Текст книги "Наруто - Тень Водоворота (СИ)"

Автор книги: Денис Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Несомненно, Мито-сама, – поклонилась Нара. – Спасибо вам.

– Не стоит, – отмахнулась Мито, – но никому об этом ни слова, иначе Данзо может начать доставать уже вас.

– Конечно! Но что насчет..., – куноичи взглянула на второй свиток.

– Это? Это небольшая страховка, но использовать ли ее – решать только тебе.

– Я... подумаю, – нерешительно отозвалась Сая, запечатывая оба свитка. – Но Рью может догадаться.

– Пусть, он произвел на меня впечатление рассудительного ребенка.

Как раз в этот момент послышались тихие шаги, моментально оборвавшие разговор.

– Ка-чан, мы можем идти, – помахал рукой красноволосый паренек, заходя в гостинную и чуть смущенно улыбаясь.

Следующая за ним хихикающая рыжеволосая куноичи показательно игнорировалась. На вопросительные взгляды присутствующих, она насмешливо покачала головой.

– Кое-кто уже научился делать комплименты девушкам...

– Я всего лишь похвалил ее волосы, – фыркнул Рью и отвернулся, безуспешно пытаясь скрыть легкий румянец.

– Ничего, вы еще не раз сможете увидеться, – умехнулась старая Узумаки, – надеюсь, ты будешь заботиться о Кушине?

– Конечно! Можно было и спрашивать! – возмущенно отозвался мальчик.

– Вот и хорошо!

– Рью, нам пора, – напомнила Нара.

– Спасибо за гостепреимство, – поклонился Рью.

– Не так чопорно, Рью-кун! – пожурила его Линли, провожая к выходу.

– Пока, Лин-чан, ба-чан! – блеснув широкой улыбкой, он обнял обоих женщин и еще некоторое время махал рукой, отходя от дома.

– Ну как, я же говорила, что парень будет разбивателем сердец очень скоро, – неожиданно ухмыльнулась Сенджу.

– Да, необычный ребенок получился у Рюты, несмотря на разбавленную кровь, – согласилась Узумаки, смотря вслед матери и сыну. – Спокойной ночи, Лин-чан, за Кушиной я зайду завтра утром.

– Хорошо, спокойной ночи, Мито-сама.

Отойдя от дома на несколько шагов и услыщав стук закрывшейся двери, Мито Узумаки подняла левую руку и вынула из рукава кимоно небольшой клочек бумаги, многократно сложенный. Развернув его, куноичи прочитала неколько строк несмотря на темноту – ее глаза на доли секунды блестнули красным – и начала улыбаться. Но не такой улыбкой, какой улыбаются знакомым и друзьям, а той, при виде которой враги покрываются холодным потом и мечтают оказаться как можно дальше.

– Действительно необычный ребенок, – пробормотала Мито, улыбаясь, и сжала кулак со вспыхнувшей огнем запиской, – очень необычный.

Пепел с раскрывшейся ладони унес налетевший ночной ветерок, а принцесса клана Узумаки продолжила свой путь легким, почти танцующим шагом и лишь где-то в глубине ее глаз остались тлеть маленькие красные угольки, пугая редких встреченных Сенджу.

Глава 16.

– Итак, дети, сегодня мы поговорим о неотъемлимой части жизни шиноби – сражениях с себе подобными, – негромко вещал Торуто Нара, довольно крепкий еще старик. – Хотите вы этого или нет, но при выполнении заданий вам неизбежно будут противостоять такие же бойцы, но обучаемые другой деревней или же нукенины.

Обведя внимательным взглядом каждого из находившихся перед ним будущего шиноби, он довольно кивнул и заложив руки за спину, возобновил свое движение по классу.

– И прежде чем я начну, вам стоит уяснить себе одну простую истину – неуязвимых нет, есть лишь те, кто сложно убиваются. Так что выучив пару техник, не спешите считать себя всемогущими. Впрочем, как и своего противника. Даже генин может убить Каге, если будет проведена достаточная подготовка и последний окажется достаточно самоуверен или расслаблен.

