Текст книги "Нарисуй мою смерть"

Автор книги: Денис Савостькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Очень любезно с твоей стороны. Не откажусь.

Макс заказал ещё пару чашек кофе, и приятели провели некоторое время за беседой, вспоминая свои общие школьные годы, приключения, успехи и разочарования. Андрей много смеялся и активно жестикулировал, чем-то напоминая дирижёра. Улыбка не сходила с его лица, излучающего искренние радостные эмоции. Вскоре, как это обычно бывает, воспоминания кончились и говорить стало не о чем. В воздухе повисло молчание, которое резко, нарушил Максим, выпалив, как пушка.

– Андрей, тут дней через десять будет конкурс среди молодых художников. Я буду выставляться. Приходи посмотреть.

– О, интересно. Обязательно приду! Сбрось мне адрес и время точное, я буду. Номер ещё помнишь? – ухмыльнулся Андрей.

– Да, да. Конечно помню. Пришлю. А сейчас мне пора. Шедевр сам себя не напишет! Был очень рад с тобой повидаться. Ты меня встретил как нельзя вовремя.

– И мне было приятно повидаться. До скорого, Макс!

Максим встал со стула, хлопнул своего приятеля по плечу и отправился домой по уже темнеющим улочкам города.

Встреча школьного друга сильно воодушевила и вдохновила Максима. Его поразили оптимизм и жизнерадостность этого маленького, хрупкого и неизлечимо больного человека. Он вспомнил, как когда-то один из его самых близких друзей мечтал о небе, о том, как будет летать на огромных скоростях вдали от земной тверди. А потом пришла болезнь. Резко и неожиданно, как и большинство плохих и горьких вещей в жизни. Диагноз прозвучал словно приговор. И вот теперь, несмотря ни на что, прекрасно осознавая свою дальнейшую судьбу, все те трудности и пытки, что предстоят самому Андрею и его близким, он, этот скромный парень, чем-то похожий на воробушка, продолжает улыбаться. Не утратив веру и не опустив рук.

Максим шёл домой быстрым шагом. Новые эмоции взбудоражили его и придали энергии. По пути он зашёл в супермаркет, в котором накануне повстречал человека в белом, и закупил свежую пачку сигарет и бутылку недорогого виски. События вчерашнего дня лишь мельком пронеслись у него в воспоминаниях, как бредовый сон. Дома он первым делом развел себе виски с водой пятьдесят на пятьдесят и спокойно выпил бокал под сигарету. Затем он перебрался в рабочую комнату, ликвидировал устроенный им вчера беспорядок, натянул холст на подрамник и преступил к написанию картины, которая четко успела сформироваться у него в мыслях.

Работа давалась очень легко. Мазок за мазком краски ложились на ткань. Движения художника были уверенные и четкие, как никогда до этого. Несколько дней он провел за работой, отвлекаясь только на физиологические потребности и изредка выходя из дома для того, чтобы пополнить запасы еды, сигарет и алкоголя. В голове Макса всё это время не находилось места для мыслей, кроме как о картине и предстоящем конкурсе. Что-то ему подсказывало, что в этот раз у него точно всё получится. Художником был проделан колоссальный труд. Мало кто мог бы выдержать столь интенсивную работу.

Накануне перед конкурсом картина была закончена. Максим позвонил организаторам и подтвердил своё участие. Остаток дня он провёл отсыпаясь. Истощённый организм требовал отдыха и перезагрузки.

В день «икс» Макс проснулся рано. Всё-таки он очень нервничал. Нервничал даже не из-за самого конкурса, а из-за того, что в этот важный день с ним не было Вики. За все время она так и не вышла на связь.

Макс позавтракал, принял душ. До конкурса оставалось примерно два часа. Он махнул стопку виски и перелил остатки из бутылки в небольшую флягу, которую носил во внутреннем кармане пиджака. Затем он собрался, вызвал такси до дома культуры, что находился в центре города. Именно там проходил конкурс. Всю дорогу молодого человека охватывал мандраж. Но это был не тот мандраж, схожий с ужасом, который душит тебя и вызывает оцепенение. Это был спортивный мандраж, как у бегуна в стойке перед стартовым выстрелом.

