Текст книги "Пассионарий(СИ)"

Автор книги: Денис Крюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Вечером Электра приняла дородного эллина, а сама, как и обещала, попрощавшись с предсказательницей, ушла к Алкамену.

Капитан вышел из дома перед рассветом с двумя спутницами. Он был вполне доволен этой ночью, проведённой в постели у самой дорогой и красивой гетеры Пафоса.

Через несколько дней пути, без всяких приключений, его корабль достиг Пелусия, где он распрощался с пассажирками, а сам направился дальше в Навкратис, один из немногих греческих городов на египетской земле, сохранивших полисное устройство.

Взяв выгодный груз папируса и льняной ткани, вскоре корабль отправился в обратный путь в Пафос и по пути в Пелусии взял вновь на борт рабыню Электры. Её спутница на палубу не поднялась. Да это было уже и не нужно. Она была уже за сотни лет в будущем.

В офис ООО "Вектор" была направлена информация о спрятанном сосуде с мёдом. Информация о сосуде с мёдом была перенаправлена в Америку, заказчику. Заказчик тут же распорядился добыть кувшин. Кувшин действительно раскопали недалеко от палестинского города Газа. В кувшине оказалась отрубленная рука, которая согласно анализу ДНК принадлежала Саиду. Клиент остался доволен. Конкуренты-французы остались с носом, а крупная сумма в валюте поступила на счет фирмы "Вектор".

Однако вместо отдыха в частной гостинице Светлана Сергеевна тут же опять приняла Хронос и вскоре плыла ранним утром в гавани древнего города Пафос. Солнце поднималось из теплого средиземного моря. Светлана лежала на спине с закрытыми глазами. Она слышала, как к ней подплыла Электра. Вскоре знакомый поцелуй ласкал её губы, а на лицо липли мокрые рыжие волосы гетеры.

Глава 23

Терентий в рабском ошейнике тащился вслед за греком Александром под непрекращающимся дождём. Под ногами хлюпала грязь.

– Слышь, Александр, а где же римская дорога?

– У тебя под ногами, где ж ей быть то, – ответил грек зябко поёживаясь и прячась в плащ, который уже порядочно намок.

– Да тут же грязь сплошная, а мостовая то где? – не унимался фальшивый раб.

– Мостят дороги камнем только на участках возле городов, а здесь не город, поэтому покрытие грунтовое, – пояснил мокрый грек.

– Ясно.

Некоторое время оба путника брели молча. Мимо промчался всадник и обдал обоих гостей из будущего отменной порцией грязи из под копыт лошади, скрылся в пелене мелкого дождика.

Вслед ускакавшему понёсся отборный русский мат. Терентий, забыв, что он в статусе раба, ринулся следом и пробежав не более пяти шагов, вляпался в свежее конское яблоко, подскользнулся и растянулся в жидкой грязи во весь исполинский рост. Брызги грязи взлетели выше придорожных кустов.

К лежащему на дороге векторянину подошел грек и несмотря на запах и внешний вид последнего, протянул ему руку.

– Это гонец был, им ездить быстро по статусу положено, – пояснил он, – ты кончай по– варварски разговаривать. Ты же теперь раб, вот и веди себя по-рабски. Поменьше говори, побольше кланяйся. А то за тебя много не дадут в Викус Атерно. Строптивые рабы нафиг никому не нужны, – поучал хронопутешественника бывалый грек.

– Да когда уже Спартак восстанет и подрежет римлянам спесь?! – чуть не взвыл Терентий, пытаясь отчиститься от грязи и лошадиного дерьма.

– Ты прекращай тут агитацию классовой борьбы, как-никак с римским законопослушным гражданином разговариваешь. Мне проблем не надо. Хотите там, в будущем восстания рабов устраивать, флаг вам в руки, только без меня. Я под всякие бунты рабов не подписывался, продолжал бубнить Александр.

