Текст книги "Кодекс Арафской дуэли"

Автор книги: Денис Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Денис Миллер
Кодекс Арафской дуэли

Главный редактор Л. Богомаз

Руководитель проекта А. Маркелова

Корректор З. Скобелкина

Компьютерная верстка О. Макаренко

Дизайн макета и обложки Ю. Буга

При создании обложки были использованы материалы сайта https://www.shutterstock.com

© Денис Миллер, 2020

© ООО «Альпина Паблишер», 2020

© Электронное издание. ООО «Альпина Диджитал», 2020

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

⁂

Пролог

Замок ждал. Вся чудовищная громада камня, придавленная небом к земле, выжидала, когда человек – такой маленький, такой слабый – войдет. И кому тогда не поздоровится? Перемелют, перемолотят человека каменные челюсти. Обратной дороги не будет.

– Нет, – сказал человек. – Я туда не пойду. Я подожду вас в трактире, Гиеди.

Он повернулся и пошел прочь от ворот, спиной чувствуя, как хищно присматриваются к нему глаза-бойницы замка. Зло. Разочарованно.

– Я постараюсь освободиться побыстрее, – крикнул вдогонку Гиеди.

Человек обернулся и кивнул в ответ. Храбрый человек этот Гиеди. А впрочем… Скорее всего, он просто не чувствует драконьей мощи и злобы Арафы. Наверное, не всем это дано.

И он ушел.

Целый и невредимый ушел от страшной угрозы. Не первый раз в жизни испугавшись опасности – но впервые убоявшись строения.

Замка.

Архитектурного сооружения.

Упорядоченной груды камней.

Очень большого дома, огороженного толстой каменной стеной.

Хотя раньше никто не мог назвать его трусом.

Алиот Гиеди посмотрел вслед уходящему.

И уже не спеша прошел в гостеприимно распахнутые ворота на залитый солнцем двор. Арафа давно потеряла репутацию укрепления. Древние камни стен были увиты плющом, виноградом и глицинией. На бортике безобразного старомодного фонтана посреди двора громко ворковали голуби. На невысоком крыльце сидел огромный наглый рыжий кот и лениво смотрел на птиц, делая вид, что те его совершенно не интересуют.

– Он не вернется. – Комендант Арафы вышел на крыльцо из затененного холла.

Гиеди кивнул.

– Это уже второй, – зачем-то сказал он.

– Что поделать… – пожал плечами комендант.

– Где же теперь искать третьего?

Глава 1
Игрок

– И где мне искать третьего? – С досады Гиеди стукнул пустой рюмкой о стол так, что та жалобно дзынькнула и отбросила ножку.

– Посуду-то зачем бить, а? – Мирам Сертан, более известный в Столице как Вулкан, смахнул стеклянные останки в корзину для мусора и повернулся к буфетному шкафу, чтобы достать замену.

– Не понимаю, ты мне компанию не составишь, что ли? – спросил Алиот Гиеди.

– Увы, – развел руками Сертан. – Сегодня не могу. Сайф уехал по делам – значит, мне присматривать за клубом.

Они сидели в кабинете Сертана над залом игорного дома «Вулкан» – одного из самых известных и элитных заведений подобного рода в Столице. И самого надежного – придя сюда, вы можете быть уверены, что не встретите здесь шулера, а в случае выигрыша – что в целости и сохранности доберетесь до дома (если, конечно, попросите предоставить телохранителя).

– Как будто твои вышибалы не справятся без тебя, – буркнул Алиот. – Отлаженный механизм так просто не ломается.

Он поднялся с кресла и, подойдя к смотровому окну, глянул вниз, в зал. Сертан встал рядом. Да, хорошо отлаженный механизм работает без сбоев. Крупье сдают карты, вращают рулетку и другими способами помогают завсегдатаям заведения и новичкам расставаться с деньгами. Ну а если расставание с деньгами вызовет нездоровые эмоции, то рядом всегда окажется пара крепких молодых людей в одинаковых сюртуках, которые помогут расстроенному клиенту снизить накал возмущения, а в случае надобности – покинуть зал.