На месте проведения завершались последние приготовления. Около двух десятков работ развешивались по стенам галереи. Этот конкурс не ограничивал участников ни в выборе жанра, ни в стиле исполнения. В связи с этим на наблюдающих обрушивалась целая лавина разнообразных, не похожих друг на друга образов. Местами ярких и пёстрых, удивляющих своей смелостью, местами темных и мрачных, пугающих своей реалистичностью.

Максим нашёл в зале организатора конкурса и передал ему холст, чтобы тот его повесил в нужном месте. Пространство помещения постепенно наполнялось людьми – всё скоро должно было начаться.

Макс вышел на крыльцо дома культуры, чтобы перекурить, тем самым скоротав время томительного ожидания. Напротив здания находилась автобусная остановка, носившая неоригинальное название «Дом культуры». Думаю, остановку с таким названием можно найти практически в каждом городе нашей страны. Как только Максим вытряхнул сигарету из пачки и обустроил её в уголке рта, возле него со свистом, сбросив высокую скорость до нуля, остановился спортивный автомобиль. Это была последняя модель ауди, ярко-салатового цвета с большими хромированными, блестящими дисками. Двери автомобиля открылись вверх на манер Ламборджини и оттуда появилась пара молодых людей. С пассажирского сидения ловко и грациозно, не смотря на длинное золотистое платье в пол, вышагнула стройная высокая блондинка. Это была очень красивая, шикарная девушка. Светлые пышные волосы были убраны на одно плечо. Выйдя из машины, она встала в модельной стойке, будто ожидая, что её тут же окружат папарацци в надежде сделать лучший снимок своей жизни.

С другой стороны автомобиля вышел высокий статный юноша, одетый в черный классический фрак, черные же брюки, белую сорочку и галстук-бабочку. Его волосы угольного цвета были элегантно убраны назад. Водитель обошёл машину, подставил локоть для своей спутницы и направился осанистой, величавой походкой ко входу.

Это был Владислав Синкевич – человек, которого Максим ненавидел уже несколько лет и которому жутко завидовал. Влад со спутницей поднялись по ступенькам, затем он жестом отправил её во внутрь, а сам, развернувшись на каблуках начищенных до блеска туфель, широко развел руки и бесцеремонно заключил Макса в крепкие, даже излишне, объятия. Стоит ли говорить, как выглядел наш хрупкий, бедно одетый герой на фоне этого красавца?

– Максооон, – протянул он своим глубоким басом, освобождая Максима из своих клешней. – Сколько лет, сколько зим!? – рука Влада взъерошила и так неаккуратную прическу Макса. – Ты наконец-то соизволил озарить простых смертных своим талантом.

В голосе Влада не то чтобы проскакивали, а во всю громыхали ноты сарказма. А его самодовольная, широкая, как у коня, улыбка лишь подчеркивала насмешку в последней фразе.

– Да, Влад, привет. Вот решил тоже попробовать. – Максим достал из кармана зажигалку и принялся чиркать ей у кончика сигареты. Дело увенчалось успехом с восьмой попытки.

– В очередной раз… Ладно, Макс, пойду. Увидимся внутри! Желаю удачи! – Влад выставил свою широкую грудь, ловко щёлкнул пальцами перед носом визави, и удалился.

Максим одиноко стоял на ступеньках. Его боевой доселе дух был сломлен. Голова все глубже вжималась в плечи, а осанка приобретала сгорбленную форму. Он попробовал повторить щелчок Влада, но ничего не вышло. Вместо звонкого звука пальцы издали тихий, невнятный шлепок. Докурив сигарету, он решил, что вторая ему не помешает. Но перед этим из-за пазухи показалась фляжка и её содержимое исполнило свое предназначение, промочив Максиму горло.