Тем временем из дождливой хмари на дороге появились три расплывчатых фигуры, бредущих навстречу греку и его рабу. Терентий замолчал. Фигуры оказались тремя бродягами с ног до головы мокрыми и грязными. На телах болталась не одежда, а сплошные лохмотья. Поравнявшись путники глянули, друг на друга и разошлись. Грек облегченно выдохнул, но рановато. На латыни донеслось в спину:

– Дайте поесть.

– Нету, – буркнул грек Александр, ускоряя шаг.

– А если найдём?

Шлёпающие по разливам дорожной грязи шаги возвестили о том, что бродяги идут следом. Терентий обернулся. У всех трёх бродяг как по волшебству в руках оказались крепкие короткие дубинки.

– Нука, раб, в сторонку. Нам нужно с твоим богатым хозяином поговорить, – сказал один из бродяг, и не увидев реакции раба, показал жестом и дубинкой, посторониться.

Терентий сразу повеселел. Намечалась хорошая драка. Жаль, у нападавших нет ножей. Было бы ещё интересней.

– Я римский гражданин! – громко взвизгнул грек за широкой спиной бывшего десантника.

Древнеримских уголовничков размер раба и визг его хозяина не смутили. Любовно поглаживая дубинки, они приближались уверенно. По всему видно коллектив у них был устоявшийся и в деле проверенный.

Чего, чего, а вот такого заподлянства от раба нападавшие явно не ожидали. Терентий резко бросил ногу вперёд и вверх, так, что его грязная пятка чётко впечаталась в нижнюю челюсть среднего нападавшего. Удар был такой силы, что бродягу подбросило перекувыркнуло в воздухе, а после приземления в лужу, он какое-то расстояние ещё продолжал движение собирая грязь.

Надо отдать должное его товарищам по шайке. Они не стаи медлить, а почти разом ударили дубинками раба. Вернее в то место где он был. Бывшему омоновцу не составило труда отскочить, поймать руку с дубинкой одного и подставить под удар дубинкой второго. Судя по крику и отборным латинским ругательствам, которых Терентий так и не понял, ударил товарищ своего подельника не слабо. За что и был наказан ударом ноги векторянина в солнечное сплетение. Получив удар, нападавший сразу выдохнул весь воздух, сложился пополам и уткнулся носом в дорожную жижу. Терентий обезоружил последнего орущего оборванца и применив бросок, отправил его в непродолжительный полёт до ближайших кустов. Судя по прекратившемуся ору, улетевший лишился чувств. Подавал признаки жизни только получивший удар в солнечное сплетение бедолага. Он активно пытался словить ртом воздух, как свежая рыба на сковородке, таращил старательно глаза, но не сильно преуспевал. Удар в ухо прекратил эти попытки. Бессознательное тело последовало в те же кусты, в которые до этого проследовал мающийся от боли в руке любитель лёгкой наживы. Третьего мирно лежащего посреди Валериевой дороги разбойника векторянин честно попытался поднять за шкварник, но лохмотья тут же порвались, оставшись в кулаке у Терентия, а само тело опять плюхнулось в грязь. Не мудрствуя лукаво, пришлось отправить эту дрань в кусты пинком. Соединив всех товарищей нападавших в одном месте, Терентий собрал дубинки и подошел к своему теперешнему хозяину. На всё про всё не ушло и пяти минут, поэтому отвисшая нижняя челюсть грека ещё не вернулась на законное место.

– Ну, пошли, что-ли, хозяин, – прогудел довольный бас хроника, – я вроде согрелся слегка.

– А, эти? – дрожащим пальцем, тыкнул в сторону кустов Александр.

– Полежат чуток, оклемаются и займутся своими делами. Если конечно не помрут, – через некоторое время добавил бывший десантник.

Грек пошлёпал дальше к берегу Адриатического моря по лужам. А векторянин озаботился поиском приметного места для оборудования схрона. Дубинки, честно полученные в схватке, неплохо бы было припрятать до лучших времен, а может до худших, но припрятать было необходимо.