– Даже Хокаге?

– Даже Хокаге может пасть, как вы можете узнать на примере первых двух, – кивнул Нара, – они были чудовищно сильны, но все же погибли.

– А у нас подробные летописи этих событий есть? А то в исторических книгах это не особо точно рассказывается.

– Хмм, может быть в закрытой части библиотеки, но это уж когда чунином станешь, тогда и проверишь. Впрочем, мы отклонились от темы. Существуют несколько условных типов шиноби, разделяемых на подтипы. Это бойцы-специалисты, что выбирают и совершенствуют какое-то одно направление, как тайдзюцу или ниндзюцу, уделяя остальным очень мало времени. Следующий тип – мастера на все руки, умеющие много чего, но нигде не добившиеся особого мастерства по сравнению с первыми. В сражении с ними следует соблюдать особую осторожность. Третий тип – шиноби поддержки, к таковым можно отнести ирьёнинов, сенсоров, мастеров фуиндзюцу, шпионов и мастеров пытки и дознания. Конечно, последних двух вы редко встретите в поле, но это не важно. Хоть перечисленные мной шиноби не очень любят вступать в схватки, предпочитая пользоваться поддержкой товарищей, более ориентированных на сражение, но и их не стоит сбрасывать со счетов.

Сделав паузу, учитель дал нам переварить сказанное, а затем продолжил.

– Узумаки, известные мастерами фуиндзюцу и кеккайдзюцу, тем не менее, являются очень грозными бойцами.

– Именно, и большинство из них относятся к последнему типу – шиноби, изучающие несколько направлений, перекрывая имеющиеся недостатки. Конечно, это деление условно, но большинство скрытых деревень придерживаются данного разграничения в обучении своих шиноби. Именно поэтому мы и будем отдельно разбирать их слабые стороны.

Итак, первый тип – очевидная слабость, это сосредоточение на чем-нибудь одном. Обычно, это враги уровня генина-чунина, сосредоточенные на получении большего преимущества за счет собственого мастерства в чем-нибудь одном. Как правило, остальные стороны у них не развиты и представляют довольно большую возможность для противодействия. Подобных шиноби большинство даже у нас и только недавно, с улучшением программы академии, благодаря Сенджу, положение стало исправляться. Система создания команд существует именно для того, чтобы все члены в ней исключали слабости друг друга, создавая боеспообный юнит. Так что наилучшее решение – разбираться по одиночке с каждым, используя имеющуюся слабость. Конечно, только в том случае, если вы уверены в собственном превосходстве и не боитесь отделяться от собственных товарищей. Самый очевидный пример однотипников – Хьюги, Акамичи и Инудзука.

Второй тип, несмотря на очевидные недостатки, представляет собой как легкого противника для некоторых, так и неприятного для всех остальных. Очень, знаете ли, неожиданно получить в лицо дзюцу в тот момент, когда ты посчитал врага контактником и решил закидать издали кунаями. Или он встал после прямого попадания, подлечился и опять бросился в бой в тот момент, когда ты посчитал его выведенным из игры. Мда, было дело... Такие вот в составе четверок являются наиболее непредсказуемыми и их следует выбивать поскорее, иначе несколько неприятных сюрпризов обеспечены. Сенджу и Учиха с их глазками можно считать отличным примером. Опять же, это шиноби уровня генина-чунина.

Третий тип встречается намного реже и в основном – это ирьёнины, которых следует уничтожать в первую очередь, иначе вы рискуете выбивать некоторых врагов по несколько раз, если не смогли нанести завершающего удара. Наилучший выход – закидать техниками с дальней дистанции, поскольку в тайдзюцу ирьёнины могут вывести вас из строя парой касаний. Думаю, все вы слышали о Тсунаде Сенджу – типичный пример боевого ирьёнина. Подозреваю, через несколько лет она станет еще более опасной, если не помрет раньше.