Стоя на крыльце, Максим наблюдал, как к остановке один за другим подъезжает городской транспорт и высаживает людей. И вот из дверей одного автобуса сначала показалась фигура девушки с рыжими волосами, а за ней нескладная фигура паренька на костылях. Они буквально шаг в шаг направились в сторону Максима. Осанка нашего героя мгновенно расправилась, плечи разошлись в стороны, а на лице появилась ребяческая улыбка.

Первой подошла девушка. Она остановилась в паре метров от Макса, скромно опустив глаза в землю и сомкнув руки за спиной. Максим понимал, что Вика сейчас чувствовала и, решив не мучать свою любимую, сделал оставшиеся шаги ей навстречу и крепко обнял.

– Я очень рад, что ты здесь. – Тихо сказал он ей на ухо.

– И я рада. Извини, что уехала. Это было глупо.

– Что ты… Вся глупость осталась со мной. И я прошу прощения. – Максим взял лицо Вики в свои ладони, взглянул в её голубые глаза и поцеловал.

К этому моменту до крыльца дошёл Андрей. Макс крепко пожал приятелю руку и принялся представлять друг другу дорогих ему людей, которые до этого ещё не встречались. Их болтовня немного затянулась и, когда они зашли в зал, оказалось, что церемония открытия уже прошла.

Члены жюри, искусствоведы и обычные зеваки прогуливались от картины к картине, вставали в важную позу и корчили серьезные выражения лиц, изредка обмениваясь парой фраз. Этот шёпот в общей тишине напоминал звук морских волн, разгоняемых легким бризом. Наши герои присоединились к общей неспешной прогулке, продолжая свое дружелюбное общение.

Спустя около получаса на импровизированную сцену в центре зала, вокруг которой располагались стулья для посетителей, вышел директор конкурса и сообщил, что жюри начало свое обсуждение и в ближайшее время будет названа тройка победителей. Возле сцены установили три мольберта призеров, накрытых плотной тканью. Гостей попросили занять свои места. Церемония награждения началась с высокопарных речей о важности в современном мире культуры в целом и изобразительного искусства в частности. Затем были перечислены и наделены благодарностью все причастные к организации конкурса. И только потом, уже заметно утомив присутствующих болтовнёй, директор сорвал с первого мольберта закрывающую его ткань, представив пейзаж, изображавший цветущую сакуру на фоне горной реки. Бронзовое место заняла высокая, худая, совсем ещё юная девушка с узким разрезом глаз. Максим её не видел до сегодняшнего дня.

После недолгих аплодисментов за представлением третьего места последовало второе. На холсте в темных тонах были изображены высотки некоего мегаполиса. На передний план из-за них выходил мужчина, лицо которого словно вибрировало, раздваивалось на умиротворенную и перекошенную копии. На героя картины из-за разных углов выглядывали глубоко-черные тени, напоминающие то ли монстров, то ли людей в оборванных одеждах. Во время представления работы по залу прошёлся удивленный шелест перешёптывания – это была картина Синкевича. Влад встал со своего места в первом ряду и вышел на сцену под звуки голоса, зачитывающего его прежние достижения. Давний противник Макса выглядел не так уверенно, как буквально час назад. На его лице, сиявшем багряными щеками, висела вяло натянутая улыбка человека, не привыкшего проигрывать, но проигравшего.

Максим, сидевший всё это время со своими друзьями на последнем ряду, нервно вскочил со стула, словно собираясь что-то выкрикнуть в сторону трибуны. Его руки тряслись, а волосы встали дыбом пуще прежнего.

– Ты чего? – шикнула на него Виктория, схватив за запястье и потянув вниз – Сядь на место.

– Да к черту. К черту это все. Ви, ты понимаешь, что это финиш? Конец? Если уж этому дали второе место, то мне нечего ловить.

Макс вырвал резким движением запястье из рук Вики и быстрыми шагами удалился в сторону уборной. Там ураганом влетел в ближайшую кабинку и с размаху врезал по перегородке, оставив на ней трещину. Не почувствовав боли, Макс достал из внутреннего кармана пиджака флягу и залпом осушил остатки выпивки. Это немного привело его в чувство, но сердце по-прежнему продолжало громко стучать в его груди, отдаваясь пульсацией в висках. Макс вышел из кабинки, умылся холодной водой, глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь хотя бы немного унять своё бешенство. Надо было возвращаться.