Вскоре, однако, Терентий от мысли о сооружении схрона отказался и выкинул все три дубинки в придорожную канаву. Ведь дубинки были из дерева. Покрыть их воском или жиром и замотать в шкуру было бы неплохо для сохранности, но с собой ничего не было, а втащить связку дубинок мимо стражи у ворот даже в такой захолустный городишко как Викус Атерно бесправный раб не сможет. Потерев небритый кадык под железным ошейником, хроник задумался о жизни цепных собак и о выпивке. Промочить горло не мешало бы. Организм после драки требовал сугрева.

Примерно во второй половине дня, ещё пару раз обогнанные телегами и один раз облитые грязью всадника путники достигли наконец постоялого двора, окрашенного в красный цвет. Это было квадратное двухэтажное сооружение с одними воротами.

– Первый этаж для лошадей и рабов, а второй для римлян, – пояснил Александр своему спутнику.

Грек кинул у входа мелкую монету служащему и указав на Терентия, приказал накормить раба. В центре постоялого двора царила громадная грязная лужа, в которой островками высились кучи навоза, вычищенного из окружающих стоил. Терентию пришлось прошлёпать по луже в противоположный от ворот угол двора, где рядом с кухней были помещения для рабов. Три грязных человека в рванье были прикованы к ржавым железным кольцам у каменной стены и сидели на гнилой соломе. Взгляд их был отсутствующим. Новоприбывшего раба хотели тоже пристегнуть к колечку, но кольцо на шее Терентия не было предусмотрено для данных операций, оно было лёгким, для рабыни кованным, только для того, чтобы показать статус рабыни. Служащему это не понравилось и тот, оставив раба на попечении легковооруженного охранника, побежал на верх, за указаниями.

Спустился он быстро, и отпустив охранника, указал новенькому рабу на кучу гнилой соломы в углу помещения. Терентий уселся и вскоре получил глиняную чашку с горячей кашей и деревянной ложкой. Также к каше прилагался кусок хлеба из муки грубого помола и кувшин с отбитым горлышком в котором плескалось кислющее вино. Ну что ж вы хотели третий отжим для рабов.

Рабы зазвенели цепями. Служитель тут же наградил нетерпеливых рабов парочкой увесистых пинков. Вскоре свою порцию каши получили и они. Кислятины тоже не пожалели. Дали и хлеба по куску.

Через некоторое время служитель вернулся и сунул Терентию пучок зелёных листьев на жирных жёлтых стеблях. Служащий ткнул пальце в верх, и попытался объяснить, что это ему рабу прислал хозяин со своего стола. Векторянин смотрел на листья как баран на новые ворота. Служащий сплюнул ему под ноги, выхватил из рук один листок и бросил прикованным к стене рабам. Лист тут же был съеден вместе со стеблем.

– А! – понимающе расплылся в улыбке Терентий, и тоже кинул остатки листьев рабам.

– Тупой варвар, – только и сказал на латыни служащий и ушёл, кляня зарядивший дождичек.

Сверху из многочисленных дыр в крыше на головы рабов капал дождь. Прикованные опять приняли безучастный вид. Поговорить бы с ними, но Терентий плохо знал латынь. Жаль мяса в рационе не присутствовало, так можно и вегетарианцев стать. Он уже почти уснул, когда пришел грек Александр в подсушенном плаще, разя чесноком и ещё чёрти чем.

– Ты чего мне за листья прислал? – спросил по-русски Терентий.

– Темнота, это же римская капуста, витамины! – просветил своего раба грек.

– Ночевать тут будем?

– Ну уж нет, у меня есть рекомендательное письмо в одну деревеньку, там и переночуем.

– Мне бы по нужде сходить, – выдавил хронопутешественник.

– Пошли.

В одном из помещений Терентию был вручен объёмный горшок. Бывший десантник посмотрел на изделие местного горшечника с презрением.

– Извините, водопровода здесь нет, поэтому довольствуйтесь горшком, его потом рабы выплеснут в выгребную яму, – прокомментировал сытый спутник.