– А что насчет уровня таких противников?

– От генина до джонина, причем последних очень сложно убить, даже если навалиться толпой на одного – живучие они, гады, – скривился дедок. – Ну и последний тип – это практически все токубецу джонины и выше. Не редко обладатели кеккей генкая или особых черт, как огромные запасы чакры и живучесть Узумаки и Сенджу. Такие вас размажут по земле, даже не особо устав, так что о них мы поговорим отдельно и в далеком будущем, когда вы будете как минимум генинами. А сейчас мы подробно разберем схемы противостояния первым двум типам с учетом вашей учебной программы и клановых хидзюцу...

– Темой сегодняшнего урока будет гендзюцу, не такое распространенное направление искусства шиноби, но знать основы и научиться от него защищаться вы обязаны, – Тио Нара, остановилась и осмотрела своих учеников. – Кто может сказать, на что опирается искусство создания иллюзий.

– На контроль чакры, способность незаметного внедрения чакры в систему противника и талант, попросту говоря, воображение.

– Молодец Рью, правильно. Существуют разные способы воздействия на жертвы гендзюцу, но внедрение своей чакры в кейракукей противника является основным и самым распространенным. Так же существуют иллюзии, действующие на определенную местность или объекты, но такие весьма редки и относятся к дзюцу как минимум Б ранга. Кстати, Буншин но Дзюцу относится именно к этой категории, как и Хенге, но ввиду не боевой направленности и простоты, они относятся к Е рангу.

Куноичи немного подождала, давая ученикам время впитать информацию.

– Если вы попали в гендзюцу, то существует несколько способов из нее выбраться. Самый простой, но опасный способ – ранить себя и под воздействием боли, иллюзия слетит. Следующй по простоте – остановить течение вашей чакры на одно мгновение, тогда чужеродная чакра в вашей системе перестанет влиять на чувства и гендзюцу спадет. Следующий способ – использовать специально разработанное для этого дзюцу. Сейчас я вам его покажу.

Учительница сложила печать и с тихим "Кай", выпустила едва ощутимый пульс чакры, пробежавший по комнате.

– Данный способ не только сбросит с вас достаточно сильные иллюзии, но и проделает то же самое и с окружающими, дистанция действия зависит от количества вложенной чакры. И наконец, последний способ избавиться от наведенного гендзюцу – влить вашу чакру другому человеку, то есть, довериться напарнику.

– А как обнаружить, что ты попала в гендзюцу?

– Научиться чувствовать вторжение чужой чакры в ваше тело или определить несоответствие воспринимаемого всеми чувствами окружения, положившись на свою наблюдательность. Все это достаточно сложно, но при большой практике, вполне достигается, так что именно этим мы и будем заниматься на сегодняшнем уроке и всех последующих. И до тех пор, пока все не смогут сбрость с себя как минимум технику С ранга.

– А сами гендзюцу мы будем изучать?

– Только по желанию, после того, как научитесь их определять и сбрасывать.

– Ну вот, все и зажило, – тепло я улыбнулся малышке трех лет, убирая ладони от теперь целой руки. – Больше не падай и смотри под ноги, а то придется опять ко мне идти.

– Не блит! – забавно удивилась мелкая, огромными глазищами смотря на чистую кожу, где еще недавно была безобразная рана от острого камня, на который она и упала.

– Скажи сенсею спасибо! – напомнила о себе ее мать. – Огромное вам спасибо, Нара-сама!

– Шпашиба!

– Не за что, обращайтесь в случае нужды, – помахал я рукой на прощание парочке и устало вздохнул, как только дверь за ними закрылась.

Которые это за сегодня? Двенедцатые или тринадцатые? Я посмотрел на учетный журнал – семнадцатые! И еще только прошло пол дня! Ненавижу такие держурства! Посетителей все время очень много, и несмотря на легкость большинства случаев, где хуже перелома почти ничего не бывает, но постоянный поток больных выматывает изрядно.