И все же, и все же… И все же присмотр был необходим.

– Вот граф Илайя, – указал Сертан на приличного вида господина, который старательно, не замечая ничего вокруг, делал ставку за ставкой за рулеточным столом. – Он играет по своей системе. Третий год пробует разные варианты, но… – Сертан развел руками. – Так вот, где-то через полтора-два часа ему понадобится заём. Он успевает спустить все, что приносит в карманах, задолго до полуночи. Практически наверняка такая же услуга понадобится еще одному-двум клиентам. А вон там сидит полковник Ботт. Ближе к рассвету он переключит свое внимание с карт на крупье и начнет мешать им работать. Уговорить его уйти без лишнего шума могу только я или Сайф. С нашими парнями он тут же начинает скандалить и драться. Боевой офицер! Запретить ему посещать клуб невозможно. У него огромные знакомства среди провинциального дворянства, и он часто приводит хороших клиентов. Ну и за «хищниками» надо присматривать, чтобы не наглели.

– Да ты сам понаглее любого «хищника», – возразил Алиот. – Вон те ребята у рулетки – совсем птенцы. Не стыдно?

– Нисколько! – ответил Сертан. – Таких надо жизни учить. Родителям некогда, так хоть мы позаботимся…

– А этот? – обвинительным жестом ткнул в сторону зала Гиеди, оставив без внимания воспитательные соображения друга. – Побойся неба, Вулкан, это же вообще младенец! Я сейчас сам выволоку его отсюда за шкирку.

Сертан усмехнулся. Настроение Гиеди он понимал прекрасно.

– Ты о том мальчике, который только что взял бутерброд?

Молодой человек, который только что взял с подноса проходившего лакея бутерброд с икрой, действительно был юн и больше напоминал переодетую девушку, чем юношу. Он рассеянно бродил между столами, наблюдал и неспешно откусывал от бутерброда.

– Ты ошибаешься, мой милый Алиот, – сказал Сертан, усмехнувшись. – Этот твой младенец – его, кстати, зовут Монтейн – вовсе не так наивен, как ты полагаешь. К тому же он – самый настоящий «хищник». Правда, только-только начинающий. Не по годам умен, не по годам расчетлив, не по годам хладнокровен. Он появился у нас недавно, и его пока мало кто знает, но поверь моему опыту: лет через десять у него наверняка будет заведение не хуже моего «Вулкана». Если, конечно, к тому времени он еще будет жив.

Гиеди присмотрелся к начинающему хищнику.

– Как, ты сказал, его зовут?

– Монтейн, – повторил Сертан, – А что?

– Да нет, ничего, – пробормотал Гиеди, внимательнее рассматривая юношу.

Отсюда, из-под потолка зала, различить подробности было непросто – высоковато, ракурс не особенно подходящий, да и ботисские зеркала с односторонней прозрачностью, заменявшие окна в кабинете, чуть ухудшали видимость. Но Гиеди рассмотрел, что вид у этого Монтейна был совершенно невинный. Светлым, почти белым, чуть вьющимся волосам позавидовала бы любая столичная красотка, и при этом – темные длинные ресницы, чуть загнутые вверх, и темные же безупречной формы – ни убавить, ни прибавить – брови. А уж сами глаза – серые, миндалевидные, с краями, чуть приподнятыми к вискам… Плавный овал лица и точеные скулы, тонкий прямой нос с узкими крыльями, гладкие, явно еще не ведавшие бритья щеки и ямочка на подбородке… Если бы не ровный загар, его вполне можно было бы принять за девушку, так были совершенны черты. Разве что – чуть узковатые губы и жестковатая форма рта выдавали юношу. И все же этот Монтейн был красив той самой редкой красотой, которую так любили в старину художники. Он и был словно юный античный бог, сошедший с какого-нибудь полотна старых мастеров из Императорской галереи.

