противнику на левом крыле Сталинградского фронта (1-я гвардейская, 24-я и 66-я армии) в направлении на Гумрак, Городище. Встречный контрудар должны были нанести войска правого крыла 62-й армии. В случае успеха армия Чуйкова должна была соединиться с войсками Сталинградского фронта, уничтожив противника, прорвавшегося к Волге в районе Рынок. Для усиления 62-й армии в ее состав была включена 95-я стрелковая дивизия под командованием полковника В. А. Горишного (переправлена на правый берег 19—20 сентября). 19 сентября удары были нанесены, развернулись двухдневные тяжелые бои. И хотя противник почти на всех участках сохранил свои позиции, его силы были скованы в критический момент борьбы за центр города. В этот же день 92-я стрелковая бригада, наступая по Рабоче-Крестьянской улице, выбила немцев из вокзала Сталинград-11 и пробилась к элеватору. В результате этого подразделения 42-й стрелковой бригады, ведущие в течение четырех суток бои в Ворошиловском районе, были освобождены из окружения. Однако удержаться здесь советским частям не удалось.

Борьба продолжала развертываться с особым упорством в центральной части города. 20 сентября немецкая авиация полностью разрушила вокзал Сталинград-1. Советские воины заняли рощицу Коммунистическую у привокзальной площади и здесь окопались. Вечером, сосредоточив большие силы в районе Дар-Горы, противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь по волжским переправам. Немецкие автоматчики прорвались на левый берег р. Царицы и к переправам через Волгу, но были выбиты оттуда контратакой 42-й бригады под командованием полковника М. С. Батракова.

В этот день Военный совет Сталинградского и Юго-Восточного фронтов обратился к войскам с приказом, в котором отмечалось, что за истекшие два месяца защитники города отбили более 100 атак противника, проявив исключительное упорство в борьбе и небывалый героизм. Военный совет приказывал войскам действовать решительно и смело.

«Требуем от всех войск величайшего напряжения и героизма, от всего командного состава – непосредственного руководства в бою. Пусть не дрогнет рука ни у одного воина в этой великой битве. Трусам и паникерам нет места в наших рядах. Общая задача всех родов войск – уничтожить врага под Сталинградом и положить начало его разгрома и очищения нашей страны от кровавых захватчиков».

С утра 21 сентября немецко-фащистские войска отражали удары войск 62-й армии западнее и юго-западнее поселков заводов СТЗ, «Баррикады» и «Красный Октябрь» и войск 64-й армии южнее Купоросное, В то же время крупными силами пехоты при поддержке 100 танков и массированных ударов авиации враг начал наступление против 13-й гвардейской стрелковой дивизии, 42-й и 92-й стрелковых бригад, прорываясь к Волге в центре Сталинграда, чтобы разобщить и затем уничтожить войска 62-й армии.

«Над районом, обороняемым этими соединениями, нависла бомбардировочная авиация противника, его минометы и артиллерия густым огневым валом накрыли наши позиции. Это сразу же выдало направление главного удара противника, и мы тут же стали готовить контрмеры. Главная масса артиллерии быстро подготовилась к контрналету. Почти сразу же наша дальнобойная открыла огонь на подавление батарей противника, одновременно зенитная артиллерия громила его авиацию. В воздух поднялись наши истребители и вступили в бои с вражескими самолетами». В атаку устремились вражеские полки и дивизии.

Воины 13-и гвардейской, 95-й стрелковых дивизий, 42-й и 92-й стрелковых бригад 62-й армии стойко отражали все атаки врага. Только к вечеру его передовым отрядам удалось прорваться по Московской улице к берегу Волги в район центральной пристани, где оборонялись 42-я и 92-я стрелковые бригады. Переправа прекратила свою работу. В частном боевом приказе по 62-й армии 22 сентября 1942 г. в 9 час. 45 мин. говорилось:

«1. Противник, выйдя передовыми частями в район Прист., разобщил фронт армии, изолировав 92-ю сбр. от 13-й гв. сд, нарушив Центральную переправу.

2. Армия, отражая атаки врага, продолжает выполнять задачу по уничтожению противника, занявшего центральную часть города».