Как только Максим вышел из туалетной комнаты, на его шею бросилась Виктория, издав при этом невнятный, но радостный писк. В сторону Максима были устремлены взоры всех присутствующих. И тут, сквозь внезапно раздавшийся шквал аплодисментов он услышал слова Вики:

– Ты победил.

На сцене его ждали двое других призеров (физиономия одного из которых выражала крайнее удивление, словно его спортивный автомобиль на трассе обогнал москвич, собранный в прошлом веке), члены жюри, чинно аплодировавшие кончиками пальцев, директор конкурса, светящий своей лысиной и уже начавший произносить очередную высокопарную речь, и само творение Максима, занимавшее центр трибуны.

Это был портрет изумительно высокой, фотографической детализации. На нем была изображена Виктория, сидевшая за кухонным столом в их общей с Максимом квартире. Взгляд её ясных голубых глаз, изображение которых было передано до мельчайших подробностей и крапинок на роговице, казалось, что был направлен на любого, кто смотрел на картину. Он словно заглядывал в душу, пробуждая в ней всё самое светлое и чистое, как и сам этот взор. Портрет Вики улыбался той самой улыбкой, которую Максим запомнил при первой своей удачной шутке с ней. За спиной Виктории, преломляясь в оконном стекле, разгорался самый красивый, самый вдохновляющий рассвет, который только может представить человеческое воображение.

Максим не верил в происходящее с ним. Он застыл в нелепой позе и, только совершив огромное усилие над собой, смог преодолеть оцепенение и на ватных ногах двинуться к сцене. Там директор вручил ему грамоту, медаль, и затянул очередную унылую речь. Но Макс не слышал его, он не обращал внимания ни на что вокруг. Его взор был устремлен в сторону Вики, которая в ответ смотрела на него, прикрыв рот ладонями. Их взгляды словно создавали невидимый никому туннель, сместив всех присутствующих на второй план. Сердце Максима сжималось от любви и радости, переполнявших его. Вот он – момент абсолютного счастья, момент, когда ты можешь разделить свой триумф с самым важным, самым любимым тебе человеком во всей вселенной. Максим вместе с остальным залом дотерпел до конца официозные речи организаторов, после чего, еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, ринулся к Вике и заключил её в крепчайших объятиях. Она повисла у него на шее.

– Я знала, знала. – Шептала она. – Ты у меня самый-самый. Я всегда знала.

Наш герой не говорил ничего. В горле комом встали слёзы радости. Да и нет, пожалуй, слов на свете, которые могли бы описать всё то, что происходило в душе Максима.

Следом за Викой к Максиму стали подходить гости мероприятия и остальные участники. Они поздравляли его, возносили в хвалебных словах, заставляя Макса краснеть. Ещё никогда до этого дня ему не приходилось слышать столько приятных слов в свой адрес. Заслуженных слов. Последним подошёл Андрей на своих несменных костылях.

– Смотри, дружище, похоже я приношу тебе удачу.

– Действительно! – Максим засмеялся. – Теперь буду всегда приглашать тебя.

Андрей крепко пожал Максу руку.

– Всегда рад. – Улыбнулся он. – Поздравляю.

Идиллию друзей нарушил басовитый кашель, раздавшийся за их спинами. Влад, неизменно стоявший прямо и гордо, предстал перед ними, держа руки вдоль туловища, словно пингвин. Он старался придать лицу невозмутимое выражение с намеком дружелюбной улыбки.

– Макс, дружище, прими мои поздравления! Ты действительно постарался. Давно не видел ничего столь… воодушевляющего и полного. Спасибо тебе! Порадовал.

Максим смущенно поблагодарил своего визави. И уже собирался двинуться в сторону выхода, прихватив с собой друзей, как вдруг услышал:

– Послушайте. Раз такой повод, давайте-ка его хорошо отметим! – Синкевич широко развёл руки и наклонил голову в пригласительном жесте. – У меня дома как всегда всё наготове, и я рад вас принять. Надеюсь, вы окажете мне такую честь?