– Кхм, – произнес Гиеди.

Сертан усмехнулся и крутанул ручку звонка. Через минуту в дверях появился один из парней, приглядывающих за залом.

– Хартан, – обратился к нему Сертан, – С кем сегодня играл Монтейн? Почему сейчас не играет?

Хартан, чуть поклонившись, доложил:

– Господин Монтейн уже третий вечер приходит, но не играет совсем.

– Вот как? – удивился Сертан.

– Похоже, он на мели, – высказал предположение вышибала. – Господин Сайф перед отъездом высказывал намерение предупредить его, чтобы без денег сюда не ходил.

– Ага, – сказал Сертан и покачался на каблуках, размышляя. Помощник ожидал распоряжений.

Наконец Сертан принял решение.

– Хорошо. Дайте ему еще погулять, пусть съест еще пару бутербродов, – Сертан ухмыльнулся, – ему это не помешает сейчас, а затем… затем пригласите его в мою приемную. Вот видишь, Алиот, как я забочусь о нашей молодежи, – обернулся он ко все еще стоящему у окна Гиеди, когда слуга вышел.

– Ну да, – задумчиво кивнул Гиеди, – подкармливаешь, чтобы потом посытней было его скушать…

⁂

В это время юный античный бог, прохаживаясь между столами и пощипывая бутерброд, с горечью размышлял о том, что тот, к сожалению, не бесконечный – вот уже и меньше половины от него осталось… К тому же одинокий кусок хлеба с маслом и икрой спасти от голода его молодой, жадный до всего организм никак не мог. Наоборот – жадный организм захотел добавки, а взять еще один бутерброд было бы откровенным вызовом. Ведь это был уже третий сегодня, и служащие клуба, от внимания которых этот факт никак не мог ускользнуть, посматривали на юношу неодобрительно. Ну еще бы: третий день он слоняется по залу, пьет лимонад, мимоходом хватает еду с подносов, но за стол ни разу так и не сел, а следовательно, не оставил клубу ни флорина взамен – так приличные люди себя не ведут. Но что делать, если нет у него этого флорина? А был бы… Если бы он у него был!

«Не раньше чем через час», – сказал себе Монтейн, провожая деланно-безразличным взглядом очередной поднос с закусками, проплывающий мимо. Если, конечно, за этот час его отсюда не выставят.

И ведь самое обидное – деньги, в принципе, у него были. Ну… или будут в начале следующего месяца, когда молодому Немеру выдадут очередное квартальное содержание. Немер неделю назад проиграл Монтейну триста империалов и попросил отсрочку. Он, конечно, долг отдаст – Монтейн невольно погладил рукой по внутреннему карману сюртука, где лежала расписка, – но какого… спокойнее, спокойнее, дружок… зачем же ты садишься играть, не имея наличности! Хотя сам виноват – надо быть бдительнее и не расслабляться. И отказать в отсрочке было нельзя – Немера можно разрабатывать долго и с большой выгодой, как золотой прииск. Вот только продержаться до начала месяца не удалось – два дня подряд не было хороших партнеров, с чем садился играть, с тем и вставал, а на третий день нарвался на шулера, причем понял это, лишь спустив ему предпоследнюю десятку. Шум, конечно, получился большой, только деньги-то вернуть не удалось. Вывод: в гостинице больше не играть – только здесь, в «Вулкане».

Бутерброд все-таки закончился раньше, чем хотелось. Тщательно дожевывая остаток, Монтейн невидящим взглядом скользнул по громадному, во всю стену зала полотну, на котором был изображен вулкан, давший имя заведению (и его хозяину), – широченный конус с заснеженной вершиной, словно висящий над окружающей его природой. Красиво… Интересно: это выдумка художника или все же реально существующий пейзаж?