Пришлось как малому дитю посидеть на холодном горшке. Вторая проблема нарисовалась довольно таки быстро.

– А лопушка не дадите, уважаемый, рабовладелец? – попросил сидящий на горшке.

– Вон в чане с водой палочки торчат, привыкай к цивилизации, в городе, где на тебя лопухов напасёшься.

Терентий вытащил из чана палочку, на конце которой была привязана губка. С губки стекала холодная вода.

– И как, этим подтираться? – Терентий смотрел то на грека, то на палочку.

– Мокрой губкой подтираешь задницу. Использованную губку о край горшка подцепляешь и с палочки сдираешь. Палочку обратно в чан. Не хватит одной губки на палочке, возьми вторую.

Справив нужду, путники направились дальше по дорожной грязи. К вечеру они достигли маленькой деревеньки. В одном из домов, где они вручили хозяину рекомендательное письмо, по прочтении, уставшие путники получили ужин. На ужин были бобы на сале, лепёшки и кислое вино. Дали также хлеба с чесноком и луком. Спать Терентия отправили в какой-то амбар, где он и продрых до утра.

На четвёртый день добрались до Викус Атерно. Дождь прекратился. Александр, приказал своему фальшивому рабу вымыться в море. Затем было куплено дешёвое масло и всё тело Терентия было им вымазано, чтобы придать блеск коже и рельефнее смотрелись мышцы.

– А давай я кирпич башкой разобью? – предложил векторянин.

– Голову ты разобъёшь а не кирпич, где ему взяться то? Тут из камня строят, – отсоветовал рабовладелец.

Больше идей увеличения собственной стоимости у векторянина не было, зато они были у его спутника.

– Завить бы тебя не мешало, а морду выбрить, ну да ладно, попробуем так продать, – решил Александр и посыпал ноги Терентия мелом.

Вскоре торги начались. Пришлось показывать зубы, бицепсы, и другие немаловажные для покупателей места. Покупатели матерились на чистой латыни, поднимали цену и в конце-концов раб был куплен. Александр получил звонкие монеты, забрал свой ошейник и вскоре растворился в толпе. Ему-то повезло. Терентия же тут же заковали в цепи и через некоторое время клеймо нового хозяина было выжжено калёным железом на лбу у хронопутешественника. Во время процедуры клеймения Терентий понял, что идея с самопродажей в рабство в принципе не так уж и хороша. Жаль не удалось узнать, за сколько же его сбагрил ушлый грек. Лишь бы донёс деньги до дома.

А впереди Терентия ждала целая неделя увлекательного плавания в качестве гребца на торговом корабле с трёхразовым питанием солёной рыбой и вонючей водой, комфортабельной плетью и полным отсутствием гигиены и санитарии. Тут нужду справляли прямо за борт, а о палочке с мокрой губкой приходилось лишь вспоминать в сладостных снах.

Глава 24

– Как, как ты сказала, господа тритоны? – переспросила, хохоча, Светлана.

Вечерний пир в доме гетеры Электры был в самом разгаре, а Белогорлова уже порядочно набралась и почти бесперестанно хохотала. Пирующие рассказывали смешные истории, типа анекдотов, поэтому дом содрогался от взрывов хохота. Пировали во внутреннем дворике прямо под звездным южным небом. Только что поэт Алкамен рассказал историю о юных сицилийцах, до того напившихся вина, что с пьяных глаз им стало казаться, что они на корабле, а кругом бушует море. По команде капитана пьяного корабля, всё имущество, для облегчения корабля было выброшено за борт, то есть в окна и растащено сбежавшимися соседями. А на другой день хозяин дома, когда к нему пришли стратеги города для вызова в суд сказал: "А я, господа тритоны, со страху забился под нижние скамьи корабля и лежал в самом низу".

– Следующая танцует Эйгл! – выкрикнула девушка в жёлтом одеянии, имя которой векторянка не запомнила или забыла.