Друзья переглянулись. Андрей сразу отказался, сославшись на загруженность работой. Вика же всем своим видом, взглядом и маленькими покачиваниями головой показывала, что против этой затеи. Но Максим был опьянен успехом и хотел им насладиться по полной, проведя с поверженным врагом как можно больше времени. Бросив в сторону Влада быстрый взгляд, он дал согласие. Недавний противник, а теперь гостеприимный хозяин, оставил свой адрес и удалился. «Довершить необходимые приготовления» – так он сказал. Вслед за ним ушёл и Андрей, на прощание ещё несколько раз поздравив Макса с победой. Галерея пустела.

– Ну что за безумие? Зачем мы туда? – Вика ударила Макса в плечо.

– Да ладно, Вик. Чуть-чуть посидим, выпьем да домой. Посмотрим хоть, как богатые люди живут. Погнали. – Максим протянул ей свою руку.

Вика недовольно пшикнула, закатив глаза, но приняла её, и парочка направилась к выходу.

И вот уже на ступеньках дворца культуры, когда влюбленные мило спорили о том, каким же такси им стоит воспользоваться, откуда-то со стороны раздался голос, позвавший Максима. Новоявленный лауреат обернулся на звук и увидел, как в их сторону торопливо ковылял взрослый, полный мужчина. Одет он был со всей строгостью в дорогой классический костюм тёмно-синего цвета, в стиле тех, что носят политики и крупные бизнесмены. Лицо человека было старым, кожа на щеках и шее провисала. Глаза незнакомца выглядели уставшими, веки краснели, словно воспалились от сильного сухого ветра. На голове белела странная причёска, издалека напоминавшая пушного зверька, ловко усевшегося на макушку.

Мужчина представился коллекционером живописи. Его звали Борис Аркадьевич и, по его словам, он разглядел в работе Макса большой талант.

– Максим, я не привык ходить вокруг да около. – Борис Аркадьевич, несмотря на свой серьёзный деловой вид, обладал весьма торопливой речью, что в совокупности с достаточно писклявым голосом, звучало весьма нелепо. – Скажу сразу – я хочу купить у вас картину. Вот ту, что сегодня вы выставили на конкурс. Какую цену вы назначите?

– Ну-у-у. Даже не знаю. Сто тысяч. – Максим подумал, что его наглость отпугнет бизнесмена, но не тут-то было.

– Парень, я заплачу пятьсот. Оставь мне свой телефон, с тобой свяжутся мои люди, чтобы оформить сделку. Ах, да. Ты не против ещё написать кое-что под заказ? Думаю, не против. Было приятно познакомиться, ещё увидимся. До свидания.

Борис Аркадьевич торопливо схватил Максима за ладонь, пожал её и быстрым шагом удалился в сторону стоянки. От этого рукопожатия вдоль руки Макса побежали мурашки, но огорошенный герой не заметил этого, а просто стоял с открытым ртом в позе статуи, медленно переводя взгляд то на Вику, то в сторону удалявшегося покупателя.

Из ступора его вывел сигнал подъехавшего такси.

– Ну что, богатенький Буратино, поехали? – подмигнула Вика и потащила своего парня за локоть к желтому автомобилю.

Всю дорогу до коттеджа Влада молодые люди весело обсуждали произошедшие за день события. Вика, приобняв своего любимого за плечо, тихим голосом, но не терявший от того свои горячие чувства, делилась с ним восторгом от его работы. Ей было очень приятно то, что он изобразил её, да ещё и в такой замечательной, одухотворяющей композиции. Максим же в свою очередь сидел тихо, позволяя спутнице больше говорить, а себе слушать. Он был очень горд собой и чуть ли не светился изнутри. С его обычно бледных щёк не спадал румянец, а улыбке на лице мог бы позавидовать кот, попавший на склад сметаны.

