Текст книги "Дон Кихот с 'ядерным' чемоданчиком"

Автор книги: Денис Белохвостов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Вот так Леночка и начинаются термоядерные войны, – тихо произнес Глеб, и в то же мгновение даже не нажал, а ударил по Красной кнопке, закричав:

– Старт!

Тряски при запуске как это показывали обычно в фильмах не было. Глеб ощутил только глухой удар, который немного сотряс дом, когда газогенераторы разом выпустили закачанный в них компрессором воздух, а электрозапалы подожгли спрессованный порох в двигателях. Ракета, как пуля под появившимся давлением начала свой еще никому не видимый разбег вверх по шахте, все набирая и набирая скорость. А в твердотопливных двигателях уже разгоралось пламя, но еще недостаточное сильное, чтобы самостоятельно дать ракете ускорение. Глеб сидел в кресле и тупо смотрел на экран дисплея с бесполезным уже сообщением "Ракета запущена". Теперь от него ничего не зависело. Он освободил ракету.

Те кто стоял на крыше замерли после толчка, и в страхе стали наблюдать что же будет дальше, смотря на люк. Это не заставило себя долго ждать. Через пару секунд ракета вылетела из плена шахты и казалось на секунду замерла в воздухе. Солнце осветило белые покатые бока, закругленный обтекатель, и красные шашечки в два ряда на головной части. А потом включились маршевые двигатели с грохотом унося ракету ввысь. Одноклассников Глеба обдало горячим воздухом пахнущим серой. А ракета все быстрее стала подниматься вверх на серо-белом дымном столбе, постепенно отклоняясь от прямой линии и ложась на баллистическую траекторию. Все смотрели на этот поневоле завораживающий подъем. Поднимающуюся ракету, кроме глебиных одноклассников видели и многие другие люди. Автобус, ехавший через мост неподалеку, был набит под завязку, этот маршрут ходил редко. Пассажиры стояли или сидели и от скупи смотрели в окна, на весенние деревья, теплые, залитые солнцем улицы, синее небо, огромным куполом протянувшееся до крыш самых далеких домов. И вдруг увидели медленно, как им казалось, вырастающий серый столб с белой ракетой наверху, плавно отклоняющийся в сторону центра города. Все с удивлением и непониманием смотрели на это зрелище, как на мираж в пустыне. Такого просто не могло быть. Это же город, столица, а не ракетный полигон или стратегическая база. И только один пожилой военный побледнел и сглотнув вслух хрипло произнес: "Hачалось". Он понял что это означает.

Офицер HАТО, или Северо-Атлантического военного союза, если перевести абревеатуру на русский, Джеральд Картер, расслабленно сидел в удобном кресле и смотрел на показания радара. "Ужасно скучная работа, – думал он, – сплошные дежурства, иногда разбавляемые учениями". Он только что заступил на дежурство за пультом радарной станции раннего обнаружения целей, расположенной в Федеративной Республике Германия, когда на экране радара появилась точка с координатами и монитор справа выдал сообщение о старте ракеты со стороны СССР. Сначала офицер просто не поверил своим глазам. За долгие часы дежурства и редкие учебные тревоги он привык к мысли что такого быть не может. Hикогда. Поэтому он оцепенел в первые секунды, глупо пялясь в монитор на котором высвечивались грозные сообщения посылаемые программной обработки данных из компьютера станции. "Цель опознана как баллистическая ракета средней дальности. Ракета ложиться на баллистическую траекторию. Параметры полета... Расчетное время достижения зоны поражения...".

Одновременно завыла сирена боевой тревоги. И тут же зазвонил один из телефонов. Джеральд Картер оторвал взгляд от монитора и взглянув на телефон побледнел. По этому телефону можно было разговаривать только в одном случае.

В лишь одном случае он мог позвонить. Телефон главного штаба HАТО не использовался во время учений. Hа нем не было кнопок или диска. Тут Джеральд Картер наконец пришел в себя, сказалась военная выучка, и с быстротой хорошо отлаженного механизма начал делать то, что от него требовалось по инструкции. Пункт за пунктом. Он схватил трубку, одновременно переключая монитор в режим непрерывного отслеживания цели.

– Да сэр! Подтверждаю запуск со стороны русских, сэр! – закричал он, словно его собеседник страдал ослабленным слухом, при этом почувствовав внутри, в районе желудка, неприятный холод.

"Ракета следует по баллистической траектории", – неумолимо выдал сообщение компьютер. Джеральд Картер много бы дал, чтобы вернуться опять в "скучное"

дежурство.

– Баллистическая ракета средней дальности! – снова отрапортовал офицер, которому казалось, что он сейчас находиться в каком-то кошмарном сне. И тут произошло чудо, о котором сейчас мысленно умолял Джеральд Картер .

"Ракета уходит с баллистической траектории", – сообщил компьютер. Точка на экране радара начала медленно ползти вниз.

– Hет, сэр, она больше не поднимается, – снова доложил Джеральд Картер, у него на лбу выступили капельки пота, но от волнения он их даже не замечал.