– Нет, меня уже ноги не держат и палубу на этом корабле очень уж раскачивает, видно улицу за воротами изрядно штормит, – попыталась отшутиться Светлана.

Шутка возымела действие, но ненадолго.

– Ну, так расскажи о скифах, например, – подбодрил Алкамен, – или спой, я подыграю на арфе.

Поэт взял арфу в руки и легко провёл по струнам холёными пальцами.

– От моего пения завоют все окрестные собаки. Лучше уж я расскажу. Что же мне рассказать?

– О пьяных скифах расскажи, – предложила Электра, делая знак служанке подлить в чашу Белогорловой ещё вина.

– Так, про бочку не буду, не поймёте. Про свинью, то не подойдёт. Голова как ночной горшок, всё в нём перемешалось.

Этот пьяный монолог вызвал снова хохот подогретой компании.

– Разве что этот рассказ позабавит. Как-то раз шёл пьяный скиф, – начала Светлана, но была прервана.

– Где это было, в каком городе? – спросил бородатый детина, чемпион олимпийских игр по какой-то борьбе.

Хозяйка дома запустила в чемпиона огрызком яблока.

– Не мешай! – послышалось со всех сторон.

– Да не всё ли равно где это было, вот какие ты знаешь полисы возле Скифии? – перешла в наступление Белогорлова, ей было уже море по колено.

Спортсмен поморщил лоб и выдал.

– Херсонес!

– Пусть будет Херсонес. Шёл пьяный скиф возле Херсонеса и увидел у одинокого кипариса двух спорящих эллинов, которые, между нами говоря, выпили не меньше нашего. И спросил их скиф о причине спора. Спор же возник, как оказалось, из-за того, что один из эллинов утверждал, что кипариса два, а другой доказывал, что три. Поразмыслив, скиф сказал им: "Уйдите оба, я в этой прекрасной кипарисовой роще сегодня буду ночевать", после чего уснул под спорным деревом.

Анекдот вызвал успех у публики и хохот.

Кто-то рассказал бородатый анекдот о мальчике, который кинул камень в собаку, а попал в мачеху и промолвил: "И то неплохо". Веселье продолжалось.

То один, то другой из пьяных гостей требовал музыки и пускался в пляс. Олимпиец пускал слюни на хозяйку дома. Он буквально пожирал её глазами, благо её формы были не скрыты, а наоборот прекрасно подчёркнуты одеждой. Это послужило поводом для двусмысленной музыкальной шутки исполненной Алкаменом. Олимпиец побагровел, когда до него дошла шутка и попёр буром на поэта.

Светлана не могла отказать себе в удовольствии подставить подножку. Борец грузно рухнул в блюдо винограда, брызнув на всех соком. Ситуация явно вышла из под контроля Электры. Махом как по волшебству погасли немногочисленные светильники и началась борьба. В темноте южной ночи поднимаясь, матерился на древнегреческом пьяный и шибко обиженный борец. Вот зря он так. Белогорлова глотнула неразбавленного вина прямо из горлышка кувшина и чисто из хулиганских побуждений метнула на звук древнегреческой матерщины. Кувшин неслабо грохнул в темноте и не добавил порядка в хаос. Кого-то тащили к выходу, кто-то визжал, кто-то с сопением мутузил чьё-то тело, как будто тесто месил.

Неожиданно Светлане заехали прямо в глаз, да так, что кругом понеслись яркие звёздочки, а тело куда-то рухнуло в темноту. Чья-то рука подхватила её и вытащила из общей свалки.

Наутро голова разламывалась с похмелья, вдобавок хронопутешественница была абсолютно голой, неизвестно где и в обнимку с таким же голым Алкаменом. Рядом ходил скотина Баюн и противно орал, требуя свою любимую печёнку. Похоже Баюн это был и не Баюн вовсе, а индивидуальный визит белочки. Глюк.