Особняк Синкевича находился совсем недалеко от города. Он занимал большую огороженную территорию в сосновом массиве, доступ в которую проходил за большими, кованными воротами, украшенными разнообразными завитушками и узорами. За высокими красивыми заборами находилось несколько зданий, центральным из которых был жилой дом. Издалека он напоминал плоскую коробку белого цвета, вблизи же эта коробка становилась весьма симпатичным архитектурным объектом, выполненным в самом современном стиле: прямые линии, металл и стекло, в основном белого и черного цвета.

Молодые люди издалека заприметили Влада, стоявшего на крыльце и, как подобает гостеприимному хозяину, встречающего гостей. Издалека и в своей басовитой манере Влад приветствовал ребят. Его классический наряд заменил плотный махровый халат тёмно-бордового цвета. Внутреннее чувство Макса подсказывало ему, что под халатом Влад абсолютно голый.

Все вместе ребята зашли в дом и по широкой лестнице спустились на минус первый этаж. На этом уровне располагался достаточно большой бассейн, метров двадцать в длину и десять в ширину. Вдоль него были установлены кожаные диванчики светло-кремового цвета. Свет в помещении был приглушен и в основном отдавал бледно-голубым мерцанием, исходившим со дна бассейна. Вдоль стены за спинками диванов располагалась барная стойка, стеллажи с бутылками выпивки и небольшой холодильник со стеклянной дверкой.

На одном из диванов уже сидела подруга Влада. Вальяжно откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, она смотрела на ровную поверхность воды и посасывала какой-то яркий напиток через краешек коктейльной рюмки. Её большие, привлекательные губы жадно прилегали к стеклу, оставляя на нём яркие следы помады. Когда в помещение появились новые люди, девушка даже не обернулась в их сторону, словно она была загипнотизирована водной гладью.

Влад провел гостей к диванчикам и рукой предложил им присесть.

– Алиса, сегодня это наши гости: Вика и Максим. Ты их видела. Друзья, это Алиса – моя спутница.

Ребята нечетко пробурчали что-то типа привычного «приятно познакомиться», на что Алиса лишь слегка кивнула, давая понять, что замечает их присутствие.

– Вам чего-нибудь налить? Скотч, шампанское, вино? Я долго собирал свою коллекцию. Что-то пришлось привозить из Европы. Всё самое лучшее! – Пробасил Влад прямо в ухо Максиму, особо делая акцент на последней фразе.

– Я бы не отказалась от холодненького шампанского. – Вика устроилась на диванчике, находившемся напротив того, на котором сидела девушка Влада. Теперь их разделял маленький стеклянный столик, на котором в ведерке со льдом охлаждалась выпивка.

– Окей. А тебе, Максыч?

– А есть джин?

– Да. Бомбей Сапфир подойдет? Это синенький такой.

– Да… – Макс слегка замялся, он впервые слышал это название. – Да, думаю, что подойдет.

Влад удалился к барной стойке, а Максим неловко уселся рядом со своей девушкой. Напротив них всё так же сидела безучастная, холодная скульптура Алисы, смотрящая в сторону воды. Вдруг девушка встала, произнесла словно в воздух: «Хочу в воду», скинула с себя халат и нырнула в бассейн. Под халатом на ней не было ни единого предмета одежды. Перед взором Максима пронеслось прекрасное, стройное девичье тело, разрезающее воду. Потоки сверкающих брызг огибали аппетитные выпуклости юной нимфы. Из приятной задумчивости Макса вывел неприятный тычок в ребра.

– Эу, ты чего это? – На него смотрела свирепая пара глаз любимой девушки.

– Ничего. Абсолютно ничего. Просто задумался.

Ситуацию спас подошедший Влад. Он поставил перед Викой такое же ведерко с уже открытым шампанским, как и у Алисы, а перед Максимом бокал голубоватого напитка, в котором плавал кусочек лимона и два кубика льда в форме черепков.