В главном госпитале пользуют не только силы шиноби, но и обычных жителей, хотя для этого и существуют другие отделения. Именно под это выделены три-четыре кабинета на первом этаже, в зависимости от дня недели, куда запихивают несчастных практикантов или только получивших лицензию ирьёнинов, так сказать, поднабраться опыта или просто потому, что им не повезло. Хотя платят за такие дни чуть побольше, благодаря премиям, но никто сюда не рвется, так что в этот день выпало дежурить мне. Еще раз тяжело вздохнув, я достал из ящика стола термос и открутив крышку, налил в нее горячий чай. Пока никого нет, можно и отдохнуть чуток.

Но несмотря на мое недовольство, я не жаловался. Пусть и выматывающая работа, но мне очень необходима практика и чем больше, тем лучше. Два года, один из которых приходится на учебу – очень мало для настоящего ирьёнина. Даже заученные мной трактаты особой погоды не сделают, поскольку применять имеющиеся знания на практике не хватает именно опыта. Впрочем, это даже не главная причина. На данный момент, я способен востанавливать поврежденные волокна, убирать шрамы, выращивать кости, немного их уплотнять и поддерживать работу жизненноважных органов во время операции. Ну и выводить яд из крови. Все. На этом список моих возможностей заканчивается. Восстанавливать поврежденные чакраканалы кейракукей я еще не умею, не говоря уж о их создании с нуля. То же можно сказать и про тенкецу даже после тайдзюцу Хьюг, не говоря уж о чем-то более сложном. Работа с нервной системой мне тоже пока не подвластна, хотя кое-что в этой области знаю. И даже не стоит упоминать головной и спинной мозг. С такими повреждениями в госпитале могут работать разве что десяток человек, среди которых уже затесалась и Тсунаде.

Впрочем, эта не самое главное – за все время работы ирьёнином я заметил одну очень интересную особенность. Там, где даже достаточно опытным ирьёнинам потребуется около пяти минут на залечивания раны, мне требуется около трех-четырех. И дело даже не в контроле, что у меня еще не совсем подходящий для сложных операций, хоть в последнее время с разенганом и его вариациями он изрядно улучшился, а в большем потенциале медицинской чакры. При совершенно одинаковых показателях, ткань мышц просто быстрее восстанавливается.

Учитывая большую "плотность" и "силу" моей чакры за счет кеккей генкая Узумаки, у меня есть основание полагать, что подобные свойства в некоторой степени передались при преобразовании. Кстати, сама у меня чакра не светло голубая, как у всех обычных шиноби, а синяя. Но в любом случае, выявленное свойство наводит на размышления. Жаль, но пока мне лаборатории госпиталя недоступны – только при следующим повышении – потому приходится внимательно отслеживать все процессы использования и усиленно думать, где данное свойство можно применить. Ясно, что ниндзюцу будет мощнее, а вот что насчет гендзюцу? Пока в клане мы начали изучать только самые основы и способы обнаружения и развеяния, для чего мне пришлось отключать защитные печати. Впрочем, это можно будет проверить в академии позднее. А вот воспоминание об одной очкастой Узумаки и укусах, невольно всплывает в голове... Была ли данная техника Карин только ее особенностью? Или же это касается любого обладателя кеккей генкая. В Узушио очень мало медиков, потому могли и не обнаружить подобное свойство, тем более, кому придет в голову давать кусать себя раненым и преобразовывать в этом месте обычную чакру в медицинскую. Но очень уж это похоже на перенос нашей способности регенерировать на раненого при помощи ирьёдзюцу. В конце концов, Орочимару наверняка ее обследовал, как обладателя необычных способностей почившего клана, мог и обнаружить что-то со своими извращенными, но гениальными мозгами.