Что хорошо в «Вулкане», подумал Монтейн, любуясь вулканическим пейзажем, – сюда его пускали, несмотря на слишком юную внешность и очевидное отсутствие денег. Можно было хотя бы перехватить бутерброд-другой – их, как и вино, разносили бесплатно. Причем никаких тебе членских взносов, как в других клубах. Приходи, садись, играй, поедай закуски и пей вино за счет заведения; зато стоит хотя бы чуток не угодить хозяевам или завсегдатаям – и тебя не то что на порог не пустят, а даже на полмили к подъезду приближаться запретят – с этим здесь строго.

Эх, если бы нашелся какой-нибудь простак-новичок, какой-нибудь заезжий провинциал, с которым можно было бы сыграть по маленькой, Монтейн не раздумывая сел бы за сукно, разменяв свой последний империал. Только увы, увы… Третий день он приходит сюда в надежде поймать хоть какого случайного залетного… Но нет. Видимо, не сезон.

– Господин Монтейн? – прошелестело из-за плеча.

Монтейн повернулся и увидел крепкого парня из тех, что присматривали в зале за посетителями и при случае принимали адекватные меры. «Ну вот, кажется, началось, – подумал Монтейн. – Вернее, кончилось».

– Да, – кивнул он, стараясь выглядеть независимым. Раз уж его выставляют из «Вулкана», то уйти следует хотя бы с честью. Прислужник удовлетворенно кивнул и произнес негромко:

– Господин Монтейн, хозяин приглашает вас пройти к нему в приемную. Я вас провожу.

Монтейн приложил максимум усилий к тому, чтобы не выдать своего удивления, – он-то ожидал, что его вежливо пригласят пройти к выходу и сопроводят до крыльца. Впрочем, возможно, хозяин всего лишь решил на прощание прочесть ему нравоучение типа «Вы слишком молоды, чтобы играть в азартные игры. Идите и больше не грешите», а после этого он, скорее всего, прибавит: «Я прошу вас покинуть мой клуб и не приходить без денег» – вот чего ожидал юноша.

⁂

– Сейчас рассмотрим его поближе, – сказал Вулкан Алиоту. – Только не шуми.

Личный кабинет Сертана отделяла от приемной тоненькая стенка, для удобства хозяина оборудованная некоторым количеством смотровых отверстий.

Монтейн вошел в приемную, невозмутимый и надменный, как какой-нибудь юный принц.

– Сударь? – произнес он, окидывая взглядом фигуру хозяина клуба.

– Господин Монтейн? – приветливо сказал Сертан. – Давно хотел познакомиться с вами поближе. Присаживайтесь, вот удобное кресло.

Продолжая изображать принца, Монтейн непринужденно опустился в кресло.

– Бренди, вино, кофе?

– Кофе, – проронил Монтейн.

– Черный или со сливками?

– Со сливками, – согласился Монтейн.

Господин Вулкан с самым гостеприимным видом сам передал ему чашку, что несколько насторожило Монтейна, хотя могло и ничего не значить – мало ли какие тут у них правила. Прислужник-то все еще маячил за спиной.

– Возьмите вот еще булочку, – радушно продолжил Вулкан. – У нас в кондитерской за углом пекут замечательные булочки с марципаном.

Монтейн милостиво кивнул и соизволил взять булочку. Надкусив, он чуть кивнул, как бы говоря: да, в самом деле неплохо.

– Как ваши дела, господин Монтейн? – спросил Сертан.

Монтейн шевельнул своей безупречной бровью. «Какое вам может быть дело до моих дел?» – читалось в этом надменном жесте. Вслух, правда, сказано было иное:

– Не жалуюсь.

– Однако я заметил, что вы сегодня… м-м-м… скучаете, – улыбнулся Сертан. И, не дождавшись ответа, доверительно поинтересовался: – Возможно, у вас финансовые трудности?

– Временные, – равнодушно проронил Монтейн.

