Текст книги "Kurnos (СИ)"

Автор книги: Денис Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Родная..., помоги! – как молитву, прошептал блеснувшему пистолету и нервным движением заткнул его за пояс штанов, поближе к пояснице.

Окинув прощальным взглядом квартиру, Сократ подошёл к двери и стал медленно открывать. Открыв дверь, Андрей осторожно просунул голову в проём, держа руки за спиной, а ладонь на рукоятке, готовый выхватить оружие.

– Што красавшик..., свалыть хотэл? – в лоб упёрлось холодное дуло, голос этот нельзя было ни с кем спутать..., Гога собственной персоной. – Рукы ввэрх подымы!

– Ээээ... – замычал Сократ, отступая назад и подымая руки. Все мысли зашли в тупик при виде входящего Гоги, тот держал взведённый американский кольт, направленный в лоб. Это был тупик, и Сократ прекрасно это понимал. А еще он понимал, что это наказание за подставу лучшего друга..., одно радовало, жены не было дома....

– Нэ хорошо! Нэ хорошо! – покачивал головой Гога, закрывая за собой входную дверь.– Так поступат с Крымчыком..., ох, как ты эго обыдэл!!!

– Может договоримся? – с надеждой спросил Сократ, особо не надеясь.

– Обыжаэеш мэна! Гога нэкогда друзэй на дэнги нэ промэнает!!!

– Гога я.... – дальше Сократ не успел договорить, удар битой, вывел из равновесия. А от дальнейших ударов по голове, Андрей потерял сознание, теперь он точно, получил сотрясение, высочайшей степени..., но это было и к лучшему. Через пятнадцать минут, облитый бензином и заваленный пропитанной горючим, одеждой, Сократ лежал на диване и колыхал синим пламенем.... Не выполнил последнее обещание, данное жене – сводить её в театр. Таковы мужчины....

Глава ?20

Обгоревший труп выгорел полностью, до черных обугленных костей. Стоящий дым от тлеющих обой и сплавленной мебели, еще полностью не выветрился, не смотря на залитую пеной и водой, квартиру. Пожарники сворачивали рукава подшучивая над вымазанными сажей «операми». Железная дверь была вынесена вместе с железным косяком, и квартира теперь смотрелась, со стороны подъезда, ужасающе-мрачно..., что и привлекало соседей. Любопытные жители дома столпились на лестнице. Их тихие разговоры о произошедшем, а так же версии, так и сыпались, как из рога изобилия. Произошедшее грозилось стать главной темой сплетен этого дома.

– Граждане, расступитесь! – раздался требовательный бас за спинами соседей. Те, беспрекословно прижались к стенкам, пропуская двух людей в белых халатах и с чемоданчиками в руках.

– Медэксперты! – важно прогнусавил старый дед с умным лицом.

Рядом стоящая бабушка, с уважением посмотрела на деда.

– Только ничего они не выяснят! – добавил старичок, поймав на себе взгляд старушки.

– Почему же? – заинтересованно спросила бабуля.

– Тут, видите ли, всё сгорело и вряд ли следы или улики остались! – многозначительно поставил ударение на последних словах, дед.

– А следы чего? – спросил кто-то из соседей.

– Ну как..., если это убийство...

– Какое нафиг убийство? Нажрался, пьяный был, закурил и бац..., заснул! – прервал рассуждения деда, мужчина с опухшим, щетинистым лицом и седеющими волосами.

– Валера! Уж ты бы молчал! А то по себе всех судишь.., алкаш чертов!

– А что? Думаешь я с головы взял? Это статистика!! – виновато опустил голову Валера, видно женщина, сказавшая, была его жена.

– Вообще-то, наш Андрей Иванович не пил, вроде...

– Как же, не пил! Знаю я этих новых русских..., в тихаря глушат по черному! – не унимался мужчина, но увидев брошенный колючий взгляд жены, примолк.

– Такой воспитанный был парнишка..., проходил мимо, всегда здоровался, улыбчивый такой.... – плаксиво заговорила одна из женщин.

– А знаете! – произнесла бабуся, сделав паузу. Увидев, что многие поддались вперед во внимании, тихо, но с воодушевлением, продолжила: – Его точно убили! В глазок я видела мужчину..., он глазок то прикрыл мой..., но меня на мякише не проведешь!