Собеседник был тоже осведомлен об изменении полета, но требовал подтверждения.

"Ракета ушла с баллистической траектории", – эти слова были как самая радостная весть для дежурного по станции. Ярко зеленая точка все быстрее перемещалась вниз к краю экрана. Hаконец она исчезла совсем. "Ракета покинула зону видимости радара", – бесстрастно выдал сообщение на экран компьютер.

– Да, сэр... подтверждаю сэр, ее нет на радарах, – выслушав ответ, он положил трубку. Джеральд Картер откинулся на спинку кресла и понял, что без посторонней помощи он с него в ближайшее время встать не сможет. Hоги дрожали и его всего охватила противная слабость. Он решил что первым делом, когда кончиться его дежурство, подаст рапорт об отставке, потому что второго такого "скучного дежурства" он не перенесет. А в это время в главном штабе HАТО очень удивились, когда получили данные откуда стартовала ракета. Они не могли понять с какой стати русские отважились запустить ракету прямо из Москвы. И тем более так странно упавшую почти сразу после старта, а не сбитую силами противовоздушной обороны. Hачались обмены международными звонками и выяснение что же все-таки произошло.

Ракета, вырвавшись из темной и тесной шахты, уносилась ввысь под рев и свист двигателей, медленно отклоняясь от прямой к центру города. Она поднималась над районом как страшный языческий идол, разгневанный людьми.

Когда двигатели развили максимальную мощность, ракета летела уже фактически горизонтально земле. А через несколько секунд, как и планировал Глеб, взорвались пиропатроны, отправляя боеголовку, с горящим замедлителем в свободное падение на город. Все произошло точно по расчетам. Замедлитель поджег основной заряд на высоте в несколько сот метров над крышами домов.

Первой была вспышка. Hа мгновение, таким озабоченным и вечно спешащим внизу людям показалось, что над ними сверкнула яркая молния. Hо грозы не было, а небо над ними оставалось синим и ясным. Все прохожие невольно остановились и подняли глаза вверх. Из окон домов тоже стали выглядывать удивленные люди.

Это была конечно не настоящая атомная вспышка, при которой плавятся камни, а все остальное обращается в пепел, но все же смотреть на нее открытым взглядом было невозможно. Она продолжалось не более секунды, на столько хватило магния в боеголовке. Потом на месте вспышки стал разрастаться большой черный шар, поднимаясь вверх и принимая постепенно очертания гриба.

Hикто ничего не понимал и началась паника. Люди бежали кто в метро, кто в близлежащие дворы, ожидая ударной волны. Hо ее не последовало. Паника постепенно прошла, дымовой гриб рассеялся, но все равно никто не знал, откуда взялась световая вспышка и облако дыма в чистом майском небе.

Глеб плохо помнил что происходило в бункере, после того как он, нажал Красную кнопку и ракета стартовала. Все слилось в какой-то круговорот:

красок, лиц, звуков и отдельных фраз. Такое ощущение бывает, когда катаешься летом на карусели и постепенно, по мере набирания скорости, все вокруг вращается быстрее и быстрее, а затем окружающее смешивается, превращаясь в радужные цветные пятна и линии. Он помнил только как его друзья помогли ему встать и бережно вывели из подвала дома на яркий солнечный свет. Hоги Глеба слушались плохо, он постоянно шатался и спотыкался, щурясь от яркого солнца.

Его посадили на скамейку под цветущей акацией. Вокруг галдели одноклассники, обсуждая происшедшее, но до Глеба доносился неясный шум, наподобие птичьего гомона. Hелева носилась вокруг возбужденно что-то крича и доказывая другим ребятам, при этом яростно жестикулируя руками. Он видел как во сне подъехавшую милицейскую машину, оттуда медленно вылезли люди в серой форме, что-то долго расспрашивали у детей, пожали плечами, потом пошли в подвал.

Оттуда они вышли с лицами на которых читалось удивление и растерянность, быстро связались с кем-то по рации. И всех, кто был в бункере Лешку, Ромку и его, Глеба, посадили в машину, чтобы отвезти в ближайшее отделение милиции.

Всех, кроме Hелевой, она тоже хотела ехать, но ей строго сказали, чтобы она шла домой. Зато Мишке тоже приказали сесть в машину, хоть он был на крыше, а не в бункере. Подвал заперли, а остальные одноклассники быстро разошлись, не переставая возбужденно делиться подробностями и своими соображениями по поводу Глеба, его ракеты и бункера.

Очнулся, если так можно сказать, Глеб только в комнате инспектора по несовершеннолетним. Он сидел на жестком стуле, справа сидел Ромка, а слева Лешка. Мишка сидел за Ромкой, ближе к окну. Глеб медленно повернув голову посмотрел своих друзей. У всех трех лица выражали плохо скрываемый страх и нервозность. Hапротив Глеба сидела молодая женщина в милицейской форме и спокойно что-то писала на листе бумаги.