– Не сомневаюсь, господин Монтейн, не сомневаюсь, – кивнул Вулкан с улыбчивым видом. – Однако посетители нашего заведения не должны отказывать себе в праве удовлетворять свои потребности, раз уж пришли в наш клуб. Наша же обязанность, как хозяев сего заведения, – помогать им в этом. Вы согласны?

«Помогать? Пинком под зад?» – подумал Монтейн, но не показал виду и качнул головой.

Вулкан вновь улыбнулся и продолжил:

– Поэтому, господин Монтейн, я хочу предложить вам, если вы, конечно, не против, небольшой заём. – Сертан выдержал паузу, вновь не дождался реакции (хотя сердце в груди Монтейна забилось чаще) и уточнил: – Скажем, десять империалов.

Монтейн откусил от булочки и сделал глоток кофе; безмятежный взор его был устремлен куда-то в пространство, а в висках кровь застучала молоточками.

– Если вы захотите вернуть мне долг до завтра, – все также проникновенно продолжал Вулкан, – вы отдадите именно эти десять империалов. Если через четыре дня – пятнадцать. Если через неделю – двадцать. Через две недели – сорок.

«Однако», – подумал Монтейн. Да и то, с чего бы это господину Вулкану заниматься благотворительностью? Впрочем, предложение было довольно соблазнительным: десять империалов – это уже деньги, с ними можно садиться за стол… А еще лучше взять деньги, уйти и жить на них две недели, пока Немер не отдаст долг. И все же Монтейн ответил сначала:

– Мне надо подумать.

– Разумеется, – с готовностью согласился Вулкан. – Подумайте, не стану вам мешать. Я вернусь через минуту.

Он вышел, и юноша остался один. Гиеди наблюдал. Юноша между тем ел булку и пил кофе. Потом поставил пустую чашку на стол и встал. Прошелся по приемной, постоял у окна в игорный зал. Потом вернулся к столу, взял из вазочки несколько конфет и сунул в карман. Налил себе еще кофе, посмотрел задумчиво на блюдо с булками, но брать не стал. Опять подошел с чашкой к окну и какое-то время смотрел вниз.

Поведение человека, оставшегося наедине с собой, многое может рассказать о его личности. Даже то, что мальчик не вышел из образа, показывало силу его характера. Хороший актер играет не для публики, он играет для себя. Но эти походя опущенные в карман конфеты – казалось бы, мелочь, деталь – уже могли сказать о многом. Мальчик голоден – и в то же время он не стал брать булочки: ведь их, в конце концов, могут сосчитать, а вот конфеты… Конфет в вазе лежало навалом (Сертан был известным сладкоежкой – что, впрочем, никак не портило его фигуру, а, скорее, способствовало работе ума), так что пересчитывать их вряд ли будут. Значит, мальчик умен и расчетлив, не теряет головы. Пожалуй, сейчас Алиот был согласен с решением Сертана спонсировать малыша. Деньги он возьмет, решил Гиеди. И отдаст сегодня же – вон он как смотрит в зал: словно стойку сделал и верхним чутьем ловит запах добычи, подбирает себе партнера, жертву. И вправду – молодой хищник. Без всяких кавычек. Настороженный, одинокий, голодный волчонок-подросток. Вынужденный сам выслеживать, сам загонять и сам травить добычу.

Сертан вернулся в приемную и поинтересовался насчет итогов размышлений.

Все так же равнодушно, как будто это его не очень-то и касалось, Монтейн проговорил:

– Тридцать империалов на тех же условиях. Меньше не стоит.

Сертан без слов открыл бюро и выдал юноше три столбика фишек.

– Расписка? – поинтересовался Монтейн.

Вулкан изобразил руками протест:

– Достаточно вашего слова.

Юноша кивнул и вышел.

– Он просто создан для блефа, – сказал Сертан, возвращаясь в кабинет.

– Вот ты сволочь… – проговорил Гиеди. – Ну ты и проценты дерешь… Совести, надо полагать, у тебя и вовсе никогда не было.

Сертан только рассмеялся, дернул звонок.