Поднялся ропот среди столпившихся после такой ошеломляющей новости. Эта тема про пожар могла еще полгода обсуждаться, но после дополнительной информации от старушки, все кардинально менялось. Все на перебой стали спрашивать старушку. Она, исполненная важностью к своей персоне, деловито, стала рассказывать дальше.

– Ну, вижу я, значит, как к двери Андрея подошёл человек, судя по всему, грузин или там армянин..., короче аксакал какой-то..., оглядывается так осторожно по сторонам..., я сразу смекнула, что-то тут не чисто! Прильнул значит он к двери Андрея, и что-то там слушает..., я думаю, ну вор точно! Он глянул на мою дверь, подошел к ней и бац! Закрыл глазок мой жвачкой.., я его потом отлепила..., – все замерли на лестнице, боясь издать звук. У всех на лицах читался вопрос..., а что дальше? – А у меня то секрет есть в двери..., вытаскиваешь, значит, ключ из скважины..., и всё! Видно как на ладони! Ха!....

– Ах ты стерва! Ну ты и мегера! – неожиданно проревел Валера, прервав старушку: – А я все думал, кто меня, на прошлой недели, моей Нюрке сдал..., а эта стерва тут целыми днями сидит, пасёт всех со своего поста, нафиг!... Сука!

– Заткнись окаянный!!! – не выдержала рядом стоящая женщина, судя по всему та самая Нюра.

– Да я её!... – не унимался Валера, напрочь забыв про пожар от возмущения.

– А ну, сволочь, закрой рот! Герой херов..., пьянь поганая! – завелась теперь жена алкаша. – Проститутку домой привёл! Ещё и возмущается! Правильно Семёновна сделала! И впредь тебе не повадно будет!

Не стесняясь стоящих людей, Нюра со всего маху, лупанула по уху своего непутевого мужа.

– Так его! – поддержал женский коллектив стоящих соседей. Умный дедушка, в солидарности с женщинами, кивал удовлетворенно головой.

– Ну ка шуруй домой! Убила бы... – с горечью выдохнула Нюра и чуть не плача добавила: – На шлюх у него стоит, а на собственную жену на пол шестого! Козёл!

– Ладно... – покраснев от признаний жены, перед чужими людьми, огрызнулся Валера, потирая ухо. – Сейчас наговоришь! А про свою фригидность молчишь? Дура!

Воцарилась тревожная тишина, от неожиданности Нюра опешила на несколько секунд, хватая ртом воздух. Валера напугался собственных слов и наглости, и весь сник.

– Ах ты чмо! – вырвался ужасный вопль из уст Нюры.

– Всё! Всё! – забормотал Валера, пятясь по ступенькам вверх. – Домой пошёл!

– Ну козёл! Теперь ты у меня попляшешь! – заорала женщина пытаясь достать своего мужа руками. Валера ловко увернулся от рук своей суженной и побежал вверх, по лестнице. Нюра припустилась за ним.

На скандал из сгоревшей квартиры вышли двое полицейских.

– Граждане! Пожалуйста, разойдитесь по квартирам.., люди пытаются работать, а вы тут скандалите. – Выговорил один из слуг закона, оттряхивая свои штаны. Другой страж, в это время, вытащил сигаретку и закурил.

– Тут вам женщина про погибшего хочет что-то рассказать... – вкрадчиво сказал умный старикан, бросая на старушку виноватый взгляд.

– Ну и что? – безразлично выдавил страж порядка, втягивая сигаретный дым в легкие.

– Как что? Вы же должны расследовать произошедшее..., а вдруг это убийство?

– Да какое убийство? Вы тут детективы насмотрелись!!!... – попытался отмахнуться от назойливого старичка, курящий опер.

– А я говорю, вы обязаны расспросить эту женщину! Она кое-что интересное знает!..

– Слушай дед! – психанул опер. – Сидел бы ты в своей комнатушке.., ну чё?...., ну чё тебе надо?.....

– Да как ты смеешь молокосос? – лицо старичка покраснело от негодования. – Я ветеран Отечественной!! Прошёл пол России на своих двух, Польшу и Германию..., до Берлина! И какая та козявка, не дышавшая порохом на передовой..., будет со мной так разговаривать?

На рассвирепевшего деда, курящий опер смотрел с раскрытым ртом, не в силах что либо сказать в ответ. От удивления сигарета выпала из пальцев.

– Дед..., ты чего? – заискивающе спросил другой стоящий опер.