Светлана попыталась спнуть наглого кота с ложа, но тот молниеносно отскочил, выпустил когти и цапанул по ноге, оставив длинные болючие царапины из которых тут же выступила кровь. Белогорлова убедилась в полной реальности кошака и чуть не взвыла от боли. Прибить бы мохнатого, но нельзя, казённое имущество, причем весьма ценное. Сама и виновата, незачем этого мохнатого вымогателя пинать было. На груди были засосы. Алкамен, паршивец, зря времени ночью не терял. Жутко хотелось пить, но где она находилась, Светлана не знала.

Кот продолжал требовательно орать. Ну вот где ему сейчас раздобыть варёную печёнку. Оставалось ждать, когда кончится действие Хроноса и кот растворится в воздухе. Поскорее бы уж. Каждый мявк как гвоздь в мозги. Как Алкамен может под такие звуки спокойно дрыхнуть? Не забеременеть бы от местного. Хотя какая разница, ведь она скоро окажется в будущем. Тут Светлана задумалась. По идее беременность это не болезнь и кто его знает, как перенесется обратно в будущее забеременевшая в прошлом женщина. Вообще по данной теме информации у Белогорловой не было. Как-то не успевала она залететь в прошлом. По теории шефа, ничего из прошлого сквозь время в будущее попасть не может, кроме естественного пути. Сперматозоид тысячелетие протянуть не может и даже год, это Белогорлова ещё со школьных уроков биологии помнила твёрдо. Но если принять во внимание, что зародыш, это живой организм, пусть и не развитый ещё, но организм, то почему он не может попасть из прошлого в настоящее, находясь внутри женщины из будущего. Почему бы ему не материализоваться в настоящем в том же теле матери? И как интересно она сама себя чувствовать будет, если в настоящее она вернётся не вся, а часть её останется в прошлом? А не разорвёт ли её при переносе в настоящее? Такие вопросы роились в похмельной голове Светланы.

Между тем, проклятое мохнатое четвероногое исчезло наконец, и уши перестало сверлить мерзкое мявканье любителя варёной печенки.

Не успела векторянка порадоваться тишине, как произошло непредвиденное, но вполне предсказуемое явление голого мужика из разведки ООО "Вектор". Только скотина Баюн своим ором разбудил, как оказалось, не только Светлану. Не успел вновьприбывший даже осмотреться как следует, как его далёкий голый предок Алкамен взвился соколом и двинул своего прапра– и так далее в глаз кулаком. Удар оказался сильным и разведчик отправился в безусловный нокаут по пути разлив ночной горшок.

Алкамен не успокоился и попытался добить голого грабителя тем же ночным горшком. Нужно было выручать сослуживца. Светлана набросилась на Алкамена сзади, но свалить не сумела. Завязалась отчаянная борьба. Которая закончилась хохотом.

Ну, да. В дверном проёме стояла одетая и накрашеная Электра и просто надрывалась от хохота.

– Как я вовремя пришла!

– Чё ты ржёшь? Помоги мне его удержать, а то убьёт моего...э...сородича-скифа, – попросила Светлана.

– Какого сородича? – не переставая хохотать, спросила гетера.

– Этого, – кивнула в сторону стены Светлана, не выпуская вдруг притихшего Алкамена.

– Тут никого нет подруга!

И вправду у стены никого не было. Разведчики для первого раза надолго в прошлое не прыгают. Алкамен и Светлана шарили глазами по комнате, но никакого голого мужика, кроме самого Алкамена конечно не было. Белогорлова выпустила поэта и встав, мстительно отвесила ему пинка под зад.

– Ну вы двое и напились!

– Где тут помыться? – спросила гостья из будущего.

– Да где тут у него помоешься? Вон во дворе кувшин с водой стоит, давай полью на тебя и пошли ко мне, поправлю твоё здоровье, а то что-то неважно выглядишь. По-моему, тебе демоны уже привиделись и этому выпивохе тоже.

Пришлось довольствоваться холодной водой из кувшина, заодно удалось и попить немного, хоть жажда и не была утолена.