Но что самое интересное, так это тот факт, что кеккей генкай Узумаки не просто залечивает поврежденные ткани – как любой живой организм, но быстрее – а вместо этого регенерирует клетки. Именно благодаря этому факту и достигается большая продолжительность жизни. Наша чакра позволяет преодолеть лимит делений клеток и таким образом замедляем и отдаляет старение. И в связи с этим, у меня появились некоторые мысли, проверить которые можно только в лабораториях госпиталя. Впрочем, можно попробовать добиться у дяди разрешение на посещение клановой. Главное, пообещать его не дергать в течение пары неделей. Думаю, этот ленивец согласится. Да, так и поступлю.

– Эй, Рью, как дела?

Подняв голову, я опознал в протиснувшемся в дверь ирьёнине Ичимару собственной персоной.

– Добрый день, сенсей, – поприветствовал я его, – дела идут неплохо, по крайней мере, для такого дежурства. А как у вас?

– А, и не спрашивай! – махнул Нара рукой и блеснул очками. – В этом году из десятка претендентов до получения лицензии добралась только одна девочка, а остальные отсеялись, не протянув и половины года.

– Мда, как-то не очень.

– И это при том, что именно сейчас нам нужны новые ирьёнины, пусть даже плохо обученные. Через месяц отправляются на фронт основные силы шиноби, а вместе с ними и половина персонала госпиталей и больниц.

– Что, и меня могут отправить? – обеспокоился я.

Нафиг-нафиг, никакой войны как минимум еще лет пять, не меньше!

– На счет этого можешь не волноваться – забирают только выпустившихся из академии и достигших третей степени ирьёнина, так что пока не дорос, – усмехнулся Ичимару.

– Ну и на том спасибо.

– Я бы на твоем месте не радовался – с уменьшением персонала, нагрузка на оставшихся возрастет в несколько раз, поскольку лучших как раз и заберут.

– Демоны их побери, нас и так заваливают работой! Куда еще больше!

– Увы, как Хокаге прикажет, – пожал плечами сенсей, – ладно, тебя проверил, пора и бежать, работы у меня еще много.

– Пока, сенсей!

Глава 17.

– Фух, готово, теперь осталось только проверить, – с облегчением вздохнул я отставляя в сторонку баночку с чернилами и откладывая кисточку.

Передо мной сидел почти полностью раздетый клон, с множеством символов, струящихся от центра ладоней до плеч и от солнечного сплетения по груди, бокам, животу и спине. Это была основа двух откопанных печатей, которые я намеревался дать Сае. Конкретно это была тринадцатая попытка после первого успешного применения. Пока что срабатывали только три из пяти, но когда это число дойдет до пяти из пяти, то предстоит последняя стадия – испытание на мне самом, а затем уж, при окончательной уверенности и на маме.

– Каге Буншин!

Я отошел на несколько шагов и приготовился наблюдать за результатом своей работы. Чем мне нравится это дзюцу, так это некоторой вариативностью – использовать его можно по разному. Если просто сложить печать и подать чакру, то имеющиеся запасы будут ровно разделены на общее количество клонов и тебя, а вот если сконцентрировать строго определенное количество чакры и только затем использовать дзюцу, то можно разделить именно это количество на создаваемых клонов, таким образом регулируя имеющийся запас у каждого каге буншина, не рискуя остаться почти пустым в критический момент. Тем не менее, даже таким способом приходится тратить изрядное количество чакры для всех, не имеющих запасы Узумаки.

– Ты знаешь, что делать, – кивнул созданному клону.

– Так точно, Босс!

Он подошел к исписанному символами клону и приложил пальцы к вытянутым вперед ладоням.

– Фуин!