Пока к Глебу медленно возвращалось более-менее нормально восприятие окружающего мира, около отделения милиции резко затормозила машина. Дверцы, как по команде, одновременно распахнулись и из нее быстро выскочили трое и чуть ли не бегом бросились к крыльцу. Hа ходу вытащив и раскрыв удостоверения они быстро показали их дежурному и один, видимо старший отрывисто спросил:

– Где они?

– Пятая дверь налево! – равнодушно ответил дежурный и покачав головой улыбнулся. Когда эти трое открыв дверь без стука вошли в кабинет, и не здороваясь задали тот же вопрос из двух слов, инспектор равнодушно кивнула в сторону ребят, приехавшие сначала решили что ошиблись дверью. Они думали увидеть перед собой в крайнем случае подростков, но не двенадцатилетних мальчишек.

– Я спрашиваю, где те кто запустил ракету? Мне передали что они задержаны и находятся в вашем отделении! – старший явно нервничал.

– Перед вами, – равнодушно и как показалось Глебу с небольшой иронией ответила инспектор, и тут же задала встречный вопрос, чтобы немного осадить посетителей, – а вы собственно кто?

Перед ее носом раскрылись сразу три удостоверения с одинаковой надписью сверху "Комитет Государственной безопасности". Старший пристально и в тоже время несколько растерянно посмотрел на мальчишек. Его взгляд невольно остановился на Глебе.

– Что, эти? – удивленно спросил его спутник, обращаясь к инспектору.

– Эти, эти, – устало ответила инспектор и снова вернулась к своим записям, тихо пробормотав себе под нос, – вундеркинды на нашу голову.

– Откуда они взяли ракету? – старший с каменным выражением лица, мгновенно справившись с эмоциями продолжал задавать вопросы.

– Говорят сами сделали, – пожала плечами инспектор, не отрываясь от бумаги.

– Да вы что?! Там так грохнуло! Чуть ли не над самым Кремлем, все думали, что война началась, – стоящий справа сотрудник не смог сдержать эмоций, – мальчишки этого сделать не могли!

– Ладно, это мы выясним, – старший еще раз быстро посмотрел по сторонам оценивая ситуацию и принимая решение, – вот что, мы их у вас забираем. И родителям сообщим, кстати, они в курсе?

– Да, я звонила уже, только вот этому надо скорее всего в больницу, она кивнула в сторону Глеба, – ничего не говорит, взгляд отрешенный и вообще бледный очень. Как бы в обморок не грохнулся. Да и одежда... Детскому психиатру надо его показать обязательно.

Старший внимательно посмотрел на Глеба.

– Кто запустил ракету? – строго спросил он, пристально смотря ему в глаза.

– Я, начальник военной базы, – скороговоркой ответил Глеб, – на нас было совершено нападение.

– А вы? – обратился он к Ромке, Лешке и Мишке.

– Да... мы... просто..., – замялись те, а у Лешки на глазах выступили слезы и он стал неприятно шмыгать носом.

– Понятно, – старший опустил глаза и вздохнул, – вот что, планы меняются.

Этого..., – он сделал паузу, показывая рукой на Глеба. Hо тот не дал ему договорить.

– Я военный специалист, – отчеканил он.

– Отлично, – проворчал старший, – этого военного спеца вы отвезете в больницу, сопровождать вас будет наш сотрудник. А с друзьями его поговорим здесь. А другие специалисты пока выяснят что с ним.

– Сейчас, я протокол закончу, – вяло ответила инспектор.

– Потом закончите, – с металлом в голосе, рявкнул на нее старший, сначала мальчика доставите в больницу.

– А машину вы мне выделите? – с сарказмом в голосе спросила инспектор.

– Машину вам даст ваш начальник, я распоряжусь, – безапелляционным тоном ответил старший, – только вот в какую его отвести? – он на секунду задумался, – чтобы и врачи получше и как бы это выразиться – побезопасней.

Сами понимаете, какое дело.

– Ясно, – хмыкнула инспектор, – лучше всего в шестую, психоневрологическую.

Hомер отделения я не помню, но там подскажут. Хорошая больница – за детьми сморят и лечат результативно.

– Ладно, так и решим, – подвел итог разговора старший.

– Ты идти сам можешь? – спросила Глеба инспектор. Тот утвердительно кивнул.

Hо самостоятельно добраться до машины у него получилось неважно. Он то и дело спотыкался как новорожденный жеребенок и ноги заплетались как у человека выпившего слишком много. Инспектор и кэгэбэшник его поддерживали под руки страхуя, чтобы он не растянулся на асфальте. Доведя Глеба до машины, старого жигуленка, с надписью "Милиция" по бокам, они усадили его на заднее сиденье и инспектор назвала водителю адрес больницы. Машина неспешно тронулась в путь. Глеб вновь впал с состояние полузабытья. В его воображении стартовали межконтинентальные ракеты, поднимались с аэродромов бомбардировщики, в бункерах за дисплеями сидели люди, следя за боевыми действиями и отдавая приказы. По мониторам пробегали зеленые строчки сообщений, а на радарах дальнего обнаружения появлялись все новые цели.

Военные действия в ирреальном мире шли полным ходом.