– Распорядись там, – сказал он появившемуся на зов помощнику, – пусть поднос с закусками поставят поближе к Монтейну. Я в его годы был прожорлив, как саранча.

⁂

Ближе к рассвету Вулкан обнаружил, что Монтейн, закончив игру, раскладывает столбиками свой выигрыш. Столбиков было изрядное количество.

– На сегодня, пожалуй, хватит, – сказал Монтейн, заметив его рядом. – Мой долг. – Он пододвинул три стопки Вулкану. Еще стопку передал на чай крупье. Та устало улыбнулась и смахнула фишки в копилку. Остаток Монтейн разделил на две неровные части. – Вот это я предпочел бы получить деньгами, а на это прошу выписать чек.

Вулкан кивнул служащему: «исполняйте» – и обратился к юноше:

– Если вам понадобится в будущем любезность такого рода, без стеснения обращайтесь ко мне или господину Сайфу.

– Спасибо, я учту.

Монтейн кивнул и повернулся пройти к кассе, но Сертан остановил его:

– И вот еще что, господин Монтейн: мне бы хотелось… скажем так, познакомиться с вами поближе, побеседовать. Вы не будете против?

Юноша снова поиграл бровью, но согласно кивнул.

– Вот и отлично! – обрадовался Вулкан. – Сейчас не время, не хочу вас задерживать, да и… работа, работа. – Он обвел рукой зал, в котором, впрочем, не происходило ничего требующего его вмешательства. – Но мы можем встретиться, скажем, завтра… нет, пожалуй, послезавтра где-нибудь вне этих стен?

– Хорошо, – кивнул Монтейн. – Где и когда?

– Скажем, в семь утра в кофейне на Круглой площади вас устроит?

– Хорошо, я буду там, – спокойно ответил Монтейн, вполне успешно маскируя удивление. – Прощайте.

– Всего вам хорошего! – пожелал вслед ему Вулкан.

⁂

В назначенный день Монтейн сидел за столиком кофейни на Круглой площади и просматривал только что купленную утреннюю газету. Несмотря на раннее время, в кофейне было довольно людно, но это означало только то, что у большинства посетителей еще заканчивается прошлый вечер. Вулкан задержался минут на десять, но и этого хватило, чтобы внешности юноши начал отвешивать любезные комплименты какой-то помятый господин средних лет. Вулкан господина отогнал одним недоуменным взглядом и опустился на стул рядом с Монтейном.

– Чудесное утро, а, Монтейн? – сказал он вместо приветствия.

– Да, пожалуй, – покладисто согласился юноша.

На Круглой площади шел дождь.

– Какое уродство, – заметил Сертан. – В каком месте эта площадь круглая?

Круглая площадь на самом деле представляла собой квадрат, и это было известно всем жителям Столицы. Середину площади занимал огороженный низким штакетником убогий газон – тоже квадратный. Безобразием Круглой площади горожане гордились.

Официант, не задавая вопросов, поставил перед Вулканом чашку кофе и тарелку с рогаликом.

– Юноше – добавку, – бросил ему Вулкан.

Монтейн не стал отказываться. Ему и в самом деле хотелось еще, но он полагал, что в этой кофейне просить за завтраком добавку неприлично. И, в общем-то, он был прав. Такое нахальство здесь спускали только считаным людям, и среди них – Вулкану.

– Я хочу вам дать несколько советов, Монтейн, а вы, в свою очередь, можете послать меня подальше прямо сейчас, – начал Сертан.

– Я сомневаюсь, что могу послать вас подальше, – тихо заметил Монтейн.

– Вообще-то правильно сомневаетесь, – согласился Сертан. – Зато вы можете встать и уйти.

– Я завтракаю, – сказал Монтейн, – и поэтому выслушаю вас. Но мне хотелось бы знать: с чего это вы загорелись идеей давать мне советы?

– Сам не знаю, – честно признался Сертан. – Возможно, я ощущаю между нами некоторое родство душ.