С вливанием чакры в чернила, символы налились светом и стали сползаться к кистям, сливаясь и образуя черные канджи. На правой ладони – "шурикен", а на левой – "сенбон". Данные печати являются сложной модификацией печатей, использующихся для хранения предметов в обычных свитках. Вот только эти подходили только для запечатывания строго определенного оружия. Какого – и так понятно. Но главная их особенность была в распечатывании. При подаче короткого импульса в печать, оружие распечатывалось и в ту сторону, куда была направлена раскрытая ладонь, вылетал с огромной скоростью крутящийся сюрикен или вращающийся сенбон. Очень неприятный сюрприз противнику. Но и это было еще не все. Печать включала в себя "защиту от дурака" – кроме импульса, необходимо было еще и четкое желание распечатать предмет в печати, иначе ничего не получится. Таким образом, при использовании ручных печатей исключалась опасность ложного срабатывания. Именно все это повышало общую сложность. И поскольку приходилось рисовать печать на теле, а не на бумаге, имелся большой шанс ошибки, а следовательно и оторванных рук, как я убедился на примере подопытных копий. Еще хорошо, что они сразу развеиваются, не испытывая боли и не передавая ее вместе с воспоминаниями.

– Давай главную.

– Фуин!

Клон приложил обе руки в центр не активированной печати и вбросил всю свою чакру, после чего развеялся. А я уже наблюдал знакомую картину возникновения печати. Вот только в этот раз это было канджи "жизнь" в обрамлении трех кругов символов вокруг нее.

– Похоже, и тут все сработало, – обрадованно сообщил подопытный, – осталось проверить работоспособность.

Он приложил ладони с активированным шосен дзюцу и подождал, пока печать высосет достаточно медицинской чакры для первой активации, после чего послал импульс. Канджи мгновенно запульсировало, а три круга символов расползлись по всему телу, мягко светясь зеленым. Если бы имелась рана, то они собрались бы вокруг поврежденной плоти и приступили к регенерации. Не слишком глубокие раны должны исчезать буквально в считанные секунды. Кстати, очень похоже на технику Кабуто, только исполненную с помощью фуиндзюцу. Отличная фуин с встроенной диагностической частью, срабатывающая как при получении критического повреждения, так и по команде. Вот только имеются у нее два недостатка – одноразовое срабатывание, после печать должна быть нанесена заново и медицинская чакра опять запечатана, и общая сложность в создании. Даже являясь давно не новичком в фуиндзюцу, после пяти лет каждодневного изучения и практики, я испытывал большие трудности в ее правильном нанесении.

Но главное преимущество подобного рода "спящих" печатей – это отсутствие выделения чакры до момента срабатывания, в отличие от постоянно активных, так что обнаружить их не сможет даже самый лучший сенсор, в отличие от большинства кеккайдзюцу.

Впрочем, и те фуин, что я собирался нанести на одежду ма, не особо фонили и требовали относительно мало чакры на свое поддержание, особенно для меня, но превращали не особо прочные тряпки и жилет в броню, сравнимую с хорошими кожаными доспехами, что раньше любили носить самураи, больше ценившие подвижность. Сенбоны, кунаи и сюрикены не повредят, а вот мечи уже представляют определенную опасность, как и стихийные ниндзюцу. Слава Ками, эти не такие сложные и большие, потому практиковаться пришлось с ними мало. На собственной одежде работает – уже проверил.

– Ну что же, еще четыре раза перед генеральной репетицией, – пробормотал себе под нос и развеяв клона в одних трусах, создал нового.

Поехали дальше!

– Ма, – замахал я рукой, входя на полигон и привлекая внимание Саи.

Точнее, нескольких Сай, поскольку она сражалась против сразу четырех клонов. Учитывая изрядно возросшую за последние пять месяцев скорость, уследить было далеко не просто. Но тренировки с джонинами постепенно подготовили меня к такому, так что и я за последнее время улучшил свое тайдзюцу, став еще быстрее. По словам Сецуры-оба-чан – приближался к уровню среднего чунина. Эх, на Какаши и Итачи с их повышениями пока не тяну. Впрочем, оно мне надо?

– Да, Рью-кун?

– Во-первых, заканчивай тренировку, поскольку до завтра тебе следует отдохнуть как следует, а во-вторых – мне надо успеть нанести тебе кое-какие фуин, так что бегом в дом и приводить себя в порядок!