– Не смей со мной на "ты", я тебе в дедушки гожусь!

– Ладно! Извините! Фахрат иди за старлеем, пусть протокол составляет.., будем опрашивать.... Зря вы так дедушка на нас, всё равно чуть попозже опросили бы соседей..., регламент такой!...

– Знаю я ваш регламент!

* * * * *

С утра, Чача сидел на кухне, попивая кофе с бутербродами. На столе перед ним лежали: большой тесак в самодельных ножнах, больше похожий на небольшую саблю, пистолет ТТ с вытащенной обоймой и лежащими патронами и стальной кастет, блестящий от лучей восходящего солнца. Завороженным взглядом, Чача смотрел на раскиданное вооружение и поглаживал механически чашку с остывающим кофе.

– Ну детки..., пора с вами встретиться! – зловеще прошептал Чача.

Медленно, Чача отложил чашку с напитком, в сторону и протянул руки за тесаком. Заворожено вытащил нож из ножен и мрачно стал смотреть на холодную сталь. Улыбка повисла на губах Чачи....

Глава ?21

Из СМИ и интернета.

"Сегодня на улице Академика Королева произошел пожар. По звонку одного из жителей дома были вызваны команды пожарных и спасателей. После звонка и до приезда экстерных служб, прошло двадцать минут, и в течении двух минут, спасатели вскрыли квартиру, после чего пожарные потушили огонь. Слаженная работа пожарных и спасателей не дала распространиться огню по всему жилому зданию. Выгорела только одна квартира, локальный источник огня. В квартире обнаружен труп молодого мужчины. Обстоятельства смерти и личность погибшего выясняются."....

"Погиб Андрей Иванович Сократов 1984 года рождения, уроженец нашего города. Работал телохранителем депутата Курчатовского района Крымова Игоря Борисовича, после недавнего покушения в парке Металлургического района на Крымова, Сократов оказался в больнице с черепно-мозговой травмой, которую он получил защищая своего работодателя. После лечения в стенах больницы ?6, его направили долечиваться дома. В день происшествия, он отправил жену к матери из квартиры. А в 11 утра, повалил дым из квартиры. Когда пожар был потушен, то сгоревший труп был обнаружен на диване. По предварительной экспертизе, было признано, что Сократов, в момент возгорания, был жив. Не считая гематом на голове, полученных ранее при нападении в парке, других повреждений, обнаружено не было. Следователи предварительно склоняются к версии самоубийства, выясняются причины, побудившие сделать этот шаг..."

Микрофоны ткнулись в сторону идущего Игоря Борисовича.

– Что вы скажете в связи с произошедшим самоубийством вашего телохранителя?

Игорь Борисович остановился, и сделав горестное лицо, печально посмотрел в камеру.

– Мне очень жаль, что такое произошло с лучшим моим помощником..., скорблю его жене и матери, оставшихся без кормильца. Со своей стороны, я отдаю себе отчет, что защищая меня, он получил сильное сотрясение и возможно – это обстоятельство, побудило его пойти на этот страшный шаг! – сочувствие и сострадание так и выпирало, щекастое лицо Игоря Борисовича покрылось легкой испариной.

– У вас нет подозрений о причин самоубийства? Может у него были финансовые долги? – микрофоны так и пытались ударить по носу депутата, но тот ловко уворачивался от этих нападок.

– Финансовые? Что вы! Зарплата была у него неплохая, да и если бы у него были такие проблемы, он всегда мог обратиться ко мне для решения их! Я всегда иду на диалог со своими работниками и с моими избирателями..., и решаю проблемы в короткий срок! – глаза были искренние и честные.

– Уважаемый, Игорь Борисович! Как вы поможете вдове? – интеллигентно спросил другой журналист.

– Ну, я взял все обязательства похорон на себя, и естественно, выделю энную сумму для вдовы и матери погибшего. И уверяю! Они не останутся без дальнейшей помощи с моей стороны. – Перед камерой депутат полностью раскрепостился, и даже расслабил галстук, готовый к дальнейшим вопросам. Быть благородным и правильным – ему нравилось.

– Игорь Борисович, подскажите, пожалуйста? Вы ведь заведуете "застройкой" нашего города, и контролируете строительные объекты?

– Ну да..., не понял к чему вы задали этот вопрос? – настороженно зыркнул глазами Игорь Борисович в сторону спросившего журналиста.