22 сентября пехотные части немцев при поддержке около 100 танков почти беспрерывно атаковали позиции 34-го и 42-го гвардейских стрелковых полков 13-й гвардейской дивизии. В первой половине дня они отбили 12 атак противника, всякий раз сопровождавшихся сильными ударами авиации и артиллерии. Во второй половине дня, когда на одном из участков обороны погибли все ее защитники, группа около 200 немецких автоматчиков с 15 танками прорвалась в район оврага Долгий, выйдя на правый фланг 34-го гвардейского стрелкового полка. В то же время другая группа противника, наступавшая в направлении Крутого оврага и площади 9 Января, захватила площадь и вышла на Артиллерийскую улицу, угрожая левому флангу полка. Обстановка была сложной. Несколько немецких танков прорвалось к Волге. Командный пункт полка был окружен. Гитлеровские автоматчики стали забрасывать его гранатами. Связь с дивизией была прервана. Командир полка майор Д. И. Панихин лишь успел сообщить по телефону на командный пункт дивизии: «Противник на КП, забрасывает гранатами». «Подразделения, оборонявшие командный пункт: взвод автоматчиков, расчеты противотанковых ружей и разведчики, а также все офицеры штаба под руководством командира полка Д. И. Панихина – вступили в схватку с противником и в течение двух часов вели неравный бой. В этом бою был тяжело ранен комиссар полка товарищ Данилов». Генерал Родимцев в ту же ночь бросил на выручку свой резерв. Контратакованные в районах оврага Долгий и площади 9 Января прорвавшиеся туда гитлеровцы были отброшены, а многие из них уничтожены. Прежнее положение было восстановлено.

На других участках боев обстановка также была исключительно напряженной. Подразделения противника, наступавшего по Киевской и Курской улицам, вышли к домам специалистов. В сторону Волги по оврагу р. Царицы пробивалось около полка вражеской пехоты. Южнее, где противник наступал по улице КИМа силой до полка пехоты, усиленной танками, немцам удалось отрезать 92-ю и 42-ю бригады от частей 13-й гвардейской стрелковой дивизии.

В тот же день особенно тяжелая обстановка сложилась в районе к юго-востоку от вокзала Сталинград-1, где оборонялись 1-й и 2-й батальоны 42-го гвардейского стрелкового полка. Врагу удалось окружить и отрезать от остальных частей дивизии 1-й батальон и 5-ю роту 2-го батальона этого полка. Гвардейцы стойко обороняли свои позиции, находясь в полном окружении. К вечеру 5-я рота прорвала кольцо окружения и вышла на соединение с частями дивизии, 1-й батальон под командованием старшего лейтенанта Ф. Г. Федосеева продолжал сражаться против превосходящих сил противника. Попытки оказать помощь окруженному батальону, предпринятые другими частями дивизии, не достигли цели. Почти все гвардейцы 1-го батальона погибли, нанеся большой урон врагу". На подступах к вокзалу стояли подбитые и сожженные немецкие танки, лежали трупы вражеских солдат и офицеров.

В ходе борьбы на территории города накапливался боевой опыт, вырабатывались эффективные меры борьбы с противником. Штаб 62-й армии 21 сентября указывал частям и соединениям армии:

«Установлено, что противник, захватив дома на улицах города Сталинград, немедленно приспосабливает их к обороне, что в значительной степени затрудняет борьбу с противником.

Командарм приказал:

1. Для борьбы с противником, засевшим в строениях, широко применять ручные гранаты, минометы и артиллерию всех калибров, саперов со взрывчатыми веществами и огнеметами. Особенно широко применять стрельбу по окнам, дверям и крышам».

В этом же документе предлагалось для установления связи авиации с наземными войсками обеспечить войска ракетницами и ракетами красного и зеленого цветов—до командира взвода включительно. В полках 62-й армии создавались новые тактические единицы, приспособленные к специфическим условиям городского боя. Это были штурмовые группы, которые появились в ротах и батальонах наряду со взводами и отделениями.