– Печати? Какие печати?

– Порывшись в папиных и привезенных из Узушио свитках, я обнаружил несколько подходящих, кроме укрепляющих одежду, – ответил ей, – сейчас покажу.

Нацелив ладони в направлении ближайшей мишени прерно в шестидесяти шагах, я выпустил снаряды. С глухим стуком, сенбон и сюрикен почти полностью ушли в древесину, едва заметно промелькнув в воздухе. Сомневаюсь, что большинство джонинов сможет увернуться от такого на близком расстоянии.

– Самое интересное, что при распечатывании начальный импульс уже задан и оружию не надо набирать скорость – оно и так уже летит очень быстро, в отличие от тех, что ты можешь бросить сама, – похвастался я, с гордостью демонстрируя ладони удивленной маме.

– Впечатляет, – покачала головой Сая, развеивая своих клонов и вытирая рукавом жакета пот со лба. – Есть что-то еще?

– Укрепление одежды и это, – задрав рубашку, я продемонстрировал печать чуть выше живота. – Одноразовый ирьёнин, может залечить даже очень серьезные раны, а если не хватит чакры на все, то будет поддерживать жизнедеятельность тела, так что будет возможность доставить в госпиталь.

– Хмм, тоже полезная вещь, в нашей профессии даже такой шанс дорогого стоит, – покачала головой ма.

– Тогда марш в душ и чтобы через двадцать минут была готова, а я пока подготовлю новые чернила. И занеси мне свой комплект полевой формы, буду наносить печати.

– Так, кто из нас тут главный, – принялась бурчать себе под нос Сая, устало бредя в сторону дома.

– Конечно я! – отозвался на реплику и бросив последний взгляд на тренирующегося с мини разенганами каге буншина, потопал следом.

Слава Ками, все необходимое для процесса у меня подготовлено, осталось только смешать кровь ма с чернилами и можно приступать.

– Босс, просыпайся! У меня получилось! Просыпайся, говорю!

– А?! Что?!

Дернувшись, я чуть не свалился со стула, и начал оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, что случилось.

– Да говорю же – у меня получилось! – затряс меня за плечи... я?

Удивленно моргнув, я потрясь головой и еще раз посмотрел на свою копию. А, клон! Приняв во внимание обстановку и лежащие передо мной свитки, я сообразил, что заснул за изучением очередных свитков, что передала мне Сая от Узумаки Мито.

– Получилось? – сообразив о чем говорит клон, я вскочил на ноги. – Показывай давай!

Бегом, мы направились на тренировочный полигон. Преодолев проверку барьера, я сразу обнаружил постепенно затягивающиеся кратеры в земле по всей поверхности.

– Смотри, Босс, у меня получилось! Теперь у нас есть управляемая бомба!!!

Не дожидаясь моего ответа, клон сформировал за пол секунду мини разенган, только немного более плотный на вид и направив палец в сторону еще не тронутых тренировочных кукол "выстрелил" им!

– Ва! – не удержался я от удивления, даже зная, как это должно в теории выглядеть.

Маленький сияющий шарик, прикрепленный к невидимой чакронити рванулся вперед быстрее любого куная, что я мог кинуть и изобразив зиг-заг и петлю, врезался в куклу сбоку. Вот только я успел заметить, что разенган не вгрызся в цель, как сделал бы нормальный, а сжался в точку и после этого взорвался! Разинув рот, я уставился на последствия разрабатываемой техники – во взрыве исчезла не только одна деревяшка, но и соседние оказались повреждены хлестнувшими во все строны потоками чакры и откинуты в на пару десятков метров! Сам же образовавшийся кратер был примерно в полтора метра! Это от мини разенгана, а что было бы с нормальным или большим?!

– Как у тебя это получилось?! – развернулся я к клону.

– Достаточно просто – утром я вспомнил первые две ступени создания разенгана и вместо попыток удержать нить на потоках, создал слабенький барьер вокруг вращающихся потоков чакры, препятствующий ее излишней потере и поддерживающий вращение, а уже к нему прикрепил нить!