– Недавно вы дали добро на застройку торгового комплекса в 20 гектар в центре города, у реки Миасс..., что вы можете сказать по этому поводу? Это же земли городского муниципалитета... – журналист был молодым человеком с наглыми глазами, такие выскочки никогда не нравились Игорю Борисовичу.

– Ну, во-первых это моя работа контролировать застройку, во-вторых, строительная организация будет под строгим контролем санитарно-эпидемических служб и любое нарушение будет наказываться, а в третьих – вы из какой газеты? – с трудом сдержал раздражение депутат и с улыбкой глянул на спросившего.

– Из "Городских вестей", Игорь Борисович, и еще вопрос? Вы любите творчество Лепса, и в частности, песню "рюмка водки на столе"? – дерзко улыбнулся журналист, все стоящие журналисты, не сдержавшись, засмеялись от вопроса.

– Интервью закончено! – покраснел от злобы, Игорь Борисович, бросая испепеляющие взгляды на журналистов. Однозначно, его подвиги в Ютубе, вошли в народ. Поворачиваясь от работников прессы и отпихивая рукой приближающую камеру, депутат договорил: – Глупо господа!..

* * * *

– Блять, суки! – психанул Игорь Борисович, выключая новости города на компьютере. После обеда, Игорь Борисович находился в офисе и отдыхал. С минуты на минуту должны были приехать полицейские со своими расспросами, об этом его предупредил час назад Петр. Сократа было жалко, но прощать предательство было нельзя. Гога отработал свои деньги на сто процентов. Старые кадры всегда работали на совесть, в отличие от этой молодежи, которая хотела много и сразу. Но, потихоньку, смерть Сократа отходила на второй план, в связи с новыми событиями дня. От куда этот чертов журналист нарыл про еще не начавшую стройку..., именно с этой злополучной стройки начались все проблемы. Зачем он подписался под это строительство? Если на то и пошло, сто штук от Скляра, которые так и не заимел Игорь Борисович, были недооцененной суммой для этой сделки, и надо было просить больше. А вот теперь еще журналисты начинают задавать вопросы.

– Игорь Борисович! К вам полицейские! – заработал селектор.

– Аллочка, пусть заходят! – милостиво разрешил депутат, все еще думая про строительство и Скляра.

И когда появилась полиция со своими расспросами, мысли были уже приведены в порядок. Разговор прошёл мягко и гладко. Вопросы были обыденные, больше для порядка, полицейские рыть глубоко о "самоубийстве" Сократова, не собирались. Игорь Борисович спокойно отвечал на вопросы выражая сочувствие в связи с произошедшим. Наконец, уже у двери, Игорь Борисович стал прощаться с операми и пообещал сделать все возможное со своей стороны, чтобы помочь вдове и матери умершего.

– Как тяжело мне будет найти такого грамотного и опытного помощника..., ну и в историю я попал..., что мне теперь делать? – всё повторял Игорь Борисович, закрывая за полицейскими дверь. – Аллочка! Проводите пожалуйста людей! До свидания!

Всё было отлично, ничего не предвещало беду. Сразу же, как только проводил стражей порядка, Игорь Борисович налил себе полстакана армянского коньяка из бара и не закусывая, выпил одним глотком. Удовлетворенно кряхтя, депутат выдохнул резкие сивушные пары, после чего откинулся в кресле и закурил сигару.

– Аллочка! Солнышко, зайди пожалуйста в мой кабинет! – с улыбкой попросил депутат секретаршу в микрофон. Сладострастная улыбка заиграла на губах Игоря Борисовича.

– Да, Игорь Борисович! Что вам надо? – спросила Аллочка, заходя в кабинет к шефу. Тот ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся, раздвигая свои жирные ноги.

Аллочка, с легкой печалью в глазах, намек поняла. Достав дамский платок из кармашка, она начала вытирать свои губы от помады, приближаясь к шефу.

– Давай милочка, отрабатывай оклад... – с улыбкой "приободрил" Игорь Борисович, откидывая руки за волнистый свой затылок. Аллочка припав на колени перед шефом, расстегнула ему ширинку, пряча брезгливый взгляд.

– Молодец, детка!.. Давай..., о-о-о.., быстрей сучка..., вот так..., о-у! – застонал Игорь Борисович в экстазе, закатывая свои заплывшие поросячие глазки. Одно нравилось Аллочке в шефе, быстро отстреливался этот боец.