В ночь с 22 на 23 сентября на правый берег двумя полками переправилась 284-я стрелковая дивизия (также прибывшая из резерва) полковника Н. Ф. Батюка. Боевая обстановка была критической. Дивизия получила приказ действовать правее 13-й гвардейской стрелковой дивизии и восстановить передний край, нарушенный накануне противником. Николай Филиппович Батюк, 38 лет от роду, коммунист, в прошлом рабочий, прослужил в армии 15 лет, проделав путь от рядового бойца до командира дивизии. Опытный и закаленный воин, обладающий большим мужеством и волей, Батюк в самых трудных условиях умел не только найти правильное решение, но и добиться его осуществления. В ту памятную сентябрьскую ночь, когда в сложной и запутанной обстановке дивизия вступила в уличные бои за Сталинград, Батюк находился в боевых порядках, принимая энергичные меры для нанесения быстрых и решительных ударов по врагу. Подразделения и части, высаживаясь с барж на правый берег, с ходу вступали в бой.

Ночью фашистские самолеты летали над правым берегом и, сбрасывая на парашютах ракеты, освещали местность. Враг непрерывно бомбил берег, вел сильный артиллерийский и минометный огонь. В районе Нефтесиндиката, над обрывами берега, тяжеловесные зажигательные бомбы сбрасывались на эшелоны с горючим, на нефтебаки. Пылающая нефть огненным потоком хлынула к берегу, продолжая гореть и на поверхности воды. Гитлеровцы пустили в ход танки, авиацию, артиллерию и пехоту, стремясь сбросить в реку высадившиеся на правый берег советские полки. Немецкие автоматчики в отдельных местах просачивались к берегу на расстояние 150—200 м.

В частях дивизии Батюка связь во многих местах была нарушена. Кроме того, на правый берег еще не была переправлена артиллерия. Несмотря на все это, дивизия, едва вступив на правый берег, начала наступать.

В полку, которым временно командовал заместитель командира дивизии по строевой части подполковник Тимошек, телефонная связь между батальонами была прервана, так как пожар уничтожил кабель. Тогда стали тянуть связь по берегу Волги, опуская кабель на полуметровую глубину. Берег и вода были охвачены пламенем, но телефонист Прогресс Смирнов быстро навел связь. Управление подразделениями было восстановлено.

Отбрасывая и уничтожая противника, полк продвигался вперед, нанося главный удар в направлении завода «Метиз» и юго-восточных скатов Мамаева кургана. Борьба разгорелась среди развалин зданий и на изуродованной бомбежкой земле. Полк впервые участвовал в уличных боях, но отсутствие опыта не отражалось на огромном наступательном порыве воинов, 1-й батальон под командованием старшего лейтенанта А. Чабыкина, высадившийся ночью на берег и продвинувшийся затем вперед, вынужден был откатиться назад к реке – бойцы были облиты горящей нефтью из взорванных немецкой авиацией нефтебаков. Затушив и порвав на себе горящую одежду, с винтовками наперевес бойцы и командиры снова устремились на врага. Батальон Чабыкина первым ворвался на улицы Батальонная, Дивизионная и Артиллерийская, очистив их полностью от немцев, и бросился на штурм завода «Метиз». Так же решительно ударили по захватчикам и другие батальоны.

Дивизия Батюка продвинулась вперед больше километра и закрепилась в районе оврагов Долгий, Крутой и на территории завода «Метиз», откуда гитлеровцы были полностью изгнаны. Батюк сразу же установил связь со своими соседями – Родимцевым и Горишным. В боевом приказе по 62-й армии 23 сентября 1942 г. указывалось: «1. Противник, овладев центральной частью города, производит дальнейшее накапливание сил с целью захвата новых районов города, выхода к р. Волга и разобщения фронта армии. 2. Армия, удерживая занимаемые позиции, силами 95-й и 284-й сд на отдельных участках выбила противника из района южных склонов вые. 102,0 и частично продвинулась к югу от оврагов Долгий и Крутой». Начиная с 23 сентября 95-я и 284-я стрелковые дивизии пытались изгнать противника за линию железной дороги и полностью очистить от него район вокзала, но решить эту задачу не могли.

В боях 21—23 сентября, как и в предыдущие дни, противник не добился решающего успеха. В результате ожесточенных атак гитлеровцы незначительно продвинулись лишь на отдельных участках наступления. Враг потеснил левый фланг 13-й гвардейской дивизии, но так и не сумел сбросить ее в Волгу. Гвардейцы Родимцева прочно закрепились на прибрежной полосе в центральной части города, и гитлеровцы уже были не в состоянии что-либо здесь отвоевать. .«Там умирали, но народ не отходил!» – рассказывал об этих боях генерал Родимцев.