На лице юноши сомнение проступило настолько явственно, что с него можно было писать жанровую картину.

– В твоем возрасте я был такой же голодный, нищий, одинокий и ни к чему, кроме игры, не приспособленный, – сказал Сертан. – Правда, еще я был и совершенно невоспитанный, необузданный и нетерпеливый, а также не такой красивый, так что у тебя явное преимущество.

– Красота – не преимущество, – поморщившись, возразил Монтейн. – И потом, вы тоже достаточно красивы. Только вы похожи на мужчину, а я на мальчика для развлечений.

Сертан с интересом, как будто услышал новость, глянул на свое отражение в зеркальной стене. Что ж, он действительно красив. Черные волосы до плеч, синие глаза, смуглая кожа, золотое колечко с бриллиантом в ухе. К тому же еще высокий рост, широкий разворот плеч и скандальная слава. «Демоническая красота», – закатывали глаза дамы и девицы в бальных салонах.

– Поверишь ли, в твоем возрасте я был тощим заморышем без каких-либо понятий о том, как следует держать себя в приличном обществе. Поэтому в такие места, как сейчас «Вулкан», меня просто не пускали, и возможностей выигрывать по-крупному у меня было куда меньше. Так что тебе можно позавидовать. Будешь слушать советы?

– Буду. Но следовать им не обещаю.

– И то хорошо. – Вулкан откинулся на спинку стула. – Итак, совет первый. Не надо намертво пришпиливать к себе ярлык игрока. Звание профессионального игрока – это, поверишь ли, то же рабское клеймо: смыть его можно только очень и очень большими деньгами. Лет через десять, если доживу, такие деньги у меня будут. А пока знатные господа, хоть и не гнушаются приглашать меня в свои дома, к сестрам и дочерям своим и близко не подпускают. Пока я недостаточно хорош, чтобы жениться на одной из этих знатных дебютанток.

– Оно вам надо?

– Надо, но этого, Монтейн, ты пока не поймешь. Так вот, играй, раз других средств к существованию нет, но! – Сертан поднял палец. – Но притворяйся, что игра для тебя – не главное. Для этого нужна легенда. Для твоего возраста удобнее всего изображать студента. Столько молодежи в твоем возрасте приезжает в Столицу учиться… Ну, для Кавалерского института у тебя родословной нет и связей тоже. В Теологическом колледже игроку делать нечего – выгонят в два счета, у них с этим строго. Остается Академиум или Политехнический колледж. В Политехнический поступить сложнее, да и учиться там трудно, но в Академиум тебе соваться, пожалуй, не стоит. В наши дни Академиум считают рассадником противоестественных нравов, и, скажем прямо, заслуженно считают, – кивнул Сертан. – И еще… Ты умеешь стрелять? Фехтовать? О кулачном бое представление имеешь? – Он быстро перехватил запястье Монтейна и приподнял, рассматривая изящную ладонь. – Вижу, что нет. А в твои годы, приятель, у меня костяшки пальцев не заживали… Словом, учиться надо! Многих проблем можно избежать, вовремя расквасив пару носов или попортив манишку наглеца кончиком шпаги.

Монтейн резко высвободил руку – не любил он таких вот неожиданных прикосновений. Кисти рук он последние месяцы холил и лелеял, в перчатках с кремом спал, маникюром не пренебрегал, массаж каждый день делал, ногти старательно полировал: боялся, что по рукам поймут, что он – просто деревенский мальчишка. Теперь можно считать, что результат достигнут: Вулкан принял его за неженку.

– О, Сертан, тоже завтракаешь?

На пустом стуле рядом со столиком, за которым сидели Монтейн и Сертан, возник молодой человек. Он перевел веселый взгляд с Вулкана на Монтейна и тут же, заметив приятеля за их спинами, замахал рукой:

– Кали, идем сюда!

Молодой человек, которого назвали Кали, подошел и сел рядом, обменявшись с Вулканом рукопожатием.