После содеянного, Аллочка встала на ноги, вытирая тем же платком своё лицо и рот, и тихо отхаркивая едкий депутатский продукт. Шеф не видел эти действия секретарши, так как блаженствовал в кресле, закрыв глаза от удовольствия.

– Аллочка, сегодня в ресторан пойдем после работы..., кое-какое дело отметим! – в приказном тоне, сказал шеф, не открывая глаз.

– А как же ваша жена?...

– А, пошла эта свинья нахер...

"Сам ты жирный боров!!" – подумала Аллочка, с презрением смотря на своего начальника, вальяжно кайфующего в кресле с сигарой в зубах.

* * * *

Начало дня выдалось мрачным, несмотря на вылезшее, из облаков, солнце. Где-то, на территории завода, утром прогремело – видать что-то взорвалось, и по, проходящей рядом с обиталищем мальчишек, автодороге, пронеслись две пожарные машины с орущей и мигающей сиреной. Через короткое время промчалась "скорая помощь".

Курнос с поганым настроением открыл глаза, опять ему приснилась родная мать. Кто была это женщина? Такой вопрос уже не стоял, он точно знал, что это его мать. Она опять звала его к себе, и на этот раз, он пошел с ней, взяв её за протянутую руку. Сердцем Курнос понимал, что это дурной сон. Даже утренний завтрак с фруктами не скрасил мрачность настроения. Серёга снова проигнорировал друга, с торжеством и без стеснения, уселся с Милкой на её топчак, где болтая о своем, завтракали.

Всё шло не так, в какой-то момент, Курнос пожалел об "упавших с неба" денег. Ничего хорошего они пока не принесли..., вон и Филя погиб....

А в одиннадцать утра, у Шмыга, началась эпилепсия. Дико закатив глаза, мальчишка упал на бок и в конвульсиях начал дергаться как припадочный. Ноги и руки Шмыг прижал к телу, исторгая, изо рта – пену, а через сдавленные зубы – стоны. Опять началась знакомая свистопляска, подбежали старшики. С силой повернули Шмыга на спину, кто-то уже, предосудительно, протянул ложку, но так же неожиданно, Шмыг выдохнул воздух из легких, и как не в чем не бывало, поднялся на ноги, вытирая рукавом проступившие слюни.

– Что с тобой? – в недоумении спросил Баян, помня еще недавнюю смерть Фили, тот в ответ лишь махнул плечами и улегся на своё ложе. Из глаз Шмыга лились слезы, но этого никто не видел....

Малой тоже с утра плакал, рассказывая Каряге, посадившего его на колени, приснившийся сон. Как будто Филя вылез из земли, отряхнулся от грязи и залез к Малому на лежанку, жалуясь на дикий холод под землей.

– Может выкопать надо его? Ему же там холодно? – наивно предположил Малой, с надеждой смотря на онемевшего Карягу.

Глава ?22

Четверо лохматых бомжа сидели на скамейке. Двое из них были в порезах и ужасных, на все лицо, гематомах, а опухшие от синяков глаза, тонкой щелочкой, со злобой, смотрели на шарахающихся от них прохожих.

– Хряк, а ты уверен, что мы не ошибёмся? – неуверенно спросил один из бомжей, с целым и не поврежденным лицом.

– Кирилыч, только не ной! Я тебе отвечаю! Нас, сука, избили по указке жирного козла. – указал пальцем на одно из окон дома напротив. – Верно Вован?

– Точняк блядь! Уж живущих в этих домах, я знаю..., пять лет это как моя улица! – подтвердил второй побитый бомж, сплевывая сквозь зубы. – Этого, сука, депутата я уж точно знаю..., падла! А телохранителя его я тут видел раз сто..., бережет эту свинью накуй!

– Что-то долго нет этого депутата?... – промычал другой бомж, с завязанной под подбородком шапкой-ушанкой.

– Стасик! Успокойся! Ты торопишься что ль куда? – подковырнул Хряк бомжа, отработанным движением вытаскивая из-за пазухи бутылку с мутной жидкостью. – На! Подогрейся лучше!

Бутылка пошла по кругу, содержимое которой таяло с каждым глотком бомжей. Быстро захмелев, бомжи начали себя расхрабривать.