До дома гетеры добрались быстро. Здесь уже был накрыт стол. После стаканчика разбавленного водой вина, голове стало получше и мозги начали переваривать информацию.

Судя по Баюну и разведчику, её внеплановое пребывание взволновало фирму. Получив в глаз и не получив информации, наверняка векторяне не успокоятся и попытаются вновь посетить.

Не долго думая, Светлана начала действовать. Попросила в горшочке замешать сажу с маслом. Электра тут же распорядилась и вскоре рабыня дала горшочек. На заборе вскоре появилась надпись по-русски: "У меня всё ОК, буду через месяц". Горшочек с жирной сажей был оставлен тут же у забора.

Оставалось решить вторую проблему. Тут помогла хозяйка дома. Отпустив парочку замечаний по поводу невменяемости подруги и советов по разбавления вина на вечеринках, Электра принесла какого-то снадобья в шкатулочке, сыпанула его в стакан с вином, поболтала и дала выпить подруге-скифянке.

– Всё, Алкамен не будет папой твоего ребенка, можешь не волноваться, средство верное и не раз использованное, – заверила гетера.

Не верить опытной представительнице древнейшей профессии у Светланы не было причин. Она залпом выпила вино с травяным привкусом и заела всё свежезажареной рыбкой.

Хорошо конечно потеоретизировать насчёт прошлого, настоящего и путешествий во времени, если это не касается конкретно твоей жизни.

По-сути, Алкамену крупно повезло. Если бы за хронопутешественницей явился не простой разведчик, а Терентий, как минимум, со сломанной рукой сейчас был бы Алкамен, а то и шеей.

Вскоре служанка Электры привела Светлану в божеский вид, одела, заплела волосы и помогла накраситься. Прикрывшись зонтиками от солнца, женщины в сопровождении рабыни направились сначала в лавку торговца благовониями, а оттуда в театр. После лавки благовоний у Светланы долго кружилась голова от всевозможных запахов. Двое молодых людей уступили им хорошие места, откуда была хорошо видна сцена. Электра пояснила, что места бедные граждане занимают заранее, а когда приходят богатые, то уступают им хорошие места за деньги. Им же уступили места, зная, что она знаменитая на весь город гетера и один её поцелуй стоит дороже.

Как заметила векторянка, гетера скромностью не отличалась и любила себя самозабвенно.

Некоторое время женщины обсуждали других женщин и Электра показывала на разных граждан, давая им краткие характеристики, типа торговец книгами, нужный человек, может достать редкие свитки за хорошие деньги или брат главного жреца храма Аполлона, пьяница и развратник. Ещё некоторое время им пришлось отбиваться от назойливого продавца солёных орешков. В результате, орешки пришлось всё же купить. Наконец дождались выхода артистов, но лучше бы они вовсе не выходили.

Само действо на сцене никак не ассоциировалось с высокой древнегреческой культурой. Мужики в странной обуви на высоченной подошве и с дебильными масками на лицах играли персонажей обоего пола. Показывали сатиру местного разлива. Сатира оказалась скабрезной пошлятиной. Все шутки без исключения были ниже пояса. Зрители ржали как кони, выкрикивали непристойности, поощряя артистов, а те на сцене творили всяческие непотребства, веселя публику. Электра грызла орешки и заигрывала с каким-то мужиком в богатом одеянии. Казалось, что сатира никогда не кончится.

Светлана пожаловалась на головную боль. Электра предложила ей вина, но вино было тёплое и противное, орехи застревали в зубах. Гетера сжалилась и отпустила её домой с рабыней в качестве сопровождающей, так как заблудиться на кривых узких улочках Пафоса было – раз плюнуть. До дома добрались без приключений.

На заборе красовалась новая надпись по-русски: "Согласовано". Ну, хоть голые мужики появляться из воздуха больше не будут, подумала Светлана и наступила ногой в свежее кошачье дерьмо. Как она могла забыть про пакостливого и мстительного кота.