– Хмм, нужно было с самого начала об этом подумать! – треснул я себя по лбу.

– Конечно, теперь он не вгрызается, но благодаря сжиманию оболочки на доли секунды и последующей отмены контроля, чакра взрывается и в дополнение к этому, рассекает все вокруг освободившимися потоками, нанося дополнительный урон! – кровожадно оскалился клон. – Конечно, сложность контроля и объем вложения в технику возрастает раза в два, если не больше, но наличие управляемой бомбочки это окупает полностью!

– Мда, это уже и не Разенган получается, – пробормотал я, качая головой.

По скорости новая техника очень близка к ветру и молнии, как самым быстрым стихиям и при этом менее затратна и более быстра в создании, являясь обычной манипуляцией чакры. И это не упоминая возможности управления!

– Сколько ты можешь сделать за раз? – спросил я клона.

– Пока только один, – вздохнул он, – но думаю, с постоянными тренировками можно это число увеличить, как и с мини разенганами. Кстати, я эту технику назвал Бакхацу Разенган!

Взрывной? Подходящее название.

– Хорошо, а сейчас давай подготовимся к передаче всей накопленной информации, – довольно кивнул я и присев на землю, принял позу для медитации.

– Как скажешь, Босс! – Каге Буншин так же уселся передо мной и прикрыл глаза.

Спустя полчаса я поднялся с земли и отряхнув штаны, бросил взгляд на небо – солнце уже почти зашло за горизонт и на улице стало темнеть. Подняв руку, я создал на указательном пальце бакхацу разенган и запустил его в одну из восстановившихся деревянных кукол, детонировав технику практически в сантиметрах от цели. Полюбовавшись взрывом и хлестнувшими жгутами чакры, я удовлетворенно кивнул – передача опыта прошла успешно!

Главная проблема каге буншин – не способность передавать всю память в полном объеме. И чем больше прожил клон, тем больше процент потери при передаче. В идеале, часовых копий можно развеивать без всяких опасений, у двучасовых уже теряются некоторые незначительные детали, и чем длиннее "жизнь", тем больше теряется при передаче. И это не вспоминая очевидного недостатка в виде слишком большого потока информации за раз. Способ этого избежать нашли все те же Узумаки, – медитация. Как оригинала, так и копии. И если первый должен сосредоточиться на приеме и раскладыванию по полочкам полученные знания, то второй должен сосредоточиться на прожитой "жизни", вспоминая каждую мелочь и как бы запечатлевая в своей чакре все известное, только после этого развеиваясь. Как показала практика, передача практически стопроцентная.

Несколькими движениями размявшись, я потянулся и покинул полигон. Созданная сегодня техника вне всякого сомнения может претендовать на Б класс, учитывая мощность и маневренность, вот только использовать ее смогут в большинстве своем только ирьёнины или кто-то с подобным уровнем контроля. Учитывая почти год, потребовавшийся на освоение обычного разенгана в полном объеме и около полугода на его разновидность, далеко не каждый джонин сможет создать бакхацу версию, и уж тем более воссоздать механизм манипуляций без посторонней помощи. Так что даже Учихи со своими глазками капитально обламываются. Эх, теперь бы приступить к созданию элементальных версий, но учитывая отсутствие у меня даже представления о своих стихиях, данные эксперименты откладываются на год вперед. Именно к тому времени я планирую начать тренировку ниндзюцу. Как раз каналы тела достаточно окрепнут для пропуска большого количества чакры, как обычной, так и преобразованной. Впрочем, у меня и до этого найдется чем заняться – разрешение на доступ к клановым лабораториям я уже получил. Правда, пока только первого уровня, но сейчас мне большего и не надо – исследовать влияние собственной чакры на различные объекты можно и там. Может быть, некоторые мои предположения и идеи окажутся верными, принеся немалую пользу.