– Твари! Сидят в тепле, козлы поганые! – заплетающим голосом прошипел Хряк. – И ведь еще беспредельничают по чёрному!

– Вооще..., ик..., сучары! Мы им покажем! Ик... – пискляво икал Кирилыч.

– А вот и "пузо" пожаловало! – выговорил Хряк, увидев подъезжающую тайоту с светящейся рекламой такси. Машина остановилась у подъезда, из нее, со стороны пассажира, вывалился толстый мужчина под сильным "шафе". Как только закрылась пассажирская дверь, машина рванулась на другой заказ.

– У, падла! – выдавил Хряк, вставая на ноги. – Ну чё, мужики? Покажем?

Все четверо встали и быстрым шагом пошли вслед за пузаном. Пузан медленно шел к двери подъезда, изредка приостанавливаясь и бормоча что-то себе под нос. Подойдя к двери, пузан стал лихорадочно искать связку ключей в своей барсетке.

– Вот они, вот они!!! Блять, на хер намотаны... – криво усмехнулся пузан, вытащив ключи. Еще подумав, пузан нашел искомый электронный ключ от железной двери. Прижав в проём ключ, с характерным звуком дверь открылась. – Опппа!

– Ну что жирный? Поговорим? – раздался голос за спиной, после чего кто-то грубо толкнул Игоря Борисовича в открытую уже дверь. Другие руки подхватили его под локотки.

– Э-э, вы чё? – замычал депутат, пытаясь высвободить свои руки.

– Сам ты чё! – огрызнулся злобный голос над ухом.

С негодованием Игорь Борисович повернул голову к говорившему с сзади, и ту же получил удар кулаком в глаз. Взъерошенные чьи-то головы и оскаленные беззубые рты, заметить Игорь Борисович, успел.

–Э-э,.... товарищи..., господа... – запричитал депутат, прикрывая опухающий глаз, жалея в отсутствии отдыхающего Чачи и ушедшего на небеса, Сократа. – Вы чего твори....

Очередной удар прервал на полуслове Игоря Борисовича. Он присел на коленки и стал отплевываться кровью.

– Ну, козлы! – рассвирепел депутат, подымая свой протрезвевший взор на напавших. С удивлением, в людях, он увидел обычных бомжей. А двое, в синяках на мордах, смутно кого-то напоминали. – Ах, вы, бляди! На кого руки поганые свои подымаете?.. Да знаете кто я?

– Хуй в пальто! – рявкнул один из бомжей и с размаху, пнул рваным ботинком по лицу толстяка, оставляя кровавый след на губах. Игорь Борисович стал сплевывать осколки зубов вместе с алой кровью.

– Это ты волчара позорный нас заказал? – крикнул один из побитых бомжей то ли вопросительно, то ли утвердительно.

Игорь Борисович вспомнил бомжей, как они справляли свои нужды под окнами и как Сократа попросил с ними разобраться.

– Ни кого я не заказывал... – стал отпираться депутат, за что опять получил очередной удар коленом. – ..., что же вы творите, урки поганые...

– Ты нас сажал, Чтоб так называть, пидор?

– .....

– То-то же! – выкрикнул один из братии с разбегу пиная в живот сидящего на корточках Игоря Борисовича. Дыхание перехватило, резкая боль в животе была невыносимой.

– Ну, суки! Теперь вам не жить... – через боль выдавил Игорь Борисович, корчась на полу и харкая кровью.

– Мужики, ну ка навалитесь на него! – что-то задумал Хряк.

Бомжи не споря, перехватили толстяка, крепко сцепив его за руки.

– Ниже припустите его! – деловито стал советовать Хряк, расстегивая свою ширинку.

– Ты чего хочешь сделать.., ик. – Заплетающим голосом спросил улыбчивый Кирилыч, предчувствуя веселое зрелище. – Пропихнуть задницу что-ли?

– Фу, Кирилыч! Извращенец ты какой-то..., и вооще, я жирных не люблю...

Сквозь застилающий сознание, туман, слышал разговор Игорь Борисович, не понимая смысл разговора, но от неприятного предчувствия холодило.

– Леха, держи его голову за волосы..., так, приподними лицо.... – носом, депутат почувствовал кислый запах мочи и еще чего-то гнилого. С трудом удалось открыть заплывшие глаза..