– Я тебе сделал с тоником и лимоном. Угощайтесь, друзья. Макс, ещё раз с победой тебя. – Влад торжественно поднял вверх свой бокал, и молодые люди выпили. Через мгновение к ним присоединилась Алиса, которая, не смущаясь посторонних, в абсолютном неглиже проследовала к столику и только там облачилась в свой халат. В компании завязался разговор о прошедшей выставке. Обсуждались работы молодых художников, их стили, ошибки и удачные моменты. В определенный момент речь зашла о картине, занявшей третье место. Оказалось, что она очень понравилась обеим присутствовавшим девушкам. Алиса заметно оживилась и, пожалуй, впервые за вечер проявила искреннюю заинтересованность. Она похвасталась, что у неё в комнате висит несколько похожих пейзажей, изображавших восточную природу. На этой волне она увлекла Вику с собой на мини экскурсию, чтобы продемонстрировать их ей лично. Парни остались вдвоем.

– Ну, как она тебе? – спросил Влад, откинувшись на спинку диванчика и сделав добрый глоток в половину стакана.

– Кто?

– Да Алиска. Кто же ещё?

– Симпатичная.

– Симпатичная? Чистый секс! Тигрица. Хоть и немного сумасшедшая. Зато в постели… – Влад мечтательно закатил глаза и облизал губы языком. – Ты такого точно не встречал.

– Тебе лучше знать. – Максим опустил взгляд в свой стакан, словно увидел там целую вселенную и пытался соединиться с ней.

– Ну ладно, Макс. Скажи мне, какие у тебя дальнейшие планы? Конкурсы? Выставки? Я мог бы помочь с организацией, если материал есть. Ну там позвать шишек нужных, ты знаешь.

Максим задумался. Особых планов у него никогда и не было. Большую часть своей жизни он прожил на грани с нищенством. Отец умер давно, оставив о себе лишь теплые детские воспоминания, механические часы без ремешка да старую черно-белую фотографию, на которой он и маленький Максим были запечатлены на фоне пошарпанной стены их старенького домика. Мама же протянула до старших классов сына, а затем, вслед за отцом слегла в могилу. Макс связывал столь раннюю кончину родителей с их тяжелым физическим трудом, который ещё и оплачивался сущими копейками. После смерти матери он пообещал сам себе, что сможет выбраться из бедности, добиться чего-то, обрести успех, забраться на ту вершину, которая, казалось, была совсем ему не под стать. И вот сегодня, по его мнению, этот день настал – ему наконец-то улыбнулась фортуна. Он смог заработать своим творчеством, своим трудом первые сколько-нибудь значимые денежные средства.

Мысли о деньгах напомнили ему о Борисе Аркадьевиче и их сделке. Он рассказал Владу о странном богаче – любителе изобразительного искусства. Влада заинтересовала эта персона, он выпытал все детали внешнего вида бизнесмена, после чего, основательно покопавшись в мозгах, заключил, что никогда не слышал об этом человеке, хотя и знает всех ключевых игроков в коллекционном бизнесе.

– И сколько, говоришь, этот кекс тебе предложил? Сотку?

– Нет, пятьсот.

Влад присвистнул и отхлебнул виски из бокала. Парни были уже весьма пьяны, а девушки до сих пор не вернулись.

– Максыч, что-то мы скучно сидим. У меня тут есть кое-что.

Влад неровной походкой прошёл за барную стойку и пару мгновений что-то искал в тумбочке под ней.

– Опа! Вот и он. – Вскрикнул он, победно подняв над головой маленький пакетик с белым порошком.

– Что это? – Удивленно спросил Максим, щурясь и пытаясь разглядеть в приглушенном свете, что же тащит к их столику Синкевич.

– Это, дорогой мой друг, самый лучший кокс в городе. И сейчас мы его снюхаем.

Максим вытаращил глаза, полные испуга и недоверия. Но этот взгляд буквально через мгновение сменил оттенки на жадное любопытство. Он никогда до сегодняшнего дня не сталкивался с наркотиками, но его всегда манила и интересовала неизвестность. Что же они могут дать? Радость? Эйфорию? Чувство всемогущества? Избавление от боли и страданий?