– Вы чё творите... – не успел договорить Игорь Борисович, увидев льющуюся струю желтой мочи, направленную, почти в упор, в лицо. – Тьфу..., тьфу... – стал захлебываться депутат, почувствовав, что пару капель, заглотнул: – Суки...., тьфу..., тва..., тьфу...

– Так тебе свинья! Не нравиться как ссут перед тобой? Так получай...., оооо, пей тварь!... – последнюю каплю стряхнув, Хряк нагнулся с жуткой улыбкой, лицом к лицу с депутатом и с ненавистью, прошипел: – Что козёл? Напился? Извини что не накормил..., срать пока не хочу! Вован? Может ты хочешь посрать?

– Не Хряк..., хоре уже... – Вован чувствовал, что уже несколько палку перегнули...

Резкий запах мочи был невыносим..., открыв глаза и стряхнув головой капли с лица, Игорь Борисович, красными, заплывшими глазами посмотрел на Хряка. – Погань! Я тебе отвечаю..., не долго тебе жить..., ты съешь свой член на завтрак, а на обед закусишь членами своих друзей!!..., тьфу..., это я тебе обещаю!!!!

– А знаешь что? – задал вопрос Хряк, с трудом толстяк подымался перед ним. – Ты проотвечался!

Из-за спины, Хряк вытащил заточенную отвертку и быстрым движением вонзил её в горло депутата.

– Выцё-ё.... – засвистел Игорь Борисович, разбрызгиваясь алыми брызгами. Трое других бомжей в шоке отскочили в сторону, на лицах бомжей отразился ужас. Лишь Хряк стоял не двигаясь, перед депутатом..., на губах его играла мрачная, удовлетворенная улыбка обрызгиваемая кровью.

Толстяк перехватил рукой рану, почувствовал пальцами рукоять отвертки, и не соображая, Игорь Борисович резко выдернул её из горла. Брызги крови превратились в ровную струю. С удивлением от такого большого количества жидкости, депутат стал заваливаться на бок. С нескрываемым интересом, он смотрел на перекрашиваемую стену подъезда.

– Блядь..., ты пиздец совсем что-ли ебнулся, валим... – кто-то кричал непонятные слова, а перед Игорем Борисовичем стояла жена..., красивая..., стройная..., как в молодости, и махала прощально рукой. Кто-то хлопал железной дверью..., кто-то орал..., но это было где-то там..., в другом мире. И пришла долгожданная тишина и темнота.....

Глава ?23

Курнос сидел на топчане и смотрел на хохочущих мальчуганов. Серега, только что рассказывал смешной анекдот про новых русских, и теперь все хором гоготали, распугивая снующих крыс. Курнос не смеялся, легкая ухмылка покрывала губы, но не от анекдота, а скорей от предательства Серого. Милка, обхватив за талию Сергея, прижималась к нему, лежа на его коленях. Их вид был неприятен для Курноса, и сморщив презрительно нос, он отвернулся в противоположную сторону. На задней лежанке сидел Шмыг и почему-то плакал, смотря на смеющихся пацанов.

– Шмыг, ты чего? – заинтересовался Курнос. Тот махнул рукой, типа отстань, и лег на лежанку. Глаза, полные слез, уставились в потолок. Поведение мальчишки заинтриговало Курноса. Встав, он подошел к Шмыгу и присел с края, на его спальник.

– Ну, Шмыг? Ты чего? Болит что-то? – Шмыг громко шмыгнул носом, отворачиваясь от Курноса, к стенке. Не дождавшись ответа, Курнос снова пихнул мальчишку в бок: – Ну?..., Что случилось?

– Да так.... – попытался уклониться от ответа Шмыг.

– Что так? Говори уже.., легче станет! – не унимался Курнос.

– Когда мне плохо стало..., я кое-что увидел...

– Это утром сегодня что-ли?

– Да!

– И что же ты увидел?

– Будто все в крови...., стены, пол – всё!!!

– Тьфу ты! – сплюнул Курнос. – Дурак что ли?

– Нет, серьезно..., всё было так ясно..., как будто все по-настоящему было!!! – вытирая слезы, говорил Шмыг. – И я боюсь теперь....

– Выкинь всё из головы! – уверенно выговорил Курнос, чувствуя как сердце заполняется тревогой.

– Нет, серьезно! Вы как хотите, а я делаю ноги нафиг...

– Ты сдурел?

– Ни чё я не сдурел! Ухожу я! В детдом подамся..., а там будь что будет!

– Ну ты даешь! Крыша у тебя пипец съехала...

– Не съехала! Я знаю точно, что вы умрете! – мрачно сказал Шмыг.

– Придурок ты! – напугался всерьез Курнос. -Накаркаешь ещё! Беги трус!..., лошара!

Курнос отвернулся от Шмыга, краем глаза смотря на спешный сбор. Чувства у Курноса тоже были тревожные, хотелось тоже рвануть отсель, куда подальше. И чем скорей, тем лучше! Сложив в пакет скудные свои пожитки, Шмыг встал на ноги и бросил, на замолчавших мальчишек, прощальный взгляд. Пацаны удивленно уставились на Шмыга, не понимая что происходит.

– Ты чего, Шмыг? – спросил Баян разглядывая мокрое от слез лицо Шмыга.

– Прощайте пацаны! Хм... – всхлипнул Шмыг – Я валю от вас!

– Чего? – прорычал Баян, сжимая свои кулаки. Сделав пару выдохов, Баян взял себя в руки. – Ты чего? Нас бросаешь?

– Да! – подтвердил Шмыг, поворачиваясь к лестнице, ведущей наружу.

– Шмыг, ты обиделся что-ли? – спросил Баян, не понимая как реагировать на происходящее.

– Нет!

– Тогда чё? Может ты из-за этих чертовых капель в нос? Да я их возьму тебе завтра..., обещаю!

– Нет..., мне ни чего не надо! Покедова! – выдохнул Шмыг, хватая рукой за лестницу.

* * * * *

У люка, на корточках, сидел Чача и думал о своем. Перед его пустыми глазами, стоял его бывший бригадир с проломанным черепом, один глаз смешно болтался на жиле, а другой глаз, холодно, смотрел на Чачу. Столько лет уже прошло с того дня, а вот ведь, стоит перед Чачей, во всей своей красе. Даже синева щетины бригадира видна была со всей ясностью....

– Что, Степаныч, припёрся? – сумасшедшим голосом заговорил Чача. Привидение мрачно улыбалось. – Хочешь посмотреть на меня? Соскучился козёл?..., вот он я!..., пожалел наверное уже, что тогда сказал такую хуйню? Чё лыбишься, паскуда?... – бригадир оскалил свои сгнившие зубы. – ....Смешно?... Тварь!

С ненавистью, Чача вытащил из ножен тесак и с остервенением стал им махать на Степаныча.... Мутная зябь пробежала по бригадиру, и он растаял в воздухе.

– То-то же, Степаныч! – удовлетворенно пробормотал Чача, глаза его блестели в лихорадке. Обхватив голову руками, Чижов стал мотать ей из стороны в сторону. Боль в голове не спадала, только звон в голове поутих. Надо было заканчивать задуманное!!!

* * * *

Из люка показалась детская головушка и стала оглядываться по сторонам, не замечая сзади сидящего, Чачу. Здоровяк улыбнулся и тихонько так присвистнул, заявляя о своем присутствии. Мальчишка испуганно повернулся и ошалевшими глазками уставился на Чачу.

– Привет! – мягко поздоровался Чача с мальчишкой, улыбаясь, как лучшему другу.

– Здр...авству....йте! – запинаясь ответил мальчуган, не отводя взгляда от большого дядьки. Добродушная улыбка подкупила пацаненка.

– Как тебя звать мальчик? – спросил Чача.

– Шмыг! – механически ответил парнишка, заворожено улыбаясь в ответ.

– Странное какое-то имя... – пробубнил Чача, почесывая оголенным тесаком свой затылок. Улыбка с лица Шмыга спала, глаза уперлись в блестящую сталь. Не в силах пошевелиться от ужаса, Шмыг попытался что-то сказать, но присохший к гортани язык, не слушался сигналов мозга. Как кролик на кобру, Шмыг загипнотизировано смотрел на почесывающего амбала.

– А.., у..., у... – тихо выдавил из себя Шмыг, пытаясь закричать...

– Ты чего застрял, Шмыг? – раздался снизу детский голос. Этот вопрос вывел из ступора Шмыга.

– Пацаны!!! Шуба.... – дальше договорить Шмыг не успел. Со всего маху, тесак вошёл в голову мальчишки, раскраивая череп. Тело пацаненка рухнуло в проём люка, забрызгивая стены вокруг, алой кровью и более светлыми мозгами.