Пока все эти мысли проносились в голове молодого художника, его коллега уже опытными движениями расчерчивал на столе четыре ровные белые дорожки ангельской пыли.

– Влад, а это не опасно? – Голос Макса был тихим, но в пустом помещение он звучал отчётливо и ясно. Этот вопрос был риторическим, так как для себя Максим всё уже решил.

– Обижаешь, дружище. Для тебя всё самое лучшее. Вот держи. – Влад протянул гостю маленькую, тонкую медную трубочку. – Втягивай через одну ноздрю, вторую зажимай. Затем наоборот. Тебе, кстати вот эти маленькие на первый раз. – Он показал на тоненькие полосочки, которые были раза в три уже других.

Максим наклонился к столику и торопливыми, резкими движениями выполнил процедуру, которую множество раз наблюдал в фильмах.

– Ай, молодца. – Пробасил Влад и выхватил трубочку из уже расслабленной руки Макса. – Иди-ка к папочке. – Добавил он и внюхал в себя две оставшиеся полоски порошка.

Парни откинулись на спинки диванов друг напротив друга. Влад смотрел на Максима, а Максим на Влада. В первые несколько секунд Макс ощутил легкое головокружение и онемение в носу и на языке. Затем постепенно краски вокруг стали становиться ярче и интереснее. Звук переливающейся воды в бассейне казался чем-то воистину прекрасным. По телу разливалось чувство расслабленности вперемешку с чувством непередаваемой энергии. Небывалая доселе эйфория овладела телом и разумом молодого человека. На лице растянулась блаженная улыбка, а из горла так и стремился вырваться дикий, первобытный рык вожака стаи.

Влад беззвучно встал с дивана, скинул с себя халат и резким движением нырнул в бассейн. Его могучие плечи мощными рывками разрезали зеркальную гладь и толкали тело по поверхности воды. Максим тоже встал со своего места. Ему захотелось следом за хозяином дома нырнуть и плыть, испытать на деле всю ту силу и энергию, которую он чувствовал в себе в ту минуту.

Но только он начал расстегивать первую пуговицу на рубашке, как дверь отворилась и вошли девушки. Появление Вики как рукой сняло остатки дурмана. Макс вернул пуговицу на место и присел на диванчик. Девушка была в полном восторге от увиденных картин. Она весело щебетала, пересказывая их сюжеты и тонкости выполненных работ. Но Максим её практически не слушал. Эффект наркотиков ушёл, забрав не только данные ими новые ощущения, но и все остальные силы, оставил после себя прожжённую дыру пустоты. В какой-то момент он перебил Вику и поставил перед фактом, что им нужно возвращаться домой. На прощание Синкевич в очередной раз поздравил с триумфом и вручил бутылку вина в подарок.

Большая часть пути до дома проходила в молчании. Максима охватили опустошённость и меланхолия, Вика же просто устала за столь насыщенный день и задремала у него на плече. За окном такси мелькали огни ночного города, свет редких низких фонарей заглядывал в машину, освещая лицо Макса, безучастно смотревшего на проносившиеся мимо улочки.

Но чем больше они приближались к дому, тем слабее становилась хватка этого невидимого спрута. Вот уже наш герой переместил взгляд на возлюбленную, чьё милое спящее личико пробудило в нем нотки нежности и вызвало легкую, тёплую улыбку. Он осторожно, стараясь не разбудить, приобнял её за плечи и тихонько поцеловал в макушку. Эти действия всё-таки прервали чуткий сон Вики. Она посмотрела на Максима и улыбнулась ему в ответ.

Дома молодые люди открыли бутылку вина, уселись на кухне, как уже тысячу раз до этого и принялись тихо разговаривать. Они были счастливы. Они любили друг друга и говорили друг другу об этом. Им обоим казалось, что это счастье навсегда, они заслужили его и никогда не отпустят, будут беречь, чего бы это ни стоило.

– Макс, как же я чертовски рада!

– Как же я рад. До последнего не верилось. Да и сейчас кажется, что это либо сон, либо чья